Я сам себе противен, угораздило ж родиться -
И как земля такое носит, можно вас спросить?!
Я очень мягкий, очень добрый,
Безобидный и пушистый -
Я не способен даже больно укусить…
Меня все гладят и ласкают за пушистую шерсть,
Все говорят - ты кроток, тем и хорош,
А я душе своей лелею ОЧЕНЬ СТРАШНУЮ МЕСТЬ:
Мечтаю вырастить колючки как ЕЖ!
Канцлер Ги «Блюз Трехпалого Ленивца»

Хоть Мирта и проучилась в Высшей Школе Ведьм меньше года, все уголки в причудливой паутине коридоров успела выучить, как свои пять пальцев. С закрытыми глазами могла бы пройти, старательно не попадаясь ни преподавательницам, ни другим студенткам — даже чары невидимости вряд ли позволили бы быть менее заметной. Мало внимания на воровато шмыгнувшую в их когда-то общую спальню в общежитие подругу обратила и склонившаяся над мерцающим экраном ноутбука Люсьена, только развалившаяся на подушках одной из кроватей импа Лерка — мелкий, легко уместившийся бы на ладони, демон в обличье большеголовой лупоглазой девочки лет пяти-шести с забавными рожками и хвостиком — отвлеклась от хрупанья шоколадным печеньем и лениво повернула голову на скрип двери. Надо сказать, Люси этого демоненка не вызывала, хотя ведьмы частенько держали таких помощников на побегушках. Поглотить чью-либо душу целиком импы не сумели бы еще в течении нескольких столетий, взрослели демоны медленно, до тех пор ведя жизнь достаточно безобидных не то паразитов, не то симбиотов у темных колдунов и просто не особенно хороших людей. Четырех таких малюток и вызвали около полугода назад Трикс, не вполне готовые к тому, что именно из себя представляют демоны-слуги, а отделаться потом уже не получилось. Импа гордыни Снежана, импа лицемерия Вампи и импа гнева Грозетта прижились у троицы, а Лерка, импа зависти, болталась бесхозной, время от времени прикармливаясь у разных ведьм, а то и фей. Зависть считалась пороком не особенно престижным и радости от такого «питомца» никто не высказывал, но избавиться от импы получалось только, полностью победив в себе то или иное свойство характера... а это — Мирта по себе знала — не так-то легко! Особенно в такие дни и такие моменты.
- Только феи могли затеять такой идиотский праздник!
- Теперь ты тоже фея, - не без ехидцы напомнила Люси, так и не обернувшись. Ее подруга страдальчески застонала и тяжело плюхнулась на свободную от чавкающей импы кровать.
- Хоть убей, не поверю, что на этой Земле и правда празднуют что-то подобное! Это Блум сама такой праздник придумала, а все подхватили: ну как же, за национальной-то героиней Магикса! Когда человек любит, то он любит в любой день в году, а не в какую-то конкретную дату...
- А тебе откуда знать? - подала голос перемазанная в шоколаде импа. - У тебя-то парня нет и никогда не было. Давно замечала, что влюбленные парочки имеют свойство дико раздражать окружающих — хикс! - особенно тех, у кого на личном фронте все не столь радужно! Как и на всех остальных фронтах, которыми можно было утешиться, пф!
- Дело вовсе не в этом!
- Дело в том, - маленькая демонесса с сожалением покосилась на опустевшую коробку в ненавистной сейчас Мирте форме сердечка — конфеты и сладости подобной стилистики с энтузиазмом горной лавины захватывали на этой неделе академгородок. - что вы обе неудачницы. Не удались ни умом, ни красотой, ни какими-либо еще качествами и талантами, вот и болтаетесь всю жизнь в толпе статистов, из-за уголка глядя, как другие живут полной и интересной жизнью, в качестве самогипноза бурча, что «не больно-то и хотелось»! Пфе!
- Не разговаривай ты с этой паразиткой! - потеряв терпение, Люси захлопнула ноутбук и наконец соизволила повернуться к гостье худым горбоносым лицом с бледной кожей и темнеющими кругами под глазами. - Она тебя провоцирует, разве не понятно?!
- А ты не отвлекайся, не отвлекайся, душа моя! - елейно промурлыкала Лерка. - Тебе еще очередную отговорку для своего поклонника, возжелавшего встречи наяву, сочинять! Что на сей раз? Открестишься срочными похоронами любимой тетушки или закосишь под переносчика бубонной чумы? Лучше второе — хикс! - среди крыс ты легко за свою... ВАЙ!
Люси сдернула импу с подушки за остроконечный хвостик и, слегка раскрутив, отправила в полет за окошко, в качестве особого напутствия запустив следом коробку из-под конфет-сердечек. Коробка без излишней меткости посвистела мимо, но воспарить ласточкой у единолично ее опустошившей маленькой чертовки не получилось — яростное хлопанье крохотных перепончатых крыльев сумело только немного замедлить приближение каменных плит и колючих зарослей под окнами башни.
- Она же разобьется! - всполошилась Мирта, которой когда-то в школе колдовства как раз за излишнюю мягкосердечность житья и не давали. Люси досадливо поморщилась и с явным сожалением помотала головой, кажется, устраивать импе такие «показательные вылеты» ей было отнюдь не в новинку. - Слушай, это правда? У тебя появился... друг?
На секунду девушке показалось, что в следующее мгновение в полет за окошко отправится уже она сама, но подруга ограничилась тем, что состроила еще более кислую мину и отмахнулась.
- Какой «друг», я тебя умоляю! Так, знакомый по сетевой переписке. Очень интересный человек, стихи пишет...
- Тебе?
- Да не мне, вообще... какая разница?! Он не из Магикса, а на этой неделе по каким-то делам будет здесь ненадолго. Все было так замечательно, какого черта надо все портить?!
- Ну почему так сразу портить? - Мирта всплеснула руками. - Что тебе мешает встретиться с ним, раз уж подвернулась такая возможность?
- Не считая внешнего и внутреннего сходства с крысами, разносящими бубонную чуму? - ядовито уточнила Люсьена. Мирта замялась, пытаясь подобрать слова. Честно говоря, она сильно сомневалась, что парень, знакомящийся с девушками через переписку стихами в галакси-нете, сам окажется такой уж воплощенной мечтой... напротив, повезет, если он не маньяк или вообще не девушка...
- Вечно ты на себя наговариваешь! - только и получилось сказать вслух. Все равно на подобные измышления Люси с уверенностью ответит, что при встрече с маньяком убегать с воплями придется именно ему. А то, что парень, вероятнее всего, окажется таким же «актером массовки в театре жизни»... так гораздо ведь хуже влюбиться в кого-то, до кого выше головы не прыгнешь. - Это ведь так романтично, впервые встретиться в такой праздник...
- Который ты минуту назад честила идиотской выдумкой феи-выскочки! - отрубила Люси.
- Но это же совсем другое дело! И Блум вовсе не выскочка, она просто...
- Просто прям главная героиня романа! Куда уж проще-то! Если где-то должен упасть кирпич, то все заранее знают, на чей рыжий затылок он непременно хрястнется, рикошетом зацепив всех, кто просто поблизости оказался! Всем остальным остается только толпиться вокруг, да восхищаться по мере надобности... не считая ловли рекошетящих кирпичей! Что же, мы на примере Ильи Муромца знаем, что не так уж важно, что как и зачем делает главный герой — он может хоть лежнем на печке тридцать лет пролежать!
- Кого? - отвлеклась, растеряв подготовленные слова раздражения, Мирта.
- Ильи Муромца, невежда! Между прочим, известный исторический персонаж Тридесятого Лукоморского королевства в мире Словения. Учеба в Алфее делает тебя ограниченной, скоро будешь, как они все там, только о нарядах и светских сплетнях разговоры вести!
- Не все феи такие!
Увы, мнение со стороны формируют наиболее яркие личности, почти всегда... особо подходящие к делу. Судят же феи о ведьмах вообще по выходкам незабвенной троицы... вот и ведьмы о феях судят, оценивая тех, кто чаще в глаза бросается. А Мирте, оказавшейся «ни рыбой — ни мясом» приходится едва слезы сдерживать, выслушивая что честное мнение ведьм о феях, что наоборот! И переубедить тут никого невозможно.
- Ну, не дуйся, - примирительно пробурчала Люси. - это я уж так... Словения — не особенно-то влиятельный, хотя и крупный мир, о нем в других королевствах если и знают, то всякую чепуху, вроде медведей с гармошками, которые якобы зимой по улицам бродят.
- А ты откуда знаешь?
- Да я в Лукоморье вроде как царевна... ну, что-то вроде принцессы, хотя это так, название одно, после переворота-то...
У Мирты глаза на лоб полезли. Вот это называется — лучшие подруги уже несколько лет, а тут внезапно такие новости.
- Ты — принцесса?
- Да что я, фея какая-нибудь, чтобы на каждом углу вопить, какие у меня предки крутые и королевистые? - брезгливо отмахнулась ведьмочка. - Говорят же тебе, я царевна на словах только. Отец, бывший царь Лукоморья, великим колдуном был, почти непобедимым. Ключевое слово — почти... Женился как-то на молоденькой, а у той, помимо смазливой мордашки, еще мозги да политические амбиции оказались ого-го... Поначалу просто под идеальную женушку косила, а потом разведала, что да как, спуталась с каким-то дебилом, у которого мозгов хватает разве что ложку в ухо не нести, устроила переворот да посадила на трон этого недоумка. Сама теперь правит от его имени. А меня сплавила, чтобы и отчиму глаза не мозолила и вообще... у мамули-то даже прозвище Прекрасная, а я, как видишь, в папочку пошла и физиономией и колдовскими способностями, хоть у меня они и вполовину не той силы. Отца я и не видела никогда, все это представление до моего рождения разыграли, но директор Гриффин — его хорошая знакомая, вот и оказалась я в Магиксе по блату. Все, замяли, и даже не вздумай на эту тему языком молоть! И про Луана, кстати, тоже...
Луан, значит... хорошее имя для поэта. Жаль только, что переубедить Люси вряд ли получится.
- Неужели ты сама не будешь жалеть, что так ни на что и не решилась в жизни? - беспомощно воззвала Мирта. - Это может быть шанс...
- Который у такой, как я, скорее всего окажется первым и последним? - явно передразнивая въедливую интонацию импы Лерки, торжественно закончила подруга. - Нет уж, сами дурью майтесь, если заняться больше нечем, а меня в жизни — и в отношениях с Луаном тоже — все устраивает! И что-то менять я не хочу!
- Все само изменится, если он решит, что ты его намеренно избегаешь и обидется! Откуда ему знать, что ты просто струсила?
- Отстань...

***
Я женюсь, я женюсь, я женюсь - Луи сказал,
Но сбежались тут соседи - короли:
Ой какой же был скандал, ну какой же был скандал...
Но впрочем песня не о нем, а о любви.
А. Пугачева «Все могут короли»

- Дура!
Приветствие мало соответствовало придворному этикету, но Мельхиор, уже пять лет правящий небольшим королевством Джемил, на все волшебные королевства прославившимся полезными ископаемыми и ювелирными украшениями, мог себе позволить отступать от церемониала: особенно в приватной беседе с сестричкой, которую время от времени готов был придушить собственными руками.
- Идиотка! - не дождавшись ответа, добавил Его Величество и, еще раз сделав круг по кабинету, тяжело опустился за огромный письменный стол, выточенный из мрамора с самоцветной инкрустацией. Выглядело это безумной роскошью, если не знать, что в мире, состоящем почти сплошь из высокогорья, древесина обходилась куда дороже, чем ручная резьба по сколь угодно благородному камню, а из самоцветов делали детские игрушки.
Сестричка — девица кукольной красоты на восемь лет его моложе — молча прошествовала к креслу напротив, тихо шурша парчой платья. Чувствовалось, что она тоже совсем не против развернуто высказаться как в адрес любящего брата, так и жизненной ситуации в целом, но пока вынуждена держать себя в руках. Только безупречно уложенные белокурые локоны нервно подрагивали, словно от желания превратиться в горгонскую прическу из живых змей и прошипеть что-нибудь нелицеприятное. Лучше бы она об этом раньше помнила, но что уж теперь...
- Ты понимаешь, как много для нас значит альянс с Эраклионом? Ты хоть что-то понимаешь?! Эдуард должен нам астрономическую сумму, а я вынужден вести откровенно убыточную торговлю, пока они хотя бы не расплатятся за прошлые долги, потому что без экспорта продовольствия с Эраклиона нам останется только алмазы грызть! И тут скандал практически перед самой коронацией его сына, который мне удалось замять только потому, что Каролина Эраклионская тебя очень любит, уж не представляю, за какие такие заслуги, и охотно поверила, что ты и сама была околдована этим магом...
- Но...
- Ты сама тоже была околдована и чтобы я больше ничего не слышал на этот счет! - с нажимом повторил Мельхиор. - Потому что ни одной девушке из королевской семьи Джемила и в голову не придет бредовая мысль чем-то спаивать мужчину, дабы этим воспользоваться! Это ни одной приличной девушке в голову не придет.
Принцесса покраснела и опустила взгляд, правда, судя по нервно сжатым кулачкам и прикушенной губе, не от стыда, а от с трудом сдерживаемого гнева. Король побарабанил пальцами по столу и чуть более мягко добавил.
- В общем говоря, для всех будет лучше забыть про эту неприятную историю. В этом Каролина со мной согласилась...
- Дело за малым — убедить в том же самом самого Ская! - не поднимая глаз, хмуро буркнула сестричка. - А заодно в том, что он обязан расплачиваться за отцовские долги да еще брачным альянсом!
- На твоем месте я хотя бы держал язык...
- Моей вины в расторжении помолвки нет! - вздернув голову, яростно прошипела девушка. - Если бы не, как ты выразился, «досадная история с этим магом» Скай еще на том сборище объявил бы о своей помолвке с этой проходимкой и сейчас ты точно так же распекал меня — только за то, что даже не попыталась ничего сделать...
- Тихо! - король Джемила раздраженно стукнул ладонью по столу. - У самой голова годится только на то, чтобы кудряшки завивать, так хотя бы слушай старших, не возникая. Скоро официальная коронация Ская и ты, как представитель нашего королевства, отправляешься на Эраклион.
- Тебе доставляет такое удовольствие выставлять меня на всеобщее посмешище?
- Я сказал — помолчи. На посмешище ты сама себя едва не выставила, и наше королевство заодно, так что учись сама расхлебывать последствия своих необдуманных действий! Что касается Ская, не запретит же он, королем-то став без году неделю как, своей любимой матушке принимать гостей. А Каролина сама хотела бы видеть именно тебя, в конце концов, ты почти десять лет прожила на Эраклионе... и если ты хоть чего-то стоишь в политике, у тебя должны быть там свои люди и рычаги воздействия. Я прав?
Молчание. Впрочем, этот вопрос мог считаться риторическим, некоторые вещи в их семье впитывались с молоком матери. Правда, сейчас Мельхиору уже казалась не особенно-то удачной идея родителей — тогда он сам еще не был королем — отправить едва успевшую на момент заключения официальной помолвки отметить двенадцатилетние принцессу в союзническое королевство, чтобы успела привыкнуть к новому хозяйству. Сам он свою жену в день свадьбы впервые и увидел воочию, помолвку заключали, что называется, по портретикам. Зато никто не успел натворить никакой глупости!
- Итак, ты отправляешься представителем нашего королевства на коронацию. Передаешь наши поздравления, пожелания — стандартный текст, короче говоря — уверяем в своих дружественных намерениях и, - Мельхиор едва заметно поморщился. - согласны еще немного растянуть выплаты по внешнему долгу. Как будто есть какой-то выбор... А так же приносим свои искренние соболезнования, что начинать правление ему придется с финансового кризиса и, возможно, массового народного недовольства... и кто только пустил этот слушок среди подданных, что брак с тобой мог привести к существенному снижению налогов? Молодому правителю, которого к тому же обучить умудрились на воина, а не политика, только восстания недовольных в первые годы правления не хватает... и локальной войнушки с удельными князьками — мальчик же явно не наигрался в солдатики в детстве! Короче говоря, с наилучшими пожеланиями и все такое.
- Ты просто не знаешь Ская, - горько качнула кудряшками принцесса. - ему дубиной намекать надо, а не стандартными обращениями. В Фонтароссе, по всей видимости, именно это и было принято, судя по тому, как это «обучение» сделало его тупым!
Король вздохнул. Намекать дубиной у Джемела не было ни желания ни возможности — в мире талантливых ювелиров и виртуозных купцов с военной отраслью всегда были некоторые недоработки. Их королевство ни разу за свою историю ни с кем не воевало — сами джамеловцы считали такой способ разруливания конфликтов откровенно варварским, а к ним — в горный край, где на каком-нибудь перевале даже мальчишка с горкой камней мог сколько угодно задерживать вражескую армию, претенденты на лакомый кусочек богатых рудников соваться не рисковали. Объявить Эраклиону войну за оскорбление своей маленькой сестрички Мельхиору не пришло бы в голову, даже если бы разрыв торговых отношений и не грозил бы его народу голодом.
«Наши миры просто созданы для взаимовыгодного сотрудничества — у каждого с избытком того, чего не хватает другому. Они славятся своими воинами и победами, зато болтаются на грани банкротства из-за неумения проявлять минимальную финансовую аккуратность. Надо быть идиотом, чтобы этого не понимать... А Эдуард не объявил бы наследником совсем уж законченного придурка»
- Вот сам увидишь, Скай даже не поймет, к чему ты в своем официальном обращении вообще клонишь!
- А ты сделай так, чтобы понял, моя дорогая сестра! Это же ты девять лет прожила в их семье, шесть из которых — бок об бок с принцем, пока его не отправили в эту казарму. Ты должна лучше его знать!
- В том-то и дело, что я знаю лучше! Ты... ты даже представить себе не можешь! - принцесса вскочила. Кукольное личико исказилось дрожащей гримасой. - Даже если все именно так и будет! Если все наше королевство вымрет с голоду, а их — окажется в долговой яме и гражданской войне! Ему и в голову не придет, что виноват в этом он! Он же воплощение благородства! Виноваты враги, бюрократы, придворные интриганы, кто угодно! Броситься под танк — это красиво и героично, разумеется, а мелкие уступки — недостойно настоящего героя. Никто же не оценит размаха такой жертвы!
- Сядь и успокойся! - попытался обрубить флюиды зарождающейся истерики Мельхиор. В отличие от большинства мужчин он не считал женские слезы чем-то особенно страшным или смущающим, но от своей сестрички подобного поведения совсем не ожидал. Принцесса послушно села обратно в кресло, но успокаиваться не торопилась, напротив, понесла какую-то уж совершеннейшую ахинею:
- И вообще, видел бы ты ЭТУ! Вульгарная простушка, служанки на кухне и то держаться с большим достоинством! Одевается как клоун, не то, что танцевать, поддерживать беседу не умеет, только и знает, что влипать в неприятности! И втягивать в них всех, кто подвернется! Говоришь, непонятно за что Каролина «меня так любит»?! Непонятно! Скай их единственный наследник, а из-за этой выскочки уже дважды оказывался втянут в откровенно самоубийственные истории! Она двухсотлетнюю гномиху из шахт с большим энтузиазмом согласится терпеть рядом с ним на троне, чем эту ходячую неприятность, боится, что с Эраклионом будет то же, что с ее родным королевством!
Нить беседы ускользала от короля все дальше и дальше, в конце концов он решил просто дождаться, пока сестренка выговорится и снова обретет способность хоть что-то адекватно воспринимать. Да и что он мог сказать? Не обсуждать же с младшей сестрой, которую в глубине души продолжал считать совсем еще маленькой девочкой, мотивацию мужчин, для которых — по себе знал — простые девицы без претензий в некоторых случаях куда привлекательнее рафинированных аристократок.
- Водички хочешь? - дождавшись, пока словесный поток девушки начнет иссякать, постарался соскрести со стенок своего характера всю возможную мягкость Мельхиор, осторожно касаясь бледно-золотистых локонов сестры.
- Ничего я уже не хочу! - уже вполне вменяемым голосом огрызнулась она.
- Это не деловой подход.
Хотя какого можно требовать делового подхода, если речь идет об Эраклионе? Признаться, Мельхиора начало уже несколько утомлять подобное положение вещей: Джемил все свои обязательства исполняет честно, а у них там то неурожай репы, то все деньги ушли в турнир, то какие-то рыжие Золушки карты путают. Но деваться от столь бестолкового сотрудничества некуда! И Эраклионцы — никуда не денутся!
- Подход, да? Сестре плюнули в душу, а тебе все — деловой подход?!
- Если и так, то ты же не собираешься все так оставить? Я же тебе счастья желаю, дурочка.
- Правда? А я уж было решила, что возместить убытки от всего этого экспорта и внешних долгов Эраклиона, - принцесса слабо улыбнулась дрожащими губами. - Я попыталась этого так не оставлять, и вот что получилось, даже ты на меня орешь!
- Ошибки надо исправлять, а не посыпать до конца жизни голову пеплом. Так что марш приводить себя в порядок, мы же не хотим высказать неуважение к Каролине, если ты примешь ее приглашение в таком виде.

Августейшая в ярости мечет семья.
Что за девку привез нам блистательный принц.
У тебя есть кольцо и три пары белья,
И ты даже читать не умеешь,
Но зато ты юна и торопишься жить,
Хоть манеры вульгарны и резки.
Ты умеешь смеяться, умеешь любить
И ты знаешь пять слов по-немецки.
"Оловянная принцесса"

- Блум!!!
Не смотря на упорные попытки покрепче вцепиться в одеяло, а еще лучше — зарыться поглубже в подушку, как в норку, из уютного омута сна все-таки пришлось выныривать, уступив более чем солидной тяги. Солярийская принцесса была ярко выраженным «жаворонком» и не разделять ее убеждений было не то, чтобы чревато какими-то неприятностями, нет, просто бесполезно. Упрямство и трогательное детское легкомыслие сочетались в Стелле таким образом, что она просто не представляла себе существования каких-либо мнений, отличных от собственного. На экзамены бы с таким энтузиазмом лучше вскакивала, право слово!
- Блум, подъем! Тебе принадлежала эта идея с Валентиновым Днем, так что не надейся просидеть в комнате всю организационную подготовку! - энергично включаясь в перетягивание одеяла, продолжала щебетать блондиночка. Даже с зажмуренными глазами Блум мерещились скачущие по комнате солнечные зайчики, наверное, обладая каким-то собственным сознанием повсюду сопровождающие свою любимую фею и служащие еще одним вкладом в умение худенькой девушки, тем не менее, заполнять собой все помещение, в котором оказывалась — от студенческой спальни до огромного тронного зала. Звонкий голос, блеск, жестикуляция... и обращать внимание на что-то или на кого-то еще, когда рядом была Стелла, казалось физически невозможным!
Никакой идеи, кстати, Блум и не думала выдавать. Просто случайно обмолвилась в разговоре с подругами, что есть на Земле, помимо уже знакомого им Хеллоуина, такой праздник — Валентинов день. И уже готова была язык себе за это откусить!
- Поднимайся, тебе говорят! Как я уговорю первокурсниц работать, лишая их при этом возможности увиваться вокруг их любимой героини, а?! - перестав трепать одеяло, Стелла, не позволив подруге опомнится, принялась дергать подругу за ногу.
- Скажи им, что я тоже всех люблю, но не в половине седьмого утра! В это время суток я всех ненавижу! - накрывая голову подушкой, пробурчала Блум, но остатки сна уже слетели окончательно. Почему просыпаться неприятнее всего, когда снится, вроде бы, пакость какая-то, от которой и избавиться не жалко? Но нет, подробности сна после столь бурного пробуждения испарились бесследно, а неприязненное тревожное чувство осталось. А с ним и просто «чудесное», как нельзя более подходящее для подготовки праздника настроение. Обычно Стелла своим блеском и мельтешением всегда улучшала сколь угодно паршивое настроение, но сейчас все это только раздражало. - Я что-то себя неважно чувствую...
Однако для подружки, артистичные способности которой, в которые входила и симуляция простеньких ни к чему не обязывающих хворей типа насморка или гастрита — по какому-то трагическому стечению обстоятельств всегда обостряющихся у золотоволосой феи именно во время сессий — порой заставляли рыдать даже завуча Гризэльду, столь вялая и мало драматичная отговорка не впечатлила, подергивание за ногу только усилилось. А Блум, кстати, ни на артистизм, ни на симулянство и не думала претендовать — действительно чувствовала себя паршиво. Не в том смысле, что что-то болело, а так, в общности: ни что-то делать, ни кого-то видеть, ни вставать совершенно не хотелось. Хотя и спать уже тоже... а хотелось свернуться под одеялом калачиком, обняв вместо грелки умилительно сопящего кролика, и чтобы не видел никто и не трогал никто.
После получения энчатиксов и победы над Валтором жизнь в Алфейском общежитии и учеба вообще — при том, что доучиться-то осталось всего ничего — все ближе пододвигались к отметке «невыносимо». Другие студентки, особенно первокурсницы, глазели на них квадратными глазищами, при появлении кого-то из шестерки в помещении стихали все разговоры, а за спиной постоянно шуршали неприятные шепотки. А как реагировать на известие, что фанатки Блум устроили безобразный пикет с фанатками той же Стеллы, на воплях и кулаках выясняя, чей кумир круче, в то время как обе обсуждаемые особы едва ли не в обнимку пили какао с пирожными в кафешке? Стелла, впрочем, таким положением вещей умела искренне наслаждаться, воодушевленно раздавая автографы и радуя новичков бестолковыми советами и пожеланиями, Техна и Флора плевали с высокой елки, а Айшу не особенно-то донимали, стоило пару раз рявкнуть, чтобы под ногами не путались... но вот Блум была в полнейшей растерянности и начинала смутно догадываться, почему на земле кинозвезды и известные певцы всегда такие злые и нервные! Вот как объяснить фанатам, что у «кумира» есть некоторые навязчивые привычки — спать, например, иногда? И ведь деваться некуда, при любой попытке увильнуть от назойливого внимания — начинается: зазвездила, зазналась... или, что еще хуже - «Мне бы ее силу/друзей/приключения»... Кошмар! Блум врагу не пожелала бы пройти через все эти «приключения», но, должно быть, со стороны все происходившее смотрелось несколько иначе... неужели НАСТОЛЬКО иначе?
- И у меня плохое предчувствие. Так всегда бывает перед тем, как случится какая-нибудь очередная пакость... Слушай, Стелла, моя нога мне еще дорога, как память — не надо ее отламывать! Хватит мне тех ненормальных, которые на прошлой неделе возжелали надергать у меня волос на сувениры, теперь еще и конечности нарасхват?!
Слегка увлекшаяся солнечная фея виновато улыбнулась — в комнате тут же стало как-то светлее — и, оставив в покое подружкину ногу, плюхнулась рядом на кровать. Все равно, как она наверняка справедливо рассудила, теперь уже Блум снова заснуть никак не удастся. А сердиться на это маленькое солнышко ну никак не получалось. Стелла была старше подруг на год, но как-то ухитрилась сохранить те умилительные черты, что обычно свойственны маленьким девочкам.
- Ну что тебя беспокоит, радость моя? Уже который день ходишь кислая, аж вода в лужах в кефир превращается! Надо развеяться, может, мотанем после уроков в городок, побродим по магазинам, салонам...
- Не-э-эт! - Блум едва сдержалась, чтобы не передернуть плечами. При всей ее симпатии Стеллы, поход в компании оной по бутикам заслуживал приравнивания к гонкам на выживание! Иногда, конечно, самое то для поднятия тонуса, но в таком настроении и состоянии Блум этого просто не выдержит. - Ну какой городок?! На нас на улицах все глазеют, как на музейные экспонаты!
- Как на национальных героев! - торжественным тоном поправила Стелла. - И, помимо того, самых красивых, умных, смелых, добрых и талантливых фей во Вселенной! Что тут удивительного?
- Так уж самых и самых? - едва сдерживая смех, ехидно переспросила рыжеволосая фея. Стелла на миг задумалась, но тут же снова просияла улыбкой и принялась загибать пальцы:
- Ну, во всяком случае, одну самую красивую, одну самую умную, одну самую смелую, одну самую добрую, одну самую талантливую и одну... э-э...
Наманикюренные пальчики на изящной ладошки закончились и пауза слегка затянулась. Непонятно как истолковав взгляд, златовласка быстро нашлась и, повиснув на шее у успевшей сесть на кровати Блум, еще более торжественно закончила:
- И самую-самую любимую на свете подругу!
Наверное, в этом было все дело. Каждая из фей была если и не «самой во вселенной», то лучшей в своей области определенно, а Блум... Дракон — это ведь не она сама. Он появляется иногда, занимает ее тело и совершает чудеса, но это же совсем не то... Иногда его получается намеренно призвать, но почти никогда — контролировать. А подвиги эти... ну оказываешься в силу великого своего «везения» в неприятностях по уши, ну ухитряешься как-то с закрытыми глазами по краю пропасти из них без особых последствий — не считая этой «народной славы» выкарабкаться, чаще благодаря тому же Дракону. Техна вот, да, совершила подвиг, а у Блум чаще всего просто выбора не оказывалось...
Но все равно Стеллу, пожалуй, Целители могли бы выписывать как антидепрессант, правда, не всеми переносимый в больших дозах...
- … Все приходится взваливать на свои хрупкие женские плечи! - продолжала тем временем разговор, от нити которого Блум успела как-то отвлечься, солнечная фея. - А виноват твой прЫнц! Заявил, что хочет сделать свою команду школьных товарищей своей личной гвардией во дворце и сманил всех на этот свой Эраклион! А нам тут еще пол-года доучиваться! И вообще, что за бред? Брендон будет капитаном СОЛЯРИЙСКОЙ королевской гвардии, я уже поговорила на этот счет с папой, он почти не возражает. На кой черт ему гвардия какого-то там Эраклиона, а?! А тут еще и крутись белкой в колесе...
Видимо, чего по этому поводу думает сам Брендон, ни Скай, ни Стелла уточнить не удосужились... Блум тихо вздохнула.
- Я получила вчера письмо... у отца Ская случился сердечный приступ, там у них сейчас творится Даркар знает что... ну почему я не могу целенаправленно использовать свою силу исцеления? Знать, что могла бы помочь, и не...
- Великий Дракон — не районный целитель-терапевт, чтобы дергать его из-за каждой болячки, подруга! Уверена, там все в порядке. У стариков постоянно что-нибудь да болит, это нормально в их возрасте, а Эдуард Эраклионский, вроде бы, даже старше моего папочки...
- Твой «старик» отец, видимо, и жениться еще летом надумал исключительно потому, что в силу старческого склероза забыл... кхе, о той старческой болезни, что помешала бы в отношениях с женой! - не удержалась от ехидства рыжая. Стелла демонстративно закипела от возмущения:
- Он был заколдован!
- Вроде бы уже после того, как объявил об этой помолвке...
- Откуда нам знать, может, Валтор помог ей только усилить чары! Все равно она обманщица... да еще и вдовица, еще неизвестно, отравила или прирезала предыдущего несчастного! В здравом уме папе не пришло бы в голову в пятьдесят с гаком лет второй раз жениться, да еще не помириться с мамой, а на какой-то чужой... Скажешь — нет?
- Думаю, пятьдесят — это совсем не много. Не особенно много, - не слишком уверенно возразила Блум. - если человек больше сотни лет прожить может, то это получается меньше половины...
- Дожить! Доскрипеть в саду на лавочке! - Стелла решительно рубанула ладонью. - Я в тридцать семь лет сама застрелюсь, чтобы старухой не доживать!
Блум хотела было что-то возразить, но перед внутренним взором неожиданно четко вырисовалась картина: тощенькая старушка лет девяноста в топе, мини-юбочке и ботфортаха платформе, врывающаяся в элитный бутик, потрясая украшенной стразами ккклюкой в одной руке и золотой кредиткой в другой и вопящаяяя «А хде у вас тута новаколлекцияия Антонио Брутти?!» - и рыжеволосая фея, мученически застонав от хохота, шлепнулась обратно на подушку под недоуменным взглядом Стеллы. Признаваться блондинке в столь дискредитирующей игре воображения она не решилась бы и под страхом смерти.
- Ну и что тут такого веселого, скажи пожалуйста? - сварливо осведомилась принцесса Солнца. - И вообще, хватит валяться, тебе говорят! Нас ждут великие дела! Подъем!
- Ох, - сумев слегка отдышаться между приступами хохота, Блум помотала головой, стараясь отогнать назойливое видение. Помолчала, таращась взглядом в потолок... - Я ведь вам не говорила, что у меня будет братик или сестричка? То есть, ну, по-настоящему их собственный ребенок у мамы и папы.. уже весной, наверное...
- Ты серьезно? - хлопнула чайно-карими глазами Стелла. К счастью, подолгу сосредотачиваться на чем-то, кроме маникюра, солнечная фея не любила и, как Блум надеялась, от объяснений по поводу своего бурного веселья, переключив внимание подруги, удастся отвертеться.
- И что тут такого? Им, к твоему сведению, и пятидесяти еще нет! Маме сорок-то едва успело исполниться...
- Сорок... - Стелла задумчиво пожевала выкрашенные апельсиновой помадой губки. - сорок — это все равно многовато! Песок еще не сыплется, но все равно — не первая уже молодость. Впрочем, по крайней мере, им не грозит одиночество в старости, ты же, наверное, тоже отправишься на Эраклион после окончания учебы...
- Я хочу поступить в Магистратуру, - призналась Блум. - изучать магию дальше, это же так интересно... К тому же Флора и Техна тоже собираются...
- И не надоело вам еще учиться, учиться и учиться, а? Кстати, в магистратуре и феи, и волшебники и ведьмы вперемешку, а ты, наверное, в курсе, что туда намылились наши давние знакомые ведьмы! Тебе они еще за эти три года не надоели хуже горькой редьки, а? Кроме того, Скай после коронации не сможет жить в Магиксе! Что ты с ним собираешься делать?
- А я в их дворце жить никогда не смогу! Ты же видела, как кор... то есть Каролина и Эдуард Эраклионские на меня косятся, словно сыночек дохлую крысу на улице нашел и домой приволок — крыса вроде и не съест, а терпеть ее в своем доме — мерзко! Тем более, я действительно хочу продолжать обучение!
- Мучения! И чего теперь, будешь дожидаться, пока они отбудут в иной лучший мир? Так ты сама сказала, могут до сотни с лишним лет проскрипеть из чистой вредности! А своих детей тоже в сорок лет заводить, а то и в шестьдесят?! И вообще, хватит глупости болтать, одевайся и пойдем, тебе говорю!
Блум послушно встала. Но чувство тревоги, вроде бы заглушенное болтовней на разные темы, снова невнятно запульсировало блуждающим огоньком. Уж знать бы хотя бы, что и почему беспокоит, чем так, вслепую... Толку от таких предчувствий все равно никакого, только настроение портят. Действительно, что ли, прогуляться со Стеллой по магазинам — тогда уж точно не до смутных тревог станет.
«Но это метод на самый крайний случай...»

Но тебя ничто не удержит,
Если ветер – твоя стихия.
Если в сердце живет надежда –
Объяснюсь ей тогда в любви я.
У любви – очертания бури,
Ну, а буря границ не знает...
Это все, что еще могу я,
Это все, что меня спасает.
Алькор «Граница бури»

Вроде бы, этот довольно симпатичный псевдовикторианский особняк из темного камня в одном из самых старых кварталов студенческого городка Магикс несколько лет простоял нежилым, поскольку место пользовалось дурной репутацией. Но на любой товар рано или поздно находится свой купец, вот нашлись и те, для кого дурная репутация занимала, пожалуй, одно из лидирующих мест в системе ценностей. Штил задрал голову, с любопытством разглядывая дом, похожий на маленький замок с тремя остренькими башнями. Кружащие над ним темные тучи явно были поклоном в сторону аналогичного погодного приема в резиденции школы ведьм, но вот то, что над центральной и самой высокой башней валил роскошный снегопад, какого во всем остальном городе и в середине января не всегда повезет увидеть, а над слегка искривленным шпилем правее яростно хлестал ливень, то и дело озаряя блестящую от влаги крышу вспышками молний, претендовало на дизайнерскую новизну и оригинальность...
Только если столь концентрированный дождь не подмоет фундамент справа, а непрекращающийся снегопад не засыплет центральный корпус по самый флюгер — как дипломированный погодный маг, Штил давно привык автоматически учитывать, чем может обернуться то или иное вмешательство в естественные климатические нормы. Не говоря уже о том, что на земле, там, где «погодные сферы» граничили друг с другом образовалась глубокая непроходимая слякоть.
Но как красиво, если смотреть не под ноги, а в небо!
Вход, видимый, во всяком случае, у особняка оказался всего один, в центре, разумеется, так что добираться до крыльца пришлось, перепрыгивая сугробы. На какое-то мгновение среди снежных завалов юноше померещилось глянцевое иссиня-черное оперение любопытничающего пингвина, впрочем, исчезнувшего, не позволив ни подтвердить, ни опровергнуть свое существование, всмотревшись повнимательнее.
«Хоть белых медведей нет! Надеюсь...»
- Привеет, - открывшая Штилу двери шатенка говорила, чуть растягивая гласные, словно пыталась мурлыкать. Гость вежливо улыбнулся. - Ты тот парень из Метеоконтроля, про которого она говорила, да? Прости, я, кажется, запамятовала твое имя...
Штил кивнул.
- Тихий ты какой-то? Ты вообще говорящий?
- Разговаривающий, - осторожно поправил юноша. Ведьмочка оценивающе изучила его с ног до головы из-под пушистых приопущенных ресниц. Без косметики ее немного цыганское личико выглядело гораздо нежнее и миловиднее, признаться, Штил никогда не понимал женской потребности штукатурить лица, а уж «парадная раскраска» юных ведьм вообще исчерпывающе характеризовалась строкой из песни про то, как «боятся хулиганы и крестятся от страха в подъездах наркоманы». Впрочем, некоторым из них даже это шло...
Насколько можно было судить, оценку в ее глазах он получил не особенно-то высокую. Шатенка плавно перетекла в более изящную и выгодную позу, снова напомнив этим кошку, еще раз бросила взгляд из-под ресниц и, не обнаружив на лице гостя все то же нейтрально-приветливое выражение, не сменившееся ни интересом, ни, наоборот, упрямым показным безразличием, разочаровалась окончательно. Игрушка для кошки из юноши оказалась никудышная. Ни мурчанием, ни когтями не пронять — скучно!
- Эй, Шторми, это к тебе!
- А ты уже и хвост выползла распускать! - запальчиво откликнулась, возникая в просторном холле, одетая в малиново-красное девушка с шикарными темными кудрями, окружающими голову грозовым нимбом, вокруг которого беспомощно порхала, отчаявшись навести хоть какой-то порядок, левитируемая расческа.
Из чистой вредности к коллеге шатенка многозначительно подмигнула Штилу и змейкой нырнула в ближайшую дверь, на пару мгновений опередив отправленную следом шаровую молнию, рассыпавшуюся по двери золотистыми искорками, не причинив ни малейшего вреда оббивке. Брюнетка с кривоватой усмешкой обернулась к гостю, подбрасывая на ладони еще один раскаленный до голубизны шарик света.
- Ну чего, понравилась? - с опасной мягкостью полюбопытствовала Шторми. Штил неопределенно пожал плечами: его обучения на корабельного мага хватило бы, чтобы без потерь вывести любое судно при встрече с величественно плывущим айсбергом или безумствующей бурей, но туман, мягкий и обманчиво безобидный туман, вынуждающий мореплавателей блуждать слепыми котятами, и за которым вполне могли скрываться какие угодно рифы... это явление юноша с детства считал наиболее опасным в морских путешествиях. Да и бороться с ним получалось хуже.
Нет, пожалуй, обаятельная ведьмочка не привлекла бы его ни при каких обстоятельствах, слишком много в ней было этой зыбкой неопределенности, опасной непредсказуемости морского тумана.
- Ну и ладно, - обнаружив, что трястись от страха под прицелом шаровой молнии Штил не спешит, Шторми почти в точности скопировала гримаску разочарования, продемонстрированную «сестричкой», не получившей отклика на свой колдовской магнетизм, и с легким раздражением запустила молнией в летающую расческу. - тем более, ты тоже совсем не в ее вкусе. Это она так, по привычке и из вредности! Ну что?
Штил молчал. У этой ведьмы была куда более живая мимика... и более искренняя, что ли? Если томная шатеночка показывала на лице то, что ХОТЕЛА продемонстрировать, то Шторми, наверное, сама не могла предсказать, какой оттенок приобретет ее настроение в следующую минуту. Наблюдать за ее лицом было очень интересно даже по отдельности от произносимых слов.
- Невероятно красноречив, как, впрочем, и обычно! Как только имя свое назвать ухитрился, а? Или ты его не называл и это вообще не твое имя? С другой стороны, тебе оно подходит, как никакое больше! Если ты не против, то я так и продолжу тебя звать... а молчание — знак согласия! Верно же? Ну пойдем? - ведьмочка цепко схватила его под руку и потянула обратно к выходу. - Хоть бы о себе рассказал, что ли? Судя по внешности и магическому таланту, ты с Квадроса, из Владения Западных Морей?
Штил опять кивнул, пытаясь приноровиться к решительному шагу девушки. Владение Западных Морей могло считаться как самым обширным, так и самым маленьким из четырех держав Квадроса. Территории-то немерено, но суши из нее — несколько островных архипелагов, с наиболее крупными портами и рынками. Свободная пиратская держава... Отец Штила, капитан Бриз, был одним из наиболее влиятельных или, учитывая специфику общества, правильнее сказать, наиболее удачливых «властелинов морей» и талантливым погодным магом. Нельзя сказать, что сын совсем уж не унаследовал его таланта, но, видимо, адаптировавшись под характер, магические способности оказались, хоть и впечатляющими по уровню, но на редкость бесполезными. Вернее, наполовину полезными. Не было такой бури, которой совсем еще юный волшебник не мог бы усмирить, он мог бы стать незаменимым в обеспечении безопасности, например, во время зимних штормов, если бы не одно упрямое НО — неспособность обеспечить кораблю даже легкий попутный ветерок. Без которого, понятное дело, далеко не уплывешь — гребцы просто не выдержат длительного плаванья без атмосферного подспорья. Результат же колдовства у Штила был весьма однообразный: ни единого ветерка в окрестностях пары миль, ни самой захудалой волны на становящейся неподвижной и прозрачной, как в озере, морской глади. Пользоваться его услугами можно было только в паре с каким-нибудь еще погодником, а это ни одному капитану было невыгодно. Ну, кроме отца, который и сам был колдуном... отца, все яснее понимающего, что унаследовать ни одно «дело жизни», ни другое сын никогда не сумеет. И высказавшего однажды в принятой у моряков резковатой форме, что с такой магией и характером парню место не в Западных Морях, а в стоячем болоте. Штил молча, по детской еще привычке, выслушал все, что отец о нем думает, и так же молча ушел с корабля.
А Магикс... В Магикс, как в мифический Рим, ведут если не все дороги, то подавляющее большинство, да и заниматься поисками лучшей доли, даже и не учась ни в одной из Высших Школ, лучше всего в этом огромном вечно бурлящем котле. Кроме того, здесь почти нет мореплавания, зато оказалось очень много пляжей на огромном озере — отдыхающие на которых студенты особенно ценили именно ясную солнечную погоду. В Гидрометеоконтроле молодого специалиста встретили с распростертыми объятьями. Вот, пожалуй, и все. Жизнь в общем и целом вполне устраивала юношу, особых трудностей в ней больше не было, а к великим свершениям Штил никогда и не умел стремиться, с тех пор прошло уже несколько лет, пролетевших незаметно, ведь дни не особенно-то и отличались друг от друга... до недавнего времени не отличались...
Воспользовавшись моментом, когда девушка на что-то отвлеклась, Штил бросил на копну черный кудряшек полный нежности взгляд. За который вполне мог бы огрести по полной программе, ибо перед великими и грозными ведьмами положено испытывать священный трепет, а никак не слюнявые нежности. А мог бы и не огрести — кто ее знает?
Отец говорил, что его место на болоте. Но это болото постоянно было рядом с Штилом, словно тень, всюду, где он появлялся, пение волн и ветра моментально сменялось тишью, гладью да постепенным зарастанием бурой тиной. Так было раньше...
- Содержательная биография, ничего не скажешь? - ехидно процедила ведьма, так и не дождавшись от спутника ответных реплик. И правда, что тут содержательного? Даже если бы он рассказал все это вслух: вызвало бы оно у человека, пережившего обучение в школе ведьм, три попытки захвата мирового господства, два исправительных учреждения и одну ссылку на ледяной ад, хоть что-нибудь, кроме вежливой зевоты? Маловероятно...
- Опять молчишь, да? Скука смертная, и чего я вообще с тобой связалась? - перехватив его локоть покрепче, сварливо осведомилась Шторми. - Тоже не знаешь? Ну и помалкивай дальше!

У всех любовь, как у людей,
В меня ж влюбился чародей,
Ну чудеса, другие скажут — повезло!
Да чтобы вам таких «чудес»,
Любой на стенку бы полез,
Мой маг мне все как будто делает назло!
Мартиэль «Любовь и магия»

Любимый маршрут утренней пробежки недавно пришлось в срочном порядке пересматривать — на плавно изогнутой вдоль озерной кромки набережной, ранее почти безлюдной в это время суток, повадились с семи утра бестолково толпиться ученицы первого и второго курсов, отвлекающие буквально на каждом шагу даже при самом твердом решении вообще не обращать на них никакого внимания. А ведь началось все относительно терпимо: когда несколько студенток помладше подошли к ней на одной из перемен и робко высказали желание тоже заняться своей физической культурой. Айша тогда только порадовалась: среди фей было принято чересчур полагаться на магию, забывая обо всех прочих путях развития, оттого спортом большинство из них пытались заниматься разве что при желании похудеть и, конечно, надолго их решимости не хватало. Да и то предпочитались другие пути, вроде самоотравления какими-то странными эликсирами... короче говоря, Айша чистосердечно сообщила, что набережная ею не приватизирована и, если у молодежи есть такое желание, могут с завтрашнего же дня, часиков в семь отправляться на пробежку вместе с ней, а потом поучаствовать и в ежеутренней тренировке. Часть юных энтузиасток по охладелаа уже после слов «часиков в семь» - занятия начинались с девяти, поэтому большинство учениц предпочитали вставать не раньше, чем в восемь сорок пять, заваливаясь потом в классы, отчаянно позевывая и пытаясь одной рукой причесываться или подкрашивать глаза, а другой — жевать бутерброд или отхлебывать из чашечки кофе, причем достаться на орехи за такое явление, как и за не менее частые опоздания могло разве что от ведущей боевой практикум Гризельды, единственного поборника Алфейской дисциплины (не то, что хромающей, а давно уже оседлавшей инвалидную коляску), остальные преподаватели к девушкам относились очень снисходительно.
Первую пробежку в компании принцесса Андроса, наверное, до конца жизни своей будет видеть в самых жутких кошмарах. Мало того, что из-за балласта приходилось ползти с черепашьей скоростью, поскольку эти дивные создания начинали задыхаться уже шагов через пять, за четверть расстояния от старта до финиша две из них ухитрились подвернуть ноги, а одна — навернуться и разбить нос! Ни о каких упражнениях после пробежки и речи не шло, ибо к моменту подползания на финиш, все и так уже безнадежно опаздывали на первые занятия, куда, естественно, не могли идти прямо в таком вымотанном — она бессильной злостью, а остальные непосильными нагрузками — состоянии... Стараясь не слишком нагрубить, водяная фея объявила, что для начинающих такие нагрузки, пожалуй, чересчур велики, поэтому им совсем не обязательно бегать и упражняться вместе с ней, а лучше выбрать себе для начала маршрут покороче. Тогда она еще злилась больше на себя, ну, не подумала заранее, что девушкам придется туговато... как-то странно после такого жизненного опыта, как воодушевленное драпанье от милашки Даркара и его домашних зверюшек по пересеченной местности подземелий, понимать, что ровная беговая дорожка вдоль набережной может для кого-то оказаться чересчур утомительной или травмоопасной! Вот где таилась наивность... как выяснилось ненамного позже, занятия физкультурой сами по себе девчонок не особенно-то привлекали, именно компания одной из легендарных Винкс неожиданных «фанаток спорта» и интересовала на самом деле. В такие минуты Айша начинала понимать, почему легендой предпочтительнее становиться посмертно, и искренне сочувствовать Блум и Стелле, за которыми тягались толпы ненормальных больше в три, а то и четыре раза. По правде говоря, Айша и Техна, как наименее трогательные и не особо женственные феи, поклонниц собрали меньше всех остальных Винкс, и водяная фея с искренним ужасом представляла, каково приходится подругам, если даже от этого «минимального количества» столько неприятностей! Особенно Флоре, привыкшей прятаться в оранжереях, как в своем собственном маленьком мирке, и не особенно-то любящей общаться с людьми, не входящими в ее круг самых близких и любимых...
Как бы то ни было, о собственных тренировках с таким тягающемся следом «стадом гусынь» можно было сразу забыть, потому с тех пор Айша отправлялась на пробежку не в семь, а в половине шестого, чтобы успеть сначала позаниматься сама, а потом, в начале восьмого, демонстрировать молодежи самые азы как спортивных игр, так и боевых искусств... а заодно сменить маршрут пробежки, ибо особенно двинутые поклонницы могли и не навязываться в компанию, а просто поджидать в каких-нибудь прибрежных кустах, выскакивая навстречу чертиком из табакерки — случалось уже и такое!
Однако, пожалуй, этот балаган неплохо позволял хоть на время отрешиться от не особенно-то приятных размышлений. И помогал неплохо симулировать вечную занятость, незаменимую отмазку на случай, когда то, что действительно должна делать, очень и очень делать не хочется. Вот и оправдываешься не то перед собой, не то перед другими, что к серьезному вопросу с бухты-барахты не подойдешь, надо разобраться со всеми этими повседневными глупостями, как следует подумать, сосредоточиться, решиться... чтобы спланированная и отрепетированная в мыслях речь не превратилась уже в процессе высказывания в набор бессвязного бульканья. А повседневные глупости находятся все новые и новые, со смесью вины и облегчения позволяя откладывать важный разговор на очередное неопределенное «потом». А ведь до окончания учебы в Алфее осталось уже не особенно-то долго...
Андрос был, пожалуй, одним из самых патриархальных среди волшебных королевств. Не исключено даже, что и самым... Сильнейшая ты в мире волшебница, или нет, а изволь выходить замуж и продолжать род, в особенности, если братьев у тебя нет и в прямую обязанность вменяют обеспечить отца, Шаха Тридцати Морей, хотя бы внуком мужского пола! Вообще-то в их мире приняты были большие семьи, не только по количеству детей, а порой и за счет «младших жен», однако отец с большой нежностью относился к матушке, едва пережившей рождение одной-то Айши, и категорически отказывался брать младшую жену даже по собственной просьбе первой.... вернее, единственной. Очень трогательно и романтично, но какого даркара дочь-то обязана расплачиваться за их семейную идиллию?! О ее собственной помолвке принцессу УВЕДОМИЛИ, когда все уже было решено, а формальности улажены, естественно, даже не поинтересовавшись, хочет ли она выходить замуж вообще и за этого конкретного юношу в частности... и следовало быть благодарной, что это именно юноша-ровесник, а не какой-нибудь солидный мужчина лет на десять, а то и пятнадцать ее старше, такое тоже совсем не было редкостью... хотя, конечно, уж принцессе-то и единственной наследнице шаха места второй или третьей «младшей» жены опасаться не стоило... Как говориться, во всем есть свои плюсы. Но Айшу настолько не устраивала ситуация в целом, что дробить ее на плюсы и минусы фея не намеревалась. С Набу, тем самым несчастным женишком, она познакомилась чуть позже, разумеется, выплеснув успевшее в изрядной мере накопиться раздражение на, в общем-то, ни в чем неповинного парня, почти наверняка точно так же поставленного перед фактом, как и она сама. Большинству кавалеров принцесса без труда отбила бы всякое желание с ней связываться, даже если бы дошло до того, что бить пришлось бы в буквально смысле...
«Но надо же ему было непременно оказаться таким... в общем-то милым парнем! Все против меня, право слово!»
В каком бы раздражении девушка ни находилась, она всегда старалась быть справедливой к людям. И правдивой с самой собой. Ей нравился юноша, с ним было небезынтересно общаться и довольно приятно сходить вмести на дискотеку или в кафе. Но не под венец же, едва познакомившись! Может быть, когда-нибудь она сама этого захочет, но... эти «может быть» и «когда-нибудь» неприятно настораживали. И вообще, то, что парень милый, это для замужества еще не основание!
«Зато это уже основание для того, чтобы не хотелось ни обижать его, ни быть с ним неискренней — а именно из этого мне приходится выбирать!»
Айша ускорила бег, уже не экономя дыхание. Аллея и озеро превратились в две бешено летящие мимо ленты: зеленовато-бурую с одной стороны и темно-голубую с другой.
Мужчины так болезненно реагируют на предложение быть друзьями, словно усматривают в этом что-то унизительное! Хоть личного опыта у Айши и не было, она была достаточно наблюдательна, чтобы не раз воочию в этой их странности убедиться. Тем более, когда девушка не может внятно объяснить, сама того в полной мере не осознавая, что ее, в общем-то, не устраивает. Все устраивает. Кроме этой проклятой свадьбы. Быть может, если бы они встретились по какому-нибудь другому поводу, знакомство состоялось бы иначе, и у нее было бы время, чтобы разобраться в себе...
«Не расстраивайся, дело не в тебе, во мне... прости.. мерзко! Даже если не высказывать вслух — мерзко! Я никогда и ни за что не сказала бы ничего подобного, тем более — ему. Большинство девушек в таких случаях оговаривается тем, что им нравится кто-то другой. Угу, и буду я выглядеть последней дурой, если у меня уточнят — кто именно! Ерунда... и с какого перепугу меня вдруг сочли самой храброй из фей?! Я жуткая трусиха! И Даркара на самом деле боялась, и кошмариков этих, и собственной беспомощности... Валтор знал, на чем сыграть! И говорить с людьми начистоту трушу, что самое паршивое... боюсь, что услышат в моих словах не то, что я хочу сказать, а что-то другое, что неправильно поймут!»
На этой оптимистической ноте размышления пришлось срочно прервать, поскольку под ноги что-то подвернулось и девушка, не удержав равновесие, шлепнулась. Конечно, не пыльным мешком, как это делали во время пробежек ее «последовательницы», а успев сгруппироваться, но все же шлепнулась. Да, не стоило так глубоко уходить в свои мысли во время бега по не успевшему еще стать таким же привычным, как старый, маршруту.
Пробурчав себе под нос невнятное ругательство, Айша хотела было подняться, но на затылок, слегка сжав его пальцами, легла ладонь:
- Оставайся на месте, и не шевелись, феечка! Даже не смей оборачиваться, если не хочешь неприятностей!
Что?! Принцессу Андроса, способную без всякой магии навалять кому угодно тумаков, такое заявление должно было бы позабавить... должно же было! Но почему то руки, мягко спружинившие падение, внезапно ослабли и задрожали, стукнули зубы, внутри почему-то неприятно похолодело — разогревшаяся во время пробежки девушка едва не затряслась от озноба...
«Страшно, очень страшно... я не смогу, не справлюсь, я даже не знаю, кто или что это, а я совсем одна!»
Глянцевый блеск багряно-черного металла на когтях Повелителя Теней и падение в бездну, долгое-долгое, кажущееся бесконечным падение... Издевательская улыбка на смазливой физиономии, взмах аристократической кисти в кружевах манжет, и тьма, поглотившая целый мир тьма... Отчаяние. Не могу, не справлюсь!..
«Я справилась! В обоих случаях — справилась!»
Замужество. Никто не поинтересовался, чего хочешь ты! Все решили и так. От тебя ничего в твоей собственной жизни не зависит, ты совершенно беспомощна! А если вздумаешь барахтаться — разобьешь сердце ни в чем не виноватому замечательному парню! Он возненавидит тебя за это и будет совершенно прав! Поэтому ты так подло тянешь до последнего, делая его надежду сильнее, а боль, когда все разрешится, страшнее!
«Неправда!»
Заставить себя обернуться Айша так и не смогла. На дорожку перед покорно склоненным лицом упали невольные слезы бессильной злости. Ничего не получится. Даже пытаться не стоит, ЭТО сильнее... а она беспомощна, совершенно беспомощна... от нее ничего не зависит!
Ладонь с затылка исчезла, но девушка еще долго не могла заставить себя пошевелиться, напряженно вслушиваясь, пытаясь уловить дыхание, шаги, хоть какое-то свидетельство присутствия напавшего на нее существа. Прошла первая вечность, прежде чем окончательно убедившись в отсутствии кого бы то ни было, окончательно продрогшая — все-таки шорты и топ для занятий спортом были не слишком подходящей одеждой для того, чтобы в феврале месяце почти на земле валяться — Айша решилась оглядеться. Никого действительно не было, впрочем, за то время, пока она пыталась заставить себя обернуться, покинуть место событий успела бы даже больная черепаха!
Надо сообщить в Алфею...
Водяная фея неуверенно поднялась на слегка затекшие от долгого сидения в неудобной позе ноги. И о чем она сообщит в Алфею? О том, что та, кого почему-то считают самой храброй из Винкс, испугалась непонятно чего непонятно почему? О том, что повела себя, как бесхребетная медуза! И как она посмотрит в глаза этим девчонкам-первокурсницам, считающим ее своим идеалом и образцом для подражания? Как она подругам в глаза посмотрит?! И Набу... ему и так-то в глаза смотреть стыдно!
«Не пойду, не хочу, не надо... Я этого просто не вынесу!»
Сев обратно на дорогу, девушка обхватила колени руками и уткнулась в них лицом. Надо. Кто знает, что вообще это было, надо предупредить остальных! Но... как же это страшно!

