...
-У меня будет к вам вопрос. Почему вы вместе?
Мы переглянулись и улыбнулись друг-другу. Ответ держал я.
-Наверное потому что у нас одни и те же интересы.
Человек оторвал глаза от блокнота и пристально посмотрел на нас сквозь очки.
-Неужели медицина ТАК сильно вас связывает?
Мы с подругой рассмеялись.
-Нет конечно! - Продолжил я. - Просто она всегда думает обо мне. И я то же... Думаю только о себе.
Все взгляды устремились на меня, Человек опустил блокнот.
(занавес)

Я отчаянно протестую против современного состояния медицины.
для чего разделся и бегал вокруг памятника М.В. Ломоносову в трусах по снегу.

Выкрикивая что ухожу из медицины.
к чему бы?

Вернулся

Я влюбился, такое странное чувство. Паря над этим миром суеты, вдруг вспоминаю ее и радуюсь. Бывает же так подумаешь о человеке и сразу все хорошо. А пол часа назад отправляю смс ей и только отправил, включаю плейер и из 1 гб музыки играет Крес - Искры... Так вставило еще пуще прежнего.

твой тёмный ангел Спасибо за симпатию, хотя у нас и есть разногласия по некоторым вопросам, но и правда где-то межу.

http://www.liveinternet.ru/users/guru_bramha/post16510825/ - начало
Авот продолжение.
***17***

Утром Теллорд столкнулся с Сергеем в вестибюле отеля, тут же находился Алан, на лице которого было выражение превосходства.
"Еще бы! - Подумалось Теллорду. - Тебя не ссылают на орбитальную."
Судя по ходившей из стороны в сторону челюсти Сергея, и не членоразделных звуков, он чувство злости, в помеси с похмельем...
"Ну! Че? - прорычал Калычев, отравляя атмосферу перегаром. - Поехали!
Подтянул за куртку Алана и заговорчески предупредил: Хоть раз оскалишься, даже в след улетающему шатлу, хлопну так. Что даже головы не будет!"
Помошник Усковича медленно попятился, а на лбу выступили капли пота.
- Понятливый! - гоготнул Сергей. - поехали в космопорт. Долгие проводы лишние слезы!
Теллорд наблюдал за картиной несколько отрешонно, похмелье превратило его в молчаливого философа. Однако, желание сломать хребет любому "косо посмотревшему", пульсирующей волной било где-то возле правого уха.
- Вот уж верно! - сказал он. - Поехали сынок.

Транспорт вынес их прямо на поле космопорта, к шатлу компании, о чем возвещала надпись на его борту.
Сергей помахал Алану рукой и подняв сумку с земли двинулся в шлюзовую. Теллорд же скупо произнес: - Помни чему тебя учил дядя Серёжа.
И со своим неименным рюкзаком последовал примеру Калычева.
В шлюзовой их встретил пилот и проинструктировал о том, что следует надеть скафандры, в следствии того, что при швартовке возможны перепады давления.
Не без матерных ругательств, Калычев дал справку о том, что летал на таких "пивных бочках", которые теперь только в музеях стоят. И то, что ему придется одеть больше смахивает на презерватив нежле на костюм автономного жизнеобеспечения.
Тирада подействовала верно и молодой пилот вытянулся в струнку, как если бы передним был главнокомандующий.
- Разрешите занять свое место? - спросил он. Натягивая скафандр Теллорд посмотрел на него и более вопросов не возникало до самой орбиты.
В салоне, Теллорду вдруг пришла мысль прокрасться в кабину и пришвартоваться самолично в ручном режиме, но ее он подовил и лишь тихо захихикал.
- Клаустрафобия? Или крыша едет? - Калычев повернулся в скафандре так чтоб видить собеседника.
- Да, нет! Скорее хмель еще гуляет. Хотел захватить этот челнок и в ручную швартанутся.
- Да-а! - протянул Калычев. - С тобой пить опасно!
- Это почему?
- Так ты ж засранец рюмку выпил и теперь месяц диверссии делать будешь.
- И чего? Я же в шутку.
- Ну, вчера притон ты спалил в шутку? А тогда в серьез это как?
- Незнаю. Я не помню этого, помню, но смутно.
- А! Вот оно что! Алкоголик ты милый.
- Не страшно! На орбите нет спиртного!
- Это кто тебе сказал. - Калычев нагнулся к сумке и открыл клапан, внутри оказался стальной цилиндр.
- Что это?
- Это изобритение челвечества за номером ДВА, после колеса. Перегонно-бродильный аппарат.
- Жизнь прекрасна!
- еще! - Сергей вытащил флягу.
- Ну так мы точно, не то что челнок захватим, а орбитальную станцию перегоним миль на 300 000 блиде к Луне.
- Я за тобой буду следить.
Приняв "на грудь" они полезли в грузовой шлюз, в коем обнаружилось ровно столько военной амуниции, что переворот на маленькой планете дело 5 минут.
- Как ты думаешь это наше? - спросил Сергей поглаживая ствол пушки.

