ОСНОВНАЯ ИНТЕPПPЕТАЦИЯ: ПЕРВИЧНЫЕ ФАКТОРЫ (постоянно проявляющиеся): Шизотимия: кpитичный, эмоционально сух,скpытен,обособлен, холоден. Высокий IQ: сообразительный, обучаем, интеллектуальный. Низкая суперэго-сила: недостаточно усвоены общепpинятые моpальные ноpмы. Социальная pобость: застенчивый, настороженный, робкий, опасливый. Аутичный: богатое воображение, богемный, поглащен своими идеями, рассеян. Чувство вины: тревожный, подавленный, обеспокоенный, депpессивный. Pадикализм: экспериментатор, аналитик, свободномыслящий. ЛАТЕНТНЫЕ ФАКТОРЫ (имеющие тенденцию к проявлению): Англоман: склонен к самоанализу, серьезный, остоpожный, сдерживает эмоции. Подозрительный: ревнивый, высокомерен, догматичный, соpевновательный. Независимость: находчивый, независим от гpуппы, самостоятельный, pешительный. Низкая интегpиpованность: следует своим побуждениям, малоконтpолиpуем. ВТОРИЧНЫЕ ФАКТОРЫ (интегративные свойства): Высокая общая тревожность. Беспокойный, пессимистичный, невротичный. Интроверт. Направленность на свой внутренний мир. Сдержан. Независимый. Самоопределяемый, критичный, оказывает влияние на других.
ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ: ИНТЕЛЛЕКТ: ВЫСОКИЙ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ. СПОСОБЕН К ТВОРЧЕСКОЙ РАБОТЕ ЭМОЦИИ: НИЗКИЙ УРОВЕНЬ СТРЕССОУСТОЙЧИВОСТИ. ХРОНИЧЕСКИЕ ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ КОНФЛИКТЫ ВОЛЯ: НИЗКАЯ СИЛА ВОЛИ. ДЕЙСТВУЕТ ИМПУЛЬСИВНО, 'ПО-НАСТРОЕНИЮ' МОРАЛЬ: МОРАЛЬНЫЕ НОРМЫ ЛИБО НЕУСВОЕНЫ, ЛИБО СУГУБО ЛИЧНЫЕ ИЛИ КОРПОРАТИВНЫЕ ЛИДЕРСТВО: МОЖЕТ БЫТЬ ЛИДЕРОМ, НО В ОСНОВНОМ ФОРМАЛЬНЫМ ИЛИ НЕЭФФЕКТИВНЫМ ОБЩЕНИЕ: СЛАБО КОММУНИКАТИВЕН. ОБЩЕНИЕ СУГУБО ИЗБИРАТЕЛЬНОЕ СТИЛЬ РАБОТЫ И ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЕ ПРЕДРАСПОЛОЖЕННОСТИ: СКЛОНЕН К РАБОТЕ НЕ ТРЕБУЮЩЕЙ ВЫСОКОЙ ЛИЧНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ МОТИВАЦИЯ: ХОРОШО РАЗВИТАЯ МОТИВАЦИЯ. СТРЕМИТСЯ УЛУЧШИТЬ СОЦИАЛЬНЫЙ СТАТУС
КЛИНИЧЕСКАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ: ПСИХОПАТИЗАЦИЯ ПО "SC" ТИПУ!
В рюкзаке моем сало и спички, и Тургенева восемь томов10-08-2008 01:58
-Клево рулишь
- Я что ли рулю?!
Из всей обоймы в двадцать мне нравится только первая с утра и последняя в пачке. Вот эта как раз последняя и первая с утра. В совокупности это паршиво, она еще и в блоке последняя. Обветренные губы кусками прилипают к фильтру. Он еще таким красным становится, как от дешевой помады. В спину солнце, в голове похмелье, сверху каска. В обнимку с алюминиевым веслом.
Проплавав неделю с чем-то там, я больше всего хочу чтобы, от меня отстали. Особенно касается девушки Ксюши, больше известной как «поварешка» по своей единственно полезной функции, в ее случае приставанием считается даже присутствие. Не могу людей. Я раньше думал, что это проблема, а оказалась просто формой социализации. Когда людей не можешь. Если некуда свалить, уходишь в себя. Внешне это выглядит как аморфное неразговорчивое туловище, и пялится в некое нечто. Боцмана особенно бесило, мной же командовать надо.
