Сваляла нежное и прекрасное. Практически свадебный, но это необязательно. Палантин в общем. С колокольцами на кончиках и жемчугами. Девушки, интересует ваше мнение. Не так, со стороны "ах, какая прелесть", а по-честному, по-дружески: вот вы бы такую штуку носили? При каких обстоятельствах (ну в смысле, надела бы на свадьбу или летними холодными вечерами или к пальто...)
[394x591] [394x591]
[394x591] [394x591]

3 июля я участвую в "Городе мастеров" - большой ярмарке на Арбате. Заготавливаю маки и пионы из шерсти. Но вам я не их хочу показать, я тут стенд для своих цветочков придумала. Он, конечно, не доделан еще - листики в небольшом количестве планируются, птичка на макушке и всякие еще мелочи. Но вот так выглядит заготовка.
[394x591]
[394x394]

Я с вами поделиться хочу. Кто помнит, что я увлекалась созданием украшений? Вот во что сейчас превратилось это увлечение: художественный войлок, нежнейшая шерсть, яркие краски, полет фантазии. Прошу любить и не жаловаться.

Читать далее...

[698x260]
Не отрекаются, любя, правда, друзья?
Я вернулась сообщить радостную новость - я решила со всеми потрохами заняться великим делом рекламы и нести людям просвещение в этой сфере... нет-нет-нет, я не собираюсь никого убеждать в том, что реклама это хорошо. это все равно, что говорить "фотография - это хорошо" или "еда это хорошо". Еда и фотография и реклама могут быть плохими. И у меня есть глобальная цель привить вкус нашим рекламным агентствам.
А делать это я буду через ВОТ ЗДЕСЬ

Присоединяйтесь! Видите неграмотные рекламные слоганы, некачественную полиграфию, порнографию на рекламном щите, просто некрасивые баннеры - пишите в камменты или на этот форум: http://primmarketing.ru/forum/

Почти год прошел, и, наверное, притупилось все... Все кроме этого. Ночь открывает на потолке диафильмы того прошлого, когда ты шепотом пел "у тебя вместо сердца открытая рана". Ночь возвращает страшную боль твоих воспоминаний о черной воде и комнате с патефоном.

А сердце - да, открытая рана. Отмерла уже треть. Но в первый день нового года - операция. Между ребер воткнут не мое, не живое, синтетическое сердце. Зато оно будет работать. И я очень надеюсь, что тогда - оно перестанет болеть. Скоро меня починят. Скоро я буду летать.

Ведь компас исправен. Поломана я.

Октябрь был дождем, непонятным месяцем,
Светлел к пяти и меркнул после шести
Мария знала, что если она поместится,
Она непременно
Куда-нибудь
улетит.
Стучал по окнам вечер добропорядочный,
Седых волков
И туфель без каблуков.
Мария была крыло и дрожала рядышком
С приблудными
Обрывками
Облаков.

А этот город - его б хоть как-то помять еще
Подрихтовать, приделать глаза и рот,
Но он накрылся закатным розовым мякишем
И отвернулся
Шпилем
Наоборот.
Он ждал ее, он пах леденцами мятными,
Он был готов перед нею огнями высыпаться.
Мария приехала только вчера, понятно вам?
Она пока что просто
хотела
выспаться.

Ну, кто она ему - не жена, не крестница,
Да он ей, в общем, даже знаком-то не был.
Он улыбнулся, тихо сошел по лестнице,
И в первый день
Мария была
Небо.
И это был не какой-то там сон, а сон-царь,
Она просыпалась, захлебываясь восторгом.
Мария щелкала по иконке солнца
и солнце послушно
выкатывалось
с востока.
И пахло гвоздикой, просторно, светло и дико,
И во рту было свежо и немножко солоно.
Мария была блондинкой
Поэтому солнце
иногда катилось
совершенно
в другую
сторону.