Ветер Севера, спой мне о доме моём,
Что посмела забыть.
В небо серое мы на рассвете уйдём
До Чертогов Судьбы.
Лёд дробят у крыльца кони Часа Конца
В ожидании зова последней трубы...
Тэм

Айси резко замерла на пороге небольшого кафетерия с символичным названием «Котел и Метлы», облюбованного тремя ведьмами еще на первом курсе, так, что входящая следом Дарси едва не врезалась ей в спину. Собственно, это местечко и считалось неофициально предназначенным для студенток Торрентуволлы, полностью соответствуя обстановкой школьному стилю. Большинство рабочего рынка в таком студенческом мире, как Магикс, базировалось на сфере услуг по предоставлению «хлеба и зрелищ», собственно, студентам, ну, и преподавателям тоже, обеспечивая всем труженикам науки достойный досуг и, разумеется, стараясь выгадать наибольший доход. У фей одни вкусы и интересы, у ведьм другие, а мальчишки, обучающиеся на героев, и вовсе народец со странностями, поэтому, как правило, все заведения были ориентированны на какую-нибудь конкретную группу учащихся. Да и потасовок с сопутствующей порчей имущества так выходило меньше раза в полтора, а то и два. Появление в «Котле и Метлах» фей выглядело не то, чтобы провокационным — особенно в последние два года, когда у Великих Школ вошло в моду друг к другу активно подлизываться, старательно ретушируя былые разногласия — скорее просто бессмысленным. Здесь не было ничего, что самую оригинальничающую фею могло бы заинтересовать, даже это ходячее недоразумение Мирта выбирала для совместных посиделок с Люсьеной более нейтральные территории.
Увы, глаза ледяную ведьму, как она было понадеялась, напомнив себе, что рыжих чучел в Магиксе не так уж мало, да и кичливых блондиночек не меньше, не обманули...
- Этих-то сюда каким ветром занесло? - растерянно пробурчала, заглядывая через плечо товарки, Дарси. - В Алфее уже и не кормят, что ли?
На самом деле Айси почти не сомневалась, что в Алфее и Фонтароссе дела с «прикармливанием» учеников обстоят так же, как и в Торрентуволле, где в школьную столовую рисковали заглядывать только первые курсы и небольшая часть вторых, а все, у кого был выбор, предпочитали кафе и рестораны города. Но с какой стати феям соваться в ЭТО кафе, версий совершенно не возникало. Разве что им пришло в голову организовать ей еще и язву желудка, от вынужденного созерцания их рожиц!
Директор Гриффин торжественно поклялась на любимом альманахе порч и проклятий, что если до нее хоть непроверенные слухи дойдут об очередной стычке с феями вообще, а с кем-то из «великолепной шестерки» особенно, Трикс могут распрощаться со своими дипломами, даже если директрисе придется эти дипломы своими же зубами сжевать! И с магистратурой, понятное дело, тоже...
- Подойди и спроси! - вяло огрызнулась ведьма льда и, просто фоня полным равнодушием ко всему, что ее окружало, направилась к стойке. Очередь из пяти-шести ведьмочек помладше при ее появлении внутри кафе заметно притихла, а по приближении просто растворилась в пространстве. Растворилась и подружка, уже с явным применением своего любимого морока, и игрой теней скользнула к занятому старыми знакомыми столику, возникнув за спинами рыжей и белобрысой девиц.
- Аллах акбар, феечки! - доверительно поздоровалась Дарси, одновременно со словами положив ладони на плечи обеим волшебницам. Не так уж громко и сказала... Однако Стелла от неожиданности с писком подпрыгнула на стуле, а Блум и вовсе дернулась вперед, от души клюнув носом содержимое своей тарелки. - Ну-ну... только слабые люди засыпают лицом с салате, сильные — в десерте!
- А, это опять ВЫ, - как показалось Айси, даже с легким облегчением устало пробормотала рыжуля, оглядываясь и одновременно пытаясь нашарить салфетку. - идиотские шутки...
- Эм-м? Как обычно: охлажденный кофе с двойным льдом, горячий шоколад и пирожные-суфле? - попыталась тем временем привлечь внимание ведьмы стоящая за стойкой девчушка. Не особо преуспев, она со вздохом поставила на поднос стандартный заказ и, когда еще один вопросительный «Эм-м» был так же проигнорирован, добавила. - За счет заведения...
Кажется, им тут удавалось здорово нажиться на возросшей популярности заведения у других ведьм, которой кафе, безусловно, было обязано печально известной в Магиксе троице. Взяв поднос, Айси решительно направилась к столику фей, хотя свободных мест — с утра-то пораньше — в кафе было еще достаточно.
- Вы двое адресом не ошиблись? - мягко поинтересовалась она, плюхнув поднос с чашками и блюдцем на столик. Солнечная принцессочка только хмуро покосилась из-под челки, пробурчав что-то на тему, что сама не испытывает великогосчастья от себя и ведьминского клуба по интересам в оодной географической точке, однако ыжуля оказалась более словоохотливой:
- Не ошиблись. Местечко близкое к идеальному.
- И чем же? - Дарси надоело нависать у феечек над душей, тем более, не особенно-то их этим нервируя, и она тоже заняла место за столикам, цапнув свою законную чашку с шоколадом.
- Тем, что никому, будь он даже и не в здравом уме и, хуже того, в беспамятстве, не придет в голову искать нас именно здесь. Или придет, но в самую последнюю очередь!
С какого вдруг перепуга им понадобилось политическое убежище, уточнить Блум не соизволила, но Айси уже сопоставила это с ее дерганным настроем и расхохоталась
Если популярность в Торрентуволле обозначает, что тебе уступают дорогу, раз и навсегда сделав для себя пометку «А лучше вообще не связываться», то среди феечек дела обстояли с точностью до наоборот — снискавшая среди своих коллег славу ученица Алфеи на уединение могла рассчитывать разве что в душе и разве что минут на десять — если очень повезет — все остальное время народным героиням просто проходу не давали. Ну так у фей вечно все наперекосяк делается!
Не то разбуженная шумом, не то почуявшая близящийся завтрак импа зашебуршилась с бесцеремонностью ручной крысы и, вынырнув откуда-то из белых волос ведьмы, спрыгнула с плеча хозяйки на столик. Айши досадливо поморщилась — слишком часто этих нелепых созданий на ее памяти многие принимали за пикси, а в Снежанке, как назло, не было ну абсолютно никаких свидетельств демонического происхождения, скорее уж двадцати сантиметровая крошка с легчайшими, как пух чертополоха, серебристо-белыми волосами, голубоватой кожей и огромными хрустально-синими глазами карманного ангелочка напоминала. Только без крыльев — почему-то оказавшись единственной обходящейся без них импой.
- Мистрисс, Вы не купили мороженое! - слегка обиженно проворковала она аналогично ангельским голосочком. Позорище, а не демон-слуга!
- Обойдешься! - сопровождая слова щелбаном, отрезала ведьма. От щелбана маленькая демонесса кувырком перекатилась на другой край стола и, всем своим видом выпрашивая сочувствия, уставилась на фей своими огромными глазищами.
- Давай я тебе мороженое куплю, - первой купилась Стелла. Снежана воссияла.
- Вы так же добры, как и прекрасны! - прошелестела она, мелкими балетными шажочками приближаясь к солнечной феи. - Достойны высочайшего восхищения, какое можно только себе представить...
Увы, быть может, принцессочка и была действительно доброй и на чей-то вкус даже прекрасной, но добавить в этот список пункт «эрудированная» не осмелился бы даже самый бессовестный льстец. Маловероятно, чтобы она хоть что-то знала о демонах! Впрочем, эта особа в жизни книжки три прочитала, если считать азбуку, конечно... Импы довольно безобидны — но безобидны по демоническим меркам.
Стелла внимала, сияя все более глупой улыбкой и, разумеется, не сразу уловила момент, когда кружащаяся, как шмель вокруг меда, Снежана заворковала уже чуточку другое:
- Ты ведь куда более достойна быть величайшей героиней, чем эта твоя подружка, верно? Ты красивая, благородная, истинная принцесса, а чем она, собственно, так отличилась? Везучая с младенчества, да и только... Ты ведь гораздо лучше, не так ли?
Все таки для архитипичной блондинки Стелла соображала не так уж медленно, поэтому, зябко передернув плечами, помотала головой:
- Нет! То есть, я думаю, каждая из нас хороша по своему... и каждая вполне на своем месте!
Импа разочарованно поникла. Ну так сама вздумала распинаться не перед той аудиторией — у фей даже тщеславие не такое, как положено! Однако кожа Стеллы уже успела слегка растерять персиковый оттенок, сменившийся синеватой болезненной бледностью, а саму стряхнувшую наваждение фею затрясло от озноба.
- А ты бы еще в нижнем белье в феврале месяце по городу побегала! - фыркнула прекрасно знающая истинную причину иллюзорного холода Дарси. Вторая импа, Вампи, прозванная так «хозяйкой» за сходство с летучей мышью, стриганула огромными, как у лисички фенька ушами, на несколько секунд выглянув из сумочки, и тут же спряталась обратно. Эта демонесса мест большого скопления народа не любила. Еще пару мгновений во мраке сумочки слегка фосфоресцировали миндалевидные рубиновые глаза, после чего Вампи, видимо, опять задремала. Для нее в феях не было вообще ничего интересного.
- Шифруетесь, стало быть, от тяжкого бремени всенародной славы? - задумчиво протянула ледяная ведьма, сгребая со стола импу. Какую пользу можно извлечь из этой информации, в голову пока не приходило, а просто рассекретить эту парочку, дабы уютное кафе наводнили еще и их безголовые фанатки — больше себе навредить, чем феям! Обкатав мысль так и этак, Айси решила до поры до времени ее отложить. Быть может...
Что «может быть» в голову так и не пришло, поскольку оттуда в мгновение вылетели все досужие размышления! Сквозь не слишком большую витрину кафе ведьма, тем не менее, неплохо видела кусочек улицы, потому от ее внимания не укрылось, как утро заметно пасмурнело, воздух заискрился редким уже в здешнем жарком климате под конец зимы снегопадом, вслед за которым на небольшое шоссе прямо с неба спланировала серебристая карета, запряженная тремя хищного вида белоснежными конями и украшенная гербом — оскаленной мордой снежного волка.
- Мотаем отсюда! - тихо и почти не шевеля губами, скомандовала она, бросив короткий взгляд на товарку. - Слыште, феечки, мы вас тут не вдели — мы вас тоже — договорились! А еще лучше, скажите, что я опять пыталась захватить мировое господство и теперь скрываюсь от правосудия!
Договаривала она, уже практически выволакивая Дарси из-за стола и на буксире увлекая мимо стойки с такой же прифигевшей, как феи, работницей кафе, даже не пискнувшей, когда обе ведьмы вломились в дверь, украшенную табличкой «только для персонала». Там в пылу спешки Айси протаранила какой-то стол, обрушив на пол какие-то миски и едва не вынудила повара нырнуть в ближайшую кастрюлю, но заметила это краем внимания.
В жизни множество неприятных вещей: феи, психологические тренинги в «застенках» Светлого Камня, предатель-Даркар и много чего еще... Но все это относилось к категории неприятностей, которым можно в фигуральном плане дать сдачи (более того, это непосредственно входило в жизненный план юной ведьмы). Но было одно явление во вселенной, в страхе перед которым Айси даже не считала унизительным сознаваться, ибо что-то изменить в данном случае было и не в ее и не в чьих бы то ни было силах...
Поэтому обе ведьмы, оставляя позади грохот и ругань, звучащие для Айси, как сквозь пелену, стрелой вылетели из задней двери кафе приблизительно в тот же момент, когда двери в зал для посетителей резко распахнулись и на пороге возник мужчина.

Из нервов цепочкой
На клавишах боли
Неверно, неточно
Смертельно любовью
Истечь оцифрованной
Кодовой фразой
И круг заколдованный
Только лишь фаза:
Фаза разряда, фаза улыбки
Точность без права делать ошибки
Синим полотнищем фаза вершины
Я вызываю - Бог из машины
Джем «Бог из машины»

Техна, в общем-то, в посещении специализированных вэб-заведений никогда не нуждалась, все необходимое оборудование для того, чтобы войти в систему, у нее было свое собственное и легко умещалось не то что в женской сумочке, а даже в кармане. Однако последнее время на нее совершенно неожиданно обрушилась такая гора спама и бессмысленных предложений дружбы и вступления в разнообразные сообщества, что менять пришлось не только все вэб-адреса, но и, после некоторых колебаний, личный код. И по-глупому шифроваться, когда вдруг возникало желание перекинуться с Тимом парой файлов. Пришлось махнуть рукой на откровенную допотопность оборудования в компьютерных клубах Магикса — когда их еще использовали, эти ящики с мониторами и клавиатурой?! Хоть в студенческий мирок и сливались новинки из любых отраслей всех волшебных королевств, зачастую к тому времени на «родине» они уже переставали быть, собственно, новинками. Прогресс на Зените летел с нарастающим ускорением, оттого компьютеры и сопутствующее оборудование часто морально устаревали еще до того, как их вообще успевали узнать в других королевствах. Но это совсем уж какие-то музейные раритеты!
Это был уже третий Галанэт-клуб, в который вынуждена была перебраться девушка. Она специально выбирала не пользующиеся собой популярностью заведения подобного рода, чтобы отдохнуть от толчеи, но по какой-то еще не выявленной причине вскоре после ее появления на них буквально обрушивалось невероятное количество посетителей, вынуждая Техну отправляться на поиски нового. Если бы она верила в случайности и невезение, наверно, решила бы, что ее преследует какой-то злой рок, но девушка твердо верила, что во всем в жизни можно разобраться с точки зрения логики... правда, пока у нее это еще не получилось — времени как следует поразмыслить и проанализировать все факты последнее время катастрофически не хватало, не смотря даже на то, что модифицированный мозг принадлежащей к высокой касте на Зените феи мог выполнять одновременно гораздо больше операций, чем стандартный человеческий. В расписании дня счет велся уже даже не на секунды — на наносекунды, ни одну из которых терять даром не хотелось. Именно поэтому Техна решила заскочить в Галанэт-клуб еще до начала занятий и теперь растрачивала бесценные наносекунды вхолостую, ошарашенно глядя на системный блок, сконструированный, видимо, еще до изобретения электричества! Но выбирать не приходилось, поэтому, справившись с первоначальным шоком, фея перевернула «гробик», выдернув из разъемов шнуры ненужных клавиатуры и мыши. Остается надеяться на совместимость этого ископаемого хоть с чем-то... Словно собираясь пригладить волосы ладонями, девушка подняла руки в вискам, однако, вместо этого вытащила из вживленного за правой ушной раковиной разъема растягивающийся до любой нужной длинны шнур, в сложенном состоянии занимающий меньше сантиметра. Почему-то вживленные под кожу контактные присоски вызывали негативные эмоции у жителей других волшебных королевств, предпочитающих пользоваться неудобными мониторами и клавиатурами из опасения подключаться к компьютеру напрямую, что существенно экономило время работы, поэтому и уроженцы Зенита, которым по каким-то причинам приходилось подолгу жить в чужих мирах, вживляли разъемы там, где они не бросались в глаза посторонним наблюдателям — Техна специально для этих целей носила не слишком длинные волосы зачесанными набок и слегка вперед, закрывая ухо, висок и часть лба.
После короткого колебания, девушка подсоединила разъем к допотопному системнику и, полуприкрыв глаза, ставшие непроницаемыми, матово-серебристыми, по ним с головокружительной для обычного человека скоростью побежали колонки цифр, складывающихся в числа, буквы, слова... все это Техна с легкостью могла делать самостоятельно, не нуждаясь так же и в программах-переводчиках, перерабатывающих сухой язык двоичных кодов сперва на числа, потом — на слова и образы... Она видела эти слова образы прямо в вереницах бегущих единичек и нулей...
И, слегка отрешившись в этот момент от физической реальности, не услышала, как кто-то тихо подошел и встал за ее спиной, мягко положив руку на коротко остриженный затылок...

За пистолеты!
С Богом, помолясь - за тесаки!
Ты чуешь, где-то
Ждут нас золотые сундуки!
Небесной кары
Нам не избежать, но это блажь!
Идут корсары,
Идут корсары
На абордаж...
Йовин «Корсары»

Шторми со скучающим видом побарабанила кончиками пальцев по столешнице, слегка исподлобья разглядывая своего спутника. Увы, что-то прочесть по лицу юноши не удалось бы даже куда более подкованной в подобных вопросах Дарси... И о чем она только думала, решив хоть немного развеять скуку, согласившись прогуляться с этим типом? Но заняться было решительно нечем, да и любопытно было, надолго ли его невозмутимости хватит... оказалось — надолго. Во всяком случае, уж дольше, чем резерва ее упрямства...
Это все из-за Айси! Да и вообще, сестричкам и в голову не пришло поинтересоваться, нужна ли самой Шторми эта их дурацкая магистратура! Кому и зачем она вообще нужна?! Их трио давно уже освоило все необходимые им заклинания и приемы, буквально говоря, на практике, какой смысл копаться в том, как и почему магия работает. Работает же! Можно подумать, бумажонки, подтверждающие магистерскую степень, сделают их хоть на каплю могущественнее! И ради чего в таком случае киснуть тут еще неизвестно сколько времени, разыгрывая из себя паиньку?
- Мне следовало остаться с Валтором, а не с этими двумя курицами! Может, моя помощь стала бы решающей... и заодно это подтолкнуло бы его к мысли, кто из нас троих была действительно важным для него союзником! Достойной великой силы, могущества... и достойной его самого...
Изображая скорбный взгляд, девушка снова украдкой глянула на невозмутимое лицо Штила. Ну что за пакость! Практически на свидании слушать охи-вздохи по бывшему... ну ладно, ничего такого у нее с Валтором, конечно не было, но МОГЛО же быть! Более чем! Она же кто-то вроде этой ледышки, рассматривающей мага исключительно как ключик к собственной власти, которой не особенно-то хочется делиться, и не эта изломанная кокетка Дарси, только глазами хлопать и умеющая! Со стороны Шторми все было искренне, по-настоящему... но мужчины, кажется, в подавляющем большинстве туговато соображают, когда дело касается таких вещей. Да вообще, Штилу-то откуда знать подробности?
- А если и нет, - подбросив в голос томной лиричности, продолжала ведьма. - даже погибнуть вместе с ним было бы лучшей развязкой, чем киснуть теперь здесь!
Она многозначительно обвела рукой полупустой ресторанчик, по какой-то прихоти владельца стилизованный под таверну, остановив широкий жест на самом спутнике. Да уж, это совсем не то, что Валтор... Хоть поведение мага частенько бывало совершенно невыносимым, особенно когда ему вдумывалось поддразнить ее, демонстрируя знаки внимания к кому-то из сестер, а то и вовсе совершенно сторонним девицам, а отношения с ним напоминали контрастный душ: до демонстрация внимания и доверия, то стена полнейшего безразличия, словно все предыдущее предназначалось вовсе и не ей... Умом ведьма понимала, что все это просто игра, только поддерживающая интерес, но понимала позже, а поначалу, наблюдая, как он расточает любезности перед решившей пококетничать из чистого безделья Дарси, готова была... была... На любого другого, наверное, в буквальном смысле обрушила бы громы и молнии, но Валтор, во-первых, был могущественным магом, ссориться с которым совершенно не хотелось, во-вторых, обладал каким-то совсем уж противоестественным умением — несколькими словами и взглядом моментально укрощать ее буйный нрав, заставляя владычицу ураганов теряться и робеть, как первоклашка...
- Кроме того, я почти уверена, на самом деле Валтор вовсе не погиб. Он всегда был мастером мистификаций, знаешь. Забавно было порой наблюдать, как он манипулирует сестричками... даже Айси, хотя она по определению способна любить только власть. Убеждать в каждую в том, что может дать все, что она захочет... золотая рыбка, пф, с готишшным акцентом! Но, как правило, ему действительно удавалось это. Дело даже не в том, чтобы осуществлять чьи-то желания, а в том, чтобы понимать их. Вот это действительно невероятно для мужчины. Валтор просто уникален! Но на самом деле ему нравилась я, он неоднократно давал это понять, а с остальными... так проще всего было удерживать их на своей стороне, кроме того, я замечала, что он любезничает с другими просто чтобы поддразнить меня. Уверена, Блум тоже получила только то, чего ждала, и не факт, что по-настоящему... И он вернется.
Вернется, но, скорее всего, уже не к отвернувшимся в самый ответственный момент ведьмам. Увы, это Шторми понимала не хуже. Все же умение думать, прежде чем делать, никогда не входило в число ее достоинств, вот и сложилось как-то, что выбор за всю команду делает эта стерва Айси! Как будто с самого начала было не ясно, что ледяная ведьма считает Валтора скорее соперником, нежели союзником, ей же так необходимо всегда во всем быть главной! Кроме того, хоть гордая сестричка и пыталась это скрывать, маг понравился и ей, а поскольку понравиться ему тоже шансов у этой снежной королевы не было, все, что она могла сделать... Но не так уж важно, кто из ведьм тут виноват и глупостью ли это было. Все трое предали его... Но Штилу опять же необязательно знать все подробности...
Хотя, судя по вежливому интересу, с которым парень ее слушал, ему все это вообще знать было не то, чтобы обязательно.
- Кажется, тебе и дела нет до того, что я тут говорю! - резко поднявшись, Шторми шарахнула по столешнице кулаком. - Или ты меня вообще не слушаешь?!
- Разумеется, - слегка встрепенулся юноша. Правда, получилось это у него довольно вяло.
- Но почему ты все время молчишь? - капризно протянула ведьмочка. Запал как-то затух, едва зародившись...
- Потому что слушаю тебя, - с обескураживающей логичностью ответил Штил.
- Хочешь сказать, что я болтаю без умолку, как какая-нибудь солярийская феечка, не позволяя тебе и слова вставить?
- Все, что я хочу сказать, я говорю. И молчу, когда мне сказать нечего. Я же не знал лично мага по имени Валтор, с какой стати мне перебивать тебя и что-то уточнять? Я сожалею, если у тебя сложилось впечатление, будто мне этот разговор неинтересен или что я хотел тебя чем-то обидеть, вовсе нет...
Едва сдержав стон бессилия, девушка плюхнулась обратно на свой стул. Айси — и ту куда проще вывести из себя, чем этого типа! Вроде бы и не издевается...
- Ну, что я все о себе да о себе... может, ты хоть что-нибудь расскажешь?
- Я? Не думаю, что...
- Я хочу, чтобы ты рассказал о себе! Что за тайны? Ты вообще-то живой человек? Я слышала, на Зените умеют делать механических големов, которые совершенно не отличаются от людей внешне, - ведьма неопределенно пошевелила пальцами, подняв ладони на уровне лица, и улыбнулась. - обаяния у тебя аккурат как у микроволновки! Только наша микроволновка несколько более несдержана в своих эмоциях!
- Роботы не бывают магами, - все тем же спокойным тоном возразил Штил. - я родом из мира Квадрос, Владычества Западных Морей. Мой отец пират.
Примерно минуту царило молчание. В принципе, ничего для себя нового Шторми не услышала, она сама родилась на Квадросе, хотя и в Северном Владычестве, и прекрасно знала, что обитатели запада все сплошь либо рыбаки, либо ловцы жемчуга, либо, если повезет немного больше, маги-пираты. Последние там всем и заправляли, являясь, пожалуй, даже своего рода аристократией островного владычества.
- И? - с нажимом уточнила ведьмочка.
- И... ну, из меня пирата не получилось, мы немного из-за этого поссорились и я ушел.
- Поссорились? Интересно, как у него это получилось...
Вопрос был скорее риторическим, но юноша этого не понял или, вопреки своей обычной манере, решил проявить в разговоре некоторую инициативность, поэтому все же ответил:
- Не сошлись в своих жизненных позициях по некоторым вопросам. Переубеждать отца было бесполезно, да и бессмысленно, по правде говоря, меня ему тоже не удалось переубедить, поэтому, чтобы не возвращаться к этим разногласием снова и снова, я счел более разумным просто уйти.
- То есть ты просто... - недоверчиво прищурилась Шторми, но договорить не успела. Двери в ресторан с оглушительным грохотом распахнулись, едва не слетев с петель (ведьмочку это заставило одобрительно хмыкнуть — она тоже считала эту манеру появляться где бы то ни было наиболее эффектной, хотя и, увы, не всегда уместной) и в полупустой зал шумно ввалилась компания пестро одетых мужчин, вооруженных до зубов несколько архаичными, но оттого, пожалуй, производящими даже более угрожающее впечатление железками и пистолетами. Дарси бы сморщила свой очаровательный носик, заявив, что действительно опасные люди и вещи никогда не стараются ВЫГЛЯДЕТЬ пугающими, однако Шторми, довольно часто расходящаяся с сестричкой во взглядах, рассматривала пиратов с невольным восхищением. Особенно главаря шайки — высокого красавчика лет, наверное, пятидесяти... Впрочем, судя по отличной фигуре, пирату могло быть и меньше, просто морские ветра и палящее солнце высушили его смуглую кожу, заставив покрыться ранним морщинами. Шикарные волосы, щегольски стянутые ярким шарфом, уже начали выцветать — то ли от солнца, то ли от седины — но понятно было, что когда-то они были того же бирюзового оттенка, что у Штила. Сходство отца с сыном вообще было очевидным: не считая того, непонятно чем обусловленного факта, что Штил моментально растворялся в любой толпе, оставаясь незаметным, словно накидывая морок для отвода глаз, а пожилой пират, напротив, невольно притягивал взгляды — в равной мере испуганные и восхищенные.
- Вот ты где, паршивый мальчишка! Думал, от меня так просто можно сбежать?!
Просто сбежал. Ведьма едва заметно улыбнулась, пусть Айси еще хоть раз попробует обвинить ее в неумении мыслить логически и делать выводы. Тем временем симпатичный капитан уверенно направился к их столику, направив в ее сторону арбалет. Признаться честно, это даже ее заставило слегка нервничать — выпущенную стрелу или даже пулю Шторми легко могла отклонить воздушным потоком, но не в случае, когда стреляли в упор!
- Всем вести себя тихо и не использовать магию, тогда никто не пострадает! - предупредил мужчина. Ведьмочка промолчала, хотя в ее собственные планы входило, прямо говоря, противоположное. Но пирату почему-то взбрело в голову держать на прицеле именно ее, а Шторми успела наметить в пострадавшие несколько иные кандидатуры, да и ситуация становилась любопытной... - Штил, будь послушным мальчиком и возвращайся домой, я пока что готов забыть о твоем побеге и даже о краже из моей сокровищницы... ты же ведь не хочешь, чтобы по твоей вине пострадала эта милая барышня?
Хозяин ресторанчика и немногочисленные посетители, в отличие от пиратов, прекрасно знавшие «милую барышню» и ее послужную биографию за последние три года, принялись шустро прятаться под столы и стойки, но «морские волки» не придали этому особого значения, списав на собственный грозный вид. Ведьмочка попыталась улыбнуться как можно более невинно, бросая на пирата кокетливый взгляд из-под ресниц. Сестры все уши ей отжуют, если по ее вине возникнут какие-нибудь проблемы со службой правопорядка в студгородке, но если есть свидетели, что спровоцировал погром кто-то еще... Шторми боролась с желанием расцеловать пирата за его своевременное появление! Надо будет по возможности покалечить его не слишком сильно, да и вообще мужчина он симпатичный...
- Нет, - после некоторого времени молчания огорошил любящего папочку Штил. В лице, кстати, не изменившийся ни при появлении пиратов в ресторане, ни теперь.
- Что значит «нет»? - нахмурился капитан.
- Это значит именно нет, - терпеливо пояснил юноша. - ты неоднократно говорил, что в мореплавание я самый бесполезный маг, какого только можно себе представить, из этого логично предположить, что делать мне в Западном Владычестве абсолютно нечего. Возвращаться туда я не собираюсь, да и, честно говоря, пребываю в некотором недоумении, относительно того, что вдруг побудило тебя начать погоню, да еще и почти два года спустя. Складывалось впечатление, что ты только рад был от меня избавится
- Ну... в общем-то да, - слегка стушевался капитан. - но не тебе подвергать сомнению мои решения, мальчишка! Твое дело слушаться.
- Трудно предположить, что могло бы заставить тебя передумать...
- Может быть, что-то вроде войны с Севером? - елейно подсказала Шторми. - Твои способности бесполезны для мореплавания, однако вполне могут свести на нет усилия других погодных магов! Кажется, твой отец достаточно самонадеян, чтобы считать это козырем против флота лорда Нордона... и Марики Цун Ами в частности! - не сдержавшись, девушка издевательски захохотала под слегка недоуменными взглядами пиратов, испуганными — большинства зрителей и, как обычно, спокойным взглядом Штила. Неизвестно, что за препарат этот милый парень принимал перед свиданием с ней, но ЭТО определенно действовало...
- Не только симпатичная, но еще и дерзкая, - убрав арбалет, капитан взял Шторми за плечо и сдернул со стула. - пожалуй, ты слишком хороша для такого недоразумения, как мой сыночек.
- О, благодарю. Вы мне тоже очень понравились, - совершенно искренне воссияла улыбкой ведьмочка. Владелец ресторана подал голос из-под стойки, пригрозив отправить в Торрентуволлу счет за понесенные убытки и ремонт заведения. Должно быть, запамятовал, что конкретная ведьма там уже не училась, какая жалость... Ничего, это Айси феминистка до мозга костей, а Шторми совсем не будет против, если за ее возможность поразвлечься расплачиваться будут мужчины. В конце концов, она шла на свидание! Ну, почти... - Знаешь, Штил, с тобой, пожалуй, не так скучно, как мне вначале показалось!
Крыша ресторанчика устремилась в вертикальный полет, отвлекая внимание прохожих снаружи от пробками вылетающих из дверей и окон пиратов.

У тебя потерялось лицо...
Обернись, поищи под ногами
Омертвевшими в жизни руками,
На которых ржавеет кольцо.
Ночь длинна, в пыли не следа.
Ты всегда был не просто бойцом.
Мир раскрасил в удобную краску.
И, подняв то, что было лицом,
Ты увидишь застывшую маску.
Джем

Стелла проводила ведьм взглядом — видимо, столь же офигевшим, что и у Блум, хотя и не была уверена в своем умении изобразить такое — и подозрительно обернулась, собственно, к дверям. Вернее, к перешагнувшему порог примерно в тот момент, когда стих оглушительный грохот на кухне, мужчине. И на всякий случай придвинулась к подруге поближе. Кажется, свои недавние слова насчет людей старше тридцати семи лет пришлось бы хотя бы мысленно, но все же забрать обратно — этот тип, наверное, был где-то одного возраста с ее отцом... и он был поистине дьявольски красив! Даже при том, что Стеллу никогда не привлекал этот типаж. Худое лицо с острыми скулами, хищный ястребиный нос, пронзительный взгляд слегка раскосых то ли серых, то ли голубых глаз, очень светлых, как у белых волков той редкой породы, каких Стелле приходилось видеть только на картинках. И волосы были того же светло-светло-серого, почти до снежной белизны, оттенка, что шерсть этих зверей. Платиновый блонд, оттенок пятьдесят седьмой — припомнила солярийская принцесса каталог краски для волос. Тогда ей показалось, что этот цвет должен выглядеть тускло, словно ранняя седина, девушка еще подумала тогда, неужели кто-то действительно захотел бы так покраситься... но у мужчины цвет был естественным — уж это наметанный глаз эксперта по декоративной косметике определил сразу — и подходил ему идеально. Кожа цвета слоновой кости по контрасту с этими глазами и волосами казалась смуглой.
Стелла зябко передернула плечами, все же в этом кафе холодновато...
- Какая ужасная жара! - тут же последовало возражение. Ну вот, еще даже высказаться вслух не успеешь, как уже! Солнечная фея, слегка возмутившись, перевела взгляд на людей, вошедших в кафе следом за похожим на белого волка мужчиной. Слова произнесла изящная, пожалуй, даже худая женщина лет сорока с бледно-золотыми лунного оттенка волосами, собранными в причудливую прическу под бриллиантовой сеткой и, не смотря на возраст, безупречной фарфорово-белой кожей, словно слегка светящейся изнутри. Пока мужчина обводил помещение тяжелым взглядом, она небрежно стряхнула с точеных плеч темно-синюю мантию с белоснежным меховым воротником и, сгрузив одеяние на руки самому молодому в компании светловолосому юноше, осталась вместо напрашивающегося по логике дресс-кода аналогично шикарного платья в официозного вида белом пиджачке и юбке на ладонь выше коленей.
- Тебя предупреждали, что в Магиксе довольно тепло даже зимой, - мягко напомнила еще одна женщина приблизительно тех же лет, но в остальном являющая собой полную противоположность первой: кареглазая темная шатенка с кожей цвета гречишного меда в красном платье - длинном, до щиколоток, зато с открытыми плечами и более чем экстремальным декольте. Пожалуй, она была несколько полнее, чем трактовали современные стандарты красоты, но при этом сумела сохранить изящество. Стелла едва слышно цокнула языком, оценивая мудрый выбор наряда — хоть у самой солнечной феи и не было вообще никаких недостатков внешности, она прекрасно разбиралась в хитростях подбора одежды и не могла не отметить, что акцент на руки, плечи и... хм, все остальное, при некоторой склонности к полноте исключительно выигрывающее — сделан правильный.
- Предупреждали, что «довольно тепло», а не «невыносимая жара», если ты не улавливаешь разницы! - Даже голос у светловолосой был высокий и даже слегка пронзительный, а у шатенки — томный и бархатистый.
Была еще и третья, пока не успевшая высказаться особа чуть помоложе на вид, не без удивления опознанная, как явная уроженка мира Андрос: смуглая, с мягкими чертами, полными чувственными губами и кубометром кудряшек за спиной, правда, не каштановых, как у Айши, а черных почти до синевы. На этой было не платье, а белый мундир с серебристым шитьем, украшенный тем же гербом — оскалившейся волчьей мордой — что и темно-синий камзол беловолосого мужчины. Видимо, это была военная форма какого-то королевства, не слишком подходящая к ее экзотической красоте...
А еще эти трое навевали какие-то смутные подозрения, в которых Стелла еще не успела разобраться толком.
- Если вы закончили болтать глупости, - резко обернувшись, прервал обсуждение погодных условий на Магиксе мужчина. - то Айсольды и Дарлисс здесь нет, хотя леди Гриффин утверждала, что мы найдем их в этом кафе.
- Вообще-то, что их МОЖНО здесь найти, мой лорд, - смиренно, но вместе с тем с мягким злорадством уточнила блондинка, чуть склоняя голову. - и я предупреждала Вас, что у Айсольды вряд ли возникнет желание с Вами встречаться после того, как Вы позволили себе назвать ее позором семьи и пригрозили лишить наследства.
- А в особенности поле того, что она на это ответила, - сдавленно хмыкнула брюнетка и, секунду помедлив, тоже склонила голову. - властитель Нордон.
- О, да! - резким движением отбрасывая в сторону полу плаща, ощерился лорд. - Она ответила, опуская пожелание того, как именно я могу поступить с этим наследством, что сама с легкостью завоюет для себя целый мир, а не, как она выразилась, «жалкую четвертушку». Вот только пока завоевала исключительно отвратительную репутацию бросающую тень на благородную династию Севера! И это после того, как я пошел им навстречу, согласившись, что, раз уж до замужества девицам все равно нечем заняться, они вполне могут посвятить это время учебе! И вот чем это закончилось!
По бледным губам светловолосой дамы мелькнула короткая и довольно неприязненная улыбка, а шатенка, мягко прильнув к плечу лорда, предприняла попытку успокаивающе погладить его по руке.
- Тайран, дорог... то есть, мой лорд, я ведь говорила т... Вам, что дурная репутация — один из необходимых аспектов в карьере ведьмы. Это неизбежно!
- Не говоря уже о том, что все вы в вашей благородной династии на протяжении веков занимались именно попытками завоевания мира. С переменной успешностью, учитывая, что Властители Западных Морей, Пустыни Восточного Пламени и Южных Лесов разделяют это хобби. И что же из ряда вон выходящего, в подобном свете, натворили девочки? - снова подавив смешок, добавила брюнетка. Лорд нахмурился еще сильнее.
- Между прочим, это ты, Асмодея, надоумила их заниматься колдовством!
- Девочки весьма талантливы...
- Я ничего не говорил о завоевании мира! Хотя, должен заметить, это была идиотская попытка завоевания — весьма по-женски! Настоящие войны таким образом не ведутся!
- Ах, значит, женщины воюют по-идиотски?! Властитель Нордон? - выдавила вежливое обращение сквозь зубы черноволосая. - Мне показалось, Вы были другого мнения, когда Ваш флот под моим командованием...
- Марика, прошу тебя, сейчас не время...
- Нет, просто позвольте уточнить, если по-вашему!..
- Я уже сказал, - на пол тона повысилл голос лорд Нордон, вынудив Марику с легким испугом замолкнуть. - что дело вовсе не в этой нелепой пародии на войну! Для юных леди вполне простительна некоторая неопытность. Но теперь до Северного Владычества доходят не вполне приличные слухи о том, что они втроем спутались с каким-то хлыщом! Уж что совершенно не пристало благородной северянке и будущей леди фон Норд, так это столь сомнительное общество...
- Я знала Валтора лет двадцать пять назад, - неосторожно оговорилась Асмодея, пользуясь тем, что все еще удерживаемый под руку Тайран не может видеть мелькнувшую на ее губах улыбку, достойную сожравшей канарейку кошки. - его общество вовсе не сомнительное... Вы совершенно правы, мой лорд, слов нет, чтобы выразить возмущение!
Продолжая попытки успокоить мужчину — право же, имя Тайран либо идеально его характеризует, либо именно благодаря ему перестало когда-то быть собственным и сделалось нарицательным! - шатенка повисла на нем совсем уж откровенно, за что тут же получила тычек локтем от пока не названной по имени светловолосой, сопровождающийся тихим требованием сквозь зубы «перестать липнуть к ее мужу на людях». Трудно сказать, что заставило Стеллу тихо крякнуть: то, что лорд оказался супругом именно той из женщин, что держалась с ним с отстраненной официозностью, или это подчеркнутое интонацией «на людях» - как бы то ни было девушка тут же об этом пожалела, ибо четыре пары глаз: серо-стальные, хрустально-голубые, бархатно-карие и бирюзово-зеленые — с неприятным интересом уставились на притихших фей. Блум, вроде бы, даже дыхание затаила. Юноша, все еще держащий в руках помесь шубы с мантией, сброшенную «белой леди», продолжал притворяться тенью за их спинами и глаз не поднял.
Впрочем, по Стелле Тайран фон Норд едва скользнул взглядом, прищурившись, словно ему что-то резало глаза, а вот сидящую рядом Блум вперился своими прозрачными глазами так, что рыжеволосая фея, наверное, захотела тихо сползти под стол, но, должно быть, не нашла в себе силы даже пошевелиться... Впрочем, Блум — она же храбрая... саму Стеллу от столь несолидного поведения спасало только постоянное самонапоминание, что принцессе одного из величайших среди волшебных королевств уж совершенно не к лицу так пасовать перед каким-то лордом, владеющим всего четвертью своего родного мира! Собственно, она на эту разницу «чинов» и хотела сослаться, намекнув беловолосому, что его поведение не особенно-то вежливо, но язык предательски присох к небу и выдать что-то красноречивее сдавленного мычания категорически не желал.
- Вы — принцесса мертвого мира Домино, - наконец негромко проговорил северный лорд, продолжая сверлить рыжую фею взглядом. - к сожалению, мне неизвестны полное имя и титулы...
- У меня их нет...
В эту секунду Стелла уверилась в совершенном бесстрашии своей лучшей подруги. Глядя в упор на этого жуткого типа, Блум говорила слегка хрипло, но даже не заикалась, при том, что у самой солнечной принцессы все еще не получалось даже пары слов выдавить.
- Вернее, Блум — это и есть полное имя. Просто Блум.
- Просто Блум, - повторил, словно пробуя имя на вкус, Тайран фон Норд. - наслышан...
Стелла тихо понадеялась, что дело не дойдет до разборок. Сам северный лорд не был магом, а в его оригинальной свите ведьмой с уверенностью можно было назвать только Асмодею... но если Марика с Андроса, то она должна быть волшебницей водной стихии, так? Уф, но о каких вообще разборках можно говорить, если от одного присутствия этого Тайрона отнимается язык, а от взгляда в глаза, наверное, инфаркт схлопотать можно! Но упасть в обморок и бросить Блум одну перед лицом этого типа уж совсем не по товарищески!
Наконец лорду Нордону надоело играть в гляделки и он, слегка поджав жесткие на вид губы, изобразил благосклонный кивок и коснулся кончиками пальцев плеча девушки.
- Я рад, что моей дочери хоть кто-то преподал урок. Складывалось впечатление, что она считает завоевание мира, при наличии достаточной силы, элементарным занятием. Теперь, надеюсь, она придет к выводу, что могуществом необходимо еще и распоряжаться с умом.
Он, может, и действительно был рад... хотя, если с таким выражением лица Тайран демонстрировал одобрение, Стелла как-то не хотела увидеть его, когда он чем-то действительно недоволен! - но прозвучало все как-то не слишком оптимистично! Для них, по крайней мере... Посчитав разговор с феями себя на том исчерпавшим, лорд Нордон снова обернулся к своим спутницам.
- А я всегда говорила, что времена, когда власть можно было захватить при помощи насилия, давно прошли! - передернула плечами Асмодея. - Это дикость! Дипломатия и интриги — вот что открывает все двери на пути к вершине!
- Не слишком-то они тебе помогли, когда тебя пытались сжечь на костре, за практику ведьмовства без лицензии, - поморщился мужчина, сгребая ее рукой за талию и увлекая обратно к выходу. Так и оставшаяся безымянной белая леди на это едва заметно скривила губы, но самому лорду замечаний делать не решилась. - как, кстати, и колдовство! Иначе мне ведь и не пришлось бы спасать тебя при помощи примитивной грубой силы военным вторжением!
- В твоем исполнении даже очевидная дикость порой бывает очень милой! - окончательно понизив тембр до довольного мурлыканья, проворковала колдунья. Стоящая в паре шагов от парочки законная супруга лорда сдержанно кашлянула.
- Видимо, поиски девочек в этом городе займут несколько больше времени, чем мы рассчитывали. Вернее, мой лорд, Вы рассчитывали... Кай, мальчик мой, - высокий голос белой леди потеплел на одну десятую градуса. - пожалуйста, отгони куда-нибудь карету — все равно в этом городе она не самый подходящий транспорт, и позаботься о гостинице.
- Как пожелаете, леди Инея, - юноша поклонился.
- Подальше от озера. Если мы не хотим проблем с местными властями, Марику лучше не провоцировать — сдается мне, что этот городишко замечательно проживет без половодья посреди замы... если конечно, ЭТО можно зимой называть.
Кай поклонился еще раз.
- Ну-ну, выслуживайся, - процедила сквозь зубы чем-то явно разочарованная Марика. - подхалимство, пожалуй, первое требование, которое им стоит проявлять к будущему зятю! А мы пока...
На улице что-то оглушительно громыхнуло, отголосок грохота подхватил многоголосые вопли и невнятная весьма эмоциональная ругань. Пронаблюдав сквозь витрину взлетающую неподалеку крышу одного из окрестных ресторанчиков и бутиков, черноволосая волшебницы присвистнула.
- Думаю, МОЮ дочурку нам будет найти куда проще!
- Ну еще бы! Крыша в свободном полете вообще может справедливо считаться вашей семейной чертой! - хмыкнула леди Инея, покидая кафе следом за Тайраном и Асмодеей. Марика неопределенно дернула плечом и тоже последовала за ними. Вскоре в кафе из необычных визитеров остался только юноша по имени Кай, теперь, не прячась в чьей-либо тени, оказавшийся довольно симпатичным блондином типичного, как успела понять Стелла, для благородных северян серебристого оттенка с кожей цвета слоновой кости серо-голубыми глазами. Не смотря на молодость и, казалось бы, более приятные черты, юноша выглядел бледноватой копией с лорда.
- Кай, стало быть, - разглядывая его, с удовольствием констатировала возвращение своего голоса Стелла. - ну и как правильно пишется «вечнасть» или «витчность»?
- Выслушиваю шутки на эту поистине вечную тему раз этак в четырехсотый и не устаю поражаться иллюзиям людей, воображающих у себя чувство юмора! - высокомерно прищурился юноша, видимо, услужливость и подхалимство проявляющий только в присутствии четы фон Норд. Однако после недавнего зрелища хмурый взгляд паренька не производил ну ровным счетом никакого впечатления! - И я был бы весьма благодарен, если ко мне будут обращаться на «Вы» и «лорд Кай»...
- Ей, лапочка, мы ведь не требуем обращения «Ваше Высочество», хотя могли бы! - с легким возмущением напомнила фея. Кажется, на этих северных землях особым шиком считается носы задирать!
Юноша недоуменно моргнул, бросив в их сторону чуть более внимательный взгляд.
- Насчет нее я все понял. Коль скоро такого королевства и не существует давно, этот титул можно считать пустой формальностью — это объясняет, почему она ни капельки не похожа на благородную даму, по крайней мере. Что до тебя... не могу представить, в каком королевстве дела идут настолько плохо, что принцесса может появляться на людях одетая, как девица с сомнительной репутацией...
- Это я одета как девица с сомнительной репутацией?! - вспылила Стелла. Юный лорд Кай пожал плечами.
- Вы обе одеты как девицы, чья репутация у меня лично вообще ни малейших сомнений не вызывала бы, но я стараюсь подбирать вежливые формулировки.
- Следовало бы стараться чуть сильнее, - хмуро пробормотала какое-то время молчавшая Блум. Стелла поперхнулась уже заготовленной гневной речью и отчаянно закивала. - получается, что Трикс действительно сестры, а я-то была уверена, что они просто обращаются так друг к другу... ну, вроде как в тайном ордене или вроде того... Но они же практически одного возраста... И этот... лорд Тайран что, поддерживает отношения со всеми тремя?
- Разумеется, нет. Даже его не хватило на то, чтобы держать в узде Марику Цун Ами достаточно долго! - Кай едва заметно улыбнулся. - Только Асмодея... его личный секретарь... почти с тех самых пор, как лорд Тайран спас ее с костра во время набега на Восточное Владычество чуть больше двадцати лет назад. Там запрещено колдовство... там вообще очень много что запрещено, на костре можно оказаться по тысяче разных поводов и обвинений, дикари они и есть дикари... Ужасные нравы!
В принципе то, что Асмодея — личный секретарь из той же оперы, что графиня Кассандра была придворной предсказательницей в Золотом дворце Солярии, Стелла догадалась почти с первого взгляда. Но таскать ее одновременно с законной супругой за собой повсюду — это уже несколько чересчур! Впрочем, все три дамочки, даже боевая особа Марика, определенно побаивались «своего лорда» и вряд ли стали бы качать права. Да и складывалось странноватое впечатление, что они все вполне довольны ситуацией и друг к другу относятся настолько благодушно, насколько это вообще возможно среди людей с такими характерами.
- А Тайран — действительно его имя или, так сказать, род деятельности?
- Насколько помню, его все всегда так называли, - уклончиво ответил юноша, видимо, уже смирившийся с тем, что от любопытных фей отделаться будет нелегко.
- А ты действительно жених Айси? В смысле, Айсольды... почему-то никто об этом ничего не слышал, - продолжала допытываться солнечная фея. Санни тоже, между прочим, не слышал. Придется в ближайшее время добить братца свежей новостью, что влюбиться его угораздило не просто в бессердечную стерву с асоциальными наклонностями, но еще и в практически повенчанную невесту другого собрата по несчастью. Хотя... когда это такая мелочь жизни останавливала Санстара? Не моргнув глазом попросится в какие-нибудь... личные секретари! Хотя в отношении женщин нравы все же должны быть построже...
- Пока что всего лишь претендент. Но, поскольку от большинства ей уже удалось избавиться, пока что — самый перспективный. А то, что она обо мне не упоминала, это естественно, хотя, как воспитанник леди Инеи, я и жил в замке фон Норд практически с раннего детства, с ее родной дочерью мы почти не общались. А когда она уехала, чтобы учиться, тем более. У лорда Тайрона нет сыновей — ни в законном браке, ни среди бастардов — поэтому следующим владыкой Севера будет либо сама леди Айсольда, либо ее супруг — при наличии у него достаточно высокого происхождения, конечно. Но ни женщины, ни колдуны среди правителей не поощряются, так что наиболее вероятен второй вариант... и мое происхождение достаточно высокое.
- Ну ясно! - разочарованно протянула Стелла. - Ради такого куша и с крокодилом не грех обвенчаться!
- Отнюдь, если Айсольда хотя бы вполовину столь же божественна, как леди Инея, я в любом случае посчитал бы за огромную честь назвать ее свой супругой. Кроме того, я не понимаю вашего возмущения: в отношениях с наследницей высокого титула, земель и состояния юноша гораздо более скромного происхождения и достатка так или иначе руководствуется трезвым расчетом. Это естественно!
- Клевета! - едва не подпрыгнув от возмущения, отрезала Стелла. - Не суди обо всех людях по себе!
- Я всего лишь говорю о своих намерениях честно! В любом случае Айсольда чересчур умна, чтобы в подобном раскладе запудрить ей мозги какими-то мифическими высокими чувствами, я и пытаться не стал бы... И почему вдруг Вас это так задевает?
- Да как ты вообще смеешь!..
- Стелла, еще немного, и мы безнадежно опоздаем на занятия! - схватив подругу за руку, Блум решительно поволокла ее к выходу из кафе. - Прошу нас простить, лорд Кай!
Юноша со сдержанным облегчением сухо кивнул на прощание.
- Сдается мне, вы будете несколько разочарованы, дорогой лорд, - успела мстительно выкрикнуть блондинка. - Айси куда более уродилась в папочку, хотя, как я теперь вижу, ей еще расти и расти до положенного в этом древнем и благородном семействе уровня сволочизма!
В конце концов, если ведьму что-то и расстроит, что скорее сама необходимость делиться наследством, чем отношение женишка... то есть претендента!
- Познакомить бы его с принцессой Ди, вот уж определенно будет девушка его мечты! - продолжала ворчать Стелла уже на улице. - Система ценностей аккурат идентичная...
При словах «принцесса Ди», Блум слегка дернулась и покосилась на подругу с легкой обидой. Можно подумать, все обстоит не именно так!
Однако вскоре, когда на занятиях не появились ни Айша, ни — что совершенно невероятно — Техна, способная на прогулы только под давлением совсем уж форс-мажорных обстоятельств, солнечной фее стало уже не до отсутствия чувства юмора у Блум, а подруге — не до мелких обидок!
Не смогли внести никакой ясности и переполошившиеся фанатки обеих. Только от поклонниц Айши удалось добиться, что на утреннюю разминку, которую она обычно проводила, девочки ее тоже не дождались, но, поскольку принцесса Андроса не особенно-то скрывала, что постоянные преследования ее порядком достали, поначалу никто этому не придал значения.
- Понятия не имею, что это может значить, - оставалось только развести руками Стелле. Она не особенно верила, что с подругами могло что-то случиться. Случалось обычно в первую очередь с Блум или хотя бы с самой солнечной феей, а остальные втягивались в историю уже по ходу действия... уж Техна менее всего походила на человека, способного куда-нибудь влипнуть!
- Именно это меня и пугает! - тихо пробормотала Флора. Наверно, последнее Стелла случайно высказала вслух... или не только последнее — ей часто было проще думать, одновременно проговаривая свои мысли. - На Техну это совсем не похоже, вы же все знаете, какая она пунктуальная!
- И Айша непременно предупредила бы меня... нас, если бы что-то вдруг затеяла! - поддержала цветочную фею Муза. - И Набу ничего не знает... говорит, они уже несколько дней не общались, она как будто... ладно, не важно!
- Интере-есно... может, она заинтересовалась кем-нибудь еще? - протянула солярийская принцесса, поправляя волосы. Подружки как-то синхронно посмотрели на нее... довольно кисло. - Что такого? Мы все знаем, что, хотя Айше и нравится Набу, к этой помолвке она по-прежнему относится как-то без особого энтузиазма, вечно в чем-то сомневается! А теперь еще и повадилась постоянно где-то пропадать! Наверное, ей нравится кто-то еще, поэтому она не может решить...
- В таком случае Набу узнал бы об этом первым, - как-то сухо возразила Муза, одаривая блондинку хмурым взглядом из-под челки.
- Шутишь? Кто же рассказывает парням такие вещи?
- Все! - беспощадно отрезала азиаточка. - Претендующие на порядочность по крайней мере! Я лучше вас всех знаю Айшу и могу сказать, что уж она-то в жизни не станет морочить кому-либо голову! Может, с твоей точки зрения и нормально...
- Прошу вас, не надо ссориться, - еще тише вмешалась Флора, комкая в ладонях подол цветастого сарафанчика. - Муза, Стелла не хотела никого оскорбить, просто не подумала...
- Как оно обычно и бывает!
Солнечная фея обиженно поджала губы. Что такого оскорбительного она предположила?! Напротив, это единственное, как говорит Техна, логическое обоснование всех этих сомнений Айши — с какой стати еще можно сомневаться в своем желании связывать жизнь с парнем, который абсолютно точно нравится? Только если нравится кто-то еще...
- Кроме того, могу напомнить, что пропала еще и Техна! Или, по-твоему, у нее тоже появился кто-то помимо Тимми?
- Нет! - слегка испуганно открестилась Стелла, на мгновение попытавшись представить ТАКОЕ, но воображение позорно пасовало, отказываясь участвовать в подобной ереси. - Слушайте, ну с чего вы все решили, что они пропали. Их не было всего несколько часов и они обе — взрослые девушки. Даже городская стража в таких случаях не начинает поиски раньше, чем через три дня! Может быть, Техна просто задержалась в этом своем Галанэт-кафе... я постоянно, как в этот даркаров Галанэт загляну за какой-нибудь мелочью, погоду там посмотреть, а потом опомнюсь — трех часов как не бывало! Кошмар! В этой зенитской технике какая-то необъяснимая нормальными магическими законами мистика!
- Так это ты, а то Техна! Они с Айшей слишком серьезные и ответственные, чтобы обо всем забыть из-за какой-нибудь глупости!
- А я, выходит, безответственная?! Блум, ну скажи хоть ты им что-нибудь!
- У меня плохое предчувствие, - с кислым видом затянула знакомую уже песню рыженькая. - не понимаю, что происходит, но что-то произойдет...
Убойная логика, ничего не скажешь. Впрочем, подруга действительнооо с самого утра выглядела какой-то бледной и подавленной, да еще этот лорд Ти... то есть Тайран, даркар бы его побрал, танком по психике проехался. Хоть Блум и держалась перед этим жутким типом посолиднее, чем сама Стелла, не похоже, чтобы короткий разговор легко ей дался.
- Блум, ты как себя чувствуешь? - засуетилась, заметив то же самое, Флора.
- Все в порядке, - рыжая фея выдавила бледную улыбку. - немного не выспалась сегодня, вот и все...
Припомнив сегодняшнюю побудку, Стелла виновато притихла, хотя была совершенно уверена, что дело вовсе не в этом. Блум последнее время вообще частенько ходила, как в воду опущенная, чересчур близко к сердцу принимая всю эту чехарду на Эраклионе... Впрочем и Скай, когда девушки связывались с приятелями по видеофонам, выглядел таким измученным, словно его не на коронацию сдернули, а на каменоломни какие-нибудь, что впечатлительной огненной фее, конечно, тоже хорошего настроения не прибавляло. Стелла бы тоже не слишком радовалась жизни, если бы Брендон связывался с ней все реже и тоном умирающего лебедя бормотал, что жутко занят чем-то постоянно срочным и важным... но остальные Специалисты их команды, кажется, наоборот, вынуждены были по большей части маяться от суки и безделья...
- В любом случае, я сейчас участвовать ни в каких поисковых операциях не могу, - развела Стелла руками. - я недавно сообщение от мамы получила, у нее и тетушки Селесты какие-то дела на Магиксе, они здесь остановятся ненадолго... хотела заскочить их проведать.
- Может, нам не стоит расставаться? - слабым голосом предположила Блум. - Пока все не проясниться... у меня действительно паршивое предчувствие...
- Я не могу! - моментально открестилась Муза. - У меня репетиция, я должна готовится к прослушиванию на титул Верховного Маэстро... времени-то осталось всего ничего...
- Простите, девочки, я тоже, - опустила реснички Флора. - боюсь доверять помощницам оранжерею, некоторые из растений нуждаются в очень деликатной заботе, а девочки иногда... подходят к делу с чрезмерным энтузиазмом и могут случайно навредить цветам. Блум, тебе просто стоит немного отдохнуть, - линфейка погладила рыжеволосую фею по плечу. - вот увидишь, все будет хорошо. Стелла права, возможно, ничего страшного и не случилось...
- Если слушать Стеллу, то в жизни вообще ничем не стоит заморачиваться, кроме модных в этом сезоне оттенков педикюра и парней! Все остальное вторично!
- Да ты... ты знаешь... - задохнулась от возмущения солнечная фея. Муза, скептически искривив губы, скрестила руки на груди.
- Можешь попытаться меня посвятить, - ехидно подбодрила она.
- Ты просто... если тебе опять нахамил Ривен по видеофону, то не надо срывать свое раздражение на других, вот что!
- С чего ты это взяла? - с несколько наигранным возмущением ощетинилась фея гармонии. На взаимоотношения с людьми ее гармония никогда особо не распространялась...
- Действительно, с чего бы! Да вы вообще поговорить не можете так, чтобы не полаяться! Стены в Алфее трясутся... может, для оперы твой голосок и идеально поставлен, но для жизни по соседству это не голос, а оружие массового поражения! Можешь мне поверить, большая половина школы вынуждено посвящена в детали ваших разногласий!
- Видимо, потому, что «большая половина школы» - это ты и твои подражательницы, которым заняться больше нечем, как слушать личные разговоры и разводить потом сплетни! - рявкнула своим «поставленным оперным голосом» азиаточка, едва не сбив Стеллу с ног.
- Ах, так, ну и пожалуйста! Мне-то уж точно нет никакого дела до ваших ссор! И вообще, я ухожу к маме, а вы как хотите!
- Очень яркая характеристика твоего отношения к жизни и любым проблемам! - демонстративно окрысилась Муза. Ну что за характер? И вообще, как будто они сами только что не заявили, что тоже собираются заниматься своими делами! Отношение к жизни и проблемам у Стеллы не такое, как будто лучше вечно огрызаться и всем хамить! Или отмалчиваться, старательно потупив глазки, как это делает Флора! Самое кос... кост... конструктивное, чего дождешься от цветочной феи — едва слышное блеяние «не ссорьтесь, пожалуйста»... и от Блум слова в поддержку не дождешься, только и талдычит про свои «дурные предчувствия»! У-у!
«Я, может, тоже волнуюсь! Но я хотя бы что-то предположила, а не только критикую чужие слова! Сами ни гу-гу, а я в итоге дурой получаюсь!»
Луна вместе со своей старшей сестрой Селестой остановились в отеле возле городской набережной, с видом на озеро. Стеллу это заставило припомнить инструкции леди Инеи этому противному Каю и нервно хихикнуть. Когда юноша назвал Марику полным именем — Цун Ами — мера предосторожности в отношении озера становилась более-менее понятной... Жаль, что они так и не узнали, чем закончилась история со слетевшей — в буквальном и фигуральном смысле — крышей ресторанчика... Уже поднимаясь на зеркальном лифте в королевские апартаменты, девушка тихо понадеялась, что тетушки там не застанет. Нельзя сказать, чтобы у них с Селестой были плохие отношения... да и вообще, после сегодняшнего незабываемого зрелища смывающихся через кухню ведьмочек и их колоритной родни, градацию взаимоотношений с родней определенно следовало пересмотреть — однако тетка была довольно занудливой и ворчливой особой, постоянно пытающейся воспитывать и младшую сестру и племянницу, поэтому никакого удовольствия их общество друг у друга не вызывало. Однако в этом принцессу почти сразу постигло разочарование: именно на тетку она и наткнулась, едва переступив порог номера.
- Не то, чтобы я позволяла себе давать советы будущей королеве, но в таком наряде ты непременно простудишься, - чопорно поджав губы, выдала вместо приветствия Селеста.
Луна была довольно похожа на свою дочь, разве что менее яркая: то же лицо сердечком, белокурые волосы на пару тонов светлее, гармоничное сложение и приятные черты лица — то ее сестра иногда напоминала племяннице привидение. Тощая, с бледно-русыми довольно тусклыми волосами и круглыми серо-голубыми, слегка навыкате, глазами, которые Селеста постоянно по любому поводу еще и многозначительно закатывала. Сквозь тонкую очень светлую кожу легко просматривались все синеватые прожилки, с косметикой у тетки были напряженные отношения.
- Перестань, наконец, бурчать, - мягко посоветовала Луна, отстраняя сестру и заключая Стеллу в объятья. - привет, моё солнышко, очень рада тебя видеть.
- Тебе следовало уделять больше внимания ее воспитанию, - переключилась уже на нее Селеста. - потакание капризам ничем хорошим не заканчивается, я всегда говорила это и тебе и Радиусу, но разве вы меня слушали?! Теперь что-то менять уже поздно и, честно говоря, я вашим проблемам не удивляюсь...
- Сел, прошу тебя, - странно изменившимся голосом с нажимом перебила сестру Луна. - давайте хотя бы поздороваемся по-человечески...
- Действительно. Луан! Может, все-таки подойдешь и поздороваешься с кузиной? Ты уже забыл, что полагается вставать, когда женщина в комнату входит?!
Кузена Луана Стелла не видела уже, наверное, лет десять, поэтому не без любопытства уставилась на сидящего в кресле длинноволосого юношу на два-три года старше нее самой, без особого воодушевления отложившего книгу и поднявшего взгляд. Вставать, вопреки мамашиному окрику, он и не подумал, ограничился довольно равнодушным кивком. Луан оказался миловидным юношей, похожим на героев графических романов из королевства Нихон, которых Айша насмешливо именовала «мальчиками неопределенного пола»: такой же худой, бледно-русый и большеглазый, что и сама Селеста, разве что лицо чуток по приятнее. Одет кузен был в голубовато-серый свитер с полоской абстрактного белого узора и серые брюки, из-за чего, вкупе со цветом волос, не хуже хамелеона сливался с обстановкой гостиничных апартаментов, выдержанных в любимых селентами серебристо-голубых и жемчужных тонах. Мда... словосочетание-то «серая мышка» довольно распространено, а вот с формулировкой «серый мыш» в мужском роде сталкиваться раньше не приходилось...
- Я разговаривала с Радиусом, - прошествовав к диванчику и усаживаясь на него, словно на царский трон, торжественно заговорила Селеста. Стелла несколько удивилась, отец тетка по материнской линии никогда между собой не ладили. - Его Величество был так обеспокоен, что совершил, пожалуй, самый разумный поступок за всю свою жизнь — решил посоветоваться с умными людьми.
Принцесса бросила вопросительный взгляд на мать, но Луна только опустила глаза, едва заметно качнув головой.
- Дорогая племянница, нас с твоей матерью так же весьма обеспокоило то, что мы услышали об этом безродном красавчике, для которого ты пыталась ходатайствовать о офицерском чине в королевской гвардии. Мы обе понимаем, как легко девушке твоего возраста наделать глупостей, поэтому теперь, пожалуй, сами вплотную займемся устройством твоей судьбы.
- Что? - обуянная весьма нехорошими предчувствиями Стелла поежилась. Неужели действительно простудилась в этом чертовом кафе для ведьм? Или у Блум, с самого утра талдычащей о том, что «непременно что-нибудь случится» заразилась мнительностью...
- Собственно, поэтому... ну, в основном, поэтому, мы здесь. Вы с Луаном, конечно, уже встречались в детстве, но официально вас представить на должном уровне...
- Что?! - выпучив и без того почти не уступающие совиным глазищи, кузен вскочил-таки на ноги, оказавшись примерно одного роста со Стеллой, но, поскольку, в отличие от нее не имел привычки носить ботфорты на платформе, принцесса по-прежнему имела возможность смотреть на него сверху вниз. - Вот только меня не нужно приплетать к проблемам этой семейки! Я-то гадал, с чего вдруг вам пришло в голову тащить меня с собой... да уж, заранее зная о цели визита, я бы точно никуда не поехал!
- А... э... Мама! Поверить не могу, что ты можешь в чем-то таком участвовать! - не найдя ни для тетки, ни для ее сыночка приемлемых в высоком обществе слов, девушка с шокированным видом обернулась к Луне. Та потупилась еще сильнее.
- Селеста чересчур категорична... но Стелла, возможно, так действительно будет лучше, это всего лишь... неравные браки мало кому приносят счастье, а Луан, по крайней мере, принадлежит к королевскому роду...
- Вот именно, мы же родственники!
- Все королевские семьи состоят в той или иной степени родства, это не такая уж редкость...
- На этот счет можете больше не беспокоиться, - хмуро отрезал юноша. - матушка... и Вы, тетя, должны были понимать, что я не женился бы на столь вульгарной и кичливой особе, вообще ни при каких обстоятельствах!
В общем-то говоря, их позиция явно совпадала, но Стеллу захлестнула обида. Сначала этот Кай, потом Муза, теперь вот еще... и папа с мамой, выходит, не верят даже, что ее можно просто любить без оглядки на приданное и титулы. В ней вообще кто-нибудь видит человека, а не куклу?!
- Для невзрачного коротышки ты, дорогой мой кузен, чрезмерно придирчив! - сжав кулаки, сорвалась на визг фея.
- Ни капли не сомневаюсь, что твоим идеалом является зоологический примитив категории «мачо», мозгами укомплектованный по необходимому минимуму! Подобное к подобному...
Резко поднявшаяся с диванчика тетя Селеста без лишних слов залепила отпрыску оплеуху, а Стелла, скользнув ошалевшим уже затуманившимся от слез взглядом по окончательно стушевавшейся матери, явно не ожидавший столь бурной реакции, резко развернувшись, вылетела из гостиничного номера.
Как они могли так с ней поступить?! Как они даже придумать могли... такое? Уж ладно бы тетушка, но родители... да и вообще... «Девушке твоего возраста так легко наделать глупостей»! За кого ее вообще принимают? За клиническую идиотку, не способную самостоятельно выбирать себе судьбу?! Ну ладно, большинство аспектов ее судьбы было определено просто по праву рождения, но... Проклятье, проклятье, проклятье! Солнечная фея и внимания бы не обратила на то, что какой-то нахлебник семейки властителей из Северных земель считает ее «похожей на девушку с сомнительной репутацией»... она бы без особой обиды отнеслась бы и к тому, что Муза считает ее легкомысленной и безответственной — фея королевства Мелоди частенько бывала резковата в эпитетах... кузен считает ее вульгарной особой... а родители сочли Брендона, совершенно ничего о нем не зная, таким же охотником за титулом и приданным, как этот Кай... И эти девочки, считающие Стеллу своим кумиром, восхищаются ее происхождением, богатством, внешним видом во многом этому богатству и соответствующим... но что они знают лично о НЕЙ? Наверное, считают, что в этом она вся и есть! Богатенькая, избалованная легкомысленная кукла, заботящаяся только о своей внешности... Как мерзко!
Стелла не особенно-то сознавала, куда и зачем бежит, людные улицы Магикса расплывались перед затуманенными от слез глазами абстрактный калейдоскоп ярких огней и размытых теней... несколько раз она кого-то ощутимо пихнула, вслед раздавались возмущенные вопли, тоже доносящиеся, как сквозь вату... и, в конце концов, бегущая без оглядки принцесса сама получила ощутимый тычок — явно намеренный — даже не в спину, а ладонью в затылок. Это нельзя было назвать ударом, стой девушка в этот момент на месте, однако, получив дополнительное ускорение, она явно обогнала собственные ноги и ласточкой полетела с высоты платформ на тротуар.
- А поосторожнее нельзя?! - приподнявшись на четвереньки, Стелла обернулась... и обнаружила, что оказалась в одной из не особенно-то людных приокраенных аллей. На расстоянии, по крайней мере, десяти шагов никаких прохожих не было... Но ее же определенно ткнули ладонью в затылок! - У-у... Даркарову же бабушку, что за день такой сегодня?!
Извлеченное из выроненной при падении сумочки зеркальце не только «украсилось» трещиной, похожей на трижды разветвленное дерево, но и мутно отразило не самую приглядную опухшую от слез физиономию в разводах косметики вокруг покрасневших глаз. Химера была бы в восторге, узнав, что наследница солярийского трона, оказывается, без всякой магии может порой превращаться в настоящее чудовище. Ладно, могло быть хуже, треснись Стелла от асфальт еще и физиономией, разбив нос или лоб... а так пострадали только руки до локтей, да коленки — безнадежно порванные колготы уже пропитывались кровью от неглубоких, зато довольно крупных ссадин. Прелестно! Придется где-нибудь пересидеть до темноты, поскольку появляться в Алфее под видом чучела огородного теперь можно будет только после отбоя... и то если бдительная Гризельда не примет пережившую не лучший свой день принцессу за домушника!
- Но что, в конце концов, может со мной ЕЩЕ случиться сегодня? - попыталась подбодрить себя девушка, поднимаясь на ноги и пытаясь отряхнуться. Под подошвой левого сапожка что-то неприятно хрустнуло...

