|
Да вы его знаете.
Коваль Виктор Станиславович.
роли в кино
1959 Заре навстречу
1958 Дружок :: Миша Козлов :: главная роль
1956 Необыкновенное лето :: Витя Шубников
1955 К новому берегу
1955 Дело Румянцева :: Сашка Евдокимов
1955 Васек Трубачев и его товарищи :: эпизод
..
Не могу не выразить чистосердечную благодарность сообществу "Филологи". Многие ПЧ данного сообщества оказывали последний год с небольшим существенную помощь в моей работе, уже находившейся в завершающей стадии. Помогли "отшлифовать" кое-какие лингвистические нюансы, в которых я сомневался.
Результат - вышедшая в свет книга "Встретимся в Эмпиреях. Ковчег. Романы".
Еще раз Всем Спасибо! [показать]
8 июня 2009 после тяжелой болезни умерла Анна Ивановна Журавлева, филолог, профессор Московского университета. Она не дожила четырех дней до своего дня рождения. В этом году ей бы исполнился 71 год. Не дождалась и сороковин своего мужа, поэта Всеволода Некрасова, с которым не разлучалась больше сорока лет.
Остались десятки учеников, статьи, книги.
Анна Ивановна окончила филологический факультет МГУ (1960), аспирантуру по кафедре истории русской литературы (1967) и защитила кандидатскую диссертацию по теме "Лермонтов и русская романтическая лирика 1830─х гг." (1968). Защита докторской – "Жанровая система драматургии Островского" – прошла уже накануне перестройки (1986). На кафедре истории русской классической литературы Анна Ивановна работала с 1970 года.
Среди самых важных научных работ книги: "А.Н.Островский – комедиограф" (1981); "Театр А.Н. Островского" (1986)(совместно с В.Н. Некрасовым); "Русская драма и литературный процесс XIX в." (1988); "А.Н. Островский" (1997)(совместно с М.С. Макеевым); "Лермонтов в русской литературе. Проблемы поэтики" (2002).
Наиболее принципиальные статьи разных лет: "Стихотворение Тютчева "Silentium!"", "Островский и Пушкин", "Герой времени в русской литературе XIX века", "Салтыков-Щедрин и "вибрация фактуры" литературного героя", "Ап. Григорьев и русская литература" (совместно с В.Н.Некрасовым), а также: "Проблема народа и художественные искания русской литературы 1850─60─х гг." (Вестник МГУ. Филология. 1993, № 5); "Театр Островского как модель национального мира" (там же, 1995, № 5); "Новое мифотворчество и литературоцентристская эпоха русской литературы" (там же, 2001, № 6); "Русская символическая драма: истоки и судьбы жанра в ХХ веке" (Literatura rosyjska przełomu XIX ─ XX vieku. Gdansk, 2002); "О "московской" и "петербургской" поэзии" (совместно с В.Н.Некрасовым) (Достоверность и доказательность в исследованиях по теории и истории культуры. М., 2002); "Поздний Островский в свете социокультурных проблем эпохи" (Литература в школе, 2003, № 8); "Университетский код в русской литературе" (Acta philological. 2007. № 1); "Скандал по умолчанию. Конфликтность русской литературы: тенденциозная лирика и объективный роман" (Семиотика скандала. Сорбонна. Русский институт. Париж-Москва, 2008).
Издания русской классики, подготовленные Анной Ивановной Журавлевой: Аполлон Григорьев. Эстетика и критика ("Искусство". Серия "История эстетики в памятниках и документах". М., 1980); "Русская драма эпохи Островского. Антология" (Серия "Университетская библиотека". М., 1984); А.Н.Островский. Собр. соч.: В 5 томах. (М., "Лексика", 1997) – без этих фундаментальных работ сейчас невозможно представить современную гуманитарную культуру.
Анна Ивановна кроме, семинаров и лекций, вела еще и специальные курсы, посвященные темам, связанным с кругом ее научных интересов – Островским, Лермонтовым, русским театром – но и выходящим за его пределы: "Идея свободы искусства в русской литературе XIX в.", "Проблема героя в русской литературе", "Московская неофициальная поэзия 1953─1985 гг. и классическая традиция".
Анна Ивановна не дождалась выхода своей последней книги «Кое-что из былого и дум о русской литературе». Она готовится к печати.
Один из самых любимых писателей Анны Ивановны Журавлевой – Диккенс. Она не расставалась с ним и во время болезни.
"Если найдутся на свете люди, не знакомые с чувством пустоты, которое
несет за собой смерть, - чувством томительной, гнетущей пустоты и одиночества, которое преследует даже самых сильных духом, когда им на каждом шагу недостает кого-то близкого, дорогого, когда каждый, сам по себе ничего не значащий предмет сливается в их воспоминаниях с любимым существом, вещь в доме
Довольно любопытная статья. Автор - доктор филологических наук Татьяна Леонидовна Миронова. Взято из книги "План Путина-Медведева и национальная безопасность" (издательство "Алгоритм", 2008).
