Жизнь так печальна, но все мы ее живем.

Якуб Малецкий одна из самых заметных фигур современной польской литературы, мне повезло познакомиться с ним задолго до номинации на премию Ясная поляна и даже до русского перевода его дебютного романа. Больше четырех лет назад слушала оригинальную аудиокнигу в исполнении Анджея Ференца, но перечитала сейчас свою тогдашнюю рецензию, и восторга от возможности понимать польский с голоса вижу в ней больше, чем рассказа о книге. Так неверно, надо исправить.

Начну с названия. Когда мы говорили о "Dygot" с книжным обозревателем и критиком Кристиной Куплевацкой, она сказала то, с чем не могу не согласиться: по смыслу это скорее соответствует не дрожи, а тряске. В русском дрожь семантически больше связана с неуверенностью и страхом, а пугливыми героев романа никак не назовешь. То. что с ними происходит - именно бесконечное сотрясание-потрясение-тряска, невозможность укорениться в жизни, приспособиться к ней и жить сколько-нибудь спокойно. Судьба трясет их как терьер тряпку или как игрок стаканчик с костями и всякая следующая комбинация в этой игре оказывается хуже предыдущей.

Малецкий делает этой книгой удивительную вещь, выворачивая наизнанку концепцию семейной саги в ее привычном смысле, когда род приходит и род уходит, что-то со всеми этими людьми случается, как-то они переживают трагедии, но есть в их жизни и победы, свершения, поводы для радости. Герои "Дрожи" получают удар за ударом, не имея времени и сил оправиться. Все начинается в тридцатых, когда Янек Левандовский встречает свою Иренку. Лето, дождь. рыжая девчонка лежит в неглубокой луже на краю поля, раскинув руки и ловя губами капли дождя. Он ложится рядом и они остаются вместе до конца жизни.

Только прежде война, чудом избегнутая обоими депортация и служба у немецкой Фрау, которая добра к своими молодым польским работникам, с удовольствием возится с их малышом Казиком, но когда в конце войны фрау отправляется домой на набитой добром телеге,приказав Янеку довезти ее, парень сбегает, бросив ее посреди дороги, а вслед ему несутся проклятия: "Чтоб у вас дьявол родился, а не ребенок!" Иренка беременна вторым, Виктусь рождается альбиносом.

И, вот удивительно, я всю жизнь прожила, порой встречая людей с аномалией пигментации, но до последнего времени не слышала, что молва наделяет их магическими свойствами. Внезапно почти одновременно две книги, где мир ловит героев на предмет отщипнуть от них кусочек по типу "Возьми волосы альбиноса...", вторая "Остров Сахалин" Веркина, если что. Ужасно, особенно учитывая, что волосами далеко не ограничивается. И вот мальчик, которого его отличие без того делает предметом школьной травли, едва не погибает, когда во время череды неурожайных лет, соседи пытаются принести его в жертву. Скажете дикость? Соглашусь. только вот, культуры на нас тонким слоем намазано, поверх темных диких пластов.

Скромница Хелена из соседнего городка, пережив предательство первой любви, обретает счастье с неловким и неуклюжим, но любящим и надежным Бронеком Гельдой, и все у них хорошо, зеленная лавка приносит небольшой доход, жить бы, да жить, но будет свое цыганское проклятье, и единственная дочь Маля станет жертвой огня. Ожоги пощадили лицо девочки, превратив ее тело в оплавленное нечто и лишив надежды на нормальную жизнь. Удивительно ли, что эти двое встретятся и случится чудо взаимной любви которое закончится совсем не чудесно.

И вот мальчик Себа, Себастиан, венец творенья, оправдание мук родителей и дедов-бабок. Собой красавец, сильный, уверенный, никому не даст себя в обиду. Совершенный негодяй. Есть такие парни, только бы с сомнительными дружками мутить нехорошие дела. Удивительно, но все ему сходит с рук. Вот все эти добрые честные любящие люди, бесконечно получавшие от жизни пинки, тычки подзатыльники, а вот он, будем честны, тот еще мерзавчик. Которого, тем не менее, не получается осуждать и ненавидеть.

