Дорогие мои! Любимые мои! В связи с полной неудобоваримостью моего ника я его меняю. Зваться я отныне буду
Rea_Silvia, Добро пожаловать.
Опять.
Все это уже столько раз было.
Ты "где-то там", ты далеко,
и я не буду тебе звонить,
а если и позвоню -
тебя ведь все равно
не будет
дома.
Ну и не надо.
Только ведь...
Я больше не могу
просить прощения...
Вот, нарыла на одном из дневников техников, так что вряд ли вы это читали. Мне понравилось. Надеюсь, вы тоже останетеь довольны:).
Сева на древо за вишней полез,
Сторож Матвей вынимает обрез.
Выстрел! Раздался пронзительный крик...
Сорок второй! - ухмыльнулся старик.
Какой бы она была, если ее напиcали бы известные поэты?
В. Шекспир
Любовь и смерть близки как две руки,
Но думал ли о том несчастный Сева,
Когда, морали общей вопреки,
Тайком полез за вишнями на древо?
Да, он любил! Любил их нежный вкус,
Их аромат, их сладкий сок и мякоть.
Но вынести не смог любовный груз,
И проиграл... О нём не надо плакать.
От бурной страсти обретя покой,
Лежит теперь он в зарослях шалфея,
Сражённый справедливою рукой
Сурового апостола Матфея.
По-разному приходит к нам любовь,
Но плата за неё известна - кровь.
М. Басё
Меток Матвей-сан.
Кровь юного самурая
Словно сакуры сок...
И. Крылов
Проказник Сева, малый лет семи,
Считал, как говорят, себе на горе,
Что вишни слаще на чужом подворье.
Подобное случается с детьми.
Хоть маменька по десять раз на дню
Твердила: "Бог воров накажет строго" ,
Но Сева все слова про Бога
Воспринимал как болтовню.
Решив откушать вишен всласть,
К соседу - шасть!
В саду он, с ловкостью медведя,
Залезть на дерево сумел,
Но так при этом нашумел,
Что всполошились все соседи.
И вот, уже, из-за ветвей,
На Севу смотрит дед Матвей.
Он, паутинку сняв с лица,
Одним движеньем быстро, ловко
Из-под полы достал винтовку
И взял на мушку стервеца.
Дуплет! Посыпалась листва,
И старец хмыкнул: "Сорок два".
Мораль: не хочешь пулю в свой живот -
Не разевай на плод запретный рот.
А. Пушкин
Июльским солнышком согретый
Благоухает старый сад.
Мне с детства дорог запах лета
И спелых вишен аромат.
Читатель, ты, наверно, тоже,
Когда был малость помоложе,
Любил в соседский сад залезть,
Чтоб ягод с дерева поесть.
Вот точно так же юный Сева,
Увидев пышные сады,
И соблазнившись на плоды,
Решил отведать вишен с древа.
И ранним утром, словно вор,
Тайком полез через забор.
Не знал шалун, что спозаранку
Колхозный сторож дед Матвей,
Покинув тёплую лежанку,
В саду укрылся меж ветвей
И прихватил с собой берданку,
С которой в грозную "гражданку"
Уже командовал полком,
Слыв "Ворошиловским стрелком" .
Он на непрошенного гостя
В прицел оптический глядит -
Хлопок! - и Сева вниз летит,
Ломая сучья, ветки, кости.
Убит воришка. Сторож рад,
Зарубку ставит на приклад.
М. Лермонтов
Скажи-ка, дядя, как так вышло,
Во всех садах пропали вишни
На целую версту?
И лишь у нас вокруг беседки
От спелых вишен гнутся ветки,
И смотрят с завистью соседки
На эту красоту.
Ох, любопытен ты, Ванюша!
Но если хочешь знать, послушай -
В деревне тут, у нас
Шпана шалила этим летом.
Нагрянут ночью, а к рассвету
В саду следа от ягод нету.
И так из раза в раз.
Сначала жители роптали
И письма-жалобы писали,
Прося шпану унять.
Но от начальства мало толку,
И вот тогда я втихомолку,
Достав из подпола двустволку,
Стал вишни охранять.
Да, нелегко достались вишни.
Бандитов сорок, даже с лишним,
Поймали мой жакан.
Последней жертвою был Сева.
Его я срезал прямо с древа.
А не захаживай налево,
Отпетый хулиган!
Зато теперь у нас порядок,
Никто в садах не топчет грядок
И ягоды не рвёт.
Вздохнули люди с облегченьем.
