Настроение сейчас - Арлекин в тысяче обличий
Среди тысяч имён
У забытого чёрного входа
Ты скитаньем рождён,
Высотой, что вдыхает Природа
В золотые ростки
Многозначных, звенящих апрелей.
Так тонки и легки
По весне выдаются капели.
Чары лунного сна
Ты плетёшь в антрацитные косы.
Твоя чара верна
Ста ветрам, что штурмуют утёсы.
Между чарой и сном,
Между солнцем и выжженным адом
Ты прозрачным крылом
Нарушаешь гармонию стада.
Ты смущаешь его,
Хохоча в бестолковые спины.
Ты превыше всего,
Ты умел оживлять и руины.
Valkoinen, пару дней назад
© copyright Valkoinen
Настроение сейчас - вдохновение
несколько дней назад
_____________________________________________
Поздненоябрьский Ростов красив некоей смиренной купеческой красотой. Особую атмосферу в нём создают реликты невысоких, но основательных исторических зданий этажа в два-три, это мои любимые отголоски прошлых эпох. Дивные нездешние цветы, которые содрогнула, но не смогла разрушить революция… Нередко помпезные, вычурные и пышные, как подобает архитектуре барокко.
Послереволюционные здания тоже люблю – но только за их исторический облик.
На Большой Садовой добавились небольшие бронзовые фигурки людей и зверей, стоящие прямо на плитке у продрогших зданий. Они глубоко ретроспективны по своему образу; они староукладны. Они возвращают мои мысли, моё нутро во времена обозов, лошадиных телег и мостовых – во времена, когда меня будто бы и не было…
Тогда почему такие живые, осязаемые картины проплывают перед глазами?.. Это время отдалённо кажется мне знакомым. И оно знакомо мне не только из книг.
Моя любимая визуализация картин из прошлого – фигурка толстого купца-коробейника с котом, хотя он стоит на Большой Садовой уже давно, лет двадцать.
На соседних улицах мокро и пустынно, гражданское население прячется в тёплых квартирах, не смотря на дни «чёрных пятниц» - больших предпраздничных распродаж в массмаркетах. Изредка вдоль и поперёк, налево и направо, вперёд и назад пробегают хипстеры – и трясут мокрой, почти купеческой бородой. На Большой Садовой ощутимее всего осязаешь связь времён…
Сегодня мой субботний выходной, а мои выходные так редко перепадают на субботу и воскресенье, оттого и особо ценны. Оставила машину у подъезда, прихватила зонт, уехала в центр на общественном
Настроение сейчас - не в этом мире
Опять от мужского лица сочиняется.
Гуттаперчевый край,
Ты меня испытай.
Разреши мне лететь
За тентаклями снов.
Гуттаперчевый край,
Ты меня выбирай
И звенящую медь
За виденье Основ.
Я ещё не распят.
Я усталый солдат,
Не смотрящий в глаза
Земляничным ветрам.
Я усталый солдат,
Я заблудший закат.
Я лесов полоса
К пограничным мирам.
II
За скрижалями ржи
Ты тропу укажи
В потаённый овраг
Словно в тёмный портал.
За дорогами лжи
Где звенят этажи
Я привычный варяг,
Я ночной генерал.
Разреши мне лететь
Разреши мне успеть
На ночной экипаж
Окаянной Луны.
Вознеси свою плеть
И звенящую медь,
Мой заоблачный страж,
Где сбываются сны.
Valkoinen, пару дней назад
И это далеко не все. Под катом вы найдете лучшие сообщения нашего сообщества.
Все... из Москвы убежал. Создаю тему для рассказов, рисунков, поэзии и просто обмена мыслями, а сам убегаю писать третьего ШНыра. В интернете буду появляться минут на десять в день. Обязательно буду заскакивать в блог. В середине января постараюсь выложить обложку Мефа, если будет готова. Сам "Мефодий Буслаев. Танец меча" в феврале.
С Новым годом и с приближающимся Рождеством! Кто хочет, может приехать в Софию на новогоднюю службу, которая начинается в 10 вечера и заканчивается уже в новом году. Подробности тут. А потом можно идти на Красную площадь, которая там в 300-х метрах.
