Разглядеть, кого же ему подкинула магия в фамилиары, Грей не смог. На улице темно, он в лесу, где нет уличного освещения, а луна опять нырнула за очередное облачко. Люмос же кастовать — это опять себя слепить, как всегда бывает, когда при привыкших к темноте глазах вдруг включают свет. Потом, когда погасишь Люмос, глазам опять некоторое время нужно, чтобы привыкнуть к темноте. Идти же с Люмосом наперевес обратно в посёлок — не вариант. Поселение смешанное, и мало ли какие загулявшие магглы тут бродят по ночам? Проблем с Министерством и его Статутом Грею сейчас было ой как не нужно.

      Спросить было пока что не у кого — после выданной на гора фразы фамилиар всё же отключился, как и положено, отправившись в магический сон для полной «поднастройки». Пока парень перекладывал свою некрупную ношу поудобнее на руках, готовясь отправиться в обратный путь, — по ощущениям, как и предполагалось, это был кот. Но… что-то смущало. Он достаточно часто таскал на руках низзла Грейнджер, чтобы всё же ощущать разницу. Пусть даже питомец девушки и был довольно крупным даже для его вида, но всё же низзлы и их полукровки, а Живоглот был именно полукровкой, на руках ощущались как обыкновенные коты. А тут ощущения не совпадали.

      Ладно, дома рассмотрит — мысленно плюнул на ощущения Грей. Всё равно ему от этого зверька уже никуда не деться и он здесь его не бросит.

      Прибрав за собой следы проведённого призыва, Грей отправился в свой временный дом. Дома же при свете разглядел своего нового компаньона. Но, поскольку великим специалистом по животному миру не был, то всё равно сразу определить, кто же ему достался в напарники, так и не смог. Пришлось пока что удовлетвориться предполагаемым — хорёк (ласка, выдра, соболь, горностай, барсук, медоед, россомаха, калан, норка, колонок, харза, фретка, солонгой и много кто ещё — всё это семейство куньих, и отличить одного от другого не специалисту, а Грей им не является, сложно, если не невозможно). По крайней мере, это было единственное, что он мог сказать навскидку, потому что видел превращение Малфоя лжеМоуди именно в это животное.

      Маленькое, сантиметров тридцать, продолговатое тельце, покрытое шикарной мягкой и шелковистой на ощупь шёрсткой. Короткая «верхняя» шерсть и густой пуховой подшёрсток делали зверька няшно-пушистым, но при этом не клубком всклокоченой шерсти. Тёмно-шоколадного окраса, местами переходящего в антрацитовую черноту. Хвост, аппетитная толстенькая колбаска, по длине соперничающий с телом, а на его конце, как у тушканчика метёлка, состоящая из чёрных более длинных по сравнению со всей остальной шерстью волосков. Пушистые маленькие ушки, остренький носик, зубки тоже, как уже успел удостовериться на собственном опыте Грей. Но вот лапки… Лапки отличались от тех, что он тогда успел заметить у превращённого Малфоя. Более узкие и с выпущенными когтями. И реально напоминали обычную человеческую руку. Только костлявую и худую.

      Шерсть на лапках, примерно от «локотка» на передних и условной «коленки» на задних, была заметно короче, без подшёрстка и плотно прилегала к коже, создавая ощущение того, что конечности голые, как у грызунов. Хотя это было не так. Шерсть там была в достаточном количестве. При этом само строение было достаточно широким и основательным, чтобы гармонировать с остальным телом. Однако у превращёного Малфоя — это Грей точно помнил — лапы были ещё более широкие, чтобы была возможность, как на снегоступах, удерживаться тело на снежном покрове.

      Но было и ещё нечто, что привлекло внимание парня, пока он рассматривал зверька, осторожно вертя его в своих руках и периодически поглаживая, что приносило тактильное удовольствие. Заметил он это, когда уложил тельце на свою кровать, ибо отдельной подстилки или переноски у него пока что не имелось.

      Мадам Поппи Помфри сидела за своим рабочим столом, который находился в небольшом рабочем кабинете, что скрывался позади одной большой больничной палаты, которая занимала всё так называемое Больничное Крыло огромного тысячелетнего замка Хогвартс. Того самого замка, который уже тысячу лет служил школой для маленьких и не очень магов. За убранным в красивый переплёт стеклом окна начинал брезжить рассвет, а она сидела и банально надиралась медицинским спиртом. Медики — они такие. Хоть магглы, хоть маги. Водка, виски, коньяк? Нет — это слабо. Спирт — наше всё!

