Дата публикации – 21.07.2008 г.

О Владимире Высоцком вспоминает
Михаил Степанович ЗАЯЦ

[210x] М.З. – Ну я Вам так скажу... Я работал с Говорухиным на фильме "Вертикаль", где снимался Высоцкий. Поскольку я художник, то непосредственно с Высоцким дел не имел. Я просто видел, как он себя вёл, как общался с людьми, присутствовал на его концертах для съёмочной группы.
Вся съёмочная группа, когда находилась в экспедиции, собиралась вокруг костра и слушали его. Концерты были, что называется, импровизированные, но аплодисменты были, как на настоящих концертах.

М.Ц. – Песни для фильма Высоцкий писал, уже находясь в экспедиции...
М.З. – Да, конечно. Съёмочная группа имела с собой тонваген, где проходили записи. Этот тонваген был с нами в экспедиции. Там делались записи, которые распространялись моментально. Так что не только песни, написанные для "Вертикали", но и песни, спетые им во время экспедиции, сделали его знаменитым.
Что касается песен для фильма, то они действительно написаны в процессе съёмок.

М.Ц. – Съёмки начались, когда песен ещё не было. Наверняка появление очередной песни вынуждало делать какие-то изменения в сценарии?
М.З. – Сценарий менялся, безусловно, это точно. Потому что они великолепно ложились на материал. И на мою работу художника-постановщика тоже влияло появление этих песен. Я считаю, что если бы в "Вертикали" не было песен Высоцкого, то и фильма бы не было.

М.Ц. – После "Вертикали" Вы с Высоцким не сталкивались?
М.З. – Да на Одесской студии, конечно, встречались. Потом я с Говорухиным работал на картине "Белый взрыв". Высоцкий приезжал к нам в экспедицию в Кабардино-Балкарию, где мы снимались, жил с нами. Мы там варили плов в горах...

М.Ц. – Давайте уточним этот момент... Насколько я знаю, съёмки были в Крыму, в районе Алушты. Однажды там оказался Высоцкий, и Говорухин дал ему сыграть небольшой эпизод.
М.З. – В Крыму снимались несколько эпизодов. Гурченко*1 не могла сниматься в горах, климат ей не подходил, она боялась гор. Тогда я поехал, и в Крыму нашёл места, где эпизоды с ней можно было снять. Мы солью там камни декорировали. Потом я подмонтировал, и все эпизоды с Гурченко, снятые в Крыму, пошли за милую душу!

М.Ц. – Значит, потом съёмочная группа перебралась в Кабардино-Балкарию. А Высоцкий приезжал просто так, пообщаться?
М.З. – Нет, не просто пообщаться. Он же там песню исполняет.
М.Ц. – Нет, песни Высоцкого там нет. Он предложил туда две песни, но их в картине нет.
М.З. – Правда? Я вот даже этого не знал. Но в любом случае – в Кабардино-Балкарии с нами он был. Он же дружил с Говорухиным, к нему и ездил.

28.06.2008 г.
Беседу вёл Марк Цыбульский (США)
(Copyright © 2008)
_______________________________________________

1. Гурченко Людмила Марковна – киноактриса, народная артистка СССР, в фильме "Белый взрыв" исполняла главную женскую роль Веры.
   
   ЗАЯЦ, Михаил Степанович. Художник. Родился в 1934 г. В 1957 г. окончил ВГИК. В качестве художника-постановщика принимал участие в создании картин "Наш честный хлеб", "Иностранка", "Вертикаль", "Белый взрыв" и др.

