Как это началось? Да так же, как обычно и начинается все волшебное и сказочное – совершенно обыденно и просто…
Он фотографировал пейзажи, выбирая ракурс поудачнее, делая много кадров, чтобы потом наверняка выбрать лучший. Одним словом, выполнял свою непосредственную работу, именно ту, которую знал и любил, и делал на протяжении многих лет.
Все шло совершенно обычно до того, момента, пока он не стал рассматривать уже отпечатанные снимки.
Вначале он подумал, что ему померещилось. Потер глаза и посмотрел снова. На фоне буйной зелени полупрозрачное существо, не желающее исчезать. Перебрал все фотографии, и оно оказалось почти везде именно в этом месте. А ведь на компьютере, даже при сильном увеличении - ничего не видно! Пришлось вооружиться лупой и попытаться рассмотреть более внимательно. Повисший силуэт оказался почти копией ангелочка с картины «Сикстинская мадонна». Те же щечки, те же кучеряшки, разлетевшиеся в разные стороны. Только на картине он был внизу, а здесь завис странным образом над совершенно непонятным затемнением… Фотограф был готов поклясться, что никакого затемнения там нет и в помине, точно так же, как и непонятных потусторонних существ…
Интерес подстегивал его и направлял к таинственному месту. Вот и гора. Скалистый склон, увитый плющом. И ничего нет… Ни черных пятен, ни ангелов…
Он фотографировал, как сумасшедший, и стремительно несся домой, печатать снимки…
Буквально на каждой фотографии непонятное явление повторилось. Где-то четче, где-то размытее. Не мог спать, считал минуты до рассвета, чтобы опять помчаться туда, пытаясь разгадать загадку. Разложил фотографии, ощупывал склон, вымеряя до сантиметров. Вот именно это место. Обычная гора. Что же это значит, что?
- Я так сойду с ума! – крикнул он в никуда.
И вдруг услышал в ответ странный голос, заползающий в разум каким-то нечеловеческим тембром.
- Ты меня видишь?
- Нет, тебя видит мой фотоаппарат. Ты кто?
- Я страж.
- Ты совсем ребенок!
- Внешность ангелов достаточно обманчива!
Он вглядывался в то место, откуда доносились звуки, и вскоре, действительно, увидел почти прозрачное эфемерное создание, зависшее возле склона.
- Страж? А что ты сторожишь?
- Черную дыру! Ты видишь ее?
- Мммм…да! Вижу на тех же фотографиях.
- Интересно, я и не думала, что обычный человек может это видеть!
- И что скрывает эта черная дыра?
- Это страшное место, куда попадает вся умершая любовь…
- Кладбище любви?
- О нет! Куда страшнее! Ведь любовь может ожить, только целью ее будет служить другой человек…
- И что тут страшного? Миллионы людей влюбляются, потом охладевают.
- Подумай сам. Это страшно на самом деле. На месте, где было это чувство, образуется пустота, которая отталкивает своим холодом другие чувства… Ты не задумывался, что с каждой угасшей любовью в вас что-то меняется безвозвратно?
- Но что-то и приобретается.
- Что? Предавшим свою любовь один раз легко сделать это и после. И с каждым разом проще и проще.
- Ты все усложняешь. Люди меняются и так. Чувства проходят. Потом они возрождаются снова, но только объект выбирают другой…
- А что происходит с той любовью, которая еще жива в сердце другого человека?
- Я никогда не думал об этом.
- А ты подумай…
- Что тут думать? Есть черная дыра, есть любовь, которая ушла на побывку, в ожидании нового объекта преклонения, и есть страж. Что тут думать? За меня давно подумали! – буркнул фотограф и зашагал вниз по тропинке.
Черная дыра! Скажут тоже! Подумаешь, любовь ушла!
Но мысли преследовали его и днем и ночью. Сидит страж непонятный и сторожит столько разной любви. Вспомнилась девушка, которую совсем недавно он хотел назвать своей женой. Чувства били через край, фейерверк, фонтан! И куда делись? Он клялся ей вначале в вечной любви, а потом стал даже забывать позвонить раз в день. Так вот где его любовь! В страшной черной дыре! А если убрать стража? Пусть вся любовь вернется в пустые сердца! Зачем нужна новая любовь, когда еще очень даже можно возродить старую?
А если попытаться сделать это самому?
Он набрал номер, о существовании которого уже стал подзабывать. Голос кольнул ностальгической ноткой. И опалил равнодушием…
И ее любовь тоже в черной дыре? Надо что-то делать! Когда цель становится навязчивой идеей - мы не слышим голоса разума. Где-то шепотом внутренний голос подсказывал, что и его любви-то нет, и это просто оскорбленное самолюбие… Вернулся – а тебя отвергли! Но ярость уже залила глаза бездумьем. И он стал разрабатывать план обезвреживания ангела-стража. Против силы небесной силой нельзя… Только хитрость возможно брать в союзницы…
Фотограф стал ходить в горе каждый день, нашептывая сладкие слова трепещущему невинному ангелу…
Восторженные комплименты и
Когда они сходили с конвейера городской типографии, у всех были абсолютно одинаковые шансы провести свою книжную жизнь так, как предписывают известные каноны: отдавая свою мудрость людям…
Каждая мечтала попасть в библиотеку. Ведь тогда больше рук коснется обложки, больше глаз пробежит по строчкам и больше мыслей проникнется содержанием…
Ах, как же все они, пахнущие типографской краской, клеем и новой бумагой, представляли себе новую жизнь, наперебой фантазируя, стараясь перещеголять друг друга!
Домашняя библиотека тоже неплохо, особенно, если в доме много детей! Так приятно наблюдать, как они прочли что-то впервые, а потом, лет через десять второй раз, и поняли что-то совсем иное, прониклись новыми открытиями, ведь с каждым новым открытием даже прочитанной раньше книги, люди становятся чуточку умнее…
Когда синяя книжка лежала вместе с подружками в типографской коробке, и мечтала, представляя новых и новых хозяев, она и предположить не могла, что страшное слово «брак» имеет к ней хоть какое-то отношение. На книжной полке в магазине она просто лопалась от гордости, переливаясь на свету золотым заголовком, который красиво гармонировал с ярко-синим переплетом. Их купили вместе. С красной скромницей, которая неотступно была рядом от самой типографии. И синяя книжка уже предвкушала свой триумф: быть прочтенной первой! Как это сладко, ведь в глубине души мы часто признаемся сами себе, что иногда просто необходимо быть первым…
Когда озорной большеротый мальчишка взял ее из сумки и раскрыл, у книжки началось головокружение от счастья. Но ту ее ждал удар, пережить который еще надо суметь! Страницы оказались неразрезанными, и мальчик, оставив безуспешные попытки полистать ее, поставил книгу на полку, погрузившись в чтение красной подружки…
Какое-то время ей казалось, что небо упало на землю, и стрелки часов побежали в другом направлении… Но потом она успокоилась. Пройдет время, мальчик возьмет нож и аккуратно разрежет эти страницы, из-за которых и жить не хочется!
Но, когда мама спросила у мальчика, прочел ли он книги, мальчик, не моргнув глазом, сказал, что прочел обе… А других детей в доме не наблюдалось.
Все книжные полки потешались над синей новенькой. Шли недели, месяцы, а ее судьба оставалась первым предметом ночных обсуждений в книжном шкафу.
И вот однажды, синяя книжка подала, наконец, голос.
- Посмотрите на себя! Вы залапанные, у вас загнутые уголки и потертые корешки! А ведь есть и те, кто помоложе меня! Вы утратили свой блеск, да на вас и смотреть-то противно! Сколько раз переставляют нас местам, и я всегда в первом ряду! Вас задвигают в темные углы, а я остаюсь ближе к солнышку и людям! Потому что одних ценят за мудрость, а других за красоту! И кто из вас с точностью скажет, что лучше?
Вот так книжка и стала первой дамой в книжном королевстве. С ее мнением стали считаться. Она мудра! Ведь не зря говорит такие слова!
Иные перешептывались между собой, уверяя, что ее страницы оказались неразрезанными не зря, значит очень много там нужного и полезного. А она, горделиво приосанившись, твердила, что создана лишь для того, кто разглядит ее внутреннее содержание и возьмется освободить эту мудрость! Уже через пару месяцев ей завидовали все без исключения. Возьми любую из них и раскрой. Да, они свято выполняли свой долг, делясь сокрытыми истинами с людьми, но ведь синяя так и пахнет типографской краской и клеем, ах, как же это, должно быть замечательно!
