В иные дни одиночество ощущается так остро, что им можно нарезать время на кусочки.
Тогда мне кажется, что я заперта внутри себя и смотрю наружу сквозь лобовое стекло. Дворники не работают, и всё засыпает снегом.

Зимой воспоминания прозрачные и ломкие, как ледяная кромка. Я аккуратно вынимаю их из памяти, чтобы не повредить жизненно важные центры. Но это ничего не меняет. В слове «вечность» каждый раз недостаёт одной буквы.

Когда срок аренды закончится, нас попросят освободить эту жизнь.
И когда мы все уйдём, кто проверит, выключен ли утюг, закрыты ли форточки…

Каждый раз, подходя к зеркалу, я надеюсь увидеть глаза, из которых смотрит на мир кто-то лучший.

Житель Канады, живущий в пригороде Ванкувера, принёс домой рождественскую ель вместе с семейством дятлов читать дальше

В силу своего толерантного характера я праздную практически всё, что подвернётся под руку, естественно, что с некоторым толком, чувством и расстановкой, а не так: "эх, День взятия Бастилии прошел впустую", вполне вменяемо. Католическое Рождество, к примеру, очень меня радует и будоражит детские ощущения, сформировавшиеся под влиянием фильмов, новогодних открыток в букинистах и проч.
Так вот, вчера, опечаленные отсутствием живой ёлки, мы с другом решили, что так не пойдёт и, преисполненные самыми лучшими чувствами, попёрлись в два часа ночи в лес, искать ёлку. Надо сказать, что в Израиле законы, касающиеся срываний живых растений, достаточно суровы к нарушителям и их (нарушителей) карают штрафами и всякими малоприятными санкциями. Набравшись смелости, захватив пилу, нож и фонарик, мы, с видом вполне бандитским, поехали в лес. По пути, естественно, представляя, как весь лес кишит русскими, которые приехали срубить несчастные ёлочки. Ёлок, кстати, в лесах Израиля нет. Зато есть сосны и пихты. Мы остановились на сосне.
Картина: Здоровый детина с фонариком на чёрной шапке, в косухе, с пилой в руке, рядом с ним девочка под синим зонтиком, которая жмётся к нему то ли от страха, то ли от холода, пытается не промокнуть, что выходит у неё отвратительно, потому как льёт ощутимо. И всё это безобразие продвигается в лес, одновременно пялясь на дорогу, чтобы не пропустить, если что, патрульную машину...
-Скажи, ты когда-нибудь с кем-нибудь воровала ёлку в два часа ночи в Рождество под дождём?
-Нет.
-(хитрая улыбка)

Мир, что глядит из подбровных дуг
Счастлив и свеж, как цитрус в руках
Выпей его, разделив на двоих свой испуг,
В каждой из части увидев только себя.

Мир бьёт по носу запахом Рождества,
Как жеребёнок носится и вопит,
Господи, ну помилуй меня до утра,
После дождя очень башка болит...

Стану выкручивать суть из разбитых строк
Как прокурор дознаваясь, как же жила,
В каждом достоинстве видя только порок
Мир - мандаринка с запахом Рождества.
[699x530]

Нас учили с тобой потихонечку снашивать сердце,
И сомнительный берег менять на надёжный уют.
Но мы тратили щедро, и вот уже нечем согреться.
Нам когда-то платили любовью. Теперь подают.

Ты один у меня, даже если вас было несметно,
Ты один у меня, сколько лет ни прошло бы и зим.
Заострит наши грифели память почти незаметно,
Заострит наши профили время – один за другим…

Я тебя не тревожу ни словом, ни сном еженощным -
ни к чему… Что могла бы сказать я в защиту свою?
Твоё имя забито, как колышек, мне в позвоночник.
Там с десяток таких. Или больше. На том и стою.