Тебя не восславят в веках менестрели,
Хотя ты до боли знакома им всем,
Ты тихо вкрадешься в знакомые трели,
И сразу случается куча проблем.
О, лажа, тебе я пою эту оду,
Тебе я хвалебную песню пою,
За час ты угрохаешь столько народу,
Что воин за год не нарубит в бою.
Йовин «Ода лаже»

Муза, нервно оглядываясь, вошла в полутемный зал... Хотя ее раннее детство и прошло в большинстве своем за кулисами разнообразных опер и консерваторий — а, возможно, и именно поэтому — подобные помещения казались крайне неуютными. Особенно пустые или почти пустые... Но концертный зал Алфеи был занят подготовками к грядущему празднику, а от репетиций в общежитии пришлось отказаться, когда терпение соседок — даже обычно равнодушной к подобным вещам Техны — окончательно лопнуло и подруги объявили Музе, что из-за нее в комнатах невозможно нормально ни отдыхать, ни учиться... да и звучание инструментов, даже собственного голоса, в разных помещениях было совершенно разным...
Сейчас зал, впрочем, пустым не был. Белокурая девушка, сидящая на краю сцены, увидев Музу, улыбнулась и помахала рукой. Брюнетка суховато кивнула в ответ, хотя полумраке между пустующими зрительными рядами с янтарно светящейся сцены ее лицо вряд ли можно было разглядеть. Стелла обладала какой-то странной способностью будить в некоторых людях архитипичные, едва ли не анекдотические предубеждения насчет блондинок и Муза, к стыду своему, входила в число этих людей. Ей, конечно, требовалось не так уж много времени, чтобы напомнить себе о глупости поверхностного суждения, но, увы, при повторении ситуации снова так же легко выходила из равновесия.
А Галатея — приемная дочь нынешнего Верховного Маэстро Гармонии и одна из основных скорых соперниц Музы за этот титул в будущем — тоже была блондинкой. Куда более заурядной, чем Стелла, без золота, просто светленькой, но в мире Мелоди, где почти все жители были черноволосы, это уже было очень яркой чертой внешности. Но Галатея только в этом году начала обучение в Алфее... которое вынуждена будет бросить, если станет Маэстро.
По правде говоря, Мужа не особенно-то рассчитывала на победу. Хоть в мире Мелоди не было прямого наследования и титул Маэстро в теории мог получить человек любого происхождения, родившийся в столице Гармонии, будь он в достаточной мере талантливее остальных претендентов, но на практике семья и социальный статус все же кое-что да значили... Еще полгода назад она не рассчитывала бы даже на участие в предстоящем турнире, если бы не громом среди ясного неба прозвучавшая весть, что ее покойная мать когда-то была Маэстро, но отказалась от титула...
«Чтобы умереть в нищете!» - вспомнились, как обычно, резкие слова Ривена. Поначалу юноша принял известие о происхождении Музы, ровно как и приглашение на участие в турнире, в штыки и они в очередной раз повздорили из-за этого, однако, когда она уже приняла решение отказаться от борьбы за главенство в гильдии трубадуров — верховной касты мира Мелоди — неожиданно кардинально изменил свое решение. Сказал, что никогда себе не простит, если девушка ради него упустит свой шанс, хотя, Муза чувствовала это, по прежнему был не в восторге от всего этого. Впрочем, Ривен находил повод по брюзжать абсолютно всегда, принять какое бы то ни было решение в жизни, не выслушав его бурных протестов по поводу и без повода, не представлялось возможным. Учитывая, что сама Муза никогда не отличалась кротостью характера, Стелла была не так уж неправа, заявляя об их постоянных склоках. Фее гармонии самой когда-то потребовалось время, чтобы понять — Ривен не злится и совершенно не хочет ее обижать, просто у него такая манера общения. Его честность и прямота для многих не знающих Ривена достаточно хорошо людей звучала откровенны хамством, а упертость могла конкурировать с целым стадом ослов, что тоже не прибавляло юноше обаяния. Муза его знала. И хорошо, как она надеялась, понимала. Но понимала именно умом, а на очередную порцию совершенно незаслуженных упреков заставить себя промолчать все же не могла — вот и получалось... немного шумно. Или много... шумно.
- Познакомься, Муза, это Рауль, сын нашего самого щедрого мецената - тем временем прощебетала Галатея, с гордостью кивая на симпатичного темноволосого юношу. И не разобрать при таком освещении, из какого королевства тот был родом — в Магикс стекалась молодежь отовсюду, да и желающие приобщиться к высокому искусству хотя бы даже путем материальных пожертвований находились среди многих иномирцев. Муза снова кивнула. - знаешь, я так и думала, что ты придешь сюда... Ты совсем себя измучила, даже перед праздником не хочешь отдохнуть!
Еще бы! Кем бы ни была в свое время мама, сейчас у Музы не было ни учителей, ни покровителей в гильдии трубадуров. Отец либо вообще никогда не состоял там, либо вышел, потеряв жену... Поэтому таланта и вдохновения вряд ли будет достаточно, нужны долгие, до бесконечности долгие репетиции, чтобы только не ударить в грязь лицом. А у дочери нынешнего Маэстро нет причин беспокоиться! Муза довольно тепло относилась к Галатее, однако в такие моменты классовая неприязнь слегка поднимала голову где-то в самом затаенном краешке души...
- Прости, я и так отстаю от графика, так что поболтать мы можем...
- Но я только хотела сказать, что решила не участвовать в турнире! - слегка испуганно единым вздохом выпалила Галатея. - Может быть, в следующем, через пять лет, но не сейчас... Я не хочу бросать Алфею, я непременно, непременно должна стать такой же могущественной волшебницей, как ты, я так решила, когда ты спасла меня, это было... таким и должно быть самое настоящее волшебство.
- Вполне возможно, что в этом году твой отец и не передаст титул никому из претендентов...
На самом деле Муза почти в этом не сомневалась. Все же в подавляющем большинстве случаев титул наследовался по прямой линии. Галатея отчаянно затрясла белокурой головкой.
- Ты на сегодняшний день величайшая, пожалуй, в нашем королевстве волшебница! Отец с этим вполне согласился, кроме того, он помнит твою мать... уверена, если кто-то и заслуживает стать сейчас новым Маэстро, то это ты. Все только и говорят об успехах вашей команды!
- При чем здесь ЭТО! Менестрели соревнуются своим голосом и талантом, а не магическим даром и умением влипать в истории! Ты не хуже меня самой знаешь подоплеку всей этой раздутой популярности, мы с девочками всего лишь пытались защитить то, чем дорожим, как это сделал бы кто угодно, окажись он на нашем месте! И ты сама... энчатикс вовсе не делает фею особенной, по правде говоря.
- Пытались и защитили! - горячо воскликнула Галатея, схватив ее за руки. Муза мягко высвободилась. - И энчатикс получают только те, кто уже и был особенным с самого начала, ведь так! Если бы ты только знала, как вам все завидуют...
«Не вижу тут абсолютно никакого повода для радости...» - кисло подумала Муза, но обижать первокурсницу не хотелось, поэтому возражение так и осталось невысказанным.
Впрочем, Галатея ведь участница одной из фанатских «группировок»... вообще-то в общежитиях по три спальни, так что учениц Алфеи всегда селили по пятеро-шестеро, но с некоторых пор это перестало быть обычным соседством — разбиваться на небольшие неформальные группы стало среди фей-учениц невероятно модным. Так же, как следовать определенным типажам... Что же, девушкам потребуется время, чтобы понять, что по-настоящему особенными можно стать, только будучи собой, а не пытаясь гнаться за каким-то модным образом.
- Что же, мне действительно очень жаль, что тебя не будет на турнире, Галатея...
- Непременно буду — среди болеющих за тебя слушателей! - светловолосая озорно подмигнула и, подцепив под локоток молчащего Рауля, добавила. - Мы и сейчас непременно тебя послушали бы, но, к сожалению, очень спешим! Удачи!
Интересно, а действительно ли решение Галатеи не возвращаться пока в родное королевство связано именно с желанием достигнуть высот, как фея? Вернее, только ли с этим желанием... Муза понимающе хмыкнула, глядя в спины удаляющейся парочке, пока они не вынырнули из зала в коридор. Наверное, от пары зрителей девушка все же не отказалась бы, только чтобы не чувствовать себя совсем одной в этом огромном зале... время от времени взгляд притягивала огромная похожая на какое-нибудь подводное чудовище люстра, с безмолвной угрозой нависающая над зрительным залом. Сейчас ни одна из сотен свечей не горела, оттого толстый канат, удерживающий сооружение, терялся в непроглядном мраке где-то под потолком. Передернув плечами, фея закрыла глаза, чтобы не видеть этого моря мрачной пустоты перед собой, негромко запела.
Признаться, раньше она куда более была довольна своими успехами. Пока смысл песни был в том, чтобы просто петь... наверное, Муза и не приняла бы это приглашение на Турнир... а может и приняла бы, даже не победив, участвовать там — огромная честь. В чем-то Галатея была права, приключения в Магиксе неожиданно вызвали всеобщий интерес к мало кому известной дочери давно уже покойной примы... да, девочка была талантлива — но в мире Мелоди все в той или иной мере талантливы, это не такой уж приоритет. А достаточно ли ее умения для Турнира?
Чутко откликаясь на ее сомнения, голос никак не желал звучать положенным образом, или, быть может, девушке только казалось это... До турнира еще почти полгода — бесконечно много и бесконечно мало... она успеет. Успеет или отработать выступление до совершенства, либо сойти с ума от волнения!
Пение было резко прервано, сменившись невольным воплем, когда кто-то, незаметно — фея даже не услышала шагов по пустой сцене — подошел со спины и, взяв ее за горло, резко дернул вглубь, за кулисы.
- Горланишь так пронзительно, что люстра, того и гляди, упадет! - прошептал в ухо девушке хрипловатый намеренно приглушенный голос, когда, захлебнувшись воплем, Муза закашлялась. Фея хотела было обернуться и высказать все, что думает о подобных выходках, однако к ее ужасу из-под потолка послышался хлопок и громада люстры с гулом и перезвоном устремилась к, по счастью, пустующему партеру.
«Хорошо, что я не попросила Галатею и ее друга остаться...»

Я кидала ни взгляды, а взоры,
Но теперь я иного хочу,
Надоело это, надоело это,
Надоело это, надоело это,
Всю посуду переколочу.
Надоело это, надоело это,
Надоело это, надоело это.
Всю посуду переколочу!
Песня Анжелы (Кинофильм Король-Олень)

Работу в оранжерее пришлось немного отложить, Флора, наверное, полчаса потратила на то, чтобы уговорить Блум, уверяющую, что с ней все в полном порядке, хоть немного отдохнуть. Действительно, маловероятна возможность, что с кем-то из них в Магиксе что-то случится... во всяком случае, что-то, с чем они не могли бы справиться. Да и представление о «полном порядке» у Блум и Флоры, похоже, несколько разнилось... С одной стороны, цветочная фея вынуждена была согласиться, что ничем конкретным Блум не больна — они шестеро вообще с чистой совестью могли забыть о большинстве известных недугов, пыльца энчатикса исцеляла почти все, но, похоже, бесконечного резерва сил и нервов не предоставляла. Похоже, на Блум просто слишком много всего за последнее время навалилось... во всяком случае, Флора надеялась, что дело именно в этом, хотя просто так, на всякий случай, следовало бы уговорить рыжеволосую «пациентку» показаться госпоже Офелии, которая все же дипломированный Целитель, а не студентка-травница.
- Я тебе как будущий Целитель говорю — профилактика в любом случае лучше лечения! - слегка нахмурилась цветочная фея, мягко вручая подруге чашку с травяным отваром. Блум с несколько сомневающимся видом принюхалась к поднимающимся над питьем пару и вяло помотала головой.
- Я ничем не заболеваю, просто скверное настроение... Мерзко все как-то... уж скорее бы весна, наверное. Кроме того, я волнуюсь!
- Нельзя же волноваться постоянно! Отдохнуть тебе в любом случае следует. Последние полугодие самое тяжелое, Фарагонда, при всем к ней уважении, не станет делать никаких скидок «за героизм», Гризельда тем более — скорее наоборот, с нас спросит втройне, как с единственных на курсе обладательниц энчатиксов! А для поступления в магистратуру нам нужны будут отличные результаты — как же ты собираешься готовиться в таком состоянии? Так что допивай свой чай и иди выспись! Если ты действительно ничем не больна, завтра будешь действительно в полном порядке, - с терпеливым напором убеждала девушка. Она тоже волновалась... Флоре вообще часто приходилось волноваться за подруг, слишком уж остальные девчонки оказались... неусидчивыми. Лезли во все щели, искренне считая, что их участие необходимо, постоянно искали приключений на чью-нибудь голову, вечно рисковали... Она все еще не могла забыть, как Техна, которую цветочная фея всегда считала самой разумной в компании, едва не погибла, закрывая портал на Андросе. Конечно, умом Фло понимала, что это и был настоящий героизм, что... что кто-то так или иначе должен был это сделать, однако при мысли о том, что может потерять кого-то из подруг, у девушки все внутри замирало. Быть может, попытавшись закрыть портал все сразу, одновременно, они избежали бы лишнего риска, но Техна, принявшая решение раньше других, просто не потрудилась согласовать свои действия с командой. Все же она даже в кругу подруг оставалась чуть-чуть одиночкой, особенно в моменты, когда с присущей ей логикой полагала, что бессмысленно рисковать всем, когда можно решить проблему усилиями одного. Рационально. Отмахиваясь от «лишних» эмоций и колебаний. Техна и после того случая искренне не понимала, что Флоре в данной ситуации не понравилось. Если бы она погибла — что толку взвешивать всякие «если бы»? А осталась жива — тем более, в чем вообще проблема! Кажется фея с Зенита после своего подвига не просыпалась посреди ночи оттого, что перед глазами вновь прокрутилась картина смыкающейся воронки в бездну, из-за чего сердце пропускало один удар. В отличии от Флоры — не просыпалась. Но все же можно было убедиться тогда и в том, что Техна вполне способна о себе позаботиться, каким бы опасным ни выдалось очередное приключение. Она действительно... рациональна. И действительно не переживает по поводу того, что уже случилось. А Блум, словно мало того, что вечно оказывается в эпицентре любой истории, как граната в эпицентре взрыва, так еще и так тяжело переживает любое событие, принимается грызть себя какими-то не вполне понятными остальным мыслями и тревогами.
- Может быть, ты и права... - зевнув, Блум отставила пустую чашку. - Но девочки...
- Не можем же мы всюду ходить вшестером, держась за руки! - Флора невольно представила подобный ансамбль в своей оранжерее и невольно передернула плечами. Хотя еще хуже, пожалуй, самой оказаться на спортивной площадке с Айшей — уж ее оттуда точно придется уносить! - Поверь, они могут о себе позаботиться...
Может быть, огневка и не прониклась к словам моментальной верой, но помноженный на усталость успокоительный настой уже сделал свое дело, сил и желания сопротивляться осталось мало. Но Флора все же, приобняв Блум за плечи, проводила ее в их общую комнату, твердо вознамерившись дождаться, пока подруга уснет. Уж аватару, ни много ни мало, изначального источника самой магии, внезапный прилив энергии может застигнуть в любой момент, но бурная деятельность сейчас ей точно не пойдет на пользу.
Впрочем, опасения не подтвердились, похоже, огненная фея из чистого упрямства находила в себе силы возражать, но и без успокоительного уснула бы, едва коснувшись головой подушки. Ее нездоровая бледность уже почти сошла на нет, только подтвердив правильность рассуждений. Оставлять Блум одну Флоре почему-то не хотелось, не иначе, заразилась общей нервозностью от остальных фей. Уж, казалось бы, где может быть более безопасно, чем в общежитиях Алфеи? Высшая Школа Фей, при всем своем несерьезном виде «кукольного домика», оставалась нерушимым оплотом даже когда другие две Великие Школы попадали под удар... Отругав себя за паранойю, цветочная фея все же подумала, что растения, для которых в оранжерее созданы все условия, из теплиц никуда не убегут, а вот Блум кипучая жажда деятельности может обуять в любом состоянии, поэтому взяла со стола стопку учебников и конспектов, перетащив их на свою кровать, и устроилась среди книг поудобнее, время от времени поглядывая на умилительно уткнувшуюся носом в пристроившегося рядом кролика рыжеволосую девушку. Во сне лицо огненной феи выглядело совершенно детским.
Как дети... наверное, в этом укоренилось отношение Флоры к подругам. Шумные, беспокойные и при этом бесконечно любимые создания. Когда заботишься о ком-то по-настоящему близком, любые хлопоты не кажутся в тягость... хотя и странное это чувство по отношению к компании совершенно взрослых — некоторые из подруг были старше ее самой — девушек. С полуулыбкой пожав плечами, цветочная фея заставила себя сосредоточиться на учебниках. Некоторые из конспектов пришлось одалживать у однокурсниц — со всеми этими приключениями шестерка фей частенько пропускала занятия, а безупречной памятью, как у Техны, Флора похвастаться, увы, не могла — приходилось выгадывать время на самостоятельную зубрежку.
Что же, по крайней мере, практика им вечно выпадает — всем на зависть. Хоть и не понятно, чему тут можно завидовать!
В феврале еще темнело довольно рано, хоть дни и начинали удлиняться — кто может чувствовать это лучше растений, пусть даже комнатных, уже пустившихся в предчувствии скорой весны в бурный рост. За окном уже успели сгуститься сумерки, когда какая-то возня в гостиной их жилого отсека заставила Флору отвлечься от занятий и выйти встретить девочек.
В гостиной отчегоо-то царил полумрак, кажется, Техна и Стелла старались отчего-то пробраться в свои спальни как можно незаметнее, но, столкнувшись в почти утонувшей во мракегостинойй все же наделали шума, который и привлек внимание цветочной феи.
- Тише, пожалуйста, - Флора включила свет и недоуменно уставилась на подруг. - девочки... Стелла, что с тобой случилось? Ты на себя не похожа?
- В самом деле? - с очень унылой ехидцей устало переспросила блондинка... хотя сейчас солнечная фея казалась какой-то скорее бесцветной, чем золотоволосой. - Спасибо. Приятно слышать, что обычно я так не выгляжу... Слушай, Фло, у тебя не найдется какого-нибудь бальзамчика от ушибов? Я как-то ухитрилась навернуться...
Стелла продемонстрировала ссадины на предплечьях, кожа была содрана почти сплошняком от запястий до локтей, утратив свой нежно-персиковый оттенок и уже начиная наливаться синюшностью в потеках крови и грязи. Фея цветов с легким испугом охнула.
- Да, конечно, я сейчас... - пробормотала она, лихорадочно вспоминая местонахождение нужного флакончика на многочисленных полках и телепортируя его в гостиную. - Только промой сначала. О, великая Деметра... как же... почему ты не использовала пыльцу, чтобы излечиться?
- Использовать силу энчатикса, чтобы каждый синяк лечить — это стрельбу из пушки по колибри напоминает! - пробормотала Стелла, как-то странно вглядываясь в флакон с бальзамчиком перед тем как взять его из рук подруги. Видимо, тоже слышала от Мирты, что самым действенным целебным зельем является настойка на крысиных хвостах (причем хвосты эти являлись, хоть и основным, но далеко не самым... хм, специфичным ингредиентом — все же за полгода обучения в Торрентуволле Мирта успела нахвататься некоторых мало ценимых в Алфее знаний и умений) — но, в конце концов, уж подруги-то должны понимать, что Флора ни за что не станет использовать подобные рецепты! Кем надо быть, чтобы отрывать хвосты несчастным зверюшкам?! Правда, Мирта, помнится, на этот вопрос ехидно уточнила что-то вроде «Может, ты и лягушачьи лапки не ешь?» - фея природы вообще-то была убежденной вегетарианкой, но тогда почему-то смутилась.
Техна хихикнула, заставив подруг слегка удивленно на нее покоситься, но Стелла, решившись все-таки взять флакон, немного неуверенным шагом направилась в ванную, а Флора наконец-то решила спросить:
- Где ты была весь день? Мы уже начали беспокоиться...
- Ну, прости, - Техна чуточку беспомощно улыбнулась. Хотя с ней, кажется, ничего страшного не произошло, фею цветов эта улыбка отчего-то заставила волноваться еще сильнее. - зависла на паре форумов с фанатами... я как-то раньше и не замечала, как у меня много поклонников. Хотя Блум и Стеллу, кажется, любит больше народу...
- На тебя это не похоже...
Техна слегка нахмурилась, попытавшись с обидой надуть губки, но ее тип внешности не особенно располагал к подобным гримасам, да и отсутствие опыта сказывалось.
- Может, и ты меня считаешь занудой и аккуратисткой? Как эти... там?
- Я просто... так ты что, все это время провела в галанет-кафе?
- И что тут такого? Все же по сравнению с домашним компьютером там есть некоторые преимущества, хоть оборудование и страшное старье. Кроме того, там работают очень милые юноши. Забавно, они пытались со мной кокетничать! - подруга снова хихикнула.
- А ты что? - кажется, сейчас Флора была готова морально к ответу любой степени бредовости. С Техной что-то было категорически не так!
- Я? Я — нет! Ну, разве что улыбнулась им пару раз, но улыбаться — это ведь не значит кокетничать, верно? Да и вообще... связаться с Тимми так и не удалось! Этот старый хлам в кафе глючил по-страшному, пытался меня уверить, что я неправильно адрес ввожу! Как будто я читать в двоичной системе разучилась! Поскорее бы вернулись мальчики, что ли...
- Мы все скучаем... ты же не думаешь, что у них что-то случилось, Блум с самого утра говорит, что у нее плохое предчувствие...
- У нее оно постоянно! - Техна скривилась. - Когда у Блум не подвернется проблемы — она эту проблему выдумает! Нет, не в этом дело... смешно сказать, я, кажется, вирус какой-то подцепила! Как какой-нибудь чайник, Архитектор свидетель!
Флора едва сдержалась, чтобы не замотать лихорадочно головой. Какой вирус? Как она вспоминала недавно, получившие энчатикс феи практически ничем не болели. А чайник тут при чем? Не говоря уже об архитектуре...
- С тобой все в порядке? - на всякий случай спросила она.
- Вполне! То есть — не совсем, конечно, - выдала несколько противоречивый ответ фея технологий. - говорят тебе — вирус... Не могу ни на чем сосредоточиться, да еще эта генерация случайных действий. Туфли вот купила... Просто шла мимо, увидела их в витрине и зачем-то купила!
Если бы Флора знала подругу чуть меньше, она удивилась бы, что в этой ситуации с туфлями такого особенного. Стелла аналогичным образом могла приволочь с прогулки целый грузовик совершенно ненужных вещей. Но Техна... для Техны всегда существовала четкая цепочка: необходимость какой-либо вещи, обоснованный выбор наиболее подходящей в своих характеристиках и уже после этого — поиск именно этой и никакой другой. Случайно увидеть в витрине и просто купить...
- А главное, антивирус запустить не получается, - подруга с покаянным видом потерла лоб. - никак не могу разобраться в нем, когда мысли путаются... Придется ждать Тимми.
- У Стеллы ты, что ли этот «вирус» подцепила? Вряд ли такое заразно, а то бы уже вся Алфея штурмовала распродажи. И лечить эту болезнь, кажется, еще не научились... хотя у некоторых, говорят, проходит с возрастом.
- Да не болезнь, гуманитарий ты полнейший! Вирус... ну, как бы сказать, - Техна неопределенно пошевелила растопыренными пальцами. - как бы... сама понятия не имею, как он действует, но он действует. Вернее, нарушает всякую систему действий... хаотик, наверное... пф, надеюсь он не вызовет у меня желания носить маски кабуки и кожаное боди с сапогами на подвязках! Это даже для моды Магикса чересчур! - подруга звонко рассмеялась над какой-то одной ей понятной шуткой. Флора помассировала виски. Сама она не въедет в происходящее с Техной, даже при менее сумбурном объяснении — признаться, все эти хитроумные устройства и специальные термины, без которых не мыслили жизни уроженцы Зенита, линфейку до сих пор немного пугали. Она и мобильником-то решилась обзавестись только на втором курсе, когда начала встречаться с Хелиа, чего уж говорить о чем-либо более продвинутом... все верно, тут нужен Тимми. К празднованию Валентинова дня ребята обещали непременно вернуться, осталось не так уж долго...
- Может, тебе посоветоваться с профессором Палладиумом? - припомнив, что один из преподавателей Алфеи питает несколько атипичную для эльфа тягу к научно-техническим инновациям и может хотя бы понять, о чем вообще идет речь, а — может быть — и чем-то помочь, предложила фея природы.
- Неудобно... да и выставить себя полнейшим чайником перед одним из учителей, когда до заключительных экзаменов всего-то ничего осталось... совсем уж никуда не годится.
Возразить ничего Флора не успела, даже если бы и сумела найти слова для возражений, но внимание отвлекла вошедшая в их гостиную светловолосая девушка. Почему-то показалось, что появилась она не из коридора, а со стороны спален, хотя, наверное, Флора просто не сразу ее заметила. Особенно заметной девушку действительно нельзя было назвать — хоть Флора и искренне считала, что знает по именам всех их однокурсниц. Не смотря на то, что эта явно была ей откуда-то знакома, вспомнить, кто это и с какого факультатива с ходу не получилось. У студентки были гладко собранные в пучок светлые волосы и довольно миловидное, хотя и какое-то не слишком выразительное личико, частично скрытое очками с круглыми стеклами. Пока Флора пыталась сообразить, где уже могла видеть эту фею, Техна со странным смешком ткнула в вошедшую пальцем.
- Гм... настоящая!
- Что? Чего вы на меня так уставились? - прекрасно знакомым голосом воскликнула светловолосая. - В чем дело?
Цветочная фея просто дар речи на несколько мгновений потеряла.
- Она еще спрашивает! Ходит тут столь странным образом одетая, - Техна подергала девушку за ворот свитера-водолазки мягкого бежевого цвета.
- Что в моей одежде странного? - поправив очки, Стелла недоверчиво рассмотрела этот свитер и голубые джинсы, недоуменно покачав головой. Только теперь до Флоры дошло, что гладко стянутые на затылке волосы на самом деле просто мокрые после душа.
- Ну... ты ОДЕТА...
- Стелла?! - наконец сумела из себя выдавить Флора. - Что это... что это за наряд? И зачем ты надела очки?
- У меня близорукость минус четыре, - пожала плечами принцесса Солярии. - просто с двенадцати лет компактные линзы ношу, а сегодня, когда упала, потеряла их... вернее, случайно раздавила. Завтра куплю новые, но не ползать же до завтра слепым кротом по стеночке... Да уж! - заглянув в висящее на одной из стен зеркало, Стелла вздохнула и понурилась. - Еще бы скобки на зубы — и прям ностальгия по золотому детству! - она карикатурно оскалилась. - Но вовсе ни к чему делать такие лица! Вы меня видели в обличье помеси жабы и бегемота, неужели так шокирую всего лишь после не самого лучшего дня в жизни?
- Еще как! - Техна хмыкнула. - А одежда?
- Знобит что-то, решила не бегать после душа в халате...
- Прости нас, пожалуйста, - тихо сказала фея природы. - я тебя правда не сразу узнала... мы совсем не хотели тебя обидеть! Как твои ушибы?
- За пару дней заживут, надеюсь... придется пока походить, как вы изящно выразились, в одежде. Можно подумать, обычно я голышом бегаю!
- Ну-у... недалеко оттого... может, раз уж ты решила сменить имидж, одолжишь мне тот оранжевый топик на эти пару дней? Думаю, он как раз подойдет к моим новым туфелькам!
Настала очередь Стеллы в некотором недоумении глазеть на собеседницу, однако, слегка похлопав глазами, светловолосая фея довольно равнодушно кивнула.
- Знаете, девочки, по-моему вы все... слегка переволновались. Что-то случилось, Стэл? - снова начав колдовать над чайником, поинтересовалась Флора. - Ты же плакала не из-за того, что упала.
Обреченно вздохнув, принцесса солярии присела на краешек дивана и, уставившись в пол, стала рассказывать подробности «не лучшего дня в своей жизни». За собственное поведение Стелле уже было стыдно, кажется, она только убедила маму и тетушку в своей безответственности и полнейшем неумении с претензией на разумность самостоятельно устраивать судьбу... задним числом пришло понимание, что можно было поговорить спокойно, объяснить все... у тетки, конечно, тот еще характер, но мама бы не стала настаивать на этой затее, поняв, что дочь настроена серьезно. А как они отреагируют на бестолковую детскую истерику? Разве что убедятся в своей правоте... И перед Луаном было немного стыдно — хоть сам юноша тоже мог бы быть и повежливее. В конце концов, он в данном случае был с ней одного мнения... да и сам был изрядно ошарашен...
- Любая из нас вспылила бы от таких новостей, - попыталась подбодрить солнечную фею Флора, расставив по столу чашки и поглаживая Стеллу по ладони. - со всеми бывает.
- С тобой, могу поспорить, ни разу не было!
Цветочная фея вздохнула. С какой-то стати все ее принимали за какого-то сахарного ангелочка, по недоразумению принявшего человеческое обличье, по определению не способного с кем-то поссорится или накричать. Ссор Флора действительно избегала — просто не считала их способными решить что бы то ни было... но это же не значило, что она вовсе не испытывает обычных, хотя и не совсем хороших человеческих эмоций!
- Кузен-то хоть симпатичный? - лениво поинтересовалась, откинувшись на спинку дивана, Техна. Стелла пожала плечами.
- Обыкновенный...
- Угу, ясно, - потеряв всякий интерес к исповеди, фея с Зенита принялась что-то рассматривать на потолке. В принципе, никто и не ждал с ее стороны каких-то советов, Техна была специалистом во многих областях, но только не в вопросе человеческих отношений. - впрочем, судя по реакции, ты тоже не его мечта!
- Вот увидите, все наладиться! - с преувеличенным оптимизмом пообещала Флора... но именно в этот момент скрипнула дверь в коридор и в гостиную, воровато оглядываясь, проскользнула Муза, совершенно без энтузиазма на лице заметив сидящих на диванчике подруг. - Что-то ты сегодня рано... Представляешь, мы...
- Извините, девочки, потом, - отводя глаза, прошептала фея гармонии, быстро сворачивая к своей комнате. Отрощенные летом волосы почти закрывали сейчас скуластое личико черной вуалью. Флора быстро встала, поймав Музу за плечо.
- И что с ТОБОЙ случилось? - обуреваемая худшими предчувствиями, осторожно спросила она. Брюнетка уставилась в пол.
- Горло болит, - еще тише, с явной неохотой ответила она. - Голос сорвала, взяла слишком высокую ноту... Вернее... в концертном зале произошла небольшая авария, люстра грохнулась, я испугалась, закричала — и вот...
- Видимо, нота вышла действительно СЛИШКОМ высокой! - буркнула Техна.
- Люстра упала не поэтому! Или ты тоже думаешь, что я пою так отвратительно, что... - Муза попыталась по-привычке негодующе заорать, однако получившийся хрип был почти сразу прерван судорожным кашлем. На темных миндалевидных глазах выступил слезы не то от кашля, не то от обиды и злости.
- Успокойся, не нервничай... тебе вообще разговаривать нельзя, подожди, я сейчас чаю с медом тебе сделаю... - засуетилась Флора.
- О Турнире в Гармонии можно с чистой совестью забыть, - едва слышно прошептала Муза, отрешенно глядя на нее. - оно и к лучшему, все мои выступления просто отвратительны, я бы опозорилась на весь мир Мелоди!
- Ну что за чепуха, уверена, ты непременно была бы... будешь лучшей! А голос восстановится максимум за неделю, в крайнем случае прибегнем к пыльце, уж это точно не стрельба по воробьям, а действительно важно... Ты непременно победишь!
- Ты просто, как всегда, деликатничаешь! Ты ведь никого никогда не можешь обидеть! Даже Техна сказала...
- Техна сама не контролирует то, что говорит. Говорит, это из-за вируса, который заставляет вести себя... примерно, как Стелла себя обычно... ой, прости! - досадливо поморщившись, фея природы шлепнула себя по губам.
- Не стоит. Не ты же виновата, что я — пустая легкомысленная кукла, - почти не изменившимся голосом откликнулась солярйка. - раз абсолютно все так считают, видимо, так и есть...
- Стеллочка, я вовсе не хотела сказать... Муза, тебе лучше...
- Хватит, наконец, с нами нянчиться! - хрипл отрезала Муза. - Чаю я себе и сама налью, а ты иди... в свою оранжерею, хотя бы. Цветы, в отличие от нас, точно сами о себе не позаботятся!
Готовая сгореть со стыда Флора кивнула. Правильно, помочь она ничем толком не может, а от расспросов девочкам, кажется, только хуже... Оставив подруг в гостиной, девушка на всякий случай заглянула в спальню Айши, заметив, как ей показалось, включенный свет. В комнате действительно горел ночник, а хозяйка сидела на кровати, обхватив руками колени — сначала Флора увидела только спину, закрытую шикарным каскадом темно-каштановых кудрей — но на скрип двери мулатка резко обернулась. В свете ночника бирюзовые глаза сверкнули как-то странно...
- Ты меня напугала! - резко заметила принцесса Андроса.
- Извини... ты где-то пропадала весь день, и мы не заметили, когда ты вернулась, я подумала...
- Когда мне надо, тогда и вернулась!
- У тебя все хорошо? - припомнив сегодняшнюю безрадостную тенденцию, осторожно спросила цветочная фея. Айша искривила полные губы.
- Фло, отстань ты ради Океана, а! Или что там у вас на Линфее? Ради священного дуба! Никого не хочу видеть, - резко отворачиваясь, огрызнулась она.
- Прости, пожалуйста.
Так и не дождавшись больше никакого ответа, Флора осторожно прикрыла за собой дверь и поплелась в оранжерею. Обычно там ей всегда становилось легче...
Приближалось время отбоя, поэтому, если в коридорах Алфеи студентки еще бродили, парк и оранжерея успели обезлюдеть. Только одна незнакомая девушка — первокурсница, должно быть, Флора ее здесь раньше не встречала — с задумчивым видом бродила среди зарослей. Невероятной даже для феи красоты девушка с жемчужной, даже слегка сияющей, кожей и шелковистой копной черных волос, едва ли не подметающих пол... Впрочем, не Флоре, чья собственная шевелюра в энчатиксе как-то ухитрялась вымахать до такой длинны, что первое время фея в тайне боялась в них запутаться, было об этом судить.
- Добрый вечер. Ты что-нибудь ищешь? Я тут все знаю, могу помочь...
- Всем готова помогать, ну надо же, - изящным движением чуть склонив голову, мелодично проговорила незнакомка. - просто мать Тереза! Хотя, в твоем случае, скорее матушка-природа! Всем помогать, всех опекать, обо всех заботиться... Но, знаешь, люди редко, в отличие от цветов, бывают за это благодарны. Цветочки хотя бы не нахамят в ответ на лучшие намерения....
- Ты ведьма, - быстро осознав свою ошибку, пробормотала фея природы.
- Меня зовут Людмила, - темноволосая красавица улыбнулась. - ну да, ведьма, ну и что с того. Феи тоже далеко не все стараются быть такими очаровашками, как ты. Та же крысиная грызня, что и у нас, только под лакировкой с блестками и фальшивыми улыбками. Многие ли тут сопереживают от чистого сердца? Ну, не считая тебя самой, конечно? - протянув тонкую руку, ведьма положила ладонь Флоре на грудь. - Думаешь, тебя все любят за то, что ты такая милая, да? А этим просто пользуются. Иногда даже «спасибо» никто не скажет, верно?
Перед глазами почему-то пронеслись раздраженные лица подруг... Флора отрицательно покачала головой.
- Мне нравится заботиться. О людях, цветах, животных... разве это важно? Дело вовсе не в том, чтобы казаться кем-то или какой-то... и не в том, чтобы ждать бесконечных благодарностей. Мне просто приятно помогать.
- Понятно, - отступив на шаг, Людмила развела руками. На мгновение взгляд зацепил браслет из черного жемчуга на тонком запястье. - но мне ничего не нужно, знаешь ли. Хотя, благодарю, конечно... Счастливо, матушка Тереза!
Отчего-то в этой девушке чувствовалась какая-то пронзающая ее насквозь фальшь... даже для ведьмы, хотя в Торрентуволле в какой-то мере принято прятаться под масками. Да и только ли там? Быть может, у фей просто маски другие и Людмила эта не так уж не права, говоря о сходстве школ при всех их различиях? Интересно, что ей было тут нужно? Хотя в самом по себе визите ведьмы в Алфею уже не было ничего паранормального, не то что еще два-три года назад... Какими бы ни были маски что ведьм, что феи — как правило, они для каждой свои, выработанные с годами воспитания и поведения, а эта словно бы надела чью-то чужую и не успела еще в полной мере к ней привыкнуть, что ли...
Продолжая размышлять уже за работой, Флора внезапно краем глаза увидела в зарослях что-то серебристо-синее...
- Опять ты?! - воскликнула она. Заросли зазмеились хищными лианами, в мгновение ока опутав плотным коконом маленькую импу, не успевшую дать деру. Огромные хрустально-синие глаза испуганно смотрели на фею с голубоватого личика, обрамленного серебристо-белыми, легкими, как пух, волосами. - Снежана! Ты опять воруешь мои цветы, маленькая дрянь?! Я же запретила тебе к ним приближаться!
Голубая мордочка демонессы стала откровенно плаксивой, обычно Флору это разжалобило бы даже при понимании, что импа притворяется... но сейчас гнев захлестнул фею с новой силой.
- Ты убиваешь мои цветы!
- Вовсе нет! - пискнула Снежана. - Я сохраняю навечно их красоту. Цветы в кристаллах никогда не вянут...
- Но и не ЖИВУТ!
Щупальце лианы, повинуясь мысли волшебницы чувствительно шмякнула импу об пол оранжереи. Теперь в синих глазищах испуг был самым искренним...
- Убирайся вон, колдовское исчадие! - с силой опустив ногу совсем рядом с крошечной демонессой, рявкнула Флора, сама оглушенная водоворотом обуявших ее чувств... которые фее совершенно не нравились. - И даже не приближайся к моей оранжерее, если не хочешь, чтобы тебя раздавили, как кусочек льда! Прочь!
Снежанка, слегка оправившись от шока, покрутила, насколько можно было разобрать в крошечной варежке, пальцем у виска и послушно исчезла в маленьком водовороте серебристых снежинок.
«Как я могла такое сказать? Даже импе... что со мной происходит?»
В полнейшей растерянности Флора запустила ладони в волосы, сдавив голову пальцами.

А продолжение?

Будет, но сперва "Ледяную звезду" домучаю, чтобы в последовательности событий не запутаться.

Санди, пожалуйста напиши проду!!!!! Рассказ ну оооочень понравился!!!

