АНГЕЛ ТЬМЫ
Отрывок «Ангел тьмы» был впервые напечатан в «Собрании оставшихся сочинений покойного А. Н. Радищева» (т. IV, 1811) и воспроизводится по тексту этого издания. Рукопись не сохранилась; дата написания не известна. Указание на то, что «Ангел тьмы» представляет собой отрывок из поэмы «Ермак», было сделано при первой публикации редакторами издания 1807 – 1811 гг. Возможно, что сыновья Радищева видели эту пометку в его рукописи или знали от него о замысле поэмы. Впоследствии, говоря о сибирском периоде жизни Радищева (1791 – 1796 гг.), сын писателя, Николай Александрович, сообщал, что его отец в Сибири написал «Рассуждение о человеке», «Письмо о Китайском торге» и начал «Историю покорения Сибири» и историческую повесть «Ермак», «но ни того, ни другого сочинения не кончил, а последнего остались только небольшие отрывки» (Русская Старина, 1872, т. VI, стр. 580). Этим свидетельством исчерпываются данные о времени и обстоятельствах происхождения комментируемого отрывка. Таким образом, отнесение «Ангела тьмы» к поэме или повести об «Ермаке» не может быть установлено документально. В самом предположении о подобном замысле Радищева нет ничего невероятного. В годы своей жизни в Илимске, занимаясь историей Сибири, Радищев, естественно, мог проявить интерес к фигуре Ермака, «завоевателя Сибири », окруженного ореолом народных песен и сказаний. Примерно в это же время Радищев писал «Сокращенное повествование о приобретении Сибири», в котором подробно излагал походы Ермака и их результаты.

Сохранившийся текст не дает, однако, никаких указаний на происхождение отрывка. Местный колорит в нем подчеркивается только «вершиной Уральского хребта», куда «возлетает отец мятежа», «ангел тьмы». За исключением этой детали, остальное изображение представляет космический хаос, борьбу стихий, усиленную борьбой человеческих страстей.

По характеру своему «Ангел тьмы» стоит в творчестве Радищева особняком. В смысле литературного стиля с ним могут быть сопоставлены некоторые страницы из «Путешествия», например, стр. 64 – 65, 77, 433.

Что касается происхождения художественной манеры «Ангела тьмы», то одним из источников ее с достаточным основанием можно считать творчество Дж. Мильтона. Радищев знал Мильтона. Дважды в «Путешествии» он упоминает его в числе величайших писателей человечества.

«Кто бы ни задумал писать дактилями, тому тотчас Тредиаковского приставят дядькою, и прекраснейшее дитя долго казаться будет уродом доколе не родится Мильтона, Шекспира или Вольтера» (стр. 352).

388
«Блеск наружный может заржаветь, но истинная красота не поблекнет никогда. Омир, Виргилий, Мильтон, Расин, Вольтер, Шекспир, Тассо и многие другие читаны будут, доколе не истребится род человеческий» (стр. 353).

Перечень имен строго продуман. Здесь нет случайного включения второстепенных литераторов, бывших когда-либо на короткое время «властителями дум» своего поколения, нет признаков объединения по признакам литературного вкуса, симпатий и проч. К носителям «истинной красоты» причислены действительно гении, навсегда вошедшие в мировую культуру; в их числе мы находим и Мильтона.

Радищев сравнительно поздно – в начале 1780-х годов – научился английскому языку. Сын его, Н.А. Радищев, в своей записке «О жизни и сочинениях А.Н. Радищева» (Русская Старина, 1872, т. VI, стр. 578), указывает, что его отец, вступив в управление Петербургской таможней, увидел, что «незнание английского языка может подвергнуть его неприятности быть некоторым образом в зависимости от своего переводчика; и потому, несмотря на многотрудные по должности занятия, а особливо в летнее время, когда приходят английские корабли, начал учиться по-английски, имея уже более тридцати лет от роду. Через год ему переводчик был уже не нужен. Употребление английского языка по делам внушило Александру Николаевичу любопытство изучить английскую словесность, и он в свободные часы занимался ею; наконец, сей язык сделался ему так же знаком, как французский и немецкий; он не мог выговаривать его совершенно чисто, но объяснялся свободно и правильно».