На небе разгорался закат игольчатый,
Бежали псы, мешая хвосты с травой.
Мария была ласточкой, колокольчиком
И камешком,
Блеснувшим
На мостовой,
И вечером, звенящим, тугим и замшевым,
Заматывающим впрок на веретено
Коричневые ветки, залезавшие
В чужое
недозволенное
окно.

Мария была звезда и - деваться некуда, -
Она рассыпалась над ледяной водой
Горячими серебряными монетками
Зажатыми
в мозолистую
ладонь.
А сердце ныло, билось теплом и голодом,
Стонали корабли, башмачок хромал.
На третью ночь Мария случилась городом
Птенцом, пригретым
На девяти
Холмах.

Он приносил стихи в её колыбель читать,
Качались на волнах фонарей круги.
Мария просыпалась, в висках бубенчато
Стучали
Неоплаченные
Долги.
Он исчезал в туманной неяркой проседи
Чужим казался, меркнул и ускользал.

А город был Мария и город бросили
Точнее просто
уехали,
не сказав.

Это цитата сообщения kakashka_Moscow Оригинальное сообщение

Без заголовка

[300x436]

Ты носишь запах осенних листьев, - я разучилась спокойно жить;
какой алхимик и чёрный мистик его творил для тебя, скажи?..
Я, как больная, хожу по краю; и не ругаю, и не браню,
а просто-напросто умираю - по сто четырнадцать раз на дню.
Тебе, наверно, нужна охрана, - но ты не знаешь и крепко спишь.
Я говорю себе: рано, рано, всё чинно-мирно, всё - гладь да тишь;
я говорю тебе: верю, верю, я говорю тебе: верь мне, верь, -
тебя выслеживаю, как зверя, тебя выслеживаю, как зверь.
Всё будет трогательно-внезапно, - и стыд и совесть сданы в утиль;
я слишком помню твой тонкий запах, чтобы позволить тебе уйти...
Пускай другие живут - ревнуют, и варят суп, и стирают кед, -
а я брожу за тобой Гренуем, сжимая нежность - ножом в руке.

 Екатерина Михайлова

эта боль не прижилась во мне.
я не смогла с ней смириться.
нервы просто на пределе.
я завалена своим мусором.
я плаваю в прогорклом сиропе своих мыслей.
я уже кончилась.
прощайте те, кто еще способен прощать.

Настроение сейчас - dead

Все закономерно. Я чувствую себя совсем мертвой. Если до хотелось бросаться на стены, танцевать на битом стекле и сходить с ума от боли, то сейчас я совершенно механическая. Работа, домашние дела и погулять с сыном. А потом просто упасть на диван и смотреть в никуда. Омертвело думать, устраивать себе внутренние кровотечения смыслов и предысторий.
Нет желания верить во что-либо.
Нет сил завоевывать чье-то хорошее отношение.
Нет слёз даже.
На УЗИ была сегодня. В больницу они меня не загонят, но четверть сердца не работает... Мертвые ткани... мертвая я.
И - не утешайте меня, мне слова не нужны.
Слишком уж много было слов, которым хотелось верить.

Осознание предательства всегда опаздывает. И тем больше опаздывает, чем больше твоя вера в людей. Вот вроде чуешь приторный вкус предательства под языком, а что-то внутри становится на дыбы и закусывает удила - ну не мог этот человек так поступить! И вообще любой человек не мог!
Ищешь оправдания, смотришь в глаза доверчиво "ведь ты так не мог, да?", потом еще долго тыкаешь свое мармеладное сердечко раскаленной иголкой - почему? - и еще дольше винишь только себя.
А потом приторность просачивается внутрь - чувствуешь, как обжигается сладостью горло? - и приходит не понимание даже, а знание, видение прошлого целиком, нерасчлененно.
...и где-то с изнанки в мягкое и теплое впивается тонкое, противное
"да, блять, тебя предали"...

Я - свет. Из моих глаз тысячелетиями смотрит солнце. А я боюсь в это поверить. Я каждый раз проверяю себя на прочность. На на100%ящесть.