[показать]

Мария-Грация, в прошлом красавица и балерина Римской оперы, а сегодня стареющая бездетная итальянка, живёт на иждивении мужа-адвоката.
Муж-адвокат живёт на две семьи, в одной из которых – некая Лавинья («carogna sfacciata» - говорит Мария-Грация), незаконно родившая ему сына; а в другой - собственно, спивающаяся балерина с целым букетом претензий, болезней и тараканов в голове.

Мария-Грация очень боится капель воды на полу. Поэтому она всегда ходит с бумажным полотенцем в кармане. Ей кажется, что она поскользнётся и разобьёт голову.
Она подходит к телефону только с третьего звонка. Никогда со второго, никогда. А если третий пропустить, то и не стоит подходить вовсе.
Ещё она очень боится менять местами вещицы на полке. Вдруг она забудет, как было раньше! А этого никак нельзя допустить. Во всём должен быть установленный порядок.
Мария-Грация каждое утро выгуливает своего рыжего бигла Джинджилио («il mio piccolo amoruccio» - говорит она) и покупает бутылку джина. Этого ей хватает на сутки.

По пути домой она заходит в магазинчик канцелярских товаров, чтобы поболтать с синьором Тео.
В это время в лавке обычно нет посетителей, и толстяк Тео охотно выслушивает одни и те же жалобы и истории, время от времени трепля за уши скучающего Джинджилио. За доброе отношение к своему псу Мария-Грация готова простить Тео что угодно, в том числе его неизменно хорошее настроение.
У Тео нет поводов грустить.
Он очень удачно овдовел три года назад, когда сыновья-близнецы уже совсем выросли и теперь довольно неплохо ведут свой маленький бизнес в Tivoli. Его новая молодая жена на восьмом месяце беременности, магазинчик приносит небольшой стабильный доход. Помимо этого, имеются некие сбережения и довольно оптимистичные планы на будущее.
Мария-Грация покупает несколько конвертов с марками и несколько поздравительных новогодних открыток («non troppo volgare»). Ей некому их отправить, но об этом не надо думать.
Лучше подумать о том, чтобы снова, как вчера, не пройти мимо аптеки.
Мария-Грация плохо спит. Её мучает мигрень и боли в животе, отекают колени и ноет шея.

- Я же была Примой, Кьяра, вы не знали? О, это было удивительное время! Наверное, поэтому у меня теперь всё болит. Я никогда себя не щадила. Я всё отдала сцене!
Кьяра - самый молодой фармацевт в огромной новой аптеке. Она понимающе кивает головой и отпускает Приме тюбик с обезболивающей мазью.
Кьяра не знает, что Мария-Грация никогда не была Примой. Она протанцевала всего несколько лет и ушла со скандалом. Впрочем, это давняя и тёмная история. Никто не помнит, что же было на самом деле. Никто, кроме мужа-адвоката. Но его никто и не спрашивает («chi dovrebbe?»).

К вечеру Мария-Грация пьяна и смела. Она стоит посреди комнаты, держась за угол резной этажерки, и ругает последними словами мужа, который снова ночует вне дома.
Рыжий бигл скулит в углу под креслом.
Потом, успокоившись, Прима садится к письменному столу, раскладывает купленные открытки, долго на них смотрит и берёт в руки перо.
«Mia cara Maria-Grazia…» - выводит она на каждой открытке.
Потом неверной рукой подписывает и запечатывает конверты, чтобы наутро, гуляя с Джинджилио, опустить их в разные почтовые ящики.
В этом году у Марии-Грации будет много новогодних поздравлений.
- За это можно выпить, - думает она и наклоняется за бутылкой, стоящей на полу. Джина осталось совсем на донышке.

_____________________________________________

carogna sfacciata – наглая сука
il mio piccolo amoruccio – мой маленький любимчик
non troppo volgare – не слишком пошлых
chi dovrebbe – кому бы это понадобилось
Mia cara Maria-Grazia – моя дорогая Мария-Грация
_____________________________________________

Широкий выбор смешных, ярких и современных сумочек
здесь ссылка
[550x256]

..
[700x524]

[435x584]

[450x322]

Он говорит: «Только давай не будем сейчас о ней,
Просто не будем о ней ни слова, ни строчки.
Пусть она просто камень в саду камней,
И ерунда, что тянет и ноет других сильней,
Словно то камень и в сердце, и в голове, и в почке».