Несмотря ни на что, полет до орбитального кольца прошел без осложнений. Покидая челнок они встретелись с экипажем, видимо молодой воторой пилот рассказал о пассажирах и посмотреть на "бравых ребят" явился командир экипажа - крепкий мужик, уже в возрасте, но и не развалина. Он проводил их взглядом и также молча вернулся в кабину. Такие как капитан авантюристов не любят: ничего хорошего от них ждать не приходится. А Сергей и Теллорд производили впечатление имменно "авантюристов".
На орбитальной в шлюзовой, переодеваться не стали, так и по шлепали по металлу в скафандрах, лишь забрала подняли. На выходе их встречали двое.
"Сергей" - была табличка в руках первого встречающего. "Теллорд" - у другого.
- Пошли в закусочную. Может это и не за нами! - произнес Теллорд.
Это в очередной раз была акция неповиновения, ибо из 200 человек каждый час прибывающих, навряд ли, были еще Сергей или Теллорд.
Встречающие пошли на встречу: - Место в отеле уже заказанно, пройдемте.
- Пошли! Коль не шутишь! - сказал Сергей, заметно подобревший от фляги и по-дружески положил массивную руку на плече "дорогих встречающих".
Их вдействительности привели в отель, но не общий, а какой-то специальный, отделенный двумя отсеками.
Оказавшись в огромном номере, пять отсеков, для орбитальной станции, это роскошь, они сняли скафандры и развалились в креслах.
- Блин. Теллорд, а здесь можно жить.
- Ага. Только по-моему мы здесь не на долго. Курить будешь? - он протянул пачку Сергею.
- Я не видил чтоб ты курил.
- А я на земле почти не курю, а здесь воздух такой поганый, что лучьше курить.
Включился экран и возникло лицо Усковича.
- Где-то я видил эту морду!
- Здраствуйте! - произнес Ускович.
- Читать далее...

Расплакался. Давно не плакал, можно сказать никогда и то только по поводу. Вот сейчас лежу в номере домика на НЭБе. И мне грустно. Я понимаю, что на этот участок суши между морем и заливом я убежал от всех кто был в Питере... И может и люблю их, но я обижен на них. А здесь хорошо, я здесь один на один с природой, какие-то люди с которыми общаюсь время от времени. А вот времени и не хватает, ускользает сквозь пальцы. И играл с девочкой... И бегал по побережью И слушал море И мок под дождем И лежал на рассколенном песке И ловил падающие звезды Все так красиво и так хорошо. А когда еще раз такое будет НИКОГДА не говори никогда. А эти события, люди место и время, меня поменяют, и я буду другим... Грустно. С теми кого знаю время убегает, а в одиночистве тянется и навивает скуку. Эх. Все же боюсь я завтрашнего дня, боюсь что каждый новый день окажется не таким как надо.

Что я имею? Чему я являюсь хозяином? А не так уж и много. Как маленький ребенок. Разложил все на полу и разглядываю. Вот полукилограммовый кусок горного хрусталя. Зачем он мне я уже и не знаю! Помню, что в нем что-то скрыто, помню что он помагает мне думать. Он многогранный, местами слегка мутный. И если сквозь него посмотреть, то ничего не видно. Но он же прозрачный... Парадокс, который дает часть реальности. Пусть все прозрачно, но приглядишься, а кругом муть. Возьму ли я его с собой путешествовать? Нет. У меня в голове и так он отлично отпечатался. И потому незачем. Так что еще, на ковре... Ну, вот пришел мой кот. Он большой и пушистый, а еще рыжий. Хотя и поседел за эти годы. Он мне дорог, но я не его хозяин, так как он самостоятельный. Я его тоже не возьму с собой, да он и не согласится. Мой кот еще больший консерватор, чем я. Будет день ото дня ходить и выказывать свое неодобрение чему-то нибыло, но менять не захочет. Так ему не дает покоя закрытая входная дверь, вот просо бельмо на глазу. А откроешь ее - он никуда и не пойдет. Я его понимаю, двери вообще вредная штука из них все время сквозит и всякий ревматизм можно заработать. Еще на полу лежит любимая книга. По настоящиму любимая. Я ее вначале обходил стороной, на ней черно-белая фото какого-то мужика и вообще она потрепаня такая. Фото, как я выяснил потом пренадлежит автору: Роберту ХАЙНЛАЙНУ. Когда я ее все-таки взял с полки и стал читать, не остановить было. И с какой жалостью и резью в сердце я дошел до конца, не передать. Знаете есть такие книги, которые читал бы и читал. Но и ее я не возьму, много весит. Да и есть она у меня в электронном виде (У больших мальчиков свои игрушки). А вот книгу Рея Бредбери возьму, в ней около, может и более 2000 страниц. И она прекрасна, прочитаешь ее всю, а затем можно и еще раз. Ее можно сравнить с калейдоскопом... Бредбери великий сказочник. Выдастся возможнось встретить его, я ему все выскажу и за Хайнлайна тоже. И так что бы еще взять или не взять... Хотя я наверно молод и не возьму с собой ничего. Да, так и есть. Ничего, я могу начать все с самого начала. Я пожертвую вечности все это, ради большего и лучшего. Но, надо подумать... Холден К.

