Это цитата сообщения Тень_От_Луны Оригинальное сообщение

Снег тает, не касаясь мостовой,
И я растаю, не успев разбиться.
Я часто вру, что я еще живой,
Желая видеть радостные лица.
Но чей-то голос вновь зудит в груди
И говорит, впиваясь прямо в душу:
"Раскройся всем. Развейся. Уходи.
Разрезать. Раскромсать. Разбить. Разрушить."

Это цитата сообщения И_г_о_л_к_а Оригинальное сообщение

Давай припомним, сколько мне было тогда? Тебе - четырнадцать и, хотя мы родились почти в один и тот же год, в наш первый сезон я был неразумен, нецентрален и почти вечен - это следствие молодости.
Наша дружба нарождалась, наша труппа потеряла с тех пор почти весь первоначальный состав и нарастила новый, так? Стоит ли и говорить, совсем другие забавные существа под этим небом сходили с ума от его красоты, вели себя порой до смешного кровавенько, учились воевать с расстояниями и любыми рамками, оттачивали вкус и цвет, привыкали к мысли, что не одиноки в мире, чего только не. Можно перебрать почти весь алфавит по инициалам, припоминая, кто был с нами тогда. У нас были разные компании, мы учились бегать и задавать вопросы, не больше, не меньше.
Я была такая смешная, мне действительно не стоило тогда писать стихи, но, надо признать, я писала их на свои четырнадцать.
Мы были одной обоймой сразу, любо-дорого.
Третий тоже был у нас всегда. Он сам, кажется, ещё не знал, что он у нас есть.
Ещё у нас был крылатый, но его тогда ещё было совсем чуть-чуть.
У нас было много других, кого нет или почти нет сейчас.
У нас было детство.

Ты помнишь? Мне было пять лет. Круглосуточно пять лет. Непрерывные бесконечные пять, куда более пять, чем десятком и больше лет ранее. Именно тогда, когда мне было действительно пять, я научилась читать, и моего взгляда впервые испугался человек. Или почти тогда. Я была взрослая, в общем.
Но я о другом времени. Времени куда большего веселья, родства через бумагу и общих книг. У нас появлялись общие знакомые - ты же знаешь и помнишь её, её никак не забудешь, хотя она, бьюсь об заклад, не помнит половины такого, над чем я молчу, дрожу и почти не дышу в мыслях о ней. Ты помнишь, как она, сумасшедшая и потому бесстрашная, научила нас говорить? О, да, тем, чем я горжусь из сделанного, тем, чему конца-края не видно, мы во многом обязаны ей.
Свои долги перед тобой я не считаю уже давно - это как считать, чем ты обязан себе самому. Меня бы не было. И это взаимно.
У нас были, конечно, и не общие знакомые - уже был он, он был далеко и другим, но я узнала его, я имею два глаза и могла бы гордиться этим тоже, но сделанным как-то проще.
И я правда не помню, читалось ли тогда у нас по губам уже эпохальное "Я выживу" и эпохальное "Уберите!". Зато от хохота мы покатывались просто на пятёрку. Как и сейчас, впрочем.
Нас же всё равно выведет спрятанный во мне маяк, спрятанный во мне радар, спрятанный во мне компас, ты откроешь любую тайну своим ключом, ветер сделает всё как надо, есть во что верить.
Мне было пять и десять.
Мне было шестнадцать, когда я написала свой первый интересный рассказ.
Это был наш второй сезон, плечом к плечу мы придумали скелет нашего мира и стали наращивать мясо.

Сейчас мне обратно четырнадцать, более четырнадцать, чем тогда, я обидчивее, непоследовательнее и самоозабоченнее, я впервые курю и пробую сорокоградусные, шатаюсь ночью где-то, учусь неожиданным вещам, глаза безумца и волосы феи, все дела. Мой мир вновь не придуман, не продуман и свеж, не потому что старое рухнуло, нет, просто границы его расширились, он меняется под пальцами, веселье в самом разгаре. Я осваиваю демиургию и ещё несколько дисциплин и игр.
В своём доме мне кажется, что я схожу с ума, знания в области психиатрии позволяют поставить себе два-три диагноза, хочется бежать. Я не хотела, чтобы меня не трогали, с такой силой тогда.
Ты видишь, что творится вокруг сейчас, что творится с нами, что творим мы. Это третий сезон, труппа выросла, хочет хлеба. "Мы" - это уже нечто большее, я точно не знаю, где у него пределы, но знаю в лицо и по имени каждого, и всё же это не будет преувеличением сказать, что каждый - это что-то большое, дорогое и значимое в моей голове.
Локоть к локтю мы с тобой курим в твоё окно те, что нам не хотели продавать без документов. Так здорово.
Да-да, в паспортах написано, что нам восемнадцать, немало других забавных вещей.
Я не помню, щипало мне плечи, когда мне было четырнадцать?
Зато я точно помню: нам был четырнадцать, у нас был невидимый друг, традиция и трагедия расстояний, лишний стул, который остаётся за любым столом; сейчас можно сказать точно - он с нами, многие с нами, а прямо сейчас у нас есть шестеро вымышленных друзей и это здорово, очень здорово.
Знаешь, я хочу посмотреть на время, когда я скажу, что мне более восемнадцать, чем когда-либо в жизни.

Это цитата сообщения Lareitale Оригинальное сообщение

... Скоро лето, и можно будет снова сидеть на высокой террасе и сквозь свисающие гроздья винограда наливать небо в высокий бокал на тонкой ножке... Дожидаться, когда осядет пена облаков и делать первый глоток, пытаясь предугадать вкус. Он всегда разный. И даже пара глотков могут отличаться друг от друга, как отличается оттенками один и тот же небосвод, за секунду до и после того, как на короткий миг его освещает выскользнувший неизвестно откуда лучик солнца. Но основная палитра вкуса остается неизменной всегда.
... Утреннее небо щекочет нос лимонным запахом и освежает настроение сладкой мятой. Оно редко бывает теплым, зато очень часто напоминает шампанское, слегка ударяющее в нос, если сделать слишком большой или торопливый глоток. Утро - самый щедрый даритель сюрпризов. Бокал может наполниться апельсиновым молоком, или прозрачным лимонадом. Может быть всё, что угодно: на хрустальных стенках оседают пузырьки воздуха, из бокала идёт легкий белесый дымок, или звездными лучами расходится солнечный свет.
... Жаркое дневное небо имеет горячий вкус тягучего карамельного ликёра. Его нельзя выпить много, не запивая изредка холодной ключевой водой, настоянной в тени. Если долго держать бокал нетронутым, на поверхности удивительного напитка образуется радужная пленка, способная вызвать кратковременное помутнение в глазах и головную боль.
... Поэты и безумцы предпочитают наполнять свои бокалы ночью. Холодноватый глинтвейн, моментально согревающийся в ладонях, обхвативших бокал. У ночного неба никогда не бывает пены и мятного запаха. Его состав определить труднее всего, хотя именно он наиболее постояннен среди всей небесной галереи. Темная жидкость играет слегка зеленоватыми искрами, улавливаемыми только подсознанием, потому что глаза видят бордовые, темно-синие и фиолетовые цвета. Если поднести к краю бокала горящую спичку, то в темно-зеленом вспыхнувшем пламени можно разглядеть строчки стихов, таинственные заклинания сказок и пейзажи иных миров. И тот, кто не готов измениться, не должен заглядывать в огонь, потому что изумрудная искра, попавшая в сердце, уже не позволит ему биться так же спокойно, как и раньше. И если не дать ей разродиться в душе маленьким безумным костром, видимым через отблески в глазах, она будет жечь сердце черными искрами сожаления о несотворённом. Только ночное небо можно пить из любых кружек и чашек, не рискуя потерять ни одного из вкусовых элементов.
... Я предпочитаю поздний вечер, когда с первыми каплями, падающими на прозрачное дно, в воздухе разливается мягкий ванильный аромат. Такое небо напоминает кофе с молоком, и для полноты ощущений требуется особая обстановка. Все дела должны быть закончены, яркие лампы погашены, а звуки приглушены. И если какое-то из этих условий не соблюсти, то вечернее небо не раскроет своих секретов, так и оставшись для вас простым каппучино, зачем-то налитым в хрусталь.
... Творец, создавая небо, использовал невероятное сочетание из ароматов цветов, отблесков звезд, многогранности минералов земли и изменчивости женского настроения. Не хватит слов, чтобы рассказать о всех вариациях.
Да, собственно говоря, про небо и не надо рассказывать. Нужно просто найти свой бокал...