2. "Метрополь" и Владимир Высоцкий

        Если для первой части этой работы я постарался собрать абсолютно всё, что мне известно об участии Высоцкого в "Метрополе", то вторая часть на полноту не претендует. Я не собирался писать ни о том, как сложилась жизнь каждого из членов "Метрополя" в дальнейшем, ни о том, какие бои велись между "патриотами" и "либералами", ни о том, кто больше приобрёл, а кто больше пострадал. (А пострадали не только некоторые "метропольцы", но даже известный С.Куняев. Во время травли альманаха он написал письмо в ЦК, в котором высказался по вопросу "русофобии и сионизма" гораздо острее и резче, чем это допускалось неписаными советскими правилами игры. В результате "литератор-патриот" лишился насиженного местечка секретаря московского отделения Союза писателей.) Интересно, однако, взглянуть на события тридцатилетней давности глазами непосредственных участников, причём, не только тех, кто поддерживал "Метрополь", но и тех, кто к этому изданию имел претензии.

        Имя Владимира Высоцкого в приводимых воспоминаниях встречается нечасто, но сказанное имеет несомненную ценность не только само по себе, но и в высоцковедческом плане, поскольку отражает обстановку вокруг издания, одним из авторов которого был и он.

        Леонид Михайлович Баткин – доктор исторических наук, крупнейший знаток итальянского Возрождения, автор многих книг. За книгу о Леонардо да Винчи был удостоен премии Совета министров Италии. В "Метрополе" был представлен статьёй "Неуютность культуры".

        "М.Ц. – Прочитав практически всё, что было опубликовано о "Метрополе" на русском и английском языках, я так и не понял важнейшего момента: почему реакция на появление "Метрополя" оказалась такой зубодробительной? В конце концов, сделанное редакцией альманаха не было чем-то уникальным. В конце 1960-х гг. группа ленинградских писателей подготовила сборник "Горожане", в середине 1970-х таким же образом была подготовлена "Лепта". Сборники, как и следовало ожидать, опубликованы не были, но реакция властей всё же была адекватной. Почему в случае с "Метрополем" всё вышло не так?
        Л.Б. – Трудно сказать уверенно... Во-первых, время было пиковое в смысле реакционности и активности разного партийного начальства. Во-вторых, подготовка "Метрополя" сначала велась в сугубой тайне, и может быть, тайное стало известно КГБ раньше, чем мы могли предположить. Некоторые отказывались участвовать. В том числе, между прочим, и Окуджава, и Юрий Трифонов.
        Делалось всё это на квартирке покойной Евгении Гинзбург, матери Аксёнова. Причём, делалось втайне и от членов "Метрополя". Мы не знали, что заранее было решено передать один экземпляр в "Ардис", что Аксёнов готовит почву для своей эмиграции. Так что были всякие соображения...
        Потом было придумано, не знаю, кем (возможно, тем же Аксёновым), устроить так называемую презентацию. Не в нынешнем смысле презентацию, а так, чтобы собрать в каком-то кафе иностранных корреспондентов, кого-нибудь из известных людей, угостить их шампанским с икрой и выставить один из рукописных экземпляров. Вот тогда и объявить.
        Были споры. Я настаивал на том, чтобы это сделать как можно быстрее, понимая, что одно дело совершить это без разрешения и ведома властей, совсем другое – когда власти запретят, всё равно это сделать. И действительно – власти запретили, начались выволочки... Конечно, их задело, что там были люди известные – и Ахмадулина, и Вознесенский, и Аксёнов, и их любимец Искандер... Так что это был не просто бунт каких-то недоучившихся и никому не известных людей, но и людей очень популярных и известных всей читающей публике.
        Ерофеева и Попова не исключили, как они любят говорить, из Союза писателей. Они были в тот момент на промежуточном положении. Их принимали в Союз, но окончательно они ещё приняты не были.
        Вы "Лепту" назвали... Тут разница была в том, что "Метрополь" делали тайно и под носом у властей. Предисловие, написанное Аксёновым, было, на мой взгляд, неудачным, но дерзким и с нескрываемой идеей обойти цензуру, – конечно, это взбесило тогдашнее руководство.

Дата публикации – 20.06.2008 г.

