Код Толстого: Кем Стали Дети Писателя, Который Хотел Изменить Мир.
История пятерых сыновей Льва Николаевича Толстого — фотография 1903 года (автор неизвестен) словно застыла над ними, а их судьбы оказались куда разнообразнее, чем можно было бы предположить под тенью великого отца.
Сергей (1863–1947)
«Старший белокурый… есть что‑то слабое и терпеливое… Сергей умен — математический ум… чуток к искусству…» — так видел его отец в детстве. По образованию он окончил физико‑математическое отделение Московского университета, но жизнь повернула иначе: Сергей стал композитором и музыкальным этнографом, профессором Московской консерватории, оставил воспоминания о семье и умер уже в послевоенные годы.
Его путь — пример того, как научный склад ума может перерасти в тонкость художественного слуха: математическая дисциплина в нём соседствовала с музыкальной чуткостью.
Мощная Мантра Любви и Нежности
Мантра — это маленький, но действенный помощник в тех ситуациях, когда никакие поступки не помогают. В тех случаях, когда человек пребывает в растерянности и не знает, что его дальше ждет. Мантры считаются проводниками души из материального мира в мир божественного и духовного. Прослушивание священных текстов и песнопений вводит в некий транс, и это совсем не шутка. Именно так отключается ум, и душа освобождается от рамок существования на земле. Можно слушать мантры, можно их петь или читать - результат неизменен: ум замирает, а душа освобождается и находит истинный путь.
Tumi Bhaja Re Mana
Так хочется, поверьте, очень хочется,
Чтоб солнце было с самого утра,
Чтоб день хороший никогда не кончился,
Чтоб говорили добрые слова!
Чтоб начинался день всегда с хорошего,
Чтоб меньше было жалоб и обид,
Чтоб люди реже посещали прошлое,
Лишь потому, что в них душа болит.
КОГДА БОГ ПОВЕЛЕВАЕТ ...
Когда у одной бедной женщины не хватило денег даже на то, чтобы накормить детей, она позвонила на радиостанцию и оставила там обращение к Богу о помощи.
Один из слушателей был убежденным атеистом и решил доставить себе удовольствие, поиздевавшись над незнакомкой. Мужчина узнал ее адрес, позвал секретаршу и поручил ей купить дорогих продуктов.
и пока мы ныли из-за мелких жизненных огорчений,
вроде плохой погоды, оторванной пуговицы, сотни других причин,
кто-то слышал: «ваш диагноз не подлежит лечению»
«мы не успели его спасти, он был неизлечим»
пока мы роптали на судьбу из-за утреннего кофе,
в спешке пролитого на новенькую рубашку,
кто-то сегодня попал в авиакатастрофу,
кто-то шептал на ухо: «мама, мне очень страшно».
пока ты вёл себя гордым кретином,
кто-то правда тебя любил и ждал твоего звонка.
пока ты ругал щенка за то, что он сгрыз ботинок,
чей-то пёс лежал под колёсами грузовика.
мы ругались матом и заглушали боль крепким виски,
мы любили поговорить о безнадёжности, тьме и аде,
на деле: ад - это не узнавать в лицо даже самых близких.
это узнать о раке на последней стадии.
мы печалились, что нам признавались в любви не те,
мы рассуждали о боли, о которой не ведали ни черта.
а боль — это жить среди серых больничных стен,
это трубки по всему телу,
это в кардиограмме сплошная прямая черта.
мы думали беда - это пробки, очереди, шумное метро,
это ссора с начальником, повышение цен на билет,
а беда - это кризы, метастазы, оторвавшийся тромб,
это когда не берёшь трубку,
а завтра тебе говорят, что человека нет.
мы думали горе — это плохая оценка, любовная драма,
когда ты шлешь смс и засыпаешь без ответа,
а горе — это обмороки и плохая кардиограмма,
это каждую ночь слышать, как плачет мама,
это каждый день начинать утро с горсти таблеток.
мы тряслись над деньгами, долгами, приближающейся сессией,
что-то писали про несправедливость мира и пустоту внутри,
горе — это слышать про друга: «ему осталось не больше месяца».
это быть прикованным к постели в двадцать три.
мы любили говорить о безысходности, мраке и пустоте.
роптать на жизнь от выходных и до выходных,
а боль - это две гвоздички на ледяной плите,
это любить мертвого сильнее,
чем всех живых.
© Анна Захарова
[610x700]