Для человека нужно иметь совесть. И у каждого есть эта субстанция. Субстанция совести, некое зерно, неощутимое в размеренной жизни по "правилам", по закону. Действие против собственной совести ведет к мукам, моральному страданию. Психологи бы сказали о супер-Эго подразумевая совесть. Я считаю, что совесть не объектом и не действием, не бумагой и не словом, а скорее процессом, что активируется при возникновении определенных обстоятельствах. Если говорят, что у кого-то нет совести. Это разговорное, несколько не правильное выражение. Не то чтоб ее нет, просто человек либо решил, что преодолеет "муки совести" или в данном случае его совесть не активировалась. То есть он не считает сложившуюся ситуацию "совестной". За примерами далеко ходить не надо: для разных людей восприятие различно, для одних, допустим, воровство - хлеб и человек оправдает себя, для другого, это поступок, который он не сделает, а если и сделал будет искупать. Вся жизнь человека, все его социальные взаимоотношения есть воспитание совести - в какую сторону качнется маятник совести. А что есть совесть для врача в его профессии? Еще в 5 веке до н.э. уже задумывались врач и знахари, да и окружающие, надо думать. Врач есть существо социальное. Изначально ему было доверено самое главное- жизнь другого человека. Если обычные люди вправе распоряжаться своей жизнью как угодно. То врач берет в руки чужую жизнь и не по воле ее обладателя, а в силу необходимости. Нужда доверять жизнь врачу, как следствие недуга. Повод для людей бояться врачей. Не зависимо даже от социального статуса. Монарх мог казнить и миловать, но и он вынужден доверят врачу. Что было поводом для написания клятв и кодексов Врача, страх людей или случаи злоупотребления Врачами своим даже не правом, а свойством "жизнираспоряжения", наверное, останется поглощенным пылью истории. Так или иначе Ex nihilo nihil fit. И не зря появилась фраза: прежде всего не навреди. Вот это остов врача и основа врачебной этики. Но что этично? Что по совести? Белое и черное и где грань? Врач должен всегда продлевать и по возможности сохранять жизнь пациента. Но медицина не всесильна... К сожалению! И врач это не медицина в целом. Это один человек, по сути, обычный человек, с таким же образованием как и специалисты других профессий. Как решать ситуации, когда врач, сам по себе, может сделать ту или иную манипуляцию, но нет условий для его действий. Как поступить ему со своей совестью, когда лекарство существует, но не наличествует. Как смотреть на агонию в этом случае. Будь совесть врача белоснежной, моральные муки сожги бы. Страшная ситуация для врача - быть скованным обстоятельствами. Друга я же сторона, когда врач идет на риск, оправданный риск. Но все же это страх и сделка с совестью. Заведомо зная о возможном провале идти на действие, чинит вред ради возможного блага... Самое страшное слово возможного. Это только обыватель считает, что его жизнь в руках хирурга или терапевта, и только врач ощущает присутствие случая в отношениях с пациентом. Случай можно предугадать по статистике, по цифрам, но не всегда возможно предотвратить. Это мечта иметь в штате больницы клинического медиума или клинического астролога со сто процентными прогнозами: "красные и белые линии на диаграмме звездного расположения говорят о непереносимости антибиотиков пенициллинового ряда..." А вообще как должен чувствовать себя врач продлевая жизнь человека любым способом? Когда пишет фразу: выписан с улучшением или во спасение жизни делая калечащую операцию, обрекая человека на хроническое испытание болью, неудобством, ощущением неполноценности. Психологи говорят проще: "Душа пациента не должна страдать! Пусть умирает! Зато душа будет в покое!". А для врача это не мыслимо, пассивная или активная эвтаназия, не может сосуществовать с реакцией совести - грань слишком хрупка. Для студента медика 4 курса, наверное, работает принцип: главное продлить жизнь! Для молодого врача практика: причинение, пусть даже малого, страдания для продления жизни - проблема! А что происходит с годами? Когда количество пациентов переходит 1000 или 10000 рубеж? Что цинизм? А можно без него? Хирурги, чей опыт перешагнул 10-20 лет работы говорят: не ассоциируй чувства пациента и свои - станешь профнепригодным!

