Любимый, как же ты жесток,
Ты в смерти мне остался верным,
Шутя, переступил порог,
И даже в этом ты был первым.

Мой меч не найден за сто лет,
Но не ищите в книжной пыли:
Воспоминаньем наших бед
Мой меч лежит в его могиле.

Мне было не дано твой жар познать,
Отец, учитель, командир и брат,
Но будет твой покой оберегать
Мой меч. Ведь так влюблённые лежат?..

Всю жизнь я писал о красоте смерти,
Но ангел упал - хихикают черти,
Кайсяку трижды отрубал мне голову мечом -
Нарушена эстетика дрожащим палачом,
Великий инквизитор моего творенья,
В спектакле куклам не позволены сомненья.
Как можно относиться к красоте беспечно?
Творцам и Дьяволам положено жить вечно!

Он может подарить любовь и смерть
И любит драться, танцевать и петь -
Одетый в чёрно-красные шелка,
Ведущий мир за руку сквозь века.

Он слышит ваши мысли и молитвы,
И равных нет ему на поле битвы -
Мальчишке, соблазнённом леденцами,
От жизней обладающем ключами.

Не счесть его имён и форм,
Пираты знали, что он любит ром -
Его зовут Элегуа, Судьбой,
Во взгляде лёд смешался с добротой.

Не проси меня спеть о грядущем: тебе
Белой чайкой скорбеть о солёной судьбе,
И костёр на ветру примет жизнь через смерть -
О застывших глазах не проси меня спеть.

Это мёртвое тело мне нести на руках,
Оно станет теплеть в предрассветных лучах,
И тогда он поймёт. Так пойми же и ты,
Что без боли нельзя осознать красоты.

Через год, через год
Этот путь он пройдёт,
Отойди за черту:
Смерть уж льнёт к его рту.

Я убивала тень свою, шагая дальше в темноту,
И смерть её была безропотна, бесшумна,
Я отдавала часть себя и познавала красоту,
Я стала шелестом в ночи, что полулунна.

Вновь возрождались письмена, забытые давно,
Струились жидким серебром сквозь ткань вселенной.
И становилась кровь моя, как терпкое вино,
Кружила голову, смеясь над жизнью тленной

И тело превращая в ненайденный Грааль.
Испейте верность, целомудрие и святость
Из уст сосуда, за который окровилась сталь,
В глазах которого сверкает непредвзятость.

Мой Ангел-хранитель влюбился,
Напился, об асфальт разбился,
Теперь иду своим путём вперёд
Так криво, что никто не разберёт.

Убавьте громкость тишины:
По телеку сегодня мои сны -
Когда за правдой встанет ложь,
Ты наконец-то всё поймёшь.

Ты заключил контракт со смертью
И режешь сердце о шершавый край её листа,
Вдыхая жизнь цветною круговертью.
Но остывает, так и не согревшись, нагота.

Росою плачут туманные пустынные сады,
Я в мягкий кашемир укутаю свои усталые мечты,
Меня обнимет сладкий аромат, как пахнешь только ты,

По щеке тёплым прикосновением,
Через край острым наслаждением
И насквозь - удовлетворением.

Поцелуи винно-снежные,
Влажные, бархатно-нежные
Падают снегом на губы,
Тают. Какой же я глупый,
Глупый мальчик в невинном снегу,
Тело, не слушаясь, гнётся в дугу,
Глупая грудь не хочет дышать,
Мне остаётся только стонать.
Отчаянно прячу рваные крылья:
Я знаю, что ты не любишь насилья,
Я раньше касанья любить не умел,
Да что же ты сделал, да как ты посмел...
Дыханье сквозь дрожь и прикрытые веки,
Секундою вечность, мгновенье - навеки.

Кошка в маске.

Подойди-ка поближе, лживая кошка,
Я опалю тебя словами злости, ненависти и отчаянья,
Я не верю, что поймёшь меня хоть немножко,
Я знаю, что глупо ждать твоего раскаянья.
Это, наверное, звучит позорно, ошибочно и смешно,
Но я действительно тебя любил,
Любил, хотя тебе плевать и всё равно,
Что я дышал, желал и жил.
Что, если я разрушу твою тишину? Твою мать,
Хотя бы на смертном одре ты сможешь не лгать?

Ты убивала правду и любовь
С кривой ухмылкой вновь и вновь,
И на горящие угли, оставшиеся от меня, ступая,
Ты была такая эгоистичная, пошлая и тупая.
Я хотел быть собакой, чтобы быть свободным от прошлого, а не сидеть на твоей цепи -
Да не нужно мне даром твоего покровительственног­о отношения и вампирской любви,
Ты лишь моё отражение, смотрящее с ненавистью из зеркала.
Но твоя томная тёмная лирика мне всю жизнь исковеркала,
Хватит тушить сигареты о моё сердце и ножом резать вены души:
Я больше не играю в твои глупые игры, как ни проси.
Стерва-надежда, сволочь-вера, сука-любовь,
Вы чего-то ждёте? Лакайте мою кровь!

Ой, прости, дорогая, в моей крови был яд?
Так что теперь ты сдохнешь и отправишься в Ад.

Душа, израненная словами,
Разорванная. В клочья.
Распятыми чарующими кружевами
Висит на вбитых крючьях.

Стихами жгутся письмена на сердце -
Сгораешь в копоть.
Но вновь и заново воскреснет солнце
Для упавших в пропасть.

Сияют звёзды ярко
Над моей постелью из голубых цветов.
Так холодно и жарко.
Вокруг лодыжек змеёй обвилась сталь оков.
Ты тянешь эти путы
Всё ближе на себя, вдыхая страха сладость.
Бездонной вечностью минуты
Смешали вместе навсегда испуг и радость.