Я каждый раз репетирую перед внутренним зеркалом слова и жесты, улыбки, полуулыбки, разбираю тысячи возможных вариантов ваших ответов. Репетирую новый образ незнакомой себе. Я притворяюсь кем угодно, чтобы нравиться, ну или хотя бы производить впечатление. Я исполняю свои этюды так, что никому и в голову не приходит покопаться в моей голове и вывести меня на чистую воду.

Я научилась так жить и иду освещая своим солнцем свою вселенную. Я научилась искать мимолетных признаний и рукоплесканий не гнушаясь ни враньем, ни позерством. Сотни моих образов ползают у меня под кожей выедая из оболочки меня саму.

Я бесконечно устала от этого. Но как начать по-другому - не знаю. Я - нет не запуталась - я просто не могу найти себя в себе. Не могу отличить настоящее от очередной себя-фальшивки.

Я помню, что я волшебница, что в моей груди свили гнезда орды птиц... но где эта я - никак не отыскать. Самообнаружение в минусе.

Последствия одиночества. Не тогда, когда никого рядом, а тогда когда никого действительно близкого, действительно друга. Когда понимаешь, что никто не готов принимать тебя такой, какая ты на самом деле. Когда нужно снова смеяться громче всех или падать в ванну с перерезанными венами - чтобы нравиться, чтобы соответствовать ожиданиям.

А ведь я - Свет.

двух пачек в день уже мало. щеки втягиваются и бледнеют, губы становятся расслабленными, глаза горячими. скоро я стану красавицей.
если не околею раньше... ну подарите же мне кто-нибудь тапки. у меня на полу вьюги и бураны.
сердце все еще поражает меня своей мертвецкой стойкостью. УЗИ 14ого - держите кулаки, чтоб меня не загнали в больничную палату. я заглушу свой мотор, чтобы экраны и приборы ничего не сказали врачам. только бы остаться вне стен.

Путь лежал неблизкий – наверное, потому, что его приходилось прокладывать заново. Подол ее лучшего платья цеплялся за злонравные полувысохшие кусты, его высокие сапоги устало мяли траву и землю. Следы подков уходили в черную мякоть глубоко – он нес ее на руках. Три дня пути – а сколько еще впереди? Они не знали, и потому просто шли вперед. Вперед – к Башне, Которой Нет. К вечной, а оттого манящей сказке. К своему… счастью, кажется.
Редколесье вокруг как-то незаметно превратилось в буйнотравье. Мягкое, оплывшее небо медленно стекало за кромку окоема. Тихий ветер, шепчущий вольные песни, окутал двоих пряными запахами ставших вдруг незнакомыми трав, заколдовал, заворожил, охладил накрепко облепленную рубахой спину - придал таких нужных сил.
Он готов был – теперь! - шагать еще три дня. Но она вдруг подняла с его пропитанного усталостью плеча голову, сказала:
- Подожди… Вот же она – неужели ж не видишь? Это Башня, Которой Нет! Путь окончен! Мы дошли – ты и я.
Он только всхлипнул, переводя дыхание – он не видел ничего. Только степь, небо и ветер. Степь он видел, ветер слышал, небом жил. Никакой Башни не было. Не было!!!
- Опусти меня… и дай руку – поднимемся вместе.
Его плечи вздрогнули. Он просто не разумел, куда им подниматься – в небо? А где же лестница?!
Она медленно встала на ноги… чуть слышно охнула – он протянул было руки, но она уже шагала вперед – в пустоту. Она шла к ступеням Башни, он шел вслед за ней – отчаянный, злой, усталый. Любящий.
Его глаза отказались верить, когда он увидел ее поднимающейся в небо. Сделав три шага вверх, она протянула ему тонкую, заканчивающуюся исцарапанной ладонью, руку:
- Пойдем.
Он не пошел, но протянул руку в ответ. Она, дробно рассмеявшись, увлекла его за собой – ввысь.
Сколько они поднимались, он не понял: быть может, миг, быть может, день. Она тихонько рассказывала ему, что за оружие развешано на стенах, какие прекрасные залы и галереи остаются внизу… Он лишь кивал, не в силах справиться с дрожью, что била его все сильней. Клинок за спиной не помогал, не давал веры в себя, не ободрял – что случилось с добрым другом? Что случилось с ним? Куда он идет? Как он идет? Что будет, когда они придут?
Она остановилась, смеясь, подняла руки к остывающему небу:
- Мы наконец-то пришли! Видишь?
Он не видел ничего, кроме ее улыбки. Дрожь ушла.
- Вижу. Что теперь?
- А теперь мы поклянемся друг другу и Башне в нашей любви. И если она поверит нам – будет счастье. Будет то, что мы захотим.
- Ясно.
- Почему же ты молчишь? Говори. Лишь повтори все то, что я уже слышала от тебя, одну десятую толику – этого хватит с лихвой! Я, я люблю тебя! Клянусь Кругом девяти рун и железным Венцом! Клянусь горечью пути и светом звезд! Клянусь матерью-тьмой и отцом-светом! Я люблю тебя!
- А что будет, если Башня не поверит нам?
- Этого не может быть.
- Что будет, если Башня не поверит нам?
- Зачем тебе знать это? К чему бесполезные слова?
- Что?
- Тот, кто солгал, поймет, что стоит, опираясь на пустоту.
- Я люблю тебя. Клянусь кровью, что я проливал в боях – чужой и своей. Клянусь горьким дымом пожарищ. Клянусь блеском клинка. Клянусь славой своей, что искал во имя твое.
Он еще не понял, что падает. Сквозь шум ведуна-ветра он еще услышал, как она что-то кричала вослед. Всю оставшуюся жизнь он думал, что она сказала: «Прости!»
©freedom35

