«Славянские монстры» — согласитесь, звучит диковато. Русалки, лешие, водяные — все они знакомы нам с детства и заставляют вспомнить сказки. Именно поэтому фауна «славянского фэнтези» до сих пор незаслуженно считается чем-то наивным, несерьезным и даже слегка глупым. Сейчас, когда речь заходит о мифических существах, мы чаще вспоминаем зомби или драконов, хотя в нашей мифологии есть такие древние существа, по сравнению с которыми монстры Лавкрафта могут показаться мелкими пакостниками.
Обитатели славянских языческих легенд — это не радостный домовенок Кузя или сентиментальное чудовище с аленьким цветочком.
Наши предки всерьез верили в ту нечисть, которую мы сейчас считаем достойной лишь детских страшилок.
До нашего времени не дошло практически ни одного оригинального источника, описывающего вымышленных существ из славянской мифологии. Что-то покрылось мраком истории, что-то уничтожили во время крещения Руси. Что мы имеем, кроме смутных, противоречивых и зачастую непохожих друг на друга легенд разных славянских народов? Немногочисленные упоминания в работах датского историка Саксона Грамматика (1150—1220) — раз. «Chronica Slavorum» немецкого историка Хелмолда (1125—1177) — два.
И, наконец, следует вспомнить сборник «Веда Словена» — компиляцию древних болгарских ритуальных песен, по которым также можно делать выводы о языческих поверьях древних славян. Объективность же церковных источников и летописей в силу очевидных причин находится под большим сомнением.
Книга Велеса