А я тебе на день рожденья
Сварю вишнёвое варенье
И сделаю компот.
Н. Некрасов
В каком году - не ведомо,
В каком краю - не сказано,
В деревне возле озера
Жил старый дед Матвей.
Росла у дома древняя
Развесистая вишенка -
Одна отрада дедушке,
Души не чаял в ней.
Но как-то тёмной ноченькой
Соседский отрок Всеволод
Незваный и непрошенный
Прокрался словно тать.
Решил по злому умыслу
Затеять штуку скверную
И с вишенки Матвеевой
Все ягоды сорвать.
Достал с заветной полочки
Старик свою двустволочку
И жахнул метким выстрелом
Злодею прямо в лоб.
А труп упрятал дедушка
В могилку возле вишенки
И сверху посадил ещё
Петрушку и укроп.
И. Северянин
Это было в деревне в середине июля,
Когда сочные вишни созревали в саду,
Когда вечером синим пела песни
Вот перенимаю эстафету от AJ.
ТРИ ВЕЩИ, КОТОРЫЕ МНЕ НЕПОНЯТНЫ:
1. Высшая математика.
2. Человеческая глупость.
3.Эээээ… Что-то трудно… а, знаю! Почему Лев Толстой – великий писатель, вот!
ТРИ ВЕЩИ, КОТОРЫЕ МЕНЯ ПУГАЮТ:
1. Ножи и вообще острые предметы.
2. Старость. И даже не старость, а вообще – интеллектуальная деградация в любой форме.
3. Бездетность, наверное.
ТРИ ВЕЩИ, КОТОРЫЕ Я НЕНАВИЖУ:
1. Попса (не только в музыке).
2. Предательство.
3. Подлость.
ТРИ ВЕЩИ, КОТОРЫЕ Я ЛЮБЛЮ:
1. Книжки.
2. Кагор.
3. Рок.
ТРИ ВЕЩИ, КОТОРЫМ БЫ МНЕ ХОТЕЛОСЬ НАУЧИТЬСЯ:
1. Заняться большой физикой (несбудующаяся мечта).
2. Хорошо играть на гитаре (тоже, видимо, несбудующаяся…).
3. Раздваиваться. То есть в физическом смысле раздваиваться.
ТРИ ВЕЩИ, КОТОРЫЕ НА МНЕ СЕЙЧАС НАДЕТЫ:
1. Кольца!
2. Носки.
3. Майка какая-то.
ТРИ ВЕЩИ, ЛЕЖАЩИЕ НА МОЁМ СТОЛЕ:
1. Фарфоровая кукла.
2. Куча дисков и DVD.
3. Пустая кружка чая (она всегда на моем столе – пустая или полная:)).
ТРИ МИНУСА МОЕГО ХАРАКТЕРА:
1. Деспотизм.
2. Политика двойных стандартов (во всяком случае, так говорят:))
3. Излишняя чувственность.
ТРИ ПЛЮСА МОЕГО ХАРАКТЕРА:
1. Доброта.
2. Отзывчивость.
3. Язвительность.
ТРИ ВЕЩИ, КОТОРЫЕ Я ДЕЛАЮ ЧАЩЕ ВСЕГО:
1. Учусь.
2. Читаю.
3. Как и AJ, «в последнее время сижу в Сети».
ТРИ МЕСТА, КУДА Я ХОЧУ ПОПАСТЬ:
1. Прага.
2. Варшава и вообще Польша.
3. Тибет. Горы...
ТРИ ИМЕНИ, КОТОРЫЕ Я ИСПОЛЬЗУЮ ЧАЩЕ ВСЕГО:
1. Ната.
2. Ритта и Ритта_2006.
3. Клара.
ТРИ ЧЕЛОВЕКА ОТВЕТЯТ НА ТЕ ЖЕ ВОПРОСЫ У СЕБЯ В ДНЕВНИКЕ:
1. Йохамбе.
2. Соль Бесоль.
3. Decouvert.
Настроение сейчас - не верю....
О ужас! Все катится в пропасть, не иначе!
Я созванивалась сейчас с Костеревой – и что же? Она сообщила жуткую весть, вернее жуткий слух: бабушка Холод, наш бессменный декан, «старейший декан ВУЗа» (в прямом и переносном смыслах) ушла-таки на пенсию! Такая инфа ходила давно, но я не верила – люди вроде нашего декана уходят с боевого поста только в могилу... Но на сей раз инфа вроде как точная...