Это цитата сообщения koloson Оригинальное сообщение

Кстати, совсем забыл рассказать:
у нас наконец-то дали горячую воду.
Заодно, похоже, совсем перекрыли
мне кислород.
И я здесь, без тебя, - становлюсь
в звуках этого мира -
той самой паскудной нотой,
испохабившей весь аккорд.

К счастью, период полураспада ада
короче, чем время работы аккумулятора
в твоем телефоне.

- В детстве мне то, как стучат колеса поезда, казалось чистейшим волшебством. И это было так обидно - узнать, что все дело - в стыках рельс.
- Ничего, современные технологии изначально лишают людей подобных иллюзий.

Это цитата сообщения lj_moon_teller Оригинальное сообщение

Я колдовать умею, но исключительно – на себе;
узнавать по запаху, по вздыбленным перьям,
по непримечательным колебаниям,
по губам потеплевшим, рукам белым,
что за тридевять земель уходит моя артерия;

и я умею вырвать ее, и при этом не умереть.

Я умею танцы танцевать на груде пепла,
боже мой, знал бы ты, из каких моих тел он получен;
верь мне, весь этот пепел вымучен и мной изучен,
да так, что теперь скучно даже смотреть под ноги.

Мои пятки мнут то, что когда-то любило жизнь.

Я умею с размаха наносить удар
по внутренней стороне своей грудной клетки.
Я регулярно записываю напоминания на руках,
что себе не пара,
я себе не пара, никому не пара,
я достойна этого и любого другого кошмара,

я умею ненавидеть так, что сама превращаюсь в прах.

Я умею кожу снимать и стоять под ветром,
и ездить в метро, и быть хорошим актером в своем театре,
я умею скрывать от себя свои письма с вопросами «почему
ты меня так мучаешь»,
которые, вроде бы, разложила на самых заметных своих местах.
Но я назначаю встречу себе на разведенных мостах,

ведь я умею ждать себя дольше, чем мне суждено гулять.

Я умею ворожить так, чтобы невозможно было потом жить;
чтобы невозможно было разогнать мрак;
чтобы невозможно было отвести рок.
И что-то во мне постоянно съеживается и дрожит,
и мечется неустанно, и не умеет быть старым;
оно бьется маленьким огоньком, слепым божком,
оно все время плачет о ком-то,
оно знает правду об имени человека, которым мы собирались стать.

И я боюсь за него, я не помню его, я прошу: не надо;
ад не так плох, крик не так тих, мой грех – это не для всех.
И в конце концов, смерть – это не так скверно, правда?
Ведь потом, может быть, нас снова возьмут наверх.

А оно спрашивает: я храню твою память о твоих собственных небесах,
зачем же ты очаровала меня тленом, хмурым циклоном,
и бросила навсегда в слезах?
Точно так же, как бросала всех тех,
чье время гулять с тобой истекло,
ведь все, очарованные недоступными чудесами,
никогда не покинут тебя сами.
И о встрече с тобой – все самые важные мои сны.

Но мосты в этих снах, как и прежде, разведены.

http://moon-teller.livejournal.com/59783.html

Это цитата сообщения И_г_о_л_к_а Оригинальное сообщение

Смотри. Я сяду здесь, не слишком далеко, чтобы были различимы детали и, в особенности, запах. Не слишком близко, чтобы не было страшно.
Смотри. Я держу руки на виду. На них нет и никогда не было крови. Ты видишь, что я не беру украдкой камень, не нащупываю пистолет за пазухой. Не надо вздрагивать. Я поднимаю руку, просто чтобы отвести прядь от лица. Я не_собираюсь плевать в лицо и бить в спину, мне просто это не нравится.
Я вижу. Я смотрю на тебя и вижу. Детали. Чёрточки. Я ловлю, знаю и храню. Я не буду сейчас говорить, как ты прекрасен, ты можешь быть взъерошенным, настороженным, напуганным и даже раненым зверем в эту минуту, это не будет звучать правдиво. Но я вижу не только тебя-сейчас. Больше всего мне нравится видеть тебя-потом.
Смотри. Видишь? Мы все здесь понимаем то, что может смахивать на бред. Всем поголовно здесь знакомы штуки, которыми так просто не поделишься. Да, пусть это звучит смешно, глупо и наивно, но ты не один, хотя всегда казалось, что ты будешь один. Мы сидим на обочине и палочкой чертим круги в пыли. Смешно. Но это имеет смысл. Мы обретаем друг друга для одного из самых странных путешествий среди тех, о которых мы слышали. Похоже на то, что мы свои; ровня.
Ты видишь, я сижу уже совсем рядом.
Ты видишь, меня незачем бояться; я на твоей стороне.
...видишь, я вскрываю свою грудную клетку одновременно с твоей.