сегодня вот день рождения у чудища-юдища, доброй лохматой зверухи...
я знаю ее совсем чуточку, а кажется - так много.

люблю очень твою искренность и неподдельность.
оставайся и будь.
С Днем Рождения, ne_v_etoy_zhizni!
[450x333]

Графы, бароны... Везде графы и бароны. Как только я на себе вижу хоть одну графскую пуговицу, пытаюсь ее оторвать.
Зрение все хуже, поэтому некоторые пуговицы до сих пор на мне.

...научусь говорить с настоящим английским акцентом слово "водка", а тебя не будет.
вытопчу схемы метро по падавшему прошлогоднему снегу по всему городу, а тебя не будет.
сменю имя, место жительства, кошку и холодильник, а тебя не будет.
каждый день будет днем рождения, из-за того, что он "новый", а тебя не будет.
отменю в Аз-ии цензуру, уничтожу по себе Монголию и стану прям так все говорить, стеклянный человечек, а тебя не будет
сфотографирую много рук, повешу эти фотокарточки вместо обоев и по-доброму сойду с ума во сне, а тебя не будет.
останусь на улице, уйду в Питер или Париж, буду балаганным лицедеем...
А потом выснится, что у тебя в голове те же самые фразы и та же история на ладошке.

это все неправильные слова. или правильные, но в неверном сочетании. нужно чтобы они выдолбили из тебя лодку, и в воду, в огонь, куда угодникам! Когда я найду верную гармонию, я расскажу. а тебя не будет.
©kelt_lj

