Это тёплая ночь, как и все остальные. Подпираем окно дыней, чтобы оно не закрывалось от ветра. А с улицы до восьмого этажа доносится лай бродячих собак, сверчки, чей-то разъярённый мат и азиатская музыка из проезжающей мимо машины. Из окна дома на холме видно трассу, огни частного сектора, железную дорогу, старый трусовский мост и даже кремль в далеке.
В кузове старенького ЗИЛа спит какой-то парень, а меня кусают комары. Дорога далеко, поэтому воздух ночью свежий и лёгкий, что здесь редкость. Я здесь редкость. И пускай тут какой-то неправильный Wi-Fi и в подъездах воняет говном, я никогда не уеду навсегда из этого города-раскалённой воронки. По крайней мере, осознанно.

Теперь блогов стало больше и я как-то переключилась на заботу о новом. Как родители переключают основное внимание на новоррождённого ребёнка. Это, конечно, грубоватое сравнение, но для меня это почти так. Все новые концепции и фантазии, отражение жизни и бесконечные разговоры на жж. теперь здесь будут только длинные записи. Это концепция. Короткие в блогах. Диалоги в жж.

А ещё не могу удалить трансляцию из мэйловских блогов. Вот отсюда удалила эти записи, а там не могу, пришлось закрыть блог вообще ото всех, чтоб этого никто не увидел. Чтобы известно кто не увидел, но он на всякий случай ещё и в чёрном списке. Блин, а вдруг увидит это и догадается и взломает блог... Я параноик. Очевидно, что здесь делать уже нечего. Буду отвлекать внимание остальными бессмысленными дневниками, плодами моего воображения и монотонной жизни в стенах.

[300x257]
Вчера наконец-то выбралась в город. Я, конечно, не из деревни, но ежедневный маршрут дом-помойка-метро-маршрутка-работа-маршрутка-метро-магазин с едой-дом, он не считается. Это не город, это коридор с вектором.
Но речь не о том. Я с Ксюшон была на выставке Войо Станича. Интересно почему у себя в голове я всегда назывыаю её Ксюшон, это странно. Я опять отвлекаюсь.
Было красиво, а какая-то кислая дама заметила : "Какая шиза. А через сто лет этим будут восхищаться и продавать за безумные деньги."
Ксюшон внезапно заключила, что ходить и смотреть на "кртинки" довольно странное занятие, а через полчаса уже рассказвала мне о том, что собирается в союз художников. Какая ирония.
На самом деле эта выставка как любят выражаться в журналах для женщин must hаve сувенир. Прямоугольнички и штрихкоды, которые как бы "вдруг" они рассказывают интересную историю.
и откуда в их языке такая "Ч" совсем не как наша. ?

Может написать ту же запись ещё раз десять? Я ведь могу, я могу сказать это разными словами хоть миллиард раз, но смысл не изменится.

Теперь интернет есть и у меня на даче, хоть и медленно (что меня очень выбешивает), но лучше чем ничего.
Этот дурацкий интернет принёс мне только плохие новости, хотя это совсем даже и не новости, а информация вполне ожидаемая. Просто подтверждённая она стала выглядеть более неизбежно, бесповоротно как-то. Теперь я точно знаю, что перспективы ноль. В общем-то как всегда, мне уже стоило привыкнуть.

но всё же это иньтернет. Теперь он на даче. Это праздник, хотя новости отнего только плохие. Не люблю, когда подтверждаютя худшие догадки, хотя какие могут быть догадки, если всё очевидно.
Всё будет как всегда. Не стоит надеятся на чудо.

И даже не мне. Вчера я получила зарплату, и пошла в магазин за продуктами. Забыла распечатать конверт заранее. Дура. Уже у кассы достала из конверта 5000 купюру а остальное положила в сумку. Видимо очень не глубоко. Видимо кому-то было так легко протянуть руку.
Пускай вторая половина моих честно заработанных денег принесёт этому человеку счастье.
Я рыдала всё утро. Никогда не думала, что могу так убиваться из-за такой фигни как деньги. Оказывается могу.

Да и те прекрасные супер-туфли накрылись....
Хотя в общем какая разница?! Мне всё равно ничего не помогает, даже туфли.