Кошмар, ужас! Как будет родной филфак без бабушки Холод – не представляю. Нет, правда. Кто будет встречать нас по утрам в холле, пристально оглядывая на предмет макияжа и одежды, и выгонять домой переодеваться, если макияж или юбка не соответствуют гордому званию студента филфака? Кто будет орать, если ты не встал, когда препод прошел мимо? Кто, в конце концов, будет учить нас жизни?! (Между прочим, все вышесказанное отнюдь не шутка.)
В конце концов, из элитного женского монастыря мы можем превратиться в самое обычное заведение... Со студентками в коротких юбках, с глубокими декольте и – самое страшное! – с открытыми животами!!!!! Нет, положительно Апокалипсис недалек...
А о новом декане – некоей Грицкевич – мне, увы, почти ничего не известно. Но она вроде молодая... Поставили бы нашу Петрову, которая ПКРЯ вела, отличная тетка, но она в декрете... Хм. Эта Грицкевич – темная лошадка, еще даст всем прикурить, надо думать...
А если серьезно – жалко. К порядкам нашего заведения можно привыкнуть (а, все равно к концу 1 курса дожило60%, если не меньше, не всем и привыкать-то приходиться), жили же люди при тоталитаризме – и мы живем. Многим даже нравится – этакий «твердый кулак», настоящая «железная леди»... Между прочим, действительно многим помогала. Но уж если испортишь с Холод отношения – можешь и в церковь не ходить, так или иначе вытурят.
Нет, не представляю родимый филфак без нее. Как-то тоскливо станет... Скучно... Как у всех...
И не дай бог еще и с уборщицами такой же бардак начнется, как в главном корпусе...
Рубен Давид Гонсалес Гальего, как явствует из издательской аннотации, русский писатель, живущий в Мадриде. «Черное на белом» - его первая книга, автобиографический роман в рассказах.
Рубен Давид Гонсалес Гальего – инвалид, чье детство прошло в детских домах, больницах и даже одном престарелом доме России. ДЦП. Детский церебральный паралич. Очень страшная штука (когда я родилась, мне поставили тот же диагноз, но в легкой степени. Спасибо маме, спасибо бабушке – бабушке в особенности, - если бы не она, я, вполне возможно, никогда не стала бы нормальным человеком. Пол моего детства - это поликлиники, врачи и стремление забиться в угол, когда сверстники начинают играть в мяч или еще какие-нибудь подвижные игры. Сейчас от этого почти ничего не осталось – только воспоминания, но их хватит с головой.)
Рубен Давид Гонсалес Гальего рассказывает о своей жизни. Его стиль похож на стиль Аготы Кристоф – практически полное отсутствие «выразительных средств» (само их отсутствие становится средством, как правильно написали в какой-то рецензии), простые, короткие предложения, минимум оценочных определений. Холодное, даже суховатое изложение фактов. Но Агота Кристоф, несмотря на всю приближенность к реальности своих повестей, все-таки выдумывала. Р. Д. Гонсалес Гальего рассказывает правду.
Эту книгу дала мне почитать одна моя подруга и однокурсница, большая поклонница Льва Николаевича Толстого. Она предупредила «Это очень страшная книга». Я присоединяюсь к ее словам. Но, кроме этого, это еще, несмотря на всю парадоксальность этих слов, и очень добрая книга. Страшная добрая книга о маленьком испанце, брошенном матерью и всю свою жизнь прожившем в России. Между прочим, повзрослев, этот мальчик побывал в Америке. Для меня лично его рассказ об этой стране заставил посмотреть на нее другими глазами.
Русский испанец начинает свою книгу такими словами: «Я – герой. Если у тебя нет рук или ног – ты герой или покойник. Если у тебя нет родителей – надейся на свои руки и ноги. И будь героем. Если у тебя нет ни рук, ни ног, а ты к тому же умудрился появиться на свет сиротой, - все. Ты обречен быть героем до конца своих дней. Или сдохнуть. Я герой. У меня просто нет другого выхода.»
И он говорит правду. Дай нам Бог хотя бы десятую часть того мужества, что нашел в себе этот человек.
Если вам попадется эта книга – не пройдите мимо.
Я вот тут подумываю ник сменить - мой-то ведь, как и весь дневник вообще, был явлением очень случайным... Это ужас какой-то! Все, что мне нравится, уже занято, даже то, на что я сама никогда бы не подумала!
Кошмар, кошмариус! Вот теперь сижу с мифологическим словарем и печалюсь.