Прошло еще несколько лет, и младший брат большеротого мальчишки взял в руки синюю книжку, и, стащив с отцовского стола канцелярский нож, разрезал все страницы, и погрузился в чтение. И пусть края были кое-где не ровными, да и сама процедура весьма неприятной, но теперь она стала такой же, как и все! Ведь в душе она уже просто погибала от отчаяния, что так и останется красивой оболочкой, внутреннее содержание которой, хоть и глубокое, но никому не нужное…
Прожить свою жизнь, делясь всем, что имеешь, не правда ли, это приятно? Но смысл рассказа совсем не в этом, вы догадались?
Куда важнее, даже умирая от осознания своей непригодности и ненужности сделать так, чтобы все считали твои недостатки – достоинством! И научиться жить с этим, гордо подняв голову, в ожидании чуда, которое обязательно будет! Корить судьбу и обвинять весь мир, возможно, проще, чем перебороть комплекс неполноценности, но как сладко потом, дождавшись своей счастливой звезды, смотреть на тех, кто так и не понял, что гордость так часто является той защитой, которая лучше щита и кольчуги, а самолюбие может неплохо сыграть на руку в трудный момент!
Злата.
Их купили в один день. Две большие толстые свечи. Из белого воска, в красивой глянцевой коробке. И поставили в один подсвечник. Он был изумительно красивым, этот подсвечник, и они так радовались своему вновь обретенному дому, так восхищались блеском старинного подсвечника, тепло принявшего их в свои объятия.
В доме жили два человека. Мать и дочь. И каждая из свечей выбрала себе индивидуального хозяина. А может быть, это было потому, что Ева сказала матери, выставляя их на место:
- Которая у стены – твоя, а которая с края – моя! Давай, будем зажигать каждая свою свечу!
Крайняя свечка обрадовалась! Раз у нее такая молодая, такая красивая хозяйка, она будет жить и гореть гораздо дольше своей подружки!
Иногда мы выстраиваем логические цепочки, отталкиваясь совсем не от того факта… И так часто потом пожинаем плоды своих заблуждений…
Ева была влюблена, и вечерами, когда мама задерживалась на работе, она зажигала свою свечку, и смотрела на пламя, вглядываясь в огонь, и воображая свое прекрасное будущее с любимым.
И хотя она зажигала свою свечку очень редко, все равно, уже через два месяца стало заметно, что подружка у стены в половину больше. К этому моменту обе свечки свыклись со своими хозяйками, и крайняя совсем не горевала о своем уменьшении, раз от этого так хорошо Еве, то пусть будет так. Свеча у стены вздыхала и начинала чадить, когда ее зажигали. Она не хотела оставаться в одиночестве!
- Давай я дам тебе хоть чуть-чуть своего воска! Смотри, сколько растопилось его в ложбинке возле фитиля! Я буду подливать тебе по чуть-чуть, а то скоро от тебя останется один огарок!
Ведь настоящая дружба всегда бескорыстна, тем она и ценна, что друг придет на помощь, даже если ты его не просишь…
- Нет, не нужно! Молодые люди хотят гореть без остатка, они получают удовольствие от внутренних пожаров. И я хочу почувствовать то же самое, - отказывалась крайняя.
Однажды в квартире появился друг Евы - Адам, и девушка зажгла обе свечи, создавая романтическую обстановку. Мало кто из людей знает, что свечам дано замечать то, что недоступно другим. Свечи видят сущность того, кто находится в поле их зрения. Ведь именно свечи освещают лики святых в храмах, огораживая их святость огнем от зла, которое иногда находится совсем рядом…
Свечка Евы вздрогнула, увидев за спиной юноши призрачные черные крылья. Ее фитилек затрещал от нехорошего предчувствия, и поднял вверх столбик копоти, призывая подругу взглянуть на черного Ангела, несущего смерть, находящегося так близко к любимой хозяйке.
Адам вздрогнул, услышав треск свечи, он повернулся и пристально посмотрел на виновницу этого звука. Ева напевала в кухне, и, пользуясь моментом, он наклонился над свечкой, нажал на фитиль пальцем, и прошептал:
- Она моя! Она нужна мне. И чади - не чади, тебе это не изменить. Я здесь для того, чтобы забрать ее с собой, и с этого момента я связываю вас невидимой нитью! Как только ты погаснешь, потеряв последнюю каплю своего воска, она сразу отправится со мной!
Зловещая улыбка исказила тонкие губы Адама, отступившего в тень.
- Адам, почему погасла свечка?
- Нам хватит одной, ведь правда? Ты когда-нибудь смотрела на пламя свечи, представляя свое прекрасное будущее, Ева?
- Я каждый раз удивляюсь тому, как мы похожи, Адам, - удивленно воскликнула Ева, откидывая голову ему на плечо.
Мы часто говорим такие нелепые фразы, надеясь в душе привязать к себе покрепче любимого человека, не видя за его спиной зловещих черных крыльев, умело гасящих собою наши свечи надежды на счастье…
С этого дня произошло что-то неуловимо ужасное. Свечи зажигали только вместе, но крайняя таяла в три раза быстрее. Возможно потому, что она извелась от переживаний. Ева была чудесной романтической девушкой, и черные крылья ее друга, так же, как и черные предсказания, не забывались свечкой ни на секунду.
Она плакала своим белым воском от безысходности и невозможности что-то изменить.
Она с того момента на самом деле стала чувствовать Еву. Ее настроение и ее желания. Ее радости и боль. Ее опасения и стремления… Как жаль, что Ева не чувствовала всего, что могла бы ей сказать свеча!
Подруга жалела их обеих изо всех своих восковых сил.
Вскоре от свечи осталось всего несколько сантиметров. Маленький огарок с большим сердцем (если, конечно, у свечи может быть сердце) чувствовал, что вот-вот что-то произойдет.
…Ночь выдалась лунной. Когда Адам позвал Еву погулять на берегу озера, и мама отпустила ее, попросив не задерживаться, обе свечки поняли, что это конец. Но что могут сделать маленькие восковые столбики против чудовища с ангельским лицом и дьявольскими крыльями за плечами? Ах, если бы они что-то могли, то и Фауст не продал бы своей души, ведь тогда вокруг него было столько свечей!
Через пару часов мама заволновалась не на шутку. Ночь вступила в свои права, огромная полная луна заглядывала в окна,
- Я тут совсем одинока… Ах, как мне хочется дружить хоть с кем-нибудь, но почему-то все цветы стараются пустить свои корни подальше от меня, - на нежнейшем бархате алых лепестков задрожали капельки росы, как настоящие слезы.
- Ах, Розочка, они, наверное, испугались твоих шипов, ведь они такие колючие!
- Ну что ты! Шипы – это признак благородства! Ты знаешь, как это ценится? Любовь никогда не приходит к тем, у кого нет шипов! Раньше ценили изюминку, а теперь лишь умение поцарапать и стать в позу. Уж что-что, а в позу я встать умею!
- Странно, ты же говоришь, что никто с тобой не дружит!
- Дружба и любовь – это разные вещи, - возмутилась прекрасная Роза. – Ты сам сказал в самом начале, что меня любят все!
- Все любят, а дружить никто не хочет? - недоверчиво переспросил Георгин.
- В прошлом году рядом вырос Тюльпан. Он без обиняков предложил мне дружить.
- И что же ты? – с замиранием сердца спросил георгин.
- Как я могу дружить с Тюльпаном? Он такой невзрачный по сравнению со мной!
- Ах, как мне жаль Тюльпан…
- Чуть попозже неподалеку вырос Гиацинт. Он тоже стремился дружить. Но этот запах! Он забивал мой аромат! И если кто-то стоял рядом в темноте, то за его запахом меня совсем не замечали!
- Бедняжка, ты опять осталась одна?
- Да, я искала себе друга везде, и тут ко мне прицепился яркий Плющ.
- О! Он совсем не пахнет, и имеет такие ярко-зеленые глянцевые листочки, что ты точно смогла бы дружить с ним!
- Ты с ума сошел! Он же слаб, если рядом нет какого-то сильного стебля! Зачем мне нужен друг, который стелется по земле?
- Но я видел и пионы на этой клумбе…
- Пионы всем хороши, но слишком быстро осыпаются. Друг должен быть под стать, согласись!
- А чудесный Гладиолус? Он истинный царь цветов! Почему он не стал дружить с тобой?
- Ха! Он не стал!!! Это я не стала! Он такой непредсказуемый! Эти смены настроения!!! Хоть один цветок засохнет на его стебле – и он уже выглядит отвратительным и увядшим!
- Так почему же ты горюешь, что одна, если ты сама всех разогнала?
- Но у других же есть друзья под стать! Почему мне попадались только сплошные недоразумения? Или они не видят тех недостатков. Которые вижу я?