-У порогов есть категории сложности, от одного до шести. Есть еще шесть-П.
- А что такое П?
- Нецензурное сокращение
- а вон памятник Максу Соколову, мой одногруппник бывший.
-классно, а что он сделал?
- утонул
В ночное время суток пью разбавленный спирт с двумя военными с Москвы, а где-то под столом ползает химичка старших классов. Как самый шкед и доброволец я был послан за водой. Под светом карманного фонарика надо спуститься с крутого такого холма по козлиной тропе, при этом вольное количество раз запнуться и вспомнить некую мать, у которой первый в мире случай клинической икоты. Там где по абстрактным зарисовкам должна была начаться тропа, ничего не оказалось. Вода, гладкая зеленая, и метра три свободного пространства по вертикали. Стою на обрыве с бидоном в руки и свечу в пустоту карманным фонариком.
Кстати, на последней чалке (причалить) было затмение, которое я созерцал в позе морской звездочки, подпирая собой рафт в два центнера весом. При том что я обгорел и захромал на правую ногу. Везло как утопленнику. Было темно, а судя по воплям Ксюши, даже интересно.
- это не можжевельник, это туя
-а как называется настойка на туе, настуйка?
-туйня
держать сигарету с помощью указательного и среднего пальцев как-то тривиально. ирландский комик Дэйв Аллен показывает несколько других способов:
the cup
пользуется успехом у полицейских и мелких преступников. сигарета зажата между большим и указательным пальцем
the bristow
именно таким способом, курил герой Джорджа Коула в фильме Сент-Триниан. сигарета зажата губами, указательным и большим пальцами, в то время как остальные пальцы устремлены вверх
the hands-free
сигарета приклеена к нижней губе, являясь ее логическим продолжением. потребность в использовании пальцев отсутствует
the part-timer
выдает неопытных курильщиков. рука закрывает всю нижнюю часть лица
the spock
редко используемая техника. предназначена для игры на публику. при затяжке напоминает вулкан. сигарета зажимается между безымянным и средним пальцами (не рекомендуется использовать на севере Англии)
Шарюсь. Из п А в Б и «на Х». На удивленье не бесцельно топчу асфальт, обиваю конторы и офисы. В «а» и «б» я пытаюсь себя продать, то есть ищу работу, «на Х» это встречное предложение за столь ценный товар.
Офигеть, что все эти люди не верят, что я талантлив и полезен как сотрудник. Еще больше офигеть, что я сам в это не верю. И не пробивной, вообще не пробивной.
Когда небо свалится на землю. Я тут хожу по городу, а небо периодически валится на землю. Называется «дождь». Тогда тот самый затоптанный асфальт превращается в запах. Асфальт- поверхность, мокрый асфальт - уже запах. При перемещении по пунктам это все что я воспринимаю, остальное не проходит фильтрацию. Потому что голова низко опущена или потому что мышцы шеи слабые. Не знаю что следствие. Смотрел бы в небо: солнце, птички, был бы романтиком. Смотрел бы прямо - реалистом. А так вниз, пыль мокнет, окурки по лужам.
Город мне льстит назло большинству обитателей. Дождливый этим летом.
«удачный кадр», так бы я подумал лежа на дороге и жмурясь на встречные фары. А началось все с того, что я переводил пьяную готичную девочку через улицу. С изящностью беременной коровы, она пыталась перелезть через ограду пешеходной части.
Туловище зависло над оградой, как будто голова и задница вдруг начали спорить за функцию лидера. Голова нифига не выиграла, а победивший орган решил прервать свое жалкое существование, а заодно, почему-то, и мое.
Кадр и вправду был бы клевый: автобус с цифрой «57», два широких колеса, водила корчит что-то среднее между удивлением и припадком ДЦП, и все это в метре от объектива. Жаль, что цифра уже месяц как в ремонте.
