1
Я стою и смотрю вниз. Подо мной с огромной скоростью проносятся облака. Если я подниму взгляд, увижу сверкающее, слепящее глаза пятно – солнце. Но делать этого не стоит: мигом можно потерять равновесие. Уж мне-то, почти профессиональной парашютистке, это хорошо известно. Всё как всегда, и давно бы пора привыкнуть к ощущению, что ты – властелин неба и земли, которое возникает перед самым прыжком. Нет, не могу. Это приятное волнение, предвкушение полета всегда полностью захватывали меня…
Обычный тренировочный прыжок. Все так считают: и пилот самолета, и мой инструктор Кирилл, и те приятели, которые остались на базе внизу. Сегодня, 12 августа, в день моего 20-летия, всё будет по-другому… Вспомнив, зачем я здесь, я вздрогнула и закрыла глаза. Пилот объявил, что через минуту самолет будет на удобной высоте для прыжка. Через минуту…
Вообще, я очень жизнерадостный человек. Жизнь моя, даже по современным меркам, сложилась неплохо. Жаловаться на судьбу причин не было: прекрасные родители, отличный институт, много хороших друзей.
К любви я относилась легкомысленно, может, потому, что не встречала ее. Были мимолетные увлечения, но ничем серьезным дело не заканчивалось.
Саша – друг детства: мы вместе росли, ходили в один детский сад, потом в один класс. Несмотря на то, что наши дорожки после окончания школы разошлись, общение продолжалось. Мы по-прежнему знали все победы и горести друг друга. Он то и нашел где-то объявление о том, что открылся Клуб любителей парашютного спорта. Я хоть и никогда этим не увлекалась, но почему бы не попробовать?
Нашим инструктором был Кирилл. Этот странный молодой человек сразу привлек моё внимание. Скромный немодно одетый брюнет со специфическим чувством юмора. Мне всегда нравились такие; может быть, потому, что я и сама не такая, как все.
Это было почти год назад. С того дня жизнь моя стала совсем иной. События, которые раньше были важными, потеряли свой смысл. Я стала замкнутой, начала вести дневник, хотя никогда ничем подобным не занималась. Я влюбилась…
Саша по-прежнему оставался самым близким человеком, он как никто другой, понимал меня: давал советы, поддерживал, успокаивал.
Наконец я решилась немного смягчить отношения «ученик-инструктор». Сдружиться с Кириллом оказалось легко. Несмотря на его замкнутость, он охотно разговаривал со мной. Оказалось, что у нас много общего, и мы часами «висели на трубке», так, что даже Сашка стал шутить: «Катька, я тебя ревную!»
И вот инструкции пройдены, «десантники», как мы называем сами себя, 14 человек, и Кирилл поднимаются в самолете для первого прыжка. Все улыбаются, шутят, бодрятся, а на самом деле внутри всё сжимается от ужаса – теория теорией, а страх первого полета не сравнится ни с чем. Я иду третья, Сашка сразу за мной, Кирилл последний. Все кроме моего друга-балбеса Саши проверяют парашюты, а он лишь отшучивается и, как всегда, несет какую-то чушь про Супермена, который с 12 лет был его «кумиром». Кирилл дает последние наставления. Первые двое благополучно приземлились. Подхожу к открытой двери. Ветер такой, что сносит; от страха сводит мускулы. Сзади стоит инструктор и что-то говорит. Поворачиваюсь, и меня пронзает молнией: взгляд синих глаз сковал меня, ещё никогда мы не стояли так близко друг к другу. И я подумала: сейчас или никогда. Эту глупую банальную фразу мне хотелось говорить ему каждый раз при встрече. Но он меня перебил: «Ты, наверно, хочешь спросить, нравишься ли ты мне? Я могу ответить: да». Затем он крикнул: «Прыгай!», и я, не успев ничего понять толком, через полминуты была уже на земле, благополучно приземлившись. В полете меня немного снесло ветром, поэтому я оказалась довольно далеко от остальных в поле. Я брела к базе, вспоминала фразу Кирилла и поэтому не обратила никакого внимания на странный треск, который раздался в рощице неподалеку.
Саша разбился. Основной парашют не раскрылся, он запаниковал и смог раскрыть запасной.
Я узнала об этом, когда вернулась на базу. Вокруг безжизненного изуродованного тела бегали, суетились какие-то люди... Зачем? Ведь Саша больше никогда не пошутит, не назовет меня по имени, его больше нет. Я ушла. Не помню, плакала ли я, когда сидела у дерева в лесу, но внутри у меня всё разрывалось и горело огнём. Во всём винила только себя. Я сидела, закрыв лицо руками, и не знала, куда деться от мыслей... Наверно, прошло довольно много времени, прежде чем я почувствовала, что рядом кто-то есть, и подняла голову. Это был ОН, мой Кирилл. Он просто сел рядом; он не стал успокаивать; он не говорил ничего – а просто был рядом. Я поняла, как он нужен мне, обняла и только в этот момент почувствовала, что плачу...
После похорон мы с Кириллом стали почти неразлучны. Но, как ни странно, он не считал меня своей девушкой, а я так этого хотела. Он как будто чего-то боялся, всегда держал меня на расстоянии, «за стеной». Это было ужасно, но в то же время я привязывалась к нему все больше.
Такие отношения продолжались около 2-х месяцев. Я никогда не была так счастлива. Но счастье –
Читать далее...