Это цитата сообщения lj__raido Оригинальное сообщение

Девочки, читающие журналы, будут мечтать пройти по ее следам –
маленькой женщины без улыбки, которая видела все – и теперь ей никто не нужен.
У нее будет черный парик и короткое платье. К семидесяти годам
она сменит шестнадцать профессий, воспитает двух внуков и похоронит мужа.
Она чертовски фотогенична – такая серьезная, злая, спокойная одиночка.
Она будет сниматься в кино, петь рок-н-ролл и чинить машины,
побывает пилотом почтового флаера, фотокорреспондентом в горячей точке,
увидит дно Марианской впадины, поднимется на вершину
Килиманджаро и помашет рукой проплывающим облакам.
И дольше всего проработает подмастерьем у Фанточини,
пока тот не умрет в сто четыре года от второго инфаркта.
У нее будет много имен: Абигайль, Алисия, Алджернон –
и, конечно, Агата.

Семьдесят свечек на кремовом торте Агата задует с первой попытки,
выпьет с гостями, накинет куртку – и уплывет на лодке,
пока не стемнело, не потускнела закатная позолота.
В лодке фонарь, прорезиненный плащ и двадцатилетний коньяк.
У Агаты страшно сквозит меж ребер: внутри у нее маяк,
плачущий днем и ночью на всех частотах.

Агата правит в ущелье, к замшелым и мокрым скалам,
к сырым и темным пещерам, к бездонным страшным провалам
в земле у самого берега.
Агата посмотрит вниз -
и увидит черные воды, уходящие справа налево,
и увидит черные воды, текущие медленно и величаво,
и увидит ладью без паруса,
и узнает, что это Стикс –
безнадежно и просто, как будто в груди кольнуло,
безошибочно, будто бы пальцы легли на струны.

Голос Агаты сольется с подземным гулом,
выйдет из горла толчками, как кровь из раны:
«Воды и ветер, море и небо, все мне свидетели, я готова,
солнце зашло, я стою у края и ожидаю знака».
Тот, кто правит ладьей, никогда не слышал такого зова.
Тот, кто глядит с небес, никогда не знал, что Агата умеет плакать.
«Вы, кто меня оставил, слышите, что стучится в груди моей вместо
сердца? Пусть прощают живых, а я не могу простить.
Ради вас я три года была первой скрипкой в похоронном оркестре.
Вы не можете не придти».

У Агаты привычка – никогда, ничего не делать наполовину,
Агата идет до конца – и, значит, она сильней.
Голос взлетит под холодные своды, и все, кто ее покинул
головы вскинут, протянут руки и направятся к ней.
Вспомнят свои имена – с именами проснуться легче,
поднимут слепые глаза к черному камню низких небес.
Полночь пробьет, и все тени к ней выйдут навстречу,
обретая почти что плоть и почти что вес,
обретая как будто смысл и как будто радость
рядом с ней, заблудившейся девочкой, маленькой и одинокой…
…И у каждой тени на левой щеке будет след от ладони Агаты,
и каждая повернется и подставит правую щеку.

Тот, кто правит ладьей, будет ходить по воде кругами,
делать-то нечего,
будет читать ее жизнь c ладони.
Глупая девочка, будет думать, глупая-глупая девочка,
я вот сижу тут, бессмертней некуда, подливаю масла в фонарь, болтаю ногами
в черной холодной воде, напеваю под нос себе –
и никто обо мне не плачет, и никто обо мне не помнит.

