Продолжение увлекательной истории «Как блондинки чинят плеер»
Ща комп обнаружил диск G...Но не нашел на нем фоток Т__Т
Точку G у компьютера я точно искать не хочу...........
То плеер, то комп...
Вот так получаются сексологи...
Я ему этот провод уже и массировала и крутила в разных направлениях..
Помогло на мгновение, диск G нашел, но силы тут же истощились
Плеер блядь была... Этот блядь еще большая...
Я уже и в разные дырочки, и в передние отверстия, и в задние - нигде не удовлетворен.
Говорят, что трахаться с Линуксом - это жестко..
Нет, ребята!!!
Трахаться с техникой гораздо жестче..
Зоофилом ток себя чувствуешь...
Мучаешь животину..
Хочешь, чтоб оно наслаждалось процессом..
А оно на тя смотрит и нихуя не понимает, чо те надо.
В жопу ему пихают какой-то провод...
Оральной дырки у него нет жалко, а то б уже для полного набору..
Причем с плеером комп готов сношаться легко и непринужденно.
А вот фотик его чем-то жестоко обидел...
И урчит ща так удовлетворенно..
А фотик разряжается, полный...эмоций..
И фоток..
Которые ему некуда выплеснуть..
Однозначно комп женского пола.
Плееру дает, фотику не дает.
Я понимаю, что плеер моложе.
И привлекательнее.
Но это не повод отказывать старому, доброму Люмиксу
Ток я умею так жестоко ипаццо с техникой..
Сутенер, мля...
Свожу плеер и комп, фотик и комп..
А комп блядь капризная..
Все, последняя попытка полового акта.
БЛЯТЬ!!!!
А это не комп блядь!!!
Это у фотика не стояло!!!!!
Это со стороны фотика провод не фурычит!!
Импотент, мля!!!
Старый пердун!!
Сука-то, а!
Пидор!
Трансвестит!
А я его жалею!!!
© Исилиэль Лиадон, из аськи. Орфография и пунктуация автора. Печатается с некоторыми сокращениями.

Странники:
Авиус - Рохирим
Феникс - Black-and-Red_Phoenix
Мор - Мор_Мерридук
Хайд - Блудный_попугай

Первая схватка в Винфолте

Пейзажи все мелькали и мелькали, пока, наконец, копыта лошадей не ступили на твердую землю. Путники оказались на горной тропе. Светило солнце. Был полдень.
- Добро пожаловать в Винфолт, - не оборачиваясь, сказал Фаундер.
- Вот мы и тут, - подтвердил Авиус и глубоко вдохнул горный воздух. С обрыва была видна практически вся страна - княжество Эрика. На юге виднелся Эренгард, а юго-восточнее было Поле.
- Нам туда, - указал Странник в ту сторону.
- Красотааа, - прошептала Феникс, оглядывая с высоты открывшиеся внизу бескрайние пейзажи, и тоже глубоко вдохнула вкусный горный воздух. - Вот, над моей головой уже другое небо... это и есть Поле? - Поинтересовалась она, вглядевшись в даль, прикрыв глаза ладонью, как козырьком.
- Оно и есть, - ответил Фаундер. - Советую спешиться. Здесь частенько бывают обвалы, - предостерёг друид и покинул седло своего коня. И в подтверждение его слов горсть камней и земли посыпались вниз.
- Нда...- выдохнул Авиус и тоже спрыгнул на землю. На этот раз путники шли шеренгой по одному друг за другом.
- Сомневаюсь, что крылатому коню страшны обвалы, - усмехнулась Феникс, но всё же соскочила со спины своего пегаса. - Однако Блэйзу надо отдохнуть от меня, да и я не прочь поразмяться... - с этими словами она пошла рядом со своим конём, пиная носком сапога мелкие камешки в пропасть.
Авиус шел вслед за братом, время от времени поглядывая в сторону Поля. Взгляд его при этом становился холоднее стали.
- Снова здесь, - прошептал он и обернулся на своих товарищей, которые хранили молчание и разделяли его настроение. Правда, мотивация такого настроения у каждого была своя. - О чем думаешь? - спросил он Феникс, взглянув на неё через плечо.
- О разном, - пожала она плечами, - о том, что было и о том, что будет, думать нет смысла, поэтому думаю о том, что есть. А поскольку ничего определённого пока нет, мысли тоже путаются... - тут Феникс замолчала и поймала взгляд Авиуса: - ты ведь тоже немного не в своей тарелке, дружище?.. Верно говорят, что только безумцы привыкают к войне...
Мор спешился вслед за остальными. Признаться по правде, ему было приятно встать на свои ноги. Все-таки наездник он был не самый лучший.
- Мне вот что интересно.... Сколько у нас еще есть времени... Ну, до начала битвы? Эти Чародеи случайно не знают этого? – спросил он.
- Правильно говорят, - согласился Авиус с Феникс, - Я тревожусь. Что-то не так, не так как всегда...
- Времени у нас достаточно, Охотник, - ответил Фаундер на вопрос Мора, - Чародеи всегда все знают заранее - они невероятно могущественны, поэтому я доверяю их воле.
- До Поля три недели пути. Так что у вас будет время подготовиться и осмотреть окрестности, - добавил Авиус и мягко улыбнулся.
- Три недели? - Феникс ещё раз оценивающе уставилась вдаль. - С высоты всё кажется ближе... если б все мы были на пегасах, добрались бы гораздо быстрей. Зря ты об этом не подумал, когда добывал моего конягу, - весело улыбнулась Феникс Авиусу; она и сама ощущала тревогу, но ей хотелось подбодрить своих друзей. - Зато я всегда могу слетать вперёд на разведку и быстро вернуться, чтобы дорога не преподносила нам неожиданных сюрпризов, - добавила она после паузы, уже серьёзно.
Долго молчавший Хайд подал голос:
- Мне почему-то кажется, что никаких сюрпризов нас впереди не ждет, - грустно промолвил он. - А косточки бы поразмять не помешало, ох как не помешало бы... - он покосился на свой меч и, удрученно хмыкнув, достал из-за пазухи трубку и кисет. Забил табак и, щелкнув пальцами, раскурил ее.
- Нет уж, я бы не променял Блэксторма даже на небольшого боевого дракона, - ответил Авиус Феникс, - Поверь мне, Хайд, приключений на наши задницы будет предостаточно, - посмеиваясь, проговорил Странник. Путники, наконец, сошли с горной тропы, которая перешла в лесную.
- Мы не одни, - бросил через плечо Фаундер и схватился за рукоять меча...
- Хммм... - Хайд не стал оглядываться и с тем же удавьим спокойствием поинтересовался у Фаундера: - сколько и как далеко?
- Это правильно, - улыбнулась Феникс Авиусу и упрямо ответила Хайду: - а моя интуиция подсказывает мне, что ждёт, и очень скоро нам представится возможность поразмяться... - Она не успела договорить, как копыта её коня с неровных камней ступили на хрустящий дёрн лесной тропы, и Фаундер подал сигнал об опасности. - Ну, я же говорила... - Пробормотала она себе под нос, так же положив ладонь на рукоять своего верного бастарда.
Фаундер не стал прибегать к вербальному способу общения и послал мысленное сообщение каждому из путников: ''Десять легко вооруженных воинов в двадцати метрах от нас, по пять от каждой стороны дороги.''
Авиус скинул плащ и перекинул его на седло Блэксторма и поправил ножны, закрепленные за спиной.
Феникс вздрогнула от неожиданности, когда заметила, что "думает" чужими Читать далее...

Когда я давеча вечером отстрелялась с рецензией, торжественно перевернула свой «Ленивый календарь» на новый месяц и собиралась баиньки, Марусенция, как обычно в последний момент, сообщила, что с нами не пойдёт, ибо подготовка к олимпиаде по биологии съела ей моск и ей надо выспаться – причина более чем уважительная, чтобы оставить нас с Денисом и, предполагалось, что и возможно с Паровозом без своей компании. По привычке заполночь я уползла спать, и помимо всякой прочей ерунды, которая мне снилась обрывками, я во сне покоряла отвесные горы, кажется, в компании Ушастой – впрочем, на склонах было предостаточно человек. До вершины одной горы я добралась, а до второй не успела – сон оборвался на середине. Первый раз я просыпалась рано утром, по школьной привычке, и долго не могла заснуть, а второй раз – незадолго до того времени, когда теоретически должен был прозвонить, но так и не прозвонил будильник. В этот второй раз я уже встала, позавтракала, собралась и отправилась в путь – сначала на автобусе до метро, потом на метро до Арбатской, и в кои-то веки изменила своей привычке являться за полчаса до назначенного времени (или заезжать в ещё несколько мест до конечного пункта назначения) – прибыла туда ровнёхонько за 20 минут до начала выбранного сеанса, что на 11.50. Денис, в кои-то веки последовавший моим рекомендациям не сбривать усы, уже поджидал меня в вестибюле и тут же при встрече без всякого на то общепризнанного повода (нету сегодня никакого праздника вроде как, проще говоря) вручил мне симпатичный кулон в виде яблока из золотых страз (или стразов?). Я направилась было к кинотеатру, но Денис напомнил мне о Паровозе, уговариванием которого он вчера занимался, и Паравозу я позвонила; тот, как выяснилось, проспал, то бишь, по его утверждениям, проснулся 15 минут назад, а судя по голосу, я его разбудила. Таким образом мы вдвоём дотопали до Художественного, взяли дешёвые билеты по 80, Денис немного повозмущался тем фактом, что кафе было закрыто до 12-ти и тем самым оставило его без попкорна, и вот вскоре уже пора было входить в зал. В зале было, в такую-то рань, ожидаемо полупусто, и мы сели на те места, которые нам приглянулись, то есть где-то поближе и в серёдке; нам показали трейлеры Австралии (Денис наивно полагал, что это фильм про войну), ещё чего-то, и «Операция Валькирия» началась.
Я ожидала меньшего, и поэтому мои ожидания оказались превзойдены. Вместо уже привычных зрителю вариаций на тему исторических событий, а то и вовсе посторонних сюжетов на фоне исторических эпох, которые выдают за исторические фильмы, я увидела действительно исторический фильм – не сухую документальщину, а живую, динамичную историю. Вместо розовых соплей, которыми киношники так любят разбавлять серьёзные темы до минимальной их концентрации, - умеренную дозу сантиментов в лице семьи главного героя. Вместо голого, ничем не прикрытого героического пафоса – просвечивающую изнутри сюжета идею, а от американцев вообще сложно добиться идейного, в хорошем смысле этого слова, кино. Вместо великого множества разнообразнейших ляпов – только одна бросающаяся в глаза несостыковка: главный герой брился безопасной бритвой, каковых в те времена ещё не изобрели. Да и давно пора было экранизировать одну из самых дерзких авантюр, каковые только знала история – в последнюю из попыток убить Гитлера и кардинально изменить историю, свергнув нацистский режим, в подробности которой сложно было бы поверить, если бы она не произошла на самом деле и не была бы чётко отражена во многих достоверных источниках. Вы не увидите захватывающих дух спецэффектов, сражений и погонь, зато вы увидите один из немногих фильмов, которые особенно необходимы в наше время – время, в которое в учебниках пишут слишком мало, чтобы до всех дошло, кто на доске мировой истории играл чёрными, а кто белыми. И для тех, кто так же, как и я, боялся, что герой глянцевых журналов Том Круз испортит фильм: уверяю, что ему весьма идёт быть одноглазым и не улыбаться, к тому же он в своей роли очень похож на того, настоящего Клауса фон Штауффенберга, которого мы можем видеть на фотографиях тех времён. В общем, «Валькирию» стоит посмотреть – для общего развития, для поднятия боевого духа и просто потому, что это интересная, цепляющая картина, которая вряд ли оставит вас равнодушным и которую может захотеться посмотреть ещё раз.
После двух часов фильма мы вывалились на свет Божий, подумали, в какую сторону направиться прогуляться, и Денис решил, что мы пройдёмся по Арбату. Сказано – сделано: пошли; погода была солнечная и очень морозная, подбородок, нос, а затем и уши отмёрзли очень быстро, и не успели мы пройти и треть Арбата, как Денис заявил, что желал бы зайти в Дом книги. Я тоже была не прочь погреться, и по переулку напротив бывшей Кружки, а ныне Япоши, мы вышли на Новый Арбат напротив Октября и вернулись назад до книжного, так что проще было бы идти туда сразу же от Художественного. Там мы поглазели на милых моему сердцу солдатиков, на шахматы и прочие предметы Читать далее...