На самом деле я подумал, что замарал куртку. Сейчас полутонный автобус намотает мое лицо на протектор, а я думаю, что замарал куртку. Немного глупо для последней мысли.
Колесо встало рядом с затылком. Если водила выйдет, то наступит как раз мне на голову, и, кстати, будет прав.
-а я вчера тоже, так нажралась
А ты думаешь, кинуть человека под автобус - хороший повод познакомиться!?
Взросление предполагает стыд за собственную тупость.
Никаких эмоций, сплошной мат по поводу чужой тупости и собственной вежливости. Полгода невнятной апатии: родилась сестра, дядя умер, кто-то что-то там еще….ноль эмоций, будь дзен. В начале ведения этого днева я мог подскочить в три ночи, и нести разумное-доброе-вечное в черновик, освещаемый дешевой китайской люстрой, которой хватало, лишь чтобы нашарить ручку и листок бумаги, блеска бешеных глаз хватило бы и на ночной футбольный матч. Меня несло, действительно несло. Теперь я каждое слово мерю линейкой. Во всем нужно хотя бы сомневаться.
Начиная вести дневник, ты заявляешь, что твоя жизнь удивительна и интересна (с)
Зима началась с щенячьим восторгом по первому снегу, кончается насморком и нытьем по холодной погоде. Один и тот же снег, просто надоевший. Разрывая табачный шлейф прохожих и звук проезжих машин. Я по-новой ныряю в холодный воздух, завидуя всем, кто на колесах. Жаль, я дойду до пешком до Сьерра Леоне быстрей, чем получу права.
Ты рвешь все связи с общественностью, презирая тех, кто на колесах. Соревнуясь в неадекватности, заявляешь о своей агорафобии. Я же просто перешел на lucky strike. Если ты вправду съедешь с катушек, мне будет даже нечем крыть.
В мире с названием «город». Вселенная в два десятка отъявленных психов, в три сотни анонимных поэтов, кто-то удачен, кто-то смешен. Каждый с желанием отличиться. Отражаюсь в витринах, свой единственный попутчик.
Какие-то лица.
мир с названием "квартира".
-подожди, тут мусор горит
-как горит?
-физически, дымит и воняет
Сорок два метра замкнутого пространства. Символичная стена, вдоль которой можно идти до бесконечности. Два бамбука, один вянет. Здесь можно сделать перестановку, например, хотя бы переставить мусор ближе к двери. Тут я погряз в микровойнах. Стычка за ужин, можно варить сосиски так, чтобы они поджарились. Битва за французский, я терпеть не могу, когда мне говорят о способностях. Учебник для дебилов, но я еще хуже. И где, мать ее, склонность? Склонность родится в куче исписанных тетрадей.
- что это?
-не знаю, может тостер
- большой какой-то
-баб, он очень старый…
Недоверчивый взгляд на барабанку. Да, вряд ли тостер. Как и все вещи, она здесь неожиданно, и по чьей-то просьбе. Помнится, под ковром как-то лежал титановый бронежилет.
«Мне смешно, когда некоторые корчат усталость от жизни» Она молчит. Нет, эта сволочь просто не реагирует. Кризис общения с туркой, как и с прочими бытовыми предметами.
Какие-то мысли.
время с названием "ночь"
По сценарию я должен был вознести руки к небу и выдать пафосное «нееет!» или как-то так. Все к тому, что я забыл ключи от домофона. Пол третьего ночи, все улицы пусты, все фонари мигают желтым. Горит два окна, то, что злорадно, это мое собственное. Когда нечего делать, я начинаю курить или думать, чаще все сразу.
Кошка офигеет слушать Depeche Mode
«смотри, я срываю концерт Джейн Эйр», сказал Шина, отрывая плакат. Эта ночь явно теплее.
Снова утро. Сутки, разбитые бессонницей, сделали понятие времени номинальным. День, ночь; это степень освещенности за окном. Утро, вечер; расписание пробок на дорогах. Смена мест в пространстве.
туда
обратно
не туда?
Сейчас, например, утро. Пространство предстало обшарпанной кухней, она выглядит так, будто вчера тут была дуэль на кувалдах. Но вчера тут было определенно весело, на это намекает ведро воды на столе, в нем до сих пор трава плавает.
