Не тянется за каждым божьим днём
Моя рука, слабей стала от дрожи,
На расстояния становимся похожи,
И прячемся, как трусы за углом.

Я слышу марш отчаянных солдатов,
Он словно ритм в моих пустых висках,
Сжав свои чувства навсегда в тисках,
Я ухожу под выстрел автоматов.

Здесь даже дни совсем уже не те.
Здесь заставляет кашлять густой дым,
«Ты уходи, мы и тебя простим!»
«Нет мне здесь места в вашей пустоте!»

Кричу в ответ, а голос мой охрип,
Глаза болят, как сотни рваных ран,
Ты, как и я, попал в их чёткий план.
И плачешь тихо, подавляя всхлип.

Мой Бог, ты различишь оков,
От наших шрамов, слышишь? Твою мать!
И с криком оседая на кровать, шепчу:
«Я раны разодрать за вас готов...»

Пожелтевшие ветви кипариса,
Нам о прошлом напомнили когда-то,
Одурманила чайная мелиса,
Одурманила жизнь тогда предвзято

Повела с собою голодранка,
Обещала честь, свободу слова,
Но как старая избитая шарманка,
Снова в песнь пустится, не готова.

Честно верили, наивные ребята.
Музыканты, гении, поэты.
Обманула жизнь тогда предвзято.
Протянув скрипящие куплеты.

Молодые были, да жизнь тоже,
Где-то там могильные есть плиты,
Очень с ней мы оказалися похожи,
Просто мы - людские волокиты.

По наставлению святейших будет чувство.
То неземное чувство назовут любовью,
Венок терновый исплетут искусно.
Положат прямо чувству в изголовье.

Чтоб не шалило в сердце у людей чудное,
А знало меру, в ширину шипов,
Но стал венок для чувства, как родное.
Забыв запрет святейших из богов.

Поддавшись страсти, мимолетной только…
Безумию, игре бездумных фраз.
Святое чувство многим стало горько.
Покрыв водою многие из глаз.

Ведь полюбить святыней очень сложно,
Не каждый сложность понимал его.
Шипы с любимым сердцем осторожно,
Нужно сложить не тронув ничего.

Пожалуйста, расставь приоритеты.
Безликие – безмолвны и пусты.
Ведь чувства, как вчерашние газеты.
Сегодня только лживы, скажешь ты.

Пожалуйста, расставлены по цвету,
Смешайте нитру, чистый парафин.
Гарантии в взрывчатке сразу нету.
Как в прочность чувств, хрустальных, как графин.

Пожалуйста, я буду только лишним.
Безумие стучаться, ждать ответ.
А на ладонях кровь, краснее вишни.
-Ты сделаешь больнее (c) Нет. Нет. Нет!!!

Вдыхая запах дыма от пластита.
Сказать «пожалуйста» я думаю тебе.
Хотя, что связано со мной, теперь забыто.
Хотя, я победил в смешной борьбе.

Поля жёлтый и выжженный цвет.
Вдалеке обворожен туманом,
Словно зверем оставленный след.
Белый дым завлекает дурманом.

На зелённых дорожках вода,
Тянут руки печальные древа,
Белый дым завлекает года.
Ветерок потянул его влево.

Взглядом серых недвижимых глаз,
Провожаем лучами рассвета,
Новый день настаёт через час.
Белый дым затеряется где-то.

Вы простите, когда к небесам,
Прикасаюсь я робко губами,
Белый дым, оставляя лишь там,
Где целуется небо с полями.

Слишком живой, настоящий, сконфуженный,
Слишком бессмертен для города бремени,
Мыслями снова, как прежде загруженный.
Кашляя тихо с нехваткою времени.

Тонкими пальцами, взглядами, вздохами,
Слишком понять это, кажется надобно,
Души изъелися чувствами - блохами,
Сделали, то, что нам было не заданно.

Поняли, важно, не важно, а к чёрту ли?
Каждый рывок, что не есть нападение,
Жизни позицию прочно не заняли,
Это ль и есть той судьбы проведение?

Полотенце, шарфики, ножи,
Колыбельная,
- да, милый задохнись.
Ну, пожалуйста, немножко не дыши!
Тихо молча к стенке отвернись.

Сигареты, где-то героин.
Колыбельная,
-ну, солнышко, kill me
Порошок в крови, как сладкий апельсин.
Не сердись, а просто солнце всё пойми.

