Когда Санёк был маленький, с деньгами у нас было довольно плохо, в частности, картошку мы покупали иногда поштучно. И вот, первая неделя поста, возвращаемся как-то откуда-то поздно, времени первый час, едем в метро, денег на четвертинку чёрного, да и ту сейчас не купишь, и тут Санёк говорит: "Фочу есть". Я судорожно перебираю в памяти, что есть дома, и получается, что ничего, если только гречки сварить, но поздно уже, а потом, наверно её уже мама с сестрой сварили и съели. Говорю: "Нет у меня еды, помолись, может что будет." Санёк говорит: "Бог, я фочу есть," - и засыпает. Ну, подъезжаем к своей станции, бужу, выходим, нагоняет нас какой-то мужик, я беру Саньку на руки и прибавляю шагу. Но мужик нас всё-таки, догоняет, кричит: "Подождите!" Мы останавливаемся. Мужик нас догоняет и говорит: "Я тут подумал - вам пельмени не нужны? Понимаете, у меня палатка продуктовая, вчера ночью выключили свет на несколько часов, и они разморозились. И все слиплись. Продавать такое нельзя, а есть можно, они свежие, не сомневайтесь. И колу возьмите, у неё завтра срок годности кончается, но пить её можно. Возьмите, а то мне столько не съесть." И он даёт нам два килограмма пельменей и две бутылки колы. Санёк смотрит ему в глаза и говорит: "Спасибо, Бог." И всю первую неделю поста мы ели пельмени - резали полосками, жарили или варили и ели. А как же - если Бог послал.
Сейчас это выглядит как розовые сопли в сиропе, но тогда - я вдруг почувствовала веяние тихого ветра. Оказывается, Ангелы бывают и такие - в камуфляже и берцах, и с большим рюкзаком. Ведь в любом Ангеле важно не то, что он с крыльями, а то, что его Бог послал)
Зачем ты начал играть на гитаре? - часто спрашивают молодых пацанов.
И те в ответ рассуждают о прекрасном, говорят, что прикольно и т.д.
Кто-то сделал настоящий ответ:
Эх... уж год исполнился материалу, а номер все так и не вышел... Думаю, все же надо опубликовать, потому как не знаю, выйдем ли мы еще когда-нибудь или нет...
«Вот так прошло две тысячи лет,
С тех пор, как крикнул петух,
А мир все так же похож
На скотный двор…»
Армен Григорян
- Армен Сергеевич, в нашем городе вы уже второй раз. Осталось ли в памяти о Белгороде что-либо, кроме стандартного гастрольного «гостиница-репетиция-концерт-чемодан-вокз
- Осталось в памяти «Город Первого Салюта». Эту надпись здесь можно встретить не раз. Поэтому мы решили свой первый салют по поводу выхода нового альбома «Путешествие в Амстердам» дать именно здесь. На данный момент альбом еще не вышел на компакт-дисках, песни из него не были сыграны нигде, даже в Москве.
- Когда-то «Крематорий» и другие рок-группы из мира андеграунда были под запретом. Сегодня, кажется, разрешено абсолютно все. В какую из эпох вам было легче существовать?
- Мы всегда пытались внутренне абстрагироваться от того, что происходит вокруг. Запрещают, не запрещают – какая разница. Как в некой капсуле, мы путешествуем по Земле. И ни в коем случае не играем в игры по условиям шоу-бизнеса, когда от музыканта каждый год требуется выпустить новый продукт, качество которого при этом совершенно не важно.
Слава Богу, что «Крематорий» со временем не сложился в некую развлекательную группу по типу тех, которые живут и работают в современном шоу-бизнесе. Хотим – выпускаем альбому, хотим – не выпускаем.
Со времени выхода прошлого альбома «Мифология» прошло целых шесть лет. Мы же в свое удовольствие путешествовали, давали концерты, причем рекордное их количество – в среднем по 120-130 концертов за год. Этим и жили. А когда появилось желание сочинить что-то новое, выпустить альбом – появилась программа «Путешествие в Амстердам».
- Если «Путешествие в Амстердам» не просто набор последних песен, а концептуальная программа, объединенная некой идеей – о чем тогда этот альбом?
- Это разговоры, рассказы, диалоги, причем реальные. Все возникло после того как я стал отрицать ту окружающую меня действительность, которая льется из средств массовой информации. Когда я понял, что уровень этой агрессии достиг такой степени, что нужно ей сопротивляться – решил сделать альбом, в котором эти стереотипы будут разрушаться.
А разрушаются они одним лишь способом. Когда толпе противопоставляется взгляд личности. Как Марк Аврелий близ египетских пирамид, бросившийся в одиночку на вражескую армию. А мне очень не нравится все, что творится сегодня с нравственностью, тот уровень людоедства, который сегодня пропагандируется. Не право закона, например, а право толстой шеи, сильного кулака и денег.
Каждый из нас, к сожалению, сталкивается с этим. Я не стал против этого протестовать. Я стал строить собственный мир, и он построен в моем вымышленном «Амстердаме».
- С кем из коллег-музыкантов вы общаетесь?
- Мало с кем общаемся, потому что, как правило, музыкант с музыкантом – это тяжелое общение. Но время от времени мы встречаемся, и последней встречей, повлекшей значимый результат – это сотрудничество с Константином Кинчевым, когда он записывал песню про рок-н-ролл, в которой каждый из музыкантов спел по несколько строчек.
Иногда общаемся на рок-фестивалях, байк-шоу, о чем-то договариваемся. После одной из таких встреч несколько партий на скрипке на нашем альбоме сыграл Дима Каспер из группы «Король и Шут».
- Вы религиозный человек?