Мы спорили с мамой, что в дурке нереально покончить с собой, типа мягкие стены и всё такое. Я сказала, что можно выдрать клок волос и подавиться ими!

Завтра идем к психиатру...

Я иду себе, иду вновь по тоненькому льду,
Как во сне или бреду. Где я пропаду?
Что ищу, я не найду, потеряюсь на беду.
За собой себя веду, превращаясь на ходу

То в монстра, то в зверя.
О, люди, поверьте – я так больше не могу!

Отпусти меня на волю,
Умоляю, отпусти!
Свежим ветром в чистом поле
Погулять меня пусти.

Или дай, прошу, забыться
Вечным сном на дне морском.
Только чтоб не смел мне сниться
Тот, о ком молчу, о ком…

Полыхают небеса в северных глазах.
Раздаются голоса в сумрачных мирах.
И свободна полоса, ключ на старт – лети!
Пусть растают полюса. Кто мне запретит?

Но ключ тот потерян!
О, люди, поверьте – я так больше не могу!


Отпусти меня на волю,
Умоляю, отпусти!
Свежим ветром в чистом поле
Погулять меня пусти.

Или дай, прошу, забыться
Вечным сном на дне морском.
Только чтоб не смел мне сниться
Тот, о ком молчу, о ком…

Я умная, потому что очень скромная, по этому такая  красивая...

когда ты падаешь, кто-то должен быть рядом
чтобы протянуть тебе руку, может быть даже обе
или если его нет рядом, он должен ждать тебя дома
чтобы сказать "моя малышка", погладить по спине, поцеловать в лобик
когда ты падаешь, везде должен свет гаснуть
чтобы они не смотрели, не смотрели, не смотрели
и в этой темноте только кто-то один может сказать тебе "мой ясный,
вставай, это не подходящее место для отдыха, как впрочем и время"
и улыбнуться. только тебе.

когда ты падаешь, когда ты падаешь, когда небо падает сверху
кто-то должен быть рядом, чтобы успеть подхватить тебя за секунду до краха
но как правило в этот момент господь отворачивается и закрывает прореху
в небе, через которую он обычно смотрит на нас. нет, не от страха
а просто потому что только он и знает что на самом деле
когда ты падаешь, когда ты падаешь, когда ты действительно падаешь
никого не должно быть рядом.

Не важно, кто и что говорит за твоей спиной.

Важно, что когда ты повернешься, все будут молчать.

Когда пятилетнему ребенку больно, он поднимает шум на весь свет. В десять лет он тихо всхлипывает. А когда вам исполняется лет пятнадцать, вы привыкаете зажимать себе рот руками, чтобы никто не слышал ни звука, и кричите безмолвно. Вы истекаете кровью, но этого никто не видит. Вы привыкаете к отравленным плодам, растущим на дереве вашей боли.

немного осени нарисованной на холсте,
немного мудрости в теплой от слов бумаге,
немного нежности спрятанной в темноте
сырых дворов и чуть глянцеватой влаге
асфальта... совсем немного горячих чувств -
и вовремя стоп и пауза в плей-листЕ...
немного осени - вот все, что я хочу
дарить, замирая от глупости этих тем,
но вальс упрямо живет у меня внутри:
танцует осень, заслышав мой мерный счет -
немного осени - где-то на раз, два, три
и пару тактов еще.

В придорожном кафе
Чья-то скрипка тихонько играла.
Что-то было не так…
Даже сердце пророчило сбой.
И никто не узнал –
Отчего же она умирала.
Даже ты не узнал,
Что она заболела тобой.

"Любить нельзя использовать".
А вот где поставить запятую, каждая девушка решает для себя сама.

Раздают по картам, по десять в сутки, и то не всем – «как дела», «не грусти», «люблю»; мне не нужно, я это все не ем, я едва это все терплю. Я взяла бы «к черту» и «мне не надо чужих проблем», а еще «все шансы равны нулю