Подойдет к ней, готовой кинуться по следам неживых теней,
накинет куртку на плечи и покажет ей путь на свет:
«Поговорили – и будет; поверь, так пока что лучше».
Протянет руку, погладит золотистый крошечный ключик,
который Агата носит на шее, и скажет:
«Передавай привет.
Как давно мы не виделись с ней…»

http://users.livejournal.com/_raido/216483.html

…Погоня продолжалась уже восьмой день – по крайней мере именно такое число называл Тей, а он вполне заслуженно гордился своими «внутренними часами». Остальным сбиться со счёта времени было вовсе не стыдно – из-за сплошной пелены низких тёмных туч считать закаты было решительно невозможно, да и подземелья, по которым прошла большая половина пути, одинаковы в любое время суток.
Подвал заброшенного дома нельзя было назвать укрытием, но в нём можно было дать себе хоть немного отдохнуть – практически все не замедлили воспользоваться этой возможностью и попадали прямо на холодный и грязный пол. Нет, спать было нельзя, потому что после такой гонки было бы слишком сложно просыпаться. Только полежать немного, расслабить сводящие от усталости мышцы, чтобы потом можно было бежать дальше…
– Нам не уйти, – вдруг тихо, почти про себя кто-то произнёс. – Если бы мы могли это сделать, то уже прекратили бы бежать…
– Этот дождь, чтоб ему жить под солнцем, мешает двигаться с большой скоростью, – подхватил другой, такой же измученный голос. – Если бы он хотя бы смыл наши следы…
– Нас слишком много, – решительно произнёс Старший – единственный из всех, кто ещё держался на ногах. – Одному было бы куда проще уйти. – Он на минуту замолчал, поочерёдно рассматривая своих спутников. – Сти, ты побежишь.
Выбранный Старшим вздрогнул, но перечить выбору не решился. Большая ответственность, собирающаяся свалиться на его плечи, будто придала ему сил.
– Чер? – позвал Старший. – Ты будешь первой. Надеюсь, ты не потеряла инструменты? Подручные средства, которыми мы в данный момент располагаем, не внушают доверия.
– Как тебе это вообще в голову пришло… – проворчала одна из беглянок, неспешно поднимаясь с пола. Она подошла к нечту, когда-то бывшему столом, и одним резким движением очистила его поверхность от лишнего мусора. Результат её не слишком вдохновил, но ничего лучше поблизости не оказалось, поэтому Чер, не удосужившись стереть с лица выражение брезгливости, медленно опустилась перед столом на колени. Затем она извлекла из складок одежды некий завёрнутый в мешковину предмет, аккуратно его развернула – это оказался тесак с тусклым, но острым лезвием, никуда не годный в качестве оружия, но бывший идеальным орудием мясника или палача. Мешок, в который был завёрнут этот выразительный нож, Чер отбросила точно в руки замершему в предвкушении Сти, который тот неловко поймал.
– Ты же понимаешь, что, если ты не справишься, я тебя всё равно достану? – Чер сопроводила эту реплику крайне выразительным и многозначительным взглядом, немного подумала, но так ничего больше и не добавила. Отвернувшись, она положила голову на стол, занесла свой тесак – и быстро нанесла себе один сильный и точный удар. Обезглавленное тело рухнуло на пол, а покатившуюся по столу голову Сти успел поймать в мешок.
…Примеру Чер быстро последовали и остальные – они даже не стали ничего говорить напоследок. Вскоре Сти и Старший остались наедине.
– Иди без меня, – вдруг прервал молчание Старший. – Я постараюсь дать тебе побольше шансов донести их до Дома. А то, пожалуй, они действительно тебя изведут, особенно Чер расстарается…

*И тут я отвлёкся и упустил целую кучу важных деталей о том, как Старшему удалось не только обмануть преследователей, но и незаметно влиться в их число. Ему нужно было срочно построить Дубовый Дом – новый Дом для него и его собратьев. Сделать это тайно было решительно невозможно, поэтому ему пришлось делать открыто для всех, но инкогнито, прикрываясь благородными целями своих же гонителей.
А чем эта глава кончилась, я не знаю. Потому что мне пришла в голову самая идиотская мысль за всю историю моей сновидческой практики – дескать, это сновидение всё равно будут завтра повторять, тогда-то я его и досмотрю до конца. А если случайно не будут спать во время этой повторной трансляции, то тоже не страшно – скачаю сновидение из интернета и дело с концом... До сих пор стыдно за такие размышления, пусть и настигшие меня во сне.
А ведь так интересно было смотреть... Интересная идея – отрубить себе голову для того чтобы спастись и продолжить существование, и, кстати, не такая уж экстравагантная по меркам моих дневных грёз.*