А закончится все тем же, чем началось семь десятков лет назад. Рыжая девчонка лежит в неглубокой теплой луже на краю поля, раскинув руки и ловя ртом капли дождя, парень ложится рядом. И есть в жизни счастье. Отличная книга, правда.

Друзья - это как семья.

Компания друзей собирается праздновать приход благословенного 2019 - о Ковиде никто еще слыхом не слыхивал, возможность беды, с которой уже год живем, нормальному человеку в голову не придет, а от последствий мирового финансового кризиса все постепенно оправляются. Ребята сплошь выпускники Оксфорда и сейчас, когда им слегка за тридцать, можно сказать, что все они очень недурно устроились в жизни.

Каждый год с институтских времен встречают вместе, такая традиция, и они могут себе позволить сделать это с выдумкой, вот на этот раз сняли поместье в шотландской лесной глуши, красивейшая первозданная местность, до ближайшего населенного пункта час езды. Нет, они прибыли на поезде, но до конца праздников поездов по этой ветке не будет, да и снега на путях навалило по самое не хочу. Но в том-то вся прелесть, поместье оборудовано по последнему слову техники и дизайна, генератор мощный, продуктов отменного качества с собой достаточно и море Дом Периньона.

Заманчивая отъединенность от мира и возможность посвятить все свое время только дружбе оборачивается кошмаром, когда один член компании сначала исчезает, затем найден мертвым. Ничего не напоминает? Ну конечно, "Кто не спрятался" Яны Вагнер, уточню - написанный двумя годами раньше и, между нами - из совершенно такой же завязки она сумела сделать историю на порядок интереснее, сложнее и убедительнее, чем англичанка Люси Фоли.

В "Охотничьем доме" кроме членов компании, из которых, впрочем, "говорящими" оказываются всего трое: красотка и звезда Миранда, умница карьеристка Кейти и жена одного из парней, отчаянно стремящаяся стать своей, Эмма - добавлены еще голоса двух людей из персонала поместья. Впрочем, переживающий последствия ПТСР бывший морпех, ныне егерь Даг и врач Хизер, любимый которой погиб, спасая людей на пожаре, оба настолько шаблонные и сто тыщ раз использованные в мировой литературе/кинематографе типажи,что вдохнуть в них подобие жизни мог бы гений Стивена Кинга, до которого Люси Фоли сильно далеко.

Интрига закручена отменно, ружья стреляют вовремя и в целом читабельно, а если слушать аудиокнигой в исполнении Юлии Яблонской и Алексея Багдасарова, то можно получить немало удовольствия.

Просто книги всегда играли такую большую роль в моей жизни, что оказаться на Крите и не иметь вообще никакого касательства к ним… Это было слишком жестоко.

Это Энтони Горовиц, получивший официальный карт-бланш Конан-Дойлевского общества на продолжение Холмсианы. Не суть, что для поклонников Шерлока "Дом шелка"не встал в ряд аутентичных историй, рассчитывать на такое было бы слишком смело. Однако хороший крепкий роман "в духе", вполне себе получился. И теперь автор пишет еще три рассказа о Холмсе для сборника новых его приключений на Сторителе. А пару лет назад чарты порвали "Сороки-убийцы" - книга-в-книге, роман в духе Золотого века детектива (Агата Кристи, Филлис Дороти Джеймс и вот это вот все) внутри современного интеллектуального детектива.

"Совы охотятся ночью" продолжение "Сорок", вторая книга расследований Сьюзан Райленд, наполнившей наши книжные сердца восторгом абсолютного узнавания. Она больше не ведущий редактор известного издательства, буквально сгоревшего синим пламенем в финале первого романа. Так получилось, что потеряв работу, героиня полностью изменила жизнь: продала лондонскую квартиру и уехала с любимым человеком на Крит, где пара открыла небольшую семейную гостиницу на дюжину номеров, тотчас обретя немыслимое количество головных болей.

