Это цитата сообщения
транжИрка Оригинальное сообщениеКак завещал великий Ленин
Я рассматривала викторианские платья, и платья известных кутюрье прошлого, и платья неизвестных модисток прошлого, и все они отличались от моего нынешнего платья из магазина как подлинный Леонардо от репродукции в школьном учебнике. Хотя сейчас научились всякие этакие штучки делать, перегонять опилки на искусственный шелк, делать голограммы, кроить лазером и т.д., а тогдашние мастерицы работали в кустарных услових, и материалы у них были полуручного производства, охрана труда и профсоюзы ногами сучат от восторга. Но тогда у них было качество, а у нас количество. Моя пра-пра-пра-в какой-нибудь степени бабка передавала дочкам свои юбки по наследству, а я меняю гардероб к каждому сезону. "Лучше меньше, да лучше", по примеру Ленина, или все-таки "побольше ситчику моим бы комсомолкам"?
Мне хотя и нравится ужасно покупать к каждому сезону обновки, следить за модными тенденциями, менять имидж под настроение и погоду, но каждый раз, когда мне в руки попадают вещи из других времен, внутри мгновенно останавливается вертлявое колесико времени. Возьмите и разломайте часы пополам - внутри корпуса увидите колючие шестеренки, торопливо цепляющие зубчиками другие колючие шестеренки, и все эти шестеренки почтительно замирают перед незатейливым великолепием винтажа. Оно проявлется не только в старомодном покрое или навином рисунке, у него есть совершенно уникальное качество - эти вещи делались, чтобы жить с человеком. Каждое вручную (или даже на механическом "зингере") сшитое платье задумывалось так, чтобы женщина носила его десятилетие, пока образ эпохи не поменяется кардинально, а тогда платье отправится в сундук на чердак, где его бережно проложат папиросной бумагой и пахнущими фиалками саше, и будут хранить пока не придет время взрослой дочке открыть сундук, приложить к себе платье и, покусывая губу, перед зеркалом прикидывать как оно будет перешито. После второй молодости из него делали детские платьица, потом - кукольные, потом лоскутное одеяло, потом тряпочку для вытирания пыли. За это время деревянный дом, в котором жили хозяева платья, ветшал, взамен строился новый, в котором новая хозяйка разбирала свои новые платья на долгую жизнь. Если у хозяйки платья не было спальни в бельэтаже, а была спаленка в мансарде, платье служило ей верой и правдой много-много лет, отдыхая только в воскресенье и в праздники, пока совсем не ветшало, и тогда его жизненный цикл повторял в сокращении жизненный цикл другого платья, из бельэтажа - лоскутки, тряпочки, половички. Воскресное платье доставалось дочке, которая, перекроив воротник на новый лад и перешив лиф на свои мерки, носила его много лет, давая отдохнуть только в воскресенье и праздники.
Моим нынешним шелкам даже не приснится, что они будут служить мне десятилетиями. Даже при моей скаредности, они проживут максимум четыре-пять лет, после чего нитки начнут рваться, замки и молнии ломаться, белизна желтеть, а чернота седеть. Его жизненный срок совсем другой, год-два, не больше. Это яркая бабочка-поденка, помелькала и пропала без следа, не оставив о себе ничего, кроме фотографии. Бесформенные куски ткани будут зарыты помоешным бульдозером, и истлеют в земле за сотню-другую лет. Раньше у них не получится, даже на натуральные ткани уходит очень много химическим материалов и реактивов.
И ведь мне не так уж много и надо: даже при моей патологической жадности на новые тряпки, их у меня меньше среднего. Средняя американка, если верить разно консьюмеристским организациям, в своем шкафу хранит гораздо больше и отправляет в утиль гораздо больше. Не потому что мы так верим журналу "Вог", а потому что наш уровень богатства измеряется количественно - чем больше у нас есть, тем мы богаче себя чувствуем. Большая машина лучше чем маленькая, большой дом лучше среднего, большой камень на помолвочном кольце - значит, тебя любят больше, чем ту, у которой камень меньше. В Америке даже порции в ресторанах больше, чем где бы то ни было - а хули, богатая страна, можем себе позволить.
Сколько бы раз мы ни были в ресторанах, каждый раз, стреляя глазами по стронам в ожидании порции, я вижу одно и то же - недоеденная еда на тарелках. Про накормить деревню в Бангладеш я не говорю, но вспоминаю. Про то, что творится в заведениях типа all-you-can-eat я даже не говорю, меня при виде оставленных столиков тошнить начинает. Это - большие дома, большие машины, большие забитые холодильники - незаметно расползается по всему миру как часть американского образа жизни. Это вроде бы незаметно, потому что само собой разумеется, но для человека на другом конце света, не всегда имеющего возможность лечь спать сытым, оно удивительно и ослепительно. И он верит в американскую мечту, хочет всеми силами приехать в страну всеобщего изобилия из бананового рая, в котором за стоимость бигмака надо отработать 14-тичасовой рабочий день в тяжелых условиях, хочет иметь свой собственный холодильник, бассейн, телевизор, машину. [i]Это, конечно, не имеет никакой видимой связи с
Читать далее...