      И что же такого могло случиться, чтобы эта по всем признакам замечательная благообразная старушка, с седыми буклями, торчащими из-под фирменного чепчика, изволила напиваться?

      Да ничего особенного. Просто сейчас в её владениях и на её попечении, как медиведьмы, как единственного медицинского работника большой школы, в которой учатся не менее трёхсот детей: от шилопопых любопытных одиннадцатилеток до семнадцатилетних гормонально нестабильных оболтусов и пары десятков не менее безголовых учителей-профессоров, которые этих детишек учат, находились двое.

      В одном случае — ничего особенного как для школы магии, где даже простая лестница с её исчезающими ступеньками может послужить причиной травм разной степени тяжести. Рональд Уизли был всего лишь слегка поломан и помят. Костерост, мазь от ушибов, настойка от сотрясения — и уже к утру мальчик будет в полном порядке и его можно будет отпустить из Больничного Крыла, чтобы он продолжил ломать себе кости на уроках полётов. Впрочем, таких уроков у него уже больше не будет, так как уже через пару дней начнутся большие летние каникулы, а дети, включая Рональда Уизли, отправятся по домам, где за их здоровьем должны будут следить уже родители.

      А вот второй случай…

      Гарри Поттер.

      Мальчик-Который-Выжил…

      Кто бы мог подумать?!!!!

     Она никогда не задавала вопросов о том, как именно тот или иной её пациент получил ту или иную травму. Мерлин и Моргана! Они не в пансионате для благородных девиц учатся, а дети жестоки. А дети, которые вооружены палочкой и магией, ещё и опасны. Её задача была, есть и будет — излечить пострадавшего, а со всеми остальным аспектами, включая юридические, пусть разбираются те, кому по статусу это положено делать.

      Родители или опекуны.

       Да и никто не отменял клятву магии о том, что тайна диагноза пациента — это… Тайна! Не подлежащая разглашению. Единственная «лазейка» в этой клятве касается официального запроса от соответствующих органов. И то в процессе дачи показаний она может сказать, что диагностировала то-то и то-то, а предположения о том, как травмы и проклятия получил потерпевший — это всего лишь домыслы и к делу их не пришьёшь. Собственно, и из-за этого не в последнюю очередь она предпочитала не спрашивать своих маленьких и больших пациентов, как так они умудрились к ней загреметь.

     Грей вернулся из очередного похода в дом к Поттерам. Его снедала досада. Изначально, когда он смог расшифровать рунический став на постаменте перехода, он даже обрадовался, что у него теперь новая палочка. Его новая палочка содержала в себе то самое перо птицы Рухх и, казалось, теперь нет препятствия, чтобы активировать переход. Ну, а чтобы ещё могло значить повеление: ключом тебе послужит Рухх?

      Не сработало.

      Переход не откликнулся.

      Что только Грей там не вытворял: и палочку на постамент выкладывал, и стучал ей по постаменту, и по птице, и одновременно стучал и творил заклинание Портус. Обычно созданные постоянные и временные порталы откликались на этот простой посыл. То есть «Портус» — это не столько само заклинание переноса, сколько привычный и стандартный ключ-активатор уже созданных порталов. И таки да, он шипел на серпентанго «Откройся»… Пробовал и прочие «пароли», до каких додумался. Ни один не сработал. Вставал на постамент и дёргал нависшую над ним птицу за хвост, за когтистые, чуть поджатые к животу лапы, как некогда феникса, что выудил его и Уизли с беспамятным Локхартом из подземелий Хогвартса. И совершал ещё множество действий и их комбинаций. С палочкой, кровью и магией, как сырой, просто направленной в никуда, так и направленной на портал. Но так ничего и не случилось.

      Он всё же неправильно понял послание?

      Возможно.

      Разочарованный, он вернулся в коттедж к миссис Бэгшот.

      Грей не раздеваясь, только сбросив ботинки, плюхнулся на кровать в своём флигеле. Вот же… Так хорошо всё началось и как бесславно всё закончилось. Хотя насчёт закончилось — это он погорячился. Он ещё повоюет. Только вот остынет немного. Нужно отвлечься. Не думать о белой обезьяне. То есть о том, что часики тикают, а ему необходимо попасть к ритуальному камню хоть Поттеров, хоть Блэков. Время утекает сквозь пальцы. Если он в ближайшие дни не «заявит» о себе, как член рода, то…

      Что?