[430x430]
Итак, сегодня мой путь лежал в края дотоле неизведанные – в театр Гоголя, на мысль посетить который меня вдохновила неделю назад та приснопамятная школьная экскурсия по Гоголю, на которой нам помимо всего прочего его порекомендовали. Доехав до Курской, я потопала по Земляному валу, не переходя дорогу, в том же направлении, как всегда хожу на родную Покровку, только по противоположной стороне дороги, до поворота на Кузьминку, и бодро двинулась по оной, миновав помимо всего прочего и живописный мост через пути. Далее полагалось найти дом с указанным на билете номером, и дело бы с концом, но нет: таких домов оказалось множество, с различными буквенными и числовыми обозначениями дробей, все они были двух- и трёхэтажными, старенькими, занятыми какими-то конторками, заводиками, громоздились тёмными загаженными переулками, преимущественно упирающимися в тупики или загибающимися дугой, везде торчали трубы, виднелись въездные ворота. Роскошная промзона, особливо украшенная сосульками и прочим зимним антуражем, но мне было не до красоты – я обегала несколько таких Богом забытых дыр, где самым ярким пятном был какой-то боулинг, пока какая-то сердобольная бабушка не подсказала мне, что я слишком рано свернула с пути обетованного. И действительно: минуя трущобы, Кузьминка знай вилась себе дальше, и первым радостным открытием для меня стал клуб Икра – так вот он где, оказывается, буду знать на будущее! Ну, а театр Гоголя оказался в двух шагах оттуда, и я вломилась в него, изрядно подзамёрзшая, в числе первых; внутри он был больше, чем можно было предполагать снаружи, и строг, как Дом пионеров, зато там были горячие пирожки с картошкой, большие и сытные, и сухарики с зеленью, за поеданием которых за столиком можно было изучить программку спектакля «Театральный роман» по «Запискам покойника» вельми любимого и уважаемого мною Булгакова. Дальнейшее несколько напомнило мне Покровку: там так же не было звонка, вместо него администраторша просто пригласила собравшихся наверх, и таким же маленьким и тёмным, с одним узким входом, был малый зал, так же вместо сцены было треугольное пространство пола прямо перед первым рядом, и так же долго рассаживали зрителей, которых было больше, нежели мест, так что стульями заняли все и без того узкие лестницы. Я нашла своё место, потом махнулась местами с сидевшей рядом тёткой, так что нам обеим стало лучше видно, а после антракта и вовсе пересела на свободное место на ряд ближе, и в самой середине, - в общем, видно и слышно мне было достаточно хорошо, чтобы составить своё мнение обо всём увиденном и услышанном за почти три часа действия и теперь попытаться его систематизировать.
В этих трёх часах уместилось всё, чего можно и нельзя было ожидать от этой постановки: и чисто Булгаковская мистерия, в которой органично существуют и очеловеченный Кот (не Бегемот), и вампир, от которого веет холодом, и добрый волшебник, зажигающий лампочки и воскрешающий из мёртвых; и злая, безжалостная сатира на театральное закульсие, где правят бал старые маразматики с шлейфом былых заслуг, ревностно охраняющие свой непререкаемый авторитет; и занявший всё второе действие весёлый и одновременно грустный балаган, заставляющий и посмеяться от души, и о многом задуматься. Потрясающе получается: вместо того, чтобы, как произведение Булгакова, вести нас от наивных надежд и мечтаний героя к их трагическому краху, спектакль ведёт нас из мрака и одиночества писательской каморки в ярко освещённый репетиционный зал, пестрящий такими же яркими живыми карикатурами, как и он сам. Потерялась ли при этом основная задумка мэтра – показать и доказать вредоносность по отношению к истинному искусству системы Станиславского, как и вредоносность по отношению к истинному человеку любой системы вообще? Ничуть не бывало, ибо сыграна эта многогранная история с отменным мастерством, искренностью и вкусом, с потрясающей музыкой и интересными режиссёрскими находками. Все актёры продемонстрировали великолепный талант к перевоплощению, сыграв по нескольку очень разных и очень характерных ролей, кроме исполнителей ролей главных – на их плечах и без того лежала огромная ответственность, но со своей задачей они справились блестяще: Максудов (Ильяс Тамеев) – чертовски убедителен и просто довольно-таки симпатичный парниша, а Иван Васильевич (Олег Гущин) так и вовсе выкладывался по полной, начав с изображения отталкивающей пародии на прославленного режиссёра и закончив петросяццкой сотоной, жгущим напалмом (да простит мне интеллигентный читатель обилие сленга, но иначе просто не выразишься), которому даже начинаешь сопереживать. В общем, спектакль – оригинальный, запоминающийся, злободневный, но не осовремененный излишне, который уж точно, по крайней мере во втором действии, не даст вам заснуть, даже если это происходит с вами на всех спектаклях.
Засим театру Гоголя – зачёт с правом Читать далее...

[310x627]
Вечер воскресенья был у меня продуктивным: дописала эссе, поздравила первую учительницу Татьяну Алексеевну с именинами, зачем-то досмотрела до конца Последнего героя, вспомнила, что у меня по-прежнему не подключается принтер, упросила Марусенцию распечатать мне мой доклад по инглишу про мать Терезу, и только тогда пошла спать. Родная школа встретила меня самостоятельной по алгебре, а англичанка не пришла и мы всю пару страдали ерундой, так что моя мать Тереза оказалась не у дел. Во вторник не было первой из двух последних пар литературы, а ещё из-за перепадов погоды отчаянно не хватало кислорода и постоянно сильно хотелось спать. В среду снова не было англичанки, и мы с Настей два урока провели на подоконнике туалета пятого этажа, причём я успела наделать фоток и снять видюху о том, как она сначала забиралась на верхнюю перекладину перегородки между кабинками, а потом босиком спускалась оттуда, и поперечитывать Обломова, который в идеале должен был быть перечитан к следующему вторнику. Также я даже снизошла до того, чтобы сходить на физру последним уроком в компании Асенции и Маруси, где физрук просветил меня, что как девушки обращаются с мячами, так они обращаются и с парнями, и учил – почти успешно – эти самые мячи ласково подкидывать, а не убивать об стену на бешеной скорости, по методике моего прежнего физрука. В четверг не было философички, так что моё писанное вечером в четверг эссе не пригодилось, а на паре мы написали ещё одно, но что самое главное – в буфет вернулся грибной Роллтон, хоть он и стал теперь каким-то безвкусным. В ночь на пятницу снился странный сон: сначала я была в каком-то классе, где за партами сидели дети, а у доски вместо учителя стояла лошадь; я начала её гладить, и сначала она была очень ласковой, а потом начала пытаться меня укусить, и я послала её подальше и собралась уходить. Однако не успела я выйти, как лошадь пошла по рядам и малышня начала кормить её всякой гадостью; я вышла, оказалась в коридоре лицея, встретила историчку, хотела ей пожаловаться, но поняла, что та вряд ли сможет что-то сделать. Потом я перенеслась в какой-то супермаркет, где на витринах было много больших и красивых пачек, коробок, жестянок с сигарами и сигаретами с пафосными названиями, дотоле невиданными мною вкусами и прочая, и прочая. Миг – и я обнаружила себя идущей по Молодогвардейке поздно вечером, курящей и подумывающей о том, что надо бы перед возвращением домой жвачки пожевать, чтоб не запалили. Зайдя в магазин, перед прилавком я обнаружила, что жвачка стоит ажно 30 рублей, а у меня в кошельке осталась одна только какая-то мелочь, но добрая бабушка-продавщица заявила, что я смогу купить жвачку в долг, что я и сделала. Выйдя из магазина, я пошла почему-то не в ту сторону, где живу сейчас, а в ту, где жила раньше – перешла дорогу и встала у начала пути, ведущего вглубь дворов, где царила кромешная тьма, как в колодце. Благо я догадалась светить себе мобильником, чтобы видеть дорогу перед собой, батарейка у него садилась, но у меня в запасе был ещё один источник света – фотик; к сожалению, я проснулась раньше, нежели добралась посреди ночи до своего прежнего дома, и добираться пришлось уже до школы. В школе же в этот день вместо географии были сидение на биологии на одном уроке и алгебра на другом, а с последней алгебры, второй из двух запланированных по расписанию, нас отпустили. Сначала я хотела куда-нить стаскаться с Марусей, но она отказалась, и я решила ехать домой, но увязалась за одним симпатягой до Библиотеки и в итоге съездила до Алегриса. Брожение там как раз заняло освободившееся время второго урока; там снова было множество всего такого, над чем можно было захлебнуться слюнями насмерть, и снова ничего не продавалось. Вечер был отдан под уроки на понед, потом посмотрела пол-КВНа, легла спать, и во сне гуляла с Марусей, Наташей и, возможно, с кем-то ещё по Арбату. И снова откуда ни возьмись появившаяся у моего сновидческого альтер эго вредная привычка проявила себя: я достала пачку сигарет и наконец-то смогла разглядеть её как следует. Пачка была большая, картонная, плоская, как коробка карандашей, бордового цвета, и на ней значилась надпись – не то «Lord Black Phoenix», не то просто «Black Phoenix»; и сами сигареты были длинными, как карандаши, и свёрнутыми из серой бумаги. Но что самое удивительное – огоньку мне дала Маруся и сама, кажется, что-то закурила, но не такое необычное, как я. Однако на первых же моих затяжках сон прервался, уступая место новому, в котором мы с мамой в сумерках шагали по какой-то незнакомой улице, явно заблудившись; темнело быстро, мы понимали, что придётся заночевать где-нибудь, но первое пустующее помещение, на которое мы наткнулись, было, извините, больше всего похоже на общественный туалет или на баню: внутри – светло, белый кафель, нечто вроде кабинок. Не успели мы расположиться, Читать далее...

Странники:
Авиус - Рохирим
Феникс - Black-and-Red_Phoenix
Мор - Мор_Мерридук
Хайд - Блудный_попугай

В путь!..

