[580x406]
Счастливое Детство
Новогодняя сказка. Политический хоррор.
Маленький Серёжа смотел на новогоднюю ёлку. Ему было грустно... Стремительно приближалась полночь, а с ней и Новый, 2010 год, а подарков под ёлкой в этом году не было... На днях Серёжиного папу, инженера-проектировщика баллистических ракет сократили с работы. Их предприятие ликвидировали - государству больше не нужны были ракеты. Финансирование разработок сократили ещё в прошлом году, и денег папа получал мало, из-за чего папа с мамой часто ругались по ночам, закрывшись на кухне, и думая, что он уже спит. И этот раз вечером 31-го декабря Серёжин папа пришёл с работы грустный, и принёс домой вместо подарков лист с приказом об увольнении по ликвидации предприятия. Увольнительные не перечислили - денег на счетах предприятия не было, и когда они поступят было совершенно неизвестно. Папа с мамой тогда поговорили с Серёжей, и объяснили, что подарка на этот Новый Год уже не будет, что он уже большой и не должен расстраиваться, ведь всё-таки приходит праздник, они вместе и всё будет хорошо. Серёжа почти не плакал - не хотел печалить и так нервную маму и посеревшего, осунувшегося папу. И вот, они сидели за скудно накрытым новогодним столом, мама с папой тихо говорили что-то о том, что город без оборонного предприятия закроют, а Серёжа смотрел как по телевизору выступает Президент. Президент на фоне богато, не в пример их украшенной ёлки, говорил что-то о том, как хорошо народ умеет держать удар, как всем нужно быть сильными в будущем году. Быстро истекали последние минуты уходящего года... на экране появился циферблат часов Спасской башни, загремели куранты. Серёжина мама подняла бокал с дешёвым шампанским, отложенным из профсоюзного новогоднего подарка, и тихо сказала:
- Вот и Новый Год наступил... давайте что-ли хоть желания загадаем... говорят на Новый Год все желания исполняются...
Что то странное почудилось Серёже... что-то шевельнулось в его душе, что-то старое, но очень тёплое и доброе, впитанное со страниц папиных подшивок "Юного Техника"... он поднял свою кружечку с лимонадом и ясно произнёс:
- Желаю, чтобы в Новом Году у всех детей снова стало счастливое детство!
Мама заплакала, папа спрятал лицо в ладонях... а где-то далеко, за гранью восприятия, что-то тихо пророкотало, словно удар грома... хотя может быть это им просто показалось.
***
Сталин открыл глаза.
Во всём зале, за исключением ярко освещённого прямоугольника в центре, было темно. А в центре, в полосе света стоял стеклянный гроб. Резкие лучи искусственного света контрастно очерчивали фигуру Ленина, лежащую в нём на ложе из красного шёлка. Он подошел к траурной ложе, походя отметив сохранность тела Ильича, хмыкнул и приблизился к гробу так, чтобы попасть в лучи света. Окинул себя взглядом. Стряхул пылинки с шинели, поправил фуражку и не торопясь двинулся к выходу. Приоткрыв стеклянные двери входа, шагнул наружу. Красная Площадь была заполнена народом, шли гуляния. Высоко в небе полыхали разрывы праздничного салюта. Вокруг было шумно и весело... Солдат почётного караула, даже в такую ночь не покидающий своего поста взгянул на него и застыл. Стремительно побледнел, вытянулся ещё стройней, хотя и так держался по стойке "смирно". Иосиф Виссарионович шевельнул усами в улыбке, достал из-за пазухи трубку и портсигар. Вынул из него "Герцеговину Флор", и, выкрошив табак в трубку, подошёл к солдату.
- Товарищ сержант, у вас огоньку не найдётся? - спросил он, окинув того лукавым взглядом.
- Н-н-н... Н-никак нет, товарищ Сталин, на посту не положено. - заикаясь выдавил шокированный часовой.
- Правильно нэ положено, правильно...
Виссарионович улыбнулся ему, развернулся и неторопливо пошёл к воротам Кремля. Окинул взглядом стены, шпили башен. Зацепился взглядом за триколор, развевающийся над куполом Сенатского Дворца. Остановился. Нахмурился... отрывисто буркнул:
- Непорядок. Нужно разобраться.
Посмотрел в небо, щёлкнул пальцами здоровой руки, и, чуть ускорив шаг, устремился дальше к главным воротам Спасской Башни.
***
Лаврентий Павлович огляделся. Он стоял на давно знакомой и привычной ему Лубянской площади. Однако всё на ней теперь было странно и непривычно. Куда-то исчез памятник Феликсу Эдмундовичу... через площадь во всех направлениях сновали прилизанные, необычные, но явно очень дорогие машины. Здания, окружающие площадь, ярко светились витринами и вывесками.
- Капитализм... ай-яй-яй... вредители...
С горечью произнёс второй министр внутренних дел СССР и осуждающе покачав головой, посмотрел на часы. Приближался первый час ночи Нового Года, времени было мало. А ему срочно нужно было _на работу_. Берия поправил шляпу и щёлкнул пальцами. В мешанине машин взвизгнули тормоза, и из их потока к бровке тротуара, где он стоял, стремительно вырулила блестящая чёрная "Победа".
- На работу, Юра! -
Читать далее...