Без холериков-вождей
сразу станет голодней.
Кто поднимет на охоту,
в воскресенье и в субботу
обленившихся людей?
Кто произведет дележ,
чтоб не начался грабеж?
Если кто-то несогласно,
тянет лапу - сразу властно
проорет всего лишь раз:
“Руки прочь!” и с ходу в глаз!
- станет тихо, все при деле,
и порядок в сытом теле -
Признают харизматичным
темперамент холеричный.
За черной оградой нового храма
мельницей пьяной кружится дама.
Над куполом белым взрывается мат
- губами пенными бесы вопят.
Старушки крестятся, вороны волнуются,
от греха подальше мужики паркуются.
Отпуст пропели. Алтарь затворяется.
Кресты лобызают, священник прощается.
Течет за пределы река освященная,
стократ окропленная - благословленная.
Встречает толпу у ворот бесноватая
и снова душа помертвела распятая.
Прилично одетая, интеллигентная
орет иступленная, зверем блаженная:
“Возлюбим же образ новой России,
забесовленную пьяным мессией!”
Всем в ад, на костры, церковные модники!
Пусты ваши храмы, попы греховодники!
Давно ли ты, служка, об веру ударился!
Вчера еще в бане с путаною парился!
А спонсоры ваши кладут на алтарь
кровавые баксы – могильную дань!”
,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,
И сердце взмолилось: "От правды и лжи,
мой ангел-хранитель, спаси, сохрани!"
Ныряю в автобус, за шубы, в тепло.
Так тихо... И церковь уже далеко.
В докомпьютерную эру
мальчик марки собирал,
лобзиком пилил фанеру
и о космосе мечтал.
Засыпал над книгой утром,
бабу снежную лепил
Наконец, достал компьютер
и козлов всю жизнь мочил.
Скучно было пионеру
в докомпьютерную эру!
Умер у бабушки старый кот Вася.
Белым родился и добрым остался.
Едет старушка на дачу любимую -
другу лежать под высокой осиною.
Трясет электричка от торта коробку,
в которой кота уложили на полку.
Размер впечатляет – любил друг колбаску…
Устала, уснула, во сне гладит Ваську.
Очнулась внезапно - Что - то не так!
Коробка на месте, да только не та!
Она стала маленькой! - мысли пляшут.
"Где же ты Вася? Куда тебя тащат?"
"Стойте, отдайте!" И тут она вспомнила
студента веселого, да чернобрового.
Ну что же ,шутник, отведай тортика!
Запомнишь и бабушку и бедного котика!
У черной речки молчаливо
поникли старые березы.
Я тронул белые изгибы
и на руках остались слезы.
Не плачьте милые подруги,
я тридцать лет забыть пытаюсь
глаза доверчивого друга-
они навек со мной остались.
Вновь ветер стих и сердцу тесно
и листья кружат вальс осенний.
Мы так любили бегать вместе
на берег речки в час вечерний.
Собака ловит мячик, лает,
возня и смех в траве высокой.
Как друг тебя мне не хватает!
Все сметено судьбой жестокой.
Я верил: людям самым близким
убить собаку невозможно!
Но если сердце стало низким -
Переступить черту несложно.
Удар хозяина смертелен.
На камне кровь и тело тонет
"Но почему? Я был так верен!"-
глаза немым вопросом стонут.
Ты стал родителям не нужен,
когда любовь ушла из дома.
Он был отцом, любимым мужем,
но все перечеркнул сурово.
И в детство прервана дорога
и взгляд становится серьезным.
Я в жертву принесен жестоко
у черной речки, под березой.
Набегает нить на спицы легкие.
Будет сердце вить узоры тонкие.
Запетляет круг - полотно уляжется.
Подожди мой друг - судьба вяжется.
Если свитер - душа отогреется.
Если шарфик - сомненья поселятся.
«Для другого?!» - увы, к расставаниям.
«Ах для сына!» - к объятьям, признаниям.
..............................................................................
В этот вечер душе снова кажется,
что судьба с судьбой не развяжется.
Ты выбрана моей весной
из ста анкет полночного досуга.
Тайком заносит номер твой
и пишет имя ветреного друга
в секретной папке верная рука.
Уже звоню и голос сонно-сладкий
вдруг согласится. Серая река
по снежным улицам закружит
под танго стоповых огней.
Бутылку красного на ужин
а лучше две куплю для фей.
Вхожу. Не ждали, Но привычно
ты раскрываешься рукам
Все так приятно, так обычно
и льются соки по губам.
Бокал вина, историй много
душа стремится рассказать,
но мне, увы, не до историй :
я не хочу о прошлом знать -
не о своем, не о подругах,
не о судьбе печальных глаз -
Опять готов расслабить друга.
Доскажешь, но не в этот раз...
И снова плечи, ноги, губы,
полет и огненный финал.
Бывают в жизни однолюбы,
Я часто дураков встречал
А я уж лучше на рассвете
от страсти буду остывать
и на работе в кабинете
твою уютную кровать,
тепло чулок из сетки тонкой
и стон любимой вспоминать
,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,.