Феникс проснулась с первыми лучами солнца, села, поёживаясь, и оглядела своих спящих товарищей. За ночь костёр почти потух, от тлеющего хвороста почти не исходило тепла. Протерев глаза, Феникс прищёлкнула пальцами; с их кончиков сорвался крошечный сгусток огня, похожий на карманную шаровую молнию, и костёр, весело затрещав, разгорелся сильней. Всё ещё подрагивая от холода, Феникс с наслаждением протянула ему руки, покрытые капельками утренней росы.
Авиус проснулся, услышав треск костра. Солнечные лучи просачивались между веток деревьев, освещая землю. Странник потянулся, протёр глаза и заметил Феникс и все еще спящего Мора.
- Доброе утро, Феникс, - сказал он, все еще не вставая.
- Доброе утро, - отозвалась Феникс, обернувшись на голос и улыбнувшись, - Как спалось? Хайда всё ещё нет... сколько времени мы ещё сможем его ждать?.. - порывшись в своей котомке, Феникс извлекла из него целую буханку хлеба, отломила от неё, как и вчера, половинку и остальное убрала обратно. - В любом случае не помешает позавтракать. Будешь волшебную выпечку? Да и у Мора наверняка осталось что-нибудь съестное...
- Спасибо, хорошо....
- Мы будем его ждать еще не больше суток,- раздался сзади голос Фаундера. - Доброе утро, - сказал он и повесил котелок с похлебкой над огнём.
Авиус встал, размялся и направился за хижину. Там протекала небольшая речушка, в которой он умылся. Вернувшись, он сел рядом с Феникс.
- О чем задумалась? - спросил юноша свою подругу.
- Доброе утро, - поприветствовала Феникс Фаундера, - надеюсь, сегодня, рано или поздно, он появится... - когда к ней подсел Авиус, Феникс, по привычке, смотрела на огонь. Обернувшись к нему, она улыбнулась: - Ни о чём особенном... так, коротаю время, пытаясь представить себе, что будет там... в битве. Она же будет... не совсем обычной. Ты уже много рассказывал о Винфолте, но мне кажется, что до конца я всё пойму только тогда, когда сама... пройду через эту битву. - Замолчав, Феникс потянулась к бочонку с медовухой, взвесила его на руке: - Надо было больше брать. Не ровен час, закончится...
- Да, ты права. Битва очень необычная. Рассказывать можно бесконечно, но всего все равно не рассказать...
- Винфолт прекрасен, - произнёс Фаундер, - но он таит в себе много такого, что закрыто от глаз... Вы все поймете сами, - проговорил друид, помешивая свою похлёбку.
- Уже не терпится понять, - улыбнулась Феникс, деловито наливая себе медовухи, - промедление смерти подобно!.. И непривычно было спать без своего меча. Чертовщина какая-то снилась - в частности одна престарелая инквизиторша, одна из начальства моего покойного отца... её любимой фразой на все случаи жизни было: "Дымом их, дымом!" -
усмехнувшись, Феникс хряпнула кружку медовухи и бодро захрустела своим хлебцем.
- Инквизиция. Где только их нету - и везде их объединяет одно - бездумный и злобный фанатизм. В некоторых мирах гонениям подвергаются даже не существа мрака и ночи, а люди, которых лишь подозревали в черной магии. Как правило, репрессиям подвергались врачи, открывающие новые способы лечения, ученые... – проговорил Авиус.
- И друиды...- мрачно добавил Фаундер и попробовал на вкус готовящийся завтрак.
- Вот-вот, - кивнула Феникс, - потому-то я и не пошла по отцовским стопам и предпочла свободно бродить от горизонта к горизонту... пока не набрела на эту авантюру, - заключила она с улыбкой, принюхиваясь к запаху готовящейся похлёбки. - Если удастся принести хоть какую-нибудь пользу вашему прекрасному миру, можно будет считать, что всё это время я не зря топтала землю.
- Польза, которую ты принесешь, будет заметна не только для Винфолта... сейчас армия зла стала сильнее и коварнее. А значит, и во всех мирах происходит что-то страшное, - заметил Фаундер.
- Он прав. Мы заметили это, когда были в городе. Уровень преступности возрос до немыслимых высот. Люди сами по себе стали злобными, лживыми и мелочными. Сильных духом это, конечно, не коснулось. Но большинство... - добавил Авиус, глядя на девушку.
- Надеюсь, что не отношусь к этому большинству, - усмехнулась Феникс, - и, на мой взгляд, если это касается всех миров, мы тем паче просто не имеем права проиграть этой пресловутой армии зла... хотя кое-кто, - Феникс посмотрела на Мора, - явно собирается проспать всю битву. Эй, дружище! - она бесцеремонно потрясла спящего Мора за плечо. - Время уже полуденное, пора вставать!..-
Тот разлепил глаза, сел и огляделся:
- Доброе утро всем, то есть добрый день! А Хайд ещё не объявился?.. И зачем было будить тогда?..
- Этот ваш Хайд любит заставлять себя ждать. С такой ''дисциплинированностью'' ему будет очень весело в нашем батальоне, - пробурчал Фаундер.
- Что правда, то правда! – расхохотавшись, подтвердил Авиус. - Но мне кажется, что у него есть серьёзная причина, чтобы задержаться. Феникс, ты же его знаешь. Что Читать далее...

Начато в ночь на 20 июля 2008 года, последние строки подписаны в ночь на 29 января 2009 года. Да-да, затронувшее практически всех графоманок подражательство нашей великой современнице izubr не обошло и меня - а поскольку к тому времени писать стихи я уже не умела, получилась та ерунда, которую вы можете лицезреть ниже. Сливаю её сюда для-ради сохранения: а ну как через несколько лет блокнот испишу да выкину?.. Кстати, просьба не выискивать в ней ничего автобиографического (а то я раньше от женского лица, кажется, не писала).

Письмо

Я к Вам пишу из ночной Москвы,
К утру, быть может, письмо доставят.
Да, мы давно перешли на "вы",
Пусть это прихоть была простая,

Но так будет проще теперь сказать
Вам, как детским в подушку плачем,
От которого только светлей глаза,
Обо всём, что уже ничего не значит.

Сказать, что я поняла вчера,
Почему мне не быть поэтом:
Ты отучил меня доверять
Себе, а поэты всему свету

Верят, душу свою раскрыв,
Веруют, даже сказать вернее,
У них искренность вместо нашей игры
Любимой - кто кого ловчей поимеет.

За любовь они отдавали жизнь,
Я ради жизни любовь теряю,
А третьего не дано. Скажи,
Ведь если мостили дорожку к раю

Дурными намереньями... то я святая?..

[500x499]

Проснувшись сегодня утром, когда было уже светло, я было подумала, что проспала, однако будильник своим звонком незамедлительно уверил меня, что проснулась я вовремя. Позавтракав, я вышла из дому в туманное утро пораньше с расчётом на то, что, как обычно по выходным, транспорта придётся дожидаться долго, однако маршрутка подъехала сразу же, как только я подвалила на остановку, и в итоге у метро я была раньше запланированного. Не будучи дурой, я решила, что чем за полчаса подвалить к месту встречи, что всегда было в моём стиле, лучше подаренное богами время провести с пользой, и я зарулила в книжный на втором этаже Трамплина и немного побродила там. Потом я спустилась в подземку, доехала до Киевской, где мне надо было делать пересадку, сверилась по часам, убедилась, что снова еду рано, и взяла да и вышла – естественно, не к Европарку, а к вокзалу. Перейдя дорогу, я таки вошла в сей торговый центр и благополучно заплутала, зачем-то обегав весь четвёртый этаж, ибо забыла о существовании пятого, на котором меня и поджидала искомая Хитзона – я, собственно, потому и зашла в Европарк, что хотела проверить состояние ассортимента ДнДэшных бустеров в этом магазине. Проверила – и пришла к заключению, что ассортимент стал обширнее с тех пор, как я на каникулах покупала себе там свой первый бустер, пополнившись несколькими весьма заманчивыми бустерами – впрочем, достаточной суммы у меня всё равно с собой не было, да и так часто пополнять свою коллекцию было бы неинтересно. Но вот, вдосталь попускав слюней, покинув Хитзону, спустившись на лифте обратно на первый этаж и выйдя из Европарка, я обнаружила, что не только убила лишние минуты, но и начала на несколько минут опаздывать. Впрочем, от Киевской до Новослободской я доехала по кольцу практически вовремя, то есть к 12-ти часам дня, но Пух (он же Миша, он же Маледиктум) уже дожидался меня наверху эскалатора – да, именно с ним я договорилась сегодня встретиться, в то время как родителям была рассказана легенда о том, что я сегодня была с Ушастой на Винзаводе, и, дабы закрывать только один этот пост, а заодно и чтоб не сглазить, я ранее об этом своём намерении не писала. Однако вернёмся к моменту встречи: опосля оного мы вышли на улицу, и Пух повёл меня в кафе Вокзалъ – местечко, как выяснилось, вполне уютное, просторное, нешумное и непафосное, где не успела я пробежаться глазами по меню на стойке, как Миша уже заказал нам по кружке тамошнего фирменного живого пива «Вокзалъ» - себе тёмного, мне светлого. Облюбовали местечко, уселись – и просидели и протрепались не-считала-сколько-времени, неспеша поглощая не-считала-какой литраж пенного напитка, поскольку за первыми двумя кружками последовали следующие две, теперь уже обе – светлого. Всё для моей персоны заказанное вместилось в меня отчасти благодаря двум визитам в зал одного трона без труда, а доставать кошелёк для оплаты всего этого самого заказанного мне не пришлось, что редко случается в моей практике, - в общем, время в Вокзале было проведено замечательно, но времени как такового у нас до сумерек оставалось ещё достаточно, чтобы выйти на свет Божий и двинуться гулять, продолжая беседу, куда глаза глядят. Глядели они, соответственно, куда-нибудь подальше от метро, к которому, в чём мы были уверены, мы всегда сможем вернуться, и глядели в основном у Пуха, а я вполне соглашалась с его выбором маршрута – вот только привычный мне быстрый аллюр ему приходилось периодически сдерживать: как-никак, из всех знающих меня ходить в одном темпе со мной привыкла одна только Ушастая. Долго ли, коротко ли, а наше блуждание по историческому центру столицы, богатому трактирами и храмами, привело нас к Пути к себе, только не таким путём, простите за тавтологию, которым водила меня к нему Маруся, а совсем с другой стороны; если бы Марусин путь я помнила, я бы затащила туда Пуха ещё до Вокзала, ну а случайно подвернувшейся возможностью так вообще было грех не воспользоваться – в общем, мы зашли туда. Обошли все отделы, поглазели, полапали кое-что, но ничего нового, что я могла бы присмотреть для себя, или для своей мамы, или ещё для кого-нибудь, там не появилось, и мы, ограничившись обзорной экскурсией, вышли и продолжили выгул. Кривая вывела нас на бессчётные Самотёчные переулки, перетекающие один в другой, и хоть именно на этих переулках лёгкий хмель из моей башки выветрился окончательно, именно Миша в один прекрасный момент заметил, что мы пришли на то место, мимо которого уже проходили. А кто обычно ходит кругами? Правильно: те, кто заблудился. И это было недалеко от истины: на тот прекрасный момент уже никто из нас даже и не догадывался, в какой стороне должна была быть станция Новослободская. Дабы мы не шатались по незнакомым районам до ночи (ибо возвращаться - это неинтересно), Пух стопанул какого-то дедка, который на вопрос о метро ответил, что если пойти куда-то через дорогу, то будет Чеховская, а если пойти по прямой, то будет Цветной бульвар. Второй вариант мы избрали не только потому, что, двигаясь всё время по прямой, мы Читать далее...