Вот хочу вас познакомить с одним замечательным высказыванием, в котором вся суть наших политических убеждений выражена. Автор Йохамбе, но он никогда это в своем дневнике не выложит (и вообще уже обо всем забыл:)), так что...
"Задолбало. Правым доказывай, что ты не левый, левым - что ты не правый, одни центристы точно знают, что ты не ихний".
Настроение сейчас - офигевшее
Только что пришла мама и позвала смотреть шестую серию. Рехнуться можно, ей же завтра в Питер ехать!!!
Да уж, удружил В., ничего не скажешь...
Пойду смотреть.
А еще мы с мамой сегодня пересмотрели разом аж четыре серии «Идиота». Да, господа, из меня никакой киноман, но должна признать, это круто. Если б маме не вставать завтра в пять, ехать в командировку, смотрели б дальше.
Я хоть и книжку читала, и кино это уже видела, а все равно завораживает. Особенно меня потрясает операторская работа, множество сцен снято под какими-то совершенно немыслимыми углами, из которых, однако, душевное состояние героев видится совсем по-особому... и, видно, много острей, чем сними ты это обычно.:)
Очень сильно. Очень.
Но все равно всей глубины книги нет. Да и не может быть, видимо – из самой сути кинематографа.
Настроение сейчас - за державу обидно
Вчера не работал компьютер, а делать было до такой степени нечего – взяла с горя пролистнуть «Мой Рагнарёк» Фрая. Так сказать, вспомнить детство. Я плохо сейчас отношусь к Фраю, но когда-то это была моя любимая книжка, способная даже если не вывести меня из депрессии, так хоть перевести ее на более легкий виток, а это много значит.
И что же? Читала, преодолевая себя, впечатления настолько сильные и неприятные, что сама удивляюсь.
Такое чувство, что в волшебном механизме книжки что-то сломалось, загадочная магия текста, та, что превращает просто-черные-буквы-на-белой-бумаге в нечто совершенно неописуемое и необыкновенное – эта магия больше не действует. То есть не действует вообще!
Характеры насквозь выдуманы, инфантильны на редкость (даже Один – бог войны, Отец битв! – здорово смахивает на десятилетнего пацана, предел серьезности которого – дворовые игры в войнушку… Наверное, я утрирую, но это есть.), а проблемы, возникшие в их жизни – настолько далеки от реальности, что просто плакать хочется.
И что самое поганое (видимо, это филологическое, а, может, просто мой читательский опыт несравнимо больше) – они все одинаково говорят. Афина, Один, Аллах и сэр Макс изъясняются сходными, характерно усложненными синтаксическими конструкциями, у них одна лексика (разве что Один употребляет в речи кеннинги – но и все!), и озвучивают они более чем сходные мысли. Доморощенная философия на тему: «Какие ренегаты люди, а мы-то, конечно, уникумы, душки, боги и вообще Вершители (нужное подчеркнуть)». Какое-то время все это веселит, но очень скоро утомляет. Может быть, потому что сама я за последнее время получаю все больше доказательств тому, что между людьми вообще гораздо больше общего, чем им самим хотелось бы, а ничего уникального вообще нет в принципе. «Ничто не ново под луной» и все в этом духе.
И это презрение к «серой массе», к «овощам», которым достаточно просто «жрать, срать и спариваться» - боже, да ведь я сама когда-то так писала и думала – и это было не так уж давно, вот что самое страшное! Всего-то два года назад... Видимо, взрослеем потихоньку... Постулаты Льва Толстого в озвучке Анны Костеревой воздействуют, надо полагать...
Но дело в том, что все эти общие схемы, высокомерно-презрительные взгляды хороши лишь тогда, когда ты и впрямь смотришь с высоты – положения ли, тинейджерского самомнения – стоит спуститься на землю, приглядеться – и ты не сможешь уже презирать (в половине случаев – точно, а, наверное, что гораздо больше).
Ну правда, как можно презирать и называть «овощем» совершенно заебанную работой и мужской сволотой усталую сорокалетнюю тетку, волокущую на себе двоих детей (примеры из жизни, думаю, каждый подберет сам)? Бабульку, покупающую с нищенской пенсии гостинцы внукам? Школьных учителей, будь они все прокляты, но ведь они учили нас чему-то, даже худшие из них, даже полные бездари – и научили-таки!..
Это овощи? Быдло? «Зануды», как регулярно выражается сэр Макс?
Черт, это какой же самовлюбленной сволочью надо быть, чтобы всерьез так думать!
Да они же просто несчастные люди, господи... Не виноватые в своем несчастье...
