Это цитата сообщения
lj_susel_times Оригинальное сообщениеЯ тоже думал, что умный
Милая тоненькая рыжая девочка задала мне этот вопрос сразу после того, как я не самым гигиеничным образом эякулировал куда-то в район обоев:
- А почему ты так жесток со своими персонажами?
Я мысленно сделал пометку в ежедневнике [никогда больше не связываться со студентками филологического факультетаk и лениво ответил:
- Да, я люблю их убивать. Жизнь несправедлива. Все подохнут, детка.
Она перекатилась с живота на спину, явив моему потолку маленькие красивые груди, и сказала:
- Убивать это нормально. Даже в жизни. Смерть естественна. Но ты же их мучаешь, ты заставляешь детей расстреливать родителей, ты обнажаешь кости, ты выпускаешь кишки веером и любуешься, ты разбиваешь головы всем попавшимся под руку. Почему? Зачем?
Я задумался.
- Я люблю играть в бога. Я люблю быть смертью. Мне нравится изображать дьявола. И вообще, спи, детка, не думай ерунды. Мы боги жестоки. наконец ответил я, встал с кровати, взял со стола сигарету, подпалил кончик табачной палочки краденой из бара спичкой, затянулся и отправился в совмещенный санузел.
Когда я вернулся, она уже спала. Выдохнул очередную затяжку в потолок, натянул джинсы и кардиган, сел на диван, поставил на колени ноутбук, включил его и начал писать очередной идиотский рассказ. Где-то на середине повествования я заснул, нелепо откинув голову на спинку дивана, уронив ноутбук на пол и пустив слюну на красную ткань дорогого кардигана.
Проснулся я от странных перепадов температуры. То мне становилось так холодно, что я снился себе пингвином в Антарктиде, то так жарко, что я пытался во сне содрать с себя кардиган. В конце концов, это стало невыносимо, и я открыл глаза. Комната была слабо освещена, хотя я точно помнил, что выключил все источники света. Спящим я, естественно, сполз спиной по спинке дивана, и теперь лежал на жесткой ткани обивки разгоряченной щекой. Огляделся. Милая девочка спала как убитая, отвернувшись от мира к покрытой древним разрисованным картоном стене. Но хуже всего было то, что посреди комнаты на моих видавших виды разваливающихся стульях сидели двое. Заподозрив себя в похмельном галлюцинировании, я поднял голову, закрыл глаза и помотал головой. Взмах ресниц вверх, но фигуры на стульях никуда не делись. Я сел.
Мужчина и женщина. Первый в джинсах и свободном свитере. Седеющая шевелюра и совершенно неуловимые черты лица. Нет, у него не было пустого пятна на передней части черепа. Нос, рот, глаза, скулы все находилось на своих местах, но стоило отвернуться на секунду или просто моргнуть вспомнить его приметы было уже невозможно. Вторая О, вторая. Женщина, когда-то явно блиставшая несравненной красотой, но ныне постаревшая, исхудавшая и плюнувшая на мнение окружающих. Узкое платье серых тонов, растрепанная прическа, обтянутый кожей череп ни грамма мяса, кожа и кость, кость и пергамент эпидермиса.
Они сидели посреди комнаты почти без движений и молча смотрели на меня. Их взгляды были липкими и тяжелыми. Мне хотелось вскочить, содрать с себя одежду и кожу заодно, чтобы избавиться от гудрона их взоров, убежать с диким криком, но я сидел, молчал и смотрел на них, тяжело дыша.
- Ну что, доигрался? наконец нарушил тишину мужчина.
- Вы кто вообще? выдавил я.
- В меня ты играешь, а ей - он кивнул в сторону женщины. - ей ты попросту бываешь. Ни много, ни мало. Я - бог. Она - смерть. Поболтаем?
- А дьявол где? нервно сглотнул я. я отказываюсь общаться, пока не соберется кворум!
- С ним, уверяю, ты будешь общаться целую вечность. ласково успокоил меня бог.
Смерть закинула ногу на ногу, достала откуда-то ультратонкую сигарету и закурила.
- Пиздец какой-то. пробормотал я.
Бог поморщился и сказал, дернув подбородком в сторону смерти:
- Ты не мог бы попридержать язык и не материться? С нами дама.
- Мне похуй. тут же отозвалась дама.
- А да и хуй с вами с обоими. махнул рукой бог. Не о том все. Мальчик, тебе не кажется, что ты зарываешься?
- И наглеешь сильно? добавила смерть.
- Теперь кажется. очень искренне ответил я.
Бог посмотрел вопросительно на смерть, та передала ему сигарету и стала отряхивать от пепла платье.
- Охерел ты, в общем, дружок. затягиваясь продолжил бог.
- И что теперь? остро чувствуя, как мои волосы приобретают серебряный окрас, поинтересовался я.
- Ну мне-то все равно теперь. Ты вот с ней разговаривай. Я обидчивый, но отходчивый, а вот она - бог передал сигарету обратно смерти.
- А можно меня не убивать пока, а? обратился я к даме.
- Можно. спокойно ответила она. Но это не я решаю, а он.
Смерть передала превратившуюся в окурок сигарету богу. Тот сделал последнюю затяжку и затушил табачное изделие прямо об ковер:
- Диссонанс, ебта.
Единственная мышца, которая в этот момент у меня не дрожала Впрочем, не было у меня такой мышцы.
- Слушайте, ну вы хоть ее
Читать далее...