В колонках играет - Мара "невзаимная любовь"

кто-то сказал, что самое страшное, что есть у человека,- это его память... снова прокручивать одно и то же, передумывать... каменеть, наткнувшись на безделушку из прошлого. всё больно, всё тщетно...

я не люблю кино и кофе,
но, если ты хочешь,
я буду смотреть наши
старые затертые пленки
с запахом городских кофеен.

мы будем с тобой вспоминать
каждую черточку, взгляды,
свиданья, морщинки, слезы
и сколько нам лет на двоих –
мы будем беречь прошлое.
пусть это для меня слишком сложно,
но если ты хочешь…

давай еще раз под ретро
станцуем последний танец…
ты знаешь: я до сих пор обожаю
тот голос озябшей певицы.
она петь умеет с надрезанным горлом –
как мы никогда не сможем.
а кровь по груди стекает –
течет лебединой песней
по ее тонкому горлу…

так звучит наша –
ты слышишь? –
последняя песня.

французский сюрреализм - сцепление снов, наркотического бреда, бессонной фантазии, нервов, глубоких переживаний, желания противостоять обществу и выйти из этого мира... фразы, фразы, фразы, в которых сложно уловить суть - они похожи на бред гения и поэтому способны тронуть... читаю, перечитываю, странно это всё...

в нашей плоти прорублено окно, оно открывается прямо в наше сердце...
угасшая любовь принарядит народы...
анемичная девочка заставляет краснеть восковые манекены...
если хотите, я буду для вас абсолютно ничем или одним-единственным следом...
не утяжеляйте мысли весом ваших ботинок...

я вырываю кусты, что удерживают самоубийцу на краю пропасти,
я обнимаю женщин, которые хотят принадлежть другому...
это для меня был придуман механизм разрушения,в тысячу раз изящней, чем колода карт...
я увлечен отсутствием во всех лицах
и я страстно обнимал видения...

я всё еще слушаю, как сам говорю...

и на каждой транице единственное и простое слово: "прощай"...

В колонках играет - "Белый острог" "Латинский квартал"

всё проходит так скоро,
как эта луна,
как дожди за окном,
как по памяти твоя рука.

эти розы завянут,
эти сны мы забудем,
эти книги истлеют –
мысли станут не нужны.

всё проходит. проходит
любовь, годы. реки
вспять развернутся –
к неизвестности потекут.

мы проходим бесследно,
как ветер, как дым…
потечет наше время
по лицам морщинами.

мы проходим, родная,
так должно было быть.
мы течем друг у друга из рук,
вырываемся из тоненькой линии

жизни.

В колонках играет - Z "Анечкаааа..."

дожди-дожди-дожди... сегодняшний день - глоток солнца. наконец-то.
я опять боюсь быть откровенной... я просто не умею быть откровенной. и зачем мне дневник? не знаю. наверно, чтобы было куда скидывать все свои бредовые мысли...
вот сижу и пытаюсь подвести итог последнему месяцу. что я такого сделала?
прочитала энное число книг - Мариенгоф, Пикуль, Кафка, Ницше, Кундера, а дальше - уже не вспомнить. вечно у меня вот так: высказано всё не до конца.
посмотрела несколько фильмов. не очень-то люблю кино, так что даже не стану вспоминать. единственное, запомнился "Великий диктатор" и "Золотая лихорадка" - Чаплин, как всегда неотразим!
что еще? выходила на улицу, несколько раз даже удачно - меня никто не задел в толпе, не испортил настроение, не нагрубил, не убил. в общем, домой возвращалась невредимой и даже иногда с признаками радости.
а еще закупилась французскими словарями - пора знакомиться. со следующей недели буду зубрить в сбилась-со-счета-какой-раз. есть еще неделя до суровых трудовых будней. целая неделя, пока репетитор не вернется из Франции...

что ж, еще можно радоваться жизни, смеяться, грустить, слушать музыку, сходить с ума и... быть. просто быть. чего и вам желаю)

я ворую твой запах бесстыдно,
по всем переулкам и лестницам
крохи тебя, раскиданные, подбираю,
наркомански вдыхаю в подъездах.

я ворую – ты даже не знаешь –
как жадно глазами твоё лицо
из тысячи тысяч в толпе вырываю.
ворую по кадрам улыбки его.