Наверно, не зря так сильна в русской литературе традиция «маленького человека».
Раздражает меня презрение к «овощам». Раздражает:).
Темное, густое, как кровь, красное вино, «Пикник», тихое свечение компьютера на заднем плане – это вместо свечей, наверное…
Мои любимые конфеты, разговоры про Акутагаву, судьбы японского народа, монголов и еще черт знает про что – и ты, конечно же.
Ты – моя религия. Без пафоса и без истерик, просто. Я констатирую факты, я никогда не выдумываю.
Ибо любить тебя все равно что веровать: благоговейно и истово. Нерассудочно.
Ты прав, сейчас уже трудно сфокусировать мысль на каких-то отдельных событиях, разложить впечатления на составляющие, все слилось в одно сияющее светлое чувство – чувство-тебя, чувство-с-тобой.
Красота обнаженного тела, к которой привыкнуть нельзя – никогда, и вся красота обнаженной души, к которой можно привыкнуть еще меньше. Обнажать душу – это странно, но опять-таки – только в таком обнажении и становимся мы действительно одним целым, и к этому привыкнуть тоже нельзя.
Как жаль мне тех, кто никогда не любил так, ведь эта любовь избывает все муки и смывает всю грязь, и мои слабые попытки обозначить словами хоть тень этого счастья – что они? Как мало в моих силах, как мало я могу.
Но еще я могу быть с тобой, но еще я могу любить тебя, как мать, как жена, как любовница – это все чушь, словесные ошметки, потому что синкретизм, потому что нерасчлененность – настоящая любовь синкретична, теперь я знаю это, и плотское нельзя отделить от духовного, а духовное от плотского, все сливается, за которое и умереть не жаль.
Впрочем, в смерть не верится совершенно, как в детстве: потому что мы слишком живые для смерти.
И хотя это глупо – благодарность, но так хочется поблагодарить тебя за эту ночь, сказать свое смешное детское «спасибо».
Но время на Эльфийских Холмах течет иначе, чем в мире людей, и если я становлюсь с тобой ребенком – ведь это нормально?
Я люблю тебя. Люблю как верю: благоговейно и истово.
И кому еще перед кем на коленях стоять.
Быт - от слов быть, бытие.
Вещественное,материально оформленное чувство значимости, важности твоего присутствия на Земле.
Наверное, только самый распоследний идиот не маялся в этой жизни самоанализом. Так и у меня, исходная мысль была «что-то цинична я стала в последнее время» /с этаким ритуальным привздыханием в конце/, она породила в свою очередь поверхностные раздумья о причинах и генезисе цинизма вообще, заставила вспомнить старую сказку о светлой и темной сторонах личности (полный бред, конечно, но не я ее придумала), и вот я уже озаботилась разложить проявления своей многогрешной индивидуальности на две полярные составляющие. Процесс искусственный, а чем от скуки человеку не помаяться?
Итак, светлая сторона. (Поскольку сейчас я от нее далеко, делайте скидку на неуместный сарказм). Эх, поглядели бы вы меня в моем светлом образе! Такая тихая романтичная девочка, которая, кажется, ничего в жизни кроме своих книжек не видела, а только слушает маму и мечтает по ночам о Прекрасном Принце на белом «Мерседесе» ... Хм. Отсутствующее выражение лица, блуждающая улыбка и вообще пребывание в другом мире. В этом настроении меня пробивает на поэзию (не писать, а читать, конечно, причем вслух – окружающие вешаются, потому как заткнуть меня практически невозможно, намеков и даже откровенных слов я в таком состоянии не понимаю), раздумья о замужестве и вообще разные странные влюбленности. Что характерно, в таком настроении со мной никогда не пытаются познакомиться ровесники. Чуют, скотины, что-то… Зато пару раз подходили дяденьки весьма своебразных манер и наружности. Никогда не забуду: этакий интеллигентишка, потрепанный жизнью, и, как водится, без денег: «Сударыня, чему вы улыбаетесь?»… Хе.
Зато моя темная сторона светлой даст сто очков вперед. Эта дама – хитрая расчетливая стерва, вполне способная соврать не моргнув глазом, получить глубочайшее удовлетворение от сказанной гадости и от того, чтоб дать кому-нибудь по лицу (давно я, правда, этим не занималась) и много от чего другого. В этом настроении меня тянет на приключения (воистину была бы задница, а приключения на нее всегда найдутся), «напиться и забыться», «курить через каждые пять», орать песни под гитару и без (а иногда даже мучить ее, беднягу) и секс со случайными знакомыми. В таком настроении я люблю закатить хорошую полноценную истерику, красивую сцену ревности и подцепить кого-нибудь на вечерок (поскольку на данный момент я девушка замужняя, последний пункт, естественно, отпадает, а жаль). Что самое поганое – я не изменяю не потому что боюсь, что парень узнает, а потому, что совесть замучит… Моя совесть – редкостная сволочь, и в кого только такая, не пойму. Но, пожалуй, это единственный запрет...