КРАТКАЯ КОНЦЕПЦИЯ
ШНыр - это не имя, не фамилия, не прозвище. ШНыр – это здание, в котором собираются шныры и которое можно найти на карте ближнего Подмосковья. Внешне это здание самое обычное и каждые сто лет его сносят и строят новое, чтобы не привлекать внимания. Шнырам не нужна популярность.
Шныры не маги, хотя их способности намного превосходят всякое человеческое разумение. Если где-то в мире происходит что-то значительное или необъяснимое, значит дело тут не обошлось без шныров. Постороннему человеку попасть на территорию ШНыра невозможно. Тому, кто хоть раз предал законы ШНыра, вернуться назад нельзя.
Шныром не рождаются. Никакие сверхъестественные дарования или родство с волшебником для этого не нужны. Выбирают шныров золотые пчелы, единственный в мире улей которых находится в ШНыре. Никто, даже сами шныры, не знают, кого пчела выберет в следующий раз и, главное, почему. Случайно раздавить или убить золотую пчелу нельзя, но ее можно предать. В этом случае она умирает.
Всякий нырок оплачивается жертвой. Чем меньше жертва и способность к жертве, тем меньше возможности закладки, которую ныряльщик способен вытащить. Жертва не может быть больше, чем человек способен понести. Для того, кто использовал закладку для себя, повторный нырок невозможен. Никогда не нырявший или отказавшийся от нырков шныр может оставаться в ШНыре, но использовавший закладку для себя – никогда. Самый тяжелый нырок всегда первый. На первой закладке шныр всегда испытывается максимальной болью. На территорию ШНыра не может проникнуть ни один человек, окончательно утвердившийся во зле и его ценностях или ощутивший себя явным добром.
Есть наш мир, есть мертвый мир - болото, и есть истинный вечный мир, где нет смерти – двушка. И над всеми этими мирами – свет. Он поддерживает нашу жизнь, согревает нас, но видеть его мы можем только опосредованно. В лучшие наши минуты он точно брезжит, прорывается и то гадательно.
Двушка – мир, только еще приготовленный для людей и незаселенный. Есть люди, которые могут из нашего мира попасть на двушку, и извлечь оттуда закладки. Закладки могут исцелять болезни, сохранять жизнь (если отдать их другим) или (если оставить их себе) дают власть, разные магические навыки, способности, успех, привлекательность. Но такой шныр – не устоявший и оставивший закладку себе – уже не может быть шныром и нырять на двушку. С того момента, как он взял закладку – он больше не шныр, а ведьмарь и становится врагом других шныров.
На двушку можно нырнуть одним только образом – с помощью пега – крылатого коня, который пронесет шныра через мертвый мир, болото.
Нашел в какой-то книге желтую бумажку, совсем истрепанную. Формат а4, края истлели. Орфография старая, с Ъ. Скорее всего, конец 19 века, когда в Оптиной активно работала типография.
Кажется, в сети нет. Перепечатал, чтобы появилось в интернете, и здесь выкладываю. На меня огромное впечатление произвели пункты 18, 23, 34.
САМИ ПРАВИЛА СМ. КОММЕНТАРИИ
Когда я был ребенком (т.е. восемьдесят какие-то годы) бабушка носила в сберкассу деньги на вклад, который я должен был получить на совершеннолетие. 1000 рублей. Каждый месяц по сколько-то там сдавала. Она мне говорила: купишь что-то серьезное. А я прикинул, что столько стоит мотоцикл. Потом бабушка умерла, началась дикая инфляция и тут нам напоминают из сберкассы, что у нас есть этот вклад. На мотоцикл бы уже не хватило. Только на одно колесо. И я купил пять томов "Добротолюбия". Как раз хватило. А "Добротолюбие" начинается с жития Антония Великого и его поучений. Я их прочитал и они меня вдохновили очень сильно. Потом, правда, десять вообще не прикасался этим книгам, но где-то в памяти они лежали.
А вот Антоний Великий и обложка "Добротолюбия". Надо же, такая же.