[480x320]

Не хотелось бы, чтобы тон персонального наезда, очень заметный в тексте Андрея Пионтковского, затмил общественную суть его полемики с Николаем Сванидзе.

Суть эта кажется мне очень важной. А в лаконичном ответе Сванидзе самым важным в этом смысле показался пункт первый. «За 15 лет, — пишет Сванидзе, — я действительно поменял свои взгляды на режим, поскольку режим за отчетный период очень сильно поменялся». 

Объяснение, не в обиду будь сказано Николаю Карловичу, вполне типовое и давно укоренившееся в либеральном спектре. С тех пор как от путинского режима начало разить уже за километр, многие из тех, кто так или иначе способствовали его первоначальной легитимизации, пришли к утешительному для себя выводу, что все дело в мутации режима.

Что был какой-то первоначальный Путин, поддерживать которого было уместно и совершенно не стыдно; потом (в районе ареста Ходорковского) внезапно появился «второй» Путин, после Беслана — третий, а уж потом (в дни ритуального изнасилования судьи Данилкина) третий стал четвертым. И вот? наконец, пятый, уже вполне жутковатый Путин времен аннексии Крыма «доезжает» Россию, как Собакевич осетра.

И это, конечно, нехорошо.

«Хрен поймешь вашу семью!» — как говорилось в старом анекдоте. То вам хорошо, то нехорошо…

Мне, видимо, не хватает политологической тонкости, чтобы разглядеть это загадочное мерцание разнообразных путиных. Я-то с лета 1999 года наблюдаю одного и того же. Некоторые — вроде покойной Марины Салье — начали наблюдать этого ОДНОГО гораздо раньше меня и даже делились результатами своих наблюдений с Прокуратурой.

Цену этой Прокуратуре мы знаем, но нам-то что было непонятного в этом портрете? Номенклатура, сросшаяся с братвой, в данном случае тамбовской, — классика девяностых!

Специально для непонятливых, Путин начал свое президентство (еще в пору формального «премьерства») — с уголовщины. «Злоупотребление властью» — самая невинная из статей УК РФ, которые плачут по «первоначальному Путину», времен «Курска», «рязанского сахара», похищения Андрея Бабицкого и убиения независимого НТВ. 

Лев Рубинштейн. Фото Евгении Михеевой/Грани.Ру

Некоторые сокрушаются и даже ужасаются по поводу этих зашкаливающих рейтингов. А я почему-то нет.

И даже не только потому, что я в эти опросы и их результаты не очень-то верю. Дело даже не в этом. Ну, допустим, они, эти результаты, правдоподобны. Допустим. И что из того?

Мы что, только сегодня проснулись? Мы что, никогда не знали, где мы живем? Нам что, до сих пор неизвестны садомазохистские наклонности статистического большинства нашего так называемого общества, автоматически одобряющего ложь и насилие, проявляемые в том числе и по отношению к ним самим? Мы что, впервые узнали о том, что в основу государственнического, верноподданнического дискурса заложены представления о тотальной лжи как о политической мудрости и о тотальном насилии как о необходимых мерах по наведению общественного порядка и установлению государственного благолепия?

Нам что, раньше не было известно, что взоры огромного числа сограждан в смертельном страхе перед современностью радуются ровному и спокойному, как им кажется, безжизненному общественно-культурному ландшафту, который они с подачи верховных жрецов привыкли именовать стабильностью?

Мы раньше, что ли, не знали о том, что ужас не только перед настоящим, но и перед будущим заставляет искать спасения и отрады в хорошо мифологизированном прошлом? О том, что "cлез восторга не скрывая, развернув глаза назад, скажем мы: "Не надо рая, дайте нам привычный ад"?

Для нас ли все еще не очевидна разрушительная, растлевающая роль агрессивной и бездумной государственной пропаганды, довольно, надо сказать, умело использующей традиционное, овеянное веками детское доверие к сказке?

Ни кола, ни двора, ни друзей, ни родни.

Мы с тобою в России остались одни.

Гнутся крыши от веса сосулечных льдин.

Мы остались с тобою один на один.

Занавешены окна давно, чтобы нас

Не увидели страшные люди без глаз.

Перерезанный шнур не погасит экран,

Посыпающий солью зияние ран.

В каждом слове – зловещий кровавый кисель,

Заводных соловьёв ядовитая трель.

Никому не пиши, никому не звони,

Мы остались с тобою в России одни.

В дверь услышав звонок, открывать не спеши:

За тобою пришёл человек без души,

У него вместо мозга – густой холодец,

Как у всех сердобольных людей без сердец,

Изо рта – краснозвёздных идей перегар,

На холодном лице – черноморский загар,

Он готов на последний, решительный бой,

Сверлит двери глазок его глаз голубой.

Мы с тобою остались в России одни,

Не кукушка, а ворон считает нам дни,

Он добычею скорой считает твой глаз,

Как и всё, что останется скоро от нас.

К сожаленью, удел у страны – бестолков:

Быть лишь словом на форме плохих игроков,

А берёзам судьба – превратиться в муляж,

Лечь зелёными пятнами на камуфляж,

Чтобы мы, обитатели нашей страны,

Были миру на фоне страны не видны.

Я болею душой, я по праздникам пьян,

Как любой из живущих вокруг «россиян»,

Но довольно давно уже в дней пустоте

Стали гости не те, да и тосты не те.

Иногда даже некому руку пожать,

А ведь мне с ними рядом в могиле лежать,

Среди тех, кто поёт под шуршанье знамён

Есть хозяева милых мне с детства имён,

Но в последние дни изменились они.

Мы с тобою в России остались одни…

Совершенно, похоже, лишились ума

Лжевладимир, лжесуздаль и лжебугульма,

Через сотни наполненных скрепами клизм

В нас качают лжеверу и патриотизм

Между рёбрами ноет, инфарктом грозя,

И остаться невмочь, и уехать нельзя.

И уехать нельзя, и остаться невмочь.

Прочь отсюда? Но где эта самая «прочь»?

Мы останемся здесь, но секрет сохрани:

Мы с тобою в России остались одни.

[480x462]

Вот вы не знаете, какая она была красавица в молодости, Лера Новодворская! А я видел ее выпускную студенческую фотографию  — в день, когда провожал в эмиграцию Евгения Арье (они учились вместе на медицинском).

Те, кто пытками в казанской психушке превратили ее в полуинвалида, и те, кто промолчал в тряпочку весь репрессивный "совок", стали потом новой российской элитой  — и совместным образом, до конца ее жизни, иронически проусмехались в ее адрес. В этой общей иронической усмешке принимали участие и многие новейшие демократы из школы real politik: Лера, ну что c нее взять. Экстремистка!

А она, среди всей этой двусмысленной гнили, многие годы оставалась невероятным эталоном чести. И поразительной, герценовской силы публицистом. А ее неприятие зла было поистине шекспировской силы...

Мы еще просто не в состоянии понять, кто жил среди нас и кого мы потеряли сегодня.

http://ej.ru/?a=note&id=25553
 

Служба безопасности Украины 2 июля задержала атамана российских казаков Валерия Попова в пункте пропуска "Успенка" Донецкой области.