Сломал объектив. 
Да что со мной не так.

Жизнь прекрасна и удивительна. Порой удивительна она больше.
Люди вообще очень странный народ. Вид. Ну или как там еще это все назвать. Пока одни страдают от болезней, но борются за жизнь, пока одни продолжают каждую минуту решать проблемы, которые нерешаемы, другие выбирают уйти из жизни. И это очень философский вопрос. -ы.
Вот к примеру. Сильный это поступок или слабый? Взять Пратчетта. Болел, топил за локальную эвтаназию, но сам уйти так и не смог. Хотя имел все возможности ж, в теории. Наверное это очень тяжело сделать последний шаг и уйти в неизвестность. Хотя с другой стороны, стороны оставшихся, это может выглядеть слабостью. Ведь как там было: понимаешь, что все проблемы решаемы, кроме одной - ты уже летишь с моста. (с)
Шел вчера с работы, солнышко такое светило, тепло, пятница. Глаз видит вокруг девочковые жопки и не может не радоваться. Знакомые и не знакомые, прекрасные и прекрасные, доступные и не очень... Как можно добровольно оставить все это? Я согласен, что в мрачные дни или когда недоступных жопк больше чем других, такая мотивация не работает сильно. Но, тем не менее, жопки ж никуда не деваются. Перефразирую классика: жопки неуничтожимы.
Ну и в конце концов - уйти путем асфиксии - ну что может быть скучнее? Можно ж придумать гораздо более веселые способы. Но это уже так. Попытка закрыться путем бесконечного юмора. В конце концов где бы я был, если бы не врожденное чувство юмора.
Подытоживая - добровольный уход из жизни все таки не моё. И дело тут не только в роскомнадзоре. Основная причина кроется совершенно в другом -
Жизнь прекрасна и удивительна. Прекрасна. И удивительна.
ЗЫ Совсем забыл. Еще, на самом деле, интересный момент. Записка для нас, тех кто выбирает остаться. Она может помочь хотя бы попытаться понять почему и зачем и главное что делать дальше. Её отсутствие добавляет загадок, домыслов и мыслей тем, кто выбрал остаться. А у нас, оставшихся, этих мыслей домыслов и мыслей и так вагон и маленькая тележка. Конечно, как и сам акт, записка является сугубо выбором человека, но... Всегда есть но. Еще ее неоспоримый плюс, что в процессе написания возможно как то одуматься. Мб поэтому и не пишут. Короче все двояко.

Бархатно-острые твои касания,
Взгляды как будто изнутри. Клёш.
Да, ты смеёшься на солнцестояние,
Кончиками мне по губам - а не врёшь?
Лето запястий твоих было запахом,
Веришь ли - сердца впервые вдох.
Больно лишь только от ожидания.
Сладкая - по позвоночнику дрожь.
Мало - и ищем секреты друг друга,
Мало мне - ночью алкаю тебя.
В руки гитара лежит перебором,
В венах пульсирует каждое "да".
Хочется целый букет одуванчиков,
Хочется в лёгких тебя задержать...
Там есть Вселенная, меж твоих пальчиков.
Мне лишь завидовать тем, кому знать.

- Надо, чтобы мы оба лизали конфету и иногда случайно целовались. - указательно грозила мне леденцом Хэл.
- Ты же понимаешь, что это ненадолго? - отвечаю. Хэл закатывает глаза и снова смотрит в упор, чуть мотнув головой. Я понимаю, что задаю слишком много вопросов, поэтому:
- Много говорю?
- Да. 
Перевожу взгляд на гольфы. Очень сексуальная штука, оказывается. Она видит это и начинает вылизывать разноцветный круг, немного двинув ногой.
- Ммм, такой вкус непонятный и странный...
Её стрелки на глазах видно даже в полутьме. Беру её ноги в руки и начинаю тянуть к себе, пальцами проскальзывая под гольфы.
- Наверное, очень вкусно.
- Кажется, чего-то не хватает...
- Очень интересно, надо попробовать, - наклоняюсь к леденцу. Мы одновременно начинаем снизу вверх, прижимая языками друг к другу конфету, пока не встречаемся вверху на полсекунды.
- Оу!..
- Ой, я случайно.
- Больше так не делай, - широко лизнула всю свою сторону.
- Больше так не буду, - говорю я, подумав "случайно, конечно, нет" - ну, как она и хотела.
Длинный носок собрался на щиколотке в моей ладони. Я старался лизнуть так, чтобы как бы не попадаться, поэтому был чуть ниже и задевал её пальцы, держащие палочку. Она иногда перебирала ими, с удовольствием выдыхая.
- Чё за рыжая баба? - кивает на телефон.
- Твоя мамка в лучшие годы.
- Засранец, надо меня сфоткать!
- Ой, блять, ну да, мы виделись всего пару раз, и тут любовь на века!
Останавливается на полулизе, медленно убирая язык, но не сводя глаз.
- А ты думаешь, как она начинается? Когда?
"С винишка" - подумал я, охуевая от таких вопросов. На раздумье чуть больше секунды.
- С диалога.
- Оо, бля! - начинает говорить в леденец, как в микрофон, прижимая пятку мне между ног. - Телекомпания "Зануда ТВ", скажите, давно ли у вас рыжая баба на заставке телефона? То есть, я хотела спросить - душевная анорексия?
И засовывает его мне прямо в рот.
- Аммррчмымн... пьфе, ням-ням, вы знаете, выёбываться в проследнее время ста... упьыяпьвыааамьтпмммм.... - она улыбается, приоткрыв рот, добивая меня разноцветной поебенью на палочке.
- Тогда не выёбывайся, - наклоняется к конфете у моего рта. - И у меня ещё ооочень много вопросов...