я ворую тебя у всех – тихо-тихо
дышу – не заметила б…
я ворую тебя, как мозаику,
по частичкам склеиваю.

я ворую тебя везде.
ошалело, тоскливо воя,
я ищейкой брожу по городу –
я ворую тебя. я ворую.

ночью шел теплый дождь, капли скатывались по темным стенам домов, делая их еще темнее, и разбивались о гранитную мостовую…
я сидела на подоконнике перед открытым окном. комнату обволакивала мягкая музыка, струилась из-под гитарных струн и заполняла пространство.
- какая волшебная ночь! Не правда ли? – с крыши соседнего дома мне помахал рукой знакомый трубочист: он плавно скользил под самым небом в своем неизменно черном цилиндре.
- ночь просто чудесна! – улыбнулась я в ответ.
- да… я люблю гулять по крышам в такие тихие летние ночи. мне нравится скользить по их острым хребтам, иногда мне кажется, что вся моя судьба зависит именно от этих покатых крыш. только им известно, что будет со мной через минуту. они умеют беречь и миловать, поддерживать и не дать упасть, а могут и… кто знает, может, утром меня найдут на жесткой мостовой… кто знает!..
- не надо так! эти крыши будут беречь вас еще долго-долго…
- знаете, я хожу по ним уже давно, с тех пор, как понял, что у них есть душа! да-да… у них есть душа! Они мне стали такими родными! здесь вообще всё такое… слишком родное, до боли…
- да, и эти звезды, и эта огромная луна, и звук дождя, и этот ненанесенный ни на одну карту город, Улица Теней… мы всё здесь как будто видели не раз… меня нередко посещает мысль, что я уже здесь жила, и эти люди, идущие под дождем там, далеко внизу, мне уже знакомы…
- мы просто вернулись в свои истоки… да, мы просто вернулись… мы уходим отсюда и снова приходим сюда. это бег по кругу застывшего времени – это неизбежно. н е и з б е ж н о.

…

дождь кончился. повеяло свежестью и ароматом трав. за окном стала белеть полоска света… ночь уступала место новому дню… как же приятно окунуться в тепло утреннего сна после столь сказочной ночи!

- мы просто вернулись домой, просто мы н е и з б е ж н о вернулись домой… - бездумно шептали мои сухие губы в свете едва намечающегося утра…

- где же ты, мой любимый Ромео? Твоя Джульетта скоро умрет, и больше никто не сможет любить тебя так же сильно, как я… где ты?.. приди, хоть перед смертью…

старушка за стеной всю ночь шептала одни и те же слова. Давила на жалость, снова врала… дважды не умирают. Я не выдержала и тихонько стукнула по батарее – стон за стеной затих, теперь был слышен только приглушенный плач в подушку. Сколько можно! Который год одна и та же пластинка крутится по ночам. Она никак не могла забыть, что когда-то играла Джульетту в одном провинциальном театре. Так хочется спать, но, видно, опять не судьба… придется лежа вспоминать события прошедшего дня.
Вечером ко мне заходил какой-то странный человек в черном пальто, читал мне что-то невнятное, злобное, говорил самоуверенно, с заметным, ничем не прикрытым цинизмом. На прощание, уже стоя на пороге, отрывисто прошептал свою фамилию: Н и ц ш е. Затем резко развернулся и вышел, даже не выпив со мной чаю. Странный гость! Интересно, зачем я ему. После его ухода пришлось сесть пить чай в одиночестве… вдруг в окно кто-то стукнул: раз… еще раз… я живу под самой крышей, поэтому не привыкла слышать стук по стеклу. Может, я ослышалась… подошла, отдернула занавеску: на карнизе сидел белый голубь…
В окно ворвался ураганный ветер, голубь сел мне на ладонь. Бедняга совсем замерз и сильно нахохлился, отчего стал похож просто на клубок белой пряжи.
Остаток вечера мы провели вместе: пили чай, читали стихи, слушали Вагнера за стеной – очередная прихоть старушки, навещающая ее по ночам…
Напоследок голубь положил мне на ладонь сложенную в несколько раз бумажку, помахал крылом и улетел в форточку.
Я зашторила окно, после чего села за стол и, не спеша, развернула бумажку, прочла написанное кем-то впопыхах предложение.
Вчера парень с лицом Кафки повесился от безысходности…

Да, иллюзии не столь безопасны, как кажутся – они могут и сломать. На то он и Дом Иллюзий…
Я снова попыталась уснуть.