Пятеро мужчин и две молодые женщины с давних пор живут по соседству. В трёх домах. В одном живёт бедная семья: отец с сыном и дочерью; в другом – состоятельный человек с племянником и слугой, а в третьем маленьком домике – проститутка.
Однажды с ними произошла необычная история.
Отец бедной семьи случайно обнаружил, что под порогом его дома когда-то давно был зарыт горшок с золотом. С тех пор всё пошло вкривь и вкось; вместо того чтобы выбраться из нужды, старик сохранил всё в тайне, а золото спрятал от своих детей и расставался с ним, только когда по делам уезжал из дому. Вот при таких обстоятельствах его и обворовали, причём трижды.
Читать далее

Валет червей - простой парень, неприятный гость, товарищ или сообщник... (from)

[300x461]
Это был тот самый роковой валет. Он развернул весь ход игры. С него началась череда неудач дилера, потому что мне было интереснее смотреть на этого молодого красавца из клана червей, чем следить за игроками. А за ними нужен глаз да глаз! Кое-кто из них то и дело не умел верно подсчитать свой стек, хорошо ещё, что идущее в комплекте с этим отчаяние не позволило этому игроку задержаться за столом надолго.
И вот в очередной раздаче Он опять появился. Он определённо появляется на флопе куда чаще всех прочих, похоже, что это неспроста. И теперь я, переворачивая карты, каждый раз на секунду замираю, пытаясь угадать, какой из совершенно одинаовых с рубашки карт он окажется.
Я очень скучаю, если он вдруг остаётся в колоде, и стараюсь потщательнее её перемешивать, чтобы ожидание Его появления продлилось недолго.
Но тяжелее всего мне видеть Его в чужих руках. Конечно, я радуюсь, когда он составляет выигрышную комбинацию, но... Интересно, если я тайком вытащу его из колоды, игроки это заметят или уже нет?
Мы могли бы с ним отправиться в путешествие, только я, он и остальные пятьдесят одна карта, надежно упакованные в коробочку и брошенные на дно дорожной сумки. Мы могли бы хотя бы найти себе игроков поприличнее, за которых бы не приходилось считать фишки, чтобы мы могли уделять друг другу побольше времени. Мы могли бы всё...
Если бы игра не заканчивалась.

Как известно, чтобы сбить человека с мысли, достаточно облить его молоком и поджечь.

На повестке дня два уже давно волнующих меня вопроса:

1) Почему на унитазе есть пластиковое сидение, а на биде - нет?

2) Почему у сковородки с тефлоновым покрытием железная съёмная ручка?

Помогите, пожалуйста, кто сколько сможет.

Неназываемое безобразие, выставленное подобно экспонату современного искусства

Он открыл Функан и начал читать непонятные, но угрожающие слова, смысл которых терялся в силу древности этого забытого всеми языка Хонхоны. "Матрикс минорэс детермус оптимас, эсти детерминас минорус нулюс эст," – читал он замогильным голосом, а тьма вокруг него медлено сгущалась, приобретая плотность и телесность, пока он весь не стал большим темным сгустком чистой ярости и разрушения.
– Так, теперь 17-й билет, – сказал он и перевернул заляпанные кровью прошлого хозяина страницы...

Настроение сейчас – философствую помаленьку, да...