- Не видеть недостатков, - это одна из привилегий любви… А дружить – это как раз видеть недостатки, но уметь их прощать…
Дружба – это так много! Поддержка и помощь, доброе слово и совет, разделенная радость и сочувствие в беде… Почему у одних людей так много друзей, а другие в вечном поиске? Неужели виной тому шипы, которыми так часто наделены самые желанные и прекрасные для нас? Да нет, шипы – это как раз дополнительный шарм… А вот вечный поиск друзей без изъянов – залог пожизненного одиночества…
- Да, конечно, дорогая.
- А как я могу почувствовать это?
- Ты разве не чувствуешь, как бьется мое сердце?
- Да, но и страсть дает то же сердцебиение.
- Ты разве не слышишь музыку моей души?
- О да, я слышу, но ведь так же поет душа весной, когда только ХОЧЕТ любить..
- Я могу свернуть для тебя горы!
- Зачем мне горы? Пусть стоят, разве любовь – это разрушение?
- Я могу достать звезду с неба!
- Это просто слова – звезды это огненные шары, и никто не может достать их с неба.
- Я могу совершить подвиг!
- О нет, не надо подвига во имя любви, это ерунда, подвиг – это готовность пожертвовать собой во имя родины, а поступок ради любви – это самопожертвование. Я не алтарь, чтобы просить у тебя жертву…
- Что же ты хочешь услышать от меня?
- Это так просто, я сразу спросила: как мне почувствовать твою любовь?
- Если ты не чувствуешь ее, то что я могу сделать?
- Наверное, ничего… Зачем нужна такая любовь, которую никто не чувствует?
- Ее чувствую я! Она лишила меня сна и покоя, она дает мне силы для жизни…
- Тогда, может быть, ты любишь сам в себе то чувство, которое называешь любовью?
- Зачем ты так со мной?
- Я просто хочу чувствовать любовь, а не только слышать о ней…
Он смотрел ей вслед, собирая свое разбитое сердце…
А она уходила легкой походкой, закусив губу, и спрятав слезы в длинные ресницы… Зачем нужна любовь, которую требуется специально доказывать??? Настоящую ее видно сразу… Даже в мелочах… Без звезд в небе, без гор в руинах, без подвигов… Потому что любовь – это работа… Ежедневный труд над собой. Что слова? Их много, как песчинок на берегу моря… может быть лучше, чтобы было столько поступков? Как я могу почувствовать твою любовь? Да хотя бы просто догони меня, когда я ухожу, роняя хрустальные капли слез обиды на тот самый песок, который, как и слова, протекает между пальцев, оставляя минутное сожаление… Слова никогда не были доказательством… И никто не скажет, как доказать любовь, потому что настоящая любовь видна и так... Женщины любят ушами… Но лишь тогда, когда нужна передышка сердцу, завоеванному заботой и самоотдачей настоящей мужской любви…
- Мы – дети Радуги! – кричали они.- Мы краше всех на свете!
- Фи! – воскликнул Солнечный свет, - Подумаешь, дети радуги! Вы же пустые внутри!
- Ну и что, что пустые? Зато мы так красиво можем привлекать к себе внимание!
- А я спрячусь за тучку, и от вашей красоты не останется и следа! – стал пугать их Солнечный свет.
- Ну и что? Наша мать – радуга тоже появляется очень редко, и за это ее любят не меньше!
- Ну, радугу видят сотни людей, а вас только пять человек, которые находятся совсем близко!
- Зато это дети, которые звонко смеются, и хлопают в ладоши!
- Они не хлопают, глупцы! Они пытаются расплющить вас!!!
- Но ведь наша жизнь так скоротечна, что пусть лучше они это сделают, смеясь от радости и счастья, чем просто лопнуть от малюсенького ветерка, который нас даже не заметит!
- И чему вы тогда радуетесь, маленькие мыльные пузыри, которые и живут-то одно мгновение?
- Мы радуемся тому, что за один миг можем подарить детям множество улыбок и радости. Мы радуемся тому, что мы и приходим и уходим под звуки счастливых голосов, и оставляем после себя только приятные воспоминания, потому что плохие воспоминания могут испортить мнение даже о Солнечном свете,- едва успели ответить пузыри перед тем, как лопнуть…
Прийти в мир счастья и улыбок, и уйти, оставляя только приятные воспоминания… Такой короткий секрет, такая нужная жизненная мудрость, особенно для Любви, память о которой мы часто предаем, выхаживая в своей душе ростки обиды и горечи… А ведь она так радовала нас, как ярко-радужные мыльные пузыри, и дарила столько счастья!!! Возможно, стоит научиться чему-то у наших детей, умеющих, в ожидании новых эмоций, радоваться тому, что это было? Ведь Любовь – это тоже ребенок Радуги, обиженный на то, как многое мы забываем… И именно поэтому стремящийся в наши сердца все реже и реже… Ведь в жизнь, пусть даже короткую, но встречающую и провожающую улыбками, хочется возвращаться снова и снова…
Правая чаша весов символизировала прощение. Звери подходили к ней не спеша, открыто. Целый день желающие принять участие в суде, несли на правую чашу весов свои такие веские граммы. Белочки приносили шишки, и аккуратно опускали их в чашу. По одной на каждую. Львицы, тигры, ягуары совершали своеобразный обряд, принося на весы по куску драгоценной кости. Барсуки и еноты тянули обломки веток, а олени приносили на рогах чудесные плоды. Правая чаша почти всегда была полна, звери собирались в кружок на поляне и вальяжно обсуждали последние новости.
Лев никогда не принимал участие во взвешивании добрых и злых дел судимого. Не львиное это дело! Царь зверей не должен опускаться до разборок. Он зорко следил за происходящим, и умилялся, когда зайцы несли в чашу морковку, не смотря на то, что судили волка за разбойное нападение. Волк сидел поодаль и смотрел на весы, четко показывающие расположение к нему всего лесного зверья. Волка судили часто. То рыкнул не там, то съел не того. Но не могут же волки питаться шишками! Когда лев съедал очередную зверюшку, никто и не думал его судить. Это ж лев! А волк чем хуже?
Желтые волчьи глаза пристально следили за лесными жителями… Вон зайцы… не дураки, принесли свои морковки… Хорошо, не трону их с месяц… Но у зайцев вовсе не инстинкт самосохранения – добрые они просто, сердечные… Далеко волку до понимания понятия всепрощения…
Но наступала ночь, и возле весов начиналась новая игра, похожая на свистопляску злых духов. Выползали из под земли змеи, и, в ожидании предстоящей казни, которая уже в мыслях так упоительна, клали в левую чашу весов свои змеиные яйца, готовые пожертвовать даже ими ради пикантного зрелища…
Выходили из своих нор кроты, боящиеся солнечного света. Они так хотели принять участие в судьбоносных решениях! Ведь их голос так важен для всего леса! Ведь они частичка этого мира! И щедро сыпали в чашу весов зерно из собственных закромов…Только почему-то тоже попадая в левую… Может быть, не нарочно? Просто кроты слепы от природы, а искать нужную чашу весов недосуг. Главное внести свою лепту, чтобы знали, что они тут были!!! Что их зерна тоже имеют значение!!! А чаша весов, да бог с ней! Это ли самое важное? Совсем с другой целью прибегали мыши… Сплошной серой массой они заполняли полянку, живым ковром, несущим в себе напряжение… Мыши всегда выбирали левую чашу весов. Казнить! Нельзя помиловать! Даже когда судили их сородичей. Что возьмешь с мышей? Количество мозга в мышиных головках обратно пропорционально количеству всего мышиного населения на планете.
Иногда, прячась за вековыми стволами, являлась лиса. Она не любила света. Не потому, что боялась осуждения, а так, на всякий случай. Сам волк-то уж поди заснул, не видит, кто положит пенек поувесистей… А то вдруг выкрутится в очередной раз, да мстить начнет… Он не лев, который выше дрязг, он просто зверь, со своими сильными и слабыми сторонами, одна из которых – не тронь меня и я не трону! Поэтому уж лучше ночью, в темноте, так безопаснее и надежней…
Никогда весы не склонились в левую сторону. Десятилетия, века… Какой же смысл устраивать подобные судилища, спросите вы…
Не зря змеи и мыши, даже приснившись во сне, всегда предвещают беду… Не зря лису называют плутовкой. Не зря кроты символизируют собой слепоту, граничащую с безразличием. А весы? Так они нужны для того, чтобы знать, что добро все равно победит. И лев, который может одной лишь своей мощной лапой качнуть стрелку совсем в другую сторону, предпочитает промолчать, ибо есть те, кто с удовольствием скажет его мнение, хоть днем, хоть ночью… Но самый главный урок выносили после судилища те, кто провинился… Это урок о том, что добро всегда приходит открыто, а зло ищет другие пути… Ведь волк может стать другом зайца, если заяц положил на весы добра свою последнюю морковку…Вовсе не потому, что боится, а потому, что в свете солнца сострадание идет под руку с прощением, а прощение – есть та самая мера добра, которая в любом сердце может расцвести удивительным садом, похожим на райский…
Он всегда грустил в этот день.
