Хорошая. Грустная. Сегодня закончилось бабье лето, накрапывал дождик.
А я бренчу на гитаре, пью зеленый чай с запахом карамели, пишу стихи, наслаждаюсь одиночеством...
...и дышу осенним воздухом

Были песни, что могли спалить сердца,
Были мысли, что летали в голове...
Мы пройти с тобой решили до конца.
Если ты не помнишь - просто мне поверь.
По лесным тропинкам ходит чей-то враг,
Только ты не бойся - он не наш с тобой.
Нам бы только продержаться до утра -
И тогда поймешь ты, кто же я такой.

Мы нашли дорогу к небу, да не ту,
Не могли гулять по ней не ангелы.
Может, где-то и найдем еще одну,
А потом разделим сердце пополам
По лесным тропинкам мы пройдем с тобой,
Встерим где-нибудь тихонечко рассвет,
Только утром ты поймешь, кто я такой,
Утром ты увидишь, что меня и нет.

Настроение сейчас - Я могу!!!

Настроение у меня сейчас... Лирушное. Хочется слушать "Арию" или что-то на нее похожее, сидеть на кухне и искать смысл жизни в кружке с крепким чаем (правда чаем). Или гулять по осенним улицам, где-то далеко от дома, по центру города, или наоборот, среди одинаковых домов-свечек, понастроенных за последние лет 20 в великом множестве. Болтать по домашнему телефону (уже не помню, когда делала это в последний раз). Ходить на сейшны, не в "Подвал", а в какие-то забытые судьбой ДК...
Странно. Ностальгически.
И при этом очень тепло.
У меня есть хорошая книжка и пара номеров в телефоне, на которые действительно хочется позвонить. Есть удобные кроссовки и осознание того, что напротив некоторых вещей в этой жизни можно поставить размашистое "сделано". Есть сколько-то гигабайт музыки на хард-диске и куча болванок с музыкой под столом. Есть танцы...

Настроение сейчас - Памяти

Вообще-то это бред - то, что я вдруг стала писать во все сетевые дневники, даже обновила ЖЖ ( http://bessen.livejournal.com/ , если вдруг заинтересует)). Чего я хочу? Хотя нет... Кого пытаюсь обмануть. Себя, наверное.
Я хочу, чтобы можно было сидеть на кухне и пить горячий чай, а за окном было темно. Говорить о бессмысленных и невообразимо важных вещах... Не та пустая болтовня, которой наполнен каждый день, но та, которая чуть-чуть приоткрывает щелочку в душу. Чтобы собеседник был умным, но не занудным, забавным, но не полшлым, вежливым, но не лицемерным...
А я сама-то могу быть такой?
Да... еще мне очень хотелось бы, чтобы этот собеседник был мужчиной. Очень.
Конечно, все то, что я пишу сейчас - включая и эту беглую мысль - сто раз сказано-пересказано, писано-переписано... И неизвестно, чем мне может помочь это публичное обнажение бреда. Думайте обо мне что хотите. Хотя, если честно - мне хочется, чтобы меня любили.
Не притворяясь

Настроение сейчас - It's clear....

Это цитата сообщения Матильда_Шеттер Оригинальное сообщение

Кто отдал жизнь за других, тот святой человек. (с)

Об этом страшно говорить. Этого не помнят и не хотят знать. Но это было и есть. Была и есть боль людей, которые жили, которые умирали и не знали: за что.
Здесь несколько десятков вырезок воспоминаний тех, кто был тогда в Припяти. Малая толика того, что было. Миллионная миллионной процента. И даже меньше. Мы - не были там. И не узнаем, как это. Но это нельзя забывать. Да, без этого - проще и легче. И каждый решает сам.
Но я хочу, чтобы каждый, кто согласен с тем, что боль Припяти - это наша боль, НАША, отправил это сообщение в цитатник. Я прошу: почувствуйте на секунду, ЧТО там было. Как там было страшно. Представьте, что там были ВЫ. Поддержите - не меня, а тех, кто умер и тех, кто пытается жить с этим. Нет, не поддержите. Просто поклонитесь. До земли. Мы не можем помочь и разделить их боль. Но мы можем хотя бы осознать то, что мы живем за счет их жизней. Это была не война. На войне все понятно. Здесь не было понятно НИ-ЧЕ-ГО.
Отправте это в цитатники. Я хочу знать, что мы люди. Что мы - все еще люди.

* * *

Пусть она отравленная, с радиацией, но это моя родина. Нигде мы больше не нужны.

Если бы мы победили Чернобыль, о нем говорили и писали бы больше. Или если бы мы его поняли. Мы не знаем, как добыть из этого ужаса смысл.

Вернулась с кладбища, быстренько звоню на пост медсестре: «Как он там?» - «Пятнадцать минут назад умер». Как? Я всю ночь у него. Только на три часа отлучилась! Стала у окна и кричала: «Почему? За что?» Смотрела на небо и кричала... На всю гостиницу... Ко мне боялись подойти...

