Глаза.

Они серые и прозрачные и с легким удивлением и каким-то недоумением глядят на все вокруг. В них отражается

Небо.

Оно такое низкое и серое, по нему плывут тучи, тяжелые со свинцовыми брюхами. А совсем недавно это небо рвали в клочья разрывы зениток и тяжелые бомбардировщики, и юркие истребители бились за Город. Сейчас же небо снова серое и равнодушное.

А до этого…

Веселые голоса разносятся по двору, занятия в школе давно закончился. И дети всех возрастов с криками бегают туда сюда, качаясь на качелях, съезжая с горки..

- Олька! Будешь с нами в казаков?

- Буду, давайте скидываться и чтобы все по честному, а не как в прошлый раз. За зону не забегать!

- Договорились!

А небо такое чистое и голубое и так ярко и тепло светит солнце.. И шумят

Деревья.

После налета бомбардировщиков мало осталось дымных тополей и стройных берез. Теперь на месте их лишь обгоревшие и расщепленные останки стволов.

А до этого…

-Ой, как же тут классно. Я просто обожаю весну.

- Да я тоже. Любишь березовый сок?

- Ага, но кленовый лучше. Он такой сладкий. Мы ранней весной, бывало пообламываем веточек у клена. А с утра там уже сосульки, сладкие-сладкие!

И шумит лес и волнуется как река

Трава.

Напалмовые взрывы выжгли всю землю Города, и она спеклась, покрыв весь Город как асфальтом. Хоть Город и был все-таки отбит у неприятеля, но победа эта далась не легкой ценой. Большинство зданий были разрушены, улицы все в воронках и траншеях. Кругом валялись обломки техники – пушек, танков, БТРов и самолетов. Враг огрызался очень яростно, и до сих пор с разных сторон раздавались звуки стрельбы.

А девушка все стоит и смотрит. Ее светлые волосы коротко подстриженные

А раньше.

- Ох, Олька, какая же у тебя копна.

- Ай! Ты поосторожнее расчесывай, а то от копны ничего и не останется.

- Да ладно тебе, ты все равно в летное поступаешь, придется стричься.

- Да ну и что, хоть на последок дай походить с целой копной. Да и тем более это еще не скоро, целых пол года осталось.

И так хорошо и спокойно и знаешь, что у тебя есть веселые друзья и хорошие

Родственники.

По роковым стечениям обстоятельств Город пришлось отбивать дивизиям, в которых было много выпускников военных академий именно этого города. И тем тяжелее им было это делать, зная, что там, внизу под тобой, находятся люди, которые тебе дороги. И тем ненавистнее был враг.

Красивое лицо девушки застыло неподвижной маской и лишь уголки губ слегка подергиваются, выдавая ее чувства.

А раньше.

- Какая же ты Оля, все-таки красивая. Я буду любить тебя всегда.

- И я буду тебя любить, всегда-всегда. Я никому тебя не отдам.

И так хорошо быть рядом с человеком, который тебя

Любит.

Тяжелые бои с захватчиком унесли миллионы жизней. Разлучили любимых, семьи. Многие бойцы потеряли своих родителей, братьев, сестер, мужей, жен и просто любимых. И никакой чашей не измерить глубину их боли.

В луже лежит растрепанная, размокшая нотная тетрадь. Страницы ее испачканы, прожженны, но все равно видны исписанные аккуратной рукой страницы.

А раньше.

- Оля. Оля!

- Ну что?

- Пошли купаться!

- Нет, не могу. Мне надо заниматься. У меня в понедельник экзамен по музыке.

А так хорошо на улице. Но пальцы уже скользят по клавишам, и забывается все, и все печали растворяются в

Музыке.

Тысячи бесценных произведений искусств было уничтожено врагом. Сотни музеев было порушено и осквернено. И не было прощения врагу за его вандализм.

Тонкие, чуткие пальцы девушки лежат на летном шлеме, прижатом к груди. Они лежат спокойно и ровно, как будто это пальцы статуи, а не человека.

А раньше

Ну что же курсанты! Я поздравляю вас с окончанием нашей академии и рад, что такие отличные летчики пополнят ряды нашей армии. Так же хочу особенно выделить успехи таких наших курсантов, как Ольга Королева. Степан Фомин, Максим Герасимов, Рик Охотин.

И так радостно, что ты лучший и рядом плечо к плечу стоят твои

Товарищи.

Сотни и тысячи молодых бойцов встали в ряды армии на борьбу с врагом. И их ровесники, сами недавно вышедшие из стен военных академий учили их. И не было никого отчаяннее и смелее чем эти молодые воины, которых слишком быстро заставила повзрослеть война.
2002 год.

 

P.S. Собственно написал я это действительно по картинке. Этот образ девушки с шлемом в руках посреди города преследовал меня почти год. Просто одна картинка. Ее глаза и нотная тетерадь.