Грустил – это не то слово, он просто умирал и возрождался снова для того, чтобы опять умереть. Боль не отпускала первый год, второй, третий… Это не был день скорби или памяти, это был день итогов, которые всегда оказывались неутешительными. Это была годовщина смерти дочки… Он всегда представлял в этот день, какой бы она была именно сейчас…В годик он представлял ее первые неуверенные шажочки. В два смешные словечки, В три – торчащие косички… И волосики цвета льна… Он не пил. Уже не пил. Просто думал. О превратностях судьбы. О несправедливости жизненных испытаний. О кресте, который мы несем… Возможно он не винил себя, но разве от этого легче? Жизнь уходила в эти дни даже из его глаз… Потому что перед ними стояла только маленькая девочка в платье принцессы…
Один из таких дней близился к концу… Необъятность потери накрывала девятым валом все сильнее и сильнее с каждым движением стрелки часов по циферблату… Даже привкус во рту был…потери… Трудно объяснить тем, кто не терял близких…
Подошел к окну. Любил смотреть сквозь вечерний сумрак вдаль… Но сегодня он не видел огоньков большого города. Не слышал шума его жизни… Он видел маленькую девочку на подоконнике. Потрусил головой, чтобы наваждение исчезло. Но она засмеялась и встряхнула короткими кудряшками. И только в этот момент он заметил за спиной девчушки крохотные крылышки.
- Привет. Ты кто? Ты …???
- Нет, я не она. Я твоя жизнь…
- Но ты же Ангелочек?
- Нет, жизни людей тоже имеют крылья, потому что жизнь проносится так стремительно, что только в полете можно за ней успеть.
- Если ты – моя жизнь, то почему такая юная? Я много видел, и много пережил…
- Жизнь человека – это не испытания, которые он вынес.
- А! Ну конечно, это состояние души! – сарказм в его словах стал отдавать желчью.
- Не перебивай! Ты не прав. Жизнь человека - это правильно принятые решения.
- То есть в моей жизни было мало принятых решений, раз ты такая маленькая?
- По сравнению со многими я уже большая, но, если честно, ты принял всего три правильных решения, поэтому я такая.
- Не знаю, о чем ты говоришь.
- Конечно, не знаешь… иначе меня бы здесь не было. Ты как будто заморозил меня последнее время.
- Ты сама прекрасно все знаешь, если ты моя жизнь. Я потерял своего единственного ребенка.
- Все гораздо хуже. Ты потерял себя, и не хочешь искать. Разве это верное решение, прекратить движение вперед?
- Ты сегодня не вовремя, я не в настроении шутить.
- Послушать свою жизнь у людей всегда не хватает времени, и это главный парадокс поведения людей.
- Не надо меня поучать! Я сегодня не в том состоянии.
- Посмотри на небо. Каждая звездочка – душа ребенка, утраченного родителями… Хочешь, я покажу тебе твою звездочку?
Маленькая крылатая жизнь потянула его за руку. Казалось, он стал видеть ее глазами. Звездочка приближалась к ним с немыслимой скоростью, и скоро он увидел ее близко-близко…Как маленькое сияющее личико, так часто стоящее у него перед глазами.
- Смотри, - прошептала Жизнь, - она здесь. И ты можешь чувствовать ее каждый вечер, и каждую ночь. Но так будет не всегда. Это твоя звездочка, которая может стать твоей путеводной звездой. Она может быть ветром, который сушит твои волосы, тенью, которая дает прохладу в знойный день, песней, которая наполняет сердце. Но ты сделал ее болью, которая грызет твою душу, горечью, которая изъела твои мысли… Она хочет, чтобы ты жил дальше, и с каждым счастливым событием в нашей общей жизни, она будет сверкать ярче и ярче, радуясь, что ты стал чуточку счастливее.
- Мое счастье поможет ей быть счастливее там?
- Да, конечно, ведь ты должен дать ей возможность прочувствовать твое счастье, и познать, что это такое.
- Но я не могу быть счастливым без нее!
- Ты не прав. Ты – можешь. У тебя есть впереди еще много нового и интересного. А у нее только один мостик для этого – ты. Не надо лишать ее твоего счастья. Пожалуйста, думай про это.
- А как же ты? Ты будешь расти вместе с моим счастьем?
- Вот об этом я и хотела с тобой поговорить… Видишь, у меня маленькие крылышки…Я успеваю лететь с тобой и на них… У моих подруг крылья гораздо больше. Потому что они носятся со скоростью звука. Я тоже хочу иметь большие крылья, и ты должен мне помочь!
… Его глаза заслезились, он протер их – на подоконнике никого не было. Галлюцинации? Мираж? Слава богу, что он не пьет, а то бы уж подумал, что Белая горячка.
Может ли человек спать стоя? С открытыми глазами? Ведь иначе не объяснишь! Правильные решения? Мы можем их принимать, если не грызем себя… забывая, что наша жизнь крылата. И ей очень хочется расправить крылья. А вихрь событий, пусть и ошибочных,
- Я подарило им белый флаг, - гордо приосанилось Терпение, и теперь им так легко идти навстречу друг другу после ссор.
- Да, это верно, но теперь никто не боится обижать друг друга, достаточно выкинуть белый флаг, и ссоры угасают. А сказанные слова остаются осадком в душе… Не думаю, что твой подарок помог кому-то на самом деле.
- Я тоже сделал им подарок, и он намного нужнее!- воскликнул Опыт. – Мой подарок помогает не совершать в будущем прошлых ошибок!
- Да, - согласилась Мудрость, - я помню, ты долго выбирал подарок и остановился на Памяти предков. И прогадал.
- Почему же прогадал?
- Люди перестали ценить то, что есть. Весь опыт предков ты сжал до минимума, до одной короткой фразы: все что ни делается, все к лучшему.
- А разве это не так?
- В любви не так, и люди понимают это слишком поздно. Прекратив ценить то, что ты имеешь сейчас, ты много теряешь потом, и часто безвозвратно.
- Как ни странно, и сама Любовь ошиблась с подарком, - проворчала Надежда.- Она подарила людям Падающие Звёзды, и научила загадывать желания.
- Да, ты права, - вздохнула Мудрость.
- Ну, кто же знал, что они перестанут менять что-то в себе для любимого, а будут надеяться лишь на Падающие звезды? – покачала головой Любовь.
- Этот подарок стал похож на позапрошлогодний подарок Тайны. Она думала, что изучение Гороскопа будет легким развлекательным чтением, а оно разрушило даже некоторые браки, удачно подсунув глупый повод для расставания.
- Но мой подарок был хорошо! – приосанилось Время. – Глядя на Часы, которые я подарило, они не теряют ни одной минутки зря!
- Ах, Время, Время, влюбленные часов не наблюдают! Им некогда подумать о минутках, они думают друг о друге… Твой подарок не нанес вреда, согласна, но оказался бесполезен…
- И что же тогда дарить людям? Все, что мы дарили, оказалось ненужным или того хуже, разрушающим…
- Не будьте так категоричны! Был один замечательный подарок! Один во все времена. Его очень давно подарила людям Мечта. Благодаря ему в любимом человеке видится только хорошее. Благодаря ему - не гаснет Надежда. Благодаря ему человек неадекватно оценивает обстановку, а это очень важно в любви, потому что Смелость – города берет! Благодаря ему родилась Любовь с первого взгляда. Благодаря ему прощается очень многое, и не исчезает Вера в лучшее. Все это очень важно для сохранения любви. И самое главное, что влюбленные люди настолько сроднились с этим подарком, что не хотят с ним расставаться даже тогда, когда им прямо говорят об искаженной действительности. Потому что Настоящая любовь никогда не расстается с подарком Мечты.
- И что же это??? Не может быть столь чудесного подарка всего лишь в одной вещице!
- Может, - улыбнулась Мечта. – Потому что это – розовые очки, позволяющие не только верить в лучшее, но и видеть его…
Бог качал седою головою, глядя на людей, забывших все в погоне за своими приоритетами… Да, именно приоритетами, ведь у каждого это свое, только вот цена одна. Сурово поджатые губы, и глаза, метающие молнии, это небесные жители видели редко, пытаясь спрятаться, кто куда. Смешные! Кто спрятался когда-нибудь от бога?
