В колонках играет - индастриэл какой-то...Настроение сейчас - хочется поделится тем, чем я грежу...-Я убила все зеркала, они кричали, как раненые птицы... Я убивала долго и безжалостно. Я убила все зеркала, потому что не могу видеть своего лица... оно пугает. Потом выкинула их тела подальше от дома... чтобы случайно не наткнуться на то, что от меня осталось – бледный подбородок, холодные губы... Хочешь узнать, какие?
Она подошла ко мне и поцеловала меня. Её губы и вправду были холодными, как одинокие звёзды. Она была вся. Как одинокая звёздочка – потухшая, пустая... Я не знал, чем она убивала себя, но то, что я увидел, повергло меня в ужас...
- Смотри, что стало с этими руками, которые ты так любил... – Она говорила с трудом, показывая мне свои вены, похожие на струны – изрезанные.
Я хотел было что-то сказать, но она остановила меня...
- Ты знаешь, все говорят, я похожа на призрака, говорят, у меня мало шансов выжить, и мне осталось совсем немного... Я не ем несколько недель... кажется. Что это пустая трата времени.
Она села на пол. В комнате не было ничего, кроме бокала и каких-то таблеток на полу. Да, ещё в углу валялась снятая с окна серая штора.
Я заметил, что в окнах выбиты стёкла.
- Тебе не холодно? – спросил я, глядя в её бесконечно глубокие глаза.
- Нет, не холодно. Мне не будет холодно, даже если я очень этого захочу, - она говорила на надрыве, голос её дрожал. И когда она не могла говорить, она начинала шептать: - мне никогда не бывает холодно. Да к тому же мне нельзя закрывать окна – ведь в окна ко мне залетают птицы, заходят ангелы, падшие и непризнанные, одинокие и потерянные. Мы садимся с ними на подоконник и пьём вместе чай. И говорим... долго, долго, долго... Они остаются со мной на ночь, а потом уходят дальше, по своим неведомым тропам – куда-то вдаль... Туда. Где нет горя... туда, где нет пустоты, – хотя она везде... Там, куда они уходят, много дождя... Они зовут меня идти с ними, но я медлю... жду... чего? Сама не знаю...
Она взяла откуда-то из воздуха ручку и нарисовала на обоях крест. Они все были в рисунках, пятнах, изорванные в клочья...
- Как можно выйти из Пустоты, когда она внутри тебя..? Как можно уйти от дождя, когда ты сама – Дождь... Зачем бежать от горя, если оно бежит за тобой? – она вздохнула, – Ко мне по ночам залетают капли дождя. Они садятся на подоконник и обретают очертания людей. Людей, которые знают всё, – она грустно улыбнулась, – Я люблю слушать их долгие, как ночь, рассказы... а потом они сами уходят в Ночь. Растворяются в Ней, смешиваются с Её воздухом, становятся Её частью... А потом приходят звёзды. Звёзды скатываются с крыши дома и прыгают ко мне в окно. Медленно и осторожно, они заглядывают в комнату. Нужно сидеть тихо, чтобы не спугнуть их .Они по началу сидят долго и молчат, потом забираются внутрь, в комнату, и тогда я кидаю им кубики рафинада, а они едят его. Мои звёзды питаются сахаром...
Она плакала, плакала... безумно... звёзды были сладкими, а её слёзы – горькими. Я обнял её, она уткнулась мне в плечо и рыдала... Прошло несколько часов... или дней... Не знаю. Время текло так медленно, казалось, оно застыло вокруг нас – мы сидели на полу в комнате и молчали... Вся комната заполнилась её слезами, синими, как дым.
Она неожиданно вскочила:
- Тихо... Слышишь его крики? – она замерла, и вслушивалась в неведомые звуки. Казалось, что она слышала и воспринимала их ещё не родившимися. Я не слышал этих звуков, но по выражению её лица угадал их ритм... Через минуту раздался удар, и стены дома затряслись. Потом скрежет, и ещё удар... и снова толчок, дребезжание стёкол... И звуки, похожие на человеческие крики, прорезали воздух в комнате.
- Что это?
- Это дом кричит. Он не хочет умирать, - она проглотила свою хрустальную слезинку. – Я расскажу тебе об этом... Если выдержишь.
Она закурила длинную тонкую сигарету.
- Понимаешь, - сказала она, - мой дом очень старый. Ему, наверное, лет двести. У нас в городе много таких домов, но этот слишком стар. Он знает столько историй, сколько не знает ни один сказочник... Этот камень помнит всех, кто в нём когда-то жил. Они всегда здесь, рядом со мной. За окнами этого дома ходит белая лошадь, богатые чиновники, красивые дамы наполняют его своими голосами, музыкой, смехом... Тут живёт один забавный старичок. Он пишет и пишет на жёлтой тонкой бумаге старым пером. Он записывает всё, что видит, хотя давным-давно ослеп. Он говорит: «закрой глаза, и найдёшь выход из темноты». Выход из темноты... Ты знаешь, наш дом завтра будут сносить. Вот он и кричит, умирать не хочет.
Так вот почему здесь так пусто... – подумал я.
- Он никому не нужен, - Она говорила, и её глаза наполнялись слезами – все жильцы давно уехали отсюда. Здесь опасно жить... здесь протекает потолок.
Я поднял голову и увидел
Читать далее...