      Он не мог сказать точно.

      Его гнали не хуже призрачных гончих предчувствия, что с признанием себя любимого любым из родов нужно поторопиться. И как только это осуществится, он сможет управлять — если не всем, то частично — финансами признавшим его своим рода. И как ни странно, хоть он Блэк-Поттер, поттеровский алтарь просто физически ему сейчас ближе и доступнее, чем Блэковский. Как уже упоминалось, хотя бы потому, что о том, где находится хотя бы один из домов рода Поттер, откуда он по переходу может попасть в менор, а следовательно к родовому камню, он знает. А о том, где находится хоть одна из принадлежавших Блэкам построек — он не в курсе ни на грамм.

      И его ожидания подтвердились, как только он обследовал коттедж в Годриковой Лощине и обнаружил портальный переход.

Поздравляю всех с наступающим Новым 2024 Годом! Видеопоздравление можно посмотреть на моей страничке ВКонтакте

https://vk.com/id584649557?z=video584649557_456239...2214647fd5%2Fpl_wall_584649557

На создание открытки у меня ушло не много не мало 54 часа

     Плащ-невидимка невесомо окутал плечи. Глубокий капюшон надёжно скрыл голову и лицо. Чары «Муфлиато» гарантировали, что его никто не услышит, даже если он будет топать как слон. Так же он учёл свою ошибку, которую совершил при первой вылазке в Хогсмид, на тот момент никем не санкционированной — прямое нарушение запрета. Тогда Гермиона смогла вычислить его по оставленным на снегу следам. Сейчас не зима, да и снега в этой части Великобритании почти не бывает, но на земле, особенно влажной после обычного дождя, тоже остаются следы. Для этого он использовал «Лёгкий шаг», почерпнутый им из какого-то шпионско-детективного романчика. В отличие от Локхартовских шедевров, если уж в такой литературе и подавались какие заклинания, то на проверку они оказывались вполне себе функциональными и рабочими.

      Убедившись, что следов за ним на влажной грунтовой тропинке не остаётся, парень уверенно направился по известному маршруту.

      В этот раз ясного неба не предвиделось, тучи скрывали диск луны, но зелье «Кошачьего глаза» действовало безупречно.

      И вот опять, пока шёл размышлял: ну реально? В мире, где кости руки можно вырастить за одну ночь, а перелом срастить часа за два? Неужели в магическом мире нельзя магическими же способами исправить зрение? Сейчас же он видит всё и даже без линз! Жаль, при дневном свете это зелье даёт обратный эффект — слепоту. Полную. Нет, надо всё-таки этим вопросом поинтересоваться. В Хогвартсе было Больничное Крыло и мадам Помфри, но тогда его эти «незначительные моменты» не интересовали.

      Он вообще всегда, когда попадал в это самое Больничное Крыло, старался сбежать оттуда как можно быстрее. А, собственно, почему? Лечиться он не любил, как и любой другой ребёнок — это понятно. Но почему бы ему именно тогда не задуматься над получением медицинской помощи в вопросе со зрением — ведь те же очки в плохую погоду при игре в квиддич очень мешались! А сейчас понимает, что каждый раз, когда эта мысль приходила ему в голову, его что-то отвлекало от её осуществления. Дождь очки заливает, есть же «Импервиус» — и проблема решена. С очками — не зрением. Но так как он снова видит нормально, пусть и с помощью очков, то это уже не так существенно мешает жить, как было всего минуту назад.

      Да и постоянно мелькающие перед глазами очкастые Дамблдор, МакГонагалл, Перси Уизли и прочие очкарики хогвартса, включая постоянную долбёжку по мозгам, что ты так похож на папку, тоже очкарика, даже очки такие же, отвлекали от мысли кардинального решения данной проблемы.

      И вот именно сейчас он опять над этим задумался. А где получают лечение волшебники, не студенты Хогвартса? Впрочем, про это он уже знал — больница святого Мунго, которую тоже нужно искать в Лондоне. Осталось только её найти. Адрес её в городе ему как-то ни разу не попадался. Это что-то из того разряда, что и так каждому волшебнику должно быть известно, что называется с пелёнок. Как и адрес местонахождения того же Министерства Магии. Все об этом знают, но никто вслух не говорит. Как там с Хагридом было?