[313x448]
Я не была там уже почти 4 года. Зато в голове снова и снова всплываеют образы города с бесконечными холмами и кривыми улицами. О чём я думаю? Я хочу играть на губной гармошке. Буду сидеть на скамеечке и вдыхать и выдыхать ароматный воздух превращая его в любимую песню. Никто не заметит моего присутствия, только услышат мою старомодную музыку.

Вода похожа на плоский глянцевый пластик, она почти не живая. Я смотрю из окна своего дома на мосту. Смотрю вниз и не вижу своего отражения. Меня нет и здесь. С берега на меня глядит дерево. Но тоже не видит. Оно даже не знает, что смотрит прямо на меня. На открытое окно. Наверно я и есть открытое окно. Или может быть я запах свежей выпечки с кухни? Всё как-то непонятно. И пока я не могу определить своё новое состояние, ту субстанцию, которой стала, все будут смотреть в упор, даже не осознавая, что нагло пялятся на МЕНЯ.

[448x310]

Я раскрыта на первом же шаге. Может это даже и к лучшему, теперь всё очевидно, теперь уже все догадались.
А я всматриваюсь в ржавые стены моего одиночного бункера, персонального ада. Здесь всё обыденно и привычно, так было всегда, или я просто слишком долго принадлежу этому месту.
Пахнет сыростью, чёрной плесенью, смертью и сумасшествием. А я стою босыми ногами по щиколотку в крови.
Мои тонкие костлявые руки покрыты шрамами, струпьями, синяками. И я протягиваю их к тебе, я встаю на цыпочки, хочу быть выше, чтоб ты меня слышал с высоты своего роста, чтоб до тебя доходило содержание моих слов, чтобы можно было поймать взгляд.
Но это просто иллюзия, передо мной только ржавая стена бункера. Здесь никого нет. Хотя снаружи уже сбежались на запах бродячие собаки. Они бы только и ждали момента, чтоб запрыгнуть в окно, если бы оно было, скреблись бы в дверь, если бы она не была замурована.
Сюда не проникнуть, я под надёжной защитой своего добровольного плена. Изнутри и из вне - выходов и входов нет.

Вчера ходила на концерт Fleur. Просто красота. Б1 - шикарное место для концертов, надо будет там ещё побывать. Но вот в чём прикол вечера: со мной познакомились двое. Причём один из них препод языковой школы, где я учусь, а второй закончил мой институт. Вот и думай потом, что живёшь в большом городе.

Слушать этот музыкальный файл

Настроение сейчас - как положено

Голодные собаки знают про добрую традицию оставлять на могилах свежую еду и напитки. Они знают маршруты к тем могилам, которые чаще навещают. Сектор, место.... в жару и в холод.
В Астрахани кладбище пустынное. Деревья растут только там, где их посадили и не забывают поливать. А так пустыня. В некоторых местах кресты и надгробия видны почти до горизонта.
Летом на солнцепёке здесь около 50 градусов, глинистая почва рассыхается глубокими трещинами. Когда я была здесь впервые, то шла до бабушки долго, долго по пустырю. Под ногами в пыли и песке то и дело встречались мелкие ракушки. Говорят, на этом месте когда-то было море. Видимо, очень давно. Сейчас весь пустырь уже "заселили". Да и у бабушки этим летом появился новый сосед. Дедушка.
Зимой сюда приходить сложнее. Ноги вязнут в густой грязи, а ледяной степной ветер почти не даёт вздохнуть. Вода в маленьких стопочках на могилах покрывается льдом. Народу мало, поэтому собаки стали агрессивнее.
лучше приду сюда летом, тёплой южной ночью. Когда спят мерзкие степные птицы. Я по-расчищу заброшенные захоронения. Нацарапаю на памятниках ржавым гвоздём своё имя с последней открытой датой. Однажды местные посетители вцарапают её туда сами. А пока будут путаться, сбиваться с толку в поисках нужного сектора, места.... в жару и в холод. Будут искать нужного человека. Место нужного человека. Они будут рассматривать грязь под ногами или трещины в земле (в зависимости от времени года), а потом в летнюю ночь царапать ржавыми гвоздями на памятниках свои имена с открытой датой смерти и ждать следующих таких же.
Когда придёт время вставлять даты, никто уже не будет способен понять кто где. Это уже не будет нужно.