Для того, кто не сталкивался с реалиями ведения своего маленького дела, начало романа - наглядный пример жизни мелкого предпринимателя, который колотится рыбой об лед, бесконечно вкладываясь, а взамен получает долги вместо прибыли. Это везде одинаково. И совсем не остается времени-сил на вещи, которые всегда доставляли удовольствие (чтение), и не до романтики, какая уж тут романтика, когда еле доползаешь ночью до кровати, и приходится общаться с кучей неприятных людей. В общем, примерно фильм "Mamma Mia". Тут-то и появляется эта пара. Они тоже владельцы отеля, но какого! Роскошного заведения в Англии, где предлагают Сьюзен пожить некоторое время совершенно бесплатно, да вдобавок заплатить ей десять тысяч фунтов за любые сведения об их дочери Сесили, некоторое время назад бесследно исчезнувшей.

Стоп, а каким боком здесь Сьюзен? Дело в том, что восемь лет назад, в день свадьбы Сесили в отеле ее родителей произошло чудовищное по жестокости убийство одного из постояльцев, после чего за решетку угодил работник, румын Штефан, сознавшийся в преступлении. Через некоторое время там остановился писатель Алан Конвей, чьим бессменным редактором до его смерти была Сьюзен, после он написал очередной роман о приключениях Аттикуса Пюнда, события которого не имеют ничего общего со смертью постояльца. Но Сесили, прочитав "Пюнд берется за дело" поняла, что в книга зашифрована истинная разгадка того давнего преступления, и собирается восстановить справедливость. посодействовав освобождению невиновного человека. Она позвонила родителям, сообщив об этом без подробностей, после чего сама бесследно исчезла. Никто лучше Сьюзен не знает творчества Конвея и никто не сумеет отыскать след Сесили, если с этим не справится она.

Ну да, ну да, с точки зрения здравого смысла и формальной логики зачин тот еще. Но мы с вами в детективе, который всегда есть пространство здравого смысла, стремящегося к нулю. Итак, Сьюзен берется за дело, имея в виду закрыть финансовые бреши своего предприятия, передохнуть немного от верчения белкой в колесе, и может быть помониторить возможность возвращения к милой сердцу работе редактора. А нас ждут два детектива под одной обложкой - согласитесь, выгодное приобретение? И новая встреча не только со Сьюзен Райленд но также с Аттикусом Пюндом.

И нет, я ошиблась, когда сказала, что детективов под одной обложкой два. Их три! И никто не уйдет обиженным.

Когда важное минует, мы переводим дух и осматриваемся, мы начинаем понимать, что это было и что это есть, и мы начинаем рассказывать его самим себе.

Значимость фигуры кавалерственной дамы Антонии Сьюзен Байетт безусловна, но определить, в какой своей ипостаси она наиболее ценна, не так-то просто. Великая английская писательница, один/одна из самых интересных и читабельных букеровских лауреатов, икона феминизма, мастер постмодернистской прозы, великолепный стилист, замечательно хороша с сюжетом. Она на стыке множества актуальных в современном мире тенденций и везде среди лучших, а возможно лучшая. Это прекрасно, но и ко многому обязывает, ей не прощают даже малейшего несовершенства.

И кстати, "Обладать", принесший Букера, я не то, чтобы люблю, а "Детскую книгу", которая лишь номинировалась на премию - очень. А два первых романа Квартета Фредерики: "Дева в саду" и "Живая вещь" - прямо-таки обворожили меня, но даже не стану пытаться читать третью и четвертую до перевода, избыточность Байетт с моим далеким от совершенства английским воспринимается нагромождением, в то время, как хороший перевод превращает ее в симфонию. Азбука делает хорошие.