Знакомясь с английской литературой, Радищев не мог пройти мимо Мильтона, гениального художника и выдающегося политического деятеля своего времени, участника английской революции, сподвижника Оливера Кромвеля. Необходимо вспомнить также, что как раз в то время, когда Радищев учился в Лейпциге, молодая немецкая литература усиленно пропагандировала Мильтона как учителя. Политическая борьба Мильтона не могла не привлечь внимания Радищева. В частности, для него как убежденного противника цензуры особенно важной могла оказаться речь Мильтона о свободе печати, произнесенная им в 1644 г. и напечатанная под заглавием «Areopagitica. A. Speech for the Liberty of Unlicensed Printing to the Parliament of England» (русский перевод – «О свободе слова». M., 1906). Мильтон выступил против парламента, предписавшего строгую цензуру для всех печатных произведений, и остроумными доводами отстаивал свободу граждан печатно высказывать свои мысли.

В Читать далее...

на ночь зажёг свечу посидел выпил чаю и на баковую ещё один тупой и без смыслена прожитый день

Настроение сейчас - так се
В колонках играет - Прапоганда

[210x350]

Когда рука на рукояти Когда все мысли о любви Но, нет любви такой огромной О кой те мысли о любви И возникает только мысль Что это не имеет смысла Что это не имеет смысла Будет удачней этой…
[300x255]

зборник моих любимых стихоф
Не привыкайте никогда к любви!
Не соглашайтесь, как бы ни устали,
Чтоб замолчали ваши соловьи
И чтоб цветы прекрасные увяли.
И, главное, не верьте никогда,
Что будто всё проходит и уходит.
Да, звёзды меркнут, но одна звезда
По имени Любовь всегда-всегда
Обязана гореть на небосводе!
Не привыкайте никогда к любви,
Разменивая счастье на привычки,
Словно костёр на крохотные спички,
Не мелочись, а яростно живи!
Не привыкайте никогда к губам,
Что будто бы вам издавна знакомы,
Как не привыкнешь к солнцу и ветрам
Иль ливню средь грохочущего грома!
Да, в мелких чувствах можно вновь и вновь
Встречать, терять и снова возвращаться,
Но если вдруг вам выпала любовь,
Привыкнуть к ней - как обесцветить кровь
Иль до копейки разом проиграться!
Не привыкайте к счастью никогда!
Напротив, светлым озарясь гореньем,
Смотрите на любовь свою всегда
С живым и постоянным удивленьем.
Алмаз не подчиняется годам
И никогда не обратится в малость.
Дивитесь же всегда тому, что вам
Заслужено иль нет - судить не нам,
Но счастье в мире всё-таки досталось!
И, чтоб любви не таяла звезда,
Исполнитесь возвышенным искусством:
Не позволяйте выдыхаться чувствам,
Не привыкайте к счастью никогда.
__________________________________________________ ____
Я могу тебя очень ждать,
Долго-долго и верно-верно,
И ночами могу не спать
Год, и два, и всю жизнь, наверно!
Пусть листочки календаря
Облетят, как листва у сада,
Только знать бы, что все не зря,
Что тебе это вправду надо!
Я могу за тобой идти
По чащобам и перелазам,
По пескам, без дорог почти,
По горам, по любому пути,
Где и черт не бывал ни разу!
Все пройду, никого не коря,
Одолею любые тревоги,
Только знать бы, что все не зря,
Что потом не предашь в дороге.
Я могу для тебя отдать
Все, что есть у меня и будет.
Я могу за тебя принять
Горечь злейших на свете судеб.
Буду счастьем считать, даря
Целый мир тебе ежечасно.
Только знать бы, что все не зря,
Что люблю тебя не напрасно!
________________________________________________
Как хороши, как свежи были розы
В моем саду! Как взор прельщали мой!
Как я молил весенние морозы
Не трогать их холодною рукой!
Как я берег, как я лелеял младость
Моих цветов заветных, дорогих;
Казалось мне, в них расцветала радость,
Казалось мне, любовь дышала в них.
Но в мире мне явилась дева рая,
Прелестная, как ангел красоты,
Венка из роз искала молодая,
И я сорвал заветные цветы.
И мне в венке цветы еще казались
На радостном челе красивее, свежей,
Как хорошо, как мило соплетались
С душистою волной каштановых кудрей!
И заодно они цвели с девицей!
Среди подруг, средь плясок и пиров,
В венке из роз она была царицей,
Вокруг ее вились и радость и любовь.
В ее очах - веселье, жизни пламень;
Ей счастье долгое сулил, казалось, рок.
И где ж она?.. В погосте белый камень,
На камне - роз моих завянувший венок.
____________________________________________________
Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.
Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души...
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.
Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: - Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой,-
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.