Аноним, надеюсь в ближайшее время к нему вернуться. Спасибо :)

Это здорово:))))) Очень нравится твое творчество. Читала твои фанфики - сюжет интригует, персонажи представлены с совершенно иной стороны - живут совершенно обычной жизнью, но больше всего нравится то, что раскрываются личности персонажей, про которых сериал умолчал(Мирта, Люси, Трикс наконец-таки). В особенности понравились "Менестрель" и "Ледяная звезда". Из-за иллюстраций (абсолютно всех - и по винксам, и по ведьме, и так) у меня челюсть отваливается и теряется в неизвестном направлении - ТЫ ПОТРЯСНЫЙ ХУДОЖНИК!!!!! На DeviantART и то так не рисуют. В общем, надеюсь, что ты и дальше будешь продолжать всех нас радовать своим творчеством!!!
P.S. Спасибо, что ответила, приятно, что тот, кому ты пишешь, не только видит твое сообщение, но еще и отвечает тебе :))))))

Санди_ака_Владлена, рассказ замечательный ^_^ Надеюсь, что дальше будет также интересно

Продолжила выкладывать, но не могу поручиться за скорость. Вот тут http://winx.5bb.ru/viewtopic.php?id=5051&p=3#p731420

Вторая часть http://www.liveinternet.ru/users/1063388/post151615394/

***
Кто бы смог
Всё совместить
И душу сохранить?
Я не могу!
Феб («Собор Парижской Богоматери»)

В воздухе Эраклионского дворца Ривену почудилась слабая, едва уловимая горечь полыни. Если в этом мире и росло это растение, маловероятно, чтобы ему вздумалось цвести в такое время года, а для оранжерей, из которых слуги могли бы притащить и расставить всюду букеты, полынь тем более не подходила. Впрочем, стоило отвлечься от раздумий и уже осознанно втянуть воздух, едва уловимый флер рассеялся. Как сон. Ривен никогда не помнил своих снов, не было в них той красочности и яркости, что видят мечтатели – если какие-то грезы и посещали юношу, то таяли туманной дымкой в считанные мгновения после пробуждения, изредка оставляя смутное беспокойство или раздражение. Хотя, у этих беспокойства и раздражения могли быть сотни других причин!
Вроде банальной скуки.
Полушутливое изречение о том, что на работу других можно смотреть бесконечно, Ривена не просто не касалось – для него вынужденное безделье в гудящем и суетливом, словно пчелиный улей, дворце превратилось едва ли не в пытку. Если Брендон оказался действительно нужен новоявленному правителю – хотя бы для моральной поддержки – то все остальные в «личной гвардии» оказались явно не у дел. Попытка попрактиковаться в навыках шпионажа тоже не развеяла скуки, заговоров-то при дворе было предостаточно, кажется, это считалось обычным нормальным делом, но все – настолько мелочные и несерьезные, что попытка разоблачать мающихся дурью придворных выглядела бы нелепо. Тем более, к болезни старого короля ничьи интриги и козни отношения не имели – должно быть, отречение действительно подкосило его серьезнее, чем можно было ожидать. А поначалу-то складывалось впечатление, что бывший монарх напротив, только рад был перебросить на плечи сына накопившуюся гору проблем… наверное, и у него самого складывалось – но спокойной жизни «на пенсии» не получилось. Впрочем, Ривен ему уж точно не сочувствовал. Юноша и по жизни-то не страдал переизбытком человеколюбия: глупость это, в общем-то, говорить о любви ко всем людям вообще, любить можно довольно узкий круг близких, несколько к большему кругу знакомых относиться, в общем и целом, благожелательно, но до подавляющей части человечества дела ему все равно нет и не будет. А бывший король Эраклиона к тому же ни малейшей симпатии не вызывал. Раздражали Ривена такие люди – считающие, будто кто-то станет платить по их счетам, нести ответственность за чужие поступки. Со Скаем, конечно, хотя бы в меру своих невеликих дипломатических способностей, приходилось демонстрировать всю возможную тактичность, отец все-таки, хотя, наверняка, и у сына находящийся не на лучшем счету. У благородных, действительно благородных, а не просто родившихся в «нужной» семейке, людей, особенная система мышления, которую Ривен не совсем понимал, но постарался научиться уважать – Скай был как раз из таких. По его личному мнению – на свою же беду. Почти сказочный образчик Светлого рыцаря. По макушку забитого слащавыми р-романтическими бреднями. Выздоровеет теперь его папаша или нет, у самого молодого короля проблем в любом случае не убавиться, а о радикальных решениях вроде того, что, по подсчетам Ривена, процентов этак сорок дармоедствующих при дворе министров и так называемых советников с повадками типичных «слуг народа» следовало бы гнать в три шеи, Скай и слышать не желал. Не хотел, видите ли, в самом начале «карьеры» правителя прослыть самодуром и тираном! И это еще в мире с абсолютной монархией.
Юноша скользнул взглядом по гостиной комнате выделенных им во дворце апартаментов – довольно скромных по здешним меркам, но непривычного к подобной обстановке Ривена все равно гнетущих официозной роскошью. Кажется, никого, кроме него, ни обстановка, ни ситуация не напрягали – Брендану не привыкать, а Тимми и Хелиа вообще по жизни выше таких мелочей. Вот и сейчас – один развлекает болтовней притащивших обед служаночек, второй унесся в свою привычную нирвану, третий выводит какие-то абстрактные наброски карандашом в блокноте – просто идиллия. Только Ривен, лишившись возможности и делать хоть что-то полезное и покинуть дворец, чтобы самолично разведать обстановку хотя бы в столице, не говоря уже о более отдаленных регионах довольно крупного королевства (поскольку юный монарх только что не умолял друзей не оставлять его сейчас в родном «гадюшнике», а когда друг является еще и работодателем, просьбы разумнее принимать, как приказ), откровенно маялся от скуки и нарастающей злости на весь мир. Его агрессию регулярно требовалось сцеживать – и раньше юноша искренне полагал, что военная карьера обеспечит необходимые для этого жизненные ситуации, но последнее время эта уверенность серьезно ослабла. Нашелся бы, что ли, среди этих горе-заговорщиков хоть один с претензией на реальную государственную измену, а не просто жаждущий занять кресло повыше да поудобнее! У Ская, конечно, и без того забот полон рот, но, значит, особой разницы и не возникнет, а выудить хоть какую-то пользу из нарастающего кома трудностей не помешает. Проредить ряды совсем уж зарвавшихся государственных деятелей, укрепить сеть собственного влияния (хотя какая там сеть, пока что – пара заброшенных ниточек, не более). С другой стороны, стоит ли стараться, когда максимум через год намерен отсюда сваливать совсем в другое королевство к другому двору с другими порядками? Как бы то ни было, Ривен не мог с полной уверенностью сказать, что на этот счет думают остальные, однако для него самого в тысячу раз проще было сталкиваться с реальными угрозами – как раз противостоять им всех четверых в Фонтароссе отлично научили – чем ждать непонятно чего в таком полуподвешенном состоянии. Насколько он сумел узнать своих товарищей, то и для Ская тоже! Но у того и выбора особенного нет, с детства должны были готовить как будущего правителя, а вот ради чего самому все это терпеть? Сомнительной придворной карьеры? Не будь молодой король в первую очередь другом, а только потом – работодателем, ноги бы Ривена в этом дворце не было! При его нелюдимом характере друзья заводились, так сказать, со скрипом, но именно это заставляло ценить тех, кто уже таковым был. Остальные парни из прошлогоднего выпуска Фонтароссы, наверное, успели весь обитаемый космос исколесить и в необитаемый заглянуть, а лучшая на курсе четверка время здесь прожигает! Мерзкое ощущение.
Странное поведение Музы, отказавшейся с ним разговаривать во время последней связи по галафону, подлило масла в огонь. Несмотря на вспыльчивость, которой они оба неприятно отличались и из-за которой многие разговоры происходили на повышенных тонах, хотя даже ссорами-то и не были, серьезных разногласий последнее время удавалось избегать. Так ему, во всяком случае, казалось – и вот, пожалуйста. Ответившая на звонок Блум, правда, попыталась уверить, что разговаривать в данный момент Муза просто не может, но в качестве причины ничего более-менее внятного сочинить не смогла, да и не особенно-то, кажется, старалась. Ривену тоже ни одного объективного варианта в голову не приходило, оставалось лишь напрягать память, анализируя последний разговор с феей гармонии и стараясь понять, что такого мог сказануть сверх своей обычной меры, чтобы заставить девушку, обычно довольно отходчивую, на него до сих пор дуться. Объяснения не находилось, а раздражение женскими капризами и чудачествами накапливалось. Если что-то не так – почему бы не сказать прямо?!
От размышлений вовремя отвлек Его новоявленное Величество, торопливым шагом, балансирующем на грани того, чтобы перейти уже в бег, ворвавшийся в напоминающую небольшой зал комнату и, почти с отвращением на физиономии швырнув на кресло «парадную» корону, от быстрого шага слегка скособочившуюся на белобрысом затылке, цапнул бутерброд с подноса, стоявшего перед Брендоном. Аристократические манеры – хоть стой, хоть падай!
- Не смешно! – перехватив ехидный взгляд, пробурчал Скай, торопливо пережевывая «трофей». – На обед демона с два вырвешься, а мне, между прочим, сегодня и позавтракать толком не дали! Министры и чиновники высшего ранга, видите ли, даже без приглашения обладают привилегией «присоединиться к королевской трапезе», ладно бы, они туда поесть рвались, а не вязаться с этими бесконечными разговорами - и туда тоже все эти свои бумажки притаскивают!
- По-твоему, это причина конфисковать МОЙ обед? – с притворным возмущением встрепенулся Брендон. Это он, мягко говоря, слегка преувеличил: не смотря на кажущуюся занятость разговором со служанками, поднос он к появлению коронованного друга уже успел опустошить почти полностью. Вот уж у кого не возникло бы проблем от необходимости трапезничать, одновременно поддерживая беседы с министрами. Но Скаю эту мысль лучше не озвучивать – с него станется пригласить и «личную свиту» на все эти официальные обеды, отгородившись друзьями от придворных. Брендону-то действительно ничего, а вот за свое умение «держать лицо» Ривен не поручился бы: непременно, в лучшем случае, скажет лишнее, в худшем – засветит по какой-нибудь особо неприятной лоснящейся физиономии, спровоцировав бессмысленный скандал.
Скай попытался устало рухнуть в кресло, но едва не напоролся на шипы собственной короны и вынужден был снизить картинность, переложив ее на стол и присев, хоть и с явной усталостью, но без первоначального драматизма.
- Я уже труп, - буднично сообщил Его Величество, запуская пальцы в светлые волосы и почти закрыв ладонями лицо. Бренд успокаивающе потрепал его по плечу.
- Перестань. Королевство переживает переломный момент, вот во дворце и творится черт знает что, а ты еще и отвык от всей этой «кухни» за время учебы. Скоро все снова войдет в колею и поутихнет… ну, отчасти.
- А по-моему, все станет только хуже, если, конечно, ты и дальше намерен позволять министрам на твоей шее ездить! – честно возразил Ривен. Брендон, Хелиа и даже отчасти вернувшийся в реальный мир Тимми уставились на него с укоризной, а Скай – с выражением смертельно раненного человека, которого из милосердия решили добить.
- Министры! – болезненно поморщившись, повторил блондин. – Министры – это, если подумать, далеко не худшее! Только бы поскорее научиться поддерживать эти бесконечные беседы так, чтобы не догадывались, что я половины не понимаю или понимаю не так… А я не в состоянии столько всего одновременно держать в голове, и вообще, на кой черт были бы нужны советники, если бы я абсолютно во всем разбирался сам?
- Ну, чтобы единолично принятые решения не были сочтены диктатурой.
Монархия на Эраклионе была абсолютной, последнее слово традиционно оставалось за правителем. Но от необходимости выслушивать всех перед тем, как принять решение, это не избавляло. А Скай еще и относился к таким вещам чересчур ответственно. Возможно, по молодости, но, скорее всего, по общему складу характера.
- Устройство человеческого мозга не совершенно, - неожиданно вступил в разговор долго молчавший Тимми. – именно поэтому для оперирования большими объемами информации изобретены более совершенные устройства.
- Использовать которые не по церемониалу. По-твоему, я об этом не думал?
- Это замшелость.
- Это культурные традиции, - мягко поправил Хелиа.
Тимми поднялся с места и, подойдя поближе к Скаю и Брендону, молча нацепил на нос юному правителю свои очки.
- Я вывел на меню – список общих энциклопедических сведений, которые тебе могут понадобиться. Глазами не хлопай – собьешь настройку. Движение зрачка экран воспринимает вместо мышки, чтобы открыть ярлык – смотришь прямо на него и моргаешь два раза. Потренируйся, чтобы не сбиться!
- Э-это еще что? – рассеянно уставившись перед собой сквозь слегка затененные стекла, слегка испуганно спросил Скай. Ривен не мог рассмотреть с такого расстояния, но живо представил, как взгляд мечется, изучая что-то невидимое для остальных.
- Экраны встроенного микрокомпьютера, - терпеливо, как ребенку, объяснил «механик» группы. – память небольшая, в основном для выхода с Галанэт используется, но тебе тут ничего особенного и не надо. Просто шпаргалка на случай, если какие-нибудь сведения из головы вылетят.
А Ривен-то недоумевал, во-первых, почему у Тимми вечно такой слегка отсутствующий вид, списывая это то на застенчивость, то на легкую рассеянность, во-вторых, зачем вообще носить очки, когда именно на Зените с легкостью корректируют любые нарушения зрения (кое в чем научный прогресс этого оригинального королевства все еще превосходил возможности магов-целителей)! Оказывается, их командный гений просто нашел способ вообще никогда не выныривать из виртуальности в полной мере!
- И как я, по-твоему, объясню такую внезапную смену имиджа? – с некоторой ехидцей поинтересовался Скай. По правде говоря, на его физиономии очки смотрелись несколько комично… хотя в той же степени Тимми с трудом воспринимался без них – наверное, все дело было в том, какими Ривен привык их обоих видеть.
- А ты обязан перед кем-то объясняться?
- Нет, но странно будет выглядеть… а, ладно! Это мелочи. То есть, спасибо, Тимми, идея отличная, по крайней мере, в этом головной боли меньше… Будет, когда наловчусь с ними обращаться, во всяком случае, - со смущенным видом сняв очки, Скай протянул их обратно Тимми. – Не получается вернуться в главное меню – не пойму, что я там сделал. Настроишь его еще раз? Я имею в виду, министры – это не так уж важно. Их, как погоду, просто стоит принимать, как данность.
- Погоду маги давно уже устанавливают по необходимости.
- Да, это выражение из тех времен, когда еще не умели. Не важно.
- Ладно, ладно, все поняли. И в чем же проблема, перед которой ухитрились померкнуть даже эти клоуны? – не слишком успешно изобразив проникновенный тон психолога, осведомился Брендон. – Мне уже любопытно!
- Прибыло Джемеллийское посольство. Угадаете, кому матушка и король Мельхиор за моей спиной поручили его возглавить?!
Ривен поперхнулся воздухом и закашлялся, безуспешно пытаясь замаскировать этим желание в голос расхохотаться. Приятели, правда, веселья не разделили, снова уставившись с немой укоризной. То есть, Хелиа и Тимми – с немой, а Брендон так с шумом втянул побольше воздуха, чтобы укоризну эту позаковыристее озвучить.
- Я думал, ей было запрещено возвращаться на Эраклион после той истории с приворотным зельем, - поспешно вставил Хелиа, явно стараясь предотвратить уже готовый начаться обмен эмоциональными мнениями.
- Вот и я так наивно думал – поэтому сам к этому вопросу решил не возвращаться, но родители, как выяснилось, сочли все не то малозначимым недоразумением, не то вообще моей же очередной блажью!
- Прости… ну, я серьезно… то есть, ты что, всерьез боишься этой фифы? – Ривен попытался прочистить горло, постучав себя костяшками пальцев по ключице. Но восстановить дыхание не удалось, а расхохотаться прямо в лицо… нет, в скорбный прямо-таки великомученический лик, который состроил Его Величество – все же было немного бестактно.
- Принцесса здесь как официальный представитель дружественной державы! – деревянным тоном откликнулся блондин. – Только международного скандала в начале правления мне для совсем уж полного счастья недостает!
- Скай, я тебя умоляю! Если у Джемелла был резон для такого скандала, повод ты предоставил гораздо, гораздо раньше. Очевидно же, что они не меньше, если не больше вас заинтересованы в том, чтобы держава так и оставалась дружественной – хотя бы на уровне официоза. Чего тебе опасаться, у них даже армии толковой никогда не было! Коль скоро после всех твоих прошлых выходок джемеллийцы стараются держать хорошую мину, они готовы утереться от чего угодно – не делай вид, что сам этого не понимаешь!
- Утереться? – слегка нахмурившись, переспросил Скай. – И что значит «после моих прошлых выходок», не изволишь ли уточнить?
Неожиданно официальный тон выдал куда большее раздражение, чем если бы молодой король в запале обозвал Ривена хамом и циником. Дипломированный шпион прищурился, сразу уловив этот холодок в словах, но еще не решив, как на это реагировать.
- Что в моих словах прозвучало непонятно?
- Надеюсь, что я понял что-то неправильно. Потому что иначе выходит, ты только что сказал, будто я могу чувствовать себя безнаказанным, оскорбляя девушку, пока это позволяет военное преимущество королевства. Из-за низких урожаев в их родном мире король Мельхиор вынужден закупать у нас продукцию по расценкам, которые даже щедрый человек назвал бы грабительскими, но выбора у них, собственно говоря, нет. Разумеется, они заинтересованы… Они и на брачном альянсе так настаивали именно по этой причине. Правда, не смотря на это, мы как-то оказались должны им астрономическую сумму, но это так, мелочи жизни.
- И твои родители рассчитывали, что ты того… - прижав к губам кулак, невинно поинтересовался Ривен. – Натурой расплачиваться будешь?
- Сам ты – того! – уже нормальным своим голосом огрызнулся Скай, а Брендон подскочил с явным намерением наградить Ривена душевной затрещиной, но тот успел увернуться, продолжая мучительную борьбу с полупридушенным хохотом. – Разговоры о том, что Эраклион не способен отвечать по своим обязательствам, да еще в столь ценимой тобой хамской манере, мне тоже даром не нужны!
- А как насчет разговоров о том, что новый король Эраклиона – тряпка, позволяющая всем, кому вздумается и как вздумается себя трепать и навязывать свои правила игры? Так тебе больше нравится?!
- Я не собираюсь отступать от своих решений и убеждений. Просто при этом хотелось бы по возможности сохранять с людьми нормальные отношения, только и всего! Не понимаю, зачем Мельхиору потребовалось все усложнять и чего добивается матушка…
Ривен снова хмыкнул, хотя забавной ситуация казаться уже перестала. Ну да, наверное, в идеальном мире два подобных ингредиента можно было бы объединить! Чьи-то интересы в любом случае пострадают.
- Поделился бы с тобой парочкой способов относительно безболезненно отвадить девушку, только, боюсь, на данной стадии уже поздно пить боржом, - попытался шутливо приободрить друга Брендон.
- Видел я твою виртуозную тактику - в Подземелье!
- Ну почему единственное исключение все непременно запоминают и воспринимают, как показатель?
- Да перестаньте вы оба, наконец, молоть околесицу! Мельхиор ничего не усложнял. Напротив, поступил вполне логично: если его сестра с одиннадцати лет жила на Эраклионе, причем – фактически уже на правах члена королевской семьи, то она лучше всех в их аристократии разбирается во всех тонкостях этого двора. А до ее чувств ему не больше дела, чем до твоих. Не удивлюсь, если и ей самой тоже. Сам ведь говоришь, принцесса здесь как представитель своей державы. Заверяющей в своей дружбе державы! С какой стати относиться к ней в этом качестве иначе, чем к любому другому послу?
Исподлобья Ривен посмотрел на Ская. Что же, истерить блондин уже перестал, даже, кажется, находится на грани того, чтобы к словам умного человека прислушаться. Не чувствует же он себя виноватым, в конце-то концов! После истории с зельем – это уже был бы полный абсурд. Но «светлый рыцарь» такой… так хочет в глазах всех и каждого быть безупречным и благородным – в том числе и в глазах людей, которые меньше всего заслуживают церемониальных раскланиваний. До знакомства со Скаем Ривен над такой жизненной позицией только посмеялся бы, но… как ни парадоксально, порой это действительно имело смысл. Возможно, поэтому пришибленному своим благоро-одством блондину в Школе Героев досталась специализация стратега и, по сути, лидера, а ему самому куда более приземленная – шпиона и диверсанта. Тогда, на втором курсе, хоть происхождение принца еще было тайной, это очень хотелось списать на блат и патронаж.
- Просто учти, что не все судят о жизни так, как ты сам. Ну и… советую проследить за тем, кто на этот раз будет заказывать напитки! Могу я потом, если вдруг твое поведение будет выглядеть подозрительно, могу я в профилактических целях тебя вырубить? Так, на всякий случай? В случае ложной тревоги я даже согласен потом принести свои извинения!
Если молодой правитель и почувствовал в какой-то момент благодарность к язвительному приятелю, то к окончанию этой замечательной речи теплые чувства значительно поумерились. Совсем чувство юмора блондину отшибло со всей этой международной политикой.
- Ну и гад же ты все-таки! Я тебя сейчас самого – в профилактических целях…
Намечающуюся полушутливую, разрядки ради, разборку, на корню пресекло стремительное появление перепуганного слуги, передавшему Скаю требование его немедленного монаршего присутствия. Что-то в голосе и лице человека сразу отмело версию очередного «невероятно срочного дела» от мающихся ерундой придворных, так что король даже не стал демонстрировать досады от прерванного перерыва, без слов почувствовав действительную серьезность.
- Прошу меня простить, - словно не совсем осознавая, к кому обращается, пробормотал Скай друзьям и вышел вслед за перепуганным слугой, лишь на пороге замерев и обернувшись, чтобы жестом остановить подскочившего было следом Брендона. Тот разочарованно уселся обратно. Остальные переглянулись.
У Ривена были не то, чтобы предчувствия, а совершенно осознанные соображения на этот счет, однако нагнетать обстановку еще сильнее и высказывать их он не стал. Иногда не так уж плохо оказывается ошибиться. Особенно когда природная интуиция словно специально нацелена исключительно на плохое. С одной стороны, позволяет быть готовым к опасностям и трудностям, с другой… завидуешь иногда людям, умеющим больше внимания обращать и на хорошее – что в окружающем мире, что в самом себе.
Вот что, кстати, интересно. Скай и Брендон столь явно акцентируются на внешнем. Оба из тех людей, которым не все равно, что скажет или даже подумает «княгиня Марья Алексевна», большинство их слов и поступков ориентированы именно на то, как это будет выглядеть и восприниматься. А Хелиа и Тимми, при всех своих различиях, оба из другой категории, для них все внешнее – никогда не больше, чем просто фасад, а мнение людей в расчет принимается, только если речь о людях очень близких и дорогих. Оба на свой манер замкнуты на своих внутренних мирах, поэтому-то и без особого труда отрешаются от неприятных сторон реальности, с которыми ничего нельзя поделать. Но как насчет него самого? Ривен даже с натяжкой не мог причислить себя ни к одной категории, ни к другой. Несмотря на некоторое свое тщеславие, желание добиваться поставленных целей и достигать вершин, никогда не было у него «для публики», все оценивалось и соизмерялось собственными стандартами. Мнение некоторых людей юношу, конечно, интересовало, но очень немногих людей, особенных. Что да своего внутреннего мира… не потому ли Ривен так неизбежно забывал свои сны, что просто не хотел их помнить? Не потому ли так тяжело переносил вынужденное безделье, что боялся оставаться наедине с собственными мыслями и погружаться слишком глубоко в лишенные конкретики впечатления? Разорванная связь с реальностью для него ничем хорошим обернуться не могла. Это не упорядоченный двоичный мир Тимми, не красочные леса и цветущие долины, над которыми витает в своих грезах фантазия Хелиа, потом перенося эти живописные образы на картины… собственное подсознание Ривену представлялось дымчатой бездной, этаким огромным котлованом, исследовать который дальше, чем просто любуясь поверхностью с самого края. Поверхностью, на которой вспыхивали сполохи, как искры гигантского костра, над которой в мареве дымки порой возникали радуги и призрачные миражи… И может быть – только может быть – это марево и пахло цветущей полынью. Дурацкая поэтичность образов. И под всем этим – неизведанные глубины непроницаемой мглы. Хищные глубины. Может быть, все эти образы приходят ему в безнадежно забытых снах?
Даже если и приходят – что с того? Не зря же эти видения так легко забываются с рассветом.
Ривен мог сколько угодно не утруждать себя любезностями и этикетом, предпочитать прямолинейные, пусть даже нелицеприятные высказывания фальшивому раскланиванию, пусть казался из-за этого не слишком-то сдержанным – все это не значило ничего. Он умел себя контролировать. Не всегда считал необходимым, но умел почти в совершенстве. У всех свои недостатки и ему от природы достался далеко не самый приятные темперамент и характер, самому-то порой не приятный, что уж говорить о других людях. Множество не самых безупречных черт. Он это контролировал. Искал варианты, в которых недостатки воспринимались преимуществами, научился зачехлять чересчур острые углы, запоздало, но все же понял необходимость человеческих отношений, пусть не со всеми. Понял, что есть люди, в которых действительно нуждается, да и они, хотелось бы думать, нуждаются в нем. Что с ними необходимо считаться.
Все это сделало его жизнь гораздо счастливее, глупо с этим спорить – но настойчивая горчинка от постоянной вынужденной самодисциплины все равно оставалась, как и соблазн, вроде бы позабытый, не считаться ни с кем вовсе. Одиночные достижения по-прежнему кажутся словно бы значимее - но умом-то следует понимать, что без других людей чего-то действительно достичь невозможно! Понимать, поэтому не лезть слишком глубоко в собственную душу. И не запоминать снов – наяву все гораздо лучше.
Как правило.
Неизвестно, как для остальных, но Ривену слова вернувшегося минут через сорок и какое-то время, притворив дверь, простоявшего молча и неподвижно Ская, совершенно не показались неожиданными, не говоря уж о том, чтобы удивить.
- Мой отец умер, - сглотнув, едва слышно выговорил молодой король.
Ривен закрыл глаза. С искреннем сочувствием у него частенько бывали проблемы, но все же не столь фатальные, как с высказыванием оного, когда того требовали – наверное – приличия. Он хотел бы, действительно хотел бы поддержать Ская, но еще не высказанные слова заставляли мысленно кривиться от ощущения фальши. Чем в такой ситуации поддержишь? И утверждать, будто понимаешь и разделяешь чувства – будет явной ложью.
Горчащей на языке, словно преследующий его запах полыни, ложью.

***
Ведьмино счастье —
Не верить фразам,
Не знать отказа
И середин.
Ведьмино счастье —
Забывший разум,
Упавший наземь
Ещё один…
Полынья

Дарси в изнеможении плюхнулась на диванчик гостиной и устало полуприкрыла глаза для дополнительного эффекта прижав ко лбу тонкое запястье. Хотя сейчас, конечно, никто ее со стороны не видел и оценить изящество жеста не мог, а заставлять все свободное пространство зеркалами, как это любила делать Айси, темная ведьмочка не считала разумным. Когда занимаешься ментальным колдовством, к зеркалам вообще следует с осторожностью относиться. Хоть это и заблуждение, будто из-за зеркала можно случайно зачаровать саму себя, заблуждение это не совсем уж пустое…
Искажая действительность до неузнаваемости, порой не без намеренной «помощи» - все равно, на совсем уж пустом месте даже суеверия не возникают.
Черный котенок по имени Мгла… или Мрак – пока что хозяйка не была точно уверена, кот или кошечка из этого пушистого клубка собирается вырасти – беззвучно пересек комнату, запрыгнул на колени, свернувшись на манер пушистой улитки, и глухо, как работающий на не слишком большой мощности фен, загудел.
Ну и денек выдался! Нет, если Айси так непременно надо нарезать круги по всему городу, избегая встречи с лордом Тайроном, а ему столь же неотложно потребовалось зачем-то разыскать непутевую дочурку – семейное упрямство им обоим в помощь! Но Дарси ко всей этой истории отношения не имеет и иметь не собирается, да и не особенно-то правитель Севера ее пугал. С такими людьми, как фон Норды, довольно легко иметь дело – достаточно только во всем с ними соглашаться. И не усматривать в этом ничего для себя недостойного или унизительного – она-то уж точно не усматривала. Но проблема Айси с отцом заключалась в том, что фон Нордами были они оба и, естественно, каждый именно себя считал истиной в последней инстанции, не желая допускать никаких возражений. Это логическое уравнение по определению своему не решалось!
Когда дверь оглушительно грохнула о косяк, темная ведьмочка даже не шевельнулась.
- А я чего? Я ничего! – долетел из прихожей отнюдь не такой резкий, как обычно, голосок Шторми. Во вселенной было всего три собеседника, перед которыми «владычица бурь» заметно робела, достаточно было отсечь наименее вероятные кандидатуры… от наиболее невероятных. – Сами как будто не знаете, что нет такого колдовства, чтобы жаб в людей превращать! Распространенное заклинание с совершенно конкретной программой обратной трансформации – на поцелуй принцессы. Я, что ли, виновата, что именно феечки через одну все принцессы?
- Не то, чтобы я в этом разбиралась, – в голосе уточнявшей явно слышался сдерживаемый смешок. – но в классическом примере речь шла об обычных лягушках, а не ядовитых фиолетовых жабах размером с морскую свинку, да еще и плюющихся несмывающимися чернилами.
- Ну, напутала немного с векторами…
- Которых предстоит расколдовывать не в молодых и симпатичных принцев, а в пиратов… скажем так, знавших лучшие свои годы, - глубоким контральто добавила другая гостья. – какой же резон принцессам в этой истории?
Дарси мысленно хихикнула, решив пока не подавать голоса и притвориться задремавшей. Среди ведьм принцесс, вроде бы, не было ни одной. Вот только царевна Людмила под вопросом – но ее можно и не считать, ибо ни один «знавший лучшие годы» пират, превращенный в гигантскую ядовитую жабу ни за что не согласится целовать эту царевну!
- Ну, так они вечно вопят, что их задача помогать людям и все такое… может, и постыдятся искать резон. А если нет – это уже проблема пиратов! И вообще… они первые начали!
- Пираты или феи?
Этот голос – на сей раз мужской – заставил Дарси поежиться и все-таки открыть глаза. Котенка с словно катапультировало, черным росчерком мелькнув через гостиную, он – или она – растворился в темноте левого флигеля.
- Добрый вечер, мой лорд! – вскочив почти с той же скоростью, Дарси попыталась одновременно изобразить полупоклон и пригладить волосы. – Я так рада вас видеть.
- Что-то я этого не заметил, - качнул беловолосой головой Тайран. – что за игру в прятки вы тут затеяли?
- Не понимаю, о чем вы, - девушка наивно хлопнула ресницами. – если бы мне и в голову пришло прятаться от вас, разве я стала бы делать это в собственном доме, когда весь Магикс знает, кто мы такие и где нас найти?
- Почему-то последнее меня совершенно не удивляет! - хмуро косясь на непривычно притихшую Шторми, риторически пробормотал северный лорд. – Где Айсольда?
- Понятия не имею, - честно откликнулась темная ведьмочка. Сестричке достался еще один хмурый взгляд, по всей видимости, именно это не так давно его тиранство услышал и от Шторми тоже. - Госпожа Гриффин очень сердилась из-за лягушачьего заклятья?
Потерять перспективную во многих смыслах работу просто из-за несдержанности сестрички крайне не хотелось бы. При всем комизме ситуации, в такие моменты Дарси искренне радовалась, что директор не захотела брать на работу всех троих. Являясь частью триумвата не заявишь, будто вовсе здесь ни при чем, а сестер то ли тянет на разнообразные неприятности, то ли они сами их притягивают!
- Госпожа Гриффин появилась там раньше нас, - сухо отчеканила леди Инея, награждая осуждающим взглядом почему-то Асмадею. – и, услышав, в чем дело, изволила долго смеяться! Как она объяснила, из-за того, что вы трое – больше не ее ученицы, так что за все происшедшее Школа ответственности не несет. И очень торопилась сообщить о лягушачьей истории госпоже Фарагонде лично.
- Я бы и сама не отказалась посмотреть на лицо бабули, когда…
Под тяжелым взглядом Тайрана Шторми замолкла, но по-кошачьи шкодливую улыбку с лица убрать не сумела. Для полноты картины ей только поджатых ушей сейчас не хватало! Асмадея, как обычно, стоявшая по левую руку лорда – вне зоны его видимости – воспользовалась этим преимуществом, беззвучно хихикнув в увитую кольцами ладонь. Правитель севера этого действительно не заметил, или просто не придал значения, зато заметила Инея, неприятно сжавшая губы и едва слышно буркнувшая, что есть, должно быть, какой-то особенный юмор, понятный исключительно колдуньям. Да ей вообще никакой юмор в жизни понятен не был!
- Ущерб оплатят пираты, - постаравшись изобразить ободряющий тон, добавила на всякий случай Шторми. – как ни странно, почти все присутствующие подтвердили, что с моей стороны это была самооборона.
- До или после того, как тебя оттуда увели? А, не важно! – по крайней мере, одной проблемой будет меньше. Явный прогресс. Дарси снова обернулась к Тайрану. – От всей души сожалею, что наша встреча спустя столько лет ознаменовалась подобными событиями, мой лорд, и что ничем не смогла помочь. Если я все-таки могу быть чем-то полезна, я…
- От всей души! – саркастично повторил фон Норд, но, судя по скользнувшей по жестким губам тени улыбки, заметно смягчился. – Меня всегда поражало, что при этом вы даже не лжете.
Инея царственно прошествовала через гостиную и, после нескольких мгновения колебания, присела на одно из кресел. Этой женщине было под пятьдесят, но леди по-прежнему удерживала статус первой красавицы Севера. Вполне заслуженно, надо сказать, удерживала – какие бы разработки в этой своей криологии она не использовала, чтобы так законсервировать свою внешность, это действовало. Живое олицетворение всего того, чего всю жизнь так недоставало Айси, чтобы приблизиться к идеалу благородной северянки: хрупкой отточено-изящной, как снежинка или морозный узор на стекле, красавицы. Одной внешности тут было явно недостаточно, требовалось какое-то особое безмятежное равнодушие. Айсольда отличалась от своей матери примерно в той же мере, как хлещущая по коже остренькими жалящими пригоршнями мелкого снега отличается от безветренного снегопада, в котором те же самые снежинки умиротворяющее кружатся в янтарных нимбах уличных фонарей. Если кто-нибудь когда-нибудь и сместит леди Инею с пьедестала, то точно не собственная дочурка. Айси скорее уж решиться побороться за отцовский…
- Я не хотела затевать этот разговор на людях, мой лорд, - терпеливо дождавшись наступившей тишины, заговорила «первая леди». – Но очевидно, что вы не можете контролировать Айсольду. Совершенно ни к чему было выставлять семью в нелепом свете, затевая всю эту беготню по Магиксу, а теперь наши имена к тому же свяжут с… этой отвратительной историей! – короткий резкий взгляд хрустально-синих глаз кольнул почти синхронно усмехнувшихся Шторми и Цун Ами. Для них «отвратительная история» была весьма забавным происшествием, но вмешиваться в разговор лорда и леди напрямую не решалась даже Марика. Ни старшая, ни младшая.
- Не Вам это решать, - с преувеличенной мягкостью напомнил Тайран.
- Именно так. Все, что я могу, сказать это Вам, мой лорд, поэтому говорю.
- К ее сожалению! - едва слышно буркнула Асмадея, все еще прижимаясь к плечу лорда за его спиной. На нее Инея даже поднять глаз не пожелала.
- Много лет назад, когда леди Асмадея еще только заговорила о том… Даре, которым обладали девочки, я предложила решение. Ошибкой было позволять этим особенностям вообще развиться, именно они делают юных леди совершенно неуправляемыми, но ни к чему рассуждать о том, что уже было сделано. Теперь все будет сложнее… тем не менее, другого выхода не существует.
Лицо лорда Тайрана окаменело еще сильнее, хотя Дарси просто представить себе не могла, как это ему удается. Мужчина сейчас напоминал бы изваяние, если бы не непроизвольно дернувшаяся ладонь. Хотя сейчас девушка была слишком напугана прозвучавшими словами, чтобы следить за кем-то с достаточным вниманием. Если даже Шторми быстро согнала с лица шкодливую улыбку и напряженно уставилась на чету правителей.
- Я уже говорила, - дрогнувшим голосом вмешалась Асмадея. – то, о чем ты говоришь, хуже смерти. Это как душу вынуть!
Тайран резко развернулся, и зудящая на ладони пощечина моментально досталась колдунье. Та слабо дернулась, но не издала ни звука, а Инея, прекрасно понявшая, что именно ее слова вызвали такое раздражение супруга, сухо поджала губы. Ни один из северных феодалов, жестокость которых слухам почти не удавалось преувеличивать, да и нужды в этом не было, в жизни не поднял бы руку на леди. Возможно, из опасения, что эта хрупкая красота разлетится осколками – но это было бы кощунством. Даже если именно леди в этот момент наиболее всего этой оплеухи заслуживала! Таков был своего рода компромисс: Инея получала титул мужа и хорошо смотрелась в фамильных драгоценностях, без сожаления уступив Асмадее права и на поцелуи и на пощечины. Восточная колдунья-то не была неприкосновенной леди, а ее благодарности, привязанности и ненавязчивого расчета по отношению к когда-то спасшему юную фурию прямо с костра «ледяному рыцарю» с лихвой хватало на то, чтобы время от времени терпеть любую резкость – да и без вознаграждения это терпение не оставалось. Позже, когда Тайран сочтет, что переборщил – он старался быть еще и справедливым, хоть и в меру своего о справедливости представления.
- Не вмешивайся в разговор.
- Прошу меня простить, - тихо пробормотала Асмадея. Дарси готова была поспорить, что она не столько испугана, сколько притворяется, да и разговор этот, судя по всем, затевался не впервые… впрочем, если так, притворство было виртуозным, да и стоила эта тема настоящего, искреннего страха.
Как будто вырезать душу. О ведьмах, лишившихся Дара, предпочитали не говорить вообще, но все равно как-то получалось, что каждая колдунья знала. Чувствовала, быть может? Интуитивно осознавала худший из кошмаров. Хотя Инея все равно не поймет, и даже не потому, что сама никогда не обладала ни колдовской, ни волшебной силой, а потому, что… просто не поймет, зачем бояться полного паралича чувств. Ведь страданий такие прошедшие специальный обряд пустые оболочки не испытывают, трудно выразить словами, что именно теряется, уходит из души вместе с магией. А сами чувства, по мнению таких, как леди Инея, все равно лишь замутняют сознание.
- Ты нередко винила меня в жестокости и беспощадности, Инея, моя серебряная звезда! – пристально глядя на супругу сверху вниз, сказал лорд Тайран. – Но сейчас мы говорим не о врагах или преступниках, с которыми, по твоему мнению, я всегда был чересчур – как ты это называла? – кровожаден. Мы говорим о единственной наследнице рода фон Норд. И твоя жестокость, моя хрустальная леди, уже пугает – меня. Возвышение этого твоего воспитанника так важно?
- Айсольда и есть преступница. Как здесь, так и на Северных землях – Вы сам объявили об этом еще два года назад, мой лорд. Но она – действительно единственный возможный наследник, так что либо Вы прислушаетесь ко мне, либо род будет прерван, а на троне окажется явно неадекватная девушка, готовая стать новым Некроном, если не чем-то похуже! Я нашла когда-то Кая… это можно было бы назвать подарком судьбы, но судьба ни при чем, никаких случайностей, я сама нашла лучшего, чтобы воспитать из него наследника северных Земель. У нас нет сыновей, зато есть он, все, что требуется теперь – принять его в семью официально. А это возможно для него лишь в качестве мужа Айсольды, вы сам это знаете. Важно ли это? Это важно для Владычества!
- Считаешь идеальным наследником выслужившегося подхалима? И это стоит того, чтобы превратить настоящую свою дочь в куклу?
- А я – кукла? – без малейшей обиды спросила Инея. – Я правлю Севером, пока Вы играете с соседями в войну! Я забочусь о том, чтобы армия - Ваша армия обеспечивалась продовольствием и всем необходимым, я… И я научила Кая всему необходимому!
Лорд Тайран улыбнулся, прикоснувшись кончиками длинных, но огрубевших от морозов и полировки рукояти меча пальцев к бело-золотым волосам супруги, собранным в причудливую прическу под бриллиантовой сеткой.
- Из него, по всей видимости, выйдет отличная замена для Вас, моя хрустальная леди! – с отчасти даже добродушной насмешкой заметил фон Норд. – Мою власть, так или иначе, пришлось бы наследовать Айсольде. Поэтому ее душе придется остаться при ней. Жестокости и расчетливости, холоднокровию и высокомерию, кровожадности и мстительности – всему, что когда-то даровала госпожа Зима первому Владыке Севера. И что делает его потомков – родом фон Норд!
- Подростковой вздорности она ему не даровала! Вам решать, мой лорд, я могу лишь высказать свою точку зрения. Но у Вас возникли проблемы с тем, чтобы просто найти Айсольду, не говоря уже о том, чтобы как-то заставить подчиниться.
- Воля лорда неоспорима, - устало и почти без интонации, как заученную аксиому, произнес Тайран. Словно бы это и было ответом на любые вопросы.
В какой-то мере, пожалуй, действительно было.
- Я отправляюсь в гостиницу, - после недолгого молчания объявила леди Инея, грациозно поднимаясь с кресла. – постарайтесь все же поумерить свое упрямство и подумать над моими словами.
- Я иду с Вами, - напоминать о уже принятом решении лорд даже не стал. – Асмадея, останься здесь. Маловероятно, но все же, если не будет меня, Айсольда все-таки решит действительно вернуться. У тебя неплохо получается убеждать.
- Только не фон Нордов, - с извиняющейся и в то же время льстивой улыбкой возразила старшая колдунья.
- Да, но все же. И… я могу что-нибудь для тебя сделать?
Ну, конечно. Самое близкое к извинению, что можно услышать от такого, как Тайран. Асмадея покачала головой, одновременно склоняясь в почтительном поклоне. Она редко о чем-то просила лорда и Дарси советовала поступать так же – хоть он и не против был, в подходящем настроении, уступить просьбе, но гораздо лучше было, когда сам решал сделать подарок. Гораздо ценнее.
- Рада была еще раз вас увидеть, милорд, - проворковала девушка, пытаясь скопировать изящный полупоклон. Услышанное ей не слишком понравилось, немного утешало, что Тайран не разделял доводов леди Инеи, но ведь рано или поздно он поймет, что менее радикальными методами Айси хотя бы к относительному порядку призвать не получится. И ведь не убедить же ее, чтобы подыграла, изобразив раскаяние и послушание хоть ненадолго – даже в полной мере объяснив выгоды… но матушка права, убедительность ментальных ведьм действует на всех, кроме фон Нордов с их упрямством. Даже когда сестричка подставляет своими выходками весь триумват! Привычнее терпеть такое от Шторми – но ту, хотя бы, не так уж трудно убедить или просто отвлечь… если успеваешь!
Так и не найдя никакого решения в собственных мыслях, Дарси с легкой растерянностью обратилась к Асмадее.
- Он что, всерьез намерен кружить по Магиксу, пока не найдет Айси?
- Мы говорим о лорде фон Норд, моя дорогая. Если ему что-то вмятешилось в голову и крепко там осело, то либо все будет так, как решил он, либо он эту самую голову расколотит, пытаясь снова и снова. Последнее, как ты понимаешь, не в моих интересах, так что я собираюсь найти… обходной путь.
Не получится из сестренки истинной благородной северянки. В чем-то Инея права – из настоящей, живой Айси не получится. Такие не управляют от имени супруга, ведьмы вообще не из тех, кто довольствуется в жизни вторыми ролями. Только Дарси научилась у Асмодеи притворяться, а Айсольда… та научилась разве что у отца – фамильной твердолобости, отчего-то считающейся гордостью, и неприязнью к любым компромиссам.
- Айси – тоже фон Норд. Сколько бы раз он от нее ни отрекался, от столь впечатляющей наследственности это не избавит! - воздохнув, Дарси в задумчивости начертила кончиком пальца на стекле темнеющего окна невидимый узор. Единственный исход конфликта интересов лорда Тайрана с его законной дочерью был исчерпывающе описан в детской песенке про двух одновременно оказавшихся на узком мостике над ущельем баранов. И оптимизма не внушал. – Они найдут ее не раньше, чем она сама решит найтись.
И почему-то момент, когда это все же произойдет, темную ведьмочку пугал. Что-то еще было в словах о неоспоримости воли лорда, помимо обычной самоуверенности, какое-то значение, которое Тайран вкладывал в свои слова, но она не сумела понять.

***
Когда-нибудь, когда-нибудь и ум и опыт личный
Тебе подскажут - надо быть
И в чувствах холодней.
Ты понял Кей? Ты понял Кей?
- Мне это безразлично.
Ты понял правильно меня,
Ты - молодец, о'кей!
Кинофильм «Тайна Снежной Королевы»

Лорд Кай действительно был благородного происхождения, хотя это происхождение и составляло все то, что от семьи и даже воспоминаний о ней осталось в его жизни. Приграничные земли постоянно переходили от одного владычества к другому, в каждой очередной стычке служа первой линией фронта – в любую из сторон. Первым воспоминанием из детства оказался один из таких «земельных переразделов». Родовые земли семьи Мистраль располагались как раз в такой приграничной зоне, там, где горы Севера теряли свою высоту и уже переходили в холмы, а на склонах вместо полей из мхов, трав и карликовых деревьев росли настоящие леса, южнее – даже с вкраплениями лиственных деревьев. Куда более благодатный и щедрый край, чем горные хребты и ледяные пустыни, преобладавшие в остальном Владычестве, но и более уязвимый перед беспокойными соседями с востока. Обитатели разрозненных деревенек не считали особенно принципиальным вопросом, кому именно платить подати, оттого частые смены власти переживали почти безболезненно – насколько это вообще было возможно, простой народ старались не трогать без нужды ни завоеватели, ни хозяева, постоянно менявшиеся ролями, но вот враг с врагом аристократы севера и востока не церемонились. Когда целой орде захватчиков удалось накрыть родовой замок лорда Мистраль на склоне восточного хребта, все коридоры и залы крепости оказались залиты кровью – своей и чужой. Это Кай помнил. Помнил звон мечей, помнил рев призываемого магами ветра, наполнявшего коридоры то колким ледяным холодом вьюги, то обжигающим песчаным дыханием далекой пустыни – в зависимости от того, свои или чужие призывали его – враждебные ветра сталкивались в маленькие бури, им было тесно в коридорах, казалось вот-вот и порывы взорвут замок изнутри, похоронив под каменными обломками обе армии. Некоторые башни действительно обваливались… или воображение Кая просто мысленно дорисовало это? Хотя вся предыдущая жизнь, детство в этом замке, словно бы испарилась из памяти, должно быть, мальчишка хорошо его знал, успев исследовать, быть может, в проказах и играх прошлого. А может его намеренно заставили изучить планировку – как раз на такой вот случай… теперь трудно было судить об этом, а тогда – тогда Кай был просто не в состоянии думать вообще. Все, что мог мальчишка семи-восьми лет, сжаться от ужаса в поначалу казавшемся укромным и безопасном закутке, уткнувшись в белокурую макушку так же трясущейся девчушки, совсем крошечной, года на четыре младше него самого (была ли она действительно его младшей сестрой или просто дочерью кого-то из родительской свиты – Кай совершенно не помнил и этого), одновременно зажимая ей рот, чтобы не выдала их случайно криком или ревом. Надеясь пережить творящийся вокруг ужас, словно внезапный буран, укрывшись под снежным покровом в самом его эпицентре. К их счастью, на детей никто просто не в состоянии оказался обращать внимание. Остальные воспоминания тоже были обрывочными: небольшая речушка, бравшая начало высоко в горах и оттого даже в теплое время года обжигающе холодная, маленькая девочка, которую Кай, сам не понимая, зачем, упорно тянул за собой – она уже не пыталась кричать, а только дрожала и иногда всхлипывала. Казалось, выбравшись из замка дети просто обречены были все равно погибнуть, подхваченные ледяной рекой, но, покружив своими игрушками вдоволь, водный поток все же выкинул их на отмель, оставив трястись уже от холода и прижиматься друг к другу. В окрестностях замка всегда достаточно тесно кучковались разрастающиеся деревушки, со временем образовывая небольшой городок, в одной из таких кто-то милостиво приютил беглецов. Распознать в похожих на мокрых посиневших крысят детях аристократов было решительно невозможно, иначе, наверное, никто из крестьян не захотел бы рисковать… но им в очередной раз повезло. А потом уже был приют.
Сирот на Северных Землях обитало предостаточно. И не столь уж редко сирот благородного происхождения: именно у высшего сословия считалось особенно почетным непременно погибать в бою, благо даже не многолетняя, а поистине многовековая война, хоть и давно приобрела хронический характер, прорежаясь многочисленными перемириями и альянсами, рано или поздно – непременно нарушаемыми, из-за чего ее легко было принять за целую череду то начинавшихся, то прекращавшихся войн, то и дело переходила в острую фазу, охотно перемалывая брошенные между жерновами жизни. А о детях, потерявших всю семью, брало на себя заботу Владычество. Не лично, конечно: лишь отдав распоряжение и назначив содержание из казны сиротских приютов, в одном из которых и оказались Кай с сестренкой.
Мальчишке было уже лет одиннадцать-двенадцать, когда городок, в котором располагался их новый дом, почтила своим присутствием супруга великого лорда. Аристократы вообще не так уж редко проявляли к приютам интерес – не из благотворительности, правда, а присматриваясь к сиротам, особенно благородного происхождения, чтобы выявить талантливых или просто толковых ребят в «нахлебники» к своему двору. Даже из лишившихся земель потомственных аристократов обычно получались талантливые маги и воины, а иногда – ученые. Но визит самой леди Инеи – это было почти как явление самой богини северных гор, воплощать которую среди людей и призвана была по традиции «первая леди». Как дети знали из преданий и сказок, на заре существования Северного Владычества эта богиня спасла жизнь первому в роду великих лордов, оттого все его потомки не только ревностно чтили ее, но и жен себе выбирали способных хотя бы бледным подобием отражать великолепие «госпожи Зимы». Кай с трудом представлял себе, какой же должна быть эта богиня, если леди Инея, «бледное подобие», сама по себе была не просто красива или прекрасна – а поистине божественна. Ни тогда, мальчишкой, ни в последствии он не мог верить, будто возможна во вселенной красота более совершенная, чем у нее. Это заключалось не только во внешности хрупкой, как снежинка, как морозный узор на окне, женщины с бледно-золотыми волосами, на которых льдинками поблескивала бриллиантовая сетка, чуть удлиненным овалом безупречного невозмутимого лица, прямым носом и хрустально-синими, как безоблачное зимнее небо в погожие дни, большими глазами – хотя, конечно, даже среди аристократок немногие могли похвастаться такой красотой. Но нет, по-настоящему благоговейно трепетать при виде супруги великого лорда заставляло ее ледяное бесстрастие. Так смотреть на окружающих можно было, лишь спустившись к ним ненадолго с небес. Короткий зимний день выдался невероятно ярким, должно быть, городские маги ветров тоже подготовились к визиту леди, как следует, и невысокое ослепительное солнце, лишь прибавляющее колкости морозу, сияло на волосах и украшениях Инеи, окутывая поверх белоснежных мехов хрупкую фигуру дрожащим нимбом из сияния. Должно быть, она действительно воплощала среди людей всемогущую богиню северных гор! Супруга великого лорда что-то говорила, обращаясь к воспитанникам приюта, говорила, а одиннадцатилетний мальчишка, как и многие вокруг, жадно ловил каждое слово, совершенно не понимая их значения. Должно быть, не только он. Во время визитов других аристократов, дети всячески старались как-то проявить себя, привлечь внимание, заработать возможность возвыситься или хотя бы просто попросить о какой-нибудь милости, но Инею все только слушали, затаив дыхание и с восхищением разглядывая ее. Правда, сестренка потом, когда аудиенция закончилась и дети стали расходиться, едва слышно призналась, что леди чем-то пугает ее. Кай только отмахнулся, на миг подумав, что пережитое в раннем детстве нелегкое приключение сделало ее слишком уж нерешительной – и тут же забыл об этом. Все мысли были заняты тем, что он еще хотя бы раз должен увидеть леди Инею – до того, как спустившаяся в их городок посреди горной долины богиня снова навсегда исчезнет отсюда. Поэтому, не дожидаясь, когда поредеет толпа в дворике, мальчишка перемахнул через ограду приютского двора и припустил вдоль узкой улочки вслед за удаляющейся вереницей саней.
Леди остановилась в одной из центральных гостиниц городка, позволив себе просто проигнорировать тот факт, что местный феодал счел бы за огромное счастье предоставить ей собственный замок. Да хоть уступить. Местный лорд-градоправитель, как и все северные феодалы, да и большинство северян вообще, с уважением относился лишь к двум людям во множестве миров – великому лорду Тайрану и его прекрасной супруге – однако компенсировал эту скупость безграничностью своего почтения. К которому леди, как и требовали традиции приличий, относилась совершенно равнодушно, лишь с легкой градацией снисходительности. Многое из этого Каю предстояло узнать позже, а тогда, захлебываясь морозным воздухом, от которого было больно в груди, мальчишка просто бежал по улицам до центральной площади, пока взгляд не выловил возле здания гостиницы остановившуюся вереницу посеребренных саней. Ни леди, ни ее свиты, конечно, уже не было снаружи.
Задумайся тогда Кай хоть на миг, он бы, безусловно, засомневался, простительна ли планируемая дерзость. Но думать не получалось – почти как тогда, выбираясь из залитого кровью и готового лопнуть от столкновения горных и пустынных ветров замка, пытаясь не утонуть и не потерять сестренку в кружении ледяной реки. Словно бы от этого снова зависела жизнь. Хотя… в каком-то смысле, так оно и было. Вся дальнейшая жизнь Кая напрямую зависела от леди Инеи и их, пожалуй, совершенно случайной встречи.
Предоставленные высокой гостье апартаменты располагались на третьем этаже. Для мальчишки, последние годы прожившего в комнатушке под самой крышей и привычного как время от времени сбегать оттуда после отбоя, так и без проблем возвращаться обратно, это проблемы не составило. Как и скользкие от наледи мраморные перильца балкона – по зиме ведущая в номер дверь, конечно, была плотно заперта, а высокие аркообразные окна закрыты ставнями, скрепленные не менее надежными механизмами. Только окошко повыше – маленькое и узкое, в которое даже для ребенка затруднительно было протиснуться, закрывалось простой задвижкой, которую мальчик, с трудом дотянувшись, отварил просунутой в щель тонкой деревянной дощечкой. Не было особых проблем и с единственным шпингалетом на раме, но, подтянувшись и опасно скользя по обледенелым перилам ногами, протиснуться в окошко Кай едва сумел, просто нырнув в него «рыбкой» - без возможности пользоваться руками. Только везение не позволило ему сломать шею, вывалившись в комнату, погруженную в зыбкий мрак – но только этим везение и ограничилось. Кувыркнувшись в воздухе, мальчик не только болезненно приложился об пол, почти не смягченный густым ковром, кажется, из настоящего меха, но и задел что-то в падении, мгновение спустя рухнувшее на него сверху, сперва приложив тяжелым ударом, потом осыпав дождем осколков. В первую секунду Каю почудилось, что в глазах от удара вспыхнули осветившие комнату искры… потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что помещение действительно осветилось – вспыхнувшими магическими лампами, похожими на крупные голубоватые кристаллы. Возле распахнутой двери с легкой растерянностью – самым ярким проявлением эмоций, пристойных для леди ее статуса – на лице стояла леди Инея, вместо мантии из мягкого белого меха одетая в длинное глухое платье из жестковатой синей с серебряными узорами парчи. Свет кристаллов множеством мелких звездочек вспыхнул в осколках на ковре…
- Эх ты! – ровным мелодичным тоном произнесла, наконец, леди Инея. – Разбил мое зеркальце…
Мальчик склонил голову, уставившись на многократные отражения своей растерянной, залившейся краской физиономии в осколках покрупнее. Стекло на зеркале было каким-то необычным, на одном осколке примерно в половину ладони размером, красовалась выгравированная звездочка, разбивавшая отражение на четыре искаженных острых грани. Дорогое, должно быть… впрочем, в тот момент Кай готов был сгореть от стыда, даже если бы зеркало вовсе ничего не стоило.
- Надеюсь, ты влез в окно не для воровства?
Так и не осмелившись поднять взгляда, мальчик в ужасе замотал головой, окончательно сбрасывая съехавший капюшон, подшитый коротким мехом.
- Хорошо, если так. Ты выглядишь, как отпрыск благородного рода – а в какой бы тяжелой жизненной ситуации ни оказался истинный аристократ, он не должен унижаться до трусливых краж. Если хочешь получить чужое – стань сильнее и возьми это по праву.
В целом это вполне соответствовало жизненным планам Кая. В армию – пусть поначалу и на нехитрую должность на побегушках, мальчишек брали лет с двенадцати-тринадцати, и он серьезно рассчитывал сперва присоединиться к ополчению местного лорда, а постепенно, изучив военные премудрости и собрав собственную небольшую армию и вернуть обратно приграничные земли. По праву, которое пока что оставалось за людьми с востока, но непременно должно было вернуться к нему.
- Ну что же…
С усилием подняв словно свинцом налившуюся голову, Кай обнаружил, что леди Инея беззвучно прошла несколько шагов и присела в одно из накрытых мягкими шкурами неизвестного зверя кресел – напротив него и совсем близко.
- Так расскажи мне, кто ты такой, мальчик. И с чего вдруг тебе вздумалось проникать сюда столь оригинальным образом?
Прошло девять дней, прежде чем Кай узнал о пожелании леди забрать его из приюта на свое личное воспитание, когда сам он уже был уверен, что супруга великого лорда покинула их городок, возможно, навсегда. Только унесенный – с ее слегка изумленного разрешения – осколок испорченного зеркала остался, словно священный артефакт. Кай обточил его края, чтобы не порезаться, и сделал нехитрую жестяную оправу, превратив зеркальную звездочку в оригинальный медальон. Мальчик почти все свободное время повадился вглядываться в собственное изломанное отражение, пару раз даже довольно грубо огрызнувшись на докучливые расспросы сестренки, и раньше вызывавшие легкое раздражение, но обычно ему удавалось сдерживать себя. Получив же обескураживающее известие, Кай оставил осколок разревевшейся девчонке, пообещав, как только сумеет достичь какого-то статуса при дворе великого лорда, вернется и заберет ее из приюта тоже… Не то, чтобы неискренне обещал, хотя и больше для того, чтобы убедить ее не реветь, тогда ему это казалось вполне логичным планом – но, как оказалось в дальнейшем, все же обманул. В новой своей жизни Кай даже письма сестренке ни разу не написал, захваченный открывшимся удивительным миром, придворным обучением и воспитанием, а единственный раз поинтересовавшись ее судьбой услышал от Инеи обещание выяснить – в едва уловимой ноткой недовольства – а чуть позже ответ, что его сестру тоже кто-то взял на воспитание и в приюте понятия не имеют, как сложилась ее дальнейшая судьба. Уязвленный, пусть едва заметным, но все же недовольством своей милостивой покровительницы, Кай не стал настаивать и выяснять подробности, только мысленно пожелал, чтобы у сестренки все сложилось столь же благоприятным образом – после чего счел, что о прошлом имеет полное право забыть, раз уж в его заботе и патронаже девчушка больше не нуждается. Даже тень неодобрения на совершенном лице Инеи неприятно колола.
И для Кая неразрешимой загадкой оказалось то, что некоторых куда более явные проявления недовольства и даже раздражения с ее стороны ни капельки не трогают. Например, юную леди Айсольду, официальное знакомство мальчика с которой фактически было сорвано, причем не самым красивым образом. В отведенных под «детскую» покоях наследницы «северной короны» не оказалось, и мальчишка, тогда еще не успевший освоиться в замке, автоматически последовал за леди Инеей, судя по всему, моментально охваченной нехорошими подозрениями. Зрелище «на том конце пути», впрочем, стоило того, чтобы увидеть: небольшой кабинет лабораторного вида с пола до потолка оказался покрыт довольно толстой ледяной коркой, причем даже на первый взгляд становилось понятно – намерзнуть так естественным образом она не смогла бы по определению. На полу, почти утонув в наледи, просматривался какой-то разбитый флакон, рассмотрев который, Инея тихо ахнула и, легонько стукнув ладонью по дверному косяку, покрывшемуся тонкой, как паутинка, причудливой корочкой наледи, двинулась дальше по коридору.
- Скверные девчонки, я же многократно запрещала прикасаться к… - с усилием распахнув одну из тяжелых деревянных дверей, леди замолкла, не договорив. Потом негромко кашлянула и все-таки шагнула внутрь помещения, позволяя последовать за собой и охваченному любопытством Каю. – Я жду объяснений.
Открывшаяся комната служила очень ярким контрастом ко всем остальным помещениям замка. В ней было сильно натоплено, едва приблизившемуся к порогу мальчишке в лицо дохнуло жаром, почти как из распахнутой печной заслонки, и удушливо-сладким ароматом каких-то трав и пряностей. Пол закрывали несколько слоев живописных ковров в совершеннейшем беспорядке набросанных друг на друга, а между приземистыми пузатыми диванчиками валялись такие же пестрые огромные подушки. Какие-то странные лампы, как выяснилось, и источали пряный аромат, но вот света почти не давали – впрочем, чтобы разглядеть сидящую полубоком на одном из диванчиков женщину, освещения хватало. И замереть в полном недоумении, ни малейшего внимания не обратив на расположившихся на коврах и подушках вокруг трех девчонок лет по девять-десять.
- Она же остерка! – не сдержавшись, воскликнул Кай. – Восточный шахрат – враги Севера, что она делает здесь?
Незнакомка только искривила в улыбке уголок чересчур большого на узком лице рта. У нее была кожа смуглого янтарного оттенка, темные волосы, жутковатые черные глаза, кажущиеся еще больше из-за мохнатых, вдвое длиннее и чернее обычных, ресниц, и чересчур длинный нос, изломанный пока еще довольно изящной горбинкой, однако, насколько Кай уже видел восточные лица, обещающий со временем превратиться в подобие клюва хищной птицы.
- Фури Асмадея Шэйтан она же графиня Шедоу уже много лет как поданная Северного владычества, - с легкой укоризной оглянувшись через плечо, пояснила растерянному мальчишке леди Инея. – но даже если это и было бы не так, можешь не беспокоиться, она не имела бы ни малейшего отношения к варварам, захватившим земли твоего рода – среди боевых магов Востока нет женщин.
- Но…
- Если она здесь, то такова воля великого лорда Тайрана, мальчик мой. Постарайся запомнить это нехитрое правило, оно действует здесь во всем.
- Да. Простите, - подчеркнуто обращаясь к леди, а не к темноволосой остерке, виновато склонил голову Кай. Кем бы ни была эта женщина лично, какая разница? Все на Восточных землях – варвары и враги. Слухи о пустынной колдунье, около десяти лет назад привезенной лордом Тайроном из покоренного приграничного городка, конечно, ходили и по городку, где мальчик жил прежде, но своими глазами увидеть пустынную змею в самом сердце Северных гор Кай, конечно, не ожидал. С какой стати воле великого лорда быть – такой?
- Сожалею, что тебя приходится представлять при таких обстоятельствах – о причинах которых, кстати, я все еще собираюсь сейчас выслушать. Айсольда, что о тебе должен подумать наш гость?
Сидевшая рядом с восточной колдуньей девочка с остреньким личиком и почти белыми волосами – знаком принадлежности к правящему роду, поскольку даже на Севере, где большинство жителей были светловолосы, а благородные отличались платиновым оттенком, такая его чистота была огромной редкостью – недоуменно уставилась на мальчишку. Надменность во взгляде у нее уже получалась неплохо, а вот равнодушие – не очень. Все остренькое треугольное личико девочки почему-то украшали уже расцветающие синевой странные порезы, которые Асмодея бережно обрабатывала каким-то сильно надушенным куском белой ваты, заставляя пациентку недовольно морщиться и ленива отмахиваться, тем не менее, не возражая против странных манипуляций на собственном лице. Две другие девочки: одна с волосами цвета отполированного дерева, другая – с целой шапкой мелких, как у барашка, черных кудряшек – тоже с любопытством принялись разглядывать Кая.
- А этот гость настолько важный, чтобы ему полагалось вообще что-то думать? – наконец уточнила Айсольда. – Только мальчишек здесь не хватало! От одного Нероса уже недостаточно проблем?
Девчонка с кудряшками подползла, почти распластавшись по подушкам, к подружке с каштановыми волосами и что-то зашептала ей на ухо. Обе приглушенно захихикали.
- Для создания проблем, как я вижу, вам троим вообще никто не нужен. Что произошло в лаборатории?
- Этот флакон сам взорвался! – хмуро буркнула Айсольда.
- Снова сам – и, какое странное стечение обстоятельств – снова в твоих руках! Где ваша гувернантка?
- Она… пострадала немного сильнее, когда заклинание из флакона вырвалось наружу, - вместо девочки ответила Асмодея. – Тайран ее уволил, сказал, что не видит от ее присутствия здесь никакого толку. Пока что его милость поручил девочек мне.
Судя по мелькнувшей на долю мгновения улыбке на лице беловолосой девочки, вероятно, травма и последующее увольнение гувернантки было не такой уж случайностью. Или – в любом случае – полностью устраивало Айсольду. Чего нельзя было сказать об Инее.
- Отныне лорд Кай – твой новый компаньон, так что будь полюбезнее. Попросила бы постараться показать себя с лучшей стороны, но пока что все твои стороны – не вполне то, что следует демонстрировать… Кай, надеюсь, Вы не поспешите составить мнение по этому досадному инциденту. Моя дочь еще совсем ребенок.
- Не слишком ли большая честь для какого-то безземельного недорыцаря? Посоветовала бы ему постараться произвести впечатление, но пока сомневаюсь, что такое вообще возможно! – насупилась Айсольда.
- Да брось ты! – неожиданно вмешалась девочка с каштановыми волосами. Не смотря на гораздо более светлые, чем у Асмадеи, кожу и глаза, Кай и в ней уже заметил явные восточные черты, хоть и в «разбавленном» варианте. – По-моему, он очень миленький!
- В крайнем случае – сойдет, чтобы боевые заклинания отрабатывать! – хихикнула та, что с кудряшками. – Жаль, надолго его вряд ли хватит.
- Асмадея, я ведь запретила тебе обучать их… Со своей дочерью ты вправе поступать, как считаешь нужным, однако, если это влияние…
- А лорд Тайран позволил, - тягучим, как мед, голосом возразила остерка. – Колдовство – могущественное оружие, если есть Дар, не развивать его так же глупо, как отставлять отличные мечи ржаветь на складе. Такова воля великого лорда! – с мягким нажимом добавила она, заметив, что Инея желает что-то возразить. Глаза леди блеснули, словно в них на миг появились острые грани, но она промолчала.
Оспаривать решение Тайрана не было полномочий даже у нее.
Изящно развернувшись, леди Инея вышла из жарко натопленной комнаты. На сей раз мальчик не мог, как очень хотел бы, последовать за ней.
- Тебя действительно зовут Кай? – после недолгой паузы полюбопытствовала черненькая, вызвав тихие смешки подруг. – Воспитанник Северной леди по имени Кай – это ведь даже не архетип, это анекдот какой-то! А названная сестренка у тебя тоже есть?
- Что не так с моим именем?
- Если пожелаешь, - восточная ведьма широко улыбнулась и похлопала узкой смуглой рукой по одной из пестрых подушек. – я могу рассказать.
Фури Асмодея оказалась большой любительницей рассказывать сказки, и – хоть сам Кай не особенно-то любил их – нельзя было не признать, что она умела это делать. Возможно, поэтому леди Айсольда и ее подружки предпочитали ее общество любым воспитателям и учителям, которых, как вскоре выяснилось, отваживали с уже наработанным умением. Если приглядывать и – насколько это было возможно – воспитывать их чаще всего выпадало восточной колдунье, то образованием, как правило, занималась сама леди Инея.
К искреннему сожалению Кая, исполнить желание леди и хоть немного сблизиться с ее дочерью ему так и не удалось, с девочками он виделся только на обязательных занятиях, представление же о том, как следует проводить все остальное время, разнилось настолько существенно, что они почти и не общались. Айсольда оказалась не слишком похожа на мать, и возникали сомнения, что дело было в ее возрасте. Да девочка и не стремилась отточить свои внешность и манеры, чтобы приблизиться к совершенству, напротив, если к отцу она еще испытывала какую-то своеобразную привязанность и даже уважение, искренне восхищаясь его военными достижениями, то уроки матери воспринимала скучной необходимостью. В армии севера служили и мужчины и женщины, а среди магов женщин, пожалуй, было куда больше, но задачей благородных леди считалось хранить мир, а вовсе не продолжать завоевание новых территорий, больше давно уже напоминающее бесконечное перетягивание то в одну, то в другую сторону. Сам Кай, хотя кое-чему его, конечно, научили, как и всех юношей благородного сословия, вскоре оставил свои планы насчет военной карьеры. Тем более, земли его родителей были возвращены в очередном столкновении Северному владычеству раньше, чем Кай успел повзрослеть и принять в этом участие. В умении хранить и защищать земли давно уже нуждались куда сильнее, чем в присоединении новых территорий – поэтому все эти годы юноша был очень внимательным учеником леди Инеи. Она никогда не скрывала, для чего в действительности решила воспитать его, как считала нужным… Айсольда, конечно, отнеслась к предполагаемому жениху вообще без всякого внимания, но что же, по крайней мере, в этом она была истиной благородной северянкой, которой вообще не надлежало испытывать на этот счет любых чувств. А фон Норды, согласно древнему преданию, не умели никого любить по-настоящему, так что ей, в сущности, должно было быть безразлично, что за человек – если он того достоин, конечно – будет рядом. В себе же юноша старательно воспитывал восхищение и почтение, стараясь увидеть с годам в Айсольде подобие Инеи – так же, как легендарное подобие богини в самой Инее. В конце концов, быть может, характер наследницы северных земель и был далек от совершенства, а должных манер она не всегда считала нужным придерживаться, но красотой и холодной царственностью она не уступала матери. Ее расположение, пусть и равнодушное, было бы огромной честью для Кая.
Студенческий городок Магикса юноше не понравился – слишком людный, шумный и суетливый. Город напоминал огромный муравейник, все насекомые в котором разом спятили и носились по улицам без всякого подобия цели и смысла. К тому же для зимнего времени здесь действительно было слишком жарко – словно растянулось до бесконечности слякотное межсезонье. Выполнив распоряжение леди насчет гостиницы, юноша с раздражением подумал, что сам теперь ни за что не разыщет в городе лорда с его спутницами, а значит, неизвестно теперь, сколько времени ему предстоит непонятно чем заниматься. Скорее всего, просто ждать.
Спустившись в небольшой ресторанчик, расположенный на первом этаже гостиницы, Кай погрузился в отстраненные размышления. Сложившаяся ситуация несколько пошатнула его статус при дворе лорда, что делать дальше, если Айсольда продолжит вести себя… в обычной для нее манере – неизвестно, как сложится дальше его судьба. Кай уже много лет просто не представлял себе иного будущего, чем запланированное леди Инеей – и вот, все готово рухнуть из-за каких-то внутрисемейных разногласий фон Нордов! И Инея, по крови не принадлежащая к роду супруга, здесь ничем воспитаннику не сможет помочь.
На остановившуюся рядом с его столиком девушку Кай, поначалу, не обратил внимания – мало ли народу ходит по ресторану, но, когда по лицу скакнули несколько раздражающих бликов, словно солнечные зайчики, неохотно сфокусировал взгляд. Девушка с белокурыми волосами мягкого жемчужного оттенка изящной ладонью с длинными пальчиками придерживала висящий на ее шее медальон. Отполированный кусочек зеркала с выгравированной стеклянной звездочкой.
- Не может быть! – ослеплено моргнув от игры бликов на зеркальных гранях, воскликнул Кай. – Галлена?
- Принцесса Галатея, приемная дочь Маэстро Гармонии в мире Мелоди, если быть точнее, - отпустив кусочек зеркала болтаться на цепочке, сестренка с хорошо знакомой робостью улыбнулась.

