Женщина, которую женщиной делает мужчина - это нормально. Мужчина, которого мужчиной делает женщина - это ненормально.

Да, я обещал быть рядом. И не раз. И не одному человеку. И я стоял рядом. До конца. Даже когда весь мир отворачивался от этого человека. Неважно, был это мужчина или женщина. Я старался помочь, делил тепло своего сердца на двоих: ведь мне его и самому не хватало, длинными бессонными ночами. Но я отдавал его и верил, что когда-то оно вернётся ко мне с лихвой. Иногда возвращалось, но чаще этот "долг" мне не возвращали. И я уходил. Чаще без слов. И всегда без ссоры. Тихо, молча, без скандалов. Сначала втягивался в себя. А потом уходил в ночь, оторвав корни от этого человека, и устилая свой путь густыми каплями разорванной плоти собственной души. Забирая себя и оставляя обрывки своего сердца, висеть плетью безжизненных и отмирающих воспоминаний. Человек смотрел мне вслед, и думал, что это его собственная кровь. А мне не хотелось ни в чём его убеждать, пусть думает: ведь разорванную пуповину отношений всё равно не восстановить.

Каждый думает, что я жесток. Нет, отнюдь. Я просто не могу приспособляться по заявке человека, с которым связан узами чувств. Он считает, что я должен поменяться, я считаю, что моё сегодняшнее видение отшлифовано годами борьбы за своё пространство, и я не могу и не буду его менять. И эти старания отстоять свой мир, свою независимость, свои убеждения скоропалительно называются "жестокостью".

Я обещал быть рядом. И всегда оставался рядом. Поддерживал, помогал расти, советовал, освобождал от сомнений, подталкивал к трудным решениям, объяснял что будет, не давал в сомнении ночи оставаться одному, и расчищал тучи дня, требовал роста, как морального, так и интеллектуального. И человек рос, поднимался, становился другим, не знаю, лучше ли, но без сомнения более сильным, более уверенным, более востребованным, более надёжно стоящим на своих ногах, более уверенно решающим свои проблемы. И что потом? Я часто вспоминаю японских кузнецов, тех, которые ковали лучшие самурайские мечи. Процесс деланья самурайского меча, говорят, не считался завершённым, пока он целиком не погружался в чью-то живую плоть. Поэтому, приняв меч от кузнеца, самураи вскакивали на своих лошадей и пустив их вскачь, погружали свой новый меч по самую рукоятку в чье-то тело: в лучшем случае, это был крестьянский вол, в худшем в самого крестьянина. Но хуже, жесточе и безрассуднее всех поступали те самураи, которые получив своё новое оружие убивали им самого кузнеца. Если бы вы знали, сколько раз "убивали" меня самого, после того, как я поднимал человека, замуровавшегося в своей келье, "серых мышек", неуверенных молчунов, закомплексованных и махнувших на себя рукой.

Я обещал быть рядом. И сейчас меня нет рядом по той простой причине, что я просто "убит" мечом, выкованным долгими годами стараний и упорного труда.

(на мелодию "В лесу родилась ёлочка")

В степи родился саксаул,
В степи он мрачно рос.
Корявым и трухлявым был
Он в пекло и мороз.

Тушканчик типа серенький
Под ним всегда бродил.
Порой верблюд, хромой верблюд
Уныло проходил.

Акыны пели песенку:
"Спи, саксаул, бай-бай!
Пусть никогда тебя не съест
Противный злой бабай!"

Но захотелось шашлыка
Бабаю-басмачу.
Срубил он бедный саксаул
По самый не хочу.

И вот его несчастного
Везут в бабайский дом,
И много-много шашлыка
Нажарили на нём.

(Тимур Неталиев)

Он помогает расставлять точки над "i". Ты вешаешь табличку с надписью "Моя надежда и опора в мой самый трудный день" на человека, и спокойно продолжаешь молиться на него, даже не думая, что этот самый трудный день придёт. Ты же до хуя хорошо относишься к самому себе, и думаешь, что по истечении двухсот лет, когда другие под юбкой у матери, и в ширинке у отца разъезжали за их счёт по заграницам или за счёт международных грантовых структур съёбывались от весенне-осеннего призыва, а ты горбатился под шпалами, стволами и трубами, черпал дерьмо этой жизни пригоршнями, бегал челночным бегом от альковов короля и до туалета беженцев, у тебя есть право считать, что ты до хуя умный, и ты разбираешься в жизни и людях.