Остров на самом северо-востоке. В холодном море, совсем не тропическом. На севере острова он купил дом. В тех краях недвижимость стоит копейки, потому что там никому не охота жить.
А я еду к нему в гости на поезде, а потом на пароме. Это занимает кучу времени. Это стоит того времени. Это практически не существует.
[640x409]

Делайла почти не помнит, как произошло похищение. Только вспышки отдельных моментов, только игры сознания. Сейчас она сидит в этой комнате без мебели с серыми стенами и маленьким окошком под потолком. Должно быть это подвал. ОН смотрит на Делайлу в упор. В его выражении лица только желание отомстить, но Делайла уверена, что у него ничего не выйдет. Старается в это верить.
Они прекрасно знакомы. Это Кэпак. Ещё три дня назад они хотели пожениться, а теперь в этом подвале похититель и жертва, теперь у них новые роли.
В углу комнаты лежит мясницкий тесак. Кэпак не знает точно, что случится. Кэпак не знает свою невесту.

А тем временем в старом доме семьи Мейналанж родители Делайлы не находят себе места. Полиция и все спецслужбы города уже ищут её. Младшая дочь Мейналанж заперлась в своей комнате и бессмысленно таращится в одну точку. Арселла знает то, чего не знают все остальные. Всё: причины и обстоятельства этого похищения, даже знает чем это закончится, но никому, ни за что не скажет. А никто и не спросит.

- Отпусти меня. Не понимаю, что произошло между нами, но зачем надо было затевать такое?
- Не бойся, я не буду тебя долго мучить… Я же люблю тебя.
Оба смотрят в сторону огромного ножа на полу.
- Ты чудовище.
- Ага, расскажи мне об этом.

В полицейском участке радуются маленькой победе. Со спутника они нашли машину предполагаемого похитителя. Анализ почерка в записках, которые пришли семье Делайлы, показал, что преступник (говоря простым языком) - психопат. Он может сорваться в любую секунду. Полицейские следят за домом, где припаркована машина. Да, они там.
Обычная в этих случаях уловка, когда преступника берут на передаче денег, тут не сработает. Ему не нужны деньги. Ему вообще ничего не нужно. В полиции решаются на штурм.

- Меня ищут. Они засадят тебя. Или застрелят при штурме.
- Только вот ты этого уже не увидишь.
- Нет… Ты не сделаешь этого, не сможешь.
- Знаешь, мы с тобой такие разные, у нас всё равно ничего не получилось бы.

Эйрин и Калеб Мейналанж пьют успокоительное, запивают его дорогим коньяком. Чтобы лучше подействовало. Они боятся, что план не сработает. Боятся за свою дочь. Спокойна только Арселла.

- Они скоро будут здесь. Ещё пара минут, и мы услышим сирены. Чего же ты ждёшь?
- Не волнуйся. Успею.
- Я всё-таки думаю, ты не сможешь.
В ответ только снисходительная улыбка.

Группа захвата уже окружила здание, они ждут приказа.

- Какая же ты красавица, моя Делайла, - Кэпак говорил нежно и мелено, - как жаль, что всё так вышло, - его голос начал дрожать, - я ничего не понимаю…ничего.

Полицейские вламываются в здание. В доме не слышно ни звука. Дверь в подвал открыта. Они заходят в комнату.

Арселла смотрит на часы. «Ну, вот и всё» - невозмутимо думает она.

По рации вызывают руководителя операции. Майор Брэбон вбегает в комнату и вместе со своими бойцами впадает в лёгкий шок при виде этой картины. Не столь ужасной, сколь неожиданной.
Всё помещение залито кровью. Даже окошко под потолком испачкано красными брызгами. Делайла лежит на спине, согнув колени. В огромной луже крови. Но это не её кровь. Её длинные волосы запутались и слиплись в густой багровой массе. В правой руке она держит нож, облизывает ещё не запёкшуюся кровь с тупой стороны его лезвия. А в левой – она теребит кисть с куском предплечья Кэпака. Она возит фрагмент руки по скользкому полу, потом отбрасывает его в дальний угол. Туда, где уже была свалена куча кусков и ошмётков. Всё, что осталось от Кэпака Фэйнори.
Следствие объяснило её поведение самозащитой, шоком, аффектом. В общем Делайлу отпустили. Ей бы теперь жить и радоваться. Вот только сестрёнке Арселле известно, как всё было на самом деле. Она ещё год назад написала в своём дневнике историю о том, как Делайла подпоила своего жениха и приковала к трубе в подвале его дома. Заставила писать письма своим родителям, будто это она жертва. Предательница и убийца. Прекрасная актриса. Арселла знает, что Кэпак был убит не за что. Просто Делайла слишком вошла в роль, потерялась в игре.
Арселла знает обо всех будущих планах сестры, в её дневнике были уже расписаны по часам сценарии сотен убийств. Арселла хочет остановить её и ей подобных.

