Он такой сумасшедший, как будто тобой придуман, он идёт по земле, и крадётся за ним весна. Ты смеёшься во сне, но дрожишь от любого шума – раз коснулась души губами, так пей до дна. Раз поймала его, раз сумела умчаться следом, раз хотела быть с ним, с этим мальчиком-бредом – будь.
Одного ты убила, другой оказался предан, третий просто забыт, вот такой был нелёгкий путь. Как ты шла по нему, никому в основном нет дела, это только твои незажившие боль и страх.
Почему ты с таким упоеньем к нему летела и теперь, улыбаясь, сгораешь в его руках? Ну зачем ты сожгла все мосты, замела дороги, ведь тебе было так надёжно и так тепло?
Но вы снова вдвоём, вы безумцы, вы дети, боги, вы из касты живых и смеющихся всем назло. Да, он весел, лохмат, и вообще, у него есть крылья и шальная улыбка, глаза, что меняют цвет. Тонкий шрамик на сердце засыпан золой и пылью. Вы бежите сквозь двери с табличкой «Прохода нет».
Поцелуй же его. Никого, никого не слушай. Ты гадаешь – когда же ему с тобой надоест?
Он увидел тебя в магазине смешных игрушек, он отдал за тебя все созвездия этих мест, и огромное солнце, и сонное это небо, и ненавистный город, который нельзя забыть.
У тебя будет много ветра и мало хлеба. Но однажды тебе станет больно идти и плыть, и приснится, что он отвернулся, отдёрнул руку, что опять наступает уютный домашний ад.
Но не бойся – здесь слишком мало весёлых кукол, чтоб так быстро со скуки тебя возвращать назад.
(с)
Fristashka
Ты смеёшься, как бес, приручил свечу, научился спускать курок. Эти шрамы идут твоему плечу, как отметины ста дорог. Ты бежишь, как собака, вперёд и прочь (был бы кто-то, кто мог позвать!), но тебя обожает любая дочь и боится любая мать.
И, куда б ни пошёл, узнают давно залихватский бездомный свист.
Это всё так заманчиво, так смешно, но бессмысленно – да, флейтист?
А в садах её вечно лежит роса, и в чертогах её – хрусталь, она ходит по травам и небесам и рисует водой печаль. Ровен голос её и спокоен сон, и не рвётся послушный стих. Она знает сто тысяч чужих имён, но, конечно, не помнит чьих. Нерушим и прекрасен её покой, пуст и светел уютный дом, словно боги создали её такой и оставили под стеклом.
Так куда тебе, смертный, её хватать, на неё и смотреть нельзя, разве что излохматив морскую гладь и пустыни избороздя, чтобы там, где шагнул, колосилась рожь, чтоб был жемчуг в твоей сети. Только шёл бы ты лучше куда идёшь, не пытаясь её найти. Ты её не приманишь своей свечой и дешёвым своим вином.
В горле сухо, колюче и горячо, а вокруг, как всегда, Содом. И ты шепчешь сквозь дым и хмельной туман: может, я не настолько глуп, может, ей тоже хочется дальних стран, так, как мне – её глаз и губ? И я даже, наверное, буду жив, если пламя пройду и лёд, но мне точно не выжить, о ней забыв…
Только кто ж её разберёт.
И вот, в пьяном угаре, в слепой тоске ты вдруг флейту берёшь, как меч, и она поначалу дрожит в руке, но себя ведь нельзя беречь. И сначала ты трелью пронзаешь дым, а потом отступает явь. Всё становится сразу таким простым, и ты знаешь, что точно – прав. Будут ветры меняться, срываться дни, все забудут их звук и вкус. Но останется небо, огни, дожди и твой хриплый бездомный блюз. И никто не узнает потом, кому посвящаешь ты этот бой.
И однажды, пробившись сквозь пыль и тьму, ты увидишь её живой. И тогда ты узнаешь, как ты крылат, и насколько ничтожен страх.
У неё вдруг окажется грустный взгляд и загар на худых плечах, лебединая шея и тонкий нос, удивлённый изгиб бровей. Будет запах костра у её волос.
Глупый мальчик, беги за ней.