Он создал Город Грешников одним взмахом руки. Ад на земле. Преисподняя при свете дня. Вот тут ошибочка. В Городе Грешников никогда не было дня. Солнце не заглядывало в этот уголок. И собрал их со всего света. Грешников. И просто тех, кто считал себя главной единицей вселенной. Хотя нет, тех, кто считал ею лишь себя, Бог пока не тронул. На этом страшном клочке земли оказались те, кто считал главным свои желания, свои стремления, свои цели.
Заклятие невидимости, и стена отрешенности надежно спрятали его среди других городов. Возможно даже, совсем рядом с вашим.
Но все же отличие от ада было. Это возможность все изменить, исправить, вернуться в свой обычный мир. И для этого нужна была лишь малость – слезы ангела. Любого. Лишь только одна слеза Ангела коснется пыльной мостовой, и, зашипев, испарится на раскаленном асфальте – все жители этого города получат отпущение грехов. Достаточно просто. Особенно, когда это становится смыслом жизни.
Город Грешников имел свое сердце, и свой разум. Сплошь и рядом им казалось, что он управляет их мыслями сам, невзирая на их противостояние. Без ветра и солнца, без просветов и радостей. Мрачное настоящее в противовес адскому будущему. Жуткая альтернатива. Чудовищный жар, высохшие деревья, серые лица. И раз в год новый Ангел, присматривающий за жителями.
Она попала сюда в бесконечной череде таких же грешников, проснувшихся однажды в страшном городе. Грешников, полностью подчинивших свою жизнь - выжиманию слезы из Ангелов, регулярно сменяющих друг друга.
Она помнила, как вначале жители города сговорились пытать первого Ангела, пока он не расплачется от боли и безысходности. Жестокое решение, особенно, если учесть, что в основном они были неплохими людьми, просто влюбленными в себя. Оказывается, это грех. Они не убивали, не воровали…А прелюбодействовали только ради приятных ощущений, никакого умысла. Насчет жены ближнего своего, тут вообще неувязочка. Жены эти самые оказались тоже здесь. Вот гордыня была, это точно. И уверенность в своей правоте. Она помнила глаза того Ангела, теряющего перья в попытке усмирить разбушевавшихся горожан. А может быть Ангелы не испытывают боли? В его глазах было пренебрежение и осуждение. Такое встречается у иных святош. Наверное, такие святоши тоже поселились в соседнем квартале… Но они не Ангелы, а тоже люди, потерявшие умение прощать.
Она помнила и второго Ангела, пытающегося что-то изменить в их жизнях, приходившего в каждый дом, но за обидой нами так часто не видится открытое сердце, распахнутое для нас. И любая открытая дверца, даже в сердце Ангела – кажется ловушкой.
При третьем Ангеле наступил период переосмысления. Все попрятались по своим домам, и обдумывали свое прошлое, проклиная причины, собравшие их здесь воедино.
На пятый год она поняла, что Ангел не заплачет никогда. Это просто уловка, позволяющая им не терять надежды. Наверное, это правильно, питать себя иллюзией, что в итоге все будет хорошо. Иначе жить невозможно…а надо, ибо все они оказались здесь бессмертными, ведь их шанс искупления еще не был упущен.
Ангелы были разными и одинаковыми одновременно. Все называли их жестокосердными лишь за то, что, зная про их бедственное положение, и выказывая сочувствие, ни один из них не выдавил из себя эту треклятую слезу, отпускающую их грехи.
Однажды она вышла на городскую площадь, где снова собрались жители, пугая друг друга хмурыми лицами, и крича проклятия в адрес Ангелов и Бога. Она попыталась перекричать их своим звонким голосом:
- Люди! Не сходите с ума! Давайте начнем строить новую жизнь, просто жить, не ожидая и не вымаливая. Возможно, итогом этой жизни и станет забвение, которое вы просите, сами того не понимая! Просто живите! Чуть иначе, чем раньше.
- Вздумала нас учить? Ты самая умная?
- Белая ворона в черном городе!
Оскорбления посыпались со всех сторон. Стоит ли кричать тем, кто не хочет слышать?
Она отвернулась, пробираясь через толпу, и вдруг почувствовала толчок и боль.
Повернулась, и увидела еще множество камней, летящих ей вслед.
- Она у нас святая!!! Вот пусть и отправляется на небеса!
Град камней летел прямо на нее, практически не успела осознать, что происходит,
- Я лучше тебя, - говорило правое,- посмотри, как играет солнце на моем сиденье!
- Ха! Ты скоро выгоришь от солнца, потому что стоишь ближе к окну, и будешь блеклым и некрасивым!
Кресла часто спорили, но все равно любили друг друга, ведь, как только одно из них захотели купить, они сразу забыли все ссоры и споры, напряженно вслушиваясь в беседу продавца с покупателями.
- Я без тебя умру, - прошептало левое.
- Значит, ты все-таки хоть чуть-чуть нуждаешься во мне?
- Без тебя мне никто не нужен, - шептало кресло в отчаяние.
Им повезло, покупатель передумал, они остались вместе, круто изменив свои отношения. Забота и внимание скользили в каждом слове, обращенном друг к другу.
- Он такой огромный, сел на тебя, тебе не больно?
- Она так мела сегодня пол, что ты было все в пыли, ты не задохнулось?
Так шли недели, пока в салоне не появилась семейная пара, мгновенно увидевшая именно эти кресла. Покупка заняла совсем немного времени, и вскоре, погруженные в грузовик, они ехали в свой новый дом, жавшись друг к другу, в тревожном ожидании.
Опасения оказались не напрасны. В комнате новых хозяев их поставили почти рядом. Ох, уж это слово «почти»! Ровно на столько отдалив друг от друга, насколько понадобилось для столика, блестящего новым глянцем.
Первые дни левое кресло безудержно горевало.
- Я не могу тебя касаться! Мне холодно без тебя!
- Я потеряло смысл жизни, не чувствуя твоего теплого подлокотника рядом!- вторило ему правое.
Но время – лучший врач. Постепенно левое привыкло к Хозяину. А правое – к Хозяйке.
Когда хозяева были на работе, они привычно обменивались впечатлениями. Левое восхваляло Хозяйку:
- Она такая хрупкая, такая нежная, мои пружины ее даже не чувствуют! От нее пахнет лимоном и свежестью!
- А Хозяин – настоящий мужчина! Он сильный, мне так нравится ощущать его мощь! Он пахнет табаком, он любит смеяться и шутить.
Но нотки тоски тоже проскальзывали:
- Знаешь, я скучаю за твоим ворсом… Все этот противный столик, если бы не он, мы бы были рядом!
- Я просто ненавижу его напыщенный вид, как подумаю, что он разлучил нас!
И очень часто по квартире разносились вздохи двух кресел.
Шли годы, для левого кресла ничего не менялось, каждый вечер хозяйка садилась на него, поджимала ногу, и начинала проверять тетради учеников, писать планы, читать книги и журналы.
Правое кресло все чаще пустовало. На его подлокотнике красовалась дырочка от пепла, выжженная однажды хозяином. Да и само оно, не смотря на более редкое использование, стало более потертым.
- Не горюй, время ни для кого не проходит даром! – утешало его левое.
- Но ты так же прекрасно, как и в первый день нашей встречи, - страдало правое.
- Ах, если бы мы были рядом, этого бы не случилось!
- А все столик! И как ему не стыдно!
Столик не понимал их разговоров, поэтому ему было абсолютно все равно.
Наступило время, когда правое оставалось в одиночестве месяцами. Ощущение своей ненужности – что может быть хуже? Но, слава богу, есть на кого свалить! Если в первоначальном одиночестве виноват столик, то почему бы ему не быть виноватым и теперь?
Левое кресло привыкло читать вместе с хозяйкой, а правое – смотреть телевизор с хозяином. Теперь его одиночество было тем острее, что за массой забот хозяйка не включала телевизор по два-три дня.
Оно стало одиноким абсолютно. Так бывает. В комнате, наполненной звуками, скрипами, дыханьем и жизнью, одиночество куда страшнее. Одно утешало – правое кресло точно знало, кто в этом виноват.
Левое кресло утешало его, как могло. НО вечерами оно погружалось с хозяйкой в чтение домашних заданий учеников, и разных книг. И, все же чувствуя себя виноватым, было почти счастливым. Почти…Вот если бы коснуться правого, хотя бы разочек…
Наши мечты иногда так плотно сживаются с нашим образом жизни, что мы продолжаем настойчиво мечтать, даже если это нам абсолютно не нужно.
Когда столик сломался, и его отвезли в ремонт, кресла сдвинули.
Вот он, долгожданный миг счастья!