      — Ох, Гарри, я постоянно забываю, что ты рос с магглами и ничего не знаешь…

      Именно что-то из этой оперы. У миссис Бэгшот спросить что ли?

      А вот и соседние с Поттеровским дома. Пока Грей гонял эти мысли в своей голове, ноги исправно несли его по заданному маршруту.

     Вечером, наблюдая, как сам собой накрывается обеденный стол к ужину в столовой, куда он пришёл чуть раньше обычного, Грей вспомнил ещё один интересующий его вопрос. Не то чтобы совсем уж вспомнил, ГАВНЭ уже год как существовало, и Грей, пока был Гарри, даже числился одним из его членов. Однако сильно в эту тему не вдавался. Значок носил лишь для того, чтобы Гермиона мозг пилить перестала.

      Хмыкнул.

      Да что ж это такое?!

      После того, как узнал, что и Поттеры живы, и он сам… Э-э-э-э… Почти не Поттер, то всё, на что раньше он не обращал внимание, вдруг начало вызывать у него вопросы и интерес.

      На втором курсе, даже после феерической подставы от Добби, он удовлетворился тем, что тогда ему сказали братья Уизли. Мол, домовые эльфы есть в старинных родах. Они ещё акцентировали внимание на том факте, что в богатых родах, а у них, хоть Уизли и старинная семья, эльфа нет, только упырь на чердаке воет.

      Сделал вывод, не без науськивания Рона, что это Малфой его таким образом хотел из школы выкинуть — и успокоился.

      В конце второго курса вроде как даже «освободил» Добби от его нерадивого хозяина. А освободил ли? И он ли?

      Прошлым летом стал свидетелем того, как Крауч-старший вышвырнул из своего дома другого эльфа — Винки. А вот та, в отличии от Добби, совсем этому обстоятельству была не рада. Потом они с Гермионой её видели на кухне Хогвартса — спивается эльфийка. Впрочем, Добби они там тоже встретили. И надо сказать, что остальные эльфы, работающие на кухне, выглядели куда как адекватнее этих двоих.

      А теперь внимание — вопрос!

      Он дал свой носок Добби руками мистера Малфоя — этого точно достаточно, чтобы выгнать эльфа? Крауч тоже упоминал про выдачу Винки одежды, но при подростках он этого не делал, однако уже даже после слов Винки билась в истерике. Так что же всё-таки представляет из себя эта привязка домовиков, раз для их «освобождения» требуется некий ритуал? Действительно ли это рабство, как предположила Гермиона, основывая своё ГАВНЭ, или всё же тут кроется нечто другое?

      — Миссис Бэгшот, а вы мне не разъясните суть домовых эльфов? А то у нас на Гриффиндоре гуляют слухи про рабский труд…

      — Это ты про ваше ГАВНЭ мне сейчас говоришь? — усмехнулась миссис. — Девочка Грэйнджер, вроде, организовала?

      Грей кивнул.

      — Надеюсь, ты в эту… ассоциацию… — миссис поморщилась, как будто у неё под носом провели той самой субстанцией, с которой ассоциируется аббревиатура названия общества, — не вступил?

      Он не вступал — это его «вступили», спросив его мнение для проформы, а после даже не

      Светопреставления, которое устроила его бывшая палочка при их первом знакомстве, новая «подружка» не выдала. Наверное, потому, что Грей и составляющие палочки уже были, так сказать, знакомы друг с другом. Просто, когда он взял свою новую палочку в руки, пришло чувство лёгкости, да такое, что показалось — сейчас взлетит, и крыльев не нужно. Так же, в отличие от прошлой палочки, эта имела длину не одиннадцать дюймов, а тринадцать, имела витую рукоять, украшенную между витками серебристой цепочкой, с небольшим прозрачным камнем в навершии этой рукояти.

      — Мистер Киддл, а это… — Грей недоумевающе скосил глаза на неожиданные украшательства.

      — О! Они сами попросились! — немного рассеяно пожал плечами артефактор. — Так бывает. Если вы волнуетесь за стоимость, то не стоит. Я уже назвал вам цену, а то, что в процессе изготовления были внесены дополнения…

      Киддел снова пожал плечами.

      — Магия артефактов, она такая… Вроде знаешь процесс создания того или иного артефакта на зубок и выполняешь с закрытыми глазами, но бывает, происходят вот такие отклонения… Это не вредит основным свойствам и функциям, которые должен выполнять артефакт, а только усиливает их. Если бы я готовил палочку заранее, как тот же Гаррик, тогда я бы включил стоимость вот этих материалов, а так…

      — И что это за материалы? — спросил Грей, обречённо понимая, что с переменой имени сам факт его какой-то нездоровой исключительности и избранности никуда не делся.

      — Да ничего особенного на самом деле, — на этот раз мастер улыбнулся клиенту. — Всего лишь лунное серебро и кристалл горного хрусталя.

      — Угу, всего лишь, — проворчал Грей, пристраивая свой новый инструмент в ножны на предплечье. — Если горный хрусталь ещё куда ни шло, то вот серебро… Лунное… по пять галлеонов за грамм. А тут все…

      Грей на глаз прикинул длину цепочки, обвивающей рукоять от навершия до своеобразной «гарды», то место, где витое дерево становилось просто гладким, полированным древком, равномерно уменьшающимся в диаметре к кончику. Но при этом всё же не теряя сильно в диаметре. Так, совсем чуть-чуть.

      — Вас это волновать не должно, — снова начал свою успокоительную миссию мистер Киддел. — Это я должен был предусмотреть такие неожиданности при заключении договора на выполнение артефакта. Ведь это я мастер, который прекрасно знает, что такое может произойти. Клиент-то тут при чём?

      — И часто так получается? — Грей всё ещё недовольно посмотрел на мастера.

      — Не часто, — вынужден был кивнуть на это мастер, — совсем не часто, но случается. Особенно при выполнении, что называется, «именных» заказов. Палочка же — это один из таких по сути «именных» примеров, несмотря на тот

      — Миссис Бэгшот, а не могли бы вы меня проконсультировать относительно одного заклинания?

      — Я не специалист по чарам, молодой человек, я историк, — доброжелательно улыбнулась миссис, — но если это что-то из школьной программы — могу проконсультировать.

      — Хм… Как сказать, — прикусил губу Грей. — Эти чары в школе не проходят, но в свете некоторых прошедших недавно событий это заклинание всплыло в разговорах, и я заинтересовался. Однако, та информация, которую я смог найти в библиотеке Хогвартса… Правда, честно признаюсь, не особо углублялся и не особо-то старался искать…

      — Дети, — хмыкнула женщина, — когда есть возможность учиться, вам в квиддич интереснее играть, а после…

      — Особенно гриффиндорцы, — согласно закивал головой Грей, — каюсь, я выходец именно с этого факультета, впрочем, наверное, вы уже об этом догадались?

      Кивок и ожидающее молчание.

      — И сам до недавнего времени не особо увлекался учёбой. Но видя, сколько полезного можно извлечь даже из простого «Репаро», я несколько пересмотрел свои приоритеты и плотнее взялся за учёбу.

      — Полагаю, этими событиями стал Турнир? — понимающе покивала миссис Бэгшот.

      — Вы абсолютно правы, миссис Бэгшот. Никто не ожидал, что четверокурсник сможет победить в этом турнире.

      Грей немного боялся, что сейчас миссис Бэгшот переведёт тему на более для неё интересную — победа Поттера и «воскрешение» Тёмного Лорда. Точнее, на слухи, что гуляют вокруг и около этих двух тем, но этого не произошло. Видимо, у миссис Бэгшот есть с кем обсудить эту тему и кто более компетентен, чем не закончивший школу ученик, пусть и очевидец событий.

      — Не могу с вами согласиться, — Батильда отпила чай из изящной фарфоровой чашечки, они уже закончили ужин и теперь неспешно беседовали под плюшки с чаем. — На турнире не было ни одного задания, которое бы не смог выполнить маг, получивший аттестат СОВ…

      Грей невоспитанно поперхнулся от услышанного заявления.

      — Простите? — тут же не то извинился за свою «оплошность», не то выразил своё недоумение.