___________________________________________--

Когда без страсти и без дела
Бесцветно дни мои текли,
Она как буря налетела
И унесла меня с земли.
Она меня лишила веры
И вдохновение зажгла,
Дала мне счастие без меры
И слезы, слезы без числа...
Сухими, жесткими словами
Терзала сердце мне порой,
И хохотала над слезами,
И издевалась над тоской;
А иногда горячим словом
И взором ласковых очей
Гнала печаль - и в блеске новом
В душе моей светилася моей!
Я все забыл, дышу лишь ею,
Всю жизнь я отдал ей во власть.
Благословить ее не смею
И не могу ее проклясть.
_____________________________________________
Е сть любовь, похожая на дым;
Если тесно ей - она одурманит,
Дать ей волю - и ее не станет...
Быть как дым,- но вечно молодым.
Есть любовь, похожая на тень:
Днем у ног лежит - тебе внимает,
Ночью так неслышно обнимает...
Быть как тень, но вместе ночь и день...
___________________________________________________ _____
Известно все: любовь не шутка,
Любовь - весенний стук сердец,
А жить, как ты, одним рассудком,
Нелепо, глупо наконец!
Иначе для его мечты?
Зачем Читать далее...

Твоя душа океан, когда тебе 16 лет. И на волнах твоей души играет солнечный свет. Резвятся дельфины, в бухте розовых грёз. Отвечая тебе на любой твой вопрос. Дельфин по имени Совесть-знает, как тебе жить. Дельфин под именем любовь-тебя научит любить. Дельфин под именем Радость-научит мечтать. Дельфин под именем Боль-сможет всё отобрать. На берегу своей души ты мочишь ноги в судьбе, и каждый из дельфинов подплывает к тебе, И каждый говорит, с тобой о чём-то своем. И в тихой гавани сердца, вам хорошо быть вдвоём. Ты что-то понял о жизни в свои шестнадцать зим. Тебе на мокрой спине любовь приносит дельфин и ты играешь с ним в заливах и лагунах мечты. Он нужен тебе, и ему нужен ты. Но что-то не так, на щеках сохнет соль. К тебе тихо плывёт дельфин по имени Боль. Он подарит тебе тысячу жемчужин-слёз, забирая взамен развалины грёз. Пройдёт один год, и ты станешь другим. На тихом пляже разлуки умирает дельфин. Из разорванных глаз любовь, словно сок, малиновой струйкой уходит в песок. На, когда-то, невинных берегах твоей души, выросла мерзость небоскрёбной лжи. И в чистые воды льётся сточная грязь. По венам твоим к океану стремясь. Нет рыбы, как чувств, нет мыслей, как чаек, лишь только страха ,дельфин на гребне отчаяния. Но он тоже уйдёт, порвав носом сеть. И к тебе приплывёт дельфин по имени Смерть. Он будет долго смотреть в твои пустые глаза и тогда ты поймёшь, зачем пришёл он сюда, И, скинув одежду, поплывёшь рядом с ним. Тебя зовёт умирать твой последний дельфин..........