Я хочу засвидетельствовать - моя дочь умерла от Чернобыля. А от нас хотят, чтобы мы этого не помнили...

Днём мы жили на новом месте, а ночью на родине. Во сне.

И сыр не получался. Месяц жили без творога и сыра. Молоко не кисло, оно в порошок сворачивалось, белый порошок. Радиация...

Добилась я к доктору: «Миленький, ножки не ходят. Суставчики болят». - «Коровку надо сдать, бабка. Молоко отравленное». – «Ой, нет, - причитаю, - ножки болят, коленки болят, а коровку не отдам. Моя кормилица».

Утром в саду и на огороде мы находили удушенных кротов. Кто их душил? Обычно они на свет не вылазят из-под земли. Что-то их гнало.

А женщины наши все пустые, женское у них вырезано, считай, у каждой третьей. И у молодой, и у старой... Не все успели родить...

Мне понадобилось три года... три года... и я вернул им партбилет. Красную книжечку... Получилось так, что в зоне я освободился.... Чернобыль взорвал мои мозги... Я стал свободным...

С домом прощались, как с человеком. Писали: «уезжаем утром» или «уезжаем вечером», ставили число и даже часы и минуты.

Соберутся бабы и плачут: «Хлопчики, пустите... То ж наша земля... Наши хаты...» Плакали по отравленной земле...

Родителям не сообщал, что направили в Чернобыль. Брат случайно купил газету «Известия» и нашел там мой портрет, приносит матери: «На, смотри - герой!» Мать заплакала.

Возвратились домой. Все с себя снял, всю одежду, в которой там был, и выбросил в мусоропровод. А пилотку подарил маленькому сыну. Очень он просил. Носил, не снимая. Через два года ему поставили диагноз: опухоль мозга.

Из Афгана я вернулся, я знал - буду жить! А в Чернобыле всё наоборот: убьёт именно тогда, когда вернулся.

Дали мне за подвиг грамоту и тысячу рублей…

Анекдоты уже к тому времени появились. В момент... Приходит муж с работы и жалуется жене: «Сказали: завтра - или в Чернобыль, или партбилет на стол». - «Так ты же беспартийный?» - «Вот я и думаю: где я им к утру партбилет возьму».

Осталась за проволокой только земля... И могилы... Наше здоровье... И наша вера...

Официальная моя должность там - командир взвода охраны... Что-то вроде директора зоны апокалипсиса.

Насыпали саркофаг. Гигантскую могилу, в которой похоронен один человек - старший оператор Валерий Ходемчук, оставшийся под развалинами в первые минуты взрыва. Пирамида двадцатого века...

Не понятно, как буду умирать... Одно мне точно известно: с моим диагнозом долго не протянешь. Почувствовать бы момент... Пулю - в лоб... Я был и в Афгане... Там с этим легче... С пулей...

Мы - одинокие. Чужие. Даже хоронят отдельно, не так, как всех. Как пришельцев откуда-то из космоса... Лучше бы я погиб в Афгане! Честно скажу, наваливаются такие мысли. Там смерть была делом обыкновенным... Понятным...

Роботы умирали... Наши роботы, академика Лукачева, созданные им для исследований на Марсе... Японские роботы... У них, видно сгорала вся начинка от высокой радиации. А солдатики в резиновых костюмах, в резиновых перчатках бегали.

Слышала, как врачи между собой говорили: «Девочка не в рубашке родилась, а в панцире. Показать по телевизору, ни одна мать не рожала бы».

В первые же дни после аварии из библиотек исчезли книги о радиации, о Хиросиме и Нагасаки, даже о рентгене.

На вертолете прилетела группа ученых. В резиновой спецодежде, высоких сапогах, защитных очках... Как на Луну... Читать далее...

а....если кому-нибудь все-таки интересно...


http://www.diary.ru/~besseno4ek/

Настроение сейчас - Занесенное

Настроение сейчас - Хочу обратно в осень

Это проще всего - не любить,
Так, как будто и не было вспышки,
Притвориться, что вовсе не слышал,
Сделать вид, что ты очень спешил.
Ты как желто-оранжевый фрик,
Наплевать на осенние слезы,
Здесь же все до того несерьезно,
Что о страх разбивается крик.
Ты бежишь, ты так быстро бежишь.
От чего - самому непонятно,
Неужели опять неприятность?
Ты не знаешь... Ты просто молчишь.
Вырезал на деревьях ножом
Имя, чтобы потом не забыться.
Неужели случалось влюбиться?
Я не верю. Ты был так смешон!
Нелюбовь будет рядом с тобой,
Ярким и неприятным уродцем.
Семь часов. Отключается солнце.
Мы уходим в ненужную боль.