      — Что вас так удивило, молодой человек? Да, я ответственно заявляю, что даже четверокурсник, что и продемонстрировал мистер Поттер, был вполне способен пройти эти испытания, если бы он приложил чуточку больше усилий в учёбе, нежели это бывает обычно у подростков. Двести лет назад задания были

      Артефакторная лавка Киддела отличалась от лавки Олливандера в Косом переулке. Хотя бы тем, что тут торговали не только одними волшебными палочками. Тут Грей приметил и знакомый ему уже вредноскоп, и зеркала, и хрустальные шары. Так же он заметил и что-то вроде ежедневников, множество перьев, которые самостоятельно что-то писали на подложенном пергаменте. У Скиттер было что-то подобное. Наверное, это и есть те самые прыткопишущие. И в отличие же от лавки «Боргин и Беркс», в которой Грею «посчастливилось» побывать перед вторым курсом, тут было вполне опрятно, без пыли и паутины. Впрочем, таких артефактов, как «святозарная рука» — помощница воров, тут вроде как тоже не имелось. То есть таких, которые даже своим видом намекают, что они не для светлых дел предназначены.

      — Молодой человек что-то желает? — доброжелательно спросил вынырнувший откуда-то из-под стойки продавец.

      Грей оторвал взгляд от выставленных на витрине образцов.

      — Да… Мне бы палочку, — смущённо опустил глаза в пол. — Понимаете, с моей прошлой случилась досадная неприятность. Я упал, а она сломалась.

      — Угу, упал, — со скептицизмом повторил за парнем продавец. — Так и говори, подрались на несанкционированной дуэли, а теперь родителям не хочешь признаваться, что в этой дуэли тебе палочку и спалили.

      Грей ещё больше «смутился» и покраснел. Пусть себе думает, что хочет. В этот раз это только ему на руку. Неужели такие ситуации настолько частое явление, что даже вот и объяснений не понадобилось?

      — Ладно, не тушуйся, — добродушно улыбнулся продавец. — С кем не бывает? Я свои палочки за время учёбы раз пять ломал-терял… Собственно, необходимость каждый раз покупать палочку у Олливандера, который каждый же раз «стучал» об этом моим родителям, и привела меня к тому, что после Хогвартса я захотел сам делать палочки…

      — Так вы и есть мистер Киддел?

      Грей действительно удивился. Ему казалось, что этот мастер тоже, вроде того же Олливандера старичок, а тут… На вид мистеру Кидделу было не больше тридцати. Даже меньше. Но кто ж этих магов знает? Грей уже рассуждал об их долгожительстве и имеющихся способах молодо выглядеть даже в самом почтенном возрасте. Вопрос только в том, а на какой возраст они сами хотят выглядеть? Просто те же убелённые сединами виски уже автоматически, на каком-то интуитивном уровне, прибавляют уважения окружающих. Мол, мудрость приходит со старостью. Да только увы — не всегда. Иногда старость приходит одна, без мудрости, или того хуже, под ручку с мистером Маразмом. Но воспитанное с пелёнок почтение и почитание старших по возрасту…

      — Определённо, с утра был им! Так значит, палочка. Для упрощения подбора, каковы были составляющие вашей палочки?

      — Остролист и перо феникса.

      Грей не боялся того, что его раскроют по палочке. Палочки такого состава, остролист с пером феникса, не столь уж редкое явление. И не только у Гарри Поттера была такая палочка. Как и Риддловский тис, тоже в сочетании с пером феникса. Всё же это

      Сообщение жены о том, что она согласна на всё и даже чуточку больше, вызвало нездоровый энтузиазм у мужчин. Нет, как она и просила, «сегодня» они её не тронули. А вот как только в холле огромные старинные часы отбили двенадцать ночи…

      Сания сквозь сон почувствовала, как её округлости оглаживают два шершавых широких языка. Это не было неприятно, наоборот, она уже почувствовала жар возбуждения, разливающийся по телу. Руки рефлекторно зарылись в… шерсть.

      — Я же просила не сегодня, — попыталась «проворчать» она, впрочем, поддаваясь навстречу ласкам и этим противореча сама себе.

      Одно пушистое тело рядом с ней начало интенсивно «поигрывать» сокращающимися мышцами. Оборот был весьма интересен в тактильном плане, а потому руки Сания не отвела. А когда под рукой оказалось не пушистое пузо, а голая и гладкая грудь, услышала:

      — Сегодня было вчера, — жарким шёпотом опалило ухо, — полночь уже миновала.

      И губы Дека впились чувствительное местечко за ушком девушки. Зубы даже чуть-чуть прикусили кожу, вызвав новый виток пожара там, внизу, где между ног старательно трудился Рей. Ага, в кошачьем облике. Вылизывал и урчал, как трактор.