Иду за третьей - покури.
Ты можешь снова? - я согласен,
но прежде танец - попурри
Последний номер – ты прекрасен!
Рассвет, и на тебе они -
БЛЕСТЯТ СЕРЕБРЯНЫЕ ШОРТЫ!
лучами утренней зари
и сердце вновь стучит в аорту .
Ладони просятся обнять,
но я эстет, я понимаю -
искусство надо уважать
и вновь бокал опустошаю.
Твой танец посреди огня
Твои СЕРЕБРЯНЫЕ ШОРТЫ!
сразят и красного коня,
и голубых знамен когорты
падут у обнаженных ног,
вздыхают мертвые в могилах.
,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,
Ну вот и я забыть не смог
и до сих пор уйти не в силах!
Мой нежный друг, тебя не позабыть!
Неопалимым, сокровенным светом
томилось сердце. Счастье так любить!
Восторг души - награда для поэта.
Мы встретились - очнулись соловьи.
Ты улыбнулась – распустились розы.
Пусть эти трели были не слышны
и только мне весна оставит грозы.
Я у судьбы не спрашивал путей,
неузнанным пришел на званный вечер.
Так много слов, так мало светлых дней!
- судьба нежданно погасила свечи…
..Мы сосланы осенним листопадом
в иной любви печали растворять,
зарю встречать, мечтать под звездопадом
и нянчить внуков, и творить и ждать…
Да,все проходит, время лечит рану.
Все изменяется, но вечно Let it be
Ты счастлива? - Я спрашивать не стану.
Но пусть так будет.
Счастья и любви…
Серебряная нить
ведет судьбу на север.
Маршрут не изменить-
осенний путь отмерен.
Подземная река:
платформы, переходы
все дальше, на века.
от губ твоих уводят.
И блещет серебро
на золотых ресницах.
"...я скоро...
...да, в метро....
....купи на ужин пиццу..."
Если кушать через день,
то исчезнет даже тень.
Если сжаться, сзиповаться
можно вовсе не питаться!
Простые радости
для нас одних на свете:
в буфете сладости,
игрушки на паркете,
и мальчик маленький
на стуле потанцует,
и чайник старенький
под музыку воркует.
И все наладится,
и зайчики на стенах,
и кошка ластится,
и сказки на коленях.
А ты – весенняя,
и вечно молодая,
В твою вселенную
цветами прорастаю...
Как драгоценности,
душа хранит в секрете -
В буфете сладости
и мячик на паркете….
Сколько можно рубить окно
и ломиться в открытую дверь!
Не пора ли своим умом
выживать без особых потерь?
Не пора ли отдать концы
всяким пере- и всяким ре-?
Не пора ли сказать: “Отцы,
Задолбали своим реноме!”
Может хватит ковать мечи!
Не пришла ли пора пахать,
поклониться родной земле
и лавровою ветвью обнять.
Не пора ли себя любить
и ценить этот белый свет!
Не пора ли раба убить
и тирана казнить в себе!
Не пора ли рожать детей
и мальчишек учить рисовать,
из сметенных седых камней
светлый дом на века основать.
Не пора ли раскрасить мир
красотою души своей
и созвать на любовный пир
всех уставших от черных дней!
Хватит рвать на знаменах мак!
Хватит раны свои считать!
Будем жить и влюбляться так,
чтобы сердцем стихи слагать.
Харакири для души? Да, это возможно.
Улыбайся, не спеши,делай осторожно.
Выпей чай, откушай рис, не забудь про фугу.
Кровью алой посвяти десять хокку другу.
Фудзияму вспоминай, цвет плакучих вишен.
Подожди, не умирай, о любви напишем....
Мои Вешние Воды-
мои чистые дни.
Вы над Красной Сосною
уплывали во сны.
Где всегда день рожденья
и торты на столах.
Остывает варенье
в золотистых тазах.
Там всегда выходные.
Там таинственный лес -
остров сказок лосиных
полный детских чудес:
запеченой картошки
у притихших озер,
где ловили рыбешку
и ныряли на спор.
Там малинник крапивой
отбивался от рук
и кукушка не знала
сколько жить тебе друг.
Там печаль затерялась
за высокой травой
и навечно осталось
наше детство с тобой.
Шершавые теплые губы
уткнулись в мои рукава
и просят конфет или бублик
и смотрят так грустно глаза.
И я раскрываю карманы.
"Конечно принес! Ну, держи!"
Конфеты, баранки, бананы
и звонко смеюсь от души!
И лось благодарно вздыхает,
снежинки за ворот летят,
конфеты из рук исчезают
и вкусно баранки хрустят.
А рядом синицы и белки
орехов и семечек ждут
и скачут от ветки до ветки,
все ближе смыкается круг.
Волшебник Лосиного Парка-
пяти незадумчивых лет.
Душа раздает без остатка
и кружится маленький след.