Левое кресло, затаив дыхание, коснулось правого. И ничего не почувствовало. Нигде не дрогнуло, не екнуло. Но по инерции, оно воскликнуло:
- Какое счастье, я снова рядом с тобой!
Правое кресло, прикоснувшись к левому ощутило острый приступ зависти, обивка левого явно выглядела более свежей, не смотря на то, что им пользовались постоянно. Или именно благодаря этому? Ведь люди, которых любя всегда выглядят намного лучше и моложе тех, кто
Мелкие кусочки битого стекла блестели на кухонном полу. Можно было бы радоваться этой красоте, только, словно кровожадные пираньи, они норовили вцепиться ногу.
- Это была моя любимая мечта, - глядя на случившееся, всхлипнула Она.
Он сел на стул и глядел на мусор под ногами.
- Ничего, новая будет, - буркнул и оперся спиной о стену.
Она залилась слезами и сквозь всхлипы промолвила:
- Какой ты стал равнодушный… Ты жестокий.
- Да никакой я не жестокий, - возмутился Он, - каким был, таким и остался.
- Хм, хм… Нет, я помню, ты был другим.
- Что за ерунду говоришь… И вообще, таких слов нет в сценарии, да и этих капризов тоже, - возмутился Он, - и меня давно достало то, что ты постоянно импровизируешь.
- Ничего я не импровизирую, я слабая женщина, которой нужно сильное плечо, нужно в него плакаться, нужно, чтобы обо мне заботились.
- Так я, что, против? - повышая голос, сказал Он, - заботиться я и забочусь, но плакаться постоянно на моих плечах и устраивать стервозные сцены - это отсебятина.
- Никакая не отсебятина, - Она уселась на кухонный стол, свесив красивые ножки, - просто ты давно не брал сценарий в руки.
Он встал со стула и направился в комнату:
- Сейчас принесу, и почитаем, - произнес он и тут же вскрикнув, сказал, - черт, порезался.
Капелька несбывшихся надежд показалась на его теле, порезавшемся об осколок ее мечты.
Она смотрела на свои ножки, периодически вытирая платочком носик. Всхлипнула. На пороге, сотрясая сценарий, нарисовался Он.
- Вот, пожалуйста, покажи мне, где здесь есть эта галиматья?! - листы общей тетради шуршали в его ладонях.
- Дай сюда, - протянула она руку, - дай покажу.
- Пожалуйста, я отлично знаю сценарий нашей семейной жизни.
Она взяла в руки сценарий и про себя отметила, какой не красивый у него вид: "Не семейная жизнь, а затертая тетрадь какая-то". Он молчал и смотрел, как она пытается разобраться в его почерке. Ее выражение лица становилось удивленным.
- Ну что там? - чуть возмущаясь, спросил Он.
- В том то и дело, что ничего! - воскликнула Она, - это не тот сценарий.
- Как не тот?
- Вот так, - Она спрыгнула, бросила на стол возле него тетрадь и, переступая через осколки, аккуратно вышла в комнату.
Он гадал, за чем это Она побрела. Ждать пришлось недолго. В ее руках была книжечка в розовом переплете.
- Вот сценарий нашей любви, - произнесла Она, протягивая ему.
В сильных мужских руках это издание с разноцветными картинками, вставленными романтичными фотографиями, текстами попсовых песен выглядело не гармонично.
- Что это ты дала?
- Это сценарий, а то, что ты мне дал, напоминает засаленную записную тетрадь автолюбителя.
- Бред, какой-то! Я эту розовую книжку первый раз вижу, - сказал Он и, подняв к ней глаза, добавил, - где ты ее взяла?
- Как это где! Она у нас в комнате все время лежит, и по этому сценарию я играю.
- Нет, ты меня извини, но это не сценарий моей жизни . . .
. . .
Шум на кухне не предвещал скорого прихода ночи. Пол в лучах люстры все больше начинал блестеть осколками. Таких оттенков радуги не видели даже ювелиры у бриллиантов. И кто знает, какие неожиданные красоты еще появятся.. .
Сергей Кленов
(Под ред. Ю.Лавринович)
Дорога домой. Мысли, как мушки, кружатся в голове и над ней. Этакий ореол мошкары. Попробуй выбрать из них небессмысленную.
- Эй, вон ты! Да нет, не ты, а эта, с остреньким рыльцем! Лети сюда. Похоже, ты стоящая.
Пока я отбивался от напавшей стаи "насекомых", тротуар сам ехал мне навстречу, приближая к дому. "Вот интересно: есть средство от мошек, но есть ли средство от мыслей?" Похоже, последняя мысль такая же бессмысленная, как и другие.
Мимо проходили деревья, прошмыгивали машины и такие же, как я, окруженные собственным миром и мурашками, прохожие. Постепенно прохладный ветер все настойчивее стал напоминать о себе, вырывая меня из роя мыслей, возвращая в реальную жизнь с ее холодным весенним ветерком. "Хорошее средство избавиться от назойливых мыслей - найти другие, не менее приставучие. Например, о том, что нужно было теплее одеться, а то заболею." Тут же вспомнил о ребенке, который тоже утром не захотел одевать шапку. Подлетели мыслишки о проблемах оного в школе, перепрыгнули на вечный ремонт в собственной квартире. И опять о шапке, которую надо бы завтра одеть, не глядя на окружающих. Это их дело: ходить с открытой головой или нет, а мне холодно."
"Ах да, забыл купить лекарство жене. Ну, ничего, завтра куплю. Только жена расстроится. Как же я так. Может вернуться. Уже поздно. И не ничего не случится, если прием этих таблеток отложится на день. Хотя неприятно. Получается жену отодвинул на какой-нибудь второй план. И попробуй теперь докажи обратное. Забыл, точно забыл. Забегался, но это не оправдание. И, обязательно надо завтра шапку одеть. Может и другие не одевают шапки, глядя на меня. Глупо определять, когда необходимо накрыть голову глядя на то, ходят ли на улице люди в шапках."
-------------------------------
Мчащиеся через перекресток машины прервали мой путь. До дома оставалось метров сто. Дождавшись красного света, я пересек дорогу и направился прямо. С крыши бросались вниз капли. Отошел от стены. Остановился, пропуская смело проходящего передо мной голубя. Не особо спеша, он направлялся на противоположную сторону тротуара. "К чему бы это?" Я смотрел на маленькое живое создание, чуть переваливающееся из стороны в сторону, и еще недавно заполнявшие меня мысли улетучивались, словно сильный порыв ветра уносил их с собой. Но свято место пусто не бывает. А моя голова - какое еще может быть лучшее место для мыслей?
"Почему в наших отношениях с тобой многое изменилось? Почему мы стали менее внимательны друг другу, позволяем себе …., укладываясь в постель, тут же усыпаем? Были же другие времена..."
Мимо прошел прохожий, оглянулся на меня, видимо, странного, стоящего посредине дороги. Голубь взмахнул крыльями и взлетел на ветку. Я очнулся от новых мыслей. Развернулся и пошел назад, в сторону рынка... за цветами.
"Все меняется, и мы меняемся, и наша жизнь. Если бы расстались тогда, когда встречались, я бы остался в ее памяти самым лучшим парнем на земле, который исписал перед домом все тротуары ее именем, который горланил под гитару песни о ней, который уносил на мотоцикле навстречу ветру и мечте, и целую ночь упивался ее телом.
Черт, кто знает, что лучше? Остаться бы вот такой светлой, заветной несбывшейся мечтой или шагнуть вместе в ту часть жизни, которую никогда не описывают в сказках, и стать тем, который не..., не..., не..., не купил таблетки."
- Мужчина, Вам помочь? - обратилась ко мне продавщица цветов.
- Да, если можно.
- Вам для кого? - выходя из палатки ко мне навстречу спросила грузная накрашенная дама.
- Жене, - сказал я, оглядывая букеты плывущим взглядом.
Цветочница окинула взглядом свое добро, подняла букет а-ля "полевые цветы" и произнесла:
- Вот эти будут в самый раз. Они навевает воспоминания о светлом прошлом, о самых трепетных моментах жизни.
Я достал портмоне, протянул ей указанную сумму и направился домой. Вдогонку услышал голос продавщицы:
- Приходите еще, цветы - лучшее лекарство для женщин.
Сергей Кленов
(Под ред. Ю.Лавринович)
Он вел дневник. Вот такая привычка, странная для мужчины. И тем не менее. Так повелось с юности, когда впервые пришлось записать, что кому из девушек было сказано, чтобы не забыть. С годами смысл записей изменился. Часто это было одно предложение в день. Своеобразный итог. То, чему он научился у прожитых часов. Нет, не философские мысли, а так, способ не допустить похожих ошибок. Он писал их коротко, освобождая душу, убедив себя давным-давно, что душе так легче, что это – способ понять самого себя и окружающий мир…
Он никогда не перечитывал записей в своем дневнике. Хотя собирался хотя бы пробежать глазами последний год, и написать такой же короткий вывод о жизни… О прожитой жизни.