Словом ксенофобия стращают тех, кто недоволен нашествием инородцев на нашу землю. Словно припечатывают позорным клеймом, вменяя им уголовную 282-ю статью – возбуждение межнациональной розни. Подобная статья есть только в российском законодательстве, другие европейские государства не позволяют себе политических преследований из соображений демократических. А у нас изобретено пугало, причем только для русских, именно русским пытаются заткнуть рот Уголовным кодексом, стращают тюрьмой, принудительной работой, штрафами, чтобы в короткие сроки умалить натиском пришельцев наше национальное преобладание в России. И многие русские поддаются страху быть обвиненными в ксенофобии.
Что же такого страшного в этом понятии? Ксенофобия – это же самый обычный, естественный для каждого народа страх – неприятие чужого, отторжение чужого, чтобы не утратить свою собственную самобытность. И почему, скажите на милость, мы обязаны любить чужие народы? В народах, по меткому замечанию великого русского философа Хомякова, как и в людях, есть страсти, и страсти не совсем благородные. Еще раньше, чем философы и историки, неблагородные страсти чужих народов подметил наш русский язык и навек запечатлел в себе неприятие чужаков. Русский язык за всю историю нашего народа и государства накопил в себе множество ксенофобских слов и выражений. В лингвистике их называют ксенонимы. На основе наименований других народов русские творили слова с обобщенным представлением об этих народах. Как правило, с негативной оценкой чужаков, образное обозначение внешних врагов на протяжении всей истории. На основании ксенофобных характеристик лингвисты выяснили, кто из народов мира вредил русским больше всего. Оказалось – татары, тут и чертополох, зовущийся в говорах татарник, чирьи и нарывы, именуемые барин-татарин. Вспомним и меткое русское выражение о больной голове – татары в башке молотят. Не жалует русский язык и немцев. О язвах на коже в Сибири говорят – немцы сели, тараканов в России прозывают прусаками, швабами и немцами. Саранчу именуют шведами. Так отложилось в памяти русского потомства, как татары, немцы, шведы, подобно полчищам насекомых, вторгались на наши земли, уничтожая все на своем пути. Осталась в языке ксенофобская память и о поляках. От имени мазовецких поляков пошло русское прозвище мазурик, то есть вор, пройдоха. Помнит русский язык французское нашествие. С тех пор завелось в русском языке слово шаромыжник, от французского cher ami – дорогой друг, так голодные французы, скитаясь по холодной России в 1812 году, просили чего поесть. С тех пор это слово означает – шатун и плут.
Русские имеют древнюю привычку хранить имена своих исторических врагов в кличках домашних животных, психологически точно выверенный путь преодоления страха перед врагами. Если именем врага назвать кота или собаку, то враг перестанет быть страшным. И впрямь кошачье прозвище Мурзик напоминает нам о том, что этих хитрых, умных, ловких животных наши предки метко сравнивали с Мурзой, татарским князем, вековым поработителем русского народа. Или вот в Сибири широко распространена собачья кличка Кучум, разумеется, в честь сибирского хана, побежденного Ермаком Тимофеевичем. Собак черной масти, причем исключительно дворовых, в России непременно кличут Цыган. А теперь прикиньте, сколько бродит по России рыжих котов по кличке Чубайс. Наш язык и по сей день исправно выполняет свою традиционную обязанность – сохранять в народной памяти имена врагов нации.
Татары, шведы, поляки, немцы – с ними все ясно – внешние враги и постоянные приграничные соперники. Но вот интересно, почему два народа, никогда не ходившие против русских открытой войной, удостоились в русском языке наибольшего количества ксенофобских наименований. Эти два народа – цыгане и евреи. Их именами называют в русском языке вещи, которые похожи на настоящие, но только внешне. Разбавленную самопальную водку называют цыганское молоко, козу кличут жидовской коровой, луну – цыганским солнцем, мелкий кроткий дождик, как ни на что не годный, прозван у нас жидовским дождем, сильный мороз – цыганским жаром. Жидками русские зовут кусачих насекомых и домашних муравьев, жидами зовут воробьев, которые тучей налетают откуда не возьмись и сильно вредят крестьянским посевам. Цыганской рыбой прозвали головастиков,
Уважаемые филологи и лингвисты, если вас не затруднит - зайдите по этой ссылке И снова к теме Русского Языка. Хочется надеяться, что с кем-то из вас мы подружимся в формате ли.ру. Спасибо
Как бонус к сообщению - три вопроса:
1. И все мысли, если быть честным – а нечестным в этой ситуации быть невозможно – только об этом.
Вопрос: Правильно ли я понимаю, что здесь требуется смешанная пунктуация и нужно сочетать тире вместе с запятой? Если да, то перед первым тире ставится запятая, перед вторым или перед обеими?
Вопрос к вопросу: «если да» – между «если» и «да» требуется тире или нет?
2. Но настоящая правда заключается в том, что ты подсознательно желаешь быть выше нашей действительности, а реально так же находишься в её заточении.
Вопрос: «Так же» – слитно или раздельно? Должно вытекать из смысла фразы или есть чёткое правило на этот счёт?
3. Конечно ты никакой не эгоист, прости. Я тоже приму участие в этой авантюре. Значит будем вместе отдуваться за нашего нерадивого товарища.
Вопрос: «конечно» и «значит» отделяются запятыми? Как точно определить, вводные это слова или же они просто выполняют функцию предлога?
Уважаемые филологи и лингвисты! Подскажите, как правильно: "мелко сеЯщийся дождь" или "мелко сеЮщийся дождь"? И если можно - аргументированно. Заранее всем спасибо.