Но в случае сборника, объединившего под одной обложкой полторы дюжины писаных в разное время, неоднородных по тематике, произведений, над которыми работал коллектив из десяти переводчиков, было бы чересчур оптимистично ожидать некоего равномерного впечатления. Одни вещи воспринимаются лучше, другие хуже, это нормально. Общее название "Призраки и художники" представляется попыткой запустить книгу в пандан к сборнику "Чудеса и фантазии" в едином стилистическом, в духе прерафаэлитов, оформлении обложки, с тем же медальоном "От обладателя Букеровской премии". Азбука умеет делать красиво, однако говорить об общем впечатлении сложно, потому совсем коротко о вещах в составе сборника.

"Расин и вышитая скатерть". Время действия - скорее всего период между двумя войнами, место - закрытая частная школа для девочек, куда героиня, прообразом которой, судя по всему, послужила мама писательницы, попадает по стипендии для одаренных детей из малообеспеченных семей. Можно предположить, что девочка буде страдать от социального неравенства, но нет, главным источником ее боли становится классная дама. Наставница с самого первого дня выбирает Эмили в качестве девочки для битья и на одном полюсе она, с бесконечными шпильками, на другом - немыслимая гармония, открывшаяся девочке в драмах Расина вкупе со стремлением поступить в университет, а значит нужно из кожи вон вылезти, чтобы сдать выпускные экзамены с максимальным баллом. Ты хочешь вырваться из клетки, а мир не видит для тебя лучшей перспективы, чем вышивка скатертей мережкой по гроб жизни.

"Розовые чашки." Такой, в чем-то лайтовый, а в чем-то куда более ожесточенный вариант "Отцов и детей" С одной стороны вечно бунтующая против родительских установлений и правил молодежь, с другой - вечно недоумевающие, "чего им не хватает?" родители. И что же. нет совсем никакой возможности притушить конфликт? Есть, но шаг навстречу должен сделать тот, кто старше и мудрее, кто и без того все время отдавал в этих отношениях.

"Июльский призрак" довольно постмодернистская вещь, которую стоит рассматривать как часть подготовки к "Обладать". Мужчина и женщина, каждый после своей драмы, становятся новыми соседями. Они замечательно подходят друг другу, но каждый укрылся в своем одиночестве как в панцире. Она всюду видит призрак потерянного сына, которого вскоре начинает видеть и он. В какой-то момент понимая, что должен заполнить собой пустоту внутри нее.

"Ближняя комната" Смерть матери, уходу за которой она посвятила последние двадцать лет жизни, пожертвовав личной жизнью и карьерой, освобождает героиню. Теперь она может жить как пожелает и двигаться в любом направлении, да только вот поезда уже ушли. а призрачные голоса бесконечно ссорящихся родителей из соседней комнаты, на которые прежде жаловалась мать, теперь обречена слышать она.Такое вечное возвращение, не совсем по Ницше.

"Сушеная ведьма" Африка, мужа женщины забрали в солдаты, одинокая, лишенная защиты и поддержки, она прежде времени увядает, чувствуя, как жизнь словно бы истекает из нее. Она идет к умирающей колдунье и та, вместе со способом лечения, передает ей свою силу. Отныне Оа "матушка", которая вылечивает одних и не может отказать в помощи другим, даже зная, что обладание желаемым погубит их. Ожидаемо селяне в один момент обвиняют ее в ведьмовстве и всех бедах, а наказание для ведьмы - трое суток на солнцепеке без воды. Выживешь. значит невиновна. Стоит ли говорить, что если кто и выживал, тот уже не был

Иногда мы имеем все необходимое, чтобы докопаться до правды. Дело в том, что на самом деле мы не хотим ее знать.