Он говорит: «Мне без неё даже лучше теперь - смотри.
Это же столько крови ушло бы и столько силы,
Это же вечно взрываться на раз-два-три,
А у меня уже просто вымерзло всё внутри.
Да на неё никакой бы жизни, знаешь ли, не хватило».

Он говорит: «Я стар, мне достаточно было других,
Пусть теперь кто-то ещё каждый раз умирает
От этой дурацкой чёлки, от этих коленок худых,
От этого взгляда её, бьющего прямо под дых…»
И, задыхаясь от нежности, он вдруг лицо закрывает.

Этот забор уже приходил мне в голову. Ещё когда Саня в первый раз хотел столкнуть меня с крыши (нет-нет, там невысоко - старенький сарайчик такой, прилепленный к стене соседнего дома).
Саня сперва целоваться лезет, как взрослый, а потом злится и плюётся. Так совсем маленькие дети иногда плюются от отчаянья.
Саня – он отчаянный. Но это только с виду. А вообще, он просто дурак.
И его младшая сестра Людка – тоже дурак.
[показать]Я им так и кричу:
- Вы дураки!
Ну, а они меня - с крыши! А сами сразу ложатся животами на раскалённый рубероид, чтобы моя бабушка их не заругала, и ждут.
Можно, конечно, пойти и наябедничать их мамке. Только она их побьёт сразу. У неё одно воспитание – пороть!
Она их так и так выпорет. У них все животы в смоле.
Но я не об этом.

Я про забор.
Он весь как будто прозрачный. Мне кажется, за ним такое огуречно-ягодное поле и бабочки. Обязательно много-много бабочек.
Я только не знаю, откуда это лучше всего увидеть.
Можно из-за угла неожиданно выскочить – опа!
Или с крыши сарая. Как будто сперва не смотришь. Даже и не смотреть взаправду. А потом - р-раз! – повернуться резко – и опа!

У меня каким-то непостижимым образом несколько раз получалось.
Один раз - когда я с карусели слетела на всём ходу. А второй раз - когда Саню сторож у гаражей поймал, а мы с Людкой бежали к моей бабушке, вниз по улице от самой поликлиники. Мы тогда за угол резко так завернули, Людка отстала, а я прямо в этот невидимый забор всем телом вписалась.
И тут они полетели, бабочки…
И такой запах вокруг - огуречно-ягодный…

И я поняла тогда, что там можно прятаться.
Недолго, но надёжно.
Только этим никак управлять нельзя. Просто ты вдруг пропадаешь отовсюду, как будто канал в телевизоре переключили.
Людка врала потом, что ничего такого не было. Но она тогда всерьёз перетрусила. Стояла с огромными глазищами, хватала ртом воздух.
А я решила, что обязательно научусь. Ну, чтобы разобраться и уметь. И Саню с Людкой научу.
Хоть они и дураки…

В некоторых ситуациях единственное, что спасает - это храднокровие и вставные зубы))
Жителю столицы Хорватии, Загреба, удалось остаться в живых после выстрела в упор, поймав пулю своим зубным протезом читать далее

[270x180]
Сидим в гостях у друга моего благоверного, пьём белый чай..У него серьёзный подход к данному мероприятию, всякие разные красивые атрибуты из дерева и глины..
Благоверный говорит, а я люблю много заварить, а не из таких маленьких куртуазных чашечек... Я ему отвечаю - у тебя просто не хватает терпения по-настоящему провести чайную церемонию. Чтобы заваривать такой чай тебе сначала надо заняться своим терпением..Хотя, у тебя, наверно, не хватит терпения заниматься своим терпением...