[364x485]


Давеча вернувшись к урокам, я сделала всё до понедельника включительно, кроме эссе по русскому, на которое мозги уже не варили, пострадала ерундой, да и потащилась нехотя спать; если чего и снилось, то, может, с утра ещё и помнилось, но сейчас уже забылось. Я снова честно завела будильник ко второму уроку, прогуливая первый – физру, но с таким скрипом вставала, жевала свой батончик мюсли и выключала телек, что начала на этот самый урок опаздывать и, дабы опоздать уже окончательно, села на круговой 757-й и поехала на нём до метро. Собравшись выходить на Арбатской, я глянула на часы и осознала, что опаздываю на второй урок на 15 минут, то есть если бы я не села на тот автобус, не опоздала бы; но теперь я оказалась в такой ситуации, когда на второй уже поздно, а на третий ещё рано, и решила убить время, покатавшись на метро. В итоге я выходить не стала, доехала до Курской, перешла на Чкаловскую, доехала до Трубной, перешла на Цветной, но времени всё равно ещё оставалось минут двадцать, и я вернулась от Цветного на Боровицкую, а уже тогда снова доехала от Боровицкой до Цветного и в итоге пришла в школу к третьему уроку, физике. Первую физику мы с Асенцией отсидели, со второй отпросились, как люди, записанные на халявную экскурсию по Гоголю; в гардеробе нас догнали Лина с Аней, которых тоже отпустили, и вчетвером мы покинули школу – как выяснилось, слишком рано. Когда мы дошли до места сбора группы, там ещё никого не было, кроме автобуса, и около получаса мы топтались там на одном месте, тихо замерзая. Лина с Аней дали нам с Асенцией одну распечатку с датами жизненного пути Гоголя (такие распечатки предварительно распространяла наша школьная культурологичка, которая возит нас на все экскурсии), и меня весьма позабавила в ней фраза «Гоголь – писец» (да ещё и «Удельного департамента» - так что уделывал всех). Наконец, подвалили люди из 11 Г, из 10 соцкласса и прочая, а ровно в 12 – на это время и был назначен сбор – прибыла сама культурологичка, опоздав всего на пару минут, и пустила едва не околевших вконец нас в автобус. Стоило нам с Асенцией устроиться на облюбованных местах почти сразу за водителем, как на горизонте появилось и вскоре присоединилось к нам ещё пятеро наших однокашников – вторая физика уже закончилась. Когда все были в сборе, мы, выслушивая от культурологички сведения о Гоголе и о местах, мимо которых мы проезжали, двинулись по бульварам, уже не раз езженным по делам экскурсионным, до Гоголевской библиотеки на Никитском, в двух шагах от Арбатской, где вскоре откроется музей Гоголя, которого в Москве раньше не было. Постояв ещё немного на морозе перед памятником «грустному» Гоголю, мы ввалились в библиотеку, выстроились в очередь в её крохотном гардеробе, потом надели бахилы и поднялись наверх прежде культурологички и встретившего её тамошнего коллектива; углядев открытый читальный зал, мы расселись в нём по стульям, но выяснилось, что нас там не ждут, и пришлось перемещаться в соседний лекционный зал, где тоже были стулья. Нам пообещали показать фильм о Гоголе на большом плазменном экране, закопались с его поиском и включением проигрывателя, а наша культурологичка покуда прочитала нам ещё одну пламенную лекцию о Гоголе, зачитывая куски из какой-то его биографии. И вот оказалось, что фильм о Гоголе «видимо, кто-то забрал», и вместо него был поставлен диск «про Оптину пустынь»; свет погасили, я приготовилась смотреть фильм о монастыре, в котором ещё не была, но очень хочу побывать, но картинки на экране не появилось, а вместо неё зазвучали богослужебные распевки в странной аранжировке в виде птичьего щебета и громкого звона нескольких паникадил: диск был CD, а не DVD! Нам с Асенцией оставалось только расслабиться и получать удовольствие, но нам и до конца первого трека дослушать не дали – запись вырубили, свет включили, и в ожидании профессора Виноградова, который должен был прочитать нам лекцию о Гоголе, эту лекцию нам начала читать сотрудница нынешней библиотеки и будущего музея. Она стояла у нас за спиной, и было очень неудобно поворачиваться к ней; я, оставляя портфель в автобусе, захватила блокнот и ручку, но записывать что-либо было впадлу, да и фотографировать на так же припасённый фотик было нечего. После лекции нам представили бабушку, 30 лет писавшую книгу о Гоголе и напечатавшую её тиражом в 50 экземпляров для библиотек, ибо большего размаха размеры пенсии не позволяли, и заставили её толкнуть речь, и подарили нам календарь на 2009 год к юбилею Гоголя, который будет висеть в Читать далее...

В ночь с воскресенья на понедельник я бухала во сне, но почему-то проснулась как после реального бодуна, и кабы не мамино вмешательство, не встала бы ни за что, тем паче уроки, сделанные вечером воскресенья лишь на одну пятую, были хорошим стимулом к тому, чтобы оставаться под уютным одеялом. Однако всё оказалось не так страшно: когда я пришла в школу, меня встретили дежурившие Асенция с Марусей, чем напомнили тот факт, что наш класс дежурит на этой неделе, о чём все благополучно забыли. Вызвавшись помогать Марусе (всё лучше, чем сидеть на алгебре и проверять домашку, которую я не делала), я почти весь первый урок пробродила вместе с ней по кабинетам, где она спрашивала у учителей, кто из учеников не пришёл к первому уроку, и записывала их фамилии на бумажку, как ей велела директор – я же при этом ничего не делала. Две перемены между алгебрами и после них я промаялась попытками сочинить таки топик по инглишу, который не могла сочинить ни в субботу, ни в воскресенье, так и не сочинила и сообщила об этом вместе с другими несочинившими англичанке, но она пригрозила за нерассказанный топик поставить два, и пришлось мне на уроке сымпровизировать аж на четвёрку. Русский ознаменовался самостоятельной, на всеобщей истории проканало моё отсутствие домашки, дома поджидали новые принесённые папой рыбки – четыре маленьких золотых и два чёрных телескопа, прозванных за роботоподобные глаза Валли и Евой. Вечером с большим грехом пополам, но таки сделала домашку в состоянии глубокого шока от известий, сообщённых новостной лентой Ли и позже дебилизатором (об убийстве Маркелова и Бабуриной), засыпала под играющее в плеере Всенощное бдение на старославянском в исполнении Будапештского хора, а когда выключила, выяснилось, что у меня за мебелью снова скребутся мыши, очевидно опять привлечённые собачьей костью. Некоторое время это не давало мне уснуть, но потом я придумала навалить на ухо два слоя одеяла и урывками, но таки поспала, и последний сон был про какой-то спектакль, исполнявшийся не на сцене, а на большом пространстве прямо перед зрителями, стоявшими толпой без всяких заграждений. В этом спектакле, как в фильме, актёры ездили на лошадях, когда им надо было, а в финале появился чел весь в чёрном, типа Зорро, на абсолютно чёрной и абсолютно свободной лошади, и проделывала эта роскошная парочка такие трюки, что дух захватывало. Во вторник ничего особо интересного не произошло, кроме необходимости две пары подряд высасывать из пальца сочинение по крайне узкой теме по «Горю от ума» - про смысл названия комедии, ибо все остальные темы были ещё тупее и ещё банальнее; ночью спать никто не мешал, ибо я тупо сразу же отрубилась и даже не запомнила, что мне снилось. Среда началась с самостоятельной по геометрии, где я из трёх заданий сделала половину второго, а закончилась тем, что экологии не было, физры, что после неё, не было тоже, и мы пошли по домам после пятого урока. Я надеялась много успеть, но по возвращении домой мне стало муторно, и я провалялась на столе, пялясь в аквариум, до вечера, оклемавшись полностью только к концу новостей. В четверг весело было на латыни, вернее, до неё: училка снова запаздывала, и мы ждали её не в кабинете, а в буфете, честно не расходясь и будучи уверенными, что она либо пройдёт мимо, либо зайдёт за нами. Однако пара-тройка человек всё-таки осталось в кабинете, и училке, которая пришла с другой стороны, этого вполне хватило, так что когда мы, прождав 15 минут и решив проверить кабинет, увидели её в нём, она нас не пустила и потребовала, чтобы мы просили разрешения войти в деканате. Мы пошли в деканат, всё объяснили, там нам разрешение дали, и с ним мы вернулись к латинистке, но она нам не поверила, и пришлось нам кого-то из деканата срывать с рабочего места и просить нас сопроводить, и только после этого нас пустили. Выяснилось, что благодаря всему этому мы пропустили диктант, а при том, что и на праве обещанная контра по Конституции не состоялась, день можно было считать удавшимся. Поскольку я ещё во вторник решила пятницу прогулять, в четверг я сидела в ролёвке до 12-ти и встала потом в 12, но между этими двумя событиями мне приснилось несколько заслуживающих внимания эпизодов. Сначала снилось, что я с Ушастой и с Костей еду в Измайлово; сон начался с эскалатора, на подъёме на поверхность, мы уже тогда трепались, шутили и ржали. Потом пошли в тамошний торговый центр, там я зашла в магазинчик каменных изделий и удивилась, почему на ценнике к большой нефритовой свинье написано «20», а Костя предположил, что на самом деле она стоит 200 или даже две тыщи, просто часть ценника оторвалась. После этого магазинчика были ещё какой-то метальный закуточек и футбольный магазинчик со всякими майками и сувенирами, к витринам которого почему-то прилип уже Костя. Из торгового центра пошли в парк, и Ушастая, на которую это вообще не похоже, начала говорить, что сейчас там, в лесу, никого нет и поэтому как-то стрёмно, но я ей показала, как много народу гуляет по главной аллее, и мы пошли по этой главной Читать далее...

Странники:
Авиус - Рохирим
Феникс - Black-and-Red_Phoenix
Мор - Мор_Мерридук

Авиус и его брат Фаундер сидели около костра неподалеку от таверны на опушке леса рядом с покосившейся хижиной в ожидании Феникс, Мора и Хайда. Фаундер был как две капли воды похож на своего старшего брата. Но он был плотнее сложен, волосы его были черны, как смоль, а лицо было не такое выразительное, как у Авиуса. Он чем-то напоминал орла, настолько пронизывающий у него был взгляд. Он был одет довольно-таки просто. Походный плащ, штаны и куртка. Вооружен легко. На левом бедре висели ножны с полуторным мечом, а в правой руке был внушительного вида магический посох.
- Ты в них уверен? - Глядя в огонь, спросил Фаундер своего брата.
- Более чем, - ответил тот. - Ты справишься с освящением оружия?
- А ты сомневаешься? - С ухмылкой спросил друид.
- Ни капли, - потрепал его по плечу Странник. - Ты получил медальоны?
- Да. Вот они, - ответил Фаундер, достав из мешка три медальона, по форме похожие на их собственные, но без рисунков. - Ты понимаешь, что они очень рискуют? И мы в том числе. Еще никто, кроме Странников, не покидал Винфолт и не возвращался в него. Я обеспокоен решением Ордена. Если они согласились пустить чужаков, то битва однозначно предстоит очень трудная.
- Конечно, понимаю, - ответил Авиус. - Но, если они на это решились, значит, их что-то гложет. И ответы они, скорее всего, найдут на Поле. В каждом из нас сидит демон, с которым приходится бороться.
- Ты прав... но все-таки меня очень беспокоит Орден...
- Чему быть, того не миновать. Пророк и Флайт уже знают?
- Да, я их оповестил, и похоже, что они уже на месте. Интересно, долго мы еще так будем бродить по мирам?
- Ох, брат, не знаю... – вздохнув, ответил Авиус.
Солнце клонилось к закату, и двое братьев - воин и друид - ждали своих новых товарищей, чтобы отправиться в очень опасное путешествие, цена которого - душа каждого из них...

