Не средние сейчас века,
И не Верона.
Не повторит перо судьбы
Страниц событий.
Не всё, как в повести пока,
Но отрешенно
Соседствуют в груди мольбы
С лучом наитий.

Пусть не Монтекки мы с тобой,
Не Капулетти,
Но развивалась эта связь
По нотам пьесы,
Что звали все наперебой
Грустней на свете…

Очередной виток Земли
годам прибавил единицу,
а мы, сложив судьбы страницу,
перелистнуть ее смогли.

День – для эмоций и забот,
и дум… огнеопасный хворост…
Приходит самый лучший возраст,
мой друг, поверь, к нам каждый год!

С природой целостный союз,
свой шарм, свой клад, свои соблазны…
Им нет числа, разнообразным,
на каждый минус – новый плюс!

Сквозь возраст вдруг

Наверное, рядом с ней ладно и просто,
и робость уйдет по-английски…
Какая-то тайна с безмолвным вопросом
в глазах ее, темного виски.
Мистерий загадочных путь в рассужденьях
вещает о мудрости гранях,
о взлетах душевных и грехопаденьях
в словах, что волнуют и манят…

Наверное, рядом с ней странно и сложно,
и даже мурашки по коже…
А облик рождает желанье безбожно
и что-то волшебное тоже.
Но круг колдовства, безрассудства обитель,

Без кистей я пишу твой портрет,

ведь по жизни совсем не художник.

Просто чувств понимаю секрет

и красивого слога заложник.

Изучаю людей сквозь глаза,

задержавшись в душе на немного.

Не мешает мне в том ни слеза,

ни от солнца очков поволока.

Вот лицо – очень милый овал,

европейской наружности облик.

Привлекают большие глаза,

их волнующий, чувственный отблеск.

Выразительный взгляд без лукавств,

проникающий ласково в душу,

и забот где-то тягостный пласт,

пусть совсем неприметный снаружи.

Брови в меру густы, не тонки,

плюс – изогнуты очень красиво.

Так и хочется пальцам руки

прикоснуться к ним нежно-игриво.

Нос немного курнос, мягкость губ

выдает непростую натуру,

глубоко огневую до мук,

до экспромтов своих в партитуру…

Подбородок – не волевой,

мягкий, нежный – выходит, послушный.

Значит, будет спокойно с тобой,

возводить вместе замок воздушный.

Аромат темно русых волос

с легкой светлости спелым отливом

к сожаленью не мне довелось

обонять до безумья счастливо…

Вот, готов твой портрет, чуть сырой…

Нету лака еще, пахнет

Я начинал поэзию с себя,

в познаньях мироздания, как в капле,

свободу дав для чувства и ума,

и радуясь, ликуя и скорбя,

творил сценарий в жизненном спектакле,

свое понять стараясь амплуа.

Я поверял любовь биеньем строф,

не находя в чужих стихах признаний,

созвучных перипетиям души,

и это громадье красивых слов,

моих не отражающих терзаний,

один лишь выход мне дало – пиши!

И я писал… О тайне волшебства,

любовью наполняющей сосуды,

людей преображающей в творцов!

О счастье мимолетного родства

с величием духовной амплитуды,

даруемой в скрижалях мудрецов…

О силе воли, доблести бойца!

О чести, в слово Родина запавшей,

пытаясь разыскать ее исток,

и начиная с отчего крыльца

на свет, от боли исцелявший,

тянулся истово, как к солнцу лепесток…

Стать Режиссером жизни – чем не цель?

Ваять судьбу, как скульптор Галатею,

и наслажденья лучшего не знать,

чем, подобрав мечтаньям колыбель,

возвысить их бесстрашно к апогею

и ждать отметку трепетно в тетрадь…

2022

=========================================

Фото Михаила Бурлацкого из открытых источников

Мне бы ночью все спать, да спать,
но лежу, не смыкая усталых век.
Слишком поздно, видать, родила меня мать –
не в тот час, не в тот год и, пожалуй, век.

Я – из сказочных чащ лесов,
из нетоптаных ковылей,
из смородиновых родников,
бирюзовой волны морей…

Мне б до зорьки гулять, гулять
и до хрипоты ночью петь, да петь.
Мне б не ведать, где ждет под полой опять,
по спине угрожая все плеть, ох плеть…

Мне б из города – в степь, да в степь…

Нынче удача капризна,

не подойдет за версту

в приступе эгоизма,

чувствам даря остроту.

Тянет под валом напастей,

трудностей, бед и тревог

законсервировать счастье,

чтобы использовать впрок.

Солнечный луч спрятать в банку,

светит пускай по ночам.

С щебетом птиц спозаранку

хлеб им скрошить пополам.

Детским заливистым смехом

сгладить морщинки у глаз.

Зной не терять больше летом –

сделать загар про запас.

Иммунитет организма

завитаминить слегка.

Бодрый заряд оптимизма

даст это наверняка!

Шаг… и удача в ладонях!

Бойся спугнуть невзначай!

Только с тобой и сегодня!

Завтра уйдет… Не серчай!

===============================================

Иллюстрация из открытых источников:

обои Яна Фефелова Ловец счастья в полях бесконечной…

2022

Жизнь – не стихи. В ней слишком много прозы.

И это горький оставляет след.

Я не задам случайные вопросы,

Чтоб получить ненужный мне ответ.