И что же? Вы думаете этот день не приходит, этот самый трудный день? Или вы думаете, что к этому человеку идти не надо? Он этот день приходит, когда ты один неуверенно озираешься по сторонам, как будто только родившийся кутёнок, и ищешь этого "надёжно-опорного человека". Находишь и смотришь в ожидании на свой идол, что он поможет. И что же? А хрен его знает, у кого этот идол что делает. Мой, например, отвернулся и ушёл обсуждать соленья. Я всё ещё не верил. Думал, наши размолвки, споры, оскорбленья и взаимные раны не могут перевесить моего ожидания помощи, поддержки, всего того, чтобы когда-то обещано, всего того, без чего не могла жить наша Любовь, даже в прошлом, и наши Мечты, пусть даже втоптанные в грязь. И я понял, что не его, не этого человека это вина. Это просто обыватель, которому я придал недозволенно высокий статус.

Я не умру от этого, как и не умер. Я просто учусь сдерживаться, и не выплёскивать себя. Нет, не то, чтобы без нужды, а вообще не выплёскивать себя. Я понимаю, что люди в моей жизни встречались и буду ещё встречаться разные, и это самый неправильный подход грести всех под одну гребёнку. А я и не гребу. Я гребу одного единственного - самого себя, свои мысли, свои обманутые ожидания и желания. Себя я уже немного изучил, и не хочу больше взваливать ни на кого больше, чем он может нести, и даже более того, совсем ничего взваливать не хочу. Я представляю счёт только самому себе и своей жизни.

Я не умер и на этот раз. Не умер, не согнулся. Да, стал более разочарованным, злым и недоверчивым, но разве это плохо? Это помогает выживать не только мне. Каждому, кто проходит через это легче жить. Но совсем невозможно более мечтать и ждать от другого человека того, что он может стать ему опорой и надеждой.

Она не умерла, и я верю, что Бог не даст ей умереть. Во всяком случае в обозримом будущем. Да, она по большей части всё ещё лежит не двигаясь, но кризис прошёл, и я, надеюсь, что она выкарабкается.

А тебе мне уже нечего сказать. Ты просто поломалась при первом же шухере. Первом же испытании, когда ты на самом деле нужна была мне. Как трухлявая ветка. И я тебя не корю. Вина была во мне, когда я поверил тебе.

Для некоторых людей, вещи, которые значат для других всё, не представляют АБСОЛЮТНО никакой ценности, настолько могут встречаться разные люди. С утра вижу охранника, большого как медведь, и тупого как бревно. Полагаю, что тупого, потому, как я с ним не беседовал, но физиогномика в целом великая наука, а знания и широкий кругозор неизбежно отражаются в человеческом взгляде, а во взгляде у него ничего кроме тоски по слишком позднему бесплатному обеду и скуки по поводу ботинок, которые давно уже не меняют за счёт работодателя, нет. Стоит и стучит по клавиатуре. Только не в переносном, как мы привыкли обозначать, не творческом смысле, а в первоначальном: просто стоит и тупо стучит по клавиатуре, абсолютно не наблюдая за монитором, то есть не видя, что движения его пальцев что-то изменяют где-то. Скажем так: самодостаточный человек стучит по вещи в себе. Причём стучит одним пальцем: указательным. Так удобнее. Как удобно было нашему первобытному предку стучать на сытый желудок по бревну или же бумерангу. Он понимает, что в другом мире, мире, который он не понимает, и скорее всего ненавидит, эта штучка очень много значит. И не только для того, чтобы выполнять какие-то чисто рабочие функции, а и созидательные. Вот за последнее он просто презирает другой мир, потому как ему туда и путь заказан, и понять его ему никогда не удастся: ведь эта клавиатура не имеет истинной ценности. Её не откусишь и не съешь. В карман её не положишь, как мобильный, чтобы в своём мире подняться на одну ступень выше, чем все окружающие. Её даже не обменяешь на что-то стоящее: сытный ужин или тёплую одежду.