Через час мы выходим из дома, потому что "так, я сегодня механик и мне нужна отвёртка", и чешем до ближайшего места, где наливают водку с соком.
- Вик.
- А.
- Я нормально выгляжу?
- Я бы дал интервью ещё раз, - улыбаюсь ей.
- Хыыы, - радостно скалится, - сегодня вряд ли уже, но вопросы остались.
- Валяй.
- Тебе ютуб рекомендует игры, теорию квантовых полей, кулинарию, программирование и выживание в лесу без трусов со спичкой в жопе. Это как? Ты просто смотришь всё подряд?
- Нет, мне всё это нравится.
- Ну-ка, расскажи про квантовые поля.
- Блять, прям сейчас? Серьёзно? Проверить меня хочешь?
- Сука, ну тебе же интересно почему-то!
- Блять, хорошо. Я вкратце и попонятней тогда.

Через час она наклоняется ко мне за стойкой и говорит в полголоса:
- Этот чел тааак на меня пялится, - и тут же улыбается ему. Я поворачиваю голову прямо и скашиваю глаза в его сторону настолько, что Хэл схватила за коленку.
- Хшшш, ну не так же!...
- Ты просто красивая.
- Но я с мужчиной!
- Но смотреть-то можно.
- Ах вот как? Можно смотреть?
Я немного опешил.
- Ну, а ч...
<целует при всех, проливая мне специально из хайбола на штаны>
- Ой, я такая растяпа! - Блять, думаю, я "растяпа", откуда в ней эти слова? - А хочешь, я всё-всё высосу? - гладит меня там и смотрит как кот из Шрека, который трахнул Хатико. Чуть прищуриваюсь:
- Но ты же испачкаешься.
Хэл копирует меня, одновременно изображая страсть:
- Пусть лучше я буду мокрая, чем ты, - и сжимает мою ладонь, нажатием пальца давая понять, что нам пора.
Сгребаю её с высокого стула, она шёпотом взвизгивает, цепляя сумку со спинки, и мы выходим.

Курим за углом дома.
- А ты всегда такая?
- Какая?
- Ну, будто я, только в другом человеке.
- ...Это квантовая запутанность, - улыбается в сторону, стряхивая пепел. Я умираю от счастья. Она кажется выше в своих сапогах на платформах. Вдыхаю:
- Так как же начинается любовь?
Пауза.
- Как начало оргазма.
Вскидываю бровь. Молчит. И честно в глаза, мерцая взглядом:
- Неотвратимо.

любить нельзя ёбнуться

Гнилая кровь, нет тебе ни сна, ни покоя.
Греешь в подъездах пальцы, дешёвая зажигалка.
Образы безобразны, не хватит алкоголя,
И онлайн стал кругом ещё большего ада.
Утром нет ни лица рядом милого, ни записки:
"Захотела йогурта с вишней, разбужу поцелуем."
Через горло внутренности, как желейные мишки,
И день новый, яркий. ...Каким-то хуем.
После всех кругов бесконечной боли -
Почему-то нежность, срывая дочиста кожу.
"Я - твоё, насовсем, прям до одури!"..
..."На тебя это, Вик, так непохоже."
Мне не страшно, я знаю чуть больше,
Не прошу ничего, только взгляда,
И молчу, чтоб не выдумать горше,
Чем слова твои "больше не надо".