О Владимире Высоцком вспоминает
Виктор Иванович КОСИЧКИН

[240x] М.Ц. – Коллекционерам фотографий Владимира Высоцкого известны два снимка, на которых Вы запечатлены рядом с ним. Снимки сделаны зимой 1963 года на Медео, где снимались сцены фильма "Штрафной удар". А Вы в то время были там на сборах?
В.К. – Там не только "Штрафной удар" снимался. Там ещё снимался фильм "Цена быстрых секунд", в котором я дублировал исполнителя главной роли.*1 И вот туда приехала съёмочная группа того фильма, о котором Вы говорите. Вот там мы с Высоцким и общались, и сфотографировались. [240x]

М.Ц. – На этих фотографиях есть Инга Артамонова...*2
В.К. – Да, и Инга там была. Она в кино не участвовала, просто на сборах была на Медео. Там же и сборы были. Просто выбрали момент, когда я и другие конькобежцы могли пробежать в общих планах для картины.

М.Ц. – Съёмки "Штрафного удара" были и на Медео, и в Чимбулаке. Как далеко расположены эти пункты друг от друга?
В.К. – Чимбулак выше на пару километров. Там горнолыжные трассы проложены. Ехать по той же дороге, что и на Медео, но надо подняться немного выше.

М.Ц. – Вы с Высоцким встречались до и после января 1963-го?
В.К. – Да, конечно. Он бывал и на соревнованиях часто, приходил на Малую арену стадиона "Динамо". Болельщик он был неплохой. Думаю, что "Песня про конькобежца на короткие дистанции" не случайно появилась, а связана именно с его общением с конькобежцами. Он нашими делами очень интересовался. Был он в те времена частенько навеселе и всегда весёлый.
В 1962 году, когда я выиграл первенство мира, Высоцкий приходил болеть за меня в Лужники два дня подряд. Мы и познакомились-то с ним в связи с его интересом к конькам. Это было в Горьком в 1959 году. Шло первенство Союза, он приходил смотреть. Я тогда стал пятым в многоборье, но выиграл две золотые медали на отдельных дистанциях. И вот схожу я с пьедестала – подходит Высоцкий, поздравляет. Никто нас не представлял друг другу, всё само получилось. Потом, когда мы с Олимпиады в Скво-Вэлли возвращались, он нас в аэропорту встречал.*3
Потом, когда я уже закончил, мы встретились с ним в Ленинграде. По-моему, это было в 1973 году. Тоже снимались эпизоды какого-то фильма, а Высоцкий приехал на женский чемпионат Европы. Впрочем, возможно, он там оказался тоже в связи со съёмками. Льдов-то особо не было.

М.Ц. – Высоцкий общался с членами сборной по конькам?
В.К. – Общался, да. Был тогда Антс Антсон из Эстонии,*4 Женя Гришин,*5 Боря Стенин.*6 Сейчас уже нет никого... И пел нам Высоцкий кое-что, когда мы "зависали". Пару раз я бывал в знаменитой квартире в Большом Каретном, но поскольку сам я занимался активно спортом, то в выпивках участия не принимал.

М.Ц. – Ваши встречи было связаны, в основном, с соревнованиями?
В.К. – Да нет, не только. Встречались то в компаниях, то в театре. Я на Таганке несколько раз бывал, видел его в спектаклях.
Общение у нас было хорошее. Друзьями не были, но было нормальное человеческое общение. Он был человеком с активной жизненной позицией, поэтому с ним было интересно.

Дата публикации – 6.06.2008 г.