Как ту не вспомнить Киплинга и эпизод с акинаком.

Младший подошёл:

- Можно я твою ручку Монблан посмотрю?

Она сидит, что-то читает. И тут как лампочка, зажигается любопытство в глазах. Быстро встала и побежала за младшим, боится не успеть (вдруг, Монблан - маленькое и вкусное? Или что ещё хуже может это какой процесс и он очень быстрый, яркий и красивый) и кричит:

- Т., а что такое монблан?!? Я тоже хочу посмотреть!!!

И уже в мою сторону:

- Папа, можно я тоже?

Я к нему поднимусь в небо,
Я за ним упаду в пропасть,
Я за ним, извини, - гордость,
Я за ним одним, я к нему одному.

Если бы я мог позволить себе нарушать собственные обещания.

Раб собственного слова.

Вчера даже отпрыск пытался учить меня уму-разуму: "Если ты обещал, но ты не хочешь, ты же можешь спустить это на тормозах". И даже пытался показать, как это делается.

Нет, не могу. Никто об этом, возможно, кроме меня не узнает. Но я объяснил ему, что каждый такой случай роняет мою собственную личность в собственных глазах, с каждым таким обманом, известным только мне самому, я теряю толику уважения к себе, каждый такой случай деформирует личность, даже такую зрелую, как моя.

Завтра, посему, в путь. Пару дней меня не будет.

PS. Жара заебала, а лето совсем охуело.

Никто, даже человек, которому я обещал, не верил, что я выполню своё обещание.

Чувствую себя долбоёбом, в хитоне давно забытых принципов и устоев.

"Может вы скажите кому-то,
Где-то на закате ваших лет
Всё-таки была, была одна минута..."

Не то, чтобы дискомфортно, просто соображения безопасности диктуют периодически смотреть на себя со стороны, взглядом окружающих, и не могу объяснить мотивацию поступков. Во всяком случае тем, к чему привыкло общество, мои поступки объяснить тяжело.

Возможно, поэтому чем дальше, тем чаще за мной укрепляется бирка "Другой".

Я рад, что я вернулся, хотя есть некоторые факты, которые омрачают мне сознание. И первое и самое главное - это повторная госпитализация.

PS. Самый лучший терамису, который я пробовал, это в Домодедово, в "Шоколаднице". Обсыпанный горьким порошком какао он контрастировал ароматной горечью этого какао со сладким и воздушным "телом" самого терамису и вкусно заваренного кофе. По пути туда, так понравилось, что по возвращении в ожидании выпил огромную чашку капучино с карамелью.

PPS. Самолёты фирмы "S7" покрашены в прикольный зелёный цвет. Я их до этого раньше видел, но никогда на садился. В этот раз покатался.

Пару рассказов написал для Экслера, скопирую сюда тоже.

Часто инструктируют нас по технике безопасности. Порой происходят казусы именно из-за их соблюдения. Рассказал друг, после очередной сессии по технике безопасности.

Чинно собираясь выполнить работу, один из сварщиков забрался на крышу трансформаторной будки.

Нормы безопасности по первому требованию: Work on height (работа на высоте). Высота большая (по нормам безопасности нашей компании) и поэтому обязательно нужен пояс безопасности с обязательным креплением карабином. Товарищ ищет куда бы прикрепиться и видит массивный агрегат, килограмм на 100-200, на крыше будки. Уверенно щёлкает карабин на нём.

Нормы безопасности по второму требованию: Clean working space (Чистое рабочее место). Надо очистить пространство вокруг себя. Что делает этот товарищ? Правильно, уперевшись обоими руками и с натугой сбрасывает лишний предмет с крыши. Догадались, что являлось этим предметом? Конечно же, тот самый агрегат, который он решил скинуть с крыши, забыв отсоединиться от него.

Слушая старые вещи, вдруг прислушался к стихам этой песни. Что-то напомнило. Не всё понравилось, но некоторые строчки в тему.