А ты другою стала незаметно…

Мелькнувшим облаком растаял интерес.

Молить и звать бессмысленно и тщетно.

Но есть и разница – с тобою или без…

Бывает так, что отвернутся люди,

Кто встретился на жизненном пути.

И кажется при горестной минуте,

Что все хорошее осталось позади…

Но не терзайся горем невесомым!

Бог устремил их по иной стезе.

Им рядом не пройти путем особым,

Где ты идешь к чарующей мечте…

2022

Словно выпали мы из пространства,
Как же все изменилось вокруг!
Осознание непостоянства –
корень зла ностальгических мук.

Мы – никто в существующем мире,
что когда-то считали своим.
И уже молодые другие
дарят звезды таким же другим…

Но посмотришь на старые фото –
и отчетливей пройденный путь
по стопам чудака Донкихота…
И не сможешь себя упрекнуть…

Любить… Но вслух не говорить об этом…
Не странно ли, рассудку вопреки?
Замедлить ночь с безудержным рассветом
И – все сказать касанием руки…

Как обонять изысканные вина,
Но не испробовать их все на вкус –
Так песенных стихов лавина
Нам не восполнит виртуозность муз…

Быть у вершины гордой Эвереста,
Не сделав шаг, чтоб покорить его…
На дыбе муки испытать ареста,
Не слыша ни словечка одного…

Насытится нельзя любви словами,

Нет, не изменится время и мир

не разглядит наших душ в суете.

Волю порвет расстояньем в пунктир,

чувство не то и желанья не те…

Глупо, все скажут, бессмысленно ждать.

Лет не вернет целый сонм пустоты.

Письмами в стол заполняя тетрадь,

жизнь не направишь дорогой мечты…

Серые будни и ливень в лицо,

зонт не спасает от шквалистых струй.

Путь без тебя – почему-то кольцом,

немощь в игре ненатянутых струн…

Вестью намоленной издалека

ветер, на ласки и нежности скуп,

свежим дыханьем коснется слегка,

вкус унося стосковавшихся губ…

Пачка писем, затянутых древней тесьмой,
Чье-то фото от Жозефа Ньепса,
Часть афиши, с которой ушла на покой
Потерявшая зрителя пьеса.

Ручки с перьями, нитки для вязки крючком,
Безделушки с утраченной ролью,
Ассигнации гордость двуглавым орлом,
Рукавичка, побитая молью…

Пальцы трогают прошлых веков письмена.
Непривычны грамматикой строчки.
И стеной вырастают уже времена,
Каждый камешек – жизни кусочки

Дальних предков, когда-то дышавших, как я,

Ладони положишь на плечи –
усталость уйдет без следа...
Бывает, и слово излечит,
как сглазы святая вода…

Как чуткое прикосновенье
заботливых, любящих рук.
Как солнечное единенье
для душ, не принявших разлук…

Тогда расстоянья и годы –
смешные помехи в пути,
а омуты, мели и броды
для тренинга стоит пройти…

Враги бывают разными подчас.

Иных заметишь без труда и сразу.

Их ненависть не спрячется из глаз,

В словах – горячность, в действиях – не разум.

Хотя порой лишь матом говорят,

И водку пьют, не морщась, без закуски.

Прости их, Бог! Не знают, что творят…

Я тоже их прощу. Ведь я же русский!

За кротким ликом спрячется злодей…

Таких не распознать в обычном тесте.

Они похожи внешне на людей,

Да и внутри все органы на месте.

Привычным шагом ходят по земле,

И улыбаются, и даже любят.

Публично произносят: «Нет войне!»

Исподтишка – казнят, взрывают, губят…

Готовы к зверствам, дикости любой,

Искусно пряча дьявольские планы.

Не напрягает их чужая боль,

Наоборот – страданья жертв желанны!

Они отвергли Ариадны нить

Из тупика, что до предела узкий.

Путь Бог решает, стоит ли простить…

Я не прощу. Я помню, я же русский!

Они воруют подло у страны

Из самых смелых, умных и красивых,

Чтоб объявить их жертвами войны

В своих безумных, диких примитивах.

Либерализм позиций не сдает,

Американский или же французский,

И непонятно, чей теперь черед,

Где превратится он в нацизма сгустки?

Европа стала скопом украин

Под гнетом русофобии надменной,

И пушечный, послушный протеин

Исчезли зной и духота…
Святят плоды в соседнем храме.
Пророчит неба чистота,
что холода не за горами,
что скоро скинут дерева
одежды, им ли до приличий,
и первый снег, упав едва,
не удивит забытой притчей…
Как жаль, но прошлые года
не тают медленно в ладонях
пушистым снегом, чтоб беда
исчезла с памятью о болях
и о потерях для души,
оставив капли светлой влаги,
как избавлений миражи
следами слез в судьбы

Мучительна и в детстве боль потерь.
Потом с ней примириться все сложнее…
И чувства пусть уже не в апогее,
но хочется их именно теперь…

Мы ускоренье сыплющихся дней
восполним, суету забыв и спешку,
и даль дорог листая вперемешку,
хотя с годами это все трудней.

Познав и счастье, и страданий скорбь
Жизнь видишь интересней и прекрасней,
И в осужденьях только беспристрастней
Становишься, часов прощая дробь…

Пусть будет все по прихоти Небес,
и юный май, и новая дорога,