Он летел вперед, сквозь звезды и облака.
Со стороны похожий на сгусток тумана, на грозовую тучу, сжавшуюся в комок от напряжения и материализовавшуюся в форме человеческого тела.
Почти человеческого.
По всем канонам красоты ангел был прекрасен: по-младенчески нежная, розовая кожа, выразительные светло-голубые глаза, белые локоны, спадающие на плечи. Но душа и мысли его были черны, словно ночь. И это внутреннее содержание словно проступало сквозь внешнюю оболочку. Воздух вокруг фигуры клубился едким дымом, создавая плотную занавесь, сквозь которую даже белый цвет выглядел черным. Правда — ложью. А смерть казалась прекрасной.
Убийственная и мертвая красота…
Впрочем, смотреть со стороны было некому.
Он слегка притормозил свой полет на высоте пролетающих мимо птиц. Их клин плавно огибал зависшую в воздухе темную фигуру.
Смотреть было некому…
Но его и не было видно.
Живые создания планеты внутренним чутьем ощущали его присутствие и избегали встречи.
Все, кроме людей, уже давно отвернувшихся от прочих божьих тварей и предпочитающих жить как паразиты на теле планеты. Людей, которым единственным было даровано счастье — знать о Боге. И которые презирали это знание.
Да, он имел облик человека. Словно в наказание, ведь он ненавидел этих существ. Всех до единого.
И он никогда не жалел о том, что встал на этот путь, выбрал эту дорогу. Дорогу Тьмы и Мрака. Злобы и ненависти. И из ангела Света превратился в ангела Тьмы.
Он отрекся от всего и всех, предал больше чем отца, больше чем Бога, больше чем Веру. Отторг все то, что составляло его изначальную сущность, а взамен получил право уничтожать. Священное право. Люди всегда уничтожали друг друга по понятным только им причинам. Не ради прокорма. Даже не ради собственной жизни. Ради своего тщеславия, гордыни, похоти, чревоугодия… И ради ненависти. Долго и тщательно выращивая цветок мести среди руин и пепла.
Он ненавидел людей.
Тьма стала его матерью…
Ангел спустился еще ближе, туда, где коростой на теле земли, вырос поселок. Маленькие однотипные домики, покатые крыши с чадящими трубами. Дома побольше — жилые, строения поменьше — бани и сараи, конюшни и курятники. В свете отгорающего дня все они сливались в единый массив, объятый промозглым туманом, густым, словно парное молоко. Над деревней стоял терпкий запах пота, дыма и свежего хлеба. До слуха долетали обрывки фраз, чей-то заливистый смех, заунывные песни. Кто-то аккомпанировал невидимой солистке на одном из человеческих музыкальных инструментов. Этот голос и эта музыка резали слух ангела. Он впервые поморщился.
Брезгливо, словно был человеком.
Слишком многих людей он уже успел увидеть. А их поведение, как болезнь, заразно.
Слишком многих он уже успел убить. И их грязные души прошли через него, прежде чем кануть в небытие.
Крылья цвета ночи колыхались за спиной, словно плащ. Он шел к поселку, не боясь быть замеченным. Они его не увидят и не поймут, что произошло. Пальцы легко легли на эфес меча. Черный клинок плавно выскользнул из ножен. Его тихая песня уже была слышна в воздухе. Меч ждал, меч тосковал. И просил о крови…
Сколько раз Ангел Тьмы приходил к людям? Он не смог бы назвать даже примерную цифру. Он убивал, а люди не видели его. По ту, материальную, сторону мира все было не так. Война, болезни, стихии — вот, что отнимало жизни. И лишь перешагнув последнюю черту, жертвы сталкивались лицом к лицу со своим палачом. Но возврата назад не было.
Ангел навсегда запоминал эти лица. Эти, обращенные к нему глаза, полные ненависти и страха. Кусочки этих чувств он забирал себе. Они помогали ему выполнять свое предназначение. Ведь так страстно, жестоко ненавидеть умеют только люди. И он учился у них.
Ненавидел, убивал и учился…
Он не знал, какое именно наказание падет на этот поселок. Пожар, чума или вражеский набег? Ему было все равно.
Просто он убьет их всех.
Словно мираж, ангел шел, почти не дотрагиваясь ногами до земли, и все живое разбегалось в испуге. Ощутив его присутствие, тоскливо завыли собаки. А за грубо сколоченными плетнями их хозяева продолжали беспечно радоваться своей пустой жизни и прожигать ее, не чувствуя гибели и не слыша шагов смерти.
Ангел Тьмы достиг поселка, поравнялся с бревенчатым углом первого дома. Взбесилась во дворе домашняя скотина, закудахтали куры. Лохматый пес, с проеденной молью шерстью, уполз подальше в густые заросли малины. А палач уже шел к своей жертве, отворив калитку. Эта нехитрая дверца, существующая не для охраны территории, а лишь для её ограничения, с громким скрипом несмазанных петель вернулась на прежнее место. Лязгнул металлом о металл простенький запор. Как не пыталось все живое перекричать в испуге друг друга, а поспорить с неживым предметом не смогло. Стук закрывающейся калитки прорвался сквозь шум, рев и топот колокольным набатом.
И наступила тишина. Звуки умерли. Все попрятались, забились по углам в поисках спасения. Все кроме жертвы, что сейчас находилась внутри дома и не реагировала на переполох снаружи. Человек Читать далее...