I could stay awake just to hear you breathing
Watch you smile while you are sleeping
Far away and dreaming
I could spend my life in this sweet surrender
I could stay lost in this moment forever
Well, every moment spent with you
Is a moment I treasure

Lying close to you
Feeling your heart beating
And I'm wondering what you're dreaming
Wondering if it's me you're seeing
Then I kiss your eyes and thank God we're together
And I just wanna stay with you
In this moment forever, forever and ever

Жара не осталось, да, это так. Но зачем мне жар и страсть на этом повороте судьбы? Она умна, воспитанна, умеет заниматься хорошим сексом без ограничений, у нас нет встречных обязательств, кроме разве тех, что могут связывать двух интеллигентных людей.

После долгого перерыва мы встретились. Как она пошутила "Я вернулась к вам и вы меня простили". Странное ощущение, пока ехали с ней, как порой бывает у меня после таблетки "Баралгина", куда как мне кажется индусы добавляют наркотик. Ощущение грога и нереальности, пока едем по ночному городу. Выезжаем на берег моря, уже темно. На море почти никого, кроме одной семьи, правда многочисленной. За спиной гора и мечеть с подсветской. Яркая картина. Она в платье, что мне безумно нравится. Снимает сандалии и входит в воду. В первый раз в этом году, как выясняется. Я сажусь на корточки. Так и беседуем: она в море, я на берегу, и стараемся говорить громче, чем плещущееся море между нами.

Говорим о фильмах. Ничем, кроме просмотренного недавно "Хищники" и "Повелитель стихий" похвастать не могу, поэтому предупреждаю, чтобы эти фильмы она не смотрела.

Потом мы едем смотреть на бухту. Она рассказывает о своих проектах. Кстати, тут же выясняется, что бульвар будет удлинён в обе стороны, и что в бухте будут даже водные такси.

Поговорив о том-о сём, отвожу её домой.

Чем заполнен вечер? Да чем бы то ни было, лишь бы он не был пустой.

http://www.youtube.com/watch?v=cQDMt7reeQA

Тебя нет со мной. Уже много лет. Я случайно наткнулся на эту песню. И вспомнил, как ты учила меня "Doosettaram". Ты осталась первой и последней, с кем я был готов бросить всё и уйти на другой конец света. Но куда убежишь от самого себя, своего прошлого и завтра?

Ты оставила со мной всё, что могла оставить. Два года всепожирающей страсти, бессонных ночей, ссор, любви, постоянной угрозы расставаний, обид, слёз, встреч.

Мы уже переспали с тобой, но всё равно не было той близости, пока один раз, сидя на кровати, ты не начала рассказывать о своей жизни, про своё детство, как тебе было тяжело, про то, как ты стеснялась своей бедности, коротких платьев, как пошла работать в семнадцать лет, и начала тянуть за собой семью, как бегала за братом, который увлекался наркотиками, разрываясь между учёбой, работой и семьёй, о своих прошлых ухажёрах, которые так и не смогли ни понять тебя, ни увлечь, ни любить. Бедная девочка, ты глотала слёзы и обнажала, обнажала передо мной свою душу, и я понимал, что я привязываюсь к тебе именно после этой ночи.

Помнишь, как я сидел в пабе-полуподвале, и ты ворвалась ко мне, разрушив моё намерение остаться одному: Даже не смей думать об этом!!! Сколько тепла и чувств ты пробудила в моём сердце этим поступком. Так могла сделать только беззаветно влюблённая женщина, не думающая ни о чём кроме своих чувств к своему мужчине. Я сидел за столом, слёзы душили меня, я не верил самому, что могу испытывать такое из-за любви к женщине, ты держала меня за кончики пальцев и смотрела в этой полутьме мне в самую душу, которую я сложил у твоих ног.

С того самого вечера песня "Viva forever" всегда напоминает мне о том самом вечере.

А помнишь я одел тебе кольцо и попросил выбросить его как только у тебя появится другой мужчина, а до того времени ты должна была быть прикована своим обещанием.

Как-то вечером в самом начале у нас произошла очень эмоциональная сцена по телефону, я вошёл к тебе и мы занялись любовью прямо у входа. Уже после ты плакала у меня на плече, раскаиваясь и оправдываясь "Я кажется начинаю зависеть от тебя и нашей любви. Я понимаю, но ничего не могу сделать с этим".