Нам с тобою вместе не летать,
Колыбельная, она уже вся спета,
Остаётся только не дышать,
Утонуть и тихо гнить до лета.

Какие стихи, печенье и фантики.
Мы больше не дети, и больше не птицы,
А жизнь как сюрприз, перевязанный бантиком.
Нам больше во снах даже ночью не мнится.

Холодные руки, за кирпичною кладкою,
Не знаем иллюзии, странные звери,
-Мы люди, готовые верить украдкой!
-Мы люди, готовые верить неверию!

Больше не кури, зажигалка, спички.
Шаг назад, налево, прямо и вперёд.
Раздражает время, дамы - истерички,
От тебя отстал я, знаю, идиот.

Никогда не плачу, а ты не пьёшь кофе,
В доме нашем пахнет ароматом снов,
Хоть в своём ты деле верно тоже профи,
Много виски вредно даже для богов.

Снег. В окно ударит полчищем снежинок,
Ты опять напьёшься, будет много ссор.
Напрягает жизнь множеством картинок.
Холоден бывает твой зелёный взор.

Больше не кури счастья ты дурманы,
И не пей с горла алкогольных грёз,
Красные глаза, в мыслях тараканы.
Всё будет прекрасно и не надо слёз.

Много крови, медный молоток,
Взгляд на стол, на руки и в глаза,
Не поверишь, вижу потолок,
Не поверишь, верю в чудеса.

Капучино, катапульта, взрыв,
Жаркие слова по Кельвину.
Не поверишь плачу я навзрыд,
Не поверишь в эту тишину.

Одноглазый мир, вино, свинец,
Где-то тихо спишь сейчас и ты,
Не поверишь, жизни есть конец,
Не поверишь, правды все просты.

Тонкие желанья, шоколад,
Белые как снег цветные сны,
Просто верь, что в мире этом Ад,
Точно так устроен, как и мы.

Никаких ссор, помнишь, зай!?
Никаких снов, льдинкой тай,
Сердце согреваешь мне ты любя,
Хоть любовь моя, зай, не для тебя.

Родной голос в трубке, на том конце,
Мы когда-то запутались в лжи кольце,
Голоса, голоса, и слова «Кавай»
Я любил тебя, просто солнце знай.

Вот сежу реву, я по пустякам,
Дрожь по телу и волнами по рукам.
Вспомнил вдруг тебя, загорелся свет,
Я клянусь, когда-нибудь я отвечу «Нет».

Знаю месяц, год, (ох я растянул),
И опять к тебе снова я прильну,
Прошепчу «люблю», прошепчу «скучал»,
«И спасибо, зай, что всегда прощал.»

Ты помнишь лето, дождик на рассвете.
Слова любви, признания, цветы.
Горячий воздух, придыханье на ответе.
Ты помнишь лето, где лишь были я и ты.

Ты помнишь сказку, без начала, без концовки.
Красивый август, звёзды падали с небес.
Ты помнишь, много сигарет, мои кроссовки,
И тот во время дождика навес.

Как жаль не помнишь, что творилось в твоём сердце,
О моём сердце ты не помнишь ничего.
Зато ты помнишь, как захлопнулась та дверца.
Та дверца для меня, не для него.

Так быстро полюбить смогла другого.
А мне, оставив лето вспоминать,
Оставив на рассвет, тобой больного.
Ты знаешь, солнце, где меня искать…
``````````````````````````````````````````````````````````

Мы были вместе, вместе на рассвете.
Мы были вместе, ветра вой ловя.
Мы были, вместе, как написано в завете.
Мы были вместе на равнине, ты и я.

Ты одиночество, я гордый волк без стаи,
Я помню твои шрамы на спине.
Ты ангелом была, я это знаю.
Поэтому так нравилась ты мне.

Мы были вместе, когда мрак забрал всю радость,
Когда земля была лишь льда большой кусок,
Мы разделяли, одиночества ту сладость.
Ломали мира суть, словно большой замок.

Когда задуматься меня ты попросила,
О том, что одиноки ль мы с тобой!?
«Мы вместе», это ты вдруг так решила.
«Нет, я один!»- раздался волчий вой.
````````````````````````````````````````````````````````````````

Под ледяным покровом мглы
Красивый, серебристый блеск,
От медицинской той иглы.
Под их шагов печальный треск.