Ожидание

Мор вышел из таверны и огляделся. Он был одет в свой неизменный плащ поверх кольчуги. Из-за плеча торчала рукоять меча, на поясе висели два одноручных топорика, левая рука до локтя была закрыта кожаным наручем. Заметив Авиуса, он подошел к ним:
- Я готов. Скоро, думаю, подойдут и остальные. А это, наверное, твой брат? - Он посмотрел на Фаундера. - Рад встрече с тобой. Мое имя Мор.
Феникс верхом на Блэйзе пролетала над лесом, когда заметила в сгущающихся сумерках огонёк костра на опушке. Повинуясь её воле, огненный пегас рухнул с неба, приземлившись возле хижины. Спешившись, она направилась прямиком к Авиусу, ворча на ходу:
- Так вот ты где! Я тебя второй день ищу, мы все волновались...
Заметив ещё одного мужчину, Феникс обернулась к нему:
- А вы, должно быть, брат Авиуса? Я Феникс, к вашим услугам, - сказала она, протянув руку. Увидев Мора, она кивнула ему в знак приветствия.
Авиус и Фаундер поприветствовали прибывших товарищей.
- Мое имя Фаундер, - сказал друид, протянув руку Мору и учтиво кивнув леди Феникс. - Если я правильно понял, то тут еще не все?
- Да, братишка. Еще Хайд. Кстати, где он? - Обратился Авиус к Феникс.
Феникс пожала плечами:
- Понятия не имею... но Хайд согласился присоединиться к нам и непременно должен появиться. Кстати, я правильно поняла, что мы всё-таки отправляемся в Винфолт? - Улыбнувшись, уточнила она.
Мор пожал протянутую руку и тоже сел рядом с костром:
- Да. Вот мне это тоже интересно. Я ведь не зря так нарядился?
С хитрым видом он посмотрел на братьев.
Поняв, что придется ждать еще некоторое время, Авиус сел и закурил трубку.
- Да, вы правильно поняли. Вы едете в Винфолт. Чтобы добраться до Поля, нам придется добираться обычным способом, потому что проход в мир только один...
- Это все потом, Авиус, - прервал его Фаундер. - Сдайте все свое оружие, - немного резко попросил друид новых знакомых.
- Ээээ… Предупреждать надо было... - Мор встал. Сначала ножны покинул меч. Потом два топорика. Следом из-за голенища сапога был извлечен кинжал. С внутренней стороны плаща обнаружились метательные ножи общим количеством 10 штук. В рукаве были еще одни ножны с кинжалом. Когда и он упал в общую кучу оружия, он посмотрел на Фаундера и немного смущенно спросил:
- Из мешка тоже доставать?..
Феникс тоже уселась перед костром между Авиусом и Мором; из кустов вышел её огромный пёс и, настороженно подняв уши, уселся неподалёку - чутко следить за происходящим. При слове "Винфолт" в зрачках Феникс вспыхнуло по огоньку, но при требовании Фаундера она положила ладонь на рукоять своего меча и нахмурилась:
- Это ещё зачем?..
- Да, из мешка тоже, - басом проговорил Фаундер. - Леди, если вы хотите драться врукопашную в этой битве - ваше право...
- Фаундер! - Прикрикнул Авиус на брата. - Ваше оружие нужно... освятить, так сказать, чтобы оно возымело эффект на противника. Вы получите его обратно в целости и сохранности. И простите моего брата. Он обеспокоен происходящим...
- И не надо меня оправдывать... - Читать далее...

[381x556]
Ночь с субботы на воскресенье была отмечена глючными снами, начавшимися с того, что я сидела на уроке в лицее, почему-то на самом дальнем стуле от окна, и начался конец света (все его только и ждут в 2012-м, и разговоры на эту тему у нас на переменах происходят часто): всё небо стало красным-красным и красным же светом осветило всё, что было под ним. Поблизости ещё откуда-то оказался Феномир, и мы, кажется, вместе вышли на улицу после пары, и я пыталась позвонить своей маме, но не могла дозвониться. Потом я ещё долго бродила по городу, кажется, уже со своей бабушкой, и любовалась закатом постапокалиптического солнца, огромного и багрового, похожего на бесшумный ядерный взрыв, а когда наступила ночь, так и вообще красота была неописуемая: над городом висело толстое бурое облако пыли и прочей гадости, а на горизонте была узкая полоска между этим завешенным пылью небом и землёй, и эта полоска была чёрной, а на ней ярко мерцали звёзды, словно этот горизонт был иллюминатором прямо в открытый космос. Потом я оказалась в каком-то другом городе, мы бродили и рассматривали достопримечательности с каким-то толстяком, но он вскоре мне надоел, и я от него сбежала. Свернув куда-то, я встретила парня, которого не знаю в реале, но который был мне во сне уже знаком, и согласилась зайти к нему в гости; его обиталище тоже показалось мне знакомым, словно я уже была там раньше. Там был длинный коридор, вся правая стена которого была заставлена стеллажами с миньками, и я, предупредив, что это будет надолго, принялась их разглядывать. Они были самые разные, некрашеные и крашеные, в основном, конечно, ваховские, и постепенно коридор перетёк в нечто вроде магазина, потому что перед миньками начали появляться ценники и я начала прицениваться; особенно мне понравились большой скорпион королей гробниц и маленькие бладлеттеры Кхорна, и насчёт последних я думала: это четверо сразу стоят не то 200, не то 400 – точно не помню, или только один из них?.. Так я даже не заметила, что когда дошла до конца, того парня со мной уже не было, и, заглянув за угол, увидела большую, но неопрятную комнатушку с низким потолком, типа подвального помещения, где помимо этого парня была ещё пара-тройка, видимо, его товарищей; они меня не видели, и я решила понаблюдать, потому что всё это выглядело как притон и навевало не самые позитивные мысли. Посреди комнаты стояло странное устройство вроде огромного аквариума, к которому сверху была прикреплена доска, качавшаяся, как качели, на которые садишься с двух противоположных концов; постепенно из разговора собравшихся я поняла, что они собираются убить того толстяка, что меня сопровождал, привязав его к этой доске так, чтобы голова перевесила, погрузилась в аквариум и он утонул, а меня оставить у себя. Естественно, я решила немедленно делать ноги, но, видимо, чем-то выдала себя, потому что громила, который наиболее активно расписывал вышеописанный преступный план, неожиданно оказался прямо передо мной. Тут я уже было решила, что мне конец, но откуда ни возьмись оказалась низенькая старушенция, божий василёк, и… огрела бугая табуреткой по голове, и он рухнул с проломленным черепом. Вздыхать с облегчением и благодарить старушку мне было некогда – быть запаленной на месте убийства мне не хотелось, и я решила продолжить бегство, но тут в коридоре погас свет, и я оказалась в кромешной темноте – словно ослепла. Протянув руки вперёд и ощупывая окрестности, я везде натыкалась на стекло стеллажей, и любое резкое движение могло разбить витрину и наделать кучу шума. Не сразу, но до меня дошло, что можно осветить себе дорогу мобильником, но не успела я осуществить этот замысел, как появился тот парень, с которого всё и начиналось; почему-то я его не боялась, словно его не было там, с теми бандитами, и даже обрадовалась тому, что он теперь выведет меня на свет Божий, да и он, что особенно странно, явно не желал мне в тот момент ничего плохого, однако выйти из тёмноты мы так и не успели – я проснулась. Поднявшись и позавтракав, выпинала себя из дому и потопала пешком до метро, а оттуда, пешком же, до магазина Винни, куда и завернула в поисках порции позитива. Побродила по отделам, покаваилась, где-то слюни попускала, от драконов и от моделей мотоциклов, как обычно, оттащила себя с большим трудом, потом вышла и пошла дальше вдоль Рублёвки, до входа в Кунцевский лесопарк. Прошла его насквозь по знакомой аллее – народу там гуляло много, синицы и поползни кучковались у кормушек, виды каньонов лучше просматривались сквозь голые стволы деревьев, а заснеженные пейзажи смотрелись весьма живописно. Вышла как раз напротив храма на Пионерской – и там народу много, шумно, за бутылками и свечами пришлось отстоять длинную очередь, потом на меня тамошние бабушки ещё и дважды заругались – за то, что когда свечу некуда ставить, я её зажгу, подержу да выкину, как обычно, и за то, Читать далее...

[500x333]
После ночи с воскресенья на понед я таки поняла, что пить надо меньше, ибо на ностальгию ни с того ни с сего таки пробило, и это до утра не дало мне заснуть по-человечески, ибо дремота не в счёт. Однако по будильнику я вскочила с завидной бодростью и даже несмотря на то, что мама предлагала (!) мне остаться дома, поехала в школу, купив перед началом пути свежий новогодний Хаммер, поджидавший меня в киоске все каникулы. Первый учебный день после оных порадовал только контрой по алгебре на первой же паре (умудрилась написать на трояк, как и две предыдущих), а природа – потеплением, то бишь мерзопакостной погодой – слякотной, дождливой, промозглой, превратившей асфальт в сплошной каток, для передвижения по которому лучше подошли бы коньки, нежели сапоги. Но самой большой подлянкой было то, что у меня умер дед. Это не было неожиданностью, так как умирал он уже давно и теперь можно только порадоваться за него, что он отмучился наконец, и это не было очень большой потерей, так как мы очень мало общались, но всё равно для меня это было чертовски грустно, потому что я больше всего на свете не люблю и боюсь терять людей, а особенно близких, в том числе и родных. Так что царствие небесное рабу Божьему Евгению, и не будем больше об этом. Следующая ночь выдалась такая же бессонная, к тому же ещё и луна нагло пялилась прямо в окно; Старый Новый год отличился работой по Горю от Ума на литературе и тупейшей лекцией по нему же, состоявшей из пересказа сюжета пьесы, нескольких очевидных поверхностных фактов и небольшой доли вопиющей ереси. Вечер же вторника стал кульминацией ностальгических дней, ибо заставил меня перелистать почти десяток старых страниц блога под Наше радио, подкидывающее наиболее удачные для этого песни, зато ночью потом спала уже немного больше. Среда хороша была тем, что наша англичанка не пришла и мы целую пару страдали ерундой, а с последнего урока, физры, я съебалась, но дома мне за непосещённый инглиш (мы типа должны были в другую группу пойти) хорошо выебали мозг. Процент сна от прочего ночного времяпровождения ещё малец увеличился, мне даже приснилось немного урывков какого-то бреда. В четверг в школе ничего выдающегося не произошло, кроме того, что я ушла, как обычно, после четвёртой пары, а все не сдавшие до каникул зарубежную литературу остались на пятую, а к тому же после потепления, кое ознаменовало конец каникул, наконец-то снова выпал снег, а у меня карабин цепи оторвался от крайнего звена – цепь за что-то зацепилась, если лапки дойдут до плоскогубцев – починю. С момента моего прихода домой и до вечера тупил инет, вырубаясь каждые 5-10 минут, и наконец сдох совсем часа на два, во время которых я сидела на жутко медленном нете через флэшку Билайна. А в ночь на пятницу сон вернулся в полной мере, и во сне я посмотрела в кинотеатре какой-то тупой мульт в стиле Короля льва плюс трейлер к третьему фильму по Хроникам Нарнии, ещё не вышедшему, который запомнила лучше мульта (любопытно будет потом сравнить с трейлером, который выйдет в реале). День же принёс самостоятельную по химии, суть которой можно кратко выразить словом «пиздец», а ночь – кучу всяких разрозненных сновидений, под конец которых меня во сне укусила за кулак собака, которую я сначала нашла весьма симпатичной и дружелюбной. И вот, наконец, суббота; я честно попыталась встать ко второму уроку, как обычно пропуская первый – физру, но в итоге встала только к третьему и пришла в школу точнёхонько к контре по шизике, где написала треть теории и не решила ни одной из трёх задач (aka пиздец дубль два). На этом первую послеканикульную неделю, довольно-таки гадкую, можно было считать законченной, и, хоть мне и настоятельно требовалась разгрузка, планов на субботний вечер у меня так и не сложилось, и я просто стаскалась до зоомага и обратно, хоть мне и было как-то муторно – не то из-за атмосферного давления, не то усталость накопилась. Но две хорошие новости у меня таки есть:
а) мой тест «Твой Демон-Хранитель» наконец-то опубликовали. Пройти его можно здесь, он выложен в последнем каменте.
б) у Авиуса возникла респектабельная идея дать новую жизнь такому замечательному миру как Винфолт, который мне уже почти что вторая Родина^^ (и кстати, предыдущий и так ещё и не законченный Винфолтский квест я начну выкладывать уже начиная со следующего поста в рубрике «Бесконечное приключение», не пропустите), и для нового квеста с новыми персонажами была создана новая игровая площадка на просторах ЛиРу, Винфолтские_сказания. А теперь внимание - требуется пара-тройка игроков мужского пола, желательно с опытом в словесках, и тем паче с фантазией, фэнтезийным мышлением и грамотностью, конечно. Оставляйте заявки в каментах, а мы уже выберем тех, кого примем)
Засим до завтра! Завтра, перед Читать далее...