Быть два года счастливой - это мало или много для одной жизни?

Из интервью Аарона Руссо, продюссер фильмов "Поменялись местами" и "Америка: от свободы к фашизму".

"Эмансипация была инициирована Рокфеллерами по двум причинам: иметь возможность обложить налогом вторую половину человечества и оторвать детей от родителей, чтобы иметь возможность забивать им сознание нужной информацией и воспитывать в нужном направлении".

В этом году всё проходит в намного меньшем масштабе: и день Республики, и наш традиционный "джазовый вечер". Но возможно поэтому при немногословности, я вижу чуточку больше устойчивости в желании людей участвовать во всём этом.

Вечер при худшем музыкальном воспроизведении - кто же слушает джаз через писюльские выходы нотбука? - прошёл тем не менее намного более теплее и мы, полагаю, были намного ближе, чем в последний раз, когда ощущая близкий распад и смерть своего детища я ушёл клеить девочек с Баксель.

Пиво, немецкие сосиски, сыр и батарея бутылок, исправно кланяющиеся мастерам "Лонгайленда" - всё это было в одну сторону, а мои мысли, что у меня есть друзья, которым я нужен, были по другую. Почему-то эти дни Бог успокаивает моё сознание моими друзьями. Хорошо, что у меня есть друзья и хорошо, что они всегда готовы быть рядом. Это очень важно. Я аж вижу, как в компьютерных играх: шкала друзей зелёная, максимальная, и весело улыбающаяся, а вот другая шкала мигает красным и исчезает.

Спасибо вам за то, что вы есть и за то неподдельное участие, которое вы всячески стараетесь предпринять в моей жизни. Я знаю, я скуп на похвалы и на благодарность, но я думаю, что сейчас уже я могу сказать, что за годы дружбы я тронут вашими бессменными попытками помочь мне удержаться на плаву в этой дурацкой и бурлящей водоворотами реке жизни. Полагаю, что я просто не разучился любить жизнь, и несмотря на свою достаточно угрюмую и циничную натуру, я продолжаю стараться жить полной жизнью и видеть все её краски.

И ещё раз спасибо вам и дай вам Бог счастья.

Кое-кто обещал рецепт, кажется забыл. Это? Статья из Википедии. Жду к 18:00. Или раньше. Или позже. Так как я один дома. И только Ар. со мной. +1 будет пиво?

Лонг-Айленд айс ти (Long Island Iced Tea) — популярный коктейль на основе водки, джина, текилы и рома. Помимо этого, в состав коктейля обычно входит трипл сек (либо Куантро), кола (или айс-ти) и др. Лонг-Айленд — один из самых крепких коктейлей (порядка 28 объемных % алкоголя).

Распространена версия, что коктейль был впервые изобретён в годы Сухого закона, так как внешне и ароматом напоминает айс-ти (холодный чай). Тем не менее, считается, что коктейль был впервые приготовлен в 70-х годах XX века Крисом Бендиксеном, барменом из ночного клуба в Смиттауне, остров Лонг-Айленд.

И я рад, что у меня была именно такая жизнь, в которой было всё - от смерти до настоящей любви. И никто и никогда не мог остановить меня от того, чтобы я жил. Я не жалею о потерях, об ошибках, о предательстве, любви и неудачах - ведь именно они дают моей жизни неповторимый аромат, который напрочь отсутствует в жизни других посредственностей, для которых пиком испытания был полёт в чужую страну или прорвавшийся на новый год водопровод.

Спит уткнувшись мне в подмышку. Столько доверия в этом. Сначала молчит, прислушиваясь ко мне, слушает сердце и лёгкие, потом засыпает, постепенно посапывая. Прежде, чем уснуть крепко сильно дёргается, видно падая во сне или увидев что-то страшное. Не бужу её и глажу правой рукой по спине. Слушаю сон и удивляюсь самому себе и своему терпению. У неё свой запах, и я изредка целую её в глаза. Глупое чувство к случайному человеку разрастается и расходится в моём сердце буйным цветом, потому, что там вдруг кто-то беспощадно и необдуманно вырубил абсолютную пустоту. Я понимаю, что она своим глупым, но интуитивным чувством поняла то, чего не смогли понять десятки более образованных и продвинутых, и возможно поэтому более хитрожопых женщин. Она просто упала мне в душу, как семя и также проросло там. И сейчас, когда мне одиноко, я звоню ей, и она не отвечает мне, но почувствовав, что мне тоскливо, пересылает сообщение: "Извини, не смогла ответить. Позвони." А что ещё нужно человеку, вслушивающемуся во вселенскую и абсолютную тишину внутри себя.