Девочка с мамой и папой живут в доме, который никогда не был их домом. Они все время странствуют, переходя с места на место и нигде подолгу не задерживаются. В каждом новом месте у девочки новое имя, она выбирает его сама: Белоснежка, Золушка. Аврора, Ариэль, Жасмин. Мама и папа любят ее, им хорошо вместе, они всюду носят собой ящичек с братиком Удо, он мертв, но они семья, они не бросают его. Мир враждебен, однако если помнить правила: "1.Чужие опасны. 2. Чужие забирают людей. 3. Никогда не разговаривай с чужими. 4. Не называй чужим своего имени. 5. Не откликайся, если чужой зовет тебя по имени." - если помнить эти правила и следовать им, все будет хорошо. Или не будет? Девочка проснулась посреди ночи оттого. что скорее почувствовала, чем услышала, как кто-то назвал ее по имени. Кто-то, кто не был мамой или папой. Ее настоящим именем.

Треть века спустя, наши дни, детский психолог Пьетро Джербер, чья специализация работа с детьми, пережившими травму, с целью определить, обращались ли с ними в семье жестоко и следует ли лишить родителей права в дальнейшем оставаться ими. Непростая и ответственная работа, но потомственный психолог Пьетро специалист экстра-класса, и в случае, если по косвенным поведенческим признакам не удастся определить истину, он может прибегнуть к гипнозу. Сейчас у него усыновленный мальчик из Белоруссии, который в благополучной итальянской семье внезапно перестал есть. Он сильно исхудал и выглядит уже дистрофиком. Очевидно причину следует искать в прошлом, в душевных ранах, нанесенных биологическими родителями. Вот только малыш сказал няне, что видел нечто пугающее в кладовке своего нового дома. И теперь Пьетро следует определить, действительно ли это происходило или мальчик "наказывает" приемных родителей, оговаривая их, мстя миру за то, что творили с ним родные?

Звонок с другого конца света, из Австралии, от коллеги-психолога с просьбой поработать с ее пациенткой, которая ребенком была удочерена в Италии и теперь едет туда с намерением разыскать место захоронения своего младшего брата, в смерти которого винит себя - этот звонок совершенно некстати. Во-первых, Пьетро детский психолог, во -вторых... "Но вам и предстоит работать с маленькой девочкой внутри Ханны, - говорит австралийка, - Маленькой потерянной измученной девочкой внутри взрослой женщины." Ничего не обещая, психолог соглашается на пробный сеанс, а после он уже не в силах отказаться от общения с этой женщиной. Нет-нет, никакой романтики, он семьянин, обожает сына и жену, которая значительно моложе и уж точно красивее навязанной пациентки. но она знает и говорит ему о нем самом такие вещи, которые цепляют стальным крючком самое средоточие душевных сил. Кто она: авантюристка, шизофреничка. ясновидящая, что-то иное?

Итальянский драматург, сценарист, режиссер и писатель Донато Карризи умеет зацепить читательские если не сердце, то ум и внимание, той же остроты крючком. Криминолог, защищавший диссертацию на тему поведенческих особенностей серийных убийц, помимо безусловного таланта, он аккуратно и не по-дилетантски выстраивает образный ряд романа. Хотя серийных убийц, порадую вас, здесь не будет. А что будет? Жгуче интересная и очень печальная история, в которой прошлое переплетается с настоящим, а мистика находит рациональное объяснение.

"Дом голосов" - это еще и редкая по нынешним временам хорошо выстроенная в плане сюжета история. Все узлы, затянутые по ходу действия, аккуратно распутаются к финалу, все тайны раскроются. Ну, почти все. Есть, друг Горацио...

Все поразъехались давным-давно,
даже у Эрнста в окне темно,
лишь Юра Васильев и Боря Мессерер —
вот кто остался еще в Эс-Эс-Эс-Эр.
Булат Окуджава "На эмигрантские темы"

О том, что художники, сменив кисть на перо бывают замечательно хороши с прозой знает всякий, кто читал "Письма к брату Тео" ван Гога, репинское "Далекое близкое"; "Хлыновск" Петрова-Водкина. Художник и сценограф Борис Мессерер, титулованный "королем московской богемы" продолжает славную традицию. Его рассказ о собственном творческом пути, который занимает в книге значительное, но не основное место, главное отдано коллегам - это огромное читательское удовольствие.