      «Катя была права, рассусоливать мужья не стали, взяв быка за рога», — подумала Сания, уже сгорая в пламени вожделения. — «Впредь нужно будет учитывать… А-а-ах!»

      Додумать, что там нужно учитывать она не успела. Её сотрясла первая волна оргазма.

      — Перевернись, солнышко, — нежно попросил Дек, едва в глазах прояснилось.

      — В коленно-локтевую что ли? — о, она даже смогла съехидничать!

      — Ну, так естественно! — и большие руки помогли девушке занять нужную позицию.

      При этом её руки оказались по сторонам от его бёдер, а грудь не прижималась к ним, но в процессе естественного покачивания потиралась об эти самые бёдра. Естество самого Дека при этом оказалось прямо перед носом девушки и она нисколько не сомневаясь взяла его в рот. А вот на спину ей упала тяжёлая «шуба», а лоно соприкоснулось с влажной головкой члена большого кошака.

      — Прогнись, — глухо простонал Дек, так как Сания интенсивно посасывала его член. — Прижмись к моим коленям грудью, тебе легче будет. Рей на лапы опереться сможет.

      Сания без возражений приняла нужную позу, правда ей пришлось выпустить изо рта «вкусняшку». Действительно, по обеим сторонам от её плеч в постель уперлись широкие лапы, и

      И всё же Грей смог договориться с миссис Бэгшот о его проживании в небольшом флигеле её коттеджа, сразу же оплатив двадцать галлеонов. Это за оба месяца. Глупых вопросов о том, почему он и в этот раз не остался жить в «Дырявом котле» не последовало. Это и так было понятно. С одной стороны оплата комнаты была не дорога, но посуточно. А в сумме только за месяц выходило не десять галеонов, а все пятнадцать.

      И, как и предполагал Грей, исходя из возраста миссис, особого пиетета к его «детскому» статусу она не испытывала. То есть поохала, конечно, над сложившимися обстоятельствами, посочувствовала и даже проявила этакую благотворительность — столоваться теперь он будет не отдельно, а за её столом. Изначально предполагалось, что снимающий комнату жилец и о пропитании своём тоже заботится самостоятельно. Благо и трактиры в поселении имеются, и небольшой кухонный закуток во флигеле тоже есть. Но никуда жаловаться или обращаться по поводу обнаружившегося «сиротинки-беспризорника» не стала. Во времена её молодости юноши его возраста, а то и младше, уже вполне считались самостоятельными особями. Для неё было главным, как и во все времена, сможет ли он оплатить проживание. Как только оказалось, что сможет, так тут же оформили магически заверенный договор.

      Всё.

      Следующим утром за завтраком в их, теперь общей, столовой миссис Бэгшот отстранённо поинтересовалась его планами. Прозвучало это не столько с интересом, сколько — весьма дежурно. Что-то вроде как про погоду спросили, не особо интересуясь мнением собеседника на этот счёт, но дабы поддержать светскую беседу… Однако Грей ответил, не особо стараясь скрыть свой интерес.

      — Знаете, с тех пор, как я поступил в Хогвартс, да ещё и оказался на одном потоке со знаменитым Гарри Поттером, мне всегда хотелось посетить эту деревню и посмотреть на место, где проживали Герои магического мира. Да и кроме Поттеров, тут есть чем поинтересоваться, всё же в разное время здесь жили и другие не менее знаменитые личности. Не зря же эта деревушка называется именно Годрикова Лощина. В честь одного из основателей Хогвартса. Только раньше такой возможности не представлялось, зато теперь у меня эта возможность появилась, и я сегодня планирую просто ознакомительную прогулку.

      — Да, да, конечно, — немного рассеяно ответила миссис, явно занятая своими мыслями, на что Грей только пожал плечами.

      И, как и планировал, после завтрака отправился на прогулку. Однако не забыл перед выходом, взять с собой мантию-невидимку.