В пространстве меж двумя источниками света, меж двумя отражениями энергии. Сижу и наблюдаю за собой. Один свет луны озаряет все за окном, призрачной белой пеленой на зеленых кустах. Я не вижу ничего за собой, да и зачем? У раскрытого окна, я чист ибо, не желал ничего дурного, даже страшному врагу. У него своя судьба и свой исход. Быть может, и ему удастся сесть на подоконник летним вечером. До ночи чувствовать себя хозяином своего положения. Я лишь думаю о времени и месте. Он задумается о себе и обо мне. Его мучает то что я -это я. Я же сижу и думаю о времени и пространстве. Необременен ничем. Я легок. Я могу ступить по лунной дорожке, но к чему, этот сладкий путь... Он для меня открыт, как старая оконная рама. А я? Успеется! Но тот что зол на меня и на время нашей встречи, вот он задумается. И прокленет все. Наверное это правильно, не биться головой о стену, не царапать двери и не кусать локти. Все и так прекрасно. Хорошо что я не враг самому себе и не проклянаю все. Я живу здесь и отдыхаю, под лунным светом, и тем призраком жизни и суеты- светом из коридора.

Я это видил своими глазами... [700x525]

[700x525] А вот то место где лежит лапочка

Просто лапочка [640x480]

Вообще то я отдыхал На НЭБе.... Но там есть символ китобойного промысла.
[640x480]

[640x480]
Брачные игры пауков

Немного солнечного насроения... А после этого заката, можно поймать падкующую звезду. [640x480]

В колонках играет - DJ Tiesto ---- suburban train
Настроение сейчас - Все что могло случиться уже совершилось - Закон Мерфи

Не буду я рассказывать историю своей любви.... Ибо она еще пишется.

Вечером возвращаюсь домой, ко мне подходит бомж и спаршивает который час?
Вот объясните мне слабоумному, зачем обоссаному и пьяному Бомжу знать который час...

Иногда стоит остановится,  задуматься над тем: что чувствуешь, как проводишь время, над своим мировоззрение. В те дни, я не делал остановок - я просто фиксировал факты. Может быть, поэтому, воспоминания разрозненны, а быть может в результате прошедших лет.

Сознавать, что тяжело сделать выбор, остановиться на одном желании, не на двух или комбинации из трех, заставляет задуматься о прихотях своего характера. В конце – концов, я стал систематизировать эти чувства. Один из моих друзей, психиатр по профессии, в шутку, сказал, что «амбивалентность» и «систематизация бреда» - есть неблагоприятный признак течения шизофрении. К счастью, я не душевнобольной человек, а всего-навсего, молодой человек – личность не зрелая и от того, все мои мучения являются попыткой быть с миром в гармонии. Я и сейчас ощущаю себя молодым, но об этом позже…

Наверное, не стоит уточнять, что эти строки легли на бумагу уже по прошествии многих лет. А в те годы, я не хотел терять ни секунды впустую. Я сам делал ошибки и сам  учился их исправлять. Я благодарен своим друзьям, даже тем, кто не остался верен дружбе, но был близок мне. Многие из них не говорили, что мне делать, лишь высказывали свою точку зрения.

Некоторые считают, мудрость – это те знания, которыми делишься с другими, когда пытаешься предотвратить их возможные ошибки.  Мои друзья не всегда мудрствовали, и тем самым делали меня мудрым. Эти люди позволяли мне понять: почему я такой, и какой я есть. В то время, если бы меня кто-нибудь «нарисовал», сказал бы, что я такой и сякой – Я бы счел это неслыханной наглостью и в лучшем случае обиделся.

Одна из моих близких подруг, наблюдала мои взаимоотношения с этим миром, и с усмешкой констатировала противоречия.  Противоречия во мне… А мне же все равно я жил и жил…