Сегодня на площадке перед дверью в мою квартиру меня остановил сосед, парень болезненного вида с оттопыренными ушами – своей внешностью он мне напомнил Кафку. Судя по прерывистому, сбившемуся дыханию и отрывистым фразам, он недавно бежал куда-то. Я была удивлена: в Доме Иллюзий соседи редко разговаривали друг с другом в подъездах – все закрывались на множество замков прежде, чем что-то сказать. Я не знала, о чем они могут говорить, и откуда у них такая скрытность – в прошлом зеркало, я была далека от людских проблем.
- Вы знаете, полчаса назад сообщили, что желающие могут полететь на экскурсию в Потусторонность – уже готовят специальную ракету… какое счастье! Что скажете?
- я знаю только, что Потусторонность – это объединение нескольких планет во Вселенной. Говорят, там живет кто-то. Но зачем Вам туда?..
- О, Боже! Неужели Вы не слышали, что я ищу свою пропавшую мать! Объявления расклеены по всей Улице Теней. Я убежден, что она именно там, за той чертой, куда можно добраться только на ракете. Мне обязательно нужно туда!.. Как считаете, у меня есть шансы?
- теоретически, да… но откуда я могу знать?..
- Вот Вы, как раз Вы и можете! Вы же были зеркалом, не так ли? Это тоже в своем роде потусторонность…
- может быть, и так. попробуйте позвонить в Космическое посольство.
- да, я именно так и сделаю. Спасибо!
- не за что.

Парень умчался вниз по винтовой лестнице так же стремительно, как и появился передо мной. Я неподвижно постояла секунды три, глядя ему вслед… Глупенький, наивный мальчик! Из Дома Иллюзий никого не берут в Потусторонность. На то он и Дом Иллюзий. Бедный, мечтательный мальчик…
Дверь моей квартиры глухо захлопнулась, и я погрузилась в пыльную пустоту.

Я живу в большом доме из темного камня на Улице Теней. Окна моей комнаты выходят на детскую площадку, на которой – как это ни странно – я никогда не видела детей. Наш дом все называют Домом Иллюзий: здесь сгорбленные старушки ждут своих принцев, здесь по утрам меня будят шаги на лестнице или плач соседского ребенка. Здесь женщины подходят к зеркалам – и плачут, а молодежь курит что-то с противным липко-дурманящим запахом, поет нестройным хором под расстроенную гитару и рассуждает о пребывании в вечной нирване. Нас всех называют сумасшедшими!
Уже не помню, с чего всё началось, и почему я оказалась именно в этом странном доме с маленькими немытыми окнами и вечно одурманенными людьми. Один старик из соседнего подъезда сказал мне, что меня больше нет… точнее: меня нет фактически, для общества людей, я не числюсь ни в одной базе данных, даже ценника от меня не осталось – МЕНЯ НЕТ. Впрочем, так же нет и Улицы Теней – вы не найдете упоминаний о ней ни в каких справочниках и книгах, никто не расскажет вам о ней и о нашем Доме Иллюзий. Всех нас кто-то придумал, и НАС НЕТ.

Но вот мало-помалу в памяти начинают мелькать фрагменты чего-то «до…» - моё прошлое. И я вспоминаю… я вспоминаю:

Раньше я была большим овальным зеркалом. Холодным и гладким. У меня не было своего «Я» - всего лишь обязанность в точности копировать всех, кто приблизится ко мне…
ОНА приближалась ко мне каждый день: недовольно жмурилась, ладонью приглаживала свои короткие темные волосы, тонкими, чуть дрожащими пальцами поправляла передо мной воротничок белой рубашки, сбившиеся на прямой греческий нос очки – и уходила куда-то, оставляя меня одну висеть на сырой стене. ОНА постоянно была недовольна собой (или мной?) и не любила смотреть себе в лицо. В ее доме я чувствовала себя очень одинокой и ненужной, но я не могла без нее – кроме нее, я не могла отражать больше никого на свете! Мне нравилось в ней ВСЁ – ей самой НИЧЕГО не нравилось, ОНА, наверно, тайно ненавидела меня. Ненавидела за то, что я больше всех других знаю о ней…
Однажды ОНА подошла ко мне в одну из так часто случающихся у нее бессонных ночей – ОНА подошла неслышно, плавно, с бокалом вина в руках. ОНА смотрела в меня как-то иначе, чем обычно: грустно, задумчиво, с каким-то непонятно горьким отчаянием – ОНА смотрела так неотрывно долго – казалось, целую вечность. Я была наполнена ее слезами, катившимися по щекам, ее всклокоченной стрижкой, ее печальными зелеными глазами… ОНА безучастно водила пальцем по своей щеке, стирая мелкие соленые слезинки… потом отошла на шаг, критически обвела взглядом свое лицо на моей ледяной поверхности - и в меня полетел пустой бокал…
что было дальше? я ясно ощутила свое падение и громкий удар стекла о твердый пол – я разлетелась на множество осколков. Тогда ОНА не спохватилась, не подбежала ко мне… ОНА сидела на полу в углу и, закрыв ладонями лицо, горько плакала – горький аккомпанемент для моей ничтожной смерти…
в самый последний миг перед тем, как навсегда ослепнуть, мои осколки запечатлели маленький клочок яркой люстры, белый потолок и красные, будто кровь, капельки вина из того злополучного бокала, которым ОНА хотела убить себя, а убила меня…

Так я попала на Улицу Теней. Я стояла посреди широкой дороги, вокруг не было ни людей, ни машин, только большая табличка с готическим буквами возвышалась над моей голой, на ней я и прочитала название улицы – всё здесь обволакивала мертвая тишина. Улица всей своей длиной устремлялась к реке, дома были одинаковые: с сырыми темными стенами, от них веяло временем и холодом. Я шла и шла вдоль этих домов, читая таблички, висящие у входа в каждый из них: Дом Отчаяния, Дом Вечного Покоя, Дом Невернувшихся (интересно, куда или откуда…) и так продолжалось долго, пока кто-то не сказал, что я буду жить в Доме Иллюзий у самой реки – Реки Времени.
С тех пор меня можно найти в маленькой комнате с четырьмя неровными углами – здесь всегда темно и холодно, но я не жалуюсь – здесь воздух пропитан мечтами.

- где ты была всё это время?
- прости. я так долго думала, что ты меня прогонишь… я боялась придти к тебе, боялась… понимаешь, я боялась?
- да, понимаю. но… ты всё же здесь. пришла. почему?
- не знаю… мне показалось, что если я никогда этого не сделаю, то ты исчезнешь…
- как это: исчезну? куда?
- из меня… я так долго боялась потерять светлые воспоминания о тебе, как только приду сюда. я думала, что увижу уже другую и потеряю воспоминания о тебе прежней… в последнее время мне стало сложнее воскрешать тебя из прошлого – я пришла, чтобы хоть немного вспомнить, хоть что-то…
- неужели ты всё это время жила прошлым?
- да. наверное, это глупо… но ведь в моей жизни больше нечем было жить.
- надеюсь, я не так сильно изменилась, чтобы не вспомнить, какой была когда-то.
- нет… ты всё такая же: те же смеющиеся глаза, та же улыбка… но теперь я стала другой… за то время, пока боялась…
- что же случилось с тобой?
- я любила твой образ… но с этим моим приходом к тебя он разлетелся на кусочки. я уже не та… и ты для меня всего лишь знакомая. я больше ничего не чувствую. я спешила, боялась, что ты изменишься, а изменилась я…
- ясно. пойду поставлю чайник…

наверное, рано ил поздно в жизнь каждого из нас приходит такой человек, который переворачивает всё одним взмахом руки... этот человек может стать ВСЕМ: любовью, судьбой, трагедией, вдохновением... всей жизнью! возможно, именно с ним было суждено прожить до конца, именно его можно было полюбить, но... как сразу узнать такого человека?.. как не упустить, не опоздать?..

ладно, что-то на философию потянуло) просто вспомнила, что в моей жизни тоже промелькнул такой человечек... мы даже не были толком знакомы, но хотелось остаться навсегда рядом, но... человек пришел и тихо ушел, оставив мне воспоминания, свою боль, свою собственную историю в душе... ушел, но жить по-другому, не по его правилам, с тех пор НЕВОЗМОЖНО... странно, что при воспоминаниях о ком-то очень дорогом обычно не находится подходящих слов - все они кажутся бессмысленными и мелкими... и всё равно, несмотря на это, хочется рассказывать...