Почему-то я вспомнил эти стихи, которые запали в память в 1987 году.

Спит женщина. Во сне ей счастье снится,
Бегущее сквозь чащу, напрямик,
И вздрагивают чуткие ресницы
Готовые раскрыться каждый миг.

Спит женщина. Любимая до боли.
Проснётся и уйдёт на склоне дня.
И горько мне, что удержать не волен,
И радостно, что любит лишь меня.

Спит женщина, спокойствием объята.
Прекрасная в любви своей земной! ...
Послушайте, она не виновата,
Что хорошо ей на земле со мной...

Одиноко, тоскливо... Проехал из одного конца города, в другой, чтобы поцеловать дверную ручку. Как после этого отношения могут сохранять прозрачность? Как можно оставаться вместе дальше после того как прозрачный кристалл отношений затуманен бельмом недопонимания? Соблюдаешь дистанцию, и вдруг поднимаешь шлюзы и тебя становится много, очень много, и как паводок ты сносишь трухлявые перегородки и строения-мазанки внутри кого-то, и он начинает снова возводить всё это обратно, а тебя пытается запереть в одной из этих келий-предрассудков.

Предлагаешь себя, ещё вчера такого далёкого, недоступного, желанного и непослушного. Себя до остатка, просто, как тёплая дождевая вода омываешь душу человека и спускаешь крупными каплями к его стопам и бежишь впереди него, очищая его путь от пыли и грязи. И... понимаешь, что это самопожертвование начинает восприниматься как должное, теряешься как помада в сумочке среди дезодоранта, платка, ключей и косметички: ещё вчера восторг от обладания тобой забирал дыхание и останавливал сердце, ещё вчера это было счастьем и недосягаемой радостью, ещё вчера ты был самым-самым важным. Но сегодня к тебе привыкают, обращаются на "ты", замечают оспинки на лице, привыкают к твоей улыбке, перестают робеть в твоём присутствии. Ты не против, ты понимаешь, что счастье должно быть полным и искренним, ты стараешься отдать себя так, как хотел бы получить кого-то. И вдруг ты обнаруживаешь себя среди грязных памперсов, зелени, ругани, подозрительных звонков от матери и требований брата. Это быт, понятно, но когда ты в какой-то момент становишься вровень с ними как банки с уродствами в кунсткамере, это не может тебя радовать, ибо у тебя есть патологическая и уже раненная многократно гордость. Тихо-тихо, без истерики, воплей и потасовки, поднимаешься, отряхиваешься и ебошишь между рогов забывшейся и привыкшей к тебе бывшему объекту своего обожания: ИДИ НАХУЙ!!! И переступив через упавший в обморок куль души, пиздуешь дальше, сначала к водке, а потом безумным болезненным одиноким ночам, когда боишься кого-то подпустить к себе и подойти самому.

Ежели я ради того, чтобы помочь человеку меняю планы свои и планы своей семьи и лечу за несколько тысяч километров, то я вправе ожидать от человека, который заявил о своей любви быть со мной чуточку потактичнее... Хотя, не чуточку, а я требую к себе всё внимание и все чувства.

Попизжу пить и спущу воду в унитазе.

Еле-еле залепил дыры на своём плоту, в надежде, что на этот раз мир восстановлен надолго.

Заебало меня это: всю жизнь строю, реанимирую, создаю, восстанавливаю, леплю, возможу отношения между людьми. И всё равно не могу быть уверенным ни в чём. Хотя и остаюсь последней инстанцией, плотиной, дамбой, оплотом. Как только я делаю шаг назад, всё это хрупкое здание рушится и всё порастает бурьяном.

Удивляюсь себе: откуда я только силы беру.