А для человека интересующегося позднесоветском творчеством "Жизнь переходит в память" неоценимый источник знаний о живописи и художниках. Род энциклопедии, которая расширит, углубит и приведет их в систему. Люди творчества, воспринимаемые большинством как некое общее множество, на самом деле достаточно четко отграничены локальными, мало пересекающимися подмножествами: отдельно цвет научной интеллигенции, каждый в своей дисциплине, отдельно писательская, кинематографическая, геймдизайнерская (для современного мира) среда; очень разные музыканты со своей табелью о рангах, трудно представить соседствующими в одной группе рэпера и классического исполнителя. Художники отдельно.

И когда появляется фигура достаточно значимая, чтобы вовлечь в сферу своего притяжения ярчайших представителей разных подгрупп; человек,способный сделать границы сред менее ощутимыми, стать универсальным посредником - это событие. Таким человеком для новейшей советско-российской истории стал Борис Мессерер. Некоторые люди соединением различных обстоятельств словно бы предназначены для такой роли, остается добавить "немногое": талант, харизму, умение дружить. У автора все это есть. Сын балетмейстера и хореографа Асафа Мессерера и двоюродный брат Майи Плисецкой, архитектор по образованию, театральный художник по призванию, муж Бэллы Ахмадуллиной, друг многих писателей, поэтов, артистов, и конечно художников.

Эта книга рассказывает главным образом о художниках, Василий Аксенов, Андрей Битов, Булат Окуджава, Владимир Высоцкий и Марина Влади появляются на ее страницах мельком. Наверно более подробно о них в другом месте, но для меня настоящим открытием стали главы об учителях: Викторе Эльконине, Артуре Фонвизине, Александре Тышлере. Об эмигрировавших и добившихся на Западе разного уровня признания друзьях-сверстниках Льве Збарском, Михаиле Шемякине. Юрии Красном, Эрнсте Неизвестном. О здешних художниках, которых знают и любят ценители, но дилетантам вроде меня их имена ничего не говорили, кроме, разве Валерия Левенталя, да и то, по родству с Вадимом Левенталем (снова пересечение сред).

Удивительно интересный, остроумный, яркий, иногда смешной, часто грустный, порой трагичный рассказ о времени, о себе, о людях, чьи работы - спасибо огромному благу интернета - можно увидеть воочию, читая о них. И это замечательно. Вообще любое просветительство Божья работа, а возвращать из небытия имена, не столь широко известные, дарить их неравнодушным людям - вдвойне.

А как потрясающе Мессерер рассказывает о работе над офортами, это ода влюбленного предмету своих страстных мечтаний. Интересно с точки зрения профана которому в тонкостях объясняют технологию совершенно прежде неизвестного процесса, а как читатель ты просто понимаешь, что такая любовь, такой уровень увлеченности не может остаться без взаимности, и огромный успех художника - это в первую очередь результат бесконечного труда по огранке алмаза природного таланта.

А какая дивная хулиганская история с Ильей Глазуновым, научившим молодых коллег плохому, вот уж не подумала бы, что маститый и увенчанный, он в поисках подходящего помещения для мастерской может бродить по чердакам с кусачками, чтобы перекусывать перекрывающую вход (советское "зачинено-заборонено") проволоку.

Таких забавных милых подробностей с участием персонажей разной степени известности в книге множество, она читается с неизменным интересом и, хотя не заменит курса по Истории искусств, может стать неплохим подспорьем для желающих знать.

— Ведь это неправильно и невозможно для женщины любить двух мужчин?
— Не больше, чем для мужчины любить двух женщин.