Когда-нибудь я перестану ходить в кино, потому что меня страшно раздражает, когда посреди сеанса у кого-нибудь звонит телефон. А он обязательно звонит, даже если сеанс – первый, начавшийся в десять утра и в самом разгаре рабочей недели, и в зале сидит от силы человек десять.
Когда-нибудь я не смогу забить в стену гвоздь – из чисто эстетических соображений, потому что гвоздь будет просто огромный, при этом выразительно кривой и ржавый, а стена вся такая гладкая и красивая. Да и вообще на этот гвоздь я собирался повесить что-нибудь странное и неподобающее взрослому приличному человеку (как, например, целый пучок мышей, заботливо связанных хвостами в залихватские узлы). Хотя мне это мало грозит – боюсь, что ещё долго не расстанусь со своими родными обоями, такими изысканно выцветшими, драными и кое-где изрисованными…
А ещё иногда мне хочется, чтобы арифметика, в которую верю и я, была уже наконец официально признана религией. Почему нет? Она ведь тоже основана на наборе догм – аксиом, которые нельзя доказать. Можно только верить. (см. известнейшую работу Курта Гёделя. Гёдель был логиком и философом науки. Наиболее известное достижение Гёделя — это сформулированные и доказанные им теоремы о неполноте, опубликованные в 1931 г.. Одна из них гласит, что любой язык, достаточно сильный для определения натуральных чисел (например, логика второго порядка или русский язык), является неполным. То есть содержит высказывания, которые нельзя ни доказать, ни опровергнуть, исходя из аксиом языка. )

Главой пантеона недоказуемых утверждений можно смело ставить Пятый Постулат Евклида.

Это цитата сообщения lj_burrarum Оригинальное сообщение

Нарушения связности и искривление пространственно-временного континуума в мультфильме Винни-Пух



[120x355]
Знакомая всем картина.
Сетуя на коварство пчел, устроивших себе жилище в столь медведоупорном месте, Винни Пух ползет на "Высокий-Превысокий" дуб, вожделея меда.

Аккуратно склеив кадры, можно восстановить весь дуб и оценить его высоту, что и можно наблюдать на картинке выше. Заранее извиняюсь, если у кого-то случится заворот мозга при виде такого обильного количества Винни Пухов в одном кадре. Должен заранее предупредить, что дальше их будет только больше.

Возникает вопрос, является ли высота Высокого-Превысого дуба инвариантом в мире Винни-Пуха?

Читать далее

http://burrarum.livejournal.com/52064.html

О божественной природе Винни Пуха



[500x375]
Вам никогда не казалось, что стол, за которым обедают Винни Пух, Пятачок и Кролик какой-то странный? Выглядит так, как будто его собирали неправильные пчелы. Ведь, казалось бы, в соответствии с правилами перспективы, ребро поверхности стола, которое находится ближе к наблюдателю должно быть длиннее, а то которое дальше от него - короче. То есть крышка должна иметь форму трапеции, основание которой находится внизу. В мультфильме же стол действительно имеет форму трапеции. Вот только нарисована она вверх ногами. Длинное ребро вверху, а короткое внизу. Чему нельзя не удивляться.

Можно было бы подумать, что это де ну такой вот кривой у Кролика стол да и все тут. Он, конечно, очень воспитанный, спору нет, но вот лапы у него по всей видимости произрастают из задницы. Толковый стол сколотить не смог, собрал как умел. А умел неважно.

Но не спешите понапрасну уличать Кролика в криволапости! Лучше приглядитесь. В квартире Кролика кривой не только стол, но и ковер, на котором он стоит! Да и шкаф, из которого он достает горшки с медом тоже какой-то чудной.

По всей видимости для дома Кролика вообще характерна такая странная перспектива

Читать далее

http://burrarum.livejournal.com/52354.html

Это цитата сообщения Рибике Оригинальное сообщение

Она ушла. Все вокруг не так и женщины некрасивые.
Ты бежишь, по асфальту ногами не попадая,
Думаешь только – Боженька, дай же силы ей,
Ведь она же уставшая, нервная, не святая…
А потом прибавляешь – Господи, вразуми же нас,
Видишь, головы закупорены бредом, шлаками.
Да, я знаю, она не обязана, не подруга и не жена…
Но так хочется, чтобы однажды пришла ко мне!

А потом переезд, тебе трудно дышать, ты решаешь – хватит.
На тебе стоит крест – красной ручкой в углу тетради.

Да, у нее все о’кей без тебя, и у тебя – о’кей.
Просто то бубен в груди задал странный ритм.
«Если ей стало лучше, то я проживу и так.»
Ты сидишь вечерами в задымленном кабаке,
Пьешь свой кофе, просишь кого-нибудь прикурить,
Отбиваешь чечетку пальцами сердцу в такт.