бывает, в наши жизни
приходят те,
после кого невозможно
быть прежней…

она постучала случайно,
мы были с ней незнакомы –
и, впрочем, так и остались,
не зная друг друга, но

она научила меня дышать,
она научила меня читать
чужие стихи с городскими
дождливыми интонациями,
она научила меня умирать,
она научила меня мечтать,
она научила меня молчать,
сжимая зубы из последних сил –
она научила меня жить.

она научила меня жить –
это всё, что я знаю о ней…
она научила меня дышать
сквозь любовь –
и навсегда растворилась в дожде…

Героиня

Пожелай мне уснуть…
Спокойно, быстро, без тебя.
Не… слушая тишину:
Не слушая, не слушая.
По… рукам вышел день,
А было, будет этих дней.
За… тобой не успеть
Мне, все, что есть - тебя здесь нет.
А хмурой героине жить осталось
Несколько страничек.
У меня внутри такая ты…
Без… тебя как с тобой,
С тобой как без тебя, ну что ж.
Только только не тронь
Мое к тебе "люблю",
А хмурой героине жить осталось
Несколько страничек.
У меня внутри такая ты,
Что не бывает ближе.
Не… посадишь в карман,
Не унесешь тебя в свой дом.
Закрываю глаза
И не жалею ни о чем.

Я не жалею ни о чем.

гр. "Голландия"

В колонках играет - "Голландия" "Наверх"

- Здравствуйте! Здравствуйте, товарищ Маяковский (Да, в нашей стране теперь никого не называют товарищем, но я буду обращаться к Вам именно так. Не этого ли Вы хотели? Не за это ли боролись?) Мне бы хотелось с Вами поговорить… нет, не о политике, я в ней всё равно ничего не смыслю – оставим пустую трату времени, сейчас всё другое – Вы же видите! Вы стоите так высоко, посреди площади – такой большой, белый, парадный… товарищ Маяковский, сегодня мы будем говорить не о политике, а о любви… да, да, ни к чему удивляться – я считаю вас самым знающим в этом вопросе. Нет! не надо сердиться, я же со всем сердцем к Вам! Давайте поговорим о любви! Вы же любили ту женщину? Так? Что же она значила для Вас? Можете не отвечать – я знаю… удивлены? Ах, Вы, видно, не в курсе – знаете, об этом много писали, и после 30-го года Лилино имя было на слуху у всех. Огорчены? Ну да, Вы ведь просили никого не винить в своей смерти и не обсуждать что-либо, касающееся Вас – разве Вы не знали людей? Они не уважают даже последнюю просьбу. Я слышала, Вы ждали ее до последнего – в гробу, до погребения, ждали, что почувствуете своим холодным лбом теплое прикосновение ее губ, но… она не пришла – ее не было в городе в день Ваших похорон. Простите, что позволяю себе такие слова – Вы же любили эту женщину, знаю, любили, несмотря ни на что… теперь в этом никто не сомневается. Скажите, что Вы чувствовали, когда она бросалась в чужие объятья, когда она так откровенно смеялась над Вами и Вашими друзьями? Неужели Вы и об этом промолчите?! Вы же знали! Знали, кто она, знали и про КГБ, и про ее приятелей, вымаранных кровью великих людей, таких, как, например, Николай Гумилев – они ходили рядом с Вами. Почему Вы простили?! Вы же знали, знали, знали!!! Но Вы содержали ее семью – нет, всё-таки не Вашу, а ее! – она так настойчиво просила «фордик»… алчная женщина! Вы выбивались из сил, это было слишком, но выполнили ее просьбу… почему? Ах, да… простите – я, кажется, слишком много себе позволяю… вы же любили ее… простите. Разве всё это имеет какое-то значение перед Вашим безграничным чувством?!
Ну что же Вы не оправдаете ее? Что Вы молчите? Вы же умели метать такие молнии – ого-го!
Почему Вы молчите, товарищ?! Я интересуюсь Вами как представитель Нового поколения. Я хочу знать о такой всепрощающей и поглощающей любви, как Ваша. Простите за навязчивость, но, боюсь, больше не представится возможности когда-либо поговорить с Вами. Вы устали? Вы с удивлением смотрите на свою грудь? Что-то не так? Ну, точно! А я и не заметила! И, правда, с чего это у вас рубашка такая белоснежная на груди?! Где же кровь из порванного сердца?! Неужели и на самом деле всё было так чисто и бело в то апрельское утро?! Нет, конечно, нет, товарищ Маяковский…
Простите, я знаю, как сложно стоять у всех на виду уже столько лет… простите, что утомляю своими ничего не значащими вопросами… простите. Мне лучше уйти. Но Вы обязательно заходите, заходите к нам на чай – поговорим о прошлом, о Ваших мечтах и надеждах, о поэзии и политике. Заходите – я поставлю самовар, выпьем чаю или терпкого грузинского вина (да, с запахом Вашего грузинского детства!) и поговорим обо всём, кроме любви… заходите к нам в новый век – Вам всегда рады!