В тот день у неё впервые возникла идея о собственной тюрьме.

[502x699]
Настроение сейчас - пинта усталости

Солнце - мой лёгкий транквилизатор, анестетик местного действия. Меня греет одна мысль о нём. Не позволяй мне расслабиться, представить себя в маленьком южном городе. А знаешь,я никогда не была в Испани, а там так тепло. Но обязательно буду. Это не так уж далеко. И не важно существует ли этот город-побег, буду думать так.

Слушать этот музыкальный файл

When the aliens come
When the death rays hum
When the bombers bomb
We'll still be freakin' friends

When the whip comes down
When they nuke the town
When dead clowns can't clown
We'll still be freakin' friends

Freakin' friends,
Freakin' friends,
Till we come to bad ends,
We're freakin' friends.

Freakin' friends,
Freakin' friends,
Till we come to bad ends,
We're freakin' friends.

When the skeeter bites
Lightning hits our kites
When we miss our flights
We'll still be freakin' friends

When my number's called
When my garden's walled
When my tires are bald
We'll still be freakin' friends

Freakin' friends,
Freakin' friends,
Till we come to bad ends,
We're freakin' friends.

Freakin' friends,
Freakin' friends,
Till we come to bad ends,
We're freakin' friends.

I was halfway down the plank
Had a stick against my flank
Then you pulled up in the Tank
Rock on...

(Guitar solo)

When we're parched with drought
And we can't catch trout
When my voice gives out (cough)
We'll still be freakin' friends

When the razor cuts
When they torch the huts
When I hate your guts
We'll still be freakin' friends

Freakin' friends,
Freakin' friends,
Till we come to bad ends,
We're freakin' friends.

Freakin' friends,
Freakin' friends,
Till we come to bad ends,
We're freakin' friends.

Настроение сейчас - анти графика

Сегодня просто чистый октябрь, он обещает оставаться таким же. А всё по-прежнему. Я грею руки об чашку горячего шоколада и чувствую, как сквозь трещину на оконном стекле в комнату просачивается холодный северный воздух разбавляя аромат увядающих гиацинтов.
Я только вчера заметила, что листья-то уже все пожелтели. Господи, какая бытовуха.