Вот так, блин, и живу, болтаясь между двумя этими состояниями как сами знаете что... Промежуточные стадии возможны, но длятся недолго. И что самое характерное – последние года четыре моя светлая сторона дает о себе знать все реже, уступая место хитрой расчетливой стерве... Видимо, с возрастом я набираюсь ума – ну а цинизм его закономерный спутник... Впрочем, никогда не уважала цинизм напоказ, этакий модный эпатаж, впрочем, как, наверное, и все «модное» и главное – напоказ.
Страшное это дело - женщина на грани сексуального невроза. Страшное, господа.
Любовника что ли завести? Или любовницу...
Авось отпустит.
Поймала сегодня себя на мысли: засиделась я что-то дома, засиделась...
Пива сходить, что ли, выпить...
В морду кому-нибудь дать...
Какого черта, милый мой,
Какого черта!
Уж столько было, милый мой,
Уж было столько!..
Ну почему же больно так,
Чего ж так больно...
Побойся бога, милый мой!
Катись ты к черту!
вам 24 года
Юмор. Сегодня разбирала почту, накопившуюся за время моего отсутствия (какой чудесный детективный штамп, кстати), и в письме одного хорошего друга встретила такую фразу : "Как личная жизнь? Она у тебя бурная, я знаю".
Как говорится, no comment.
Август. Этот месяц похож на сон, предутренний роскошный сон, какой может присниться, только если под боком кто-то дорогой и любимый, и больше никого в квартире, и никуда не надо вставать, и телефон выключен, и не надо ничего делать... только если кофе сварить, может быть. Но это потом. Позже.
Мне приснился сегодня такой сон. В нем была Надька, которую я уже не видела черте знает сколько, но именно такая, какой и должна была бы быть по описаниям подруг: здорово похудевшая и с животом. Мы встретились на улице, разговорились и пошли к ней домой. Хорошо помню, как шли, помню, как сидели у нее на кухне, совсем как раньше, пили чай, разговаривали. Говорили о какой-то ерунде и совершенно четко, как яремная вена на шее, билась в сознании мысль: ну вот, вот... я опять здесь, я прощу ее. И там, во сне, мы помирились.
Вообще говоря, это странно. Если сны – реализация наших бессознательных желаний... Неужели я действительно так сильно скучаю по ней, неужели я ее так любила? Прекрасно зная, как часто она мне врала, сколько она использовала меня, продавала и предавала, меняя черт знает на что... Я слишком давно утратила иллюзии на ее счет, я слишком устала наступать на эти грабли и именно поэтому я не видела ее так долго... И все же.
Почему я увидела этот сон именно сейчас, не раньше, прошло ведь так много времени? Неужели меня примирил с ней ее будущий ребенок (окончательно примирил)? Характерно, что Сашки и вообще посторонних (даже Ольги, что было бы логично) – хотя какой же он посторонний! – во сне не было.
Значит, все это еще не закончилось. Хотя с формальной стороны именно сейчас не может быть ничего, «материнство смывает все», писала Цветаева, но ведь оно же и отгораживает меня от нее, очень. Если раньше мы пересекались еще хоть когда-то, хоть по учебе, то теперь...
Конечно, я могу придти к ней как ни в чем не бывало, но... и дело даже не в том, что этого никто не поймет и не одобрит, плевать я хотела на чужое мнение, даже на мнение В. З. – в данном случае... Я не уверена, что я этого хочу. Я не верю, что она могла измениться, но эта проклятая жалость – мне ее безумно, безумно жаль! И неважно, что она сама этого хотела, что ее теперешняя ситуация – плод ее дурацкого стремления выскочить замуж, от которого ее просто некому было отговорить... Я была счастлива во сне. Видимо, я так и не смогла по-настоящему ее возненавидеть.
Интересно, что она думает сейчас? Никогда не забуду, как она сказала «я молилась на тебя», хотя, по совести, это полный бред. Иногда мне кажется, что все злое, что от нее шло, было только от глупости... но разве это оправдание?