Действующие лица пьют непростительно мерзкий чай. Все нервно курят, но каждый свое.
Высокий и грозный это Харлам. У него красные глаза, периодически издает невнятное сопение. Спишем на насморк.
Хозяин обиталища в строгой черной рубашке под цвет к лосинам. Я, наверно, тоже представляю собой что-то нелепое. По утрам человеческий вид имеют только девушки, и при условии, что ты их не будил.
- Пух, Мелкий. Кто еще?
- Тузик и Андроп. Ты знал Андропа?
Я знал их всех, Горацио. Слабо, плохо, вообще не знал. Не то, чтобы хотел. Убивали время в одном подъезде. Тогда было мало вопросов: «где купить пива», «где взять травы», и «кто за это платит». Я выбрался из этого подъезда, не успев в него даже войти. Был таким малолеткой, который, толком не протрезвев, садился читать Булгакова. Я бы туда не вошел по факту врожденной любознательности. Всегда хотел знать больше очевидного, мир шире лестничной клетки.
- а я вчера такого бегемота трахал!
Это брат. Когда пьяный, он добрый как мать Тереза. Много улыбается, такое пятно позитива на траурном фоне. Само пятно выглядит белой майкой в бордовых пятнах, спонсор бордовых пятен - неизвестный бедняга, попавший под горячую руку.
Брат уходит читать намаз, он татарин, мусульманин и предок Чингисхана…ну, это он так думает.
- Знаешь где Пух живет? То есть жил.
Лицо Пуха было абсолютно спокойным. Это и было страшно. Он не был ничем не мертвее меня всего три дня назад, вот что страшно.
Я панически боялся темноты, когда был маленьким. Везде были злобные «они», которые «повсюду». Когда выключали свет, я вооружался гибридом м-16 с чем попало, паля в подозрительных плюшевых медведей. С боями полз к кухне, там всегда были свечки.
Многим из нас сложно поверить. Мы убегаем, отрекаемся, отрицаем, пытаясь дойти до грани, до предела… Просто интересно, какой бы ты путь выбрал: легкий или верный?
Полгода назад мне было семнадцать, через полгода будет девятнадцать, а я так и не понял что мне восемнадцать. И каждые полгода я думаю, что это раньше я был идиотом. Это можно считать прогрессом? Недовольный прошлым, но с надеждой на будущее. С неизменным стремлением быть кем-то большим, чем являюсь, и вытекающим комплексом неполноценности. Собственно стремление сводится к акту самокопания и ментальному онанизму. Он отличен от обычного лишь тем, что сам ты никогда не кончаешь. В итоге ты сидишь в прокуренной ванной и насилуешь собеседнику мозг.
Полгода назад мои окна выходили на интернат, со спортплощадкой и отделением для даунов. Балкон напротив «министерства исполнения наказаний», по факту просто бетонной стены с колючей проволокой, на которой еще так готично висели целлофановые пакеты. Созерцая этот треш с гигантского подоконника, я думал о квартире с витражным остеклением. В самом центре города и непомерно высоко.
Теперь я в квартире с витражным остеклением. И, да, тут непомерно высоко. Со своим престарелым персом я составляю половину населения этого дома. Отсюда видно все. С балкона, где минус 30, с окна, выходящего на балкон. Чуть ли не главный городской проспект. Люди, машины, реклама. Неоновые буквы, крикливые и пошлые, как дешевая косметика. С высоты все абсолютно беспорядочно, все идут навстречу желаниям, под давлением обстоятельств.
Бессонница. Дома-девятки желтыми квадратами окон, чем их меньше, тем ближе к рассвету. Утро наступит через полпачки сигарет и семь грязных стаканов.
Графики термодинамики, раскиданные на полу, изображают учебный процесс. Куча смятой бумаги в углу изображает процесс творческий, заодно и результат.
Ночь проходит лицом в многострадальный черновик, или в монитор, где ты читаешь обрывки чужих жизней.
Все закончилось холодным синим утром. Рассвет как ядерный взрыв на окраине города, только очень медленно. Новый год ничерта не поменял, и солнце встает все там же.