Гай Гэвриел Кей и его историческое фэнтези - это совершенно особенное построение. С замечательной детальностью передающее атмосферу выбранного исторического и географического периода - всегда конкретный, малознакомый широкой читающей публике период земной истории, которой выбранный в качестве локации землеподобный мир в точности соответствует. По сути от фэнтези здесь только две луны на небе, однако надежно ограждающие писателя от возможных претензий в искажении истории.

Я читала не очень много у Кея, Сарантийскую трилогию, соответствующую закату Византии земной истории и "Поднебесную", за чьим Катаем прозрачно угадывается средневековый Китай. "Львы Аль-Рассана" повествуют о заключительном периоде реконкисты конца пятнадцатого века, когда испанцы и португальцы совместными усилиями изгнали мавританских завоевателей с Пиренейского полуострова. Конечно, в романе иная топонимика и несколько измененная география, но нет сомнений, в том, что полуостров Аль-Рассан, прежде носивший имя Эсперанья - это именно Пиренейский, как не вызывает вопросов и то, что Ромиро, Родриго, Диего, Филиппе - португало-испанские имена, в то время, как Альмалик, Аммар ибн Хайран, Зибейда тюркские, а у Ицхака и Джеаны отчетливо иудейское звучание.

Итак, трое главных героев романа. Целительница Джеана бен Исхак киндатского (еврейского) происхождения, дочь знаменитого медика, ослепленного и лишенного языка правителем Альмаликом после того, как провел кесарево сечение, спасая жизни его наложнице и сыну, ибо никому не подобает видеть наготу женщины султана. Капитан Родриго Бальмонте, легендарный воин, джадит (христианин). изгнанный своим королем Рамиро после того, как жена и сыновья Родриго убили злобного ублюдка, брата королевского министра, который собирался уничтожить семью в отместку за оскорбление, нанесенное отцом - мужчина, по понятиям времени-места, несет ответственность за поступки неразумных женщин и детей. И наконец Аммар ибн Хайран, ашарит (мусульманин), воин и поэт, советник и друг короля Картады Альмалика, наставник его сына, который убил правителя после учиненной им зверской резни в городе Фезане, и тотчас был изгнан своим воспитанником Альмаликом Вторым, которого фактически привел на трон - сильные мира сего не любят, когда есть кто-то. кто может напомнить, какой ценой досталось им восхождение к власти.

Вынужденную бежать Джеанну и двоих мужчин судьба сводит в веротерпимой Рагозе, где все они поступают на службу к местному правителю. Все трое наделены качествами и статями эпических героев, каждый лучший в своем деле и одновременно лучший представитель своего народа, иммунный к ксенофобским страху и недоверию, питаемому к чужакам средним обывателем. Вместе они совершат множество авантюрных и героических деяний, а неминуемо вспыхивающее при таком раскладе влечение будет частично укрощено преданностью Родриго своей жене, прекрасной дико ревнивой воительнице Миранде. Потому Джеана ожидаемо станет спутницей Аммира. Но вообще, Кей не меньший, чем Стивен Кинг, певец брачной любви и верности. Сцены благонамеренного супружеского секса в его описаниях изобилуют подробностями и такие - с выдумкой, с огоньком.

И еще одна особенность романа - удвоение. Двое друзей-соперников,по двое детей у основных персонажей, причем часто это близнецы, а если не - то погодки с чрезвычайно сильной братско-сестринской связью. Каждый герой также любит двоих (как минимум), что не мешает ему/ей оставаться образцом человеческих и профессиональных добродетелей. И нельзя не сказать, какой замечательный Кей мастер плетения интриги, умело вскрывающий подоплеку государственной, национальной, религиозной агрессии, в основе которой во все времена принесение в жертву малых мира сего ради еще большего благоденствия власть имущих.

Отличная масштабная эпичная мудрая книга. Мне не хватает у Гая Гэвриела Кея эмоциональной вовлеченности, его герои слишком совершенны, чтобы я могла как-то себя с ними соотносить. Но роман, без сомнения, прекрасен.

Будьте вечно благословенны на всех тропах вашей жизни