От тебя до неё – бесконечный круг, как от марта до ноября.
Но пока твои пальцы рождают звук, это значит, что всё не зря.
(с)
Fristashka
У любящей женщины сердце всегда полно надежд;
чтобы убить их, нужен не один удар кинжалом,
она любит до последней капли крови.
(с) Оноре де Бальзак
Холод не трогает рук, не кусает щёк, не целует век, странный он человек, этот холод. Если я сейчас упаду ничком в грязно-серый снег, пролежу там полсотни лет, а потом встану, словно ни в чем не бывало, словно просто лежал в траве - то ли я для него стар, то ли он для меня молод. я и в минус двадцать в осеннем пальто - крыша съехала, да? - скажет мне тот, родной, с укоризной, и будет прав; что мне делать, если сквозь белый холодный песок я слышу биение трав, ну и кстати, ты знаешь, кем я был в поза-не-прошлой жизни? я тебе первому расскажу, остальные мне не поверят и ты не смейся, хорошо, не... нет, да вовсе я не был на марсе, юпитере и луне, ты пойми; я серьезно, не надо меня выставлять дураком - в этой, то есть вот в той самой жизни я был стариком, моряком, рыбаком: у меня была лодка своя, и жена кормила оладьями, а еще был пес, который очень любил, чтобы его гладили.
да и жил я, ты не поверишь где, видел ночью сияние в небе, плавал от берега к берегу, по зеркальной зеленой фьор-до-вой (фьордовой, слышишь) воде, в самой дальней и странной норвегии. говорил с богами на их языке, был у троллей в лесах; не рассказывал о чудесах не потому, что не видел - а вот много ли можешь ты рассказать? ладно, слушай теперь до конца, и прости, если тебя обидел. я любил ветер - знаешь, когда он проходит насквозь, задевая внутри каждую жилу; заплетая воронки в воздухе из волос, приговаривая "держи, задержи, вы-дер-жи. меня". а потом оттолкнешься от берега, пустишься по воде, пять минут - впереди вода, позади вода, и тебе кажется, что вот это свобода и есть, вот она где, и она не закончится ни-ког-да. на вершинах лежит снег, а потом он к зиме спускается вниз, и под ним играет в прятки морошка - если б я был записан на пленку, то попросил режиссера б - вернись, дай мне времени там еще на чуть-чуть, на совсем немножко.
холод не трогает рук - какой-то не тот холод; а у меня какой-то не тот голос, но зато точно те же глаза. я надеваю пальто и выхожу в город - вот и, наверное, всё, что хотел рассказать.
знаешь, когда здесь метут снега, или, быть может, снеги, - мне по ночам снятся сны
холодные сны
о дальней моей
норвегии.
девятую жизнь за пару часов непрерывного сна
а мне говорят даже в этом году наступала весна
еще говорят очнись твою мать на дворе июль
да мне все кажется я в сугробе по горло стою
и мимо птицы и мимо звери и самое страшное мимо Тот
который уж если скроется за горизонтом назад не придет
и вроде бы не велика беда не муж не брат и не сват
но точно знаю что долго буду в сугробе стоять и звать
по имени от которого пар вздымается с мерзлых губ
по имени от которого я избавиться не могу
по имени от которого боль густеет на дне глазниц
по имени от которого эхо камнем падает вниз
и если не на Его плече то значит снега кругом
но та что идет за мной уже позвякивает номерком
оставшихся восемь жизней я проживу без него легко
и каждая будет прекрасней отчаянней и короче другой
(с) Ирина Парусникова
Двое могут быть одинаково добры, одинаково одарены, одинаково красивы, но не бывает двоих, которые любили бы друг друга одинаково сильно.
© Торнтон Уайлдер "Мост короля Людовика Святого"
если бы мне дали двустволку с одним единственным патроном, я бы всю землю обошла, чтобы найти и всадить его в тебя
©
кукла без мечты
(c diary.ru)
поругались?
представьте, что через один час он(она) умрёт.
и съешьте себя заживо.
(с) train_in_my_vein
Как,в сущности,легко испортить хорошие отношения - достаточно сказать: "Я тебя люблю".
(с) Ф.Бегбедер "Романтический эгоист"