***
Снежная слякоть. Тёмные окна.
Холодно. Холодно. Далеко весна.
Тебе многолюдно, тебе одиноко.
Хочешь ко мне?

- Ты серьёзно? Честно?

А если честно, самому с собой тесно,
А тебе и подавно в моём доме нет места.
Выжжено, сожрано, вылакано до дна,
Чего тебе ещё? Честно.
Галатея «Честно»

Талант к музыке и довольно красивый голос у Галлены обнаружился еще в далеком детстве – в приюте, где они оказались, был собственный хор под руководством Дивы Хлекк. Девочка так и не сумела понять, по какой причине, но по праздникам и всяким торжественным случаям у жителей города принято было лицезреть творческую самодеятельность именно местных сироток, многие в приюте соглашались терпеть нудные репетиции исключительно ради возможности получать какие-то подарки от дозировано растрогавшихся зрителей, а то и, пусть призрачного, но все-таки шанса найти приемных родителей, но сама Галлена, быстро влюбившаяся в мистический мир музыки, наверное, была единственной, кто продолжал бы занятия в любом случае, пусть бы даже ее вообще никто не хотел слушать. К тому же в возможность найти новую семью девочка не верила – Кай отзывался о подобных мечтах крайне скептически, а доверять ему было привычно и естественно с самого момента их бегства из захваченного замка, тогда Галлене и в голову не могло бы придти, что ее старший брат способен ошибиться в чем бы то ни было. Да и не хватало надолго ничьего умиления, рассчитавшись с благими порывами в праздники, горожане возвращались к обычной своей жизни, выбросив из памяти сироток вместе с их хоровым пением. На глазах у подраставшей девочки один за другим старшие обитатели приюта вырастали и уходили в самостоятельную жизнь, так ничего и не дождавшись. Правда, в отношении ее самой Дива все чаще заговаривала о каком-то действительно нетривиальном таланте, а не просто приятном детском голосочке – но Галлене это мало о чем говорило. Приятно, когда людям нравится тебя слушать, если ты сама так любишь петь для них – должно быть, в этом весь талант и заключался. К тому времени девочка пела уже не только в общем хоре, но и сольно, как она сама тогда это произносила «солено», одновременно недоумевая, неужели у ее пения подобный вкус и почему-то крайне забавляя своими рассуждениями брата.
А потом Кай сказал, что уходит. Он еще за несколько дней до того, вел себя странно, как раз после того, как сбежал ненадолго, собираясь получше рассмотреть супругу великого лорда Нордона, посещавшую их приют – Галлена очень боялась, что ему попадет за эту выходку, но кажется, все обошлось – и все равно мальчишка после этой истории был сам не свой. Все свободное время сидел у окна, разглядывая то что-то в морозных узорах на стекле, то гипнотизируя собственное слегка искаженное отражение в зеркальной звездочке с неправильными лучами, а на все попытки заговорить с ним – довольно грубо огрызаясь. Наставники обычно списывали портящийся характер подопечных на какой-то таинственный переходный возраст… может быть, и правильно списывали, но Галлене, считавшей Кая самым близким человеком и привыкшей к полной доверительности в отношениях с ним, казалось, будто происходить что-то ужасное. А худшее оказалось впереди. Или – все-таки – «лучшее»? Как посмотреть! Наверное, для Кая тот день так и остался самым счастливым в жизни, а сестренка исключительно из-за детского эгоизма и нежелания расставаться не могла порадоваться вместе с ним, кто знает… Вряд ли леди Инея думала о чувствах кого-то из них, когда объявила о своем желании взять Кая в личные воспитанники. На один-единственный день мальчик, казалось, стал прежним, он с восторгом рассказывал Галлене, что будет теперь жить во дворце самого великого лорда, быть может, чуть позже, сможет и ее туда забрать, что, вероятно, это его шанс в будущем вернуть собственные родовые земли на захваченном пустынными джинами пограничье, что… по правде говоря, в основном он говорил все-таки о леди Инее. Так говорил, что можно было подумать, будто не женщина, пусть и жена самого повелителя севера, спустилась к ним с гор, а сама богиня приняла ее обличье, чтобы явиться в мир людей! Та самая госпожа Зима, давным-давно явившаяся принцу Айрасу, чтобы спасти ему жизнь и помочь вернуть узурпированное предателями-братьями Королевство Четырех Ветров, но в обмен забрав человеческое сердце и даровав такое же ледяное, как у нее самой. От мысли, что Кая ждет похожая участь, Галлена готова была придти в отчаяние. Особенно когда брат, заметив ее растерянность и решив, на свое понимание, приободрить, отдал ей зеркальную «звездочку» и сообщил, что это – осколок, оставшийся от колдовского зеркала госпожи Зимы, когда-то способного исполнять желания, и что даже один осколок может еще сотворить чудо, но – только одно. Зеркальце-то девочка оставила, но его «магическому» свойству совершенно не порадовалась – мало ли какую плату потребует осколок колдовского стекла? Милосердно попыталась ее утешить и сама леди Инея, своим мелодичным, как перезвон сосулек от ветра под крышами, голосом уверившая девочку, что Кай сможет навещать ее, когда захочет. Не то, чтобы это было неправдой… ведь обещание звучало, как «может», а не «будет», верно?
Галлена и сама ненамного дольше задержалась в приюте – именно благодаря щедрости госпожи Инеи в солнцестояние того же года Дива Хлекк смогла свозить приютский хор в далекое королевство Мелоди.
- Собственной семьи у отца… в смысле, у Маэстро Шэна, никогда не было. При дворе разное болтали, но чаще всего мне приходилось слышать, будто он всю жизнь любил одну из своих соперниц на последнем Турнире Бардов, говорят, именно она должна была победить, но в последний момент передумала и отказалась от титула, с тех пор странствуя по разным Королевствам вместе со своим оркестром. К тому времени, как я оказалась в Гармонии, ее вообще уже не было в живых, так что простор для многочисленных разговоров был полный.
- Богемная публика, - растерянно поддакнул Кай. – а ведь я действительно обо всем забыл тогда. Написал тебе письмо, как только переселился в замок фон Норд, но так его и не отправил: то одно, то другое, а потом, показалось, уже… и смысла не было.
- Наверное, я тогда уже тоже уехала, - поддержала девушка, хотя это «не было смысла» ее неприятно кольнуло. Вполне возможно, отправленное письмо и не дошло бы, совсем не хотелось, чтобы Кай чувствовал себя виноватым, но…
- Но с какой стати твой приемный отец назвал тебя в честь ожившей статуи из сказки?
- Я же говорю, у него не было по-настоящему близких людей… ну, Маэстро оказывал свое покровительство некоторым молодым певицам, ты понимаешь, но ни семьи, ни детей так и не завел. Он говорил, что хочет создать из меня идеальную принцессу Гармонии, как совершенный образ из глины – к тому же это имя звучит, практически как и мое преж… собственное. Наверное, я разочаровала его… может, в Норвине мои способности и были незаурядным даром, но, по меркам мира Мелоди, я просто хороший музыкант. Не гениальный и даже не лучший.
Юноша растерянно побарабанил пальцами по столу, кажется, собираясь что-то еще сказать, но в последний момент передумав. Галатея тоже замолчала, внимательно изучая его лицо. Уже в одиннадцать лет многие рассматривали в Кае черты аристократической «благородной» красоты, возможно, потому она и сумела узнать его с первого же взгляда. Возможно, поэтому и леди Инея когда-то обратила на мальчишку свое милостивое внимание - разглядела его происхождение. Хотя бледно-белокурые волосы и серые глаза были на северных землях, наверное, у двух третей всего населения. В мире Мелоди, где большинство людей были, напротив, черноволосы, приемная дочь Маэстро выглядела удивительно и слегка потусторонне, но, останься она на родине, такую внешность сочли бы самой заурядной.
- Я… рад слышать, что у тебя тоже все сложилось хорошо.
Разговор определенно не клеился...
- А ты? Что с тобой происходило все эти годы?
- Ничего… не думаю, что тебе что-то было бы интересно.
По всей видимости, особенные подробности ее судьбы так же не были особенно интересны самому Каю – не так-то трудно об этом было догадаться. Не то, чтобы он не рад был увидеть сестренку и узнать, что ее судьба тоже сложилась довольно-таки успешно, но чем дальше, тем больше юноша походил на человека, поддерживающего пустой разговор просто из-за того, что на это есть время – не столько свободное, сколько лишнее. Воспоминания о приютской жизни явно не были ему приятны – крепко держась за свой статус аристократа, Кай предпочел бы оставить за рамками официальной биографии все то, что было после лишения родных земель и до приближения ко двору лорда, а во всем, что было позже, у них двоих просто не оказалось общих тем. Тут Галатея, хотя и без удовольствия, но признавала его правоту – особого желания слушать про жизнь и нравы при дворе Северной Короны у нее совершенно не было. Стоит ли обижаться, что и ему, никогда не разделявшему ее музыкальных увлечений, столь же мало интереса слушать о подробностях жизни Гармонии? Да и вообще – перебирать до бесконечности воспоминания о прошлом имеет смысл, только если в настоящем вовсе ничего не происходит.
- Да, наверное… А теперь? Чем ты сейчас занимаешься? И зачем в Магиксе?
Кай с легкой растерянностью, словно совершенно не ожидал подобного вопроса, побарабанил пальцами по столу. А потом…
- Чего ты ждешь, ответь ей! Мне тоже интересно это услышать…
Галатея едва удержалась от того, чтобы не слишком солидно подпрыгнуть на стуле. Голосок этот и сам по себе трудно было назвать ласкающим слух, а уж при некотором багаже неприятных воспоминаний – и вовсе становился последним, что хотелось бы слышать. Особенно за спиной.
Впрочем, колдунья уже прошествовала мимо, слегка мазнув сидящую фею покачивающимся при ходьбе плащом из серебристых волос, и плюхнулась за столик как раз между Галатеей и подскочившим все-таки – в отличие о девушки – Каем. Принцесса нервно сцепила ладони в «замок». Что же, Кай, в отличии ее самой, по-прежнему гражданин Северных земель, он обязан оказывать почтение дочери лорда, сколь бы эксцентрично эта особа себя не вела.
Айси подперла кулачком острый подбородок и выжидательно уставилась на юношу.
- Миледи, Вы… я прошу меня простить, - поколебавшись, Кай все-таки сел обратно на свое место за столиком. – Но что Вы здесь делаете? Великий Лорд пожелал Вас видеть…
- Я это заметила. И, к счастью, у меня есть некоторый опыт относительно того, чтобы находиться в розыске, так что лорд может продолжать этого желать, сколько ему угодно, и дальше. По крайней мере, до тех пор, пока это я не захочу его видеть. И не надо передергивать тему – тебя-то они какого йотуна с собой притащили? Группой поддержки?
Юноша подавил желание досадливо поморщиться, но красноречивая тень по его лицу пробежала, это заметила и Галатея и, уж конечно, сама ведьма.
- Я – последний оставшийся претендент, - натянуто, но таким тоном, словно это должно было все объяснять, ответил он. Притворное любопытство на лице Айси сменилось апатией.
- А. Моя недоработка. Слушай, может быть, ты, для разнообразия, отвалишь по-тихому? Ну, оставим за рамками необходимость прибегать к угрозам, проклятиям и жестоким расправам - для экономии времени… Мне реально сейчас не до того. Договоримся по старому знакомству? – приложив ладонь с серебристо-синими коготками к груди, ведьма с фальшивой любезностью улыбнулась. – Договорились?
- Вы не понимаете? Такова воля лорда… в конце концов, Вы же последняя в роду фон Норд и…
- Он чего, помирать собрался?
- Ну, когда-нибудь со всеми это происходит, - переварив чрезмерную прямолинейность такой формулировки, осторожно откликнулся Кай. – да и на западных границах снова беспокойно.
- Знаешь, в чем главное преимущество того, чтобы быть ведьмой? - неожиданно спросила Айси, увлеченно рассматривая кончики своих пальцев. – Нам не нужно придумывать никаких оправданий для того, чтобы не заморачивать себе голову чьими-то чужими проблемами. Коль скоро лорду Тайрану взбрело в голову от меня отречься, следовало бы самому себе найти жену помоложе и разруливать вопрос с наследниками, не переваливая с больной головы на здоровую!
Ошеломив, пожалуй, обеих девушек в равной степени, Кай чертиком на пружине вскочил со стула и почти в ярости встряхнул растерявшуюся колдунью за плечи.
- Что Вы такое говорите?! – сбивчиво выкрикнул он почти ей в лицо. – Как вообще можете… Ваша мать – единственная, кто вправе носить титул первой леди! Разве, пусть бы даже Великому лорду и пришла бы столь безумная мысль, разве хоть кто-то на Северных землях способен хоть отдаленно сравниться с ней красотой, умом и безупречностью?
- Убери. Руки. Идиот. – медленно, с расстановкой, и глухо произнесла Айси. Смутившись своей вспышки, Кай слегка отступил. – Если ты в таком восторге от старушки, на ней и женись. Можешь организовать покушение на папашу – кто знает, может, случится чудо и тебе повезет! Правда, потом я буду вынуждена восстанавливать эту треклятую честь рода и прикончить тебя самого, но, как я уже сказала, у меня сейчас и без того куча дел, куда более важных. Несколько лет, чтобы насладиться узурпированной властью, у тебя в любом случае будет.
На сей раз Каю понадобилось куда больше времени, чтобы переварить заявление.
- Вы же говорите это не всерьез! – это прозвучало почти как просьба. Тем не менее, юноша сумел собрать всполошенные непривычной эмоциональностью мысли в относительно стройный ряд и, как ему казалось, сумел сообразить, где допустил тактическую ошибку в своих словах. – Вы неправильно меня поняли, леди Айсольда. Когда я говорил о прочих женщинах… Разумеется, я высказался неточно. У меня нет ни малейших сомнений в том, что Вы в свое время по праву переймете статус леди Инеи, как прекраснейшей из…
- Врешь! – с каким-то детским задором колдунья щелкнула пальцами и подмигнула. – Но это ты меня не понял, мальчик. Мне даром не нужен ее так называемый статус! Если мне и предначертана слава в родном мире, то добиваться стоило бы славы отца – она, по крайней мере, никогда не была игрушечной… И именно по этому я не собираюсь возвращаться. Двум владыкам фон Норд Северная Корона тесновата.
- Вы действительно желаете смерти Великому Лорду? – негромко, с нотками какого-то уже отчасти делового тона, уточнил Кай. – В традициях вашего рода даже по прямому наследованию перенимать власть через покушения и перевороты… не хотелось бы думать, что Вы сочтете меня достойным лишь в случае столь варварского решения…
Айси тоже резко поднялась, с грохотом уронив стул. Во вскинутой руке, сжавшейся в кулак, сверкнул остро ограненный кристалл, при случае вполне способный послужить импровизированным кинжалом, в следующее мгновение прижатый к горлу юноши.
- Даже думать не смей! Мы говорим о МОЕМ отце! – глухо прошипела колдунья. И, спустя несколько мгновений, на всякий случай добавила. – Я сама его убью, если сочту необходимым, ясно?!
Кай, хоть и заметно побледнев, нервно усмехнулся.
- Как бы ни сложились обстоятельства, род фон Норд не может быть «чужими проблемами» для Вас, леди. Что бы Вы ни говорили. Это часть Вас самой, и не вижу ровным счетом никаких причин для всех этих капризов и упрямства!
- Часть… возможно. Но ты, неблагодарный приживал, к этому отношения не имеешь.
- Не знаю, чем я недостоин, с Вашей точки зрения, леди Айсольда… Вам известно, меня специально обучали как наиболее приемлемую парию для Вас, но, даже если это и так, я же сказал – я последний из претендентов. Вы всех отвадили, оскорбили или запугали еще до того, как отправились на обучение. Про репутацию, которую Вы заработали на Магиксе, и вовсе говорить не стоит! Могу с уверенностью сказать, что никто, достаточно знатный по происхождению, теперь просто не захочет становиться Вашим супругом. При всем моем уважении.
Последние слова были добавлены с некоторой поспешностью, хотя оскорбленной ведьмочка отнюдь не выглядела.
- А сам, тем не менее, суешь голову в петлю! – ласково напомнила Айси. – Вот только не начинай опять про волю…
- Я уже сказал Вам. Я уверен, что Вы можете стать истиной леди. Дочь госпожи Инеи просто не может ею не быть… вероятно даже, что у Вашего поведения сейчас есть свои объективные причины.
- Вроде меня самой.
- Прошу прошения?
- Я сама – причина всего. И закон для всего. А ты, милый мальчик Кай, если вздумаешь идти против… я, пожалуй, могла бы и открыть матушке глаза на то, что ты осмеливаешься смотреть на нее чуточку больше, чем с верноподданническим почтением!
- Это… Вы меня неправильно поняли, я никогда бы…
- Увы, тебя сошлют на аж Южное побережье раньше, чем ты успеешь высказаться! Жена Цезаря должна быть вне подозрений – и все такое… Это, пожалуй, даже лучше проклятий и прочих жестоких расправ, не правда ли?
Юноша молчал.
- Кроме того, своими словами насчет того, что только последний придурок способен ко мне посвататься…
- Я говорил совсем не это!
- … Ты подал мне совсем неплохую идею. Достаточно неплохую, чтобы в рейтинге придурков оставаться только предпоследним. Будь здоров!
- Леди Айсольда…
- Либо можешь паковать чемоданы на Южное побережье. Не сомневайся, в опале я или нет, раздавить твою придворную карьеру не сложнее… - рассеянный взгляд колдуньи скользнул по сторонам, пока не сконцентрировался на промолчавшей весь разговор Галатее. – Не сложнее, чем оборвать крылья фруктовой мушке!
Царственно отстранив Кая со своего пути, Айси вышла из кафетерия.
Пару минут, наверное, царило напряженное молчание.
- Ты сам-то говорил все это серьезно? – на всякий случай спросила принцесса, когда юноша, постояв столбом, апатично вернулся за столик. Кай устало поднял глаза, словно не сразу сумел вспомнить, что Галатея все еще здесь.
- Что-то в моих словах прозвучало похоже на шутку? – ядовито откликнулся он. – Что может быть смешнее, чем оказаться между приказами ДВУХ фон Нордов – учитывая, что воля каждого закон и требуют они противоположного! Й-йотун!
Девушка неопределенно пожала плечами. Вообще-то, с ее точки зрения такого дурацкого сватовства не заслуживала даже ведьма. И даже «настоящая северная леди» в которых, как известно, бесчувственность столь же веский показатель «истинности», что и красота…
- Трудно поверить, что ты всерьез… пошел бы на убийство, - трудно было поверить, что он вообще действительно хочет жениться, но об этом говорить было бы бестактно.
- Это было бы довольно неприятно. Я обучался на лекаря у самой леди Инеи… я не воин и в решении любого вопроса предпочел бы обойтись без насилия, но, как хирург, не могу не понимать, что иногда приходится по живому отрезать, например, пораженные некрозом конечности, когда даже Целители не могут их излечить. Иногда обстоятельства складываются так, что некоторые люди становятся опасной болезнью, не допустить распространения которой может только ампутация, - скучным голосом пояснил Кай.
- Что такое у тебя в душе болело, что ты решил часть ее ампутировать?! – фея встала. – Не знаю, что и сказать… прости, я не должна была присутствовать при беседе подобного характера…
- Ничего страшного. Все это никогда не было тайной или чем-то вроде… Рад был снова тебя увидеть, Галлена.
- Я тоже.
Он не спросил, могут ли они увидеться еще когда-нибудь. Подумав, принцесса тоже не стала этого спрашивать.
Погрузившись в глубокое раздумье, девушка вышла на не слишком многолюдную набережную и подошла к ограждениям. Почему-то в зимнее время вода в огромном озере, служащем границей между тремя Великими Школами и городком, даже днем казалась почти черной. Льдом озеро никогда не покрывалось – по естественным природным, во всяком случае, причинам – климат в Магиксе был чересчур мягким. И в королевстве Мелоди снег и холод можно было разыскать, разве что поднявшись к самым вершинам живописных горных хребтов, а горные реки вообще не замерзали, так что покрытые льдом водоемы она видела только тогда, в далеком детстве. В прошлой жизни.
- Не сложнее, чем оторвать крылья фруктовой мушке! – едва слышно повторила сквозь зубы Галатея и, зажмурилась, запустила зеркальным медальоном через перильца, в темные воды озера.

***
Красавицы кого ни изберут,
Им не перечь - ведь женщины упрямы.
Она нашла, отвергнув общий суд,
Поклонника из тех - мы будем прямы, -
Кого хлыщами светскими зовут.
Их очень любят, хоть ругают дамы.
Дж. Г. Байрон

Санни Фицрой с детских лет предпочитал относиться к жизни со всем возможным оптимизмом, оттого многие вещи явления, в которых кто-то на его месте непременно усмотрел бы проблему, предпочитал воспринимать исключительно позитивно. Или нейтрально, что бывало гораздо реже. Это весьма удобное свойство характера, конечно, создало ему славу не самого умного человека даже по меркам королевства Солярия, но юноша не намеревался создавать себе лишние трудности исключительно в целях доказать кому-то обратное. Герцогиня Химера Фэйтон-младшая, хотя, наверное, не следовало причислять девушку, причем девушку весьма очаровательную, к «вещам и явлениям», вполне соответствовала этой схеме. Многие знакомые Сансара имели привычку уверять, что лучше сразу голову в петлю сунуть, чем с такой особой связываться, хотя, по его богатому опыту, степень взбалмошности и капризов у нее не превышала среднестатического уровня местных красавиц… Даже до легкого разочарования не превышала – по первому впечатлению от Химеры можно было ожидать большего.
Пресыщение – пожалуй, единственная неприятная изнанка судьбы самого красивого парня в королевстве. Не обязательно даже быть официально признанным бастардом короля, во всех правах, кроме наследования престола, уравненным в правах с законным принцем, или наследником одного из влиятельных герцогств в провинции. А если при этом еще и умеешь любую девушку или женщину заставить чувствовать себя прекраснейшей во всех мирах – равнодушно отнестись к такому может только действительно прекраснейшая, просто потому, что сама знает это и без тебя. С пятнадцати лет вращаясь в бурном водовороте светской жизни, Санни, постоянно нуждающийся в чувстве влюбленности как в топливе для вдохновения, был почти за десять лет очарован множеством красавиц. Взаимно очарован – с его великолепной внешностью и всеобъемлющим обаянием, иначе и быть не могло. Многообразное совершенство было в каждой, нужно было лишь посмотреть правильными глазами, а потом воссоздать неземной образ в одной из своих скульптур (вопреки распространенному мнению, Сансар не имел привычки льстить своим натурщицам – всего лишь применял на практике простую истину, что лишь в глазах влюбленного отражается подлинная красота человека). Однако чем дальше, тем больший приоритет в глазах юного герцога получали не просто прекрасные девушки, а девушки, совершенно не похожие на других. Разумеется, он не мог не обратить своего внимания на Химеру. Изысканная брюнетка – уже экстравагантно в Солярии, где практически у всего населения волосы разных тонов и оттенков белокурого о тончайшего лунного золота, до насыщенного каштана с солнечной рыжинкой – вопреки местной моде предпочитающая в одежде чахоточный декаданс и тщательно вытравливающая уксусом любой намек на загар, дочь придворной предсказательницы и последней фаворики короля Радиуса Кассандры Фэйтон притягивала к себе взгляд, как словенская березка, почему-то выросшая среди пальм. Старшая Фэйон – в отличие от дочери, вполне классическая блондинка – пользовалась особым расположением короля почти три года, практически все время с тех пор, как Радиуса оставила законная супруга и, наверное, пользовалась бы и дальше, не предприми дама сумасбродную попытку перепрыгнуть из фавориток в новые королевы. Или, по крайней мере, будь она при этом поизбирательнее в методах – не факт, что получилось бы, но хоть обвинения в государственной измене и ссылки в родовые земли с запретом появляться в столице удалось бы избежать. Радиус в очередной раз проявил благородство к бывшей возлюбленной, ведь по закону правитель имел полное право конфисковать земли герцогства Фэйтон и выслать из королевства вовсе, если бы не предпочел замять дело… Санстар сильно сомневался, что госпожу Кассандру эта милость утешила!
С Химерой Санни сблизился как раз летом, когда в средней руки колледже волшебниц, где девушка обучалась, были каникулы, а она сама безудержно форсила при дворе, желая насладиться статусом «без пяти минут почти принцессы». Хоть у юной Фэйтон не было совершенно никакой возможности оказаться дочерью Радиуса, тот, состоись все-таки его второй брак, разумеется, наделил бы падчерицу подобными правами, похоже, заранее чересчур ударившими ей в голову. За это Санстар никогда не стал бы ее осуждать, сам предпочитал пользоваться дарованными судьбой бонусами в полной мере, но… к сожалению, их отношение к жизни все-таки разнилось. Химере уже вскоре показался оскорбительным статус «почти принцессы», особенно при наличии принцессы настоящей. Острая взаимная нелюбовь у нее с сестричкой возникла буквально с первого взгляда. Ссориться Санстар не любил, а к Стелле относился вполне дружелюбно (да и вообще, став пару раз по неопытности объектом женской дележки, юноша еще лет в шестнадцать твердо решил никогда не встревать в женские склоки на чьей бы то ни было стороне), поэтому начавший было обороты роман существенно застопорился, а еще через какое-то время грянуло увлечение одной в высшей степени приятной графиней, заказавшей свой скульптурный портрет… когда ее супруг отбыл с дипломатическим визитом в королевство Космолит, графиня окончательно вытеснила Химеру с первого плана увлечений Санстара. Возможно, юноша о ней и не вспомнил бы, если бы не это официальное изгнание и Кассандры и ее дочки.
В новом году, точнехонько с зимним Солнцеворотом у Санстара началась другая жизнь. Совершенно другая, обещавшая стать совершенно не похожей на ту, к которой он за почти четверть века успел уже привыкнуть. Столь приятные сердцу мимолетные увлечения вдруг показались такими пустыми, а блеск придворной жизни таким бессмысленным прожиганием времени… как фальшивые игрушки из распространенной невеселой шутки, которые во всем, как настоящие, только радости от них никакой. Помаявшись пару дней юноша принял решения удалиться от светской суеты, вернувшись в герцогство Бео, дабы посвятить свое время высокодуховной тоске. Ему казалось, теперь он в полной мере понимает свою мать, около двадцати лет назад, перед официальной женитьбой Радиуса – тогда еще принца – удалившуюся в добровольное отшельничество и больше не появлявшуюся в столице, искренне казалось… Однако герцогство Бео находилось в ближайшем соседстве с герцогством Фэйтон и уже на третий день своего «отшельничества» Санстар счел, что возвышенной печали совсем не будет вреда, если он навестит Химеру, по-добрососедски и в счет былых пылких чувств поинтересуется, как девушка переживает столь тяжелый период жизни – ее-то удаление со двора отнюдь не было добровольным. А когда юная Фэйтон, действительно тяжело перенесшая такой удар судьбы, в слезах бросилась гостю на шею…
Что же, разве он мог окончательно добить девушку заявлением о своей «новой жизни»? Все существо Санстара противилось такой жестокости! Недолго поколебавшись, он счел самым правильным оставить продолжающую украдкой холодить сердце занозу своей сокровенной тайной.
Пусть время, вопреки затасканной мудрости, и не думало лечить, отдавая внимание житейским разочарованиям девушки и стараясь скрасить ее жизнь как-то гораздо проще оказалось ужиться с собственными печалями. Даже запланированной поэтической тоски как-то не получилось. Все вообще могло быть просто отлично, если бы не одно малюсенькое «но»…
- Ты никогда не думал о своих правах на солярийский престол?
Санстар замер. Шелковистая прядь черных почти до густого фиолетового оттенка волос Химеры, которые он бережно пропускал сквозь пальцы, продолжила свое скольжение, нарушая мгновения общей скульптурной неподвижности. Раньше девушка ограничивалась намеками – можно было, ссылаясь на свое обычное легкомыслие, делать вид, будто не понимаешь их. Теперь же от него, кажется, ждали прямого ответа.
- Не люблю ломать голову над абстрактными вещами, не существующими в действительности, - честно признался юноша, оставляя в покое волосы Химеры и поймав в руки ее маленькую ладонь, наполовину скрытую в пене колких черных кружев сборчатой манжеты, чтобы поднести к губам. Бледная кожа сладко пахла корицей.
Сегодня девушка сама решила нанести ему «добрососедский» визит – самое обычное дело, хотя чаще все-таки Санстар гостил у них. Хотелось бы думать, что ради его общества как такового… только не получалось. Деловой настрой Химеры все труднее становилось сбивать приятными беседами о пустячках и обычным восторженным воркованием.
Вот и сейчас, мягко отобрав свою руку, девушка пристально уставилась Санни в глаза, кажется, изображая всю возможную серьезность и строгость.
- Но твое право – существует в действительности. Ты – старший сын короля…
- Незаконный его сын.
- Какое это имеет значение? Все могло бы быть совсем иначе… и твоя мать – не понимаю, почему она вообще уехала из столицы? Этой свадьбы с Луной вообще могло и не быть… и герцогское происхождение – достаточно благородное для того, чтобы стать королевой. Неужели ты никогда не думал, что у нее гораздо большее право на это!
Герцогское происхождение… обтекаемая характеристика, охватывающая и Бео и Фэйтонов, конечно. Но разница все-таки была.
- Матушка очень любила короля… вернее, тогда еще принца. А его увлеченность поостыла, боюсь, еще до моего рождения. До знакомства с принцессой Луной Радиус, как я слышал, не отличался постоянством. Во всяком случае, мне эту «дурную наследственность» только ленивый не поминал!
- Любила – и даже не попыталась бороться! – с тщательно вымеренной ноткой презрительности хмыкнула брюнетка, проигнорировав попытку перевести разговор.
- Бороться - с ним самим? Разумеется, это было бы абсурдно! Счастье Радиуса для матушки было гораздо дороже собственного. А уж мне и вовсе не на что жаловаться!
Сосредоточенность на выбеленном личике Химеры постепенно сменялась легкой насупленностью. Санстар, широко улыбнувшись, предпринял хулиганскую попытку чмокнуть ее в носик, но девушка уклонилась и погрозила пальцем, вынудив его самого изобразить на физиономии разочарование и легкую обиду.
- Не на что, кроме упущенного права стать королем!
- Зачем?!
Обмен недоуменными и слегка возмущенными взглядами занял почти минуту. Почему-то к такому аргументу Химера оказалась не готова, хотя, казалось бы, преимущества в статусе признанного отцом бастарда над наследником титула были очевидны: пользуясь теми же правами, что и «настоящий» принц, Санстар успешно избегал соответствующих обязанностей. Пусть монархия в Солярии была полностью конституционной, реальную политическую власть осуществлял министерский совет, а сам правитель в большей степени отвечал за светские и культурные настроения – все равно на плечи короля ложилось слишком много скучных вещей, обязанностей и церемоний. Не то, чтобы юноша особенно сетовал на судьбу, вздумай в свое время его родители оформить отношения, так сказать, официально, и обрушь тем самым на его плечи перспективу наследования… но и сожалений о том, что этого не произошло, уж точно не возникало!
- Радиус не всегда будет править Солярией – рано или поздно на троне окажется ЭТА! – конец фразы Химера буквально процедила сквозь сжатые зубы. – По-твоему, твое положение при дворе сохранится?
- Какой смысл думать о том, что будет лет через тридцать, сладенькая? – неизвестно, чем Санни мог бы придтись в буквальном смысле не ко двору сестричке, но обсуждать эту сторону не хотелось. Послушать Химеру, так Стелла вдруг оказывалась до демонов ревнивой, эгоистичной и жадной до внимания особой, чего он сам за принцессой как-то особенно не замечал. Принцип золотого зеркальца, отражающего смотрящего, не иначе! – Ну, ладно, допустим. Я же все равно останусь герцогом Бео – у деда просто нет других наследников. Думаю, я мог бы жить так же, как живу, и вовсе не называясь принцем – разве это что-то изменило бы во мне самом? Неужели сам по себе я был бы недостаточно хорош? – по-детски обиженно закончил он, прижимая к груди ладонь. В уголках вишневых губок девушки мелькнула, но тут же была безжалостно изгнана улыбка.
- И это, по-твоему, справедливо? Зависеть от милости какой-то взбалмошной куклы, только и способной, что примерять платья – хотя, конечно, для нее достижение самостоятельно застегнуть все пуговицы! Оставить право решать все за ней, оставаться ли при дворе или уйти! И на каких основаниях? Называть ее королевой! Разве ты не в большей степени достоин трона?
Санстар еще не решил, что на это возразить – так что весьма удачно получилось, когда Химера, усмотрев в выражении попытку ответить, просто запечатала ему рот почти яростным поцелуем. Юный герцог сгреб девушку в объятья, глубоко вдыхая корично-ванильный запах. Ненадолго оторвавшись, Химера горячо шепнула ему в самое ухо:
- Разве МЫ того не достойны?
Это «мы» в подобном контексте Санни как-то совершенно не нравилось. Намекало, так сказать, на чересчур уж серьезные планы относительно его нескромной персоны – а если Фицрою и могло хоть что-то вообще не нравится в женщинах, так это попытки строить долгосрочные планы относительно его судьбы! Не то, чтобы он считал это таким уж серьезным недостатком… скорее, неприятно было невольно обманывать ожидания. Внешне Санстар, конечно, никак не показал этого, решив пока не возражать и не поддерживать такую явно неслучайную оговорку, вместо этого снова коснувшись губ девушки. Весьма приятный способ уйти от разговора – а уж в день, когда он не сможет в такие моменты отвлечь девушку от посторонних мыслей о какой-то там узурпации, государственном перевороте и прочих малозначительных вещей, пожалуй, можно будет считать жизнь законченной! Особенно Химеру, такой уж сосредоточенностью мысли не отличающуюся… Теперь уже у нее не было возможности продолжать разговор, и тщательно заготовленная решимость рассыпалась, растворялась в неге и горьковатой нежности. Возможно, девушка будет разочарована, когда осознает, что ничего, поддерживающего ее планы, Санстар не обещал, да и не собирается. Большинство его подруг только этим и бывали разочарованы. Порой, если вообще вспоминали.
- Я хотела поговорить, - едва слышно за собственным дыханием пробормотала Химера, когда юноша ненадолго выпустил ее из объятий. Чего ради, интересно, такое упрямство? Но вряд ли ей теперь удалось бы согнать обратно разбежавшиеся мысли.
- Тебя я готов слушать до бесконечности! – охотно откликнулся он. – Хочешь выпить чего-нибудь?
- Можешь ты побыть серьезным хоть иногда? – обиженно вопросила брюнетка у спины отвернувшегося и изучающего встроенный в стену бар с легкими винами Сансара.
- Я абсолютно серьезен. Эх, ну вот! – вытащив одну из бутылок, юноша сокрушенно вздохнул. – Забыл переложить шампанское в холодильный шкаф. Теперь хотя бы пятнадцать минут надо будет…
Договорить он не успел, поскольку бутылка, ничем заранее не выдававшая склонности к столь неожиданным выходкам, прямо в руках покрылась симпатичным узором изморози. В ладони и кончики пальцев словно впилась сотня мелких иголочек – особенно болезненным это чувство, конечно, не было, но от неожиданности Санни едва не выронил многострадальное вино. Химера испуганно вскрикнула…
Пригоршня снежинок, возникнув где-то под потолком, плавно рассыпалась по канареечно-желтым диванам, креслам и ярким коврам на полу, осталась мелкими капельками на полированной поверхности столиков и шкафчиков из медовой древесины светлого бука, на стеклах зеркал. Запахи корицы и ванили растворились, словно их и не было, вытесненные чуточку резковатой свежестью ментола.
- Я, кажется, не вполне вовремя…
- У меня так создалось впечатление, что момент был самый… - загипнотизировано начал было Санстар, пристально уставившись на бутылку, но, словно очнувшись, поспешно запихнул ее обратно в бар и, развернувшись, склонился в галантном с вымеренной долей изящной неуклюжести поклоне. – Добрый вечер, леди Айсольда! Чем я обязан счастью видеть вас здесь?
Ведьма состроила странную гримасу, словно хотела одновременно поморщиться и скупо улыбнуться. Кажется, она чувствовала себя слегка не в своей тарелке – впрочем, в интерьерчике разнообразных оттенков желтого она действительно смотрелась несколько инородно. Да и к радости от встречи с собственной персоной относилась несколько… настороженно.
- Разговор на пять минут, - вместо ответа на приветствие проинформировала Айси, скрещивая руки на груди и с сомнением косясь на Химеру. – с глазу на глаз, если можно. Буквально на пару слов, потом можете, гм, продолжать то, чем занимались.
Острые плечи ведьмочки едва заметно дернулись в момент короткой заминки. Санстар почувствовал, что заливается краской, основательно так, буквально до корней волос.
- М-м, подумать только, леди Химере уже пора – ее милая матушка беспокоится, если она возвращается домой слишком поздно. Правда, лапочка? Реён позаботится насчет экипажа, рад был тебя увидеть…
Брюнетка беззвучно раскрыла рот, но сказать так ничего и не сказала. Малодушно порадовавшись, Санни мягко, но настойчиво, выпроводил ее под локоток из комнаты, торопливо чмокнув в напудренную щечку, и мягко закрыл дверь прежде, чем девушка успела опомниться.
Айси успела сесть в одно из кресел и теперь в задумчивости колупала ногтем фарфоровые завитки на украшавшей столик вазе. Букет подсолнухов под ее рассеянным взглядом успел почернеть и скукожиться, на кончиках увядших лепестков поблескивал иней. Не поворачивая головы, ведьмочка как-то почувствовала взгляд Санстара и снова едва заметно дернула плечами и сухо уточнила:
- Надеюсь, ты понимаешь, что она теперь вообще вряд ли вернется?
- Если я захочу, любая женщина просит мне и гораздо худшее! - с улыбкой развел руками юноша. Бегло изучив гостью, счел необходимым уточнить. – Ну… почти любая.
- Я предупредила, что разговор буквально на пару слов – просто не надо потом меня обвинять… хотя, если ключевое слово тут «если»…
Витающие в воздухе флюиды неловкости усилились. Если Санни хоть в чем-то сумел понять эту девушку, ее в последнюю очередь обычно волновало, вовремя ли она появилась и помешала ли кому-то или чему-то. Казалось даже, наоборот, переполох и настороженные взгляды считались для Айси лучшим церемониальным приветствием.
- Да, я… не вполне уверен пока что, что так уж жажду этого прощения. Чуточку напрягают все эти разговоры про право на трон и намеки на травлю Стеллы засахарившимся вареньем… Словно я ее только как лицо королевской крови интересую.
- Стало быть, пользуешься ее сокровенными чувствами, чтобы склонить к разврату порядочную девушку? – оставляя, наконец, в покое вазу, колдунья все-таки обернулась к нему лицом.
- «Сокровенные чувства» - это ты про властолюбие и мстительность? – на всякий случай уточнил Санстар.
- Ну, а про что еще?
Юный герцог взъерошил ладонью свои золотистые кудряшки, поразмышляв над ответом, но никакой логической несостыковки в утверждении, что он в данной ситуации пользовался чувствами Химеры для своих целей, а не наоборот, к своему удивлению, так и не обнаружил. Очень странно, конечно… Поэтому просто обезоруживающе улыбнулся и присел на ковер у самых ног ведьмочки.
- Так что же тебя сюда привело, моя прекрасная богиня? – глядя снизу вверх, негромко осведомился он. К чему ломать голову над загадками, когда можно просто насладиться моментом видеть ее?
- Только вот не начинай опять свои шуточки! Впрочем…
Айси снова попыталась колупнуть ногтем вазу с почерневшим букетом, но та рассыпалась осколками от первого же прикосновения.
- Я… ну, в общем-то, судя по тому, что я видела, ты не особенно-то переживаешь.
- Не переживаю? Я… я… вся моя жизнь перевернулась после встречи с тобой! Это как учиться заново дышать, да я каждое мгновение…
- Ох, лучше помолчи! – поморщившись, Айси потерла лоб. – Если ты сейчас сдуру ляпнешь, что думаешь обо мне каждое мгновение – включая, по всей видимости, те, когда тискаешься к какой-то волшебницей по углам – после такого я точно тебя прикончу, а это еще больше все усложнит. Так что забыли.
- Эти мимолетные увлечения совершенно не то, что… Усложнит – что?
- Пока не знаю. По официальной форме мы не говорили на этот счет, по правде говоря, я сделала некоторое допущение, когда сочла всю эту твою болтовню о любви и все такое достаточным поводом засчитать и тебя тоже.
С каждым словом понимающий все меньше Санни какое-то время ждал продолжения, после чего снова вынужден был осторожно уточнить:
- Я не вполне понял… То есть, и все такое – это, разумеется. Что значит – засчитать?
- В список жерт… то есть добровольцев, - ведьмочка скривилась и с интонацией «ну как же я устала раскладывать всё идиотам по полочкам» неохотно пояснила. – Претендентов, если угодно, на руку и бессердечие.
Трудновато рухнуть, когда и без того сидишь на полу, так что потенциально возможной драматической силы эффект не возымел. Юноша всего лишь минуты две растерянно моргал, пытаясь заставить свои мысли работать хоть в относительной слаженности. Кажется, представление Айси о «просто разговоре на пять минут» тоже несколько разнились с его собственными.
- В каком-то смысле, я пришла попросить об одолжении. Если не считать тебя, единственным окажется лорд Кай, а он… прямо говоря, он амбициозный расчетливый и беспринципный тип, ради перспективы получить власть готовый пойти почти на все!
- И он тебе не нравится? – еще более опасливо спросил Санстар. Девушка моргнула.
- Разумеется, нет! Я с отцом не сумела ужиться именно по этой причине, а с кем-то чужим не стану даже утруждать себя попытками. Абсолютно невыносимый человек.
- Звучит почему-то так, будто приоритету своему в ваших глазах я обязан инертности, легкомыслию и отсутствию какого бы то ни было честолюбия, - Санни нервно усмехнулся. Так оно, пожалуй, и было, но все же…
- Постарайся меня понять… те сферы жизни, в которых ты предпочитаешь самоутверждаться, совершенно не пересекаются с моими собственными. Мы, если можно так выразиться, минимально стесняли бы друг другу жизнь – просто нет во всех мирах ничего такого, что можно было бы делить – с тобой.
- М-м. Да. Весьма разумный подход. Даже гениальный – твои безупречные суждения всегда восхищают меня даже сильнее твоей божественной красоты.
- В данный момент я не вполне понимаю, по какому поводу ты изображаешь обиду. И… просто, чтобы расставить все очки над «и» - я прекрасно понимаю, что ты не из тех мужчин, которые женятся. Ты не обязан верить на слово, что я не намереваюсь как-либо притеснять твою личную свободу и все такое…
Айси задумчиво покосилась на дверь, за которой некоторое время назад так спешно скрылась Химера.
- Так что мои слова – действительно всего лишь просьба. Меня ничуть не обидит и не разозлит, если твой ответ будет отрицательным, я…
- Дело вовсе не в этом! – чувствуя, что собственное лицо снова начинает вспыхивать, почти резко оборвал девушку Санстар. Именно с Айсольдой все опять получалось слишком сложно. Невероятно сложно! О северной династии расколовшегося когда то королевства четырех ветров болтали многое, но Санстар, сам весьма подкованный светский сплетник, сумел раскопать некоторые зерна правдивых сведений в горах пустословия. Фон Норды не умели любить – поговаривали еще, что душевные порывы, заурядными людьми растрачиваемые на любовь, владыки севера испытывают, расправляясь со своими противниками в бою. Нет, они не были кровавыми палачами, получающими наслаждение от чьих-то мучений, скорее тут был какой-то экстремальный азарт, подстегивающий искать могущественных врагов. И – до сих пор – наследником династии еще не становилась женщина. А от женщин-северянок традиции требовали полной бесчувственности в чем бы то ни было – таковым, кажется, было представление владык о совершенстве. Сплетники подшучивали, что достаточно хоть раз увидеть одну из благородных северянок, чтобы понять столь страстное желание их мужей умереть в бою! Айси не была такой – уж в прекрасных безжизненных статуях профессиональный скульптор разбирался неплохо и уж точно замечал отличия.
Можно было бы до бесконечности перечислять, какой она не была. Осекать все лишнее, пока не останется совершенство, почти как в работе с мрамором. Но что составляет получившаяся «сердцевина» понять невозможно, нельзя же продолжать отсекать уже по не-лишнему…
- Ну, так и в чем же? – чуточку нетерпеливо спросила колдунья.
- Смешно об этом говорить! Но в том, что ты не испытываешь ко мне никаких чувств, моя богиня, моя серебряная звезда… Я польщен тем, что способность в меньшей степени путаться под ногами так высоко оценена, но это… немного не то!
- Я никого не люблю, - устало напомнила Айси. – я же сказала, для меня это не имеет значения…
- Для меня имеет! Это… хуже чем насилие, пожалуй. Можешь сколько угодно считать мой образ жизни распущенным, так очень многие считают, но… какие бы там сокровенные чувства не двигали всеми этими девушками и женщинами, я делаю то, что нравится им самим! Когда они того желают…
- Валтор как-то сказал, что несоответствие желаний людей тому, что действительно делало бы их счастливее – для демонов как золотая жила… Впрочем, он тут и не при чем.
Айси встала с кресла.
- Прости, что испортила вечер вам с подружкой. Об этом я и говорила, упоминая интересы, лежащие в совершенно разных сферах. То, что я не умею любить и не испытываю привычных тебе по всем этим твоим интрижкам переживаний – не значит, что я не чувствую ничего вообще. И я бы к тебе не пришла, если бы не считала… впрочем, я снова про расчеты там, где ты привык слышать о желаниях. И наоборот!
- Пожалуйста, не уходи, - зажмурившись, Сансар привстал на коленях и поймал колдунью за руку. С математикой он никогда не ладил, особенно с столь сложных проявлениях, как теория вероятности, но даже при этом понимал… почти полную невероятность того, что Айсольда появилась здесь. И то, что шансов передумать и сделать еще одну попытку ему абсолютно точно не представится…
- «Я не очень смешон и, как видно, почти что вам нужен», - не открывая глаз, пробормотал Санни. – Как-то все это… не похоже на то, что я себе представлял. Да я и нашей встречи не мог себе представлять. Ты вправе считать меня кем угодно для себя, моя богиня, претендентом, добровольцем… «жертвой»! – он сдавленно усмехнулся. – Если это тебе хоть немножечко нужно, я буду счастлив.
- Это согласие? Ты меняешь точку зрения чересчур поспешно даже для солярийца – возможности переиграть может больше не представиться.
- Как тебе будет угодно, я же сказал.
- Ну, хорошо…
Ладонь Айси выскользнула из его руки, но тут же прикоснулась кончиками пальцев. Юноша озадаченно открыл глаза… и снова испуганно зажмурился от боли. Как-то в детстве он погрузил руку в воду горного источника, пытаясь достать со дна какой-то яркий камешек – в тот раз кожу так же обожгло холодом… но гораздо, гораздо слабее! Наверное, от жидкого азота были бы в точности подобные ощущения!
- Уже все. Не надо так пугаться. Ты взрослый мужчина, в конце-то концов!
Пронзительный холод отхлынул, оставив ноющую боль, словно бы в глубине костей, на фоне которой кожу продолжало холодить самую малость. Не без опаски снова открыв глаза, Санни увидел источник – простенькое колечко, словно целиком выточенное из хрусталя, появившееся на руке. Кожа на кисти слегка покраснела, а у основания пальца, рядом с кольцом и вовсе была какой-то синеватой, а пальцы слушались весьма неохотно.
- Ты быстро привыкнешь, - встретившись с ним взглядом, ведьмочка слегка улыбнулась. – ну и… можешь меня поцеловать, если хочешь, конечно. Только без всех этих… вылизываний! – ее едва заметно передернуло. С усмешкой Санстар взял ее ладонь другой, не пострадавшей, рукой и благоговейно прижал хрупкие пальчики к губам.
Что же, он получил в подарок от судьбы возможность уже просто оставаться рядом. Только вопрос времени найти способ по-настоящему сблизиться, который не покажется ей неприятным.
А если ему особенно повезет, то и для руки столь оригинальная помолвка не закончится гангреной!

