Харуки Мураками
Молчание
[1991]
Перевод с японского: Андрей Замилов
- Господин Одзава, вам когда-нибудь приходилось в драке ударить человека?
Он посмотрел на меня, прищурив глаза, словно увидел перед собой ослепительный предмет:
- Почему это вас интересует?
Несвойственный ему взгляд излучал живые искорки, которые пропали спустя мгновение, и лицо приняло обычное невозмутимое выражение.
- Да так, просто, - ответил я. Вопрос, действительно, не имел никакого смысла. И задал я его - видимо, зря, - из праздного любопытства. Я сразу же сменил тему разговора, но Одзава на это не поддался. Было видно, что он всё время о чём-то думал. Казалось, он то ли растерян, то ли чему-то сопротивляется. Мне лишь оставалось бессмысленно рассматривать вереницу серебристых самолётов за окном.
Поводом к такому вопросу послужил его же рассказ о боксе, заниматься которым Одзава начал с седьмого класса. Мы болтали о пустяках, убивая время перед посадкой в самолёт, и этот разговор возник как бы сам по себе. Тридцать один год, - он по-прежнему продолжал раз в неделю тренироваться в спортзале. Неизменный победитель студенческих турниров, бывало, его даже включали в национальную команду. Слушая Одзаву, меня охватила странная мысль: по своему характеру он нисколько не походил на человека, отдавшего боксу почти двадцать лет жизни. А ведь мне не раз случалось работать с ним вместе! Что можно сказать? Человек как человек: тихий и ненавязчивый. В работе - честен и терпелив, с сослуживцами - справедлив, при всей своей занятости не то, что прикрикнет на окружающих, бровью не поведёт. Мне ни разу не доводилось слышать, чтобы он на кого-то жаловался или злословил. В общем, Одзава располагал к себе людей. Приятной наружности, нетороплив, лишён всякой агрессивности... Я просто не мог себе представить, где этот человек мог пересечься с боксом? Оттого и задал такой вопрос.
Мы пили кофе в ресторане аэровокзала, собираясь вместе лететь в Ниигату. На дворе - начало декабря. Небо затянуто тяжёлыми тучами, будто его плотно закрыли крышкой. В Ниигате с утра свирепствовала пурга, и вылет самолёта час от часу откладывался. Аэровокзал был до предела забит людьми. Громкоговорители продолжали объявлять задержку рейса, не позволяя отлучаться и без того уставшим пассажирам. В ресторане нещадно топили, и мне приходилось постоянно вытирать платком пот.
- По большому счёту, ни разу, - неожиданно для меня начал Одзава после молчаливой паузы. - Занявшись боксом, я ни разу никого не ударил. Новичкам крепко-накрепко вбивается в головы: нельзя никого трогать за пределами ринга и без перчаток. Там, где обычный человек может дать сдачи, боксёр обязан извиниться и отступить. Силу разрешается применять только по отношению к равным себе.
Я кивнул.
- Но если честно, один раз я всё же ударил человека, - сказал он. - Это произошло, когда мне было четырнадцать лет. Я только-только начал заниматься боксом. Не сочтите за оправдание, но тогда я ещё даже не знал, в чём техника этого единоборства, и некоторое время выполнял лишь одни упражнения по общефизической подготовке: например, прыжки через скакалку, растягивание, бег… И ударил, совсем не собираясь этого делать. Правда, в тот злополучный момент я был как заведённый, время на раздумье не оставалось, и рука выскочила непроизвольно - как пружина. Когда пришёл в себя, он уже лежал. А меня и после удара продолжало трясти от злости.
Одзава занялся боксом с подачи своего дяди, который управлял спортивным залом. Причём, не каким-нибудь заурядным спортзалом в захолустном городке, а кузницей первоклассных чемпионов. Родители, беспокоясь, что сын вечно сидит в своей комнате с книгами, предложили ему позаниматься для общего развития спортом. Одзава не собирался посвящать себя боксу, но по-человечески любил своего дядю и беззаботно начал тренироваться, решив, что бросит это занятие, как только оно ему надоест. Но за те несколько месяцев тренировок в дядином спортзале, куда ему приходилось добираться целый час на электричке, искусство бокса на удивление покорило его сердце. И, прежде всего потому, что бокс, по сути своей, - спорт молчаливых. К тому же, сугубо индивидуальный вид. То был совершенно невиданный и немыслимый до сих пор мир. И этот мир безо всякой причины овладел его сердцем. Запах пота, звуки ударов кожаных перчаток, молчаливое самозабвение людей, быстро и эффектно использующих силу своих мышц, - всё это постепенно, но необратимо пленяло его сердце. Теперь уже поездки в спортзал по субботам и воскресеньям стали одним из его немногочисленных увлечений.
- Что привлёкло меня в боксе? - это ощущение его глубины. Кажется, что меня покорила именно эта глубина, по сравнению с которой совершенно не важно: бьёшь ты, или тебя. Это - лишь банальный результат. Бывает, люди побеждают, бывает, и проигрывают. Но если постигнуть такую вот глубину, проигрыш уже не страшен. Ведь человек не может оставаться непобедимым, - он рано или поздно непременно потерпит поражение. И очень важно понять эту самую глубину, в которой
Читать далее...