И поешь по ночам «ни паруса, от Бристоля и до Кадиса».
В сотый раз ставишь чай. Хоть она и не знает адреса.

15.06.09

Это цитата сообщения minnesinger Оригинальное сообщение

убегая от заката...
пряча души в урагане...
прокляты тысячекратно...
павшими на поле брани...
стрелами пробито небо...
пьяный топот по трактиру...
а в стакане лишь плацебо...
и война замена миру...
всё сошлось на пятой цифре...
в год, когда воды по уши...
видно примитивность шифра...
но не слышит, кто не слушал...
бездарям открыты двери...
за которыми ловушки...
пусть они подольше верят...
что у рампы - не на мушке...
эквилибр - моя задача...
в этом цирке с шоу уродов...
у всего своя отдача...
в мимолётных эпизодах...

Следующее, в чём несчастному Ликимнию пришлось убедиться,
– оказывается, оплеуха лопатой гораздо менее приятна, чем это кажется вначале.
То есть даже вначале оплеуха эта не кажется подарком судьбы,
а в конце – ну так совсем…

Картина маслом: Двадцать первый век. Хорошая, но бесплатная больница.
Закрывшись ночью в палате, пациенты старательно обкладывают друг друга капустными листами…
Идея недели: Играть в крестики-нолики на йодовой сеточке друг у друга на заднице.

P.S.
Как-то незаметно для себя в список людей, достойных возмездия альтруиста-мизантропа, добавились те, кто догадался положить кафель на полу анастезиалогического отделения.
А в целом получилось познавательно, да… Хотя дренажная трубка – это всё-таки слишком.

Эх, где же мой красивый шрам…

Это цитата сообщения lj_schreik Оригинальное сообщение

Жара продолжает долбить по мозгам, поэтому я истекаю креативом. Пороснулся с куском стихотворения, целый день его мусолил, под вечер сформировал окончательно. Итак, ремикс.

Зайку бросила хоязйка.
Читать далее

http://schreik.livejournal.com/811315.html

Это цитата сообщения Fristashka Оригинальное сообщение

Моя дорогая, день тянется, словно век, плетётся, как пёс в надоевшую конуру. Сегодня я создал мелодию тёмных рек и тёплых деревьев на летнем сухом ветру. Совсем как ты любишь – там много искристых нот, она рвётся кверху, как стая безумных птиц. И музыки этой наверное кто-то ждёт, а я никогда и не знаю имён и лиц.
Я помню, ты мне обещала найти восток, там очень спокойно и будут сбываться сны, а я отвечал, рассмеявшись, что не дай бог, потом мы молчали и ждали всю ночь весны.
Ведь нет у тебя чёрно-белой моей тюрьмы, а есть небеса и любая из всех планет. Я нем и прикован, я слишком тяжёл для тьмы, чтоб с бьющимся сердцем бежать за тобою вслед.
Моя неземная, я стар, бесконечно стар, во мне, милый друг, слишком много других людей. Они – это бред мой, мой главный ночной кошмар, а ты удивлялась, что я становился злей. Они беспокойны, они говорят: играй, играй, будет легче, играй, а иначе – зря.
Я мчался за ними среди облаков и стай, садился за клавиши и создавал моря.
Я счастлив бываю, лишь если звучит рояль, но в снах и туманах, я вижу твоё лицо. А ты удивлялась, откуда во мне печаль, я жил сотни жизней и сотни на мне рубцов.
Тебя же, родную, не вытравить, не стереть, мне нужен твой смех, твои руки, твои цветы, ты – самая чистая нота в моей игре, и я обречён умирать в волшебстве, а ты - ты, солнце над морем, ты, горечь, ты, соль его - растравливать раны того, кто приходит пить.
Зато, моя радость, не будет ни одного, кто сделал глоток и посмел бы тебя забыть.
Прости, я не смог разучиться дышать тобой, искать тебя взглядом и ждать на исходе дня. Но всё хорошо, лето пахнет сухой травой, и ангелы, кажется, слышат ещё меня. Им нравится море и мой бесконечный путь. Но стоит тебе улыбнуться и сделать шаг – они замолкают и смотрят, боясь вдохнуть.
И что б я ни делал, я вряд ли сумею – так.