***
За любовь, бесполезное чувство, больше монеты не дам -
Впрочем, за этот товар по закону золотом должно платить.
Ныне повсюду в избытке подделок - с истинным чудом беда:
Даже среди благородных и верных чистой любви не найти...

Ну а если найдешь и захочешь продать -
Я всегда здесь, я всегда буду ждать.
Только никто не вернулся пока...
Только пока?
(с) Тэм «Старьевщик»

Должно быть, организацией бытовых вопросов занималась бывшая королева – да, в общем-то, сейчас Скай еще меньше, чем обычно, напоминал человека, у которого есть время и желание занимать голову такими вопросами, как размещение гостей во дворце – вероятно, по этой причине Диаспоро оказалась в прежних «своих» покоях, где провела почти десять лет. Вот только сейчас знакомая с детства обстановка только подстегивала ехидный шепот здравомыслия, что годы эти, похоже, были спущены на ветер. Вместе с заполнявшими их стараниями и усилиями. Пока наследник престола прожигал время в обычных – недозволительно, на ее взгляд, обычных для его статуса - мальчишечьих забавах, усердствуя разве что в уроках фехтования, стратегии и верховой езды, девочка штудировала историю и географию королевства, пыталась оценить эффективность работы разных отраслей, выявить наиболее перспективные, изучить работу местного финансового аппарата, изрядно надоедая в первые годы своей жизни здесь придворному казначею и министру финансов, никак не желающих понять, что какой-то соплюхе от них надо. Кто-нибудь, возможно, счел ситуацию удручающей. Если природа Джемелла была так скупа, что приучила обитателей мира выжимать весь возможный максимум из каждой песчинки, то эраклионцы сидели на несметных ресурсах и богатствах, с легкостью пропуская сквозь пальцы сплошной поток золотых монет. Межмировых войн не было уже два с половиной столетия, однако Эраклион содержал огромную армию, раз в пять превышающую количеством необходимое на поддержание порядка на обширных территориях мира. Столица жила на широкую ногу, подстраиваясь под прихоти короля, обожавшего прожигать время и бюджет на пышные празднества, грандиозные турниры и грандиозные королевские охоты. Последнего Диаспоро, обычно старавшаяся достаточное время, как бы ни было его жаль, проводить со своей новой семьей, просто не переносила – не только из-за азартной бойни зверья в местных лесах, но и видя потом, как тушки в подавляющем большинстве бросают гнить, почти не используя ни мясо, ни шкуры, а бессмысленный расход любого ресурса глухо раздражал. Хотя и человеческая потребность калечить друг друга на турнирах была не вполне ей понятна. Экономика на короля, как и на его наследника, навевала глухую тоску, довольно быстро с этим пришлось смириться. Возможно, что и зря. На текущую ситуацию принцесса, конечно же, повлиять никак не могла, но вот на перспективу… Что-то в ее действиях, должно быть, было неправильным. К восемнадцати годам девушка виртуозно разбиралась в государственном бюджете и общем функционировании аппаратов, к ее мнению – пока еще официально совсем невесомому - даже начали прислушиваться министры и высшие чины госслужащих, смекнувшие, что советы юной девушки могут оказаться действительно полезными. Вместо того, чтобы ужасаться беспорядку и разрухе, Диаспоро уже со своим азартом предвкушала, как все это заработает, когда у нее появится по-настоящему официальная возможность все организовать. Пока что лишенная возможности влиять, она, тем не менее, тщательно все изучила, взвесила и составила несколько проектов, которыми следовало заняться в первую очередь. Похоже, единственным, что она как-то упустила в своих стройных схемах, оказался сам же принц Скай. Не будучи особенно чуткой в сфере человеческого общения, девушка искренне полагала, что во взаимоотношениях с женихом у нее все просто прекрасно. Да, их интересы не пересекались между собой, поэтому видеться приходилось преимущественно на уроках да официальных мероприятиях. Принц всегда был любезен, дружелюбен (хотя он почти со всеми бывал дружелюбен, порой до неуместного панибратства), искренне восхищался ее способностями и горячо благодарил за помощь с заданиями по предметам, в которых у него самого наблюдались трудности. Наверное, она переусердствовала с этой «помощью» - у Ская не то, чтобы вообще не было способностей, просто некоторые предметы казались ему слишком скучными, а принцесса, чересчур усердствуя в желании показать себя полезной, подсказывала и выполняла за него задания, лишив всякой необходимости хотя бы попытаться вникнуть. Так он, кажется, и счел, что все «скучное» в жизни будет делаться само собой, пока он наслаждается прогулками верхом, бегать на речку со своими приятелями – детьми придворных, да и простыми мальчишками из слуг и городских – да ввязываться в сомнительные авантюры. Диаспоро этого не особенно одобряла, но и препятствовать не было ни возможности, ни особого желания, к тому же так у принца была хоть какая-то сопровождающая свита. До определенного момента Скай, как казалось, тоже был вполне доволен сложившейся ситуацией – единственным случаем, заставившим Диаспоро насторожиться, была та история на Андросе. Следовало бы, наверное, насторожиться сильнее, тем более, что ведьма-танцовщица из шахрата Тысячи Островов, подруга принцессы Айши, теперь вполне укладывалась, так сказать, в схему – рыжая, с наглыми бирюзовыми глазами и нахальными манерами. Просто первый звоночек! Ее еще и обвинили в черствости: якобы это Диаспоро, прямо назвав ведьму «ведьмой», поспособствовала тому, что единственную подругу андросской принцессы отослали со двора! Но о той истории, казалось, все довольно быстро забыли. И все, в общем-то, было отлично, пока Скаю не взбрело в голову отправиться в это треклятое офицерское училище! Как будто принца прямо при дворе не обучили бы всему, чему он захочет, личные наставники! Хотя его родители тоже отнеслись к этой идее без особого восторга, в итоге желанию Ская все же уступили, настояв только на сохранении его инкогнито. Решив продемонстрировать если не понимание, то хотя бы уважение к очередной причуде жениха, принцесса с самого начала никак не высказывала своего мнения об этой затее, хотя предчувствия были паршивые. Как тогда казалось, преувеличенно! Истинных масштабов паршивости этой затеи Диаспоро тогда даже представить себе не могла… В ее тогдашнем мировоззрении подобного вообще не существовало.
Наверное, это было обиднее всего, проколоться на такой ерунде после того, как просчитала и учла все… То есть - все действительно важное.
В дверь постучали. Диаспоро устало помассировала кончиками пальцев виски.
- Я же просила, чтобы меня не беспокоили хотя бы до…
Все-таки распахнувшаяся дверь заставила девушку замолкнуть, не договорив, а потом поспешно вскочить с кресла.
- Демон побери, Скай! Аудиенция посольства назначена только на…
- Уже едва не побрал, спасибо за заботу, - холодно заметил новоявленный король. Принцесса подавила желание досадливо поморщиться, неужели этот невозможный тип явился, чтобы распекать ее за ту историю с зельем? Если не желает видеть ее во главе посольства по этой причине, то почему было не заявить об этом сразу, на официальном уровне? Вечно у Ская все неперекосяк!
- Простите, Ваше Величество, - опустив глаза, пробормотала девушка. – я не ждала посетителей и в данный момент не понимаю причин столь неожиданного визита, поэтому…
- Пожалуйста, перестань это! Я не стал дожидаться посольской аудиенции именно потому, что хотел поговорить по-человечески! Можешь ты какое-то время побыть человеком, а не бездушным олицетворением государственного аппарата? – Скай нервным шагом пересек гостиную ее апартаментов и практически рухнул в одно из кресел возле овального столика, украшенного мраморной вазой без цветов. Диаспоро осталась стоять.
- Как я могу предположить, под «вести себя по-человечески» Ваше Величество подразумевает значение «быть безответственной личностью, позволяющей своим эмоциям и прихотям диктовать волю поступкам и с легкостью забывающей об обязательствах», то я, пожалуй, лучше побуду винтиком аппарата!
- Может, хватит уже! Я не давал никаких обязательств – нас обоих в детстве просто поставили перед фактом.
- Обязательства давал Эраклион. Не столь уж важно, чьими устами – слова твоего отца были словами королевства. И, если я ничего не путаю, теперь представитель королевства – ты.
- Пожалуйста, сядь! – сорвавшись, рявкнул юноша. Изобразив короткий полуреверанс, Диаспоро послушно заняла кресло напротив. – Раньше ты не была… такой.
- Я не замечала особенных перемен, но, возможно, и так. Если раньше – это во времена, когда меня еще не оскорбляли и не унижали на межгосударственном уровне без всяких на то причин… Хотя не думаю, что я изменилась. Скорее ты начал иначе воспринимать.
Зажмурившись, Скай потер лоб кончиками пальцев.
- Я не собирался никого оскорблять, а тем более – унижать! Послушай… те, принцесса, если я все правильно понял, вас принуждают к этому династическому браку завышенные цены, по которым Эраклион поставляет продовольствие королевству Джемелл, думаю, мы могли бы обсудить установление более разумных расценок…
- Скай, ты действительно такой идиот, каким пытаешься притворяться, или просто решил поиздеваться напоследок?
Не слишком-то это прозвучало по дипломатическому этикету, но раз уж он сам попросил ее личное «человеческое» мнение – разве может глава иномирского посольства противоречить воле монарха?
- Мой венценосный братец может сколько угодно стенать о том, что королевство вынуждено собирать последние крохи, но, поверь, Джемелл достаточно богат, чтобы еще не один десяток и даже не сотню лет закупать продовольствие хоть по удвоенной цене. Для нас необходимость альянса – долгосрочный расчет, очень долгосрочный. Это твое королевство, все ускоряясь, приближается к глобальному кризису, а не наше! Думаешь, твой отец – прими, конечно, мои соболезнования, я искренне уважала его как человека, а эта вопиющая непрактичность, по всей видимости, у вас в крови – думаешь, он вздумал отречься просто так? Именно сейчас… Если ты замечал, Скай, ему-то очень нравилось быть королем. Я, в отличие от тебя самого, как следует изучила инфраструктуру Эраклиона: большинство отраслей либо просто развалено, либо разворовано, нет буквально ни одной, которая не нуждалась бы в дотациях и государственном финансировании, чтобы хоть через какое-то время начать приносить казне прибыль через налоги. Народ должен бюджету свыше шестидесяти процентов всей величины, но просто не имеет никакой возможности выплатить этот долг, а – если по официальным данным и проходят какие-то дотации на развитие, то подавляющее их количество просто оседает в личных кошельках министров. Эраклион – как золотая жила, на разработку которой, однако, нужен внушительный стартовый капитал и должное усердие. А у Вас пока что есть только гора внешних догов! Теперь ты из благородного порыва готов еще и сельское хозяйство лишить одного из основных источников стабильного дохода. Ты своими прихотями ведешь огромный народ в пропасть, Скай, ты не желаешь осознавать, что расплачиваться за твои причуды предстоит другим людям, как и то…. Как и то, что девицы подобного сорта, как ЭТА обычно обходятся мужчинам существенно дешевле!
Как-то остался незамеченным момент, в который они оба оказались на ногах.
«Сейчас он меня ударит, - избегая смотреть Скаю в глаза с какой-то отстраненностью подумала принцесса. – тогда…»
Тогда она просто возьмет со стола эту симпатичную вазочку и разобьет об его пустую голову! Да, непременно, именно так. Тем более, по-другому он почему-то просто не понимает, вечно путая факт наличия чувств с несдержанностью их проявлений.
- Должна же быть грань между здравым смыслом и цинизмом! – тихо заметил король.
- Ты хотел услышать мое мнение – мое человеческое мнение! – напомнила девушка. – Так оно в том, что ты безумен, Скай! Но как посол королевства Джемелл я, конечно, с радостью передам королю Мельхиору предложение Вашего Величества снизить расценки на товары, если Вы повторите его при официальной аудиенции. То, что говорилось сейчас, нельзя считать официальным договором, так что Вы еще можете передумать на этот счет. Благодарю за визит.
Нельзя сказать, чтобы Мельхиор будет в таком уж восторге, но хоть что-то… Они, разумеется, не станут сотрясать утес, на котором сами находятся, так что платить все равно придется достаточно, чтобы хоть отрасль сельского хозяйства у соседей не пришла в окончательный упадок, коль скоро сам новоявленный король об этом заботится не желает. Но удержать какую-то одну отрасль, когда вся страна катится в ущелье, все равно не выйдет никакими усилиями извне…
- Удачи, Скай. Она очень-очень сильно тебе понадобится.
Ничего не ответив на это, молодой монарх вышел, не притворив за собой дверей.

***
Ты был как будто из другой Вселенной,
Ты был моею призрачной мечтой.
Стать для тебя я так боялась той,
Единственной и необыкновенной.
Ты был чужой и все-таки родной,
Мне так хотелось жить, пока ты рядом.
И я могла пройти все круги ада,
Чтоб быть одно мгновение с тобой.
Лита «Грезы города печалей»

Новых писем не пришло.
На самом деле принц Луан не был особенно-то активным сторонником общения по Галанету, напротив, разве что на местных селенитских сообществах о литературе и поэзии иногда показывался, да публиковал свои стихи в небольшом личном блоге, особого внимания не уделяя тому, высокой ли они пользуются популярностью. Кажется, не пользовались вовсе – да и стоит ли удивляться? В Селении было огромное количество поэтов, зачастую действительно гениальных, так что в умении принца более-менее гладко слагать строчки не было ровным счетом ничего примечательного, так, стандартный набор любого подростка-тихони про туманы, Луну, крылья… ну и про любовь, конечно. Призрачную и целиком ирреальную, потому что если Луан за двадцать лет жизни и влюблялся, то исключительно в книжных героинь. Не то, чтобы живые девушки так уж сильно его раздражали или в общении проявлялись какие-то уж явные затруднения, нет, в принципе-то, юноша мог поддерживать вполне дружелюбные отношения с кем угодно без особых усилий, но и абсолютно никакого желания с кем-то сближаться никогда не было. Даже среди «единомышленников» в многочисленных литературных и поэтических кружках, в которые принц тоже никогда не стремился записываться: во-первых, потому, что не видел в своем заурядном таланте ничего выдающегося, во-вторых, что не любил какие бы то ни было выступления со сцены и зачитывать свои вирши на публике не рисковал. Паршивая черта характера, особенно для человека, по праву рождения связанного с политикой, но, увы, совсем не редкость в королевском роду Селении. Неспроста же всю свою историю их королевство было «младшей сестренкой» блистательной Солярии, и даже не мыслило для себя политической независимости. Сказать, была ли Селения вообще самостоятельным королевством или называлась так просто «для красоты», являясь просто крупным герцогством в королевстве Солярия, с абсолютной уверенностью было так же трудно, как подобрать определение для самого из их мира – слишком крупного, чтобы называться «спутником», но мелковатого для полноценной планеты и, к тому же, на вполне спутниковый манер болтающегося вокруг солнечной планеты, покладисто следуя по ее орбите. Планеты тоже были «сестренками». И младшую в этой паре Селению так же, как и ее жителей, иномиряне частенько обвиняли в чрезмерном инфантилизме. Но это не мешало их «игрушечному» королевству быть самым прекрасным из существующих миров!
Настоящие, освещенные местным солнцем, дни, на Селении были редкими и короткими – из-за такой необычной орбиты Солярия то и дело загораживала светило, но вполне успешно освещала селенитское небо сама, лишь немного уступая в яркости. Так что самым распространенным временем суток были длинные, жемчужно-туманные сумерки, этакие белые ночи под огромным зыбко-золотистым небесным фонарем, а полноценные ночи, наполненные густым синим мраком с россыпью далеких звезд, в котором водоемы и даже деревья начинали слегка фосфоресцировать голубоватым серебром. Благодаря небольшим размерам планеты сила тяжести была немного меньше «общего стандарта»: не настолько, чтобы природа начала жить по совершенно другим законам, но и достаточного для существования уникальнейших местных красот. Например, удивительных селенитских туманов: в теплое время года в воздухе висела хрупкая паутинка водяных капель, сверкающая, как бриллиантовая россыпь и обрушивающаяся от любого резкого движения, ветерка, или даже громкого звука, в холодное – мир окутывала легчайшая вуаль из снежинок. Из космоса – или с Солярии, ее короткими ночами – благодаря этому облачному убранству Селения напоминала огромную голубоватую жемчужину. Или тонкие, серебристо-белесые от скупого освещения диковинные растения в местных джунглях, тянущиеся своими стройными побегами на нереальную высоту, словно надеясь оплести куполом небо. Или существа вроде пегасов и сильфов, хрупкие, словно бы наполовину нематериальные крылатые большеглазые, почти как стрекозы, создания – они казались порождением чистой магии, но, в отличие от фей, крылья их были вполне материальными и летать – конечно, только в родном своем мире – что те, что другие умели без всякого волшебства. Кататься на пегасах, вопреки распространенному мифу, конечно же, людям было нельзя, причем не только по небу: не выдерживали такой нагрузки хрупкие полые кости крылатых коней – разве что таки же невесомым и хрупким сильфам, но те предпочитали летать сами. Впрочем, в других мирах из жизнь вообще стала бы во всех смыслах невыносимо тяжелой. Даже селениты-люди чувствовали эту удручающую тяжесть, покидая родное королевство, возможно, поэтому тоже особенной любви к путешествиям за ними не водилось.
Луан уже и сам сомневался, не сделал ли глупость, увязавшись за матерью и тетей в эту поездку на Магикс. Не только из-за этих безобразных внезапно открывшихся планов насчет него и кузины, хотя из-за разразившегося семейного скандала не привыкший кому-то хамить юноша все сильнее чувствовал свою вину. Они со Стеллой оказались в одинаково глупой ситуации, следовало бы поддержать друг друга и цивилизованно объяснить матушкам абсурдность всей этой затеи… Ну уж во всяком случае не начинать взаимные упреки! И вариант «она первая начала» звучал чересчур инфантильно даже для него: Стелла и младше, и девочка… И выросла на Солярии, а там что-то вроде традиционной культуры чересчур бурно и даже слегка агрессивно выражать любые свои чувства. А вот он сам мог бы быть помягче и повежливее, какой бы искренний ужас не охватывал от перспективы такой «невесты», как кузина.
Как ни странно, в детстве они даже дружили. Насколько это получалось при не слишком частых встречах: солярийцы не особенно-то жаловали климат и природу Селении, так же, как и Селениты чувствовали себя раздавленными на чересчур яркой и шумной Солярии. Радиус к тому же не ладил с Селестой, оттого никогда не сопровождал жену и маленькую дочь во время визитов королевы к родственникам, а матушка, в свою очередь, редко привозила Луана погостить в новом доме тетушки Луны. Луан читал вслух маленькой кузине сказки и баллады, выслушивал и пытался утешить, когда Стелла по какой-то непонятной причине бывала собой категорически недовольна, жаловалась, что не может наладить отношения с детьми придворных, вместе с которыми принцессу демократично обучали. Хоть сам мальчик и не видел тут особой проблемы, он искренне старался ее поддерживать. А лет в четырнадцать-пятнадцать с кузиной произошла пугающая метаморфоза: вместо прежней миленькой немного робкой и неуклюжей девочки, любящей сказки в один из очередных их редких визитов обнаружилась какая-то самовлюбленная павлиниха, маниакально озабоченная тряпками, побрякушками и развлечениями, находиться рядом с которой больше трех минут, слушая несмолкающую трескотню, было сущей пыткой. Впрочем, Стелла уже и не нуждалась ни в каких разговорах по душам и утешениях, да и вообще в общении с кузеном – теперь у нее при дворе была огромная свита друзей и обожателей. В первый момент Луан просто поверить не мог, что вот этот ходячий кошмар – и есть его маленькая нежная кузина! Матушка, с которой он потом попытался поделиться своим недоумением, только фыркнула и пробормотала что-то про скверное влияние такого отца, как Радиус, при котором ничего иного ждать и не стоило. С тех пор общение и вовсе сошло на нет, и теперь вот, пожалуйста! Поговорили…
Хотя отсутствие какого бы то ни было ответа на последнее письмо, в котором Луан сообщил, что он в Магиксе и предложил, может быть, раз уж так получилось, увидеться – расстраивало, честно говоря, гораздо сильнее, чем усиливающее чувство стыда перед кузиной. Извиниться-то в любое время ему ничего не помешает… Тупо уставившись сквозь погасший экран, юноша мысленно обругал себя болваном. По правде говоря, Луан и сам не был сторонником личных встреч с сетевыми знакомыми – просто смысла в этом не видел – поэтому и настаивать не стал. Но эта девушка его интриговала. Как сквозь строки в книгах принц порой, казалось, видел индивидуальность автора, так и не первый год переписки позволил узнать случайную знакомую даже лучше, чем некоторых людей, с которыми приходилось жить бок обок – ведь не было ничего поверхностного, наносного, ничего того, что только мешает увидеть за мишурой самого человека. Поэтому первое время Луан и сам даже не думал о том, чтобы встретиться по-настоящему. Да и теперь, не придись это к случаю, наверное, и не стал бы пытаться, но поездка почему-то вдруг показалась знаком судьбы. Угу, только каким-то знаком… вроде «проезд запрещен»!
Познакомились они на одном поэтическом сообществе, на котором Луан время от времени публиковал свои сочинения, а таинственная пришелица с ником Крысонька учинила много шуму и суматохи своими едкими замечаниями и озорными пародиями на чью-нибудь очередную нетленку. Хотя она не хамила и прямо ни произведений ни авторов не оскорбляла, в сообществе, где каждый второй считал себя гением и каждый первый списывал любую критику на козни завистников, ехидство Крысоньки многим оказалось как нож в сердце, после каждого ее визита сообщество просто кипело от возмущения. Не смотря на то, что многие ее замечания действительно были точными и остроумными, Луан совершенно не одобрял такое поведение. Во-первых, если не нравится, то читать никто не заставляет, во-вторых, если можешь написать лучше – так и пиши. Может, на некоторые ошибки поэтов девушка и указывала верно, кое-что он и сам принял к сведению, чтобы не повторять, но зачем намеренно делать это в обижающем людей тоне. Собственно, на «можете лучше – пишите сами» принц и получил от новой знакомой средних размеров стихотворение экспромтом, в первый момент без особого интереса воспринятое, как просто довольно неплохое, хотя и с некоторыми шероховатостями, произведение, даже что-то смутно знакомое в этой манере поначалу не насторожило – только начав честно формулировать отзыв, Луан осознал, что написано это в его собственной же манере, а «шероховатости» - на самом деле обыгрывают наиболее часто встречающиеся в его творчестве штампы, порой чуточку излишне слащавые. Отчего-то дико развеселившись, вместо уже набросанного серьезного отзыва принц послал Крысоньке ироничное заверение в своем неимоверном восхищении ее гениальностью. С этого понемногу и завязалась переписка. Девушка действительно была весьма талантлива, жаль только, что по-настоящему свои, никого не пародирующие, произведения она ограничивала довольно-таки едкой сатирой. Где-то в процессе переписки выяснилось – как-то так случайно, к слову – что новая знакомая учится в Великой Школе Магикса (какой именно, она не написала, но Луан еще до личного знакомства, просто читая ее отзывы комментарии, и сам догадался по ее характеру и манере общения с «симуляцией цинизма», что иначе, как ведьмой, это невозможное создание быть не может)… Как будто не знал, что идея встретиться энтузиазма не вызовет! За все время переписки на оба его к слову пришедшихся намека Люсьена ехидно отшучивалась, в первый раз написав, что у виртуальной девушки есть полное конституционное право оказаться малолеткой, старухой, мужиком или вообще электронным ботом, а второй – «Я тебя насквозь вижу, ты на самом деле маньяк-крысоед, так жертв подыскиваешь!». Шутки шутками, а намек следовало бы понять.
Так ли уж важно, увидятся они вообще когда-нибудь или нет?
Луан решительно захлопнул крышку ноутбука. Тут он ничего поделать не может, да и просто морального права не имеет навязывать свое общество, не особенно-то, прямо говоря, приятное. А вот извиниться перед кузиной за свой срыв как раз стоит как можно скорее, чтобы хоть эту проблему с чистой совестью выбросить из памяти.
Магикс, как и Солярия, принцу не слишком понравился. Здесь было почти так же чрезмерно много шума, блеска и бестолкового мельтешения, да еще и непривычная слегка завышенная гравитация способствовала крайнему усилению обыкновенной лени – энтузиазма мысль тащиться в Алфею не вызывала. Но перспектива оставлять за собой столько неправильных поступков сразу тяготила гораздо сильнее, поэтому, понадеявшись, что с народу на улицах хоть немного поубавиться, Луан покинул гостиницу. Надежда не оправдалась, напротив, становилось все люднее, поэтому покинув, наконец, городскую черту, юноша вздохнул с облегчением. И без раздумий минул аэробусную остановку, окруженную огромной стайкой галдящих подобно ярким тропическим птичкам девушек, наверное, возвращающихся в Школу после развлечений в городке. Хотя от пеших прогулок в этом мире устаешь и сильнее, чем дома, все лучше прогуляться вдоль края озера, чем толкаться в аэробусе, как в бочке с сельдью, слушая это несмолкающее чириканье и задыхаясь от ядреной смеси стольких духов одновременно! В результате за время этой прогулки успело окончательно стемнеть (а Луан почему-то полагал, хоть и не вполне осознанно, что световой день здесь окажется таким же долгим, что и на Солярии…). Как нелюбезно предупредила в холе суровая дама с гладким каштановым «каре», часы приема посетителей в общежитии Алфеи уже заканчивались, а на ночь глядя нечего девушкам из приличных семей приглашать к себе гостей, да еще мужского пола, но, поворчав, никак препятствовать Луану не стала.
Дверь нужных апартаментов открыла девушка с короткими, лиловыми, как жевательная резинка с клубничным ароматизатором, волосами, в которых пестрели несколько разноцветных прядей.
- Стелла? – хихикнув, переспросила незнакомка, когда юноша вежливо поздоровался и назвал цель своего визита. – Какая банальность! Она сейчас не в форме принимать гостей, да и вообще, боюсь… Эй, ну что за нахал? – с притворным возмущением воскликнула она, обнаружив, что Луан через ее плечо смотрит в глубину комнаты, служащей своеобразным тамбуром между тремя двухместными спальнями девушек. Сидящая на диване светловолосая девушка немного испуганно подняла взгляд, поправляя сползающие очки.
- Стелла, я понимаю, что мое общество после этой сцены не слишком для тебя приятно, но я могу все объяснить…
- Мрак-с! Входи - и закройте, пожалуйста, дверь, пока еще кто-нибудь не увидел! – неопределенно помахав ладонями, словно стараясь частично закрыть лицо, воскликнула солярийская принцесса. Когда юноша и неизвестная ему соседка кузины послушались, Стелла, слегка надув губы, продолжила. – Что именно объяснить? Можешь мне поверить, твое мнение по этому вопросу я прекрасно поняла и без пояснений.
- В том-то и дело. Мне не следовало хамить, да и вообще высказывать все в подобной форме. Прости меня. Это мало меня оправдывает, но вся эта матушкина затея прозвучала так неожиданно, я… наверное, запаниковал, вот и выразился чересчур резко.
- Надеюсь, ты решил извиниться не потому, что передумал, - хмуро заметила блондинка.
- Нет! – поспешно отчеканил Луан и, снова смутившись, добавил. – Я прошу прощения, потому что действительно виноват. Во-первых, мне не следовало давать таких субъективных оценок, в конце концов, не все, что не нравится мне лично, на этом основании можно критиковать, во-вторых… я, кажется, был к тебе несправедлив. Почему-то сейчас я ясно вижу, что ты точно та же моя маленькая кузина, с которой мы когда-то были друзьями…
- Да уж! – сорвав с лица очки, Стелла почти с ненавистью на них уставилась, поджав задрожавшие губы. – Точно такая, как в детств-ве!
Слегка шокированный такой реакцией на свои слова, в которых – на сей раз точно – не видел абсолютно ничего обидного или огорчительного, Луан подошел поближе.
- Что ты… ну не плачь, пожалуйста, я же сказал, что наговорил глупостей и сожалею.
- Да не в тебе дело! – срывающимся голосом воскликнула девушка. – Хотя, видимо, чтобы твое хорошее отношение заслужить, надо непременно выглядеть, как Даркар знает что! Ы-ы!
- Дар… Что? С чего ты опять вбила себе в голову, что плохо выглядишь? – присмотревшись к кузине повнимательнее, юноша, конечно, заметил, что в домашней одежде и смыв косметику, она стала казаться несколько усталой и даже какой-то измученной, но никаких особенных различий между «публичным» ее обликом и нынешним все равно не было.
- Вбила, да? А ты, между прочим, первый, кто меня в таком виде с первого взгляда узнал! Ну, ты же меня видел в детстве, конечно… Я как будто заклинание невидимости набросила! Считала себя самой популярной девушкой в школе, думала, все меня любят… а стоит одеть другую одежду…
- Надеть одежду, - автоматически поправил Луан. – одеть можно кого-то.
- А стоит надеть другую одежду – как просто перестаешь для всех существовать! Но, наверное, меня больше пугает, что меня все узнают, чем обижает то, что не узнают! Это же не я! Не настоящая я!
- Стелла, - присев на диван рядом, юноша осторожно коснулся светлых волос кузины. – ну как ты можешь не быть собой. Или не быть настоящей собой? Хотя теперь я, кажется, понимаю, к чему все эти глупые спектакли на публике. Ведь твои друзья, я имею в виду настоящих твоих друзей, - он с легким сомнением покосился на лилововолосую девицу, которая, не обращая на них внимания, вполголоса ругала не то зависший, не то тормозящий ПКН. – они любят тебя саму, а не твои шмотки и косметику.
- Ну, ты привел пример! Эти невозможные личности меня согласны были терпеть даже в обличье гигантской жабы! Не знаю, надолго ли их хватило, но проверено на практике…
- Так какое тебе дело до людей, которые не отличают тебя от всякой внешней мишуры?
- Я предпочла бы успешно сочетать. И, знаешь, в широком признании есть весьма приятные моменты…
- Настолько приятные, чтобы всем ради этого жертвовать? Впрочем, это, конечно, только твоя жизнь и тебе решать, на что ее лучше тратить. Просто ты сама себя мучаешь, придавая такое большое значение тому, что того не стоит. Так мои извинения приняты?
- Это мне следовало бы извиниться. С таким же слабым оправданием, что была в не меньшем шоке. Без обид? – блондинка улыбнулась все еще слегка подрагивающими в уголках губами.
- Разумеется.
- Спасибо тебе. Что пришел, да и вообще… мне кажется, ты прав, и я действительно обращаю внимание не на то, на что следовало бы. Хотя нельзя же совсем отрицать внешнее впечатление, оно тоже – неотъемлемая часть сущности, не так ли? Нет ничего плохого в том, чтобы внешность отражала красоту внутреннего мира, ясно!
- Она всегда ее отражает. У тебя хорошие друзья, если они сумели разглядеть тебя настоящую, не обманувшись всем этим поверхностным блеском. Потому что я почему-то тогда, в отрочестве, решил, что ты стала совершенно другим человеком, и просто не захотел продолжать общение. Надо было смотреть глубже…
С шумом хлопнула дверь в коридор, снова заставив кузину испуганно встрепенуться. В небольшую гостиную решительно шагнула русоволосая девушка с сильно загорелой, не смотря на зимнее время, кожей.
- Я собираюсь ложиться спать! – резко сообщила она. – Принимать гостей можно и в светлое время суток, так что прощайся со своим другом, Стелла!
- Флорочка, что-то случилось? – едва не выронив несчастный «потративник» спросила, словно бы на вдохе, девушка с лиловой стрижкой.
- Вы, кажется, просили оставить вас в покое – так вот, я тоже имею право на какое-то время спокойствие! А ты лучше займись своими вирусами – тошно смотреть на тебя в таком состоянии. Всего вам хорошего, молодой человек!
- Не сердись, - схватив кузена под руку, принцесса вскочила с диванчика и направилась к выходу. – мы сегодня все что-то слегка не в себе, устали, наверное… Встретимся как-нибудь поболтаем просто так. Ты ведь все еще сочиняешь стихи? Я, стыдно признаться, уже и не помню, когда книгу последний раз в руки брала – самое время восполнить упущенное, вот ты меня и подтянешь! – нацепив очки обратно на нос, Стелла подмигнула поверх стекол. – Счастливо, кузен!
- Счастливо.
У нее хорошие друзья. Это понятно по тому, как воспринимает их сама принцесса, не сомневаться же в этом из-за сиюминутного впечатления человека, впервые в жизни их увидевшего. Именно поэтому Луан и не доверял поверхностному восприятию – оно не давало о людях совершенно никакого представления.
Принц уже направлялся к выходу в конце пустого коридора, когда его неожиданно поймали за запястье, заставив недоуменно обернуться. Девушка с гладкими волосами вишнево-красного цвета и миловидным курносым личиком прижала к губам палец и помотала головой, прежде чем юноша что-то успел у нее спросить.
- Возможно, то, что я скажу, Вам покажется странным… Но я правильно расслышала, Вас зовут Луан и Вы - поэт?

***
Не может зависть быть бела,
Коль не приносит людям счастья,
Она чернеет с каждым часом,
С тех пор, как в сердце родилась.
Александр Розенбаум

Химера в бессильной ярости почти бегом пронеслась по коридору, громко шарахнула дверью своей комнаты о косяк и, не зажигая света, в изнеможении рухнула на первый подвернувшийся в полумраке стул, обхватив себя за дрожащие плечи и не с силах унять охватившую ярость. Вот же мерзавец! Достойный сын этого подпирающего корону чурбана Радиуса, что и говорить! Как развлекаться – это они всегда первые, а хоть что-то сделать для, казалось бы, возлюбленной – тут, считай, что и вообще их нет! Вся эта семейка невесть что о себе мнит!
То, что сбежала, сама же не решившись потребовать у Санстара объяснений прямо в присутствии ведьмы, злило особенно сильно. Но мало ли, что одной из этих чокнутых фурий в голову взбредет? Если Химера узнала эту… видела она ее только в новостях, в связи с какими-нибудь очередными глобальными происшествиями на Магиксе, да на портретах в хронике с пометкой «особо опасны», но все-таки внешность весьма запоминающаяся! – если колдунья действительно та самая, то, пожалуй, это даже для Санстара чересчур экзотично! Дело даже не в том, что младшая Фэйтон панически боялась столкнуться с кем-то подобным на узкой дорожке, возможно, она и рискнула бы… но только зная, ради чего! А появление ведьмы во всех смыслах было как выплеснутый на голову ушат колодезной воды: взбесивший, но вместе с тем странным образом прояснивший мысли. Не станет этот Санстар помогать Химере! Слишком он ленив и самодоволен, чтобы предпринимать хоть какие-то в жизни усилия. Хоть и бастард, но королевский, привык так же, как эта его мерзкая сестренка, все получать в готовом виде на блюдечке!
Перестав яростно трястись, черноволосая девушка приглушенно всхлипнула. Ну почему ей вечно так не везет? Почему каким-то болванам все радости жизни достаются просто так, а она вынуждена каждую крошку у судьбы вырывать когтями и зубами, еще и терпя при этом бесконечные пощечины?! Неужели, если не родилась в королевской семье… или хотя бы не можешь похвастаться кровью правителей в жилах – то и в жизни совершенно не на что рассчитывать? Разве это справедливо?!
А раз справедливость не существует сама по себе, Химера, пожалуй, поможет ей восстановиться! Вот только придумает – как именно…
Щелкнув пальцами, девушка заставила загореться несколько ароматизированных свечей, наполнивших комнату неярким пляшущим мерцанием и густым терпким ароматом. Комната, обрамленная мягкими складками черных и темно-пурпурных бархатных драпировок, в которой прошло все детство Химеры, в которой каждая мелочь была сделана и оформлена специально по ее вкусу, сейчас казалась просто невыносимой. Казалась клеткой! Впрочем, земли поместья семьи Фэйтон действительно стали теперь тюрьмой и для матери и для дочери, которым было категорически запрещено в ближайшие годы даже приближаться к столице. Хоть сгнивай заживо в этой провинции! Еще один щелчок пальцев заставил из одного ящика приземистого резного комода выпорхнуть бутылку красного вина и высокий тоненький бокал, прямо в полете наполнившийся этим вином наполовину, а из ящика стола – колоду старых уже немного потертых карт в бархатном чехле. Карты Химера, сделав жадный глоток из бокала, вытащила уже сама, руками, не глядя привычно перетасовав их в ладонях.
Матушка считалась лучшей предсказательницей Солярии, не зря она много лет занимала пост придворного провидца, хотя теперь Химера относилась к этому достижению скептически. Тоже еще Оракул, собственную судьбу так бездарно мимо рук пропустить! Да и охладела графиня Кассандра к всяческим пророчествам последнее время, что и говорить… Впрочем, насколько «заслуженно» в Солярии считаются лучшими, Химера уже убедилась. Убраться бы куда-нибудь из этого паршивого королевства, где никто не желает ценить талант и индивидуальность… только вот куда? К селенитам в их туманные болота? У матушки была какая-то родня на Джемелле, причем родня высокопоставленная, а троюродная тетя Опал, кузина Кассандры, и вовсе была вдовой бывшего короля самоцветного мира. Но тащиться к этим кошмарным скрягам на правах «бедной родственницы» юную Фэйтон не грело. Прелесть, что за родня: сидят на горах сокровищ, а у самих камешка гальки не допросишься! В детстве Химеры, когда Кассандра еще не была придворной предсказательницей у королевской семьи, они иногда ездили в гости на Джемелл, девушка даже помнила дочку тети Опал – Диаспоро, хотя в последний раз они виделись лет в восемь-девять. Тоже, как это у принцесс принято, препротивную и слишком много о себе думающую блондиночку! Нет уж, только не на Джемелл! Будут там считать, сколько ложек сахара в кофе бросаешь! А в других мирах у Химеры не было и вовсе никого знакомого. Да и магический талант у нее был, как ни крути, не из тех, что так уж сильно поможет где угодно обустроиться. Зарабатывая в качестве гадалки не пошикуешь.
За этими невеселыми мыслями Химера, не глядя, выложила на стол перед собой карты и, еще раз отхлебнув из бокала, открыла несколько первых. К одолевавшим девушку мыслям оказавшиеся перед ней «арканы» не имели ни малейшего отношения. Зловещая полуразрушенная Башня еще могла бы символизировать очередное крушение всех планов и надежд, но к чему тогда были сразу четыре «всадника» всех мастей? И перевернутая, выглядящая весьма жалко «Императрица»? Начало расклада не говорило ровным счетом ни о чем!
- Вы – графиня Фэйтон, предсказательница? – прозвучавший за спиной густой бархатистый голос заставил девушку дернуться и, резко обернувшись, едва не грохнуться со стула. Неужели пара глотков вина поверх расшатанных нервов столь глобально на нее подействовали?! Рухнуть, однако, ей не позволили. Подхваченная буквально в полете Химера мгновение спустя обнаружила себя в полуобъятьях какого-то совершенно незнакомого типа, невесть как оказавшегося что в их фамильном поместье, что, тем более, в ее комнате! Заметив, что девушка готова завизжать, незнакомец поспешно зажал ей рот прохладной ладонью. У него была бледная, бледнее даже ее собственной, кожа, и темно-красные, совсем как вино в недопитом бокале, длинные волосы, красиво обрамляющие чуть грубоватое, но при этом аристократически-резкое худое лицо. Глаза в темноте казались какими-то белесыми, прозрачными – выглядело это весьма жутко.
- Вот только этого не надо! – резко отрубил он. – Я ничего плохого не сделаю… если, конечно, и Вы поведете себя разумно. Так это Вы графиня?
Поскольку он не уточнил, старшая или младшая Фэйтон ему нужна, а уточнять нюанся с зажатым ртом было бы затруднительно, Химера честно кивнула и выжидательно уставилась на незваного гостя, ожидая, что тот хотя бы представится в ответ.
- Хорошо. Мне нужно узнать кое-что… но сперва, не обессудьте, хочу убедиться, что эти карты и правда способны сказать хоть что-то толковое. Я отпускаю – но даже не пытайтесь поднять шум! Мы же не хотим, чтобы кто-нибудь пострадал, верно?
- Вы грабитель, - едва слышно прошептала Химера, как только ей любезно вернули способность разговаривать.
- Эй, я же сказал, я пришел сюда только чтобы кое-что узнать, и…
- Не важно, зачем Вы пришли сюда! Вы грабитель… и убийца… - неуклюже придерживаясь за столешницу, девушка снова обернулась к своим картам, кивнув на открытые. – Четыре рыцаря, несущих разрушение и гибель, повергнутая властительница… Яр милосердный! Вы – из разрушенного королевства Терры! Из мира, утратившего магию! Один из проклятой Квадриги… - осипшим голосом закончила она.
Гость хмыкнул с явным одобрением.
- Неплохо. Кажется, Вы и правда кое-что видите в этих картинках.
Без церемоний подвинув второй стул, он присел рядом с Химерой, практически дыша ей в висок, и еще более беспардонно отхлебнул из бокала, поморщившись и вполголоса назвав ее вино «сладким сиропчиком».
- Продолжайте.
- Вы ищите что-то, - об этом ничего не стоило догадаться и не открывая карт, после чего Химера перевернула еще два следующих аркана. Королева Жезлов и карта Силы, на которой хрупкая девушка удерживала за морду огромного льва. – Вернее, кое-кого. Хм, а ты не похож на парня, от которого сбежала подружка!
- Продолжайте, - с нажимом повторил рыцарь разрушения, но Химера с осмелевшей улыбкой обернулась к нему.
- Слушай, а мне-то какой резон помогать тебе в этих поисках?
- Я же сказал, сделайте все, как надо, и никто не пострадает.
- А если кое-кому лучше все-таки пострадать? – прищурившись в ответ на угрожающий взгляд, парировала брюнетка. – Вот что, парень, если ты действительно тот, о ком я думаю, полагаю, некоторый опыт в том, как избавлять мир от высокопоставленных фей, у тебя имеется. Хочешь, чтобы я делала для тебя предсказания – так тоже поработай на меня… по своему профилю, ясно? Вот! – Химера выдернула карту из оставшейся колоды и показала ее гостю. Это был аркан Звезда – на карте белокурая красотка сидела, сложив ручки, возле какого-то водоема и мечтательно любовалась ночным небом. В ладони карта немного изменилась – абстрактная блондинка на ней приобрела весьма узнаваемые ненавистные черты. – Избавь меня от этой феи – и я сделаю для тебя все, что захочешь!
Выражение на бледном лице красноволосого ни капельки не изменилось.
- Хорошо. Найди для меня то, что я ищу – и эта фея, кто бы она ни была, умрет. Даю слово.
- Ладно, насчет твоей девушки… То, что ты ищешь – сила Владычицы Зверей. А один из вас… вот этот, - она ткнула пальцем в «всадника кубков», в отличие от трех остальных, лежащего перевернутым, и открыла еще одну карту рядом. Аркан Колесо. – тот, чья сущность переменчива и тот, кто является не тем, кем кажется. Найдет к ней дорогу.
- Никогда не замечал за ним таких талантов. Впрочем, зная хотя бы, что эта… владычица из себя представляет, думаю, для нас это не составит труда. Надеюсь, ты не подведешь нас.
- О, я тоже на тебя надеюсь!– кокетливо опустив ресницы, проворковала Химера. – И, знаешь, с тобой приятно иметь дело! Приятно встретить хоть одного мужчину во вселенной, не принимающегося юлить, стоит хоть чего-то от него потребовать…
Уронив колоду на стол, она снова, слегка неловко, обернулась и, повинуясь какому-то безумному порыву, прижалась к бледным губам незнакомца. По контрасту с недавними поцелуями Санни – прохладным и чересчур жестким. На миг прозрачные глаза красноволосого рыцаря разрушения потрясенно расширились, но…
- Что же, мне тоже приятно иметь дело с тем, кто точно знает, чего хочет, и стоит выше предрассудков, - намного смягчившимся голосом добавил он. – очень импонирующая черта.

***
И может быть вдруг я сама
Тебе в глаза взгляну иначе.
И станут вещими слова,
Что ничего сейчас не значат.
Может ты на свете лучше всех,
Только это сразу не поймёшь.
Одна снежинка - ещё не снег, ещё не снег,
Одна дождинка - ещё не дождь!
«Ты говоришь мне о любви (Снежинка)»

Дверь Набу открыла Флора… правда, потребовалось несколько мгновений ступора, чтобы узнать ее, потому что непривычный колкий взгляд и еще менее обычно ей свойственная аура неприязни приливной волной захлестнули раньше, чем удалось сконцентрироваться, собственно, на внешности. Как многие колдуны, новый придворный маг Андроса «видел» эмоциональную ауру любого человека так же ясно, как лицо и цвет волос, потому, не смотря на общую переменчивость настроения, одной из самых запоминающихся черт в людях считал именно ее.
- Эй, послушай, уже десятый час, - кисло морщась, вместо приветствия сообщила линфейка. – сегодня что, какой-то день поздних визитов? До завтра нельзя было подождать?
Если не обращать внимания на то, что Флоре совершенно не свойственно такое настроение и поведение, в общем-то, поздний визит выглядел не слишком-то уместно – но юноша и себе-то толком не мог объяснить, с чего вдруг ему вздумалось навестить девушек именно сейчас. В том, что Айша не отвечала на телефон и ни разу за день не позвонила сама, хотя он приехал с Андроса всего на пару дней, не было, на самом деле, ничего необычного. Принцесса высоко ценила личностную свободу, Набу всегда это чувствовал, поэтому ни в коем случае не хотел бы уязвлять ее, навязывая свое общество чаще, чем девушка сама того хотела. Но сегодня… сегодня в этом было что-то невнятно беспокоящее, поэтому молодой маг, поразмышляв, счел, что особой навязчивости в том, чтобы просто заглянуть и проведать, не будет. Правда, наверное, размышлять следовало пооперативнее – тогда и не дотянул бы до не вполне подходящего для походов в гости времени.
- Никак не перестроюсь со времени Кораллового Архипелага на местное, простите. Но Айша весь день не подходила к телефону и…
- И ты не углядел в этом никакого намека на то, что общаться с тобой сегодня не расположены! – ехидно закончила цветочная фея, отворачиваясь. – Постарайтесь, если не затруднит, вести себя потише.
От резкого тона девушки, раньше всегда любезной абсолютно со всеми, Набу едва подавил желание поежиться.
В комнате Айши свет не горел, только матово, как глубинный «светлячок» фосфорицировал небольшой ночник на прикроватной тумбочке, образовывая небольшой островок голубоватого света среди мглы. Соседка принцессы – Франсина Риголетто из Космозиаса, не смотря на позднее время, где-то пропадала, только пикси Пифф предавалась любимому занятию, то есть беспробудно дрыхла в своей корзиночке – так что вполне можно было считать, что Айша, с ногами забравшаяся на кровать, обхватив колени и уткнувшись в них лицом, сидела тут в полном одиночестве. Шикарные кудри, кажущиеся почти черными в таком зыбком освещении, волнами стекали по плечам и сутулиной спине, причудливо укладываясь на покрывале змеистыми завитками. Когда Набу открыл дверь, вопросительно замерев на пороге, девушка нервно дернулась, но головы не подняла. Подождав немного, юный маг счел, что это не будет слишком уж сильным проявлением невежливости, и вошел, не дождавшись приглашения.
- Прости, что беспокою так поздно, но ты не отвечала на звонки, я хотел убедиться, все ли в порядке…
Убедился он скорее уж в обратном, однако от молчания принцессы становилось немного жутковато, и Набу по возможности спокойным звучанием собственного голоса попытался настроить на более умиротворенный лад не то девушку, не то себя же самого.
- Не стоило приходить, - после какого-то времени молчания глухо откликнулась Айша. – я… я сейчас не могу с тобой разговаривать!
- Можешь на меня опять сердиться, но теперь я ясно вижу, что беспокоился не зря! – юноша подошел поближе и, присев на самый краешек кровати, бережно коснулся ее волос. – Не можешь – или не хочешь? Мне казалось, мы теперь в большей степени доверяем друг другу…
Голову она все-таки приподняла. Словно переменчивая гладь далеких морей Андроса, мерцнули, отразив голубоватый свет, большие лемурьи глаза на смуглом лице.
- На тебя я никогда не сердилась. Вернее, не на тебя… Нет, не в этом дело! Просто не хочу… сказать что-нибудь лишнее.
- Со мной ты можешь поделиться чем угодно. Я же обещал…
- В том-то и дело!
- Принцесса! - взяв девушку за плечи, Набу заставил ее выпрямиться и посмотреть, наконец, себе прямо в лицо. Такого затравленного взгляда у Айши он, пожалуй, не мог бы себе представить даже в кошмаре. Судорожно поджатые полные губы слегка подрагивали, но отчего-то больше всего Офира почти шокировало то, как покорно она позволила это сделать, вместо того, чтобы отмахнуться, а то и по лбу слегка засветить. Обычно, когда принцесса не желала кого-то видеть, она не испытывала проблем с тем, чтобы это высказать! – Я настаиваю…
- Ты действительно хочешь услышать?
- Я ничем не мог бы вам помочь в противном случае, - с трепетом ожидая увидеть такую родную уже хмурую гримаску и услышать резкое заверение, что со своими проблемами она справится и без него, напомнил Набу. Девушка глубоко вдохнула, закрыв глаза.
- Давай отменим свадьбу!
Повисло молчание. Айша сидела, зажмурившись и слабо-слабо дрожа в ожидании… ну, по крайней мере, колдун надеялся, что ждут от него не глупого прозвучавшего бы «Что?!». Пока что он молча наблюдал за напряженным лицом принцессы, сам точно не зная, чего при этом ожидая. Голубоватое освещение тому виной или что-то иное, но сейчас Айша значительно подрастеряла свою природную смуглость, словно в кофе кто-то щедро плеснул сливок. Плотно сжатые пухлые губы и пушистые угольные ресницы на сомкнутых веках едва заметно подрагивали… прошло, наверное, минуты три, прежде чем девушка все-таки открыла глаза и как-то почти умоляюще глянула на Офира.
- Я… я был бы признателен, если бы вы объяснили мне причину, принцесса, - тихо произнес колдун. Прозвучало это гораздо суше и официознее, чем ему хотелось бы, но сейчас, несколько выбитый из колеи юноша не вполне представлял, какую степень неофициальности может себе позволить. С длинных ресниц Айши сорвалась и прочертила блестящую дорожку по щеке слезинка, заставив юного мага непроизвольно дернуть рукой, подавляя желание бережно вытереть ее лицо кончиками пальцев.
- Пожалуйста, не сердись. То есть, ты имеешь на это полное право, я сама не знаю, как это объяснить, но чем дальше… Я вообще не хочу замуж, понимаешь? С самого начала не хотела, а потом все решили, что я передумала, но я не передумала – и совершенно не знала, как это сказать. Особенно тебе. Ты… ты такого не заслуживаешь!
- Принцесса… – поежившись от ее умоляющего взгляда, Набу на миг замялся. – Айша, если все так, то тебе действительно следовало сказать об этом с самого начала.
- Думаешь, я тебя обманывала? Клянусь Океаном, нет! Ты мне очень, очень нравишься, правда. Я думала, до моего дня рождения еще полно времени, все еще может измениться… я сама надеялась, что смогу передумать. Но я так не могу! Прости меня, я так не могу.
Набу поймал и слегка судорожно сжал в ладонях слабо подрагивающие пальцы девушки. Неясно, кого он сейчас старался таким образом успокоить или приободрить – ее или самого себя…
По законом Андроса, власть Шаха Тысячи Островов не могла наследовать ни его дочь, ни, разумеется, зять, а сыновей у нынешнего правителя не было, хотя по слухам его жена – единственная и нежно любимая, в свое время только благодаря усилиям Целителей со всех Королевств сумевшая пережить рождение дочери, после чего о каких-то еще детях не было смысла и думать, сама много уговаривала Шаха взять вторую, «младшую» супругу, подарившую бы их семье настоящего наследника. Хотя «младшими» женами на Адросе зачастую брали русалок – поскольку своих мужчин у морского народа не было и, в сущности, их «супружество» с жителями островов длилось год, максимум – два, после чего возвращались в подводный мир – постоянные браки с двумя и более женщинами, хоть и не противоречили законам, но уже почти век как не практиковались. Или же случались в самых крайних случаях. Как бы то ни было, Шах свой случай не посчитал «крайним». Сейчас правителю было едва за сорок, так что особой проблемы в том, чтобы дожить до вполне приемлемого к престолонаследию возраста, если не сыновей, то хоть внуков, мужчина не видел. Вот только мнением принцессы в вопросе о перспективе этих самых внуков как-то и «забыл» поинтересоваться.
Конечно, Набу прекрасно знал, что Айша была в настоящей ярости, узнав, что родители сосватали их, тогда еще совершенно между собой незнакомых, даже не спросив. Это тоже было вполне в традициях Королевства Тысячи Островов, хотя уже и не вполне практикуемых. Поначалу он и сам отнесся без особого восторга, кто спорит, конечно, для мага из семьи, происходящей от разбогатевших купцов и всего пару поколений назад получившей дворянство, это была не просто большая, а огромная честь. Однако принцессу он в жизни не видел – высокородным женщинам и девочкам Андроса в очень редких случаях доводилось показываться посторонним мужчинам – зато до юноши время от времени доходили слухи о грубоватом и неуправляемом нраве дочери Шаха, да и не об особенно-то привлекательной, согласно местным канонам, внешности. Трудно сказать, что слухи эти оказались абсолютно лживыми: Айша действительно была упряма, самостоятельна, время от времени пренебрегала этикетом и была, пожалуй, высоковата ростом и чересчур худа, чтобы считаться на Островах красавицей. Вот только, как выяснилось, все это ничуть не мешало ей оказаться еще и прекраснейшей девушкой не только Андроса, но и, пожалуй, всех Королевств, прошлых, существующих и будущих во Вселенной! Это было поразительно, но… оставалось таковым. И молодой колдун действительно считал… вернее, надеялся - кого тут обманывать? – что принцесса тоже изменила свое решение, узнав его поближе.
- Мне ты должна была все рассказать! А если бы… как бы я вообще должен был?!. Ох! – отпустив одну из ладоней Айши, Набу в растерянности потер лоб. По крайней мере, все могло еще быть гораздо, гораздо хуже. – И вообще, ты меня перепутала с леди Ди?! Признаться честно, мне совершенно не пошли бы локоны!
На миг мелькнувшая на пухлых губках девушки дрожащая улыбка слегка его приободрила. Снова сжав ее ладони в своих, юноша негромко продолжил.
- Айша, я обещаю, я поддержу перед нашими родителями любое твое решение. Я всегда буду на твоей стороне, слышишь? И – что бы ты в конце концов ни решила – я смею надеяться, что, каким бы ни был твой ответ, он не помешает мне остаться твоим другом. Я… ох, кракен бы побрал, какой пошлой банальностью это звучит! – я сделал бы что угодно, от меня зависящее, лишь бы ты только была счастлива. Если твое счастье – это не я… к сожалению, такое случается с многими людьми. Оно все равно будет для меня важнее, веришь?
- Ты… - высвободив ладонь, девушка прижала руку к подбородку, попытавшись приглушить всхлип. – Ты такой хороший… Прости, что я так вот тебе за это плачу, прости, прости, прости! – неожиданно рванувшись вперед и едва не столкнув при этом Набу с кровати, Айша буквально стиснула его в объятьях, уткнувшись лицом в грудь юноше… вернее, в шею, поскольку была совсем ненамного ниже него ростом. Признаться, первые мгновения мысли юного колдуна были в большей степени заняты попыткой удержаться, не грохнувшись от этого внезапного толчка, нежели чем-либо еще… потом, с издевательской заторможенностью, Офир все-таки осознал смысл ситуации и деликатно попытался высвободиться. Как бы ни так, при всем своем внешнем изяществе с детства неравнодушная к спорту принцесса, если и уступала самому магу в физической силе, то вряд ли намного. И уж точно не настолько, чтобы очень вежливая попытка разомкнуть ее объятья имела бы хоть какой-то успех. Айша ее просто не заметила, как, похоже, и не заметила вовсе возрастающей растерянности Набу. Ну кто, скажите, ожидал бы подобной реакции от девушки на согласие на ней НЕ жениться?! Определенно, чего-то в этой жизни колдун абсолютно не понимал…
- Наверное, мне действительно сейчас лучше уйти, - растерянно поглаживая мягкие кудряшки, даже здесь, далеко-далеко от родного мира сохраняющие легкий запах моря, осторожно заметил юноша. На миг Айша замерла, словно оцепенев… а потом судорожно, почти до боли, вцепилась ему в плечи.
- Нет, нет, нет, пожалуйста. Ну побудь еще немного, мне так жутко сегодня… не понимаю, что происходит, не вижу никаких причин… но просто душа стынет! И так стыдно признаваться, все почему-то считают, что я храбрая, на самом деле, не понимаю, почему все так решили, но… стыдно не соответствовать, особенно – так. А ты сказал, что тебе я могу довериться во всем… рядом с тобой легче. Останься, пожалуйста…
От в красках представленного светлого лика Гризельды, когда она застукает его после времени отбоя в комнате одной из алфейских обитательниц, Набу, по правде говоря, сам готов был похолодеть от ужаса. Причем версию «прибьет на месте», в красках предвосхищая реакцию заместительницы директора, юный маг сразу отмел, как неоправданно гуманную. С другой стороны, оставлять сейчас Айшу в подобном настроении было, пожалуй, еще хуже!
- Если ты действительно не намерена… или в ближайшее время не намерена выходить за меня, я совсем не хотел бы тебя компрометировать таким образом! – полушутливо заметил он.
- Уж в твоей порядочности я наверняка могу быть уверена, - приподняв голову, Айша улыбнулась еще одной робкой подрагивающей улыбкой и, поколебавшись, поцеловала Офира. Губы у нее были теплые и слегка соленые от недавних слез, как от горьковатой морской воды.
«А я сам, по-моему, уже нет…»
Поцелуй прервался буквально за миг до того, как в голове у юного мага все окончательно смешалось.
- Кроме того, ты же изучал колдовство… с помощью волшебства мы ничего не выявили, но директор Фарагонда как-то говорила, что воздействие колдовства может быть и неявным. Девочки все ведут себя как-то странно, да еще и Блум, кажется, заболела… я порой начинаю думать, что все это – какая-то порча. Хотя мне чего только в голову не лезло сегодня! Может, ты мог бы сказать что-нибудь точнее.
- Ни на ком из вас нет ни порчи, ни заклятий, - качнул головой Набу, а на вопросительный взгляд пояснил. – я это проверил, как только пришел. Представь себе, мне тоже сразу показалось, что вы все ведете себя странно. Но да, косвенно воздействовать можно, не накладывая никаких заклятий на самого человека. Знаешь, как в Вуду – какой-нибудь предмет служит олицетворением и… впрочем, Вуду тут не при чем. К сожалению, мне еще не приходилось с подобным сталкиваться, поэтому сразу сказать что-то конкретное я не могу. Думаю, нам стоит обсудить это всем вместе…
- Я же сказала… не хочу, чтобы девочки меня видели… в таком состоянии.
- Следует искать выход, а этого не сделаешь, просто сидя тут одна в темноте. Просто позволь мне тебе помочь! - снова сжав ее ладонь в своей, Набу горячо, словно заразившись нервозной лихорадкой, повторил. – Я с тобой. Я всегда хочу быть на твоей стороне, хочу помогать во всем, что от меня хоть как-то зависит. Ты сказала, тебе легче, когда я рядом – так я буду рядом до тех пор, пока ты сама этого захочешь. Клянусь.
Если бы у них был шанс встретиться и познакомиться… по-настоящему самим. Когда над головами не висела бы дамокловым мечом эта состряпанная родителями поспешная помолвка. Если бы Айша могла воспринимать его по отдельности от этих чересчур жестких для ее беспокойной и своевольной, как сам океан, души рамок традиций, придворных правил и родительской воли. Если бы… все ведь, наверное, могло быть иначе, правда?
А пока он не станет ни слова больше говорить о своей любви, не хватало еще только этого эмоционального давления… практически шантажа. Как многие ментальные колдуны, Набу кое-что понимал в психологии и прекрасно знал, что только чувствуя себя свободной, принцесса сможет, наконец, разобраться в своих чувствах. В конце концов, она продемонстрировала, что он ей, по крайней мере, точно не безразличен. Нет, он не станет чего-то ждать на этом основании. Просто постарается… постарается быть рядом, пока ей все-таки нужен.
- Да, да, да, – снова уткнувшись носом куда-то между его плечом и шеей, сбивчиво пробормотала Айша. – я тебе верю. Я… я слов таких не знаю, чтобы сказать, как я тебе благодарна!
- Слова – это последнее, что мне было бы нужно.