Действующие лица и исполнители
Феникс, наёмница - Black-and-Red_Phoenix
Мортимер "Охотник" Мерридук, полуэльф - Мор_Мерридук

Дверь таверны с треском раскрылась. Похоже, кто-то раскрыл ее с пинка. Скоро появился и виновник этого, и сразу стало ясно, почему дверь была открыта так бесцеремонно. В здание вошел Мор, навьюченный мешками до такой степени, что было непонятно, как он вообще передвигается. Бросив это все около ближайшего кресла, он сел в него. Посидев так минут пять и отдышавшись, он снова взял мешки и поднялся в свою комнату. Некоторое время все было тихо. Потом Мор спустился обратно и, взяв себе бутылку своего любимого виски, упал обратно в кресло.
Феникс спустилась в трактир, на ходу протирая глаза и после полуночных посиделок с Хайдом ощущая себя ходячим бочонком пива. Увидев Мора, она прихватила со стойки стакан и приземлилась в соседнее кресло:
- Привет, дружище! – Она протянула стакан. - Плесни-ка мне виски, если не жалко, и тогда этот день станет добрым!..
Мор что-то неразборчиво пробормотал, но виски плеснул. Потом внимательно посмотрел на бутылку. В таком положении он просидел секунд 30, после чего выпил всю бутыль. Только когда последние капли упали в его глотку, он заговорил:
- Я всю ночь разгребал свои тайники. Сейчас у меня в комнате целый склад оружия и доспехов. Достаточно неплохие вещи. Вдруг пригодится.
- Молодец! - Похвалила Феникс после того, как опрокинула свой стаканчик. - В хозяйстве всё пригодится. А я, - девушка улыбнулась, - всё своё ношу с собой... то есть всё оружие, коим я располагаю, вполне можно будет уместить под плащом, когда я отправлюсь в путь. Но мне этого хватает.
- Ну, я тоже все "рабочее" оружие ношу с собой. Но я еще и коллекционер. Собираю редкое и магическое оружие. Часть я купил, часть получил в качестве трофеев. Большинство из него не используется. Просто лежит до тех пор, пока в нем не будет необходимости. Вот, кажется, такая необходимость и наступила. Там на весь наш небольшой отряд хватит с лихвой. Так что если что-то нужно - обращайся.
Мор посмотрел на пустую бутылку. От мысли, что за новой надо будет вставать, его передернуло. Подумав немного, он попытался левитировать ее к себе. Через минуту ему это удалось, и он наполнил стакан Феникс.
- Отличная должно быть коллекция! - Недоверчиво посмотрев на второй стакан и всё-таки решив пригубить его содержимое, ответила Феникс. - Как только у меня начнут водиться лишние средства, я тоже непременно начну собирать холодное оружие, это моя страсть. Но до сих пор, - она вздохнула, - все трофеи мне приходилось продавать. Единственное, с чем я никогда не расстанусь, так это с отцовским мечом, - Феникс любовно погладила металлическую рукоять покоившегося в ножнах оружия.
Мор задумчиво посмотрел на Феникс:
- Слушай. А не хочешь, когда закончим с этим, присоединиться ко мне? Деньги, ты сама видела, хорошие, да и работа не очень пыльная. А то мне уже как-то надоело шататься в одиночестве. Как раз подкопишь денег, чтобы начать собирать свою коллекцию.
- Кто знает, - Феникс пожала плечами, - я не люблю загадывать наперёд. Если всё сложится удачно, после чего я опять окажусь не у дел, я полагаю, что с удовольствием составлю тебе компанию... деньги и пыль - не главное, а вот одиночество - действительно штука противная, - понимающе кивнула Феникс, прикончив остатки содержимого своего стакана.
Мор улыбнулся. Признаться по правде, одиночество его уже доконало. А теперь появился шанс перестать работать соло.
- Ну, тогда за удачное окончание этой авантюры и за нашу победу в ней. - Мор поднял бутылку и отхлебнул из горла.
Феникс отобрала у Мора бутылку и вылила в свой стакан то, что в ней осталось, после чего, салютовав стаканом, залпом прикончила его содержимое и, поморщившись, подтвердила:
- За победу!.. И полно пьянствовать, на трезвую голову мне лучше думается. А думается мне о том, когда же наконец вернётся Авиус со свежими новостями... ведь чтобы закончить авантюру, надо её ещё и начать!..
- Пьянствовать? Я трезв как стеклышко. На то чтобы спиться, мне банально не хватит денег. Но насчет Авиуса ты права. Что-то долго его нет...
Он посмотрел в окно, словно надеясь увидеть там вышеупомянутого Авиуса.
- А я стекла как трезвышко, - усмехнулась Феникс и тоже уставилась в окно, где, хоть и перевалило уже за полдень, по-прежнему припекало яркое солнце. - Может, мне поехать ему навстречу? Он же вроде бы как в город собирался. Проветрюсь заодно...
- Если хочешь, можешь сходить. А я тут останусь и подожду его. Есть опасность, что разминетесь. Да и не в состоянии я сейчас куда-либо идти. И так всю ночь бегал.
Мор потянулся и посмотрел на две пустых бутылки, лежащие на полу:
- Кстати, виски в этом заведении почти весь кончился. А жаль.
- А я всё-таки съезжу, - Феникс тоже потянулась и нехотя встала с кресла, - а то я совсем обленилась... а точнее, слетаю, коняга у меня как-никак крылатая, сверху видно всё, авось не разминёмся. А даже если я и не встречу Авиуса, всё равно Читать далее...

[408x544]
Лечь вчера вечером пораньше, конечно же, было несбыточной мечтой – в итоге я снова легла в районе двух часов ночи, но утром по будильнику встала достаточно бодро. Также, естественно, я не позаботилась заранее о всём том, что надо было взять с собой, однако вскоре в торбе оказались тоненький коврик в качестве поджопника, бутылка сока вместо термоса, металлическая кружка от настоящего термоса, ложка и вилка (совать туда же и нож я поостереглась), подарок Ане и кожаные перчатки с пальцами (на мне, как всегда, были мои беспальцовки) на случай игры в снежки. Оделась же я, как и обещала, аки заполярный оленевод: сверху – майка, шерстяная водолазка, шерстяная безрукавка, свитер, вязаный в четыре нитки, безрукавка на синтепоне и пальто, внизу – шерстяные лосины и штаны на синтепоне, так что я чувствовала себя космонавтом или водолазом в скафандре, ибо сложно было поначалу двигать ногами и руками. Позавтракала я снова макаронами с сыром, посидела в инете, получила сообщение от Ушастой, которая снова должна была быть на месте раньше времени, и начала постепенно вываливаться на мороз, который, кстати, не так уж и сильно сегодня морозил – поди и до плюса доходило, так что мне в моём скафандре идти даже жарко было. Но всё по порядку: оперативно подошедший автобус довёз меня до метро, где я подхватила снова тихо околевающую Ушастую, у которой снова не хватило мозгов ждать меня внутри Трамплина, а не снаружи под открытым небом, и мы поехали. О месте встречи Аня мне давеча не сообщила ничего, кроме того, что меня к нему должна будет привести обо всём проинформированная Ушастая, однако последняя напрочь всё забыла, и пришлось нам, доехав до Крылатского, включать логику и по этой логике выходить туда, где ближе всего к холмам. Вышли к Перекрёстку, но Вероники там не обнаружили, а поскольку она должна была нас ждать, мы ей позвонили и выяснили, что по закону подлости вышли не туда. Пришлось вернуться в метро, благо моя соцкарта бабушки позволяла делать это на халяву сколь угодно часто, пересечь платформу из конца в конец, снова выйти и таки встретить в подземном переходе Веронику и Рому с воздушными шариками. Вскоре Ушастая вспомнила, что ещё не подарила Роме подарок на нг, и в итоге ему были презентованы шоколадный дед Мороз без рук и бумажный шарик с «пророчеством» в виде стиха не то Пушкина, не то Лермонтова. Потом подошли два пацана, которых никто из нас доселе не знал – Андрей (Печкин) и Ваня, осталось дождаться Насти Невзоровой и Ани Гулицкой, но когда до них удалось дозвониться, выяснилось, что они находятся на Кропоткинской, на выставке Тёрнера, не столь давно мною посещённой, и подъедут только через полчаса или больше. Решив их не ждать, мы выдвинулись на свет Божий и вопреки моим заверениям в том, что от Перекрёстка до холмов идти ближе, пошли к ним от Седьмого континента и пришли, только не к тому входу, от которого вела дорога к храму, а к тому, который был сделан в виде деревянных ворот и потому проводниками именовался «избушкой». Возле этого входа располагалась детская площадка, где на лавочке дремал давно поджидавший нас Костя, но мы его разбудили, тоже вручили шарик, а Ушастая и ему припасла подарок – такого же деда Мороза и такое же «пророчество» (только с другим стихом) плюс ангелочка из солёного теста. В ожидании именинницы мы развлекались тем, что Рома надел капюшон и затянул его так, что стал похож на Кенни, в дырку высовывал язык, а в длинные завязки от капюшона запихивал шарики. Аня приехала вместе с мамой на машине, и Аню мы бросились обнимать, а из машины вывалили сумки с едой и питьём, которые навьючили на пацанов. Спровадив Анину маму, мы встали перед вопросом: куда идти на пикник? В итоге стройными рядами мы потопали по той дороге, которая вела от «избушки», до перекрёстка с дорогой к храму, и по этой дороге, что вела к храму, дошли до лестницы, спускавшейся в сквер с деревянными зверушками. Все умные люди спустились по лестнице, Рома же решил прокатиться с горки сбоку от неё, а когда мы спускались со склона, что был за сквером, скатиться по нему на ледянке удумала Вероника и, естественно, въехала в дерево; и только после этого наш отряд скаутов, вытянувшись в цепь, ушёл партизанить по нехоженым снегам подальше от цивилизации. Брели по тихому и безлюдному заповеднику мы долго, а поляны как назло всё не находилось, если не считать той, на которой живописно покоился насквозь проржавевший каркас запорожца, но Аня в компании этой колымаги пикниковать не захотела, хоть Вероника и очень агитировала за него. Пацаны периодически отделялись от основной группы и поднимались на холмы для лучшего обзора окрестностей, при этом выгодно смотрясь на фоне заснеженных пейзажей, что особенно касается Кости, державшего свой шарик в зубах, но сфотографировать это мне так и не удавалось, поскольку на морозе моя старая мыльница тупила особенно сильно и периодически Читать далее...

[341x513]
Вот так всегда: ляжешь пораньше – проснёшься раньше нужного и, как сегодня, валяешься себе в темноте, ждёшь, пока весь дом не встанет, а без сего фактора вставать лень. Лень мне было с утра и создать какое-нибудь новое сообщество, и выложить фоты из зоопарка, и единственным полезным делом, каковое я сделала, было создать заново свой последний тест, нечаянно удалённой модератором (для тех, кто не прошёл его в первом дубле, он выложен в последнем комментарии к соответствующему посту в соответствующей рубрике, ссылку влом вставлять). Конечно, я ещё по традиции попостила по сообществам, но это мелочи – в общем, начнём сразу с того, как я в четыре часа, когда было ещё светло, с новой торбой на одном плече вывалилась на свет Божий, на автобусе доехала до метро и с пересадкой на Киевской добралась до Новослободской, уже немного мне известной благодаря расположению там РГГУ и Пути к себе. Памятуя предварительно изученную карту Яндекса, я потопала по Селезнёвке, не отрывая взгляда от роскошной полной луны, огромной и яркой, отчего под ноги не смотрела и пару раз поскользнулась, но, хвала Императору, не навернулась. Бывший театр Советской армии, ныне, как оказалось, именуемый театром Российской армии или попросту – ЦАТРА (забавно звучит, не правда ли?), располагался на выгодном возвышении напротив площади Суворова с памятником ему же и представлял из себя большое, нет – огромное здание, помпезное как снаружи, так и внутри. На вход образовалась нехилая очередь, так как шмонали каждого прибывающего дважды; уже наученная горьким опытом после последнего своего визита в Фоменко, я вместе с торбой вывалила на стол телефон, фотоаппарат и кошелёк вместе с цепью и только после этого прошла через металлодетектор, а потом ещё и показала торбу в раскрытом виде на второй инстанции. Когда же я добралась до гардероба, выяснились две неприятные мелочи: во-первых, я забыла дома сменку, во-вторых, на новой торбе сломался бегунок на хвосте. Первое оказалось мне даже кстати – в театре было холодно, многие жаловались потом, что замёрзли, а я была тепло одета и чувствовала себя вполне уютно. Второе же заставило задуматься: я эту торбу купила как раз потому, что сломался бегунок на старой, а на ней, на новой, бегунок не продержался и недели – понятное дело, что постоянно покупать торбу нельзя, а придётся купить бегунки, желательно металлические, если есть, и научиться их прилаживать (и это при том, что новой торбе ещё и лямки новые нужны). Однако сейчас не о торбах – купив программку, я проследовала в буфет, который единственный не соответствовал помпезности театра и скромно притулился едва ли не под лестницей, убедилась, что есть там нечего, и засела там эту самую программку изучать. Ко второму звонку я проследовала на своё место, кое было в самой что ни на есть заднице: амфитеатр, 9 ряд, самое крайнее, первое в ряду кресло, откуда вид открывается, мягко говоря, в оригинальной перспективе. Однако чем дольше я сидела, тем больше убеждалась, что в партере очень много свободных мест, и скользнула в середину пятого ряда оного, а затем, обнаглев, хотела было пересесть на первый, но тётка, бродившая по первым рядам аки цербер, не дала мне сего сделать под невнятным предлогом, что законные заниматели свободных мест придут. Вернувшись на пятый, я с завистью проследила за тёткой, пересевшей с задних рядов на первый за спиной у цербера, зато когда на моё место и место сидевшей рядом девушки посягнули законные их заниматели и цербер решила вмешаться, девушка вернулась в амфитеатр, а я подвинулась, благо рядом тоже были свободные места, да так там и осталась на оба действия и на антракт, в котором уже традиционно подкреплялась и читала журнал. Видно и слышно с моего новообретённого места было отлично, посему без дальнейших проволочек приступаю к традиционной рецензии.
Человек из Ламанчи – бродвейский мюзикл, как сообщила мне программка, и, казалось бы, на отечественных подмостках он должен бы был смотреться куцым. Но нет – такой важный элемент шоу, как декорации, удивил меня тем, что не уступит никакому Монте Кристо – тут вам и мрачные казематы, и пасторальные надувные домики, и звёздное небо, и, конечно же, мельница. Но не на красивую раму я пришла смотреть, а на то полотно, которое она обрамляла – на невероятно трогательную историю о поэте-налоговике Сервантесе, который, угодив в тюрьму, превращает заключённых в актёров и ставит другую историю – о рыцаре Печального образа, который, в свою очередь, превращает суровую и жестокую действительность в романтическую сказку, где постоялый двор – замок, а шлюха – прекрасная дама. В отличие от Сервантеса, которого мы знаем по школьным хрестоматиям, Сервантес сценический, находясь под угрозой страшной гибели от рук Инквизиции, создаёт для этой сказки счастливый конец: старый Алонсо Кихано умирает не в забытьи, окружённый жаждущей наследства роднёй, а перед Читать далее...

Хоть давеча я и уползла спать как обычно поздно, встать в районе десяти утра по будильнику мне таки удалось без жертв, и, позавтракав, я набила торбу порезанными яблоками и морковкой и вывалилась на свежий воздух. В Трамплине, преодолевая расстояние от маршрутки до метро, встретила Ушастую и Аню со товарищи, ожидавших кворума всей компании для отправления на каток в парке Горького, потом спустилась в подземку и с пересадкой на Киевской доехала до Пресни. В зоопарке шёл густой снегопад, посетителей было мало и звери по большей части попрятались по помещениям, даже японские макаки, которым теоретически холод должен был быть нипочём. Решив сперва избавиться от своего груза, я сразу перешла на вторую территорию и пошла вдоль пруда, где на льду оранжевыми пятнами выделялись угрюмые огари, до клеток горных копытных, которым, как первым вставшим на моём пути, полагалось первыми получить праздничные гостинцы. Однако бараны, позволявшие себя гладить, при этом отказывались брать яблоки из рук – подходили осторожно, нюхали и снова отходили, и так по нескольку раз, а бросать им так, чтобы они заметили и подобрали, мне было впадлу. Оставив их позировать другим посетителям и даже пытаться размножаться (и это в такой-то мороз), я переместилась к козлам, вернее, к козам, которые с энтузиазмом восприняли мою благотворительность и даже вставали на задние ноги, передними опираясь на решётку и всем своим видом показывая, какие они бедные родственники. Впрочем, я успела одарить своим вниманием далеко не всех коз прежде, чем подошли козлы, включая однорогого старейшину, которые отогнали своих самочек подальше и выпросили у меня по нескольку кусков, сопровождая меня всё время, пока я шла вдоль периметра клетки. Следующими на очереди были два верблюда, к которым ещё приблудился какой-то пятнистый безрогий олешек, вот только тёмный верблюд успел со времени моего прошлого визита вымуштровать светлого так, что тот не подходил вообще, зато сам тёмный обнаглел до крайности – как можно дальше вытягивал шею из вольера и разевал свою беззубую пасть, в которую и целое яблоко поместилось бы. Пришлось его немного побаловать за настойчивость, а светлому и олешку, которые кучковались поодаль, кинуть те кусочки, что им причитались. И вот, наконец, я добралась до лошадей и сперва увидела открытые ворота служебной территории, за которыми в загоне стоял мой старый добрый друг саврасый, и к нему уже направлялась какая-то детвора в родительском сопровождении. Надеясь, что они не кататься пришли и не погонят меня оттудова, я сунулась туда же; надежды оправдались – дети с интересом наблюдали за тем, как радостно я поприветствовала коня, и никого из рабочего персонала поблизости не было. Саврасый был каким-то нервным сегодня – прижимал уши, в первый раз шарахнулся от руки, а потом узнал, принялся лизать мне руки, как собака, и я даже не поцеловала его в морду, чтобы он мне лицо не облизал. Двинувшись дальше, на открытом манеже я заприметила рыжего, который как всегда усердно выпрашивал лакомства, ударяя копытом по решётке; оделив яблоками и морковкой и его, я подошла к маленькой клетке, куда иногда непонятно зачем замуровывали лошадей, и где на сей раз маячило трое пони – чёрный, соловый и пёстрый – и пара пацанов лет шести в шлемах и с хлыстами, которые деловито, как с ковров, стряхивали с пони снег. Завидев меня, пони дружно направились в мою сторону и ткнулись носами в решётку, но она была слишком мелкая – только палец просунешь, и я пошла к последнему загону, где тут же была атакована двумя гнедыми жеребцами, видимо, братьями. Они высовывали шеи из-за решёток по самую грудь, тянулись к моей торбе, огрызались друг на друга и жадно выхватывали у меня из рук яблоки и морковку, а я с удовольствием грела быстро замерзающие пальцы в их слюнявых пастях, и несильно прикусили мне их только один раз. И только тогда, когда гнедые отвлеклись на других посетителей, совавших им хлеб или булку, я смогла покормить соседствовавшего с ними смирного буланого, которого они ко мне не подпускали, и двинуться по второму кругу. Пони уже выпустили в загон по соседству с рыжим, и я кормила их троих (пёстрый пони общаться со мной не захотел, будучи занятым сеном) одновременно, хоть соловый и пытался отогнать чёрного, а рыжий строил такие умильные мордашки, что не отдать ему преимущество было невозможно. Последние кусочки были поделены между гнедыми и буланым, и я пошла своей дорогой, согревая пальцы, которые таки одеревенели на морозе и что-либо чувствовать перестали, в карманах. Впрочем, когда я зашла в обезьянник, пальцы уже оттаяли, но когда я хотела пофотографировать мартышек, фотик сообщил, что почти разряжен (после огарей, коз, верблюдов и лошадей), и я решила поберечь его до лучших времён. Времена настали, когда я покинула обезьянник и добралась до белых медведей – пожалуй, единственных обитателях зверинца, кому снежная погода была в кайф, посему один из них вовсю катался в сугробе, что я и запечатлела в фотографии. Больше на второй территории ловить было нечего, и Читать далее...

Вчера вечером, включив СТС, чтобы в который уж раз посмотреть фильм про 102-х далматинцев (офигенным цинизмом со стороны телевизионщиков было периодически прерывать его рекламой меховой ярмарки), я не выключала его до тех пор, пока не досмотрела до конца ещё и сто лет мною не смотренное шоу СБТП, и в итоге снова легла во втором часу ночи. В мои планы изначально входило ночью перечитать Трёх сестёр, однако стоило моей голове опуститься на подушку, как не успела я даже и радио включить, как отрубилась. Помимо всякой прочей ерунды, которая мне снилось, во сне я просмотрела в каком-то кинотеатре целый фильм по вахе фб, почти до конца; причём как во сне фильм шёл с перерывами, во время которых я делала зарисовки в блокноте (ну хоть во сне руки растут из правильного места), так и наяву я просыпалась, засыпала снова, и после этого фильм всё равно продолжался. В нём скавены захватили какой-то маленький человеческий город, по этому поводу было много сцен сражений, немного выживших людей ушло в подполье, а далее, естественно, между главными героями наметились и любовь, и заговор против захватчиков. Проснулась окончательно я на самом интересном месте – когда они пробирались в какой-то тёмный, заброшенный на вид замок – в районе половины десятого, собралась было уже вставать, но в итоге опять заснула и проспала до двух часов дня, пока не разбудили. Убедившись, что на каникулы ничего масштабного не задали, засела перечитывать Сестёр – и так, время от времени отвлекаясь на инет, пока на улице не потемнело, прервалась только, чтобы на обед попробовать повторить кулинарный шедевр Авокадо – макароны с расплавленным сыром внутри. Сёстры дочитались, макароны приготовились, а инет пропал одновременно, и сначала я вернула себе сеть, а потом уже поела макароны, которые удались не так хорошо, как в Авокадо, но были вполне вкусными. Закопавшись, поздно вышла из дома, долго ждала автобуса и в итоге на платформе родной Молодёге была тогда, когда обычно уже прихожу в театр. А надо было ещё доехать до Кунцевской, пересесть на Филёвскую ветку, доехать до Бутусовской и добежать до театра Фоменко, в котором сто лет не была и по которому успела уже соскучиться – а ведь хотела ещё заскочить в один магазинчик неподалёку посмотреть подарок Ане, да не успела. Зато успела в театр – ворвалась, проскочила через металлодетектор, он капризно запищал… «пройдите ещё раз». Скинув торбу с плеч на стол, снова проскочила – снова писк. Объясняю, что у меня телефон, кошелёк и вообще я вся в железе – но нет: «выложите все металлические предметы и пройдите». В спешке вывалила телефон и фотик туда же на стол, достала из кармана кошелёк и хотела пройти, держа его на виду, но меня остановили, и пришлось лезть под пальто, отстёгивать от хлястика джинсов цепь, на которой кошелёк висел, вытягивать её и тоже выкладывать на стол, и тогда только проходить через смолчавший на сей раз металлодетектор и, похватав в охапку свои манатки, бежать в гардероб. Там меня поняли лучше, сразу вручили номерок, не успев принять пальто, и сумку с сапогами куда-то сунули, и я умудрилась вбежать к себе на первый ряд балкона… даже рано: пришлось ждать, пока все рассядутся. А желавших рассесться было много: ни одного свободного места не осталось ни в партере, ни в амфитеатре, ни на бельэтаже, ни на балконе, ни в ложах, дополнительными стульями были заставлены все проходы и лестницы, и просто так, без стульев, на собственных задницах на ступенях лестниц сидели люди, разве что только на сцене не было зрителей, ибо проходы для актёров уже были ими заняты. В общем, полный аншлаг! Но вот огни погасли, и мне предстояло посмотреть все четыре действия свежеперечитанных Трёх Сестёр, длившиеся почти четыре часа, с двумя антрактами, в которых я читала журнал и подкреплялась захваченными с собой фруктами.
Думаете, четыре часа сложно высидеть? Ничуть. Утомил меня с непривычки только первый акт, до первого антракта, а потом я уже с интересом следила за развитием событий. Да, у Чехова, конечно, событий немного, а всё больше разговоров, и актёрам театра Фоменко, чтобы потерять в постановке минимум от текста оригинала, приходилось читать свои монологи очень быстро, теряя при этом немало психологизма, но при этом, странное дело, его всё равно оставалось достаточно, чтобы проникнуться классической Чеховской философией смысла бытия. Наверное, потому, что при всех стесняющих обстоятельствах играли эти самые актёры, как всегда, искренно, с максимальной самоотдачей, да и потому, что, как это ни банально, классика хороша в любой интерпретации, а интерпретация Фоменко вполне аппетитна – ни чересчур академична, ни чрезмерно современна. Люблю я у этого театра ненавязчиво вплетающиеся в канву повествования «фишки» - сегодня в качестве таковой выступал персонаж, обозначенный как «человек в пенсне» и обозначавший ни много ни мало, а автора пьесы, который и озвучивал, соответственно, текст от автора, что для пьес вообще нехарактерно. По сюжету, автор присутствовал на репетиции, но создавалось впечатление, что Читать далее...

Вчера мне действительно удалось лечь пораньше, однако из-за этого я проснулась рано утром, когда ещё было темно, тупо от голода, и долго не могла заснуть заново, а когда наконец заснула, недолго оставалось до звонка будильника. Со скрипом выбравшись из-под одеяла, я едва успела поставить макароны вариться и заползти за монитор, как получила sms от Ушастой, что она уже выезжает. Естественно, была на месте она как раз тогда, когда я ещё заканчивала собираться и только-только выходила из дома. Несмотря на то, что автобус подошёл к остановке одновременно со мной и резво довёз меня до метро, меня там ждал уже в жопу замёрзший эльф, у которого не хватило мозгов одеться потеплее. Отложив до лучших времён обмен новогодне-рождественскими подарками, мы юркнули греться в метро, где Ушастая предложила ехать на Горб – покупать подарок Ане и заодно новую торбу мне. У меня, конечно, было опасение, что в Рождество никакие магазины не работают, но ходить со старой торбой было уже давно влом, а надежды починить новую уже не оставалось, посему я согласилась. Мы доехали до Кунцевской, перешли на Филёвскую ветку, доехали до Багра, своим классическим маршрутом «через жопу» дотопали до своей любимой палатке на рынке… естественно, та была закрыта. Оставалась надежда на Арсенал и иже с ним, однако когда мы сунулись непосредственно к Горбушкиному двору, он был закрыт всецело и полностью, со всеми находившимися в нём торговыми точками. Далее возникло небольшое разногласие: я хотела в Алегрис, и хоть по дороге на Горб я и говорила, что если Арсенал закрыт, то и Алегрис закрыт тоже и мы туда не поедем, надежда на «вдруг» умирать не собиралась; Ушастая хотела в ЦДХ, но когда я уже согласилась ехать туда, выяснилось, что она не знает, на какой он станции метро – знает только, что возле парка Горького. Я уверяла, что парк Горького – это станция Октябрьская, а Ушастая настаивала на том, что это станция Парк Культуры; но, посмотрев на карту метро и увидев, что Парк Культуры находится на одной ветке с Лубянкой, я поспешила с Ушастой согласиться – ведь грех не заехать, коли по пути! В итоге мы поехали от Багра до Сада, и я вручила Ушастой её подарок – сувенирную корову с надписью «больше позитива», которая была на неё похожа, а Ушастая показала мне мой – завёрнутого в тысячу обёрток кавайного ёжика из природных материалов, похожего на другого ёжика, которого я недавно видела и купила бы Ушастой, кабы у меня уже не была куплена корова. Только показала, потому что торбы у меня по-прежнему не было, посему ёжик был заново упакован и вернулся в торбу Ушастой, и остаток пути она демонстрировала мне видюшку, на которой исполняла родителям на нг песенку «То берёзка, то рябина», стоя на стуле в розовом платьице, причём демонстрировала по частям – сначала дала послушать звук, развернув фотик при этом экраном к сидящим напротив, а потом показала изображение. С Сада мы перешли на Библиотеку, доехали до Лубянки, безуспешно попытались приглядеть подарок Ане в переходе, вышли из него не с той стороны, вернулись, вышли с правильной стороны и дошли до Алегриса. Хвала Императору – он был открыт и там было ещё больше крашеного добра, чем в прошлый раз, вот только это добро, как всегда, не продавалось, так что мне только и оставалось, что осмотреть содержимое всех полок и уйти, захлёбываясь слюнями. Вернувшись к метро, мы доехали до Парка Культуры и, поднявшись там на поверхность, сразу поняли, что оказались немного не там, где следовало; пришлось пилить до ЦДХ пешком по мосту, распевая под звуки плеера Арийскую «Грязь». Билеты на вход в ЦДХ обошлись нам по 70 рублей, а уже там, опосля гардероба, мы зарулили в магазинчик очаровательных авторских сувениров, где долго любовались всякими приятными мелочами, покуда Ушастая не приобрела там подарок для Ани. В соседнем магазинчике торговали всяким старьём, и я не смогла отказать себе в удовольствии купить оловянного Кутузова с благородной стёртостью краски в некоторых местах всего за 140 или около того рублей – теперь он стоит возле моего оловянного Наполеона. Ещё один магазинчик – и красоты первого этажа закончились, мы поднялись на второй, открывавшийся выставкой чёрно-белой фотографии позднесоветских времён, где было весьма немало удачных работ, и прошвырнулись по лабиринтам коридоров со всякими картинами, пока не зашли в тупик. Потом мы побродили по третьему, где было слишком много артов, хоть и более качественных, чтобы разглядывать их все, посему мы останавливались только там, где нам особенно что-то нравилось, а четвёртый этаж был отдан под дизайнерские вещицы, и там я купила своей маме на Рождество прикольную керамическую хрюшку. Посмотрев достаточно, чтобы остаться при приятном впечатлении, мы спустились и покинули ЦДХ, хором напевая припев ДДТ про «Что нам ветер…», который мне напомнила одна глючная картина, мимо которой мы проходили на обратном пути. Спешили прочь из ЦДХ мы ещё и потому, что в наши планы входило ещё и посещение ВДНХ, но на сей раз до Парка Культуры мы не попёрлись, а преодолели подземный Читать далее...

Вчера вечером я честно ушла спать пораньше (по каникульным меркам) и честно завела будильник на восемь утра, однако когда он честно проорал в это время, за окном было так темно и спать ещё так хотелось, что я без всяческих раздумий перевела его на полдесятого и завалилась спать дальше. В полдесятого же было уже достаточно светло и приветливо для того, чтобы я со скрипом встала, позавтракала и отправилась в путь – на маршрутке до метро, на метро до Арбатской, с Арбатской на Боровицкую и пешочком до Пушкинки. Стоит ли добавлять, что мои надежды на лёгкий проход на выставку не оправдались? Да-да, там снова была очередь, такая же длинная, как и позавчера – в половину периметра музея. Однако отступать перед этим препятствием вторично я не собиралась – как-никак, не первый раз приходилось стоять в очередях, хотя и не в 12-градусный мороз. Этот мороз медленно, но верно давал о себе знать, хоть очередь и двигалась вполне резво, а я развлекала себя перепиской по sms с Ушастой, отчего пальцы очень скоро перестали чувствовать телефон. Наконец, когда позади меня набежало достаточно народу, который можно было запомнить, я отлучилась прогуляться в надежде зайти погреться в храм Христа Спасителя, но охрана на входе на территорию пускала только тех, кто вёл детей на рождественскую ёлку. Пришлось вернуться, ещё немного постоять, ещё разок отлучиться и бодрым шагом навернуть круг почёта вокруг музея, а потом я придумала, как не околеть: принялась безостановочно пританцовывать на месте, как и немалая часть окружавших меня соседей по очереди, так что мышцы под коленками устали, хотя оттянутые торбой со сменкой, журналом и бутылкой чая плечи требовали отдыха гораздо настойчивей. Чем дольше я стояла, тем длиннее становился хвост очереди позади меня и тем медленнее она двигалась, но поворот за угол уже расценивался всеми как выход на финишную прямую, и даже у тех, у кого уже губы дрожали, фанатично остекленевший взгляд выражал готовность достоять до конца и не капитулировать за полшага до победы. И вот после двух с половиной (!) часов дискотеки под открытым небом вдосталь натоптавшаяся я оказалась в передней группе, которая ринулась вперёд, как только охрана открыла ворота для запуска очередной порции посетителей. Отчаянный напор замёрзших людей был так силён, что закрыть ворота обратно оказалось делом не из лёгких – с этим мощным потоком внутрь проскочила и я, когда между створками ворот только и оставалось места, что для одного человека. В спасительно тёплом холле музея, миновав металлодетекторы, люди выстроились в том же порядке, в каком стояли в очереди, за билетами на выставку – билет стоил мне 200 рублей, хотя это им следовало бы платить мне за такое испытание, а не наоборот. Более того, в гардеробе не осталось свободных мест, и нам пришлось ждать, пока посетители предыдущих заходов не возжелают забрать свои вещи и уйти, освобождая заветные вешалки. И вот я – на выставке Тёрнера! Давненько я не была на выставках, впрочем, и хороших привозных выставок давненько не было в столице, но это не главный аргумент в пользу моего сегодняшнего подвига: просто я люблю Тёрнера, и выставка сия доставила мне огромное удовольствие. Как всегда, она занимала два зала и два балкона второго этажа, и на ней были представлены работы, характеризующие творчество гениального англичанина со всех сторон: и его воздушные этюды, где масло сложно отличить от акварели, и малоизвестные мистические картины на библейскую тематику в лучших традициях Блэйка, и прославленные пейзажи, предвосхитившие расцвет импрессионизма, и монументальные полотна, прославляющие стихии воды и неба, смешавшиеся в первозданный хаос без единой формы и единого цвета. Бродила по выставке я около двух часов – на полчаса меньше, чем стояла в очереди на неё – и, убедившись, что всё посмотрела, снова вывалилась на мороз, где очередь всё тянулась на неуменьшающуюся длину. В помещении я оттаяла, расходила ноги и дала отдых плечам, хоть и желудок немного прихватило, из-за чего пришлось присесть на один из стульев, приготовленных, видимо, для лекций, а на улице снова ощутила холод и, больше замерзать не желая, добежала до Боровицкой в два счёта. Прошвырнувшись по магазину, я оказалась дома достаточно рано, чтобы наконец-то открыть новое сообщество, созданное ещё несколькими днями ранее - Pony_Walley, появящённое кавайным игрушкам My Little Pony (Мой Маленький Пони) и в первую очередь их трэшовым и не очень кастомам. В общем, заходите, смотрите, оставайтесь, обещаю, что скучно не будет - материала у меня много, я давно собиралась открыть это сообщество. Впрочем, у меня накопилось много сообществ, которые я давно собираюсь открыть и всё никак не соберусь, а пока каникулы и у меня есть на это немного времени, спрашиваю вашего совета по этому вопросу. 12 вариантов перечислены в порядке убывания объёма имеющегося у меня на данный момент материала; варианты, находящиеся в хвосте списка, имеют все шансы никогда не быть созданными) Итак:

Подсчитаю наверное после Читать далее...