Darcia Этот дворянин - один из наиболее харизматических персонажей, чтобы я узнал, сумрачный, удивительный и подточенный грустью. Harmona, его дульцинея, достигает злой неизвестный, который ее погрузил в глубокую кому. Она не прекращает слабеть, и Darcia жил только чтобы находить средство его возвращать к жизни. Спускаясь из длинного потомства дворян, это - также одно из наиболее заинтересованных раем.

Darcia Этот дворянин - один из наиболее харизматических персонажей, чтобы я узнал, сумрачный, удивительный и подточенный грустью. Harmona, его дульцинея, достигает злой неизвестный, который ее погрузил в глубокую кому. Она не прекращает слабеть, и Darcia жил только чтобы находить средство его возвращать к жизни. Спускаясь из длинного потомства дворян, это - также одно из наиболее заинтересованных раем.

ОТРЫВОК ИЗ ПОЭМЫ "ЕРМАК"])

167
И се древний возмутитель небесных сил подъемлет из мрачного своего обитания огромное свое чело, излучистыми морщинами препоясанное, но яко волны обширного Океана, то досязающие зыбями своими до дна моря при напряжении бури и вихря, то изсглажающиеся при отишии и зерцаловидные. Развесистые брови закрывают сверкающие очи, на коих обитает лесть, неистовство, обман, исступление, лжесмехи, коварство и ярость; изрыгающие, егда вещает, ложь, смерть и проклятие; еже зажаты житель всегдашния нощи и отец призраков, терзаемый бессонницею вечною, едва возмогает отвыкшие от света разверзсти вежды. Но яко стрела, мощною древнего Парфянина рукою на луке задержанная, мгновенно излетает, парит по воздушной долине, едва оком в полете преследуемая, или паче, яко заключенный в медное жерло шаровидной чугун внезапу громораждающим смешением из заклеп своих исторгается, громовым треском и блистанием молнии сопутствуемый, свистит, несется, визжит, рассекает вихрящийся воздух окрест его, ускользая от преследующего ему ока; и, едва вообразить возможем, он меты уже достиг. Тако отец мятежа, неустройства и суеверия, отрясая с главы своей темноту, едва напряг сильные на злодеяния мышцы, уже возлетел, яко вихрь порывистый, на вершину Уральского хребта. И се жизненность восстенала, ощутив приближение своего непримиримого врага, удалилась от места, идеже он восседал. Острые верхи гор обнажилися и покрылися льдяною корою на веки. Кремнистые гор сердца вострещали под тяжкою его пятою, разверзлись и необъятные в недрах сотворили хляби. И се стихии, ощутив пустоту и пространство, внезапу стремятся на равновесие. Легчайшая из стихий огнь, возвиваясь от среды земныя, летит вихрящася к ее поверхности, разъяренная в полете облаком, которой он пожирает, горя. Тяжкая из стихий вода, расторгнув состав земли и пресытяся ее растворов, катится отягченная от лица обиталища животных в разверзстый зев. Встречаются ненавидящиеся взаимно сии вещественности начала, но духом жизни в составе ее укрощаемые, встречаются и паче древних исполинов, устремляяся яростны одна на другую, не яко сложенные тела ударяемые, но проницая одна другую во внутренности своей растворяемы, ботеют, множатся. Уже каждая капля воды, уже малейшая искра возрастают тмократно, расширяются и тесны окружить неизмеримые недра земноводного, упирают в них,
168
жмут, возносят, разметают и, не находя ни укротительныя прохладности, ни места на растяжение, колеблют всю внутренность, свергают горы, изглажают долины, отверзают хляби и пропасти и в бешенстве своем грозят природе, являя ей разрушение. Радость на единое мгновение возродила в нем древний образ Ангела света. Но радость сия была радость беснования, не могла не позыбнуться; уже паки сердце его колеблется завистию и алчбою зла, подобно сердцу властолюбивого завоевателя, стремящегося на покорение вселенныя; уже взоры его новою блистают яростию, яко до белизны раскаленное железо, стреляя в окрест кипящие искры: уста дрожат и пенятся, трясутся все члены и, яко при нашествии незапныя тучи облако, рассеченное молниею, низвергает мгновенно смерть с ужасным треском; тако враг природы, возвыся грозящий глас, вещал.



--------------------------------------------------------------------------------