Собрать девушек хоть для какого-то подобия организованного обсуждения удалось далеко не сразу. Если подумать, то Айша – не иначе как под воздействием нахлынувшего стресса, проявила просто-таки невероятную для обычного своего характера покладистость, а вот на остальных перемены в этом смысле подействовали в точности до наоборот. Презрительное фырканье Флоры, скептически заметившей, что, если волшебство не выявило никакого магического воздействия, то вряд ли колдовство, более эффективное разве что во всяческих пакостях, способно окажется на что-то большее, было еще, как это двусмысленно ни звучало бы, цветочками. Такими внезапно отрастившими колючки крапивные клетки на листиках цветочками! Однако возражение, что именно о пакости сейчас, совершенно очевидно, идет речь и для того, чтобы решить проблему, неплохо именно в этом вопросе разбираться, фея природы, хоть и скривившись, но приняла. Набу не стал осуждать ее за скептицизм – даже не потому, что девушка сейчас была несколько не в себе, а поскольку сомнение было вполне оправданным: до тех пор, пока он и понятия не имел, с чем же именно феям пришлось столкнуться. Муза, в совершенно подавленном состоянии вернувшаяся от Целительнцы Офелии, напротив, отнеслась к идеи во всем разобраться с какой-то отстраненной, даже безразличной покорностью, тоже, кажется, не поверив, что молодой колдун способен чем-то им помочь. Поскольку разговаривать черноволосой девушке сейчас не рекомендовалось, о новостях оставалось разве что догадываться по ее кислому настроению. Даже пыльца Энчатикса не сумела исцелить истерзанные связки одним махом, поскольку это было скорее расстройство, чем повреждение, так что все, чем смогла «порадовать» школьная лекарка, это нарекомендовать целую гору травяных чаев да полосканий и строго посоветовать пока что из головы выбросить даже мысли о всяких там вокальных упражнениях. Блум, недавно проснувшаяся и как раз решившая восполнить потерю от пропущенного ужина хотя бы вечерним чаепитием с припрятанными в комнатах сладостями, но чересчур взволнованная теперь переменами, которые всего за полдня произошли с подругами – так, что кусок теперь в горло не лез – тоже нанести визит Офелии отказалась, уверив всех, что выспалась и теперь уже чувствует себя гораздо лучше. Правда, учитывая тут же и свалившееся новое испытание для ее многострадальных нервов, Набу позволил себе несколько в этом оптимизме усомниться.
По крайней мере, на Блум-то как раз не просматривалось абсолютно никаких, даже самых зыбких следов какого-либо колдовского воздействия, поэтому именно на переутомление и вечную нервотрепку оставалось ее паршивое самочувствие списать.
Дольше всего провозиться пришлось, заглянув в комнату Стеллы. Техна, закупорив уши наушниками-«ракушками», предавалась увлеченному разграблению гардероба принцессы, не обращая ни на кого внимания и время от времени чисто риторически вежливо уточняя у хозяйки комнаты и веще, может ли взять «еще во-он те босоножки», «этот оранжевый топик с блестками» или «ту миленькую сумочку с мишкой». Сидящая на кровати Стелла рассеянно угукала, не заботясь о том, что Техна ее ответов даже не слышит – сама она обращала на окружающий мир еще меньше внимания, сосредоточившись на приглушенном рыдании в платочек. На коленях преображенной принцессы лежала раскрытая книга, как Набу успел бегло заметить, со столбиками каких-то стихов, еще несколько валялись вокруг.
- Стелла! – отпихнув Набу, Блум бросилась вглубь комнаты и тоже устраиваясь на кровати рядышком, чтобы заключить подругу в объятья. – Стелла, ну, пожалуйста, перестань! Не надо так переживать! Теперь мы непременно все исправим – все вместе мы и с куда более серьезными проблемами справлялись, ведь правда?! Никогда нельзя отчаиваться, и…
- Я вовсе и не отчаиваюсь, - солярийка деликатно высморкалась и, убрав платочек, поправила на заплаканных глазах старомодные очки. – Я… я не так уж сильно и переживаю.
- И поэтому ревешь тут в три ручья? – несколько усомнилась Блум. Стелла смущенно порозовела.
- Я… я перечитывала поэму о Солмаке и Левкатойе, я так… в детстве это была моя любимая книга, но я каждый раз… не получается сдержаться и не заплакать, когда я ее перечитывала. Солмака – первого солярийского принца – полюбили две сестры, а когда он выбрал одну из них, вторая решила убрать соперницу с дороги и… и-и-и… Простите меня! – передвинув очки на челку, Стелла вытерла глаза кулаком. – Совершенно не могу сдержаться! Я… я почти уже десять лет не перечитывала свои любимые поэмы, все словно бы в первый раз! Клянусь светом всех звезд дракона, кузен прав, сколько же времени я зря спустила, шатаясь по этим дурацким магазинам, салонам и тусовкам! И даже не вспоминала о всем, что мне так нравилось…
Кажется, уже самому Набу начинало становиться… жутковато. После обучения ментальному колдовству-то психика разные вещи воспринимает без особых волнений, а вот кое-кого из гвардии Ская, когда они – уже завтра – вернуться с Эраклиона, непременно от совокупности всех этих метаморфоз хватит инфаркт. А то и похуже…
- Что значит – так нравится – если ты из-за этого все время плачешь? – терпеливо, словно разговаривая с ребенком, пробурчала Блум, уже другим платком старательно вытирая лицо подружки. – Нельзя было читать поэмы с более счастливым концом, что ли? Посмотри только, на кого ты похожа, вся зареванная!
- Ну и что? Ты же сама говорила, не так уж важно, как выглядишь, главное, что я – это я. Настоящая красота – это красота души, сами же постоянно твердите!
Рыжеволосая фея на пару мгновений застыла, явно не находя, что на это ответить, даже рука с платком зависла в воздухе. Спорить с подобным утверждением, конечно, не хотелось, но и соглашаться в данном конкретном случае было как-то…
- Одно совершенно не исключает другого! – твердо возразил Набу. Попытки как-то разрешить ситуацию напоминали ожесточенную греблю или попытки плыть против течения – вроде бы, все усилия прилагаешь, а почти не двигаешься с места, а то и наоборот – сдаешь назад. – Теперь, раз уж ты это так ясно осознала, можешь в дальнейшем успешно совмещать и внутреннюю красоту, и внешнюю, верно? Зачем постоянно ударяться в крайности? Кроме того, даже если ты считаешь, что сама не слишком-то пострадала от этой перемены, то подумай об остальных! Или красота намерений и поступков тебе теперь тоже кажется малозначимой?
- Но… ладно, ты прав. Но что мы можем поделать?
Шагнув вперед, придворный маг Андроса протянул руку и выдернул из уха ничего не замечающей Техны музыкальную «ракушку».
- Думаю, - громко, с нажимом произнес он. – все вместе мы непременно найдем решение.
- Ага! – фея с Зенита, хихикнув, щелкнула пальцами. – Любая проблема – как пасьянс «Косынка», стоит только все расставить на свои места… гм-м, о чем это я? Даркаров вирус, в голове все просто в кашу перемешивается!
- Да пошли уже, наконец! – заглянувшая в комнату Стеллы Флора за руку выдернула подругу в гостиную. – Хотя толку от тебя сейчас… Ну-с, господин колдун, что же такого интересного Вы нам можете рассказать о происходящем?
- Ты могла бы быть повежливее? – тихо буркнула примостившаяся на краешке дивана Айша, прежде чем Набу, решивший наиболее безопасным для нервов просто игнорировать такие выпады, успел что-то ответить. Цветочная фея презрительно скривилась.
- Ради возможности самой задинамить до невменяемости никому не дашь в обиду, ага?
Техна захихикала, Стелла, напротив втянула голову в плечи.
- Наверное, это я с ума сошла! – измученным голосом резюмировала Блум, прижимая ко лбу ладони. – Ну не мог же весь остальной мир вдруг разом! С самого утра просто чувствую, как крыша съезжает…
- Только это? Завидую…
- Дамы! Так, все… - зажмурившись, Набу мысленно представил себе нескольких размеренно проплывающих мимо медуз, чтобы успокоиться. Насчитав двенадцать полупрозрачных живых «зонтиков», юноша терпеливо продолжил. – Прежде чем я что-то смогу Вам сказать, для начало хотелось бы выслушать, что именно произошло, когда началось… и не показалось ли вам что-нибудь подозрительным.
- Мне сегодня абсолютно все кажется подозрительным! – глухо призналась Айша. Колдун присел рядом, в попытке приободрить накрыв рукой одну ладоней девушки. Принцесса слабо пожала его пальцы, словно бы украдкой бросая на Набу благодарный, но с примесью какой-то затравленности взгляд. – Началось… Утром во время пробежки, я думала… ну, вряд ли это особенно важно. Наверное, чересчур витала в облаках, поэтому и споткнулась. А потом кто-то… кто-то – я не видела, кто, так и не решилась обернуться, приказал мне оставаться на месте, сама не знаю почему, но я… наверное, в тот момент все и началось, я почему-то не решилась ослушаться, казалось бы, ну кто в Магиксе всерьез мог бы мне угрожать, но… вдруг стало так жутко. Душу как в Харибду затягивает, как вспомню этот голос… но и ничего особенного в нем, как будто нет. Не могу точно вспомнить, мысли тут же как желе становятся!
- Почему ты нам сразу ничего не рассказала? – воскликнула Блум.
- Мне было… мне и сейчас стыдно. Все почему-то считают меня смелой, а поднимать панику из-за того, что кто-то мне нахамил… даже ничего плохого, по сути, и не пытался сделать... я не решилась.
- Голос был хотя бы мужской или женский? – уточнила Стелла. Айша снова поджала губы и мотнула головой.
- Не могу вспомнить… понять. Нет, не знаю.
- Что именно сказали, тоже не можешь вспомнить? – мягко спросил Набу.
- Просто приказал не шевелиться…
- Сказал, что я пою так отвратительно, что может грохнуться люстра, - хрипло вставила Муза, и, помолчав, едва слышно добавила, прижимая одну из ладоней к явно саднящему горлу. – а потом… люстра действительно рухнула на зрительный зал, я закричала, вот и…
- Так ты тоже? Девочки, скажите сразу, кто еще из вас его ви… слышал?
Но остальные феи, немного поразмышляв, отрицательно замотали головами. Только из Техны, хоть и не сразу, но удалось вытянуть, что в Галанет-кафе ей что-то смутно показалось странным, однако она не в состоянии вспомнить, что именно и в какой момент.
- А я вполне могла просто не обратить внимания, неслась по улице до парка, ни дороги, ничего вокруг не разбирая… хотя мне, вроде бы, показалось, что кто-то меня толкнул – но, может быть, это сама же на кого-то налетела, прежде чем рухнуть и раздавить эти несчастные линзы.
- Почему тебе просто не откорректировали зрение на Зените?
- Вот это как раз сейчас совершенно не важно. А ты… Вы, Флора.
Русоволосая девушка отрицательно покачала головой.
- Ничего подобного со мной сегодня не было! – решительно отрезала она. – Хотя… по правде говоря, мне и не кажется, что со мной происходило что-либо вообще подозрительное. С чего вы взяли, что со мной что-то не так? Вы все действительно ведете себя странно, но я нормально себя чувствую.
- И именно поэтому кидаешься на всех чуть ли не с кулаками?
- А что, мне не может надоесть все это… все это?! Вы вечно ведете себя, как маленькие испорченные дети, вечно ссоритесь, влипаете в какие-то истории, да тут и ангельское терпение рано или поздно закончилось бы! Конечно, Флоренсина все обязана терпеть! Можно хамить, огрызаться – и ожидать до бесконечности попыток всех вас успокоить и помирить! Все как сговорились, считая, что, если я не хочу ни с кем ссориться, то что угодно соглашусь терпеть, а у меня, знаете ли, тоже есть чувства! Надоело!
- Мы тебе надоели? – окончательно побледнев уже до зеленоватого оттенка, тихо переспросила Блум.
- Не вы… все это надоело! Из-за этих постоянных происшествий я даже учиться как следует едва успеваю, если так будет продолжаться, о поступлении в Магистратуру придется забыть!
- Ты тоже считаешь, что это я виновата, что вечно что-нибудь случается? Так? Как Диаспоро и Амарил…
- Не ерунди! Хотя спасибо, подружка, что не слишком уж плохо обо мне думаешь, могла бы и залепенить, будто я рассуждаю, как кто-нибудь из… Так! – с выражением мрачной задумчивости на загорелом личике, Флора от души стукнула кулачком по ладони другой руки. – А проверим-ка мы, как дела у наших замечательных старых знакомых Трикс! Так, просто на всякий случай.
- Угу, - с сомнением протянула Айша. – вот только, даже если они здесь и не при чем, то, обнаружив, в каком мы сейчас находимся состоянии – по сути-то дела, это заклятье выбило у каждой их нас один из стержней самой волшебной силы! Да это же будет для них как приглашение воспользоваться случаем и добавить неприятностей, чтоб уж до кучи!
Набу отчего-то очень сильно сомневался, что печально знаменитый триумват имеет какое-то непосредственное отношение к произошедшему. Ведьмы весьма дорожат своим неповторимым стилем совершаемых выходок, для них это практически знак качества, а так вот, украдкой, без грандиозных спецэффектов и всяческих призывов оценить «страх и ужас, летящий на крыльях ночи» должным трепетом и падениями ниц (неважно, что падать, конечно же, никто и не думал). Каковы были шансы на то, что эти особы предпочтут эффектности эффективность и будут действовать тихо, украдкой? Даже находясь под наблюдением «инквизиторов» из Светлого Камня – шансы невелики. Даже желание отомстить феям любой ценой вряд ли переборет желание, чтобы эту месть оценили все.
- Судя по этим, в кафе, Трикс сейчас и не до нас вовсе. Да и не похоже все это на них, - озвучила светловолосая фея невысказанные мысли андросского колдуна.
- А что именно произошло в кафе? – уцепился Набу за эту мысль, полагая, что сейчас что угодно может оказаться важным.
- Их родители заявились в Магикс! - вместо Стеллы ответила Блум. – Я, пожалуй, больше ничему не буду удивляться, касаемо этой троицы! Для продукта воспитания этого Тирана… Тайрана у Айси, если подумать, еще не такой уж и мерзкий характер! А эта Инея – вообще форменный кошмар! Просто как Диаспоро лет через тридцать воочию увидеть!
- Инея?! – воскликнула Техна, заставив всех едва ли не подпрыгнуть от неожиданности. – Эта… Доктор Инея Криос? Брр! Весь Зенит надеялся, что больше о ней никто ничего не услышит, право слово!
- Разве она с Зенита?
- Э-э, наверное нет. Она училась там и работала… Еще до моего рождения, конечно, дело было. Одна из ведущих исследователей в области кре… кри… кро…
- Криологии, - ворчливо подсказала Блум. Технофея с детским восхищением на лице захлопала в ладоши.
- Ага, точно! Криология! Как ты только догадалась?
- Да просто пришло почему-то на ум, - кажется, в голосе рыжей волшебницы мелькнула нотка некоторой доли язвительности.
- Я тоже о ней слышала. Вернее, о ее разработках. И читала эту ее наделавшую столько шума научную диссертацию «Зашифрованная вечность» - доктор Криос предполагала, что человек теоретически способен жить бесконечно долго, просто «выжигает» себя неправильным образом жизни. Потом она начала разрабатывать способы сделать течение человеческой жизни, на ее взгляд «правильным»: во-первых, путем снижения температуры тела и максимального замедления всех жизненных процессов, во-вторых, блокировкой эмоциональной сферы. Именно чувства, по ее мнению, гарантированнее всего сводят людей в могилу – даже на уровне элементарных эмоций. Уж не знаю, кому могла бы понадобиться вечность, которую предполагается в состоянии отмороженной снулой рыбы , но у доктора Криос нашлись свои последователи, какое-то время целый научный центр на Зените эксперементировал под ее руководством… Но эти эксперименты зашли слишком далеко. Погибли некоторые из добровольцев, согласившихся испытать на себе эти методики бессмертия, а кое-кого из выживших и людьми-то было трудно назвать… Слышали о Викторе Фризе, «Йотуне»? Он был одним из первых помощников Инеи Криос и по собственной инициативе вызвался изменить свою природу. Расшифровать вечность! В общем, общественный резонанс возрастал, в конце концов, программу «Кода» решили свернуть. Ходили даже слухи о привлечении доктора Криос к ответственности за все эти несовместимые с научной этикой действия, но не успели – она просто исчезла, как только начались разговоры о том, что проект хотят свернуть. И хвала, между нами говоря, Дракону! Идеи большего извращения над Матерью Природой я даже представить себе не могу! По сравнению с этим система Констанца Афанасиуса со Словении по достижению бессмертия через лечебное голодание – милый пустячок!
- Если это та самая Инея, Айси определенно не в нее уродилась! Тихо и без возражений исчезнуть просто потому, что общество осудило «несовместимое с этикой» поведение – это как-то… недостойно истинного фон Норда! Сразу видно, леди в этом роду только по мужу…
- Лично меня от нее еще большая жуть берет! Может, она и на себе испытывала какие-то из этих кошмарных разработок? Ей же лет пятьдесят, а красивая, как кукла… при этом муж, ничуть не стесняясь, отдает предпочтение этой Асмодее и даже Марике, а ей словно бы и безразлично…
- Марике?! – резко вскочив, Айша взмахнула руками, едва не заехав сидящему рядом Набу по лбу. – Цун Ами Марике? Ты… вы ее видели?! Здесь? Харибда Магиксу!
Попытавшийся успокоить принцессу колдун, пожалуй, мысленно вполне согласился с этим замечанием. Хоть он и был еще совсем ребенком, когда на Андросе разразилась почти целая война с одной-единственной безумной, но весьма талантливой волшебницей, отголоски этих событий до сир пор не могли уняться в королевстве Тысячи Островов, словно расходящиеся все шире и шире круги на побеспокоенной воде. Цун Ами действительно была именно волшебницей, а не ведьмой, но это лишь усугубляло дело, наделяя ее в родном мире почти неограниченным могуществом, для противостояния которого даже всей королевской армии едва-едва не оказалось слишком мало. Все-таки побежденной Марике уничтожили крылья и отправили в пожизненное изгнание… а восстановление сметенных океанскими волнами городов-островов не было еще в полной мере закончено и поныне. Харибда – весьма точное замечание…
Но ведь крыльев у нее больше нет… И Океана или даже моря поблизости тоже нет, но и отделяющего три Школы от города озера может быть вполне достаточно, чтобы представить себе примерный масштаб вполне вероятных и скорых проблем.
- Я продолжаю настаивать! – сухо заметила Флора. – Кроме того, пожалуй, теперь нам уж точно следует поговорить с директором Фарагондой, потому что, сдается мне, к моменту воссоединения этой веселой семейки все инстанции должны быть максимально подготовлены!
- К неизбежному! – с каким-то потусторонним надрывом, который в любое другое время Набу счел бы наигранным, драматично закончила Айша.

В сущности, это оказалось не таким уж сильным преувеличением.
В кабинете Фарагонды, не смотря на позднее время, стоял просто оглушительный, хотя и не особенно разборчивый гвалт, навевающий смутные ассоциации с дружными воплями тропических птиц, обитавших на некоторых островах Андроса. Прекрасно расслышав это еще из коридора, Набу едва успел подойти к двери, когда та неожиданно резко распахнулась, едва не засветив ему по лбу, и мимо в крайней степени раздражения с ускорением пушечного ядра пронеслась принцесса Амарил. Даже не заметив никого из вышедших навстречу – включая юного колдуна, которого едва не сбила с ног – девушка через несколько мгновений скрылась за поворотом.
- Я… прошу меня простить, госпожа Фарагонда, я… - с легким недоумением качнув головой, юноша поймал оставленную болтаться дверь и осторожно заглянул в кабинет. Директриса Алфеи, обхватив руками голову… вернее, шапку похожих на пену кудряшек, явно пытаясь добраться до головы – и почти в ступоре уставившись на столешницу перед собой, сидела за своим столом. Рядом, в кресле для посетителей, с невозмутимым, даже каким-то до неестественности каменным выражением лица, опустив густо затененные тяжеловатые веки, сидела директор Торрентуволлы госпожа Гриффин, а на ковре напротив стола, неловко переминаясь с ноги на ногу, стояли еще несколько фей-учениц с разных курсов. Смутно знакома Офиру среди присутствующих была только принцесса Ортенсия, молчаливая девушка в изящных очках и со слегка вьющимися иссиня-черными волосами, которая, как и Амарил, училась с командой Винкс на одном курсе, да хрупкая светловолосая принцесса Галатея с первого курса, хорошая знакомая Музы.
- Прошу меня простить, если Вы сейчас заняты, но я позволил себе предположить, что это может быть важно.
- Это может быть чудовищно важно! – проходя мимо него в кабинет, несколько перефразировала Айша. Все присутствующие девушки с крайне кислыми лицами обернулись в их сторону.
- Кстати, о чудовищном! – выдавила одна из фей, имени которой Набу не знал. – Если я не ошибаюсь, Айша, Стелла и Блум – тоже принцессы! Или они только для красивых геройств в первых рядах?
- Девочки… – каким-то непривычно слабым голосом, не поднимая взгляда, воззвала Фарагонда.
- Как вам не стыдно, Лина! – сдержанно вспыхнула Галатея. – Никто из нас не сумел бы сделать для Магикса и десятой доли того, что делают Винкс, неужели даже…
- Да кто угодно может таким образом зарабатывать популярность, если изначально обладать подобными силами! – ничуть не смутилась эта Лина, то ли не заметив появления в кабинете и самих обсуждаемых Винкс, то ли намеренно их игнорируя. – А как какая-то гадость вроде расцеловывания лягушек, так они на особых правах, да? Кто у нас тут вечно всем рвущиеся на помощь герои?!
У Блум при упоминании лягушек лицо сделалось, пожалуй, еще зеленее, чем у поджимающей тонкие губы в своем кресле Гриффин, оторопело моргнув, рыжеволосая фея слегка покачнулась и для верности положила ладонь на дверной косяк. Набу же ощутил смутное и, к сожалению, недостойное светлого колдуна желание превратить эту Лину во что-нибудь такое, чтобы не то, что особа королевской крови, а последний дворник расколдовывать поцелуями откажется.
- Девочки, вы все можете возвращаться в свои комнаты! – несколько тверже, чем при предыдущей своей попытке, снова подала голос Фарагонда. – Блум, дорогая, ты хорошо себя чувствуешь?
Повинуясь неопределенному взмаху суховатой кисти в волнах старомодного манжета, откуда-то выскочило и остановилось рядом с директорским столом еще одно кресло. Набу вежливо подал огневке руку, помогая отлепиться от косяка и пересесть туда. Почему-то из незнакомых фей только Галатея продемонстрировала на лице некоторое сочувствие, хотя никак его и не высказала. У большинства спешно покидающих кабинет девушек взгляды были какие-то либо недоверчивые, либо откровенно ревнивые.
- С политической точки зрения я им «не настоящая» принцесса, потому что без королевства! – едва слышно пробормотала Блум. – А стоило речи зайти о целовании лягушек, как тут же, можно сказать, возвышаюсь в глазах!
- Пожалуйста, не сердись на девушек, моя дорогая, – мягко попросила Фарагонда, с усталым видом потирая виски. – для них не менее неприятным сюрпризом оказалась вся эта… лягушачья история.
Она строго покосилась на коллегу по педагогической ниве, как раз не сдержавшую любопытства и, слегка приоткрыв глаза, разглядывающую всех из-под угольных ресниц. Гриффин честно попыталась сохранить постную мину, сжав губы еще сильнее, но все-таки не выдержала и приглушенно рассмеялась.
- На Восточных Морях Квадроса местные пираты фактически являются своеобразной формой аристократии, – стараясь не обращать на веселье колдуньи внимания, пояснила Фарагонда. – а в начале прошлого века аристократы разных королевств сами настояли на внесении в заклинание метаморфоз этой правки – только высший или равный по статусу может поцелуем развеять подобные чары. Надеялись так снизить учащающиеся случаи явных мезальянсов…
- Но это же заблуждение, будто после этого непременно надо вступать с расколдованным в брак! – немного удивленно возразил Набу. – Просто ритуал.
- Молодой человек! – сквозь кашляющее хихиканье ответила вместо Фарагонды Гриффин. – Заклинание метаморфоз было изобретено во времена, когда целовать кого-то без целиком и полностью серьезных намерений было не просто общественно порицаемым деянием, а зачастую преступной безнравственностью! А потом молодежь почему-то стала считать, будто спасти кого-то от заклятья таким образом – это, видите ли, романтично! Вот и пожинаем плоды пережитков!
- По классической формуле лягушки не должны были быть с крысу размером, фиолетовыми и плюющимися едкими чернилами! Трудно осуждать девушек… Блум, с тобой точно все в порядке? Не думала, что ты настолько чувствительна…
- Просто Блум, как и многие люди, говоря о своей любви к животным, в виду имеет только все пушистое и обаятельное! – резко вставила Флора. – А для лягушек можно, видимо, и сделать исключение. Не нужно переживать, директор, она сегодня проспала ужин и недавно решила восполнить эту потерю целой коробкой пирожных на ночь.
Только что бледневшая до прозелени рыженькая попыталась залиться краской, по среднему арифметическому в итоге выдав более-менее здоровый цвет лица.
- Девочки, что с вами со всеми? – настороженно уточнила директриса Алфеи. – Вы какие-то… Да вы на себя не похожи! И что такого случилось… еще случилось?
- Боюсь, это не первоочередная наша проблема, - сам не очень-то в это веря, качнул головой Набу. – Вам что-нибудь известно о визите лорда Тайрана в Магикс, директор?
- Ну да! - снова опередив коллегу, откликнулась уставшая уже сдавленно смеяться директор Торрентуволлы. – Ко мне он еще утром захаживал, вместе со своим рабочим гаремом. То при каждом удобном случае вопил, что от своей доченьки отрекается, лишь бы не возмещать Школе убытки за ее выкрутасы, а теперь – вынь да положь ему это непутевое дитятко. И фиг ведь поймешь по этой его роже, для примирения или для окончательного детоубийства!
- Так почему ты об этом ничего не говорила? – встрепенулась Фарагонда.
- Фара, не кудахчи! Тебе-то что за дело до этой семейки? Это я имела несчастье согласиться взять пару их исчадий на работу в своей школе, потому что так они хотя бы остаются под относительным присмотром и уничтожают мои нервные клетки приблизительно в рамках допустимой тенденции общего спада!
- И тебе совсем не показалось странным, что в Магиксе одновременно появляются высшие иерархи с Севера и Востока Квадроса?! В один и тот же день!
- Объединенные Королевства – большая деревня, а уж здесь у нас с кем угодно можно встретиться совершенно случайно. Ничего удивительного я здесь не вижу.
- Между Севером и Западом сейчас разгорается очередной конфликт, как сообщают дипломаты…
- Между четырьмя Владычествами Квадроса ВСЕГДА происходят конфликты, что в этом должно быть особенного? Если два лорда и решают объединиться, то это, без сомнения, будет «дружба против кого-то»! И это, между нами говоря, просто отлично, потому что, если Владыки перестанут грызться между собой, то вспомнят о существовании всех прочих миров, а уж тогда всем им соседям придется ВЕСЬМА несладко! Так что ничего для нас значимого в этом точно нет. А ты бы лучше велела своей школьной достопримечательности заглянуть к Офель, что мне кажется подозрительным, так это ее состояние, – равнодушно глядя в сторону, посоветовала ведьма. – хотя она единственная не находится под действием чар…
- Может быть, Вы можете сказать, что это за колдовство такое? – ухватился за соломинку Набу, но Гриффин, смерив его уже знакомым практически по всем ведьмам взглядом, явно телепатируя «не мужское это дело – в такие тонкие сферы соваться», отрицательно покачала головой.
- Сами же видите, действует оно на девушек, но наложено на что-то другое… или на кого-то другого. Не ухватишься.
- Это все, что Вы можете сказать? – уже чувствуя, что сам начинает закипать, возмутился Набу. Знала ведь она чего-то… или, по крайней мере, предполагала, в этом юноша совершенно был уверен. По моложавому горбоносому лицу с оливково-смуглой кожей ясно видел, какой бы невозмутимой Гриффин ни желала казаться!
- Отчего же! Я этих чар не накладывала, легко проверить. Ищи дальше.
- Будем теперь каждую ведьму по одной проверять, что ли?
Ученицами Торрентуволлы и общей Магистратуры число колдуний на Магиксе отнюдь не ограничивалось. И почти наверняка каждая вторая вполне не прочь даже без личной неприязни, а просто для своего недоброго имени провернуть какую-нибудь пакость в адрес «этих выскочек Винкс». Просто одновременно и опасались связываться – поди угадай, кому тут удалось набраться решимости?
- Пока найдешь царевну, перецелуешь много жаб! – туманно отбрила женщина, вдруг снова развеселившись. Укоризненные взгляды Фарагонды на нее, что ли, таким образом действовали. Набу смирился с фактом, что большего от директора Гриффин все равно не добьется. Ведьмы друг друга не особенно-то любили, если рассматривать каждую по отдельности, но для остального, внешнего мира сохраняли весьма беспокойное и своеобразное, но все-таки единство. И Гриффин может жаждать своими руками придушить некоторых отдельно взятых представительниц своей сестрии, но не станет закладывать их перед кем-то сторонним. Особенно «ошибкой природы» вроде мужчины-колдуна. Хотя как-то же она с директором Салладином срабатывается!
- Нас все-таки больше волнует этот визит. К тому же, как выяснилось, эта командующая Северным флотом, которую лорд тоже зачем-то притащил с собой, Марика Цун Ами с Андроса, вы должны были слышать о ней.
- Еще бы! – Фарагонда нервно дернула уголками губ. – Команду Света незадолго до катастрофы на Домино призывали на помощь королевству Андрос, когда эта особа там во всех смыслах вздумала воду баламутить. Гриффин ее не узнала в лицо, потому что в этой миссии не участвовала… по ряду причин.
- Меня поражает, что после этого на островах еще имеют наглость дискриминировать ведьм! – хмуро поддакнула колдунья. – По масштабу разрушений с этой чокнутой волшебницей могла бы посоперничать разве что сама Древняя! Значит, биография у малютки Шторми куда интереснее, чем я думала… я же говорила, что она вполне могла бы стать феей, если бы захотела – единственная, пожалуй, в триумвате. Тогда твою школу за первый год обучения приходилось бы четырежды капитально ремонтировать, а не мою!
- Мэлви, это не смешно! Ты представляешь себе эти… дивные характеры в удвоенном количестве на квадратный метр города! Особенно, если дело закончится каким-нибудь классическим конфликтом «отцов и детей»… думаю, ребята правы, следует как-нибудь ненавязчиво проследить за нашими высокими гостями. Так, на всякий случай.
- Звоним Салли? То-то радости будет, уже, наверное, лет пятнадцать не бывало такого, чтобы его общества посреди ночи требовали сразу две прекрасные дамы!
- Те же лет пятнадцать прошли и с тех пор, как я хоть с натяжкой могла себя причислить к «прекрасным дамам»! – с усмешкой погрозила коллеге пальцем Фарагонда. – Но ты права, придется его побеспокоить. Девочки, думаю, вам лучше остаться в школе. Пока что мы не знаем, как эти чары могли повлиять на ваши волшебные способности, лучше не рисковать.
- Наши волшебные способности ничуть не пострадали! – горячо возразила Стелла но тут же, смущенно порозовев, добавила. – Только я не знаю… мне… я стесняюсь появляться на людях в наряде вроде Энчатикса! Почему я раньше не замечала, что он слишком… чересчур…
- В той газете с Земли, в которую синьора Ванесса завернула одну посылку для Блум, написано, что девушки в чересчур кичливых нарядах провоцируют своим видом разбойные нападения… – сдавленно поддержала Айша.
- На Земле вообще полно разнообразного варварства! Мало кто так же сумел изгадить свое кор… свой мир, как земляне, сразу видно, что правят ими не волшебники! Мы-то тут причем? – возмутилась Флора.
- А вдруг и в Магиксе тоже так бывает…
- Дурынды, мы – из числа сильнейших магов, какому страдающему суицидальными наклонностями разбойнику в голову взбредет?!.
- Ладно! – стараясь скрыть легкую дрожь в руках, Айша снова схватила за руку Набу, мягко сжав его ладонь в слабо подрагивающих пальцах. – То, что нам сейчас вся эта чепуха лезет в голову – не оправдание для того, чтобы оставаться в стороне! Мы справлялись с любыми трудностями раньше, обязаны справляться и теперь и не позволять самовнушению нам мешать… И ведь…
Она немного по-детски покосилась на Набу аквамариновыми глазами.
- И с вами буду я! – уже сам сжимая ее ладонь, может быть, с излишней торжественностью закончил колдун. – Думаю, моя помощь может оказаться небесполезной.
Фарагонда с сомнением окинула всю компанию взглядом поверх очков.
- Но Блум все равно остается! – наконец, вслух завершила она свои размышления. Рыжеволосая огневка попыталась протестующее вскочить с кресла, но Флора придержала ее на месте, положив руки на плечи.
- Директор права. Ты останешься и, кроме того, сейчас же идешь к Целительнице Офелии!
- Но ты же сама сказала, что я просто…
- Так пусть лучше это подтвердит дипломированный лекарь! И мне не понравился тон госпожи Гриффин, когда она говорила о том, что ей не нравится твое состояние! – заметно похолодевшие зеленые глаза цветочной феи прищурились, обвинительно косясь на ведьму.
- Может, кому-нибудь стоит тебя проводить? – явно пытаясь смягчить эффект, предложила Стелла, но Блум, все-таки резко поднявшаяся с кресла, мотнула головой.
- Нет уж, ходить я – во всяком случае, пока еще – и сама умею. Можно было, по крайней мере, подождать до завтра, госпожа Офелия наверняка уже закрыла медкабинет… но просто чтобы вы все перестали беспокоиться!
- Проводим все вместе, - качнул головой Набу. – все равно по пути. Пусть господа директоры разыщут и попытаются что-то узнать насчет его светлости, что-то мне подсказывает, что к чересчур навязчивой молодежи он точно отнесется без восторга, а мы все лучше встретимся, как и планировали, с самими Трикс. Госпожа Гриффин, в общем-то, права – я вполне могу определить при личной встрече, является кто-то автором этого заклятья, или нет. Совместим…
- Неприятное с бесполезным! – очень тихо закончила Флора. Но возражений больше ни с чьей стороны не последовало.

Как вскоре выяснилось, разделяться с директорами даже не имело особенного смысла – разве что для того, чтобы Фарагонда и Гриффин успели связаться с Салладином, а их собственная компания – проводить вяло протестующую Блум. Потому что и лорд Тайран и его дочурки в итоге обнаружились почти одновременно и – что вызывало некоторые опасения – в пределах довольно узкой географической погрешности. Более того, на просторной набережной городка. В дневное и вечернее время здесь очень любили прогуливаться прохожие, но к столь позднему часу просторная площадка, словно бы искусственным утесом нависающая над темной зеркальной гладью, конечно, не обезлюдела совсем, но все же стала значительно пустыннее. И это, пожалуй, было единственным фактором, которому не стыдно было малодушно порадоваться.
Айси вместе с сестрами не было. Хорошо это или плохо, Набу не мог сказать с уверенностью. Шторми стояла у ограды, прислонившись к ней спиной, а Дарси сидела на перилах, почти в точности копируя позу знаменитой скульптуры «Русалки», установленную посреди залива в столичном городе-острове Андроса, считалось, что скульптура изображает первую из океанских обитательниц, решившую ступить на поверхность. В те времена островитяне и русалки жестоко враждовали, морские девы считались даже большей угрозой для корабельных купеческих караванов и путешественников, чем все пираты и даже сама Древняя Ведьма Морриган вместе взятые, поэтому историю любви молоденькой принцессы русалок к одному несостоявшемуся утопленнику, которому девушка, повинуясь какому-то внезапному порыву, помогла добраться до ближайшего острова. А спустя некоторое время, набравшись отчаянной решимости, рискнула обратиться к самой Морриган, заявив о своем желании стать человеком. Трудно сказать, что подтолкнуло Владычицу Бурь, одинаково наводящую ужас на жителей как глубин Андроса, так и поверхности, согласиться помочь той дерзкой девчонке. Вероятно, ведьма заранее предвидела, что ничем хорошим такая история закончится не может, но… все, в сущности, могло быть. Из Трех Древних Морриган отличалась наибольшей импульсивностью и непредсказуемостью. Вот только оборотное зелье, которое она создала специально для морской принцессы, действовало только ограниченное количество времени – чтобы жить на поверхности надо было постоянно продолжать принимать его, но такая мелочь, по сравнению со всем остальным, конечно, смущала мало. Спасенный юноша оказался одним из сыновей тогдашнего шаха и на долю этой парочки все равно выпало немало испытаний и приключений, но в итоге им все же удалось воссоединиться. На таком счастливом конце в историях лучше всего ставить точку, но жизнь обычно и после этого имеет свойство продолжаться. Очень скоро от жизни среди людей морская принцесса начала тосковать. На поверхности все в жизни кажется более тяжелым, чем под водой, даже собственное тело, хотя дело, конечно, было вовсе не в этом. Прошли два или три года, прежде чем эта тоска стала невыносимой… кажется, рождение второго ребенка – дочери, в отличие от первенца-мальчика, унаследовавшей материнскую природу и столь же зависимой от зелья ведьмы, стало последней каплей в клепсидре. Супруга принца просто перестала принимать эликсир и, забрав с собой девочку, вернулась в море. А принц в порыве переселиться в чужую стихию, оказался менее предприимчив, поэтому вскоре просто шагнул в океан с одной из прибрежных скал, не вынеся этой разлуки. Говорят, что именно от их сына произошел весь род нынешних правителей Андроса, поэтому у всех в королевской семье такие удивительные сине-зеленые глаза, выделяющие правителей среди, в основном, темноглазого населения мира. Потом… во время войны с Морриган островитяне вынуждены были объединиться и с пиратами и с русалками, так поставив точку в острой вражде, хотя определенные трения и предрассудки сохранились куда дольше. Примерно век спустя на русалках уже стало вполне естественным жениться, только брали их «младшими», вторыми или третьими женами, не слишком огорчаясь тому, что спустя какое-то время они всегда возвращались в глубины.
А скульптуру вообще изваяли из белоснежного гигантского коралла уже несколько столетий спустя, скорее представляя, нежели зная, как выглядела та роковая русалочка.
Легкий ветерок с озера слабо шевелил шелковистые темные пряди ментальной ведьмочки, придавая ей обманчиво-хрупкий и лиричный вид. Родителей трио Набу видел впервые, но сообразить, кто есть кто, даже в неровном неоновом освещении ночного города, было довольно просто. Марика вызвала, как и у любого уроженца Анроса, слишком юного, чтобы хорошо помнить события двадцати с лишним летней давности, наибольшее любопытство, однако ничего особенно грозного в фее-преступнице, лишенной крыльев, не обнаружилось. Довольно высокая – но рядом со сереброволосым гигантом Тайраном все равно выглядящая при этом миниатюрной – одетая в почти мужского кроя мундир, не смотря на уже не такой уж юный возраст, заставляющий по-спортивному стройную фигурку казаться почти подростковой, смуглое лицо с довольно мягкими чертами окружало целое облако иссиня-черных кудрей немного другого оттенка, чем у дочери. Набу испуганно вздрогнул от неожиданности, когда, почувствовав взгляд, безумная волшебница чуть повернула голову, тоже посмотрев на него – свет фонарей и сияющих рекламных вывесок отразился в глазах чистейшего аквамаринового цвета.
Ни в одной из хроник Андроса не было упоминаний о том, чтобы Марика Цун Ами была как-то связана с королевской семьей даже отдаленным родством. Впрочем, сколько поколений-то должно было смениться со времен шаха, бывшего сыном русалки – может быть, какое-то давнее ответвление рода…
- Вот так-так, – первой нарушила молчание Цун Ами. – из королевства Андрос… да еще и сама принцесса вдобавок…
Набу рефлекторно сделал шаг в сторону, кажется, неосознанно пытаясь загородить Айшу. Досталось бы ему за это в другое время по полной программе, но сейчас принцесса, кажется, против такого неловкого проявления рыцарства не возражала. Она ведь тоже должна была заметить. Лорд Тайран, не пожелав ни разу взглянуть на прибывших, поднял руку, едва-едва кончиками пальцев коснувшись плеча Марики.
- Это Магикс, Эмми. Здесь постоянно можно встретить выходца из любого королевства.
С поправкой на тон прозвучало в этих словах совсем другое. В духе «Веди себя смирно, если не хочешь неприятностей». Как ни странно, женщина сразу подчинилась.
- А эти – вторая по значимости достопримечательность Магикса! – весело подсказала, отпуская витое ограждение набережной, Шторми. – Если вы явились качать права из-за лягушачьего заклинания, то куча народу может подтвердить, я действовала в порядке самообороны!
Ни Шторми, ни Дарси – хотя вторую «прощупать» оказалось почти так же сложно, что Гриффин – никакого отношения к поразившему пятерых фей заклятью не имели. Наверное, лучше было бы и правда максимально долго оставлять Трикс в неведении, вот только…
- Следовало догадаться, что на такие глупые шутки способна можешь быть только ты! – хмуро откликнулась Флора. На треугольном личике штормовой ведьмочки мелькнуло удивление, она заинтриговано приблизилась почти вплотную.
- Глупые – не глупые, это не занудам вроде тебя судить, ромашечка! А с чего вдруг столько возмущения? Это должно было коснуться только принцесс, а у тебя из титулов пока только «королева огородика» наличествует. Благо пугал кругом предостаточно!
Тоже шагнув вперед, цветочная фея, не говоря ни слова, резко пихнула ведьму в грудь, вряд ли удар был таким уж сильным, но совершенно не ожидавшая такого Шторми, застигнутая как раз на полушаге, не удержалась на шпильках и с коротким взвизгом села на асфальт.
- Эй, ты чего, взбесилась? – из-за глубокого шока даже не вспылив, как обычно, с пол-оборота, осведомилась она, приподнимаясь.
- Зануда я или нет, еще разных чокнутых, у которых непонятно – на голове или внутри нее больше беспорядка – спросить их мнение забыла! А то, что можно о ком-то, кроме себя, в жизни думать, тебе все равно не постичь, так что не нагружай голову, раз уж она у тебя для других вещей! – сквозь зубы процедила Флора. – Хотя, боюсь, максимальную пользу мирозданию твои мозги принесли бы, если их пустить на удобрение!
- Да я тебя сейчас в стратосферу отправлю, колхозница!
В последний момент Шторми удержала со спины поспешно соскочившая с перил Дарси, а в Флору так же предупредительно вцепилась Стелла.
- Могу я узнать, молодые люди, чего вам здесь нужно? – наконец спросил Тайран, гораздо раньше своей супруги бросивший непростое дело – полностью игнорировать толпящихся на набережной студентов. Блондинка с красивым, не по возрасту чистым, но каким-то совершенно неживым лицом, наверное, могла бы хоть всю оставшуюся ночь простоять рядом, не расточая на них ни крупицы своего высочайшего внимания, а вот лорд, кажется, не чужд был некоторой раздражительности, и короткая склока между Шторми и Флорой ему не понравилась.
- Мы гораздо сильнее хотели бы узнать, что здесь нужно – Вам! – стараясь говорить почтительно, но вместе с тем максимально твердо, ответил Набу. – Война Северного и Восточного Владычеств Квадроса никаким образом не должна касаться других королевств, а появление в Магиксе представителей… да еще такого ранга не может не вызывать некоторых подозрений.
- Я мог бы просто сказать, что не ваше это собачье дело, - немного задумчиво протянул лорд. Потом прищурив глаза (видимо, бледно-серые, а потому в рассеянных перепадах света и тени от ночного города кажущиеся почти белесыми, прозрачными, как пресная вода в родниках) пристально изучил собеседника. – Не слишком ли вы молоды для представителя Совета?
- Я не представитель… во всяком случае, не официальный представитель. Меня зовут Офир-паша, я новый придворный колдун на Андросе…
- Значит, этот иглобрюх Сулейман уже скопытился?! – обиженно вставила Марика. – Вот сволочь! После того, как старый палтус уничтожил мои крылья, я ни о чем в жизни так не мечтала, как хоть когда-нибудь его своими руками прикончить, так он и тут…
- Не мели чуши, ты ни разу и не вспоминала о нем все эти годы! – снова одернул изгнанницу Андроса Тайрон.
- Вам самой должно быть понятно, что паша Сулейман действовал, приводя в исполнение приговор! – кажется, Айшу эти слова «бывшей соотечественницы» сильно задели. Набу коротко оглянулся на девушку. Наверное, это должно было задевать его, ведь Сулейман был его наставником и на протяжении многих лет ученичества – даже более близким человеком, чем родители… Это ему стоило одернуть Марику, или хоть попытаться.
- Ну да, - Цун Ами улыбнулась, блеснув в полумраке белоснежными зубами, контрастирующими со смуглой кожей. – выполняя приказ Шаха. Это я тоже хорошо помню. Хоть и, как верно изволил уточнить мой лорд, ни словом не поминала все эти годы. Но, можешь не беспокоиться, принцесса, я вряд ли стану мстить вашей семейке. Придет время – и ты, может быть, сама это сделаешь. Как только поймешь, что твое королевство не океан вовсе, а болото, которое время от времени необходимо баламутить, просто чтобы вода окончательно не протухла!
- Что Вы несете! – отступая на шаг, негромко переспросила Айша.
- Что воде тесно в одних и тех же берегах, что необходимо постоянное движение, чтобы чувствовать себя живой. А законы твоего мира окостенели, как коралл. Тебе не изменить их, как это не получилось даже у меня, значит, останется только лишь сломать. Ты когда-нибудь спрашивала отца, что он сделал с твоей подружкой, твоей единственной подружкой, на самом деле, принцесса? Или опасалась, что тебе действительно ответят?
- Замолчите! – почти в один голос воскликнули Набу и Айша, из-за чего колдуну почудился отголосок эха. Почти неосознанно колдун приподнял посох, почти уткнув его засветившееся навершие в Марику.
- Хватит уже! – резко потребовал Тайран. Но волшебница, кажется, обычно, пусть и без охоты, но подчинявшаяся, сейчас не то, чтобы проигнорировала, а просто не услышала лорда, оглушенная каким-то безумным азартом. Набу, разумеется, тоже и не подумал послушаться и опустить посох – он-то не был подданным фон Норда, с какой стати?
Хотя наверное, все-таки следовало. Это молодой маг понял в тот момент, когда Цун Ами, улыбнувшись еще веселее, поймала засветившийся конец посоха в ладони.
- Недостаток волн цунами в том, что они не возникают сами по себе! – доверительно сообщила она. – Нужен достаточной силы толчок извне.
Офир поспешил выдернуть посох из ее рук, но было поздно. Он ясно почувствовал, как накопленная магическая энергия – к счастью, до запаса самого юноши Марика добраться не успела, прежде чем он разорвал контакт – устремилась из жезла к волшебнице, превращая в бесполезную палку. Ну конечно, у нее больше нет крыльев, значит, нет и возможности получать магию из мира напрямую, как это делают феи. А не будучи ведьмой, она не способна накапливать собственный резерв… вот и нашла выход – использовать активированную магию других!
Вода в озере за ее спиной словно вскипела, забурлила и с ревом противоестественного, устремленного не вниз, а вверх огромного водопада взметнулась, зависнув над заметно обмелевшим озером колоссальным мерцающим столбом, готовым в любой момент обрушиться – уже не только обратно в озеро, но и на расстилающийся с противоположной стороны ничего не подозревающий ночной город.
Отшвырнув бесполезный опустошенный посох, Набу шагнул поближе к Айше, прикидывая, смогут ли они, объединив усилия, остановить или перенаправить этот водный поток – в конце концов, Марика была сильнейшей волшебницей водной стихии много лет назад, а сейчас этот статус принадлежал как раз принцессе… Если бы неопознанные еще чары не лишили бы Айшу ее обычной решимости, он почти не сомневался, девушка справилась бы даже в одиночку, но…
Но…
Переплетя пальцы и почти до боли стиснув друг другу ладони, они замерли, готовясь поймать момент, когда водяная громада рухнет… но поблескивающий колос продолжал угрожающе нависать над ними, не шелохнувшись.
Марика Цун Ами резко оборвала смех и, капризно изогнув пухлые губы, носком сапожка поддела, подбросив в полет, брошенный посох, ловко поймала его и сразу же запустила в поблескивающий столб. Со стуком ударившись, витая палка отскочила от твердой поверхности, со стуком прокатившись настилу набережной, а колосс с приглушенным грохотом накренился. На всех стоявших на искусственном утесе, под которым только недавно плескались волны, а теперь только зияла темная пустота, повеяло морозом.
- Вы, кажется, хотели меня видеть, - глаза стоящей на самой вершине застывшей волны девушки, обратившись вниз, жутковато блеснули почти белёсым жидким серебром. Она помолчала пару мгновений, кажется, колеблясь и не зная, как лучше обратится к Тайрану, но все-таки закончила. – Мой лорд?

- Какая удивительная наблюдательность! – негромко проворчал Владыка Севера и повысив голос, добавил. – Ладно, мы все впечатлены столь эффектным моментом появления, а теперь хватит кривляться. Спускайся сюда и поговорим!
- Все так же предпочитаете, чтобы на Вас смотрели снизу вверх? – оттолкнувшись острыми мысами сапожек от заледеневшего склона, ведьмочка плавно спустилась вниз, встав в паре шагов от отца. – Читаете мне все эти нотации, а сами вздумали повеселиться.
- У Эмми, похоже, провоцируют рецидивы даже случайные столкновения с людьми из королевства Андрос! – недовольно косясь на Марику, отмахнулся Тайран. – Мне не стоило уступать просьбам и брать ее с собой, но Эмми единственная, кто имеет странное свойство действительно скучать по своему непутевому отродью, так что я… пожалуй проявил непредусмотрительность. Мы ведь не знали, вернетесь ли вы все, втроем.
- С какой это стати хоть кому-то из нас возвращаться? В прошлый раз вы весьма ясно выразились, лорд Тайран…

- И могу повторить! Никогда моим наследником не будет вздорная девчонка, позорящая великий род фон Норд всеми возможными и невозможными способами! Но, поскольку ты еще и последняя в роду, твоя опала может быть только пожизненной – на твоих собственных потомков она не распространится. Вряд ли ты сама способна предусмотреть для них должное происхождение и воспитание, так что, это совершенно не обсуждается, ты возвращаешься в Северск с нами. Под арестом, если понадобится.
- А что мне помешает снять свою корону с твоего трупа, батюшка? – почему-то улыбнувшись, полюбопытствовала ледяная ведьмочка. – Давно хотела тебе заметить, тот несчастный случай с дедом на охоте, после которой ты стал Владыкой, оглядываясь назад, выглядит несколько… неаккуратно организованным. Даже с оглядкой тридцать с лишним лет спустя!
- Ты всерьез полагаешь, что у тебя такое получилось бы? – улыбнувшись в ответ, усомнился лорд Тайран. Две пары глаз: серые и – такого же острого металлического оттенка – голубые – на несколько мгновений словно застыли, пронзая друг друга совершенно одинаковым, словно через зеркало, буравящим взглядом. Потом…
Само движение Набу, хотя и настороженно наблюдающий за обоими все это время, как-то ухитрился пропустить, так быстро все произошло. Только что Владыка и его дочурка спокойно, хоть и с внутренним напряжением взведенной пружины, стояли друг напротив друга, а всего миг спустя… нет, они по прежнему стояли визави и снова неподвижно замерли – только в лицо девушки, остановившись на расстоянии примерно в ладонь, указывало серебристое лезвие длинного слегка неровной формы меча, а до горла самого Тайрана на ту же ладонь не успело добраться поблескивающее острие огромной, импровизированным стилетом выросшей в поднятой руке Айси сосульки. Прошла еще пара мгновений полной неподвижности, прежде чем Тайран счел нужным добавить. – Во-первых, ты слишком уж прямо продемонстрировала мне эти намерения, а такие вещи следует пытаться совершить лишь тогда, когда этого не ждут. Во-вторых, ты… ты же остановилась в последний момент!
- Вы тоже, мой лорд.
- Я уже объяснил тебе единственную причину, по которой убивать тебя не в моих интересах.
- Значит, у меня есть преимущество?
Зажатая в ладони беловолосой ведьмы сосулька принялась медленно увеличиваться. Хрупкий острый кончик пополз вперед, преодолевая расстояние до шеи лорда фон Норд.
- Нет, нет, нет, лапочка, так не честно! – с наигранной укоризной воскликнула, возникая по левую руку от Тайрана леди Асмодея. Ледяной стилет уперся в невидимую стену колдовского щита, слегка раскрошив острие.
- Разве это не твои слова: правила и законы существуют не для таких, как мы! – с той же интонацией промурлыкала, вставая слева от старшей сестры, Дарси. – Мамочка?
- Не заставляй меня говорить что-то вроде «вот и научила на свою голову»! – остерка с насмешливой строгостью погрозила холеным пальчиком.
- Я закончила учиться у тебя всему, чему было возможно, еще четыре года назад. Теперь я ушла далеко вперед!
Ментальный щит пошел трещинами, словно пораженный внезапной и мгновенной коррозией. На ухоженном лице Асмодеи мелькнула тень изумления.
- К чему все это глупое упрямство, юные леди? – без эмоций следя за подползающим к горлу вновь заострившемся кончиком сосульки, ровно спросил Тайран.
- Думаю, Вам все-таки придется выступить со мной на равных. Убить меня, демонстрируя превосходство Вашей воли, было бы нелегко, но возможно… Никого в роду фон Норд нельзя заставить покориться чужой воле, до тех пор, по крайней мере, пока его собственные мотивы не будут с ней совпадать, вот только Ваша, отец, власть ограничена четвертушкой мира, а у меня есть целая вселенная для свободы маневра. У нас неравноценные ставки, не так ли?
Глаза девушки полыхнули ослепительным голубоватым пламенем. Застывшая махина взбудораженных, а после скованных озерных вод с нарастающим грохотом пошла трещинами, а потом и вовсе взорвалась изнутри, хлынув практически с небес настоящей лавиной. Хотя Набу почти в первый же момент изловчился активировать (кажется, Асмодея и Дарси почти одновременно сделали то же самое) и все время грохочущего над головами ледяного потока продержать защитный магический купол, даже в первые несколько мгновений им всем хорошенько отхлестало по лицам этими мелкими льдинками, отчего кожу слегка саднило.
Потом все резко затихло…
- Снова ты выдаешь желаемое за действительное! – вздохнув, Владыка опустил меч. Выждав пару мгновений, девушка тоже убрала ледяной стилет.
- Кроме того, выбранные Вами претенденты успели закончиться. Одноразовые были… претенденты. Лорд Кай больше не хочет на мне жениться, как выяснилось, я до его идеала женщины недотягиваю, - в голосе ведьмы зазвенела какая-то странная насмешливая многозначительность. На светловолосого юношу, к которому в следующий момент обернулись все взгляды присутствующих, смотреть было откровенно жалко.
- Что это значит? – почти взволнованно переспросила леди Инея. – Уж не намереваетесь ли вы, после всего, что я сделала для Вас, так пренебрегать оказанной честью?
- Я намереваюсь еще некоторое время оставаться в живых. И у меня отчего-то нет сомнений в готовности леди Айсольды обеспечить себе счастливое вдовство раньше, чем я успею договорить слово «да» до последней буквы. Простите, леди…
Инея высокомерно отвернулась, многозначительно взмахнув изящной ладонью – словно бы вычеркнула этим жестом воспитанника из своего мира.
Только тогда Набу пришло в голову оглядеться по сторонам, рассматривая, что успел натворить взорвавшийся осколками ледяной столб из озера. Площадка вокруг них, почти сразу же заслоненная сразу несколькими щитами, осталась почти чистой, только немного ледяной крошки похрустывало под ногами. Но весь остальной город – или, по крайней мере, ближайшие районы – оказались буквально погребены сверкающими барханами.
Конечно, на настоящий снегопад это не вполне было похоже, скорее на мелкий невероятной частоты и количества град. Снежные покровы легкие и пышные, чем-то напоминающие застывшее пенное кружево или густой мех какого-нибудь невероятного зверя, а сейчас крыши и улицы города оказались завалены хотя и мелкой, но отнюдь не невесомой, острой ледяной крошкой. В звездном и – внутренней подсветкой – неоновом свете все искрилось и переливалось. Ветви всех ближайших деревьев – а может, так было и по всем окрестностям – кренились под тяжестью роскошного убранства, каждая веточка оказалась заключена в хрустальный футляр. На улицах и площадях битого льда было чуть ли не по пояс, то и дело с крыш, не удержавшись, лениво сползали и фонтаном белесых брызг разбивались сугробы из «градин». Хорошо еще, что на улице из-за позднего времени было очень мало прохожих… может, к утру городские службы сумеют навести хотя бы относительный порядок?
- Как любят, кажется, говорить в королевстве Словения – зима опять пришла внезапно!
- Господин лорд намерен компенсировать городу понесенный ущерб? – окинув погребенный сверкающей белой шапкой мегаполис, буднично осведомился Салладин. А Набу-то и не заметил, в какой именно момент все трио директоров появилось на набережной.
- Господин лорд намерен жаловаться в Высший Совет на здешнее гостеприимство! По какому праву вам вздумалось за мной шпионить? Между прочим, на Квадросе подобное поведение было бы расценено как провокация, – без особых эмоций огрызнулся Тайран. Пожилой маг философски пожал слегка ссутуленными плечами, что-то смутно подсказывало Набу, что это дело так и постараются занять. В конце концов, разнообразные не вполне естественные катаклизмы в этом мире никого давно уже и не удивляли.