О Владимире Высоцком вспоминает
Георгий Георгиевич КАВТАРАДЗЕ

[200x] М.Ц. – Когда Вы познакомились с Высоцким?
Г.К. – Мы познакомились, когда он ещё не был той фигурой, которую мы знаем. Я точно могу назвать год нашего знакомства – 1963-й. Я тогда ещё учился в институте, а он уже к тому времени закончил, он был старше меня на два года. У нас была общая знакомая, Лиля Логинова. Потом она стала женой художника Бахтина, а тогда она была не замужем. Вот у неё дома мы с Высоцким познакомились и начали дружить.
Потом мы, молодые актёры театра имени Руставели подружились с молодой "Таганкой". Когда таганцы приехали на гастроли, мы устроили банкет. Но такой необычный. Вы представляете грузинский стол, нашу кухню... После спектакля каждый рад был пригласить к себе нескольких молодых актёров и угостить их на славу.
Поэтому, когда мы им устроили банкет в мастерской наших художников, то поступили необычно – сделали им русский стол. Сварили картошку, купили селёдку... Потом, следующей зимой, когда наш театр поехал на гастроли в Москву, то уже они нам сделали сюрприз – накрыли грузинский стол у себя в театре. И вот там Высоцкий спел для нас. Он всю душу там для нас выложил!

М.Ц. – Вам нравилось то, что делал Высоцкий на сцене?
Г.К. – Мне очень нравился его Галилей. Как я понял, кто-то сказал Высоцкому, что ему эта роль не слишком удалась, а мне очень нравилось, как он её играл – в свободной, раскованной манере, легко, без грима. И когда я ему это сказал, он очень обрадовался, потому что много вложил в эту роль.
И вот, кстати, о театре. Однажды меня вызвал к себе министр культуры Грузии и спросил, как я смотрю на то, чтобы стать главным режиссёром батумского театра. Я такому предложению очень обрадовался, отправился в Батуми и стал работать. Поставил там спектакль "Ревизор". Это было в 1969 году.
Однажды я провожу репетицию, и вдруг мне говорят, что меня вызывает начальник Грузинского пароходства Качарава Анатолий Васильевич. Я не знал, зачем меня позвали, но приехал.
Качарава говорит: "У меня есть гость, который очень хочет с тобой познакомиться. Он очень любит твою картину "Свадьба", где ты главную роль играешь". И тут входит Высоцкий. Он мне хотел сюрприз сделать, а Качарава воспринял это как правду. Мы обнялись, а Качарава недоволен был: "Что вы меня тут разыгрываете?!"
Высоцкий оказался в Батуми на теплоходе "Аджария". Это небольшой такой теплоход, капитаном которого был Александр Назаренко. Потом он стал капитаном большого судна "Шота Руставели". Я не помню, что там было... Кажется, иностранцы были на судне, а Высоцкому нельзя было оставаться на судне с иностранцами. Почему – не знаю, но Высоцкий на несколько дней остался в Батуми, а потом, когда теплоход вернулся, Высоцкий на нём уплыл.
Мы ходили с ним ночью по Батуми, я показывал ему город. А потом я пригласил его в театр и показал ему поставленный мной спектакль "Ревизор". Тогда я считал, что мне удалось сделать новаторскую постановку. После спектакля мы обсудили его немного. Высоцкий мне ничего не сказал, но я понял, что ему это всё не очень-то понравилось. Помню, он мне сказал такую фразу: "Если ты что-то делаешь, то делай это смелее. Не надо останавливаться на полпути".
А потом мне пришла в голову мысль... Я ему сказал: "Я сделаю новую редакцию этого спектакля, если ты согласишься. Ты будешь играть Хлестакова и играть будешь по-русски, а все остальные будут играть по-грузински". Договорились, что когда он будет свободным, мы попробуем это сделать. Но не сложилось...
Я повторяю вам – мы ходили по Батуми, в основном, ночью, вдвоём и обсуждали эту идею. А потом была интересная история. Высоцкий уехал, а через некоторое время в одной компании, где я был, оказались молодые ребята из КГБ. Один из них как-то вызвал меня на разговор и сказал: "Да, это интересная идея...", имея в виду идею постановки "Ревизора" с Высоцким. Я говорю: "Да кто вам рассказал?!" Он говорит: "Ты думаешь, мы ничего не знали? Мы всё знали, мы следили, но никому ничего не сказали". Вот так вот... Эти молодые