И вот этот день настал. Вернее, ночь. Новогодняя ночь. Вам доводилось встречать Новый год в одиночестве? Приглашали друзья, родители, но не хотелось. Не было желания делить этот праздник ни с кем, кроме своих мыслей. Наверное, именно пришло время прочитать этот дневник.
Он читал записи каждого дня ушедшего года, и погружался в глубокую депрессию. Телевизор выплескивал бури чужих эмоций, и вихри чужой радости. А он перечитывал по нескольку раз строчки своего дневника.
«Любить – не значит быть счастливым. А жаль».
«За улыбку любимой женщины можно отдать все на свете. Останавливает только крамольная мысль: а надо ли?»
«Я теперь точно знаю, что Любовь может кричать. Она перекрикивает расстояния и время. А мы остаемся глухими».
Столько дней в году, и столько итогов. И в каждом слово «любовь». Как это получилось? Любовь была главной в этом году? Листал дневник дальше. В позапрошлый год. И снова любовь… Почему же он не понял, что пора что-то менять? Для этого нужно было остаться одному в Новогоднюю ночь?
Он прилег на диван. Голова шла кругом. От выстрелов за окном, от салютов и фейерверков, рябило в глазах, и странная свинцовая тяжесть сомкнула глаза. Заснуть в Новый год? И что тут такого?
Проснулся от крика. Громко-истеричного, почти истошного. Открыл глаза. Женщина ослепительной красоты стояла посередине комнаты и кричала. Просто издавала громкий звук на одной высокой ноте.
- Ты чего орешь?
- Хочу, чтоб ты проснулся и обратил на себя внимание
- А ты кто вообще?
- Я Любовь. Ты же говорил, что я могу кричать. Вот. Демо-версия.
- Любовь в моем холостяцком жилище? Какими судьбами?
- Ты слишком часто поминал мое имя всуе в этом году. Я хочу сделать тебе предложение. У меня вакантно место Чародея. Идешь ко мне на службу. Год служишь Любви, а потом исполню твои пожелания. Ты будешь иметь ту женщину, которую хочешь. И она будет любить тебя всю жизнь.
- А в чем подвох?
- Подвоха нет. Я открыла карты. Ты должен ровно через год сказать мне, любовь какой женщины для тебя желанна. Или все, я снимаю с себя обязательства.
- А что я буду делать на этом посту Чародея?
- Ты будешь дарить людям ощущение волшебства. Волшебства Любви. И все.
Стать Чародеем? Просто так? Да кто не согласился бы??? Испытать могущество магии и волшебства, повелевать стихиями, служить Любви… Таким образом, контракт был заключен.
Магия Любви помогала ему вершить людские судьбы. Чародей, познавший тайны бытия, одним взмахом вершащий судьбы. Чародей, на «ты» говорящий с Любовью…
Он научился варить колдовские зелья, которыми стоило окропить человека во сне, как любовь входила в его сердце… Или уходила оттуда. Он владел страшным зельем, способным удалить Любовь из сердца навсегда. Иногда к нему обращались люди, чаще он решал кому любить, а кому разлюбить – сам. Он помнил договор с Любовью, и год уж близился к концу, но девушкой, с которой захотелось бы связать свою жизнь он так и не обзавелся… И времени не было, и желания. Осталось быть ему Чародеем всего неделю. Знал он, что продлить контракт с Любовью не удастся. И год службы ей пройдет бесследно.
Она пришла к нему сама. Вошла в квартиру, как к себе домой.
- Ты тот саамы Чародей?
«Вот нахалка», - подумал он…
- Тот самый, это какой?
- Чародей, который исполняет волю Любви?
Вот так номер. Он думал, что он имеет право решать сам… А она сказала, что он лишь орудие…
- Да, я Чародей. Ты искала меня?
- Я хочу избавиться от Любви. Она не нужна мне. Она причиняет лишь боль.
Ох и не любил Чародей такие речи! Подумаешь, боль ей причиняет! Кто бы говорил! Разве это боль? Почувствовала бы боль тех людей, которые хотят любить, но не могут! Вот это боль! Он знал точно… По себе.
Накатило раздражение, пришла, наговорила ерунды, и жалуется непонятно на что. Да, пожалуйста! Не нужна тебе любовь – да тебе же хуже!!! Пей вот, из этого кувшина…
Она пила маленькими глоточками. Выпила всю чашку. Губы промокнула платочком.
- Вы мне помогли, спасибо.
И ушла…
Странная девчонка! Чародей
« И прошу прислать мне в помощь внука, до выздоровления». Запечатав конверт, он, кряхтя, слез со стула и сунул письмо прикорнувшей на коврике белке.
Когда лесной почтальон умчался вдаль, Домовой снял валенки, и залез под одеяло… Ох, старость – не радость, каждый ветерочек – и кости ломить начинает…
Утром он проснулся с первыми лучами. Привык ведь, за триста лет-то! Вдруг с подоконника что-то метнулось. Такое волосатое, прямо к нему.
- Дедуля!!! Привет!
Патлатый внук расцеловал Домового в обе щеки.
- Ну, давай, рассказывай, чем тебе тут подсобить? Не смотри, что я маленький, я уже почти все могу!
- Как звать-то тебя, внучек?
- Я - Дверной! Тебя тут сквозняки замучили, так? Вот я и прибыл, двери в порядок привести, да, может, еще чем помогу!
Дверной оказался ушлым малым. Все привел в порядок буквально за неделю. Двери не скрипели, замки работали, сквозняк смирились с новым хозяином, и, недовольно свистя напоследок, растворились в пространстве.
Домовой оккупировал лежанку, и не собирался ее покидать. Наблюдал из-под полуопущенных век за Дверным, метеором носящимся по дому, и вздыхал о своей молодости… Приниматься за работу не хотелось. На покой уж пора!!!
Время шло, и стал Дверной задумываться, что дедушка-то совершенно не жаждет вновь приступить к своим обязанностям… да и разговоры пошли, что в лес ему пора, там каждый пенек, каждая кочка лечит.
- Дедуля, я же не Домовой, я маленький! Нельзя на меня дом оставлять, я не справлюсь. Ты тут подсказываешь, помогаешь советом. А без тебя что? Только сквозняки гонять могу.
- Ой, внучек, но ведь каждая работа свой срок имеет. Я уже почти три сотни лет отдал этому дому. На покой пора, на покой. Кости ломит, голова тяжелая.
- Дед, ты что! У Домовых век долгий, тебе еще жить да служить!!!
- Да, те, у кого есть для чего жить, те и живут. А я не нужен никому. Пока не написал письмо в лес, никто даже проведать не приходил. Зачем мне жизнь такая? Ты молодой, всему научишься, тебе дом не страшно оставить. А я в лес хочу, успокоиться…
Мысли закрутились в голове Дверного. Что делать-то? Деда жалко. Вон, кряхтит, на лежанке, голову платком повязал. А может, есть способ ну, старость прогнать? Ведь Домовые, Дверные, Вагонные – это волшебные существа как никак.
Ночь, как только дед заснул, он пробрался к выходу, и - бегом в лес. Бежит по знакомым тропинкам, снегом припорошенным, слушает уханье совы, и думает, у кого бы спросить про старость эту? Есть же, наверняка, что-то, чего она боится. Или по крайней-мере старается стороной обойти. Вдруг, глядь – Леший сидит на валежнике. Подошел к нему Дверной, спрашивает:
- Леший, ты самый умный у нас в лесу, скажи, есть чего-нибудь, чего старость боится?
- Ой, малыш, сколько живу, никогда не задумывался. Наверное, есть. Но я не знаю, честно. Спроси у Русалок, они женщины, должны лучше в этом разбираться.
Побежал Дверной к озеру. Озеро замерзло, мерцает волшебным серебром в лунном свете. Лишь одна прорубь чернеет на сверкающей глади. Подбежал он к проруби, опустил в нее бусы из еловой смолы, чтобы на блеск Русалок приманить. Золотоволосые речные красавицы вынырнули из озера. Выслушали вопрос, пожали плечами.
- Старость? Как же это не скоро! Мы о ней и не думали. Спроси лесную Фею.
Вильнули хвостом, подхватили бусы, и скрылись под водой.
