Lю.
Я знаю.
Не в тему.
Но я тебя да.
есть тема. Если мой дневник выпустят до какого-то момента в свет - купите? Я лично подпишу.
Всего четыре. Один издателю в Лондон, второй мне, третий в подарок, а четвёртый - кто захочет. Начальная цена - сто рублей. прикоснись к легенде,блять.
Сколько тебе лет для меня? До-меня - сколько?
... Так мы знакомимся, и друга целуем горько.
Играй.
Выиграй у бога, у нас есть цветы, распусти
Свои волосы по ветру, а воду мою прости.
..Нет, не так. Не прощай, никогда.
Разбуди меня первой.
Совсем.
Навсегда.
Секса хочется пиздец. С кем-то определённым, конечно. Постоянный.
Я с ума схожу, блять. Это мешает, когда нет возможности, очень мешает. Ну что со мной не так?
Раньше было легче откровенничать, знаешь ли. Слишком много людей теперь, а вот парадокс - ты замыкаешься в себе, потому что нельзя говорить такие вещи людям. Это понимаешь тогда, когда говоришь им себя, выговариваешься весь, но в их глазах ты не такой, каким бы им хотелось. И поэтому замыкаешься внутри, не пишешь, не поёшь, ни музыки с рисунками, ни прогулок тех самых; и даже, представляешь, перестаёшь излучать глазами тот свет, отражение которого в других людях означало счастье для обоих. Специально так делаешь. И вот по прошествии времени ты начинаешь забывать и зачем ты это делаешь, и кто ты был раньше - просто входит в привычку. А всё равно меняешься. Чувства. Не желания, если начать вспоминать, кто ты.Так вот - я хочу обратно домой, я слишком долго там не был. И мне кажется, в следующем году будет всё очень круто, как в плане "жёстко", так и в плане честности. Мне похуй, я устал считать себя хуйнёй, это сильно угнетает. Главное - смочь вернуться без поддержки, потому что она невозможна физически. А если случится чудо - ну что ж, я не против, хотя рассчитывать на него не стоит.
Это мой мир. В нём всё заебись.
Сны жестоки. Больно даже после. Зачем? Почему там мы?
если я раньше знал, что не так, то теперь наконец знаю, что так.
Единожды обнят. Проживу ещё сотню.
Волки едят свои чёрные ягоды,
В них отравиться надежда, любовь и,
Конечно же, вера.
В тени холодных лесов серебрятся,
Стоят на опушках, а в жёлтых окнах домов
Силуэты людей, как зрачки вертикальные,
Видно. До самого дна
Они смотрят безумно голодными
В тёплые пульсы, и жрут свои ягоды
Чёрные осенью волки.
Для них в этом мире есть только
Отрава и пули, и месяц серпом своим,
Словно хирург, вырезает им души.
кончился в жизни цвет - и ты даже не представляешь, сколько оттенков в чёрном, сколько тепла в пустоте.
ноги твои вылизывать бы, да глаза поколоты; и тут вроде не бьют тебя слепого.
Почему.
с собой не зовут - а значит, и стаи нет, и нет половины моей, и бегаешь ветреным рыжим листом как умеешь.
любовь не должна приносить эти штуки, но любишь ли ты? - сколько раз?
кожу гладишь свою в темноте, и беззвучные шелесты
делаешь шарики те же в пустых подворотнях ладонями, ждёшь хоть случайностей
обними. я мёртв до этого.
пожалуйста.
близко - это когда один и тот же дождь можем слышать
когда эхо твоего голоса звучит в голове постоянно
пальцы искусаны в месте касания
запах запомнился въелся
кричать тебе молча
я знаю я знаю всё
мышцы сквозь кожу блестят
отрываю билет
не пускай
я свечусь с тобой рядом, ты видишь, ну вот я
пожалуйста
капли стекают на мокром ебале моём
сигарета
постой, тебе нечего, некуда, просто скажи ещё раз
я пошла, столько дел, ох, Илья
даже море волнуется раз, и ещё, и ещё,
ну а ты, ну а ты...