После инцидента на острове Свободы она была полна Логаном, он прочно обосновался в ней и после этого никогда в действительности не покидал. Впрочем, Мари, как обычно, не возражала, разве что иногда смотрела на Шторм или на других привлекательных женщин чуточку дольше, чем надо, чувствуя себя при этом идиоткой, когда они замечали ее взгляд. Ведь ей самой не нравились женщины, они нравились Логану.

Это было трудновато объяснить, хотя, полагала Роуг, Шторм все поняла.

Профессор бросил на нее всего один взгляд, когда ее доставили к нему после острова Свободы, и покачал головой, на его лице отразилось тщательно контролируемое беспокойство. Мари зарычала, назвав Профессора Чаком, согнула руки, как будто ожидала, что из них вытянуться когти, но, в конце концов, подчинилась.

Они оба доверяли Профессору, оба – она и Логан – и, конечно, она доверяла Логану, который спас ей жизнь.

Профессор что-то сделал с ней, но не было похоже, чтобы присутствие Логана в ее голове было полностью стерто. Роуг представила себе, что все люди, которых она впитала, содержались в ее голове в отдельных коробках. Она была настолько переполнена своем рыцарем из адамантия, что полностью забыла об остальных, более тихих голосах, которые тоже занимали место в ее голове.

Профессор не беспокоился о Логане, или, по крайней мере, не так уж сильно. Он волновался о мужчине, который дотрагивался до нее перед Логаном, и именно его Профессор запечатал в коробку, крепко обмотав ее туго натянутыми, самыми прочными ментальными цепями.

– Просто не впускай его в свои мысли, – сказал он, улыбнувшись, и Мари кивнула. Она не имела ни малейшего желания делить свой разум с ним.

Роуг наблюдала за ним в самолете, летящем на озеро Алкалай. Самоуверенный, высокомерный, он ей не нравился, она хотела до дна выпить силу этого ублюдка, когда он мучил ее – и сделала бы это, если бы Бобби не остановил ее. Позже Мари винила Логана в своей тяге причинить боль Магнето, но все-таки в большей степени это было ее собственное желание. Она никогда не простит Магнето за то, что он пытался сделать с ней. Никогда.

Всякий раз, когда Мари видела хотя бы фотографию Статуи Свободы, ночью ей снились кошмары.