Так-то.

Камнеглазые стражи, чего вы ждёте, какую бережете тайну, серые?

вспомни мое первое на строчке, в исписанной тетради,
когда еще ни точки, ни запятой глаза не знали,
когда еще ногам легко ходилось, и небо гнуло
лишь старые заборы (покосились) - и голос нудный.

И вспомни вечер, день и ночь, когда руками
вот этими сухими на песке
ты выводила рифмы, тебя звали, знали,
что пишешь, как, когда и где.

Тебя легко найти было по ветру,
по ножек маленьких следам;
по снегу, о метели летом
подумай - вот и ты там.
Там...

Там, где ты летала, время стихло,
опустилось на дно лужи - пополам
согнутые руки ищут рифмы,
пальцы нервно ходят по глазам.
А глаза, ища покой и звезды,
в даль смотря, не видят тишины.

Засветилась. Засияла. Солнце...
Это ты.

© Copyright: Женя Лушникова, 2010
Свидетельство о публикации №11011263097

Сегодня на ШВ нам сказали одну мудрую штуку. Про то, что когда начинаешь думатьо том, какое ты дерьмо, надо вспоминать, какие у тебя друзья. Те, о которых не раз думал, что сам (вспомним, что дерьмо, к тому же унылое) никогда не был и не будешь достоин стоять рядом с ними (охрененными, достойными явно много лучшего окружения, чем твои вечноухмыляющиеся кривые щщи) , и только всеобщая уравниловка нашего безумного мира сделала подобную дикость нашей реальностью. О тех, и о том, что друзья твои - не идиоты, с унылым говном тусовать. Но они все еще с тобой, а значит..

И мне тут вдруг подумалось, что я люблю тебя, Ирк.

[467x700]

а я - унылое говно.

Затыкаю уши, чтобы не слышать,
Но в середине меня кто-то поет песню.

[467x700]

Именно поэтому я неизлечим.

Я скучаю, дружище. Уже год - скучаю. Сегодня вдруг это вспыхнуло особенно ярко. Мне бы научиться любить Шелли-алабая, а я не могу представить себе ее своим неизменным спутником в долгих прогулках к горизонту.

С кошками всегда было проще. Сейчас их, например, шесть штук. Кошки мимолетны и самовлюблены. А я не могу забыть свою собаку.

[700x467]