я вернулась. вернулась ли я из Сибири? вернулась ли я из путешествия? нет. грубое и тяжелое нет. я всем изодранным нутром еще там, цепляюсь за последние слова и взгляды. я все еще странствую по снежным улицам, заглатывая кубометры морозного воздуха, которым дышишь_ты.
но я вернулась. вернулась из сказки в действительность своих постылых 12-ти квадратов. вернулась из нави в явь (О эта явь - ледяные компрессы).
изгоняю демонов покоя и сытости из пахнущей пылью и старым деревом квартиры. заселяю ее иллюзиями. как всегда. придуманные мной легенды, вымышленные герои, антибанальные сюжеты, несуществующие горячность, жертвенность, любовь.
любовь. конечно, ей здесь не место и не время. она не из этой реальности. и все, что нужно - пара острых скальпелей.
наркоз. сердце каменеет и теряет память. осторожными движениями разрезать любовь на куски темной липкой кровяной гущи. потихоньку выскабливая их в белую больничную миску. каждым движением убивая в себе тебя. каждым скребком уничтожая возможность вернуться в тот сон, что снился мне 10 дней. выскрести все, оставить в бесчувственном от наркоза сердце только пустоту.
но ты же знаешь, я против абортов.
а значит, принять все, выносить и родить наконец эту любовь и жить с осколком тебя, обретенным навеки.
я вернулась, чтобы идти по мутным лужам своих иллюзий. чтобы болеть внутри и улыбаться окружающему. я вернулась.
я все еще там.
я все еще с_тобой.
и эту меня - не прогнать...

Трехдневная голодовка очень повлияла на мой внутренний мир:
а конкретно пустой желудок всосал в себя гордость, и я пошла занимать у соседки полтинник. Пришла с хлебом и молоком - и поела. Как мало надо человеку для счастья...

я грязь и падаль.
спасибо, что напомнил.

Что держит меня
На этой земле?
Странно...
Я в ночь улечу
На синей метле
Плавно.
Мой путь будет прост
И так же как день
Светел,
Что носит меня
По этой земле?
Ветер...

Внизу подо мной
Плывут города
Быстро,
Они далеко,
Но я знаю, что
Близко.
Чего я боюсь?
Ведь все мы родня
Богу,
А как скажет Флай -
Ведь это уже
Много.

Вперёд по ветрам -
Навстречу луне
Слепо,
По синим волнам
Безудержного
Неба.
Под самой звездой
Я крикну метле:
"Вира!!"
Да что моя боль
В сравненьи со всем
Миром?!

Луна
Скользнёт в моих волосах
И затеряется там,
Станцуют звёзды вечерний вальс,
Струна
Чуть зазвенит на басах,
Спокойной ночи, друзья!
Я буду вечно скучать без вас
Пусть вам
Приснятся странные сны,
Такие светлые, что
Боюсь, мне даже не хватит слов.
А я
Я долечу до звезды
И стану просто
Одним из снов...

.. Проснёшься - темно,
И штору рукой
Тронешь.
Посмотришь в окно,
Ты сразу меня
Вспомнишь
Но вдруг, там где ночь
Рассвет по утру
Штопал,
Увидишь, как я
Метлу заведу
В штопор!..

Ольга Тишина

время вычерчивать линии -
так гениально просто
так невозможно длинна
крыш распростертых плоскость.
неумолимо.
меня убаю-
кай на самом краю
времени и пространства
бетонным
своим холодом
стотонным
своим убранством
мертвого города.

я узник
твоих лестничных пролетов.
я - лузер.
проиграл тебе в карты все сюжеты
из жизни меня-пилота.

а ты, да - ты!,
держи меня крепче,
высоты
неизмеримая даль,
что над твоими бетонными крышами
мне шепчет.
вышептывает из меня душу.
я лучший
пилот.
я - мастер входить в штопор,
и пробуравя сталью земную плоть,
выдергивать планетку с места
насиженного.
Мересьев
со мной не летал на одной высоте.
и это - ересь,
что выше крыш твоих нет жизни.
я бы нарисовал на холсте
плавленным воздухом своих выжжен-
ных турбин
как врываются в звезды.
я не один.
только свистни, и я умчусь от тебя снова
в дали, где только меня такого
и не хватает.
до полной пилотной стаи.
стали
твоей и бетона
я пленник и непобедимый враг.
я помню твои секреты,
косточки все твои вызубрил.
флаг
твой скомкал и Визбора
ору, пролетая мимо.
прости, мой любимый.