У меня снова проверяют документы, которых, как и всегда нет. Ненавижу, когда это происходит в метро: платить штраф приходится идти в жуткую тёмную комнату. Для подземелья она весьма типична, но мне всё равно страшно.
Сегодня всё хуже, чем обычно. В маленьком окошке, на свет которого я так долго шла по непроглядной черноте, мне выдают не квитанцию об оплате штрафа, а приговор.
- Да, да, милочка, надо было раньше обзаводиться документами. Теперь после тринадцатого раза Вам придётся понести наказание. Не завидую, возможно после этого документы Вам вообще больше не понадобятся.
- Что? Я не понимаю… - в растерянности я забираю листок с приговором и читаю его, освещая экраном мобильника: «Вы, та, что безосновательно называет себя Делайлой Мейналанж, сегодня ночью обязаны явиться в здание на окраине леса. Там, в первом помещении с южного входа Вам будут даны дальнейшие указания.» Далее прилагался подробный адрес места.
Я беспрекословно выполнила это нехитрое задание. Я сижу на грязном земляном полу недостроенной казармы. Снова в обсалютной темноте. Я нащупываю в стенах что-то вроде окон (огромные дыры без рам и стёкол), но здесь так темно, что я не вижу даже их. Вдруг неподалёку загремели куски застывшего цемента. Все мои чувства моментально обострились. Все, кроме зрения. Здесь есть кто-то ещё. Но я лишь слепой комок нервов, как я могу сказать точно? Моей щеки коснулся лёгкий ветерок. Кто-то бесшумно передвигается по комнате. Мне страшно. Я хожу с вытянутыми в стороны руками, разгребая ботинками, бесчисленные обломки бетона на полу, вот только у меня это получается очень громко. Пытаюсь поймать невидимку в темноте. Я перестаю слышать даже собственные шаги: в висках бешено колотится пульс. Я слышу только своё сердце.
Я больше не могу играть в прятки. От бессилия я сползаю по стенке на пол. Я спрашиваю в пустоту:
- Где? Где эти чёртовы «дальнейшие указания»? Что мне делать?
После долгой паузы темнота мне ответила:
- Ты должна выйти отсюда завтрашней ночью в здравом уме и твёрдой памяти. Когда всё узнаешь. Только и всего.
Я не стала больше задавать вопросов. Мне и без того ясно, что выйти отсюда, в принципе, проблема, а уж здоровой тем более.
Прошли сутки. Днём в деревне я узнала, что в этой казарме наша система исполнения наказаний часто испытывает неизвестных. Таких как я. Живые возвращаются редко. Нормальные – никогда. И дело не в том, что здесь темно, лес и холодно. Невыносимый ужас внушает это существо. Обсалютно не ясна его природа, но местные сказали, что он боится огня с искрами. Кому-то однажды это помогло. Вроде бы надо продержаться достаточно времени и Он отпустит. Главное не дать ему к себе прикоснуться.
Я сижу на полу, прижавшись спиной к обшарпанной стенке. Я в ожидании. От дикого напряжения у меня дрожат ноги. В любую секунду я готова чиркнуть колёсиком зажигалки и распороть маленьким огоньком бархатную тьму. Я почувствую, когда пора. Вот он! Сейчас! Крохотное пламя едва освещает мою руку, но я чувствую, что трюк сработал. По движению воздуха становится ясно: от меня мгновенно кто-то отпрянул. Я еле успеваю уловить черты этого существа. Жёлтое морщинистое лицо с чёрными впадинами вместо глаз. Это почти не человек. Он очень стар.
Зажигалка начинает искриться как бенгальский огонь. У меня в запасе ещё три штуки. Их должно хватить до утра. Он повсюду, готов превратить меня в такую же темноту. Только искры моих зажигалок его останавливают. Но на долго ли? Жуткое лицо мелькает то с одной, то с другой стороны. Пытается подобраться оттуда, где не горит огонь. Мне приходится держать две зажигалки одновременно. Я боюсь, что он может достать меня со спины, просочившись сквозь стену из соседнего помещения. Но этого не происходит. Я буду прижиматься к этой стене до утра. Но боюсь, его расчет в том, что газа не хватит. Он шепчет мне на ухо, что я победила, что он отпустит меня, как только сгорит последняя зажигалка. Первый раз за ночь я чувствую лёгкость в ногах. Теперь осталось только подождать…
Вот и всё, она догорает. Снова наступает темнота. Я кидаюсь к выходу. Сбиваю на ходу своего стражника. Он смеётся. Я бегу по лесу, слышу, что он что-то кричит мне вслед. Господи, это же и есть то, что я должна была узнать. Теперь мне не дадут сбежать живой. За мной на чёрной лошади скачет металлический монстр с дыркой в шее вместо головы. Прямо как в «Сонной лощине». Да уж, то ещё кино…
Я сворачиваю с тропинки в густые заросли поближе к казарме. Я хочу услышать, что говорит Он. На улице уже не так темно. Я рассматриваю его. Тощая фигура в балахоне с капюшоном. Классический образ, разве, что косы не хватает.
Я лежу на мокрой траве на животе. Мимо пронёсся всадник. От напряжения у меня из носа идёт кровь. Я вслушиваюсь в обрывки его речи. Теперь понятно, что такое суровое наказание я получила не за отсутствие документов. Я стала причиной смерти человека…
- Мужчина двадцати трёх лет…. Всё из-за любви к тебе…пока не сойдёшь с ума…
Мне холодно. Я вся промокла от росы и Читать далее...