Сколько уровней подтекста
В ваших невинных играх, люди?..
О. Гусева


Люди,
во что вы играете?

Люди,
Что творите вы на этой сцене –
Эти пьесы придумывал кто:
Шекспир, Мольер, Гёте?
Может, Островский, Чехов?
Горький?..

Нет…
эти пьесы придумываете вы
сами
импровизируете, не зная финала,
не зная, что играете:
комедию или драму.

Люди,
Какой смысл вы вложили
В свои игры?
Наполненные ложью,
Предательством, фальшью,
Кому нужны
Ваши дешевые пьесы?!

Люди,
Зачем вы играете?
Кто ваши зрители?
Кому вы строите этот театр
И какой смысл
Во всём пестром блеске этом?

Люди,
Что вы хотите показать
В этой пьесе миру?
Что значат все ваши
Фальшивые жесты?

А, может, и нет никакого
смысла
во всей вашей вычурной пьесе,
люди?..

Товарищи, какие НЕМЫЕ фильмы с Чарли Чаплиным вы знаете? Надоело мне - почти всегда на озвученные нарываюсь, а хочется Короля немого кино видеть именно в немом кино - так больше нравится)


P.S. "Малыш", "Огни большого города" и "Цирк" не считаются)

Как там теперь в дождях?
Рыжая девчонка со скрипкой
Губит всё так же тебя,
Рвет и бросает
лоскутики сердца.

Как там теперь далеко,
там, где я никогда не бывала?
Эта девчонка всё так же
Рисует на стенах
черным карандашом?

Как ты теперь одна?
Всё еще ее ищешь,
всё еще пишешь о ней
Или прошла лихорадка
Шрамами по щекам?

Как там теперь, в холодах?
Мерзнешь под ветром, картины
Срываешь со стен впопыхах,
Но – не она на них, мимо –
Ночь обманула тебя.

Как тебе там на вокзалах
Не ездиется и не плачется?
как же так: счастье из рук
разлетелось на две равных части?

Я ненавижу ее… да, когда-то я говорила, что буду любить ее вечно… но в какой-то момент я перестала чувствовать ее, угадывать, когда ей плохо, а когда хорошо… я стала жить в оторванности от нее – сама по себе… делать ее счастливой перестало быть моим желанием, сначала это стало обязанностью, а со временем вообще исчезло куда-то. А почему именно я должна жертвовать собой ради нее?! у меня есть только я! Она чужая мне. Почему она считает своим правом использовать меня, вить из меня веревки? Я ненавижу ее за это!
Я вырвалась из ее паутины… мне жаль времени и сил, потраченных впустую на человека, который этого не заслуживал. Она слишком обыкновенная. Я ненавижу ее за это… хочется видеть слезы раскаяния на ее глазах… пусть поплачет. Возможно, это приведет ее в чувства и опустит на землю. Я хочу сделать ей больно, уколоть в самое уязвимое место, а потом уйти с гордо поднятой головой. Она еще вспомнит меня не раз! Она так привыкла к счастью, что уже не может без меня. Но я же могу… теперь я легко могу обойтись без нее! у меня есть я, и этого достаточно. Я хочу видеть ее в слезах на пороге, она будет молить меня о прощении – хм… разве она в чем-то виновата, если я внезапно прозрела? – просить остаться… нет, уже поздно – я хочу уйти, мне тесно и неуютно с ней. Пусть плачет… я всё равно пройду мимо нее в свою жизнь!
Но почему же я так ненавижу ее?..