Ты утонула, моя baby
Теперь, красива и бледна.
Я по грущу немного, мaybe
Как одинокая луна.

Над озером нашим венчальным.
Таким холодным, как и ты,
Я буду в эту ночь печальным.
Чтобы забыть наши мечты.

А потом утром, с петухами,
Я в озеро опять ступну,
И попрощавшись с лжи грехами,
Я тоже baby, утону.

```````````````````````````````````````````````````````````````````

Знаешь, а я хотел сказать, прости,
За то, что крылья не порхают,
За то, что ангелы сдыхают,
Последний вдох в сердцах храня.

Прости, хотя бы... для меня.
За то, что боль не есть спасенье,
За то, что солнце приведенье,
Тогда оставило тебя.

Прости, хотя бы погодя,
За то, что просто я не знал,
И тихим шепотом шептал,
Все эти строки лишь сейчас.

Прости, хотя бы в этот раз,
Поднялась уголками губ,
Твоя улыбка милый друг,
Пусть и слеза по ней стекла…прости,
Что вера умерла.

Шнур, провода, выключатель, антеннка,
Я подключаюсь к всемирной сети,
Ржавчина труб, была белая стенка.
Руки и губы, дышать, я в пути.

Люди, глаза, виртуалка, собак@
Холодно, больно, качаешь любовь,
Между реалом с тобой снова драка,
Режешь…в шнурах не пульсирует кровь.

Горько вздыхаешь, под музыку клавиш,
Синие губы, но счастье со мной,
Только вот так не заменишь жизнь, знаешь,
Жаль, что опять пробиваешь: «Постой!»

Кислород заменить и читать чуть дрожа,
Пальцы в узел сплетать и смотреть иногда,
Нервно, быстро курить и молчать не дыша,
Прошептать мы живём?. ..получить ответ «Да»

Не поверить, вздохнуть и гитару держа,
Поперхнутся слезой, позабыть всё места,
Тихо в сердце всадить, наконечник ножа,
Кровь не льётся, я жив? ...получить ответ «Да».

Написать в три листа, одно слово «Живу»
И поверит, вдохнуть нет, не дым сигарет,
А свобода зовёт, словно в небе плыву,
Прокричав «Я живу»…получить ответ «Нет».

Всё белое, но тут темно.
Холодный воздух проедает кожу,
Дым сигарет, мне всё равно.
И я стал белым в тёмном тоже.

Привыкну, я умел терпеть.
Звук тишины мне проедает разум.
Когда-то я хотел лететь.
Упав, я передумал сразу.

Подняв глаза, я не увижу высь.
Для одиноких, неба больше нет.
«Ты сам всё выбрал и смирись.»
Погасло солнце, в дыме сигарет.

Стирая с рук, опять всё ту же кровь,
Я бьюсь об стены тёмной комнатушки,
Пустите, я летал бы вновь.
Что ж, я верчусь не в той вертушке.

«Что-то там где-то там,
Замерзают ладони,
А в тени по углам,
…Пустота…»


Прочитаешь три раза, развернешься по солнцу,
Светят блики в глаза, и немного прохладно,
Дождь с ресниц, в вены бьёт нам разрядами тока,
Показать вам хочу это даже наглядно.

Слов и взглядов, понятно, прочитаешь по нотам,
В спину холодно дует, ты идешь терпеливо,
В сердце бьёт мыслей волны, снова новым притоком.
Дела снова кричат, но движенья ленивы.

Говоришь, что не можешь, отвернешься от силы,
Всемогущим ты БЫЛ, но, увы, пустота,
Зарываешь проход, что терпел, позабыло,
«Что-то там, где-то там,
А в свету
…Темнота…»

Я помню, там стояло много дыма,
Я помню, там стояла тишина,
Кто-то сказал: «Невыносимо!»
А я взглянул и вижу - белизна.

Так бело не бывает даже в рае,
Так даже ангелы не «сыплются» с небес,
Такого снега не бывает в нашем мае,
Так не способен и технический прогресс.

Немного фальши, вот его изнанка.
То не снежинки, пепел, порох, прах.
Я знал не снег, это была обманка.
И люди шли к обрыву в облаках.

Но ты молчал, и лишь подумал быстро,
Нет, я не знал, пусть будет так.
И всё забыл, как будто память счистил.
Пошёл за всеми в свет иль может в мрак?