И не стыдно ли было бы нам падать духом, когда слабые женщины возвысились - до прекрасного идеала геройства и самоотвержения? А. А. Бестужев
Когда писать о декабристах , как не в декабре. Но мне больше хочется вспомнить о женщинах, декабристках.
Женщин, отправившихся в Сибирь за своими избранниками- участниками декабрьского восстания 1825 года, было 11, хотя благодаря поэме Некрасова и фильму « Звезда пленительного счастья» хорошо известны только три: Екатерина Трубецкая, Мария Волконская и Полина Анненкова- Гебль.
Вот имена остальных:
Александрина Григорьевна Муравьева
Елизавета Петровна Нарышкина
Наталья Дмитриевна Фонвизина
Александра Ивановна Давыдова
Александра Васильевна Ентальцева
Мария Казимировна Юшневская
Анна Васильевна Розен
Камилла Ивашева ( Ле-Дан-Тю)
Отправляясь за своими мужьями, эти женщины сознательно и бесповоротно порывали с прошлым, отказывались от привилегий, от прежнего образа жизни. Была и другая сторона, более мучительная : отправляясь за мужьями, жены добровольно отказывались от собственных детей и родителей. Царь разрешал ехать только женам. До отъезда в Сибирь детей не было лишь у Трубецкой и Нарышкиной . Дочь Ентальцевой от первого брака воспитывалась у отца.
А. И. Давыдовой пришлось пристраивать по родственникам шестерых детей. А. Г. Муравьева поручила заботам бабушки двух маленьких дочек (старшей три года) и совсем крохотного сына. Н. Д. Фонвизина оставила на престарелых родителей двух маленьких детей . Мария Волконская уехала в Сибирь, когда ее сыну не было и года. А. В. Розен, по настоянию мужа, задержалась с отъездом, ожидая, пока подрастет сын. Юшневской не разрешили взять с собой дочь от первого брака. У будущей жены Анненкова — Полины Гебль также была дочь, оставшаяся с бабушкой.
Расставаясь, они имели очень мало надежд на то, что когда-нибудь свидятся. По постановлению жена, последовавшая за мужем в Сибирь, должна была оставаться там до его смерти, а может быть, и до собственной смерти, так как правительство не гарантировало обязательного возвращения женщин в случае смерти их мужей, «государственных преступников». Сроки заключения участников восстания также не внушали оптимизма – от 8 до 20 лет каторги.
Эти одиннадцать женщин были самые разные — и по возрасту и по социальному положению. Из титулованной знати — княгини Мария Волконская и Екатерина Трубецкая, Александра Григорьевна Муравьева — из графского рода Чернышевых, одного из самых богатых в России. Елизавета Петровна Нарышкина — дочь графа Коновницына, генерала. Генеральша Наталья Дмитриевна Фонвизина — из рода Апухтиных. Они не только знатны, но и достаточно богаты.
Есть и совсем незнатные: Александра Ивановна Потапова, дочь мелкого чиновника, Александра Васильевна Ентальцева.
Среди русских - две француженки — Полина Гебль и Камилла Ле-Дан-тю, первая модистка, вторая гувернантка.
По возрасту женщины тоже разные. Самые старшие из них — Юшневская и Ентальцева, им по сорок лет, немного меньше Анне Розен. Остальные совсем молоды, когда они приехали в Сибирь Нарышкиной и Давыдовой было по двадцать шесть лет, Трубецкой 27 , Анненковой 28 лет. Марии Волконской не было еще и 22-х; Муравьевой, Фонвизиной и Камилле Ле-Дантю по двадцать три года (Ле-Дантю-Ивашева, приехавшая последней —самая младшая из одиннадцати женщин)
Читать далее...
. 
[525x700]
[700x416] 