Бедный маленький Дверной не видел никогда этой самой феи. Только слышал, что она владычица всего леса. Боязно ему стало искать ее, но перед глазами всплыл дед, потирающий зудящие колени…
Всю ночь искал он Фею. И кликал ее, и залазил в каждое дупло, и заглядывал под наст из упавшей листвы. Окоченел весь, даже руки посинели от холода. Присел отдохнуть, а рассветная звезда уже мерцает в небе. Снова бежать пора. Да как же, без ответа??? Сумрак стал рассеиваться, и прямо перед ним заклубился синий дым, обдав жаром. Потер глаза кулачками, и увидел женщину красоты неописуемой.
- Я лесная Фея. Говорят, ты искал меня, малыш?
- Да, я уже отчаялся увидеть тебя.
- Мало кто в лесу жаждет встречи со мной. Что ты хочешь, маленький Домовой?
- Я не Домовой еще, мал пока. Я Дверной.
- Я никогда не ошибаюсь. Значит, дорос уже до Домового.
- Я хочу узнать, есть ли что-то, чего боится старость?
- Для чего тебе это надо?
- Деда жалко. Я вот думал, что Любовь может ему помочь. Я его на самом деле люблю. Но он стареет все равно не по дням, а по часам.
- Любовь, даже самая сильная, не может бороться со старостью и болезнями в одиночку. Ей нужны два помощника, чтобы справится.
- Но она же не одна. Есть еще я.
- Этого мало. Побороть старость можно. Но к Любви нужно обязательно еще
Сзади неслышно подошло Время. Время всегда подходит неслышно, такая вот у него особенность.
- Судьба, ты задумалась над задачей, которую нам задала сегодня Мудрость?
- Да, но ничего не могу придумать.
- Я смотрю на песчинки в твоих руках, и думаю, что могло бы подарить людям волшебные песочные часы.
- Время, с того момента, как Прометей подарил людям огонь, чудесные подарки исчерпали себя. Мы не можем сравниться с этим.
- Но, раз Мудрость говорит, что мы можем сделать новый подарок человечеству, еще более нужный, значит, так оно и есть.
- И чем замечательны твои песочные часы?
- Каждая песчинка будет говорить о времени, потраченном без любимого. Люди поймут, что Время уходит, и они зря не используют его для того, чтобы побыть вместе. Каждая песчинка возьмет на себя по одной ссоре и разлуке, и люди будут вместе. По-настоящему любящие люди.
- Да, это хороший подарок… А я вот могу подарить еще лучшее. Суверенный дар прощения. Вот смотрю на море, на шум волн, и думаю, во что его облечь..
- Странный подарок. Зачем он нужен?
- Люди не умеют прощать от души. Они оставляют осколки обиды, которые ранят их самих. Они разрушают свои семьи и отношения, они обижают родителей и детей, они убивают в себе сострадание, если не владеют этим даром.
- А почему ты назвала его «суверенным»?
- Потому что это высший дар. Я бы тоже сделала его в виде песочных часов. Каждая песчинка, перетекая вниз, давала бы возможность освободить душу от обиды и простить. И сразу стало бы больше счастливых людей. Намного. Этот подарок не хуже, чем дар Прометея.
Пока они рассуждали, сзади к ним подошла Любовь. Качая головой, она сказала:
- Ни один из ваших подарков ничего не значит без Любви. Тех, кого не любят, прощают намного легче и быстрее. Те, кто не любит друг друга, и так не теряют времени даром, потому что им нечего обдумывать, они просто плывут по воле волн. Все это надо. Но только тем, кто любит… Но я предлагаю совсем другой дар. Возможность разлюбить. И пусть она тоже будет песочными часами. Но я не вкладываю никакого смысла в каждую песчинку. Только в пять минут, нужные, для отсчета. Или перевернуть часы, и все начать сначала, или дать им возможность уронить последнюю песчинку, отпуская любовь, приносящую боль… Тогда не будет любовных треугольников, суицида от неразделенных чувств, изматывающей боли. Тогда будет шанс все начать сначала. И запустить новый отсчет времени.
С тех пор на земле ходят три волшебные дара в песочных часах. Кто-то обладает даром прощения, кто-то не теряет времени даром… И лишь песочные часы Любви не встречаются… Может быть, это к лучшему? Не Мудрость ли это изъяла опасный подарок??? Любить снова, снова и снова??? Видимо, тогда и сама Любовь утратила бы свой смысл. И свое существование. Любовь тоже ошибается. Как в этот раз. Или все же эти часы попадаются, просто мы не даем последней песчинке закончить отсчет? Потому что боимся того, что последует? Например, возможного одиночества. И пустоты… А Любовь наполняет сердце. Пусть горьким, но смыслом. Пусть болезненными, но ощущениями. Пусть тяжелым, но чувством… И малюсенькие песчинки мироздания сыпятся в наших руках туда – обратно… Перекрикивая Любовь и Время известным девизом: «Каждый сам себе судьба»…
И в споре победила она, Судьба… Потому что дар прощения называется «суверенным» не из за того, что он высший, а потому, что он самостоятелен, независим, и дает возможность простить себя самого. И освободить кусочек души для Любви, питаемой Временем…
Надеюсь, у вас дома есть песочные часы?
Там, где небо сходится с землей, там , где океан моет край неба, а солнце купается в его воде, жили Семь Ветров. Семь братьев. Невозможно разных, и в тоже время, похожих.
Муссон был самый старший. Серьезный, устойчивый ветер. Он сам мог менять свое направление, поэтому братьями его побаивались. Второй брат – Мистраль, был настолько силен и несокрушим, что в гневе запросто вырывал с корнем деревья. Третий брат - Самум был сухой и горячий, похожий на всплеск, на сильный, но кратковременный шквал. Самум дружил с песчаной бурей, которая сметала на своем пути все, что было не по ее нраву. Сирокко и Суховей были близнецами, теплыми ветрами, капризными и своевольными, иссушающими землю, изматывающими своей ветреностью. А два младшеньких брата – Фен и Бриз были настоящими любимцами всего живого. Ласковые и теплые, они могли быть сильными, но предпочитали обласкивать собою и море, и землю. Братья были великие спорщики. И вот однажды, как обычно, старшие стали спорить, кто сильнее. Спор перешел со слов в борьбу. Три старших брата схлестнулись грудью в турнире на звание самого сильного. Не выдержали и близнецы, присоединились к ним. Пять ветров скрутились в единый клубок. Стонала земля, ходуном ходил океан. Испуганно жались друг к другу младшие братья. Даже Солнце спряталось за тучи, опасаясь непредсказуемых последствий. К исходу третьего дня младшие братья поняли, что дело добром не кончится. И полезли разнимать разбушевавшихся родственников. Залезли Фен и Бриз в самую середину, уперлись спинами друг в друга, и давай расталкивать братьев. Но силы были совсем неравные, и поток страшных вихрей закрутил всех семерых в чудовищной схватке. На седьмой день братья устали, и поняли, что уже и рады бы разойтись, но за это время они так сплелись в одно целое, так запутались, что не могут никак разбежаться. Самый старший брат приложил усилие и оторвался от жуткого клубка ветров и вихрей, правда, потерял там, в его недрах, свою частицу. У остальных братье духу не хватало сделать тоже самое, поэтому стал он отрывать их по одному. У Мистраля оторвалась часть гнева, помогающая ворочать деревья. У Самума осталась в том клубке способность вызывать бурю, Сирокко стал менее ветреным, потому что непостоянство тоже зацепилось в узле битвы. Суховей пожертвовал капризностью. Фен поделился (не по своей воле, прошу заметить) теплом, а Бриз – ласкою. Измученные братья сели в круг, и стали смотреть на живой узел, имеющий часть каждого из них. Каждый жалел о своей потере, но любопытство пересиливало боль и горечь утраты. А узел катался по земле, меняя направление, так как сила Муссона теперь жила и в нем… Солнце выглянуло из-за тучи, и послало в это нечто свой лучик, чтобы осветить этот сгусток боли. Небо вынырнуло из океана, и послало розовую шаль заката, укрыть от глаз это нечто. Океан ничего не мог добавить, кроме соленых брызг… А когда на небо взошла Луна, она решила озарить это счастливой звездой. Но звезда, летевшая вниз, лишь озарила своим светом, и погасла, не успев коснуться…
И именно ночью, при свете Луны, розовая шаль заката сползла, открывая всем то само Нечто – прекрасное и страшное одновременно. Сильное и сокрушительное, вобравшее в себя мощь Семи ветров. Способное сметать препятствия и вызывать бури. Ветреное и капризное, глубокое и теплое. Ласковое и лучистое. Частенько заставляющее плакать, но все же, освещенное светом падающей звезды, поэтому, дарящее надежду.
Так родилась Любовь, которую мы, благодаря закатной шали, всегда видим поначалу в розовом свете…
Злата.