Свечи мерцали теплым светом, отбрасывая на потолок и стены причудливые тени. Он сидел за столом и писал. Он всегда писал при свечах, иногда он отрывался от стола и протягивал руки к огню камина, грея их. Ему всегда было холодно, всю его долгую жизнь. Ничто не могло согреть плоть никогда не бывшую живой. Только вкус крови иногда разгонял вечную мерзлоты скопившуюся в его теле. Погрев руки, он вновь вернулся к рукописи. Он торопился дописать ее до рассвета, ибо знал, точно знал, с наступлением света за ним придут, чтобы убить его. Он не знал откуда пришло это знание, но верил ему. Поэтому сейчас он торопился дописать свою летопись, в ней он описывал свою долгую жизнь, описывал времена правление старых королей, смену власти, войны и народные восстания, то, что люди уже и не помнили, но что хранила его память. Он надеялся, что они, те, кто придет за ним, не уничтожат эту книгу. Слишком много он вложил в нее. Он надеялся, что это хоть частью искупит его вину перед теми, кого он использовал как свою пищу… он писал, и писал, не останавливаясь, заполняя лист за листом мелким четким подчерком…

Наконец последняя строчка была дописана, он поставил точку и устало откинулся на спинку стула…. Вот и все.. книга дописана, больше его здесь уже ничего не держит… Он написал обо всем что знал и видел, но только об одном о не мог написать, о том что такое рассвет, он никогда не видел его. Сегодня он решил исправить это.. ему не хотелось чтобы пришедшие за ним люди глумились над его спящим телом. Лучше было сгореть в солнечных лучах, увидев на прощанье то, что не видел никогда не один вампир.

Он открыл окно, и вздохнул свежий воздух… небо на горизонте уже начало бледнеть…. Наступало утро, резко как по движению дирижерской палочки вдруг замолкли раскричавшиеся птицы, будто свежая волна прокатилась над городом, в полной тишине небо разгоралось все ярче и ярче, отражаясь в его восхищенных глазах. И вот, на горизонте вспыхнуло сияние солнца, оно медленно и величественно поднималось верх. Он почувствовал, как теплом наполняются все клеточки его тела, потом почувствовал, что оно стало совсем невесомым и легким он закрыл глаза от неописуемого чувства блаженства от того, что впервые в жизни ему стало тепло и хорошо. Он уже не мог открыть глаза и не видел как его тело растворилось в потоках лучей превратившись в ничто, в пыль осевшую на окно..
2002 год.

Я тихо сидел у окна.... Звезды молча смотрели на меня, а я не смотрел на них.
Я смотрел на море, на то как волны медленно набегали на берег и лениво
отползали, оставив после себя влажные камни. За спиной тихо потрескивал камин, обдавая
тело теплом. Мне было хорошо, тихо и спокойно. На дворе был ноябрь, стояла золотая
осень, мое любимое время года, за стеной спала моя любимая женщина. На столе, рядом
с кружкой напитка из маленьких цветочков, я никогда не мог вспомнить как они называются,
но мне нравилось пить его горячим, наслаждаясь его слегка терпким вкусом, лежала
недописанная рукопись. Днем я, взяв с собой еды гулял по окрестностям, наслаждаясь
последними золотыми днями, щурился на солнце, пиная ногами опавшую листву, вдыхал
свежий прозрачный воздух. Я ходил просто так без цели, а в голове потихоньку, крупица
к крупице складывалась книга, которую я мечтал написать всю жизнь, и к которой смог
придти только сейчас. Только находясь здесь, в этом месте, в доме своей мечты, на берегу
моря, я наконец обрел покой и удовлетворение в жизни. Мне больше ничего не нужно было,
рядом был любимый человек, тоскливый крик чаек, чай вечером на веранде, увитой плющом,
под искры самовара и стрекот цикад. У меня было все чего я хотел. И теперь я писал книгу,
книгу своей жизни, жизни которую прожил я, которую прожил тот, что внутри меня. Книгу
о звере, которого я пробуждал несколько раз в себе, и которого столько раз усмирял ценой
потерь. Я писал книгу о том, что значило для меня все, кем для меня были люди, которые
прошли по жизни рядом со мной, те на которых я мог опереться хотя бы на долю мгновения.
О людях которые опирались на меня. О тех кто просто прошел рядом и чем-то задел меня.
О тех кому я посвящал стихи, ради кого рисовал картины. О людях которым я дарил цветы,
признавался в любви, о людях которым я писал письма, а ведь когда-то я совсем не умел
этого делать, но боль разлуки заставила научиться. Я писал о местах где мне нравилось
быть, где мне были рады и где не были, но я хотел быть. Я писал о том что сделал, и о том,
что не успел. Я писал о жизни, о жизни которую я прожил, и о жизни которую не смогу
прожить. О любви которая у меня была, и о любви которую я придумал. О танцах которые
я станцевал, и о тех, которые не смог, но так хотел. О музыке которую писал, и о той
о которой только мечтал. Я писал о жизни которую прожил, и которую не смог.
И сейчас, сидя за столом, потягивая пряный напиток, я пишу последние строки, о
любви которую смог найти и о доме который нашел меня.

Мое. 2002 год