Настроение сейчас - странное

Очнулась я все там же. Вся в крови. Как рыба, запутавшаяся в водорослях, я сначала не поняла, где я, ноги и руки не слушались, но постепенно работоспособность мозга возвращалась. Я приходила в себя. Попробовала пошевелить рукой – пелена боли застелила глаза, и я с трудом удерживалась от обморока. Чтобы не сильно чувствовать боль в руке, прикусила губу, и тут тоже просчиталась. Ощущенья вернулись. Все лицо было в чем-то липком и железном на вкус – крови. Я пролежала, не двигаясь, минут пять, которые показались мне вечностью. Боль утихала, как успокаивалось со временем море после шторма. Через эту маленькую вечность я не могла понять – почему сначала боль была такой сильной? Может, из-за того, что сначала восстановилось это чувство? Тем не менее, я уже почти не чувствовала боли и приподнялась на руках. Маленькие осколки стекла впились в ладони, но на заражение крови мне сейчас было плевать.
Анаида. Она лежала в луже своей крови. Кожа ее была фиолетовой. Она была еще жива, но я знала, что долго она не протянет. Кто-то раскромсал ее ножом. Будто зверь вырвался из клетки и разорвал почти в клочья своего охранника. На прекрасном несколько минут назад кусочке зеркала тоже проступила паутина трещин. Фарфоровую куклу разбили, но кусочки все же были красивы, как и прежде.
- Найди… выход… он… внизу, - Анаида в последний раз вздохнула, и… Жизнь покинула ее прекрасное тело. В оставшейся красоте не было ничего привлекательного. Она была прекрасной, но мертвой. Она не могла ответить, да и не хотела.
Я опустила голову, но не выдавила из сердца ни кусочка сожаления. Вместо слез на мертвое лицо Анаиды капала кровь. Казалось, только что я обрела покой созерцания, но сейчас его отрезали. Гангрена… Да и созерцание мне не было нужно. У меня все еще было впереди.
Я вышла из квартиры и больше не хотела туда входить. Пустота, как бесконечность смерти, заполонила место, где был воздух. Мне вдруг стало легче.
Странно, но на полу я нашла запечатанный бинт. Надо было перевязать самый поврежденный участок тела – ребра, по которым, кажется, меня ударили не два раза. Покончив с этим, я не спешила опускать футболку. Кровь пропитывала бинты, но тут же исчезала. На месте ее оставались ржаво-красные пятна. Я опустила футболку и, вздохнув, направилась наверх, в квартиру выше.
После той квартиры я не реагировала на завывания, шорохи и шелесты за дверями. Мне всего-то нужно было подняться на второй этаж и выяснить что же показывала мне Тень.
На ступеньках перед третьим этажом сидела девушка в потертой дутой красной куртке и синих джинсах. Ее неестественно русые волосы настораживали. Я подошла к ней.
- Привет, - осторожно произнесла я.
Девушка подняла голову. Верхняя часть лица – сплошной ожог. Глаза не тронуты, будто она была в очках.
- Привет.
- Что ты здесь делаешь?
- Я пришла, чтобы отдать тебе кое-что, - сказала девушка и достала из куртки золотой браслет. – Кажется, это твой.
Я аккуратно взяла браслет. Не может быть. Толстый золотой браслет, с которым я играла все детство. Но потом, когда мне исполнилось десять, моя лучшая подруга отобрала у меня этот браслет.
- Спасибо, - я произнесла это и, подняв взгляд, обнаружила, что девушки не было. Зато в воздухе чувствовалась улыбка.
Я пошла выше, прижимая браслет к груди, словно сокровище. Он значил очень много для моей мамы. Может, из-за этого она начала тогда отдаляться от меня. Я помотала головой. Что было – то прошло, остались только горькие воспоминания. Я не смогу вернуть мать, если дам ей браслет, ее любимый браслет, передававшийся по наследству уже несколько поколений. Единственная ценная вещь в нашем доме всю мою жизнь. Я не смогу вернуть то, чего быть не может. Я не смогу все исправить.
Я уверенно положила браслет в карман джинсов и, пытаясь подавить в себе чувство вины, вошла в квартиру.
- Сидека, - услышала я. Из глубины комнаты вышла девушка.
Каштановые длинные прямые волосы, карие глаза, никакой фигуры, худая до невозможности. Она мило улыбалась мне. Стерва. Я ненавидела ее всю жизнь.
- Давно не виделись, дорогая подруга, - произнесла она.
- Да уж, давно не виделись. Валерии.

Бета - Eva Eisernfrau

Настроение сейчас - депрессивное

напала депра...((
    друг подвёл.........  иногда кажетсо что все так поступают плохо... что нет людей кот ко мне хорошо относятся(((  
чувствую что я чаще начала ошибаться в людях=( эх...
               сестра уехала в Питеррр,
    я тож оч, оч, оч... хочу, вот тока с деньгами проблема=(
уже по ней скучаю......

Для коллекции. Для сохранности автора (меня) имена изменены.
Приятного чтения


Его всегда это раздражало. Манера прикуривать, манера затягивать в глубины легких дым и улыбаться. Блаженно и мило. В такие минуты Эндрю вливал в себя еще поллитра пива или стопку водки. Он всегда надирался и уходил, чтобы была и причина уходить и способ убежать от желания.
Сноп искр и в этот раз разбудил его сознание от алкогольного сна. Дин чиркал спичкой за неимением зажигалки и тихо ругался. Эндрю, похоже, уже был в состоянии, близком к отключке. И слава Дьяволу. В таком состоянии он не смог бы сделать то, о чем мечтал, глядя в эти затумененные блаженством курения глаза. Друзья, да? Никогда не хотелось в это верить, будто жестокая палка била Эндрю по лицу как только он, Эндрю, захочет достигнуть того, чего желает больше всего
Эндрю монотонно начал перебирать пальцами пряди волос. В затуманенных глаза была видна необходимость.
- Что случилось, Энди? - Дин, наконец закурив, обратил на него внимание. Всегда обращал и приходилось отнекиваться.
- Думаю, - как обычно пьяным голосом ответит Эндрю. А что он мог сказать? Я люблю тебя? Я хочу тебя? И что потом? Запись в пидоры? Да от него все девушки шарахаться будут, парни - смеяться. Компании не будет и одиночества не избежать. Хотя одиночества преследовало Эндрю с того момента, как началось это знобящее чувство. Потребность, наркотик
Дин выпил последние капли водки и потушил окурок. Эндрю монотонно перебирал пальцами волосы. Скорее всего, Дин уже было очень хорошо. И он не соображал о том, что сейчас произойдет именно по его вине. