Я заболела и теперь буду лежать целый день под одеялом, пить чай, хандрить и кашлять.
А еще писать. Обо всем. Целый день.
Потому что я болею. А когда болеешь - хандришь. И ничего не хочется делать.
Лежать, пить чай и есть маковые булочки, которых нет.

- Вот скажи, ты меня любишь?
- Нет.
- Ясно.
- Я никого не люблю. Ты же знаешь.
- Я думала, ты ко мне относишься не так как к своим женщинам.
- Ты забавная. Зачем ты сравниваешь себя с ними? Я к своим женщинам совсем не отношусь. Понимаешь?
- А зачем ты тогда говоришь, что меня не любишь.
- Ты дорога мне больше всех на свете.
- Как же все сложно.

Я есть. Я живой. Я рядом. Но меня нет. Понимаешь?
И ты понимаешь, что ничего не меняется, что просто ничего нет.
И ты знала это изначально, но пыталась удержаться за все маленькие ниточки, которые связывали.
И он тоже, тоже пытался. Ты сейчас никого не оправдываешь. Ты просто все знаешь.
И наступил конец. Он наступил еще раньше, просто ниточки еще не оборвались.
А сейчас все оборвалось.
Вот твоя дорога - вот его дорога. Живите. Линий пересечений уже нет.
Все прошло. В путь. Страшно, больно, но пора.
И не надо спрашивать, кто прав, а кто виноват. История закончилась уже давно.
Сейчас новый лист, где вы близкие-чужие люди.
The end.

«Увести мужчину просто. Надо всего лишь внушить мужчине, что он замечательный или даже гениальный, но что другие этого не понимают. И разрешать ему все, что не разрешают дома. Например, курить или ездить куда вздумается. Остальное сделают хорошая обувь и шелковое белье» Лиля Брик