[501x699]
По телу расползается холод. Тысячи иголок вокруг. Сердце отмеряет удары. Десять до черты..
Один..
Бегу и бегу, не смея остановится, ведь если ты догонишь, то все повторится снова. А я не хочу этого больше. Не хочу любить тебя, не хочу быть твоим и просто тебя не хочу. Когда ты был нежен все было совсем по-другому. А потом удовольствие превратилось в боль, а любовь в ненависть. Я тебя даже как брата теперь не люблю. Или думаю, что не люблю. Или просто хочу тебя не любить. Как считаешь?
Два..
Вот бы сейчас покурить. Чертовы сигареты я оставил в куртке. Она пахнет тобой. Здесь даже тишина пропитана тобой, я не хочу этого больше. Я прихожу в нашу квартиру. В ванной пахнет твоим ванильным гелем для душа в комнате твоими яблочными духами, подушка пахнет лавандовым шампунем, а кухня кофе, которое так любишь ты и так ненавижу я. Мои вещи пахнут тобой, потому что ты все время касаешься меня. Моя кожа пахнет тобой, этот запах уже приелся.
Три..
-Том! Томми! Где ты? – Кричишь, так сладко кричишь мое имя, что я почти разворачиваюсь. ПОЧТИ. Но я не могу, не могу. Я должен бежать сейчас. И не надо никаких «нет» или «не могу». Надо просто бежать. От тебя, от себя, от нас. Бежать от твоей извращенной любви, бежать от сладких стонов по ночам, бежать от твоей кожи, волос. Бежать.
Четыре..
Знаешь это чувство, словно что-то тяжелое расползается по телу? Оно такое серебряное и вязкое. Противно. Вот это ненависть, малыш. Тошнота накатывает. Все сильнее хочется курить. Черт, ну почему я не ходил на физкультуру в школе? Сигареты выбили последнее здоровье, что у меня было. Черт. Тошнит. Меня от тебя тошнит. Ненавижу. Повторю тебе сотни раз, если конечно ты меня догонишь, в чем я почему-то уже не сомневаюсь.
Пять..
Дыхание сбивается, в глазах темнеет, а ног я уже давно не чувствую. Но мне надо бежать. Надо. Нужно хоть раз убежать от тебя. Я чувствую, что уже падаю на колени и начинаю ползти. Неважно, я уползу от тебя. Каждую ночь я представлял вот этот момент. Когда я выбегу на шоссе, вдохну грязный воздух и пойму, что я наконец свободен. От тебя. Такого чистого и порочного одновременно. Черт, почему я думаю только о тебе? Нельзя. Я не хочу. Шаги.
Шесть.
-Том..
-У…уходи..
-Том.. – кладешь руку на плечо. Нет сил вырваться, но я должен.
-Иди..
-Ты что, Том? На ночь глядя в середине января решил устроить себе пробежку в одном свитере? Ума лишился? – Слышу, как иронируешь и почти смеешься. Ты мне опротивел. Давно.
-Отвали.. – Пихаю тебя рукой в бок и ползу дальше. Кое-как поднимаешься и отряхиваешься от снега.
Семь..
Идешь медленно. Потому что знаешь, что я никуда не денусь, что я все равно вернусь и все равно буду таким, каким ты хочешь. Возникает глупое давящее чувство нежности. К кому? К тебе? Ненавижу. Себя ненавижу, тебя ненавижу. А слово «нас» из твоих уст уже просто не переношу. Собираются мутные складки слез, раскрасневшиеся руки подрагивают. Встаю. Только бы не зареветь сейчас. Не показать тебе, что я все равно так или иначе от тебя завишу. Хотя ты и сам все знаешь. Ты уверен, не сомневаешься, чувствуешь. Не отпускаешь.
Восемь..
-Томми.. – Снова догоняешь.
Молчу. Молчишь. И правильно, лучше заткнись, если тебе дорого твое разукрашенное личико. Ненавижу тебя все больше и больше. Молчи. А иначе я просто за себя не отвечаю. Ты идешь рядом со мной и все силишься что-то сказать, но слова вырываются лишь воздухом. Пустым и ненавистно холодным. Как ты..
Девять..
-Томми.. Том, не надо.. – Кажется до тебя доходит, что именно я сейчас хочу сделать. Да, да. Вот прямо сейчас я отпихну тебя ногой и просто уйду, не оборачиваясь. – Не надо! Ты что, Том? Не надо, прошу! – Падаешь на колени и начинаешь реветь. Бесишь, бесишь. Сейчас развернусь и вдарю со всей силы. Тебе всегда все сходит с рук. Конечно, Дэвид думает, что у тебя в 17 лет все еще переходный возраст и все твои истерики это просто от усталости в таком юном возрасте. А когда я срываюсь, то я просто последняя сучка на свете. Бесишь.
Десять..
Оставляю тебя все на том же месте и иду дальше, даже не оборачиваясь. Так просто отказываешься от меня. Все было игрой, милый. Тебе нужно было меня сломать и ты это сделал. А потом я сказал это чертово «люблю» и ты решил, что меня надо убить. Ведь надо убивать тех, кто тебя любит. Ты делал это долго, мучительно больно для меня, но не для себя. Шум шоссе. Последнее дерево и шаг на заиневший асфальт. Набираю полную грудь выхлопных газов и довольно улыбаюсь, делая еще шаг. Оборачиваюсь и почти вижу красную черту, теперь ты на той стороне. И. Я. Уже. Не. Твой.