Я люблю ее… я хочу видеть, как она смеется! Я хочу видеть ее счастливой! Долюбить бы ее за всех, кто этого не сделал, подарить недодаренные до этого цветы; отдать ей ВСЁ за ВСЕХ – пусть только улыбается!
Я люблю ее… я могу уйти в любой момент, если она захочет этого… только бы она смеялась. пусть даже надо мной, над моей любовью – она рождена, чтобы быть счастливой, она должна быть счастливой – чего бы это мне ни стоило! Даже отдать свою жизнь так просто: запаковать ее в цветную коробку и отдать без пафосных слов, без грусти – она не должна видеть печаль! – отдать как обычный подарок… она будет срывать по кусочку цветную обертку и даже не заметит, как я умираю… но даже этого мне покажется слишком мало!
Нет, я вовсе не претендую быть с ней – я просто хочу, чтобы она улыбалась каждое утро… и пусть рядом буду не я, пусть она прогонит меня в морозную ночь и ее Новая любовь жестоко посмеется надо мной… мое сердце останется с ней, оно будет с ней до конца жизни… Господи, она должна быть счастливой, во что бы то ни стало!!!

человек под аркой –
гул-кой ар-кой,
шаткой,
словно мир и сон его
в то утро
или ночь еще: всего-то
три часа,
и пустота кругом,
и прохожие
еще не топчут город,
и машин не
видно на дорогах.

человек под аркой,
где шаги
глуше всех шагов,
что есть в природе –
барабанный перестук в ночи,
блюзы опустевших подворотен.

человек под аркой –
так всерьез
трагика его немого тела:
лоб в глухую стену
арки чуткой
и навылет, через душу,
обо всём,
что в прозрачной призме ночи
выболело…

- Нет? Все мне говорят «нет»!.. Только нет! Везде нет…
В. Маяковский.



Маяковский: Вы знаете, что такое красота? Вы думаете – это розовая девушка прижалась к белой колонне и смотрит в пустой парк? Так изображают красоту на картинках старики-передвижники.

- Не учите! Довольно!

- Браво! Продолжайте!

- и почему вы одеты в желтую кофту?

М: Чтобы не походить на вас. (Аплодисменты.) Всеми средствами мы, футуристы, боремся против вульгарности и мещанских шаблонов, как берем за глотку газетных критиков и прочих профессоров дрянной литературы. Что такое красота? По-нашему, это – живая жизнь городской массы, это – улицы, по которым бегут трамваи, автомобили, грузовики, отражаясь в зеркальных окнах и вывесках громадных магазинов. Красота – это не воспоминания старушек и старичков, утирающих слезы платочками, а это – современный город-дирижер, растущий в небоскребы, курящий фабричными трубами, лезущий по лифтам на восьмые этажи. Красота – это микроскоп в руках науки, где миллионные точки бацилл изображают мещан и кретинов.

- Товарищ Маяковский, поучитесь у Пушкина!

М: Услуга за услугу. Вы будете учиться у меня, а я у него.

- почему рабочие вас не понимают?

М: Напрасно вы такого мнения о рабочих.

- Вот я лично вас не понимаю.

М: это ваша вина и беда.

- Ваши стихи мне непонятны.

М: ничего, ваши дети их поймут.

- Нет, и дети мои не поймут!

М: а почему вы так убеждены, что дети ваши пойдут в вас? Может быть, у них мама умнее, а они будут похожи на нее.

- Маяковский, почему вы так себя хвалите?

М: Мой соученик по гимназии Шекспир всегда советовал: говори о себе только хорошее, плохое о тебе скажут твои друзья.

- Вы это уже говорили в Харькове!

М: Вот видите, товарищ подтверждает, – пауза – а я и не знал, что вы всюду таскаетесь за мной.

- Маяковский, ваши стихи не волнуют, не греют, не заражают.

М: Мои стихи не море, не печка и не чума!

- Зачем вы носите кольцо на пальце? Оно вам не к лицу.

М: Вот потому, что не к лицу, и ношу его на пальце, а не на носу.

- Маяковский, вы считаете себя пролетарским поэтом, коллективистом, а всюду пишете: я, я, я.

М: А как вы думаете, Николай Второй был коллективистом? Он всегда писал: мы, Николай Второй… А если вы, допустим, начнете объясняться в любви девушке, что же, вы так и скажете: «Мы вас любим»? Она же спросит: «А сколько вас»?

- Когда у человека на душе пустота, то для него есть два пути: или молчать, или кричать. Почему вы выбрали второй путь?

М: Автор этой записки забыл, что есть еще и третий путь: это – писать вот такие бездарные записки.

...