      Тот ещё подарок. При одном взгляде на который, Грей начинал несколько злорадно ухмыляться. Теперь вот неизвестно, на самом ли деле эта мантия принадлежала когда-то Джеймсу Поттеру или это было частью очередного директорского плана, который несомненно рассчитывал, что мальчик обязательно в этой мантии пойдёт и проверит цербера, а там и самоубьётся, наконец, но сейчас она у него в руках. Если же это Поттер отдал, то Поттер придурок, каких свет не видывал — отдать неизвестно кому такой артефакт! Точнее, он его отдавал, скорее всего, Дамблдору на нужды какого-то там ордена, и даже не подозревает о том, что эта мантия теперь у ненавистного подкидыша. В любом случае, даже, если и не знает, — отдавать такой достаточно редкий для мира артефакт? Даже пусть это Дамблдор? Ну, идиот — самый натуральный! А вот он, Грей, теперь точно больше никогда надолго с ней не расстанется. Полезная штука.

      Утром Грей покинул «Дырявый Котёл» в облике «серой мышки». Он надеялся, что больше здесь уже ночевать не будет. Опасно. Хотя бы потому, что наивный Гарри Поттер, кроме этого заведения, по мнению Дамблдора, больше ничего не знает. Именно на этом он «погорел» после того, как сбежал от Дурслей после превращения тётки Мардж в воздушный шарик. А искать его рано или поздно начнут.

      Облик этот выбрал потому, что пока больше не планировал появляться на людях даже в приближенном к своему настоящему виду облике. Рано ещё. Но при этом именно этот облик самый, так сказать, малозатратный в его арсенале. Разве что теперь он ещё и без очков.

      Неизвестно кто окажет помощь, а кто и в спину ударит. Рон уже наглядно продемонстрировал чего от него можно ожидать. Грей не имеет понятия, знают ли Уизли те, которые взрослые, — дети, понятно, что не в курсе — про живых Поттеров и о том, что он сам подменыш, но использовать наивного в магических вопросах Мальчика Который Выжил в своих целях не стесняются. По крайней мере, взрослые. Да и Рон, как оказалось тоже «дружок с подкавыкой». И это сейчас видно очень отчётливо. Взрослые бравируя именем Поттера, которые некоторое время каникул проводил у них, выбивали себе некие преференции у Министерства. Рон… Как признался сам Рон ещё в первой их поездке на Хогвартс-Экспрессе: все его браться так или иначе добились каких-никаких успехов, а ему теперь тоже доказывать нужно, что он не лыком шит. Нужно, да только лень. Это ж силы прилагать нужно, учится, добиваться. А так… Встань рядом с МКВ и слава на тебя сама польётся.

      Хотя даже при таком раскладе Рон опять оказался недоволен, что и вылилось в его демарш в начале этого учебного года. Ведь доставались ему не все овации, а только малая их часть. Зато наряду с овациями Рону прилетало и от хейтеров Поттера, когда тот оказывался не в почёте у публики. А вот тут прилетало по полной, а не частично.

      Так же Грей ещё не решил, как ему относится к тому факту, что Драко Малфой, оказывается его близкий родственник. Отношения у них были не самые лучшие. А ведь Малфой знает его как Гарри Поттера, который приходится этому самому Малфою каким-то там дядюшкой! Истиный Гарольд Поттер, внук Дореи Блэк, а не Грей. Грей же с Драко браться-кузены получается. И стоит ли при таких вводных обращаться за помощью к миссис Малфой?

      Лейстранжи всем составом в Азкабане находятся. Да к тому же они ещё и ярые приверженцы Риддла. Малфои тоже имеют репутацию тех, кто активно поддерживал Волдеморта. Мистера Малфоя не посадили, в своё время, видимо, доказательств их преступлений не нашли, но пятно осталось. Драко же не способствовал возникновению доверительных отношений. Скорее, при их первой встрече в Хогвартс-Экспрессе, он попытался заявить о себе, как о потенциальном «покровителе», и даже не намекнул на родство. То самое родство, которое предполагалось между ними, пока Грей был Гарри Поттером.

      Но при таком условно равном статусе о покровительстве не могло быть и речи. Только взаимная родовая помощь, или же договорная, как у не связанных родственными узами родов в похожей ситуации, если не хочется поддерживать родственную ветвь. Но именно помощь или её полное отсутствие — не покровительство. Почему в таком случае Грей использует термин «условное»? Так потому что мать Поттера — магглорожденная. Это по идеологии тех же Малфоев даёт некое «проседание» статуса для самого Гарри, но, опять же, не до такой степени, чтобы предлагать ему это самое покровительство как истинно магглорожденному. А насколько Грей помнил их первую встречу, да и после, до определённого момента, Драко был не в курсе его проживания и воспитания у магглов, что в тот самый момент могло бы его «оправдать».