"Оптимизм - это недостаток информации."
"Есть люди, в которых живет Бог, есть люди, в которых живет дьявол, есть люди, в которых живут только глисты."
"Если женщина говорит мужчине, что он самый умный, то она предполагает, что второго такого дурака она не найдет."
"О своих работах в кино: 'Деньги съедены, а позор остался'."
"Бог мой, как я стара - я еще помню порядочных людей!"
Раневская приглашает в гости и предупреждает, что звонок не работает: 'Когда придете, стучите ногами'.
- Почему ногами, Фаина Георгиевна?
- Но вы же не с пустыми руками собираетесь приходить!
С людьми высокопоставленными она также не церемонилась. Как-то
телевизионный начальник Лапин спросил ее:
-В чем я увижу вас в следующий раз?
- В гробу.
"Старость - это просто свинство. Я считаю, что это невежество Бога, когда
он позволяет доживать до старости. Господи, уже все ушли, а я все живу. Бирман,
и та умерла, а уж от нее я этого никак не ожидала. Страшно, когда тебе внутри
восемнадцать, когда восхищаешься прекрасной музыкой, стихами, живописью, а тебе
уже пора, ты ничего не успела, а только начинаешь жить!"
"Старая харя не стала моей трагедией. В 22 года я уже гримировалась
старухой и привыкла, и полюбила старух моих в ролях. А недавно написала моей
сверстнице: "Старухи, я любила вас, будьте бдительны!
Книппер-Чехова, дивная старуха, однажды сказала мне: "Я начала душиться
только в старости".
Старухи бывают ехидны, а к концу жизни бывают и стервы, и сплетницы, и
негодяйки. Старухи, по моим наблюдениям, часто не обладают искусством быть
старыми. А к старости надо добреть с утра до вечера!
Когда Раневская получила новую квартиру, друзья перевезли ее немудрящее
имущество, помогли расставить и разложить все по местам и собрались уходить.
Вдруг она заголосила:
- Боже мой, где мои похоронные принадлежности?! Куда вы положили мои
похоронные принадлежности? Не уходите же, я потом сама ни за что не найду, я же
старая, они могут понадобиться в любую минуту!
Все стали искать эти "похоронные принадлежности", не совсем понимая, что,
собственно, следует искать. И вдруг Раневская радостно возгласила:
-Слава Богу, нашла!
И торжественно продемонстрировала всем коробочку со своими орденами и
медалями."
Она прожила 88 лет, хлебнув горечи болезней и одинокой, бессемейной
старости. У нее была домработница, ее навещали друзья, но самым близким
существом оказался пес Мальчик, ради которого она отказывалась ложиться в
больницу или ехать в санаторий.
Однажды Раневскую спросили, была ли она когда-нибудь влюблена.
-А как же, - сказала Раневская, - вот было мне девятнадцать лет, поступила
я в провинциальную труппу. Сразу же и влюбилась. В первого героя-любовника! Уж
такой красавец был! А я-то, правду сказать, страшна была, как смертный грех- Но
очень любила ходить вокруг, глаза на него таращила, он, конечно, ноль внимания-
А однажды вдруг подходит и говорит шикарным своим баритоном: "Деточка, вы ведь
возле театра комнату снимаете? Так ждите сегодня вечером: буду к вам в семь
часов".
Я побежала к антрепренеру, денег в счет жалованья взяла, вина накупила,
еды всякой, оделась, накрасилась. Жду сижу. В семь нету, в восемь нету, в
девятом часу приходит- Пьяный и с бабой!
"Деточка, - говорит, - погуляйте где-нибудь пару часиков, дорогая моя!"
С тех пор не то что влюбляться, смотреть на них не могу: гады и мерзавцы!"
"Всю свою жизнь я проплавала в унитазе стилем баттерфляй"
На вопрос: "Вы заболели, Фаина Георгиевна?" - она привычно отвечала: "Нет, я просто так выгляжу".
В переполненном автобусе, развозившем артистов, после спектакля, раздался неприличный звук. Раневская наклонилась к уху соседа и шепотом, но так чтобы все слышали, выдала:
- Чувствуете, голубчик? У кого-то открылось второе дыхание!
Идущую по улице Раневскую толкнул какой-то человек, да еще и обругал грязными словами. Фаина Георгиевна сказала ему:
- В силу ряда причин я не могу сейчас ответить вам словами, какие употребляете вы. Но искренне надеюсь, что когда вы вернетесь домой, ваша мать выскочит из подворотни и как следует вас искусает.
Раневская со всеми своими домашними и огромным багажом приезжает на вокзал.
- Жалко, что мы не захватили пианино, говорит Фаина Георгиевна.
- Неостроумно, - замечает кто-то из сопровождавших.
- Действительно неостроумно, - вздыхает Раневская - Дело в том, что на пианино я оставила все билеты.
На улице в Одессе к Раневской обратилась прохожая:
— Простите, мне кажется, я вас где-то видела... Вы в кино не снимались?
— Нет, — отрезала Раневская, которой надоели уже эти бесконечные приставания. — Я всего лишь зубной врач.
— Простите, — оживилась ее случайная собеседница. — Вы зубной врач? А как ваше имя?
— Черт подери! — разозлилась Раневская, теперь уже обидевшись на то, что ее не узнали. — Да мое имя знает вся страна!
Однажды Юрий Завадский, худрук Театра им. Моссовета, где работала Фаина Георгиевна Раневская (и с которым у нее были далеко не безоблачные отношения),
Читать далее...