В полтора помнишь себя, туман с лодкой,
В три ты впервые украл сокровище,
В пять у луны своим детским голосом
Спрашивал, слышит ли - тихая, круглая.
В девять искал себе книги про остров,
Мечту написал себе где-то к двенадцати.
Через три года разбитой гитарой
Пальцы свои обучаешь гимнастике.
Ещё через год ждёшь её на морозе,
С мягкой игрушкой и горькими чувствами.
Куришь в закаты вблизи девятнадцати,
Навсегда в памяти выжжены образы.
Здесь - двадцать два, и ты любишь впервые,
В двадцать пять тушишь окурки об руку,
В тридцать целуешь подругу и кивер,
В тридцать пять  - крыша, снег, виски и скука.

Так интересно. Когда ты заканчиваешь очередной круг, ставишь галочки и закрываешь гештальты, прошлое ненавязчиво стучится тебе в дверь. Прошлое говорит:
Добрый вечер!
Так интересно. За прошедшие два года я поменял круг общения от слова полностью. Моя жизнь изменилась. Может, конечно, внешне это мало заметно, но внутри я стал совершенно другим.
Так интересно. Все эти игры в осознанность, а так устал от игр. При условии, что вся жизнь является игрой, выбор между играть или не играть никогда и не стоит. Вся наши жизнь игра и я играю. И кто ж тому виной... (с)
Так интересно. Если долго смотреть в прошлое, посмотрит ли оно в тебя?
Так интересно. Должны ли мы смотреть в прошлое? Особенно, если оно останавливает тебя.
Так интересно...

А тебе говорили, что любят? Прямо тебе, в ухо, чтобы никому.? Так же будет ещё? Чтобы я да. Пожалуйста...  Я вас всех люблю. Честно. Забирайте меня по частям или целиком, я на всё согласен, лишь бы .... да что со мной не так...

Я ела его громко, накалывая. Так
Твоё сердце, желанное,
колко постанывая,
В пятки мне отзываясь,
В самые пальчики -
Всё своё предавая, ластилось
Там,
Где все мальчики.
О.
Хуже нет лучше чувств,
Что знаешь его назубок,
наизусть...
Из уст моих мёд, и ты липкий.
Люби.
Смотри в меня, милый.
Не бойся.
Умри.

Там-тарам - по крыше дождик,
Цап-царап - по крышке когти,
Кто-то прячется внутри,
Если страшно - не смотри.

Вот так-то.

Стук да стук - сказали лапки,
Ты боишься без оглядки,
Рвут на части тебя зубки,
Ты кричал всего минутку.

Правда ведь?
 

Трам-тарам - теперь ты тоже
Цап-царап - по крышке можешь,
Стук да стук - тебя на части
Зубки...

Больно...

Ты не счастлив?

 

Ну прости.

Ещё раз услышу про кофе - сожру.

Если долго хранить апельсины, не есть их самому и предлагать другим - ну смотрите, они же такие яркие, такие свежие, так пахнут, берите! - то они пропадут. Вот и с чувствами то же самое. Такое случалось несколько раз : то я невовремя, то не под настроение, то просто человеку не до этого, я понимаю же. Но, блять, грёбаные апельсины... Лежат и лежат, никому не нужные. Устроить распродажу, отдать бомжам бесплатно? Захуярить настойку из них? ...Ну вот так и происходит, с левыми людьми ты крайне откровенен, а те, кто поближе - подождут следующей партии. Только неизвестно, когда привезут, да и привезут ли вообще, если это не окупается.
Ах, ладно, для своих я выращу сам; немного, не супер, но зато честно и своё. Но они же будут не те. И не обидно, а просто грустно. А потом все спрашивают, почему у тебя никого нет. Наверное, у меня большие запросы, нереальные какие-то - творить вместе херню, трахаться и вертеть этот мир в перерыве. До смешного уже, даже чего-то одного не найти.

"Мне скучно, Сид."
 

песни горлом, ком туши - в ресницах.
замираешь, стоя у зеркала.
быть влюблённой и вдруг не спалиться -
каждый раз с тобой лучше, чем первый.
я бежала к тебе и боялась,
на гранату бросаясь с разбегу.
я люблю, хоть бегу, спотыкаясь.
если смерть - то вот так, с человеком.