Дожидаться, когда коммунальные хозяйства Магикса очнуться от шока и хоть начнут налаживать постепенное откапывание городка и постепенный вывоз ледяной крошки, завалившей улицы аж до середины витрин и окон первых этажей, лорд Тайран фон Норд, естественно, не пожелал. Обнаружив возле гостиницы свою карету… вернее, выглядывающие из крупного сугроба общие очертания кареты, процедил сквозь зубы смесь тяжелого вздоха с неразборчивым ругательством, и все-таки с сумел с усилием распахнуть одну из дверей сквозь плотный слой ледяной крошки. Феи и совет директоров наблюдали практически квадратными глазами, как известный диктатор с невозмутимым лицом извлекает откуда-то из недр кареты небольшую лопаточку, подозрительно напоминающую обычную, детскую.
- Это ничего, - соизволила даже заметить настроение окружающих леди Инея, со скучающим видом стоящая чуть в стороне. – у нас в Северске с октября по апрель дороги такие и погода такая…
- Не то, чтобы я настаивал, леди, но, может быть, Ваш дрессированный песик все-таки мне поможет? – недовольно оборвал ее муж. – Или на здешней адской жаре это еще и за какие-то полчаса в такую кашу превратится, что возвращаться придется вообще пешком…
- Лорд Кай, прошу Вас, - даже не взглянув в сторону воспитанника, лениво махнула ладонью Инея. Потом, слегка приопустив веки и старательно демонстрируя еще большее высокомение, обернулась к дочери. – А вот ты могла бы и помочь! Хоть какой-то толк от этой вашей магии…
- Сожалею, но мой Дар исключительно вредительской направленности! – радушно улыбнувшись и картинно прижав тонкую ладонь к ключицам, до странности веселым голосом откликнулась Айси. – То есть, я, конечно, могла бы попытаться… но вам будет сильно не хватать этой замечательной кареты?
- Мой лорд! – и без того чересчур резкий голос леди взвился, став почти до неприятного пронзительным. Владыка севера, как раз в этот момент пытающийся, ухватившись за край колесной рамы, выдернуть транспортное средство из сугроба, что-то невнятно буркнул, демонстрируя полное свое внимание. – Вы всерьез намерены все так вот оставить?! Это возмутительно!
- Ну, разумеется, нет… – оставив дальнейшее выкапывание кареты на Кая, Тайран выразительно нахмурился и выпрямился в полный немаленький рост, одной рукой пытаясь пригладить расхриставшиеся бело-стальные, а второй грозно указуя в сторону всех трех ведьмочек. – Айсольда, с этой минуты ты официально изгнана из Северного Владычества!
- Да неуже-е-ели?
- И тебе запрещено появляться на моих землях…
- Ничего, если я не буду рыдать? Я туда бы и не…
- …Иначе, чем по моему особому распоряжению! – повысив голос, поспешно закончил лорд фон Норд. Светлые брови девушки насмешливо взметнулись вверх.
Тайран запоздало заметил в грозно простертой руке лопаточку для выкапывания кареты из сугроба и, кажется, слегка смутившись, поспешно спрятал ее за спину.
- Так уж и быть, может, найду время навестить вас – чисто из почтения к старости. Идем отсюда, девочки! – грациозно развернувшись – сияющий «хвост» почти белых волос описал в воздухе полукруг – Айси приглашающее взмахнула руками и, ни на кого больше не глядя, пошла прочь. Правда, даже у нее не получалось вышагивать с достаточной манерностью по образовавшимся сугробам на тонюсеньких шпильках… Шторми с озорной, пожалуй, самую малость смущенной улыбкой помахала родителям ладошкой и в несколько неловких прыжков догнала сестренку. Дарси, то ли действительно колебавшаяся сильнее остальных, то ли просто придерживающаяся другой поведенческой тактики, немного потомпатась с рассеянным видом на месте, потом, резко метнувшись вперед, повисла на шее у Тайрана, торопливо чмокнув его во впалую щеку, после чего почти бегом последовала за остальными.
- Вот уж не думала, что могу в чем-то завидовать кому-то вроде этих! – очень тихо призналась Айша, сжимая ладонь Набу. – Ты знаешь… но все то, что говорила эта ненормальная Цун Ами, все это… как будто она каким-то образом подслушила мои же собственные мысли, те, в которых я даже себе не хотела бы признаваться. Наверное, куда проще жить с таким умением наплевать на любую ответственность и делать только то, что хочешь… Но волшебница, позволяющая себе такое, становится хуже ведьмы!
- Марика говорила ерунду! – решительно отрезал юноша. – Вода придает своим берегам очертания, долгие годы шлифуя их и совершенствуя на свое усмотрение, а не в единственный момент просто ломая все рамки и оставляя за собой одни руины. Она не справилась, поскольку начисто лишена сдержанности и терпения, но ты – мы ведь все это знаем – совсем другая. Кроме того… кроме того, у тебя есть друзья, на помощь или просто поддержку которых ты всегда можешь рассчитывать. Айша, я… Я ненадолго… Хочу все-таки расспросить наше удивительное трио кое о чем, – мягко высвободив руку, пообещал молодой колдун, но девушка, схватив его за рукав, притянула поближе и едва слышно прошептала:
- Набу, если ты согласился стать моим другом… Чьему бесконечному терпению и упорству можно только позавидовать, так это твоим, а я эти вряд ли могу похвастаться… Если так, пообещай мне, пожалуйста, что не позволишь мне стать такой, как она! Даже если будет казаться, будто я сама этого хочу… Пообещай!
- Я не верю, что этот момент наступит, так что абстрактно пообещать могу что угодно, - тоже понизив голос, ответил юный маг. От его дыхания при каждом слове завитушки на висках девушки слегка покачивались. – Клянусь тебе, такого не произойдет.
Едва заметно улыбнувшись, принцесса отпустила его.
Спотыкаясь об эти многострадальные сугробы, Набу не сразу сумел догнать удаляющуюся троицу, а потом какое-то время в нескольких шагах позади следовал за колдуньями, прикидывая, как можно было бы начать разговор, чтобы обеспечить шанс услышать хоть что-то полезное в общем потоке колкостей. Казалось бы, Трикс его совершенно не замечали.
- Вот уж не думала, что болтовню Снешки стоило воспринимать всерьез…
- Эти феи точно перебесились! Особенно Флора! Она… - грозовая ведьмочка помолчала, словно бы сама все еще сомневаясь в том, что говорит подобное. – Она меня напугала!
- Может, вирус какой-нибудь? Слышали же, Блум сейчас болеет – притащила наверняка с этой своей Земли заразу какую-нибудь, а остальным по мозгам дало.
- Она СЕБЯ оттуда три года назад притащила! Что может быть еще заразнее?
- Девочки, я серьезно. Ходили слухи, на Земле какой-то грипп… то ли куриный, то ли свинячий, а коровы от него бесятся…
- У тебя что, тоже жар начался?! Если вирус куриный или свиной, как, по-твоему, им люди могут болеть? Собачьей чумкой-то, как настоящей чумой, не болеют!
- То люди, а то феи… самые курицы они и есть!
- Но Флоренсина на корову что-то не похожа.
- Да уж, - Дарси томно вздохнула. – рога в этой их шайке несомненно подойдут отнюдь не ей!
- Эх, надо было моим чУдным лягушечкам еще до кучи какой-нить «грипп» приколдовать, было б еще веселее! – с не меньшей мечтательностью посетовала Шторми.
Все три колдуньи резко смолкли – после их дружного хохота над собственными сомнительными остротами тишина в переулке повисла практически звенящая – и остановились без всяких понятных со стороны причин, словно бы триумват действительно был объединен каким-то не поддающимся определению коллективным разумом. Развернувшись на каблучках, Айсольда буквально пронзила Набу пристальным взглядом очень светлых, особенно на фоне густо затененных полночно-синим век, по контрасту с которыми даже ресницы казались покрытыми серебристой изморозью.
- И долго вы еще намерены нас преследовать, господин маг?!
- У невесты-то прямо под носом! – поддакнула Шторми. – Нахааал… Одобряю!
- Прошу простить мне мое недоверие, леди, но я продолжаю думать, что вы знаете о происходящем больше, нежели говорите.
- Ведьмовство – это в корне своем и обозначает прежде всего знания, - мурлыкнула Дарси. – скажем так, об истинной сущности вещей. Или о мотивах и чувствах людей, под панцирем каких бы мыслей и слов они не пытались укрывать сокровенное – уж это вы не хуже меня знаете, Офир-паша! Возможно, что и так, но вам, колдунам-мужчинам, законопослушным и прирученным, остается только предполагать, верно? Вы согласились довольствоваться крохами, даже не помышляя получить все… Должна только вам сказать, господин маг, вы совершенно точно ищите не там
- Несомненно! – ледяная ведьмочка вскинула голову и прищурилась, очень стараясь смотреть сверху вниз, но все-таки даже на каблучках-иглах росту ей для этого слегка недоставало. – Ни одна уважающая себя ведьма ничего подобного бы не отчудила! Во-первых, да кому нужны могут быть эти их так называемые «качества»? Просто смешно. Во-вторых, если уж забирать что-то у феи, то открыто, так, чтобы она сама это понимала и осознавала, а не изображать какого-то воришку из подворотни. Всегда есть возможность сохранить достоинство, создать поле для шантажа и угроз…
- Уловок, обманов и манипуляций, - на полуслове перехватила мысль сестры темная ведьмочка.
- Да хоть бы и просто действовать путем старого доброго грубого насилия! – весело закончила Шторми. – Но не вести себя… как какая-то пугливая крыса! Фи!
- Тем не менее, кто-то же совершил… продолжает совершать это. И, сомневаться не стоит, используя колдовство. Просто я подумал, если следующей жертвой все же станет Блум, а в этом тоже сомневаться почти не приходится, это будет выглядеть так, что кому-то из колдунов все-таки удалось ценой не таких уж серьезных усилий справиться с командой Винкс – весь Магикс станет говорить об этом.
- И какое это имеет значение – даже если бы так оно и было – если никто не знает, кто это вообще? – с искренним непониманием протянула Шторми, немного детским жестом прикасаясь к губам кончиком указательного пальца. Набу сокрушенно развел руками.
- Достаточно может оказаться и того, что это вообще возможно.
- Слушай ты! – легонько ткнув юношу в грудь, рявкнула Айси. – Неужели ты всерьез считаешь, будто меня можно так легко развести? Что я стану… мы станем помогать этим твоим фейкам исключительно из опасения, что кому-то удастся то, что не… с чем у нас возникли – ПОКА что возникли – некоторые затруднения?! Да как это, по-твоему, выглядело бы?
- О, вы, несомненно, правы, леди. Поэтому, если кто-нибудь из вас найдет, что сказать по этому поводу, обещаю, это останется между нами. Из профессиональной этики, если угодно.
- Ты всерьез считаешь себя… хм, «коллегой» нам, ты, фейский подкаблучник? Одного только обладания Даром еще недостаточно…
- Ну что вы, я ни в коей мере на эту честь не претендую! – очень стараясь улыбаться любезно, а не иронически, открестился Набу. – И все-таки…
Айси закатила глаза, изобразив многозначительную пантомиму «О, Богиня, как же я устала от чужого идиотизма!».
- Мы уже сказали тебе! – вместо нее недовольно проворчала несколько более отзывчивая и терпеливая Дарси. – Повторяю: ни одна уважающая себя ведьма никогда не провернула бы ничего подобного! Что, и теперь не понимаешь? НЕ уважающих себя людей, среди обладающих колдовским Даром лично я знаю всего трех, один из них ты и есть – сам решай, снимать ли с себя подозрения – а насчет двух остальных…
- Достаточно! – резко оборвала сестру ледяная ведьма. – Он уже услышал больше, чем следовало. Да простит меня святой Инджино, этот намек и без того чересчур смахивает на… на… - по лицу девушки пробежала брезгливая оторопь, но Айси все-таки сумела выдавить из себя и окончание фразы. – На хороший поступок, чтобы еще и разжевывать все для тормозов!
Несколько секунд Набу таращился в спины трех удаляющихся девушек. Потом тоже резко развернулся, больше ничего не сказав – все равно благодарность бы они расценили откровенным издевательством и личным оскорблением - намереваясь как можно скорее присоединиться к феям и вернуться в их школу. Там в Алфее, Блум должна была быть в безопасности, юноша был в этом уверен, но… но все-таки уверен не на сто процентов. И присматривать за ней следовало все-таки лично.
В очередной раз слегка споткнувшись, Набу заметил блеснувший под ногами крупный и чересчур уж гладкий и цельный, как ему сперва показалось, кусок льда. Однако, случайно зацепившись взглядом с удивлением различил небольшой зеркальный кулон-звездочку, которую, кажется, как-то видел у принцессы Галатеи. Решив отдать находку Музе – пусть уточнит и, если кулон окажется тем самым, вернет украшение хозяйке – юноша поднял крошечное зеркальце и на ходу засунул за пояс облачения, тут же вернувшись от стекляшки к собственным мыслям. Это было не слишком этично – что поделать, как раз по-колдовски – но только используя огненную фею, несомненно, последнюю в намеченном списке жертв, как маячок и приманку можно было отследить характер заклинания и помочь всем остальным, уже пострадавшим. Блум ведь и сама не отказалась бы рискнуть ради своих друзей, в этом и сомневаться не стоило!
Пока, в Алфее, Блум должна была быть в безопасности, но…
Но поторопиться на всякий случай следовало!

***
Дождик шлепал мимо лужи,
Мокли в луже фонари.
Если ты кому-то нужен,
Если ты кому-то нужен –
Славно, что ни говори!
(с) Алькор

Рокси разбудил какой-то шум на улице. Широко открыв глаза, девочка минуты две гипнотизировала сосредоточенным взглядом белеющий в темноте потолок и напряженно вслушивалась, пытаясь понять, не приснилось ли ей это. Небольшой коттедж, в котором они с отцом жили последние годы – с тех пор, как переехали в этот маленький довольно скучный городок с живописным названием Гортензия – был, однако, погружен если и не в полную тишину, то максимально к тому приближенную. Только пес где-то под кроватью безмятежно похрапывал, своей реакцией на шум – вернее, полным отсутствием реакции – заставляя еще больше усомниться в реальности ее внезапного беспокойства. Впрочем, Артур был пожилым, изрядно обленившимся и к тому же почти оглохшим на одно ухо зверем, не всегда просыпавшимся, даже если хозяйка, как порой случалось, наступала на него в темноте – единственным шумом, который он не смог бы проигнорировать, была, пожалуй, команда «иди кушать»!
По шоссе за забором с негромким гулом проехала машина – по потолку наискось проползли несколько пятен света. Глубоко вздохнув, Роксана заставила себя снова закрыть глаза: ну, и зашумело что-то на улице, и что такого это может значить? Нельзя же из-за каждого шороха начинать… воображать.
Воображение вообще опасная штука.
Вот только стоило девочке, сделав некоторое усилие, стряхнуть с себя настороженность и, расслабившись, попытаться снова заснуть, как – уже без всяких сомнений, не за оградой, а в садике чуть ли не под ее окнами, что-то зашелестело, затрещало ветками декоративного кустарника и захлопало. Подскочив с кровати и волоча за собой шлейф из одеяла, Рокси на цыпочках подбежала к окну. Не то, чтобы она так уж разбиралась в повадках воров-домушкиков, но почему-то была уверена, что те таким образом себя не ведут. Разве что к ним пожаловал крайне неудачливый воришка, ухитрившийся грохнуться прямо в кусты!
Почему-то ночи часто кажутся гораздо светлее поздних вечеров. Небо над городком было не черным и даже не поэтичным полночно-синим или фиолетовым, а серым и громоздилось над темными крышами соседских зданий и корявыми мохнатыми силуэтами деревьев рыхлыми холмами набухших дождем облаков. От Луны была видна только белесая клякса, просвечивающая сквозь один из этих небесных барханов, но, тем не менее, кусты под окнами прижавшая лицо и ладони к прохладному стеклу Роксана с высоты второго этажа видела совсем неплохо. И, безусловно, разглядела бы там, внизу, человека – при условии, если бы там действительно кто-то был. Но…
Девочка уже собиралась отойти от окна, когда кусты снова затрещали и заходили ходуном, вверх метнулась – и тут же с уже знакомым хлопаньем рухнула обратно – довольно крупная крылатая тень. На глазах Рокси птица так и не опознанной в темноте породы сделала еще пару попыток взлететь, таких же неудачных, что и предыдущие, после чего заковыляла прочь от кустов, тяжело волоча одно из крыльев за собой по земле. Девочка досадливо закусила губу. Переизбытком чувствительности она никогда не страдала, даже наоборот, слыла в школе особой довольно-таки резкой и даже порой грубой (хотя и, в большинстве, среди той категории своих сверстников, которые на грубость буквально всеми силами жаждали нарваться), более того, считала, что жизнь по определению своему достаточно сурова, поэтому с проблемами следовало справляться своими силами, а не стараться разводить окружающих на сочувствие. Вот только, когда страдали животные, наверное, именно потому, что, в отличие от людей, они не облекали любые свои переживания в лицемерное нытье и требования активного утешения – Роксана этого просто видеть не могла. К сожалению, именно животные помощи никогда не просили и далеко не всегда соглашались ее принимать. Почти не было сомнений, что дикая и явно хищная птица не подпустит к себе человека, пусть он хоть трижды будет преисполнен самых дружеских намерений. Даже такого, как она, неплохо умеющего ладить практически с любым зверьем… но все-таки до сей поры проверить это получалось разве что на зверье домашнем. Она много читала о живой природе, поэтому неплохо знала повадки большинства видов таких птиц, но все-таки сталкиваться с ними по-настоящему не приходилось. К местам вроде зоопарков Роксана с детства питала глубокое отвращение, дикие звери, запертые в клетках и вольерах, казались девочке какими-то… неполноценными. А наблюдать их в естественных условиях оставалось только лишь в соответствующих телевизионных программах.
Какое-то время неловко потоптавшись босыми ногами на одном месте возле окна, Рокси решительно скинула «мантию» из одеяла прямо на пол и прямо поверх длинной «ночной» футболки стала натягивать джинсы (как-то оказавшиеся под кроватью и не без труда выдернутые из-под мохнатого бока даже ухом не шевельнувшего Артуськи). Потом, как можно тише прокравшись по коридору, заглянула в кладовку, вытащив из горы разнообразного хлама, который давно пора было бы разобрать, но ни у нее, ни у отца просто руки не доходили, сначала потертую и облезлую куртку из плотного кожзама и пару «садовых» перчаток. Не самая серьезная защита от клюва хищной птицы, но все же лучше, чем при попытке голыми руками ловить. Поразмышляв, Рокси присовокупила к своему «снаряжению» еще и крупный, почти с простыню, кусок старой ткани, брошенный здесь, чтобы постепенно отрезать от него тряпки для хозяйственных нужд, но после приобретения гораздо более удобных в этом плане швабр и паралоновых губок просто благополучно забытый, как и большинство «населяющих» кладовку вещей. Сложив полотно в руках так, чтобы оно было как можно незаметнее и одновременно с тем – чтобы можно было в любой момент быстро его развернуть, Роксана, стараясь ступать как можно тише, спустилась с крыльца и обогнула дом – окна ее комнаты выходили на боковую сторону. Заметив ее приближение, птиц торопливо отпрыгнул на несколько неуклюжих шагов и, угрожающе взъерошив перья, негромко, с предупреждением, заклекотал. Вблизи все равно не получилось точнее определить его породу – проще всего проще было бы спутать, пожалуй, с коршуном, но Рокси слишком хорошо разбиралась, хоть и теоретически, в зоологии, чтобы даже в темноте не совершить подобной ошибки. Особенно смущал почему-то темно-малиновый хохолок вроде того, что иногда бывают у попугаев. В окрестностях городка, да и вообще в этой природной зоне таких птиц водиться просто не могло, скорее всего, какой-нибудь богатей сперва заказал экзотическую диковинку, а потом, понятия не имея, как с ней обращаться, упустил, а то и намеренно выкинул на улицу. Подумав об этом, девочка непроизвольно скрипнула зубами, заставив неизвестного птица снова встрепенуться и отпрыгнуть еще чуть дальше.
- Это я не тебе! – негромко и заискивающе заверила Роксана. – Не бойся, хороший, я только хочу помочь. Ну-ну, успокойся же… цыпа-цыпа-цыпа!
На «цыпу» пернатое действительно заметно снизило нервозность и одним круглым поблескивающим в темноте глазом уставилось на странную девицу, как-то ухитрившись очень ясно выразить этим коротким взглядом и недоумение и… не вполне лестное мнение о ее умственных способностях. Папа на это, конечно, сказал бы, что Рокси снова принимается приписывать животным человеческие качества, мысли и чувства, что, по его мнению, свидетельствовало всегда о ее крайнем нежелании, наконец, взрослеть (и именно поэтому девочка уже давно перестала даже пытаться рассказывать отцу, что происходит у нее на душе), в общем-то, Роксана и сама допускала, что снова чересчур увлеклась, смешивая реальность со своими фантазиями – но сейчас можно было говорить что угодно, лишь бы удалось успокоить птицу.
- Ну, хорошо, хорошо, не цыпа! Понятия не имею, что ты за чудо такое, но на цыпленка уж точно не похож, извини, - продолжила сюсюкать девочка, маленькими неторопливыми шажочками приближаясь к весьма скептически наблюдающему за всем этим представлением птаху. По крайней мере, тот больше не пытался сбежать, напротив, с любопытством прислушивался к человеческому голосу, с любопытством склонив набок увенчанную хохолком голову. – ну, иди сюда, не бойся…
Пару раз птиц, словно нарочно издеваясь, отскакивал, стоило только подойти слишком уж близко – хотя и не высказывал, как показалось Рокси, абсолютно никакого испуга. Это отчасти уверило девушку в том, что его когда-то все-таки держали дома, вместе со злостью на таких безответственных людей, норовящих превращать живые существа в игрушки, придав все-таки и некоторый оптимизм. Возможно, с ним все-таки не так трудно окажется поладить. Еще какое-то время они кружили по лужайке под окнами, словно исполняя какой-то странный ритуальный танец. Неизвестно, что по этому поводу думал птиц, но сама Роксана чуть ли не молилась, чтобы отец случайно не проснулся и не застал эту, несомненно, весьма впечатляющую со стороны сцену – еще и рассыпаться сейчас в объяснениях не было ни времени, ни сил, ни особого желания. Наконец, уже начавшее приобретать какую-то механическую закономерность кружение сбилось с цикла – птах решил отпрыгнуть в противоположную сторону и разомкнул «хороводик», позволив Роксане коварно прижать себя к все тем же памятным кустам у стены.
- Спокойно, спокойно! – с фальшивым оскалом проворковала девушка и, резко развернув свою импровизированную «ловчую сеть», накинула простыню на пернатого визави. Тот, пораженный до глубины души такой выходкой, забил здоровым крылом, заставляя ткань вздуваться изнутри, как какой-то призрак, и пронзительно заклекотал, снова напугав Рокси перспективой объяснения с отцом по поводу таких вот ночных развлечений. – Тихо, я тебе сказала! Не кусаться, зараза, голову отверчу! – аккуратно, чтобы не травмировать еще сильнее пострадавшее крыло, упаковывая возмущенно трепыхающуюся птицу в импровизированный тканевый мешок, сквозь зубы глухо прорычала она. То ли для порядка, то ли желая устроиться поудобнее, птах еще немного побултыхался в мешке и, видимо, успокоившись в наступившей темноте, затих. Соколам-ловчим ведь закрывают глаза специальными колпачками, чтобы успокоить – может, если на этого нацепить что-то похожее, он относительно спокойно даст осмотреть травмированное крыло? Роксана с пятнадцати лет время от времени подрабатывала летом в местной ветеринарной клинике, несерьезно, конечно, так, кормила и выгуливала оставленных хозяевами пациентов, да выполняла мелкие поручения, но иногда принимала участие и в вещах посерьезнее – все сходились в мнении, что у девочки просто необыкновенный талант достигать взаимопонимания с животными, и что ей непременно стоит задуматься о профессии ветеринара. Все… вернее, все, кроме отца, считавшего, что лучше бы она в семейном ресторанчике ему помогала – летом не особенно-то прибыльное заведение пользовалось несколько большей популярностью и дополнительная официантка там совсем не помешала бы. А еще что на стипендию в ветеринарном колледже лучше не особенно-то рассчитывать – учитывая, что в школе, не смотря на увлеченность зоологией, никакими особенными талантами Роксана не блистала. Не то, чтобы она плохо училась… но и никакими достижениями там тоже похвастаться не могла.
Вполне вероятно, отец был и прав, но… Все равно она никогда не заставила бы себя в этом признаться! Последний класс школы заканчивает, старовата что для подростковой вздорности, что до верности каким-то детским мечтам, вот только… наверное, это ее способ мстить за папину полнейшую глухоту. Какой еще смысл может быть в том, чтобы красить волосы в лиловый и распугивать и без того немногих посетителей пляжного кафе своими экстравагантными нарядами? А ведь отец… Вечно он ей добра желает, да так, что уж лучше бы и вовсе этого не делал! «Заранее уберечь от разочарований» - так это у него называется. Уберечь убежденностью, что никакого исполнения надежд от жизни ждать и не следует – этак разочаровать самому, зато заранее, в кредит.
Зато без потрясений.
Протащив полотно с время от времени возмущенно покаркивающим пленником (видимо, тому не пришлась по вкусу тряска в «мешке») в свою комнату, Роксана сгрузила его на кровать и слегка ослабила зажим на вздернутых концах полотна. На высунувшуюся в мгновенно образовавшийся зазор голову девочка ловко нацепила одну из садовых перчаток – все равно ей потребуется свободная ладонь, чтобы прощупать крыло, и не надо маяться поисками более подходящего «колпачка». Птиц возмущенно взбрыкнул крыльями, только окончательно запутавшись в уже окончательно выпущенном из рук полотне.
Конечно, никого похожего в ветеринарной клинике Рокси никогда не видела, однако логично сочла, что конструкция крыла у ее пленника в общих чертах, должно быть, не слишком отличается от той, что у нескольких лечившихся там попугаев. Уж определить перелом она сможет… наверное?
Крыло в плечевой области было распухшее и горячее – впрочем, термометром она не пользовалась, а для птиц и так характерна повышенная температура тела, так что, не зная нормы «пациента» трудно было сказать что-то конкретное. Девочка добросовестно прощупала крыло, хотя птиц дергался и приглушенно вскрикивал каждый раз, как она пыталась приподнять его или повернуть – все кости оказались целыми. Неблагодарное пернатое уже пару раз хлестнуло крыльями ей по физиономии – просто с дивным ликом завтра придется тащиться в школу! – да еще Артур, видимо, решивший, что птаха принесли ему на поздний ужин, наконец-то соизволил проснуться и теперь кружил по комнате, глухо по-стариковски ворча и скаля желтоватые зубы. Естественно, спокойствия пациенту это не добавляло.
- Прости, приятель, но сегодня ты ночуешь на диване в гостиной! – устав метаться между животными в опасении, что их возня разбудит папу, пробормотала Рокси, за шкирку вытягивая Артура в коридор. Тот глухо гавкнул. – И не надо мне тут закатывать сцены ревности! После стольких-то лет совместной жизни… Я была о тебе лучшего мнения!
Вредный пес спускаться в гостиную не стал, а с демонстративными тяжелыми вздохами улегся прямо в коридоре, подперев боком дверь в ее комнату и явно пытаясь телепатически слать хозяйке угрызения совести за подобное поведение.
- А тебе, приятель, я ничего особо обнадеживающего не могу сказать. Хотя, наверное, это хорошо, что перелома нет, но если там вывих – я их вправлять не умею. Завтра проконсультируюсь в ветеринарке, заодно поищу в энциклопедиях, кем ты вообще мог бы оказаться.
На всякий случай спеленав птица полотном, чтобы не вздумал посреди ночи порхать по ее комнате, сшибая все на своем пути, Рокси пересадила его на предварительно застеленный бумагами – неудачной, черновой распечаткой какого-то реферата – невысокий журнальный столик, погасила свет и, подняв с пола возле окна остывшее одеяло, вернулась на кровать, на ходу скидывая сперва куртку, потом выползая из джинсов.
В такие моменты, наверное, следовало бы радоваться тому, что папа уже много лет не заглядывает к ней в комнату просто чтобы пожелать ей доброго утра, верно? Может, удастся переправить птица в ветклинику, так и не засветившись…
Утром птиц обнаружился не издохшим и даже, напротив, издевательски бодрым. Из «гнездышка» он как-то ухитрился ночью выпутаться, но, к счастью, не решил отправиться погулять в темноте. Только проснувшись, Рокси от неожиданности натянула одеяло чуть ли не до самых глаз, обнаружив пернатую заразу сидящим на спинке ее кровати и с любопытством ее рассматривающим.
- Чего уставился? – приглушенно, на случай, если отец еще не ушел в свое кафе, буркнула девочка. – Я собираюсь переодеваться, нечего глазеть, хомофил фигов!
Птиц крякнул – как-то это подозрительно напоминало смешок! – и демонстративно спрятал голову под здоровое крыло. Видимо, для самочки-переростка и даже без перьев, по его мнению, она слишком уж много о себе мнила. Роксана, сама не зная чему, фыркнула.
Чем его кормить, тоже было не вполне понятно, но на всякий случай девочка оставила рядом с ним небольшую миску с парой вытащенных из морозилки куриных окорочков – хотя сама она уже три года практиковала вегетарианство, ни папа, ни Артур в этом славном начинании Роксану не поддержали. Потерю пары пожертвованных в пользу птица курьих ножек они уж точно смогут пережить. Впрочем, отвращения к мясоедству она и не испытывала – как раз это в природе зачастую в порядке вещей – поэтому спокойно готовила для «мужчин в доме» в режиме отдельного меню. В отличие от меховых и кожаных нарядов, столь любимых школьной публикой!
Отец обычно считал, что ее привычка наделять животных какими-то человеческими качествами – во многом результат плохо складывающихся отношений с людьми. Не было у девочки за всю школьную пору «настоящих» друзей – хотя, по мнению уже самой Рокси, никто из всех этих типов, по иронии судьбы, собранных с ней в одном классе, не сумел бы стать и вполовину таким другом, как старичок Артур.
Прибыв в школу, Роксана обнаружила, что за всей этой ночной суматохой ухитрилась начисто забыть, какой сегодня день. Вынужденная прятать пожелтевшие за ночь следы от «пощечин» птица, не слишком хорошо выспавшаяся и погруженная в свои мысли девушка даже ухитрилась не заметить тошнотворного убранства школьных коридоров, заполненных сердечками, цветочками и изображениями пухлых диатезных ангелочков, слегка вернувшись в реальный мир только на пороге класса, когда навстречу ей чертиками выпрыгнули четверо или пятеро одноклассниц, сунув под нос перевернутую широкополую шляпу старомодного фасона – соломенную, с лентами, восковыми ягодками и матерчатыми цветами.
- Ай, не проходи мимо, яхонтовая! – кривляясь, воскликнула одна из встречающих. – Тяни свою судьбу!
Тяжело посмотрев на компанию поверх очков, Роксана даже нашла в себе силы выдавить что-то вроде «Ч-чего?!»
- Тяни пару!
- Какую еще пару?
- Мы все так здорово придумали! Сегодня же дискотека в честь Валентинова дня, вот мы и решили – те, кто сам никого не пригласил, тянут жребий! Все специально подсчитали… Правда, здорово?
Рокси попыталась бочком обогнуть это сборище вконец спрыгнувших с ума особ по стеночке, но тщетно маневр был тут же разгадан и пресечен, а дурацкая шляпа снова сунута ей прямо под нос. Ага, конечно! Роксана ни об одном из ребят не была особенно-то высокого мнения, но прекрасно представляла, какая категория мальчишек могла попасть на «жеребьевку», не сумев пригласить подружку более традиционным путем – наверняка худшие из представителей этой и так далеко не славной братии!
- Отвянь! – решив быть более любезной с социумом, процедила сквозь зубы девочка. – Не собираюсь я идти на эту вашу дурацкую дискотеку, а если бы и собиралась – то уж нашла бы себе кавалера по-человечески!
Девчонки оскорблено зафыркали, глубоко уязвленные такой черной неблагодарностью на их усилия самоотверженно устраивать судьбу всем, кто их об этом не просит, а востроносая Алесса, как наиболее чувствительная и обидчивая участница «благотворительной акции», приглушенно огрызнулась:
- Ты – и по-человечески? Да как же!
- Представьте себе, уж парня можно найти и не прибегая к подобным глупостям!
- Если это так просто, почему же у тебя никого нет?
- Я этого не говорила! Я сказала, что не собираюсь идти…
- Так есть или нет?
- Я не обязана перед вами отчитываться!
- Может, поспорим? – Алесса тряхнула светлыми кудряшками. – Если у тебя действительно есть парень или… хи-хи, ты так легко можешь его при желании где-то раздобыть – то и приводи его сегодня на вечеринку!
- И ничего вам доказывать тоже!
- Сдается мне, ты просто заливаешь! – уже в спину Рокси крикнул кто-то из девчонок, она не разобрала, кто именно.
- Ага, и учти, что твоя блохастая псина за приятеля считаться не будет!
- Да-да! Мы, конечно, без предрассудков, но любовь к зверюшкам должна иметь границы приличий!
«И очень жаль! – демонстрируя полное безразличие, Роксана швырнула сумку с учебниками на парту и плюхнулась на свое место. – Они гораздо больше заслуживают любви, нежели большинство людей!»
В конце концов, она и правда не собиралась идти на вечеринку – ни сначала, ни теперь – и наплевать ей было, что девчонки об этом подумают!
Не было абсолютно никакого дела!
Ничуточки!
В конце концов, если бы у Рокси действительно был приятель… ну, или у нее возникло бы желание завести себе такового – уж эта сорочья стая были бы последними, кого это касалось. А сейчас в ее жизни было достаточно действительно важных вещей и забот, чтобы еще и таким образом искать себе дополнительные проблемы.
Девочка не сразу решила, стоит ли зайти в ветклинику сразу после школы, на словах описав ситуацию и, наверное, прихватив какую-нибудь более удобную, чем мешок из простыни, перевозку для крупного птица, или лучше зайти домой и отправляться туда вместе с ним. К концу учебного времени, впрочем, она все больше склонялась ко второму варианту, в конце концов, никакой гарантии того, что птах позволит себя в эту переноску запихнуть, да еще в дневное время, да и в своих риторических способностях Роксана была не слишком-то уверена, что толку играть в испорченный телефон, когда можно все сразу четко продемонстрировать? Тем более, если делать это так или иначе придется. Без специального образования, на одном полунадуманном умении «чувствовать» животных четкого диагноза не поставишь. Поэтому, дождавшись окончания занятий, Рокси первым делом отправилась обратно домой. К счастью, девчонки больше не пытались завязать с ней бесед, ограничиваясь приглушенным шушуканьем за спиной и, не особенно-то скрываясь, заключали какие-то глупые пари относительно того, вывернется ли она как-нибудь из ситуации с мифическим кавалером для вечеринки или же предпочтет пораженчески отсидеться дома. Как и следовало предполагать, ставок «в пользу» Роксаны было совсем немного…
«У них что, совсем своей жизни нет, что такой маниакальный интерес к чужой? Впрочем, мне наплевать, кто там что подумает! Я никаких пари не заключала!»
Вот только встречу ей в школе после пропущенной вечеринки устроят ту еще!
Никакие самоубеждения не помогали: из школы Рокси вернулась во вчетверо худшем расположении духа, чем утром уходила туда.
Артур, обычно во время отсутствия хозяйки дома мирно спящий где-нибудь и не реагирующий ни на прохожих, ни на почтальонов, ни даже на звонки в дверь, чутко распознавая только ее собственные шаги по крыльцу, сегодня почему-то вместо этого оказался на улице, наматывая вокруг дома нервные круги, и в крайне взволнованном настроении, ворча и повизгивая, встретил Роксану возле самой калитки.
- Да что на тебя нашло такое, старина? – потрепав пса по загривку, риторически вопросила девочка. Артур приглушенно гавкнул, но яснее от этого, конечно, не стало.
Потрусив за хозяйкой к дому и поднявшись рядом по ступеням крыльца, пес выглядел все более суетливо. Странно даже, что он не пытался привлечь к себе большее внимание лаем, как обычно всегда делал в подобных случаях, наоборот, как будто бы старался производить как можно меньше шума. Может, ему нездоровится после вчерашних переживаний? Для своих преклонных лет состояние здоровья у Артура было превосходное, однако из-за возраста же следовало гораздо внимательнее следить за любыми переменами в его поведении, чтобы вовремя заметить симптомы…
В прихожей пес и вовсе буквально кинулся Роксане под ноги, явно не желая впускать ее в гостиную. Спросить что-то девочка не успела – она собиралась на полуавтомате пройти к лестнице наверх, однако теперь, остановившись на пороге, вынуждена была непроизвольно окинуть комнату беглым взглядом. Потом – осмотреться уже по-настоящему, потрясенно застыв возле дверного косяка.
На диванчике, слегка наискось облокотившись на валик и по-хозяйски закинув ноги в сапогах на край журнального столика, развалился какой-то незнакомый тип абсолютно бандитской наружности. Роксана таких только по телевизору на разных рок-концертах до сегодняшнего дня и видела, даже не представляя, что в Гортензии, этой помеси тихой гавани с захолустным медвежьим углом, могут водиться подобные… экземпляры. Поток сезонной миграции, что ли, мимо проходил?! Единственным – и насквозь карикатурным – кого с большой натяжкой в этом городке можно было бы назвать представителем рок-культуры, была самопровозглашенная «звездочка» местных помостов Мизелла, Рокси ее прекрасно помнила еще по школе, которую эта певичка закончила три года назад, а вместо дальнейшего обучения хоть чему-нибудь решила потратить деньги родителей на свою «музыкальную карьеру». Нет, для поп-певички Митзи не была так уж откровенно бездарна, всего лишь мало чем отличаясь от десятков таких же, но потуга на приставку «рок» в ее исполнении смотрелась до нелепости жалкой. Уж определенно, что не на ее кошачьи концерты полюбоваться в Гортензию станут приезжать… хм, ценители жанра! Кроме того, с какой стати кому бы то ни было, забравшись в чужой дом, не рыскать в поисках каких-нибудь относительно ценных вещей, с которыми у Роксаны с отцом, по правде говоря, было не густо, или денежных заначек, а валяться тут на диване, с скучающе-насмешливым видом листая их альбом фотографий.
Телефон стоял как раз в гостиной, буквально под боком у экстравагантного гостя, так что незаметно добраться до него не было абсолютно никаких шансов, а мобильник… Рокси, стараясь действовать бесшумно, похлопала себя по карманам, только чтобы лишний раз убедиться, что мобильник в очередной раз забыла снять с подзарядки утром или просто – забыла. Это полуненамеренно вошло у нее в привычку уже давно – сама девочка не была любительницей болтать по телефону, да и не с кем особенно-то было, так что подаренный отцом аппарат чаще всего самим папой обычно и использовался – в качестве поводка, за который время от времени можно было дернуть, выясняя, где дочка шатается, скоро ли будет и не купит ли по дороге булочек для сэндвичей – естественно, Рокси от этой «привязи» была не в восторге и телефон повадилась при каждой удобной возможности забывать. Как теперь получалось, все-таки зря…
Приглушенно выдохнув сквозь зубы, Роксана чуть отступила назад и, наугад протянув руку, вынула из кладовки отломанную рукоядку от старых садовых граблей, которую папа как-то пообещал починить, но руки не доходили, да и девочка постоянно забывала ему напомнить.
- Эй, ты! – решительно шагнув через порог, громко заговорила Рокси. Тип отложил альбом и, слегка привстав, обернулся в ее сторону. Глаза у него были очень светлого оттенка карего, а на фоне густой росписи и без того худого и резкого горбоносого лица в черных тонах казались и вовсе желтыми. – Не знаю, чего тебе здесь нужно, но дом подключен к охранной системе – минут через пять здесь будет полиция и…
- Врешь, - довольно-таки дружелюбным тоном откликнулся тип, смеющимся взглядом косясь на выставленную вперед, как воображаемый меч, швабру. Роксана нахмурилась еще сильнее. Ну, допустим и врет – все их с отцом пожитки столько не стоили, во сколько обошлась бы эта охранная система – но у незваного гостя оказалась та же, что и у девчонок в школе, крайне раздражающая манера судить о вещах, о которых не спрашивают. Почему-то от одного его тона Роксана тут же поняла, что о том же соотношении рисков и стоимостей он сейчас и подумал. От злости окончательно забыв про свои испуг, девочка подошла поближе, сильнее сжимая швабру. Не то, чтобы у нее были особые навыки по части драк, но после того, как в ветклинике однажды пришлось успокаивать молоденького, однако вымахавшего в центнер живого веса кавказского овчара, крайне перепуганного необходимостью укола, в определенной мере была в своих силах уверена.
- Вот швабрами мне еще не угрожали! – заметил наглый тип. – Хотя тебе, пожалуй, больше подошло бы помело!
Наверное, отсутствие каких-либо проявлений агрессии с его стороны и заставило девочку окончательно забыть об осторожности. Вспыхнув от злости, она отшвырнула злополучную деревяшку и решительно подошла к самому дивану, чтобы схватить незваного гостя за плечо, собираясь рывком сдернуть и дивана, и уже заготовив вертящееся на языке гневное требование выметаться из их дома подобру-поздорову, однако, стоило это сделать, как только что безмятежно ухмылявшийся на ее негодование тип непроизвольно вскрикнул от боли.
- Не успокоишься, пока эту руку мне окончательно не оторвешь, да?! – яростно сверкая глубоко посаженными желтыми, абсолютно точно желтыми, а никакими не карими глазами, рявкнул он. Рокси замерла, словно одеревенев. – Ну, и чего еще?
Кажется, именно такие худые и горбоносые лица, как у него, обычно принято называть «ястребиными»… В сочетании с классическим, среди современных фриков уже почти не встречающимся ирокезом по моде восьмидесятых годов прошлого века, выкрашенным в ярко-малиновый цвет, и этими желтыми глазами…
«Наверное, он просто носит линзы» - попыталась ухватиться за «рациональное» объяснение, как за соломинку, девочка. Кажется, эта мысль и была последней…
Пришла в себя Роксана, обнаружив себя лежащей на все том же диванчике в гостиной. В щеку, тихонько поскуливая, тыкался мокрым носом Артур, не поворачивая головы, Рокси заторможено протянула руку и вяло потрепала пса по голове. Можно и окончательно свихнуться, если так дальше жить! И как она…
- Не нашел, где у вас тут нашатырь… гм, но, кажется, ты можешь вполне без него и обойтись.
На журнальный столик совсем близко от лица лежащей девочки со стуком поставили стакан с водой. Передернувшись, девочка не стала поднимать взгляд, уставившись на суховатую жилистую руку с охватывающей запястье полоской черной, с металлическими шипами, кожи.
- И вообще, я, конечно, польщен, уже лет триста, как у барышень не принято терять сознание от переизбытка чувств, но все-таки…
- Я не сумасшедшая! – словно пытаясь загипнотизировать стакан, пробормотала Роксана. – Я не сумасшедшая…
- Я в этом не специалист, кто знает… на людей вот – кидаешься!
- Это ты, что ли, человек?
- Если говорить в широком смысле… но если тебе непременно надо придраться, то процентов на семьдесят пять – все равно человек. Как и ты сама.
Он присел в кресло напротив, довольно грубым пинком отшвырнув враждебно ворчащего Артура, и Рокси все-таки заставила себя повернуть голову, вплотную посмотрев на гостя.
- Я бы непременно сказала, что ты бредишь, если бы была хоть немного уверена, что не брежу в данный момент сама. А спорить с глюками – это как-то несолидно. Я… я же…
Резко вскинувшись и сев на диванчике, девочка обхватила голову слегка дрожащими руками, запустив пальцы в волосы.
- Я же вылечилась! Вылечилась! Я не хочу… опять… не хочу туда снова! Я не сумасшедшая! Это было в детстве, давно! Ы-ы-ы…
В, как предпочитал говорить отец, закрытом пансионе, девочка провела приблизительно два года. Показавшиеся целой вечностью два долгих-долгих года. За которые он успел продать их небольшое живописное ранчо практически за бесценок, так же, по практически «мясным» ценам наскоро пристроить всех красавцев-коней, а вместо этого купить этот домишко в унылом городке и открыть свое кафе. Из всех ее друзей, ее настоящих лучших на свете друзей только псу Артуру было позволено остаться. Но даже сюда Рокси рада была вернуться. Лишь бы только – вернуться! Она приложила к этому все усилия, она беспрекословно слушалась врачей, она… Она вернулась. Вернулась из той клиники домой и вернулась, наконец, в реальный мир из воображаемого, перестав путать сказки и фантазии с настоящим, как делала это с самого детства. В шесть лет это всех забавляло, в девять – несколько беспокоило, но растущей без матери девочке люди склонны были прощать эскапизм и некоторые чудачества, а потом… незадолго до тринадцатого дня рождения перед Роксаной распахнулись двери корректно называемой «пансионом» частной клиники. Где лечили от веры в чудеса…
То есть, конечно, от болезненных фантазий и шизофренического неумения различать реальность с мечтами.
- Ты не представляешь, через что я прошла…
- Не представляю, - фрик с неожиданно серьезным лицом пожал плечами. – меня в свое время никто не пытался лечить. Времена были попроще – сразу поволокли на костер, вместе с матушкой, имевшей неприятную привычку гулять в лесу в одиночестве и неосторожность польститься на одного рыцаря фэйри из свиты королевы Титании. Ты, наверное, слышала эту сказку: вечером на День Всех Святых, Джанет отправилась к перекрестку и спряталась позади кустарника боярышника, ожидая Фейри Рэйд. В конечном итоге, в сопровождении сладких звуков музыки лютни и волынки, в поле зрения вошла процессия во главе с прекрасной Королевой эльфов, едущей на черной лошади, и идущими за ней бледными волшебными лордами и леди. Среди них был Там Лин на молочно-белой лошади, узнаваемый тем, что он носил только одну перчатку. Джанет выскочила из своего укрытия и потянула его из седла. Злыми чарами фейри, Тарн Лин был превращен в змею, и Джанет чуть не выпустила змею. Тогда свернутая змея стала львом. Джанет испугалась, но держалась. Лев стал раскаленным железным прутом… Ну, и все такое! Якобы королева фей, ничего не сумев противопоставить их любви, отпустила после этого своего рыцаря в человеческий мир. Правда, сказители несколько подретушировали концовку – зачем же портить красивую историю лишним напоминанием о том, как мало в рыцарях фейри бывает постоянства.
- Ты это все серьезно? – насупившись, переспросила Роксана, в какой-то момент уверившись, что над ней просто-напросто издеваются. Сказок ей в детстве не читали. По крайней мере, в поддающемся воспоминанию детстве. Из-за все той же склонности путать выдумку с реальностью психологи не рекомендовали, да и отец, вынужденный воспитывать ее в одиночестве, время обычно находил только для самого необходимого. – По-твоему, я похожа на человека, который поверит, будто ты… из сказки?
- Тот самый ребенок девицы Джанет и волшебного рыцаря Тарн Лина. К сожалению, действительно вовсе не из сказки…
- Я…
- Ты не сумасшедшая, да-да. Все, что происходило с тобой в детстве – всего лишь проявление примеси волшебной крови подменыша. У всех она проявляется по разному, но, мне почему-то кажется, что «воображать себе» умение понимать мысли животных – это все-таки лучше, чем постоянные бесконтрольные превращения если не черт знает во что, что в нечто очень похожее. Хотя со стороны, конечно, все кажется проще…
- Подменыш?
- Ты ведь не похожа на своих родителей, верно?
- На отца абсолютно точно не похожа, - наверное, неправильным было поддерживать этот разговор, хотя бы на секунду допуская, что весь жуткий бред, который несет этот недопанк-перегот, сидящий напротив, можно воспринимать даже с долей серьезности. – а маму я совсем не помню и фотографий… впрочем, ты ведь сам сунул зачем-то нос в наш альбом – там вырваны три первых листа. Ни одной фотографии мамы после того, как она исчезла, почему-то не сохранилось, так что ответить с уверенностью я не могу. Слушай, ты же не станешь меня уверять, будто все непохожие на родителей дети – подкидыши каких-то сказочных…
- Ну, возможен еще вариант супружеских измен, конечно.
- И я не верю в фей! – повысив голос, на грани истерики выкрикнула Рокси.
- Это хорошо. То, что не веришь, я хочу сказать. Паразитки используют человеческую веру и чувства, становясь сильнее за чужой счет.
- То есть, ты уверяешь, что феи существуют, но не…
- Больше не существуют! – отрезал фрик с очень-очень неприятной почему-то полуулыбкой. – Видишь ли, детка… человечество очень мало помнит о временах, которые вы теперь называете «темным средневековьем». Осознанно помнит очень мало, хотя, возможно, на более глубоком уровне какое-то время в людях еще жил страх. Откуда, по-твоему, в средневековье позднем взялось такое агрессивное отвращение к любого вида волшебству, эта религиозная паранойя, сейчас вам всем кажущаяся дикостью? Тогда некоторые еще продолжали помнить о войне человечества за свою свободу с бывшими хозяевами мира. Хозяйками, если быть более точным. Они… трудно объяснить это, они не были злыми, конечно. В большинстве. На это поначалу еще не было причин, хотя осознав, что их «игрушки» пытаются бунтовать, и начали впоследствии прибегать к более жестким методам. Просто легкомысленными и капризными. Дети ведь не жестоки к игрушкам, верно? И даже искренне зачастую расстраиваются, чересчур активными действиями какую-нибудь из этих игрушек сломав. Точно так же королевские фейри и относились к людям. Да к тому же вера и рабская любовь была истинной амброзией для «богинь»! – почти с ненавистью выплюнул он последнее слово.
- Но… разве «подменыши» это не куклы? Украденные дети, подмененные фальшивкой?
- Не исключено, что кто-то в волшебном королевстве и развлекался таким образом, я не знаю. Но чаще всего подкидышами называют детей, родившихся от связи человека с существом из магического мира. Как я и мои братья. И, вероятно, как ты сама.
- Но мне всего семнадцать! Я не могу происходить ни из какого средневековья, и вообще… Ты же сказал, что феи были тогда уничтожены?
- Были тогда побеждены. Окончательно уничтожить их не удавалось потом еще не одно столетие, кроме того, феи умеют скрываться, не используя свои способности, и могут просто затеряться в человеческом мире. Время от времени полукровки продолжают рождаться. Ты сказала, твоя мать исчезла. Не умерла, не сбежала в Австралию с каким-нибудь симпатичным соседом, не уехала – исчезла. Так обычно феи и поступают. Во-первых, им скучно жить одной и той же жизнью, во-вторых, не задерживаются где-то надолго, чтобы никто не замечал, что стареют они гораздо медленнее людей.
Закрыв глаза, Рокси медленно досчитала до десяти. Потом – в обратном порядке. Словно в издевательство, мысли ничуть не путались и никакого чувства нереальности происходящего не возникало. Впрочем, его никогда и не возникало – тогда, раньше, до клиники. Напротив, в ее мире все было так естественно и органично!
- Выметайся вон! – открыв, наконец, глаза, с расстановкой потребовала она. – Не знаю… и не хочу ничего знать. Ты просто придурок, а… я нормальная! Я не верю ни в какое волшебство, я… и я слишком взрослая для сказок!
- Если я все это просто выдумал, к чему так волноваться, детка?
- Я не волнуюсь! Просто катись к черту! Не хватало еще, чтобы отец вернулся и застал тут меня в компании парня, да еще выглядящего как законченный фрик!
- Могу и девицей красоты невиданной! – хихикнув, ничуть не обидевшийся юноша провел перед своим лицом ладонью. Роксана моргнула и потрясла головой.
Девушка, появившаяся в кресле напротив, действительно была довольно красива, не смотря на чересчур бледную кожу и резковатые черты. Абсолютно черные, просто антрацитовые, волосы, наверное, должны были бы виться крупной изящной волной, но оказались подстрижены слишком коротко – так, что вокруг остренького лица получился легкий, похожий на грозовое облако ореол.
Черт возьми, в хрупкой красотке должно было быть в полтора раза меньше веса, чем в не слишком-то крупном, но все-таки куда более внушительном парне. А в птице - и вовсе, хорошо если одна пятая! Даже если допустить саму возможность как-то влиять на свой фенотип до такой степени – куда он девает и откуда потом берет массу для таких превращений?! Все это абсурдно. Должно быть абсурдным!
В этом ее всеми силами старались убедить, а Роксана так же истово желала поверить.
Вернее – разувериться…
- И что, ты кого угодно так можешь изобразить? – осененная внезапной и абсолютно сейчас неуместной мыслью, девочка прищурилась и потерла пальцем подбородок.
Уже ставший самим собой собеседник непонимающе лупанул желтыми глазищами, как-то слегка неуверенно заерзав в кресле под ее пристальным взглядом.