Это сумасшедшее ощущение, словно наркотик. Предрассветное небо, окно нараспашку так, что птиц слышно в наушниках, Джаред Лето надрывается, ты в фотошопе, виски, сок и сигареты. И ты после знакомств и выпускного, полон идей и ресурсов. Это самое волшебное время, я чувствую себя лучше, чем во всех калифорниях мира, лучше, чем такое вообще возможно. Меня сегодня два раза обняли незнакомые люди и сказали, что я классный. <улыбается> Так не бывает; это ведь охуенно. Охуительно. Дайте мне пять минут, я спал весь месяц по три часа, мне только плёнку перемотать.
Виски, сиги, фотошоп, музыка классная, воздух свежий, друзья, что поднимают звонками - и мы вместе мчимся спасать мир, приносить радость, решать личные проблемы, смеяться, молчать по часу, курить, выёбываться, упражняться в мимике. Ты - неважен. Обстоятельства важнее.
Я вас обожаю. Всех, кто рядом, кто знает меня больше, чем я сам себе позволяю, кто пережил ебучий ад и, конечно же, пиздец, а потом остался. Вот такие - друзья.
Да всего-то по пальцам руки вас и, я думаю, это всё же отдельный вид любви, когда ты сбрасываешь или игноришь всех вообще, даже себя, кроме них. Даже на краю крыши. Иначе кто спасёт мир, кроме моих талантов распиздяя нас? 
Я не знаю, как можно было бы выжить, если бы не вы. Заебись, что вы не читаете это, я буду стесняться, блять, и отрицать или отшучиваться при вдруг разговоре об этом. Я столькому учусь с вами вместе, и мне это безумно нравится. 
У меня сейчас не осталось серебряных браслетов, крыльев, вещей каких-то ценных и прочих штук, но если нужно - берите от меня всё, что нужно. Я себе найду. И вам - это всё для жизни. Только будьте такими, как я вас знаю. Охуенными. Живыми.

Идёшь один через тёмные комнаты, помнишь, как в детстве? Через страхи свои, столь смешные при свете, но шаг ускоряешь, когда выключателем вниз. И потом ты живёшь долго-долго, другого боишься уже и, возможно, недетские страхи такие, когда просто - щёлк! - и совсем ничего. И бояться устал, даже жалко, даже Фредди, блять, Крюгера нет (а уже как родной), никаких тебе призраков - тут ведь учёба, любовь и пиздец, отсосите. Забыл; но потом понимаешь, что света и не было. Монстры остались, но свет не включили, и сколько уже так? Не съели. Каким надо быть, чтобы даже не съели? И ходишь вот в комнатах, ищешь, придурок, ответы в углах, сигареты просиживать в кухне, в постели... Каким надо быть, чтоб не ели тебя, не кромсали на части? Наверное, тоже "одним из"; и ты тут вспоминаешь свои пиздецы, понимая, что да, в тебе нечего есть, только сам пустоту собираешь. Сука, всю свою жизнь вырываешь у всех пустоту, со слезами, конечно, ну как же, плохой, забираешь, уносишь куда-то к себе, и потом они будто бы светятся, люди все эти. И так хорошо. Посижу в этих комнатах, поулыбаюсь им всем, а под утро беззвучно гореть, долбоёба кусок.

Я порой вижу рассветы такого цвета, будто расцарапанная кожа. Нежно-алый, и так непривычно и холодно просыпаться и бежать на балкон, расталкивая всю свою сумбурную память. Такое нельзя фотографировать или рисовать, такое только показывать. И вот ты стоишь на балконе, твои ступни обнимает ледяное дыхание воздуха - но ты чувствуешь запах своего кофе, потому что она подошла и протянула тебе молотые зёрна. "Свари, как ты это делаешь." Хочу, чтобы вот так, без одежды, купаться в самых первых лучах, и привлекаю тебя к себе, чтобы вместе, чтобы не успела замёрзнуть в эту непонятную весну. Стоишь сзади, обняв меня с этой банкой и, поджимая ступни, поцелуями в плечо пытаешься увести меня к плите. Мне хочется и стоять, и варить кофе; думаю в этот момент о ситуациях, где нет выбора, типа ночёвки в лесу на горе, но ты начинаешь чуть покусывать за бок, и я понимаю, что сейчас другое утро. Тоже счастливое, только не так, как я представлял.
И вот кухня такая без света, и всякая шкворчит яичница по-виковски со всякой хернёй (из которой по большей части перцы), и кофе подходит, и жарятся тосты на сливочном - а ты такая куришь, закинув ногу на ногу, и мне безумно нравится, что ты раздета. Успеваю принести тебе плед, завернуть в него и под дурацкие хихиканья отнести обратно в постель, где можно устроить из подушек сиденье и подать завтрак.
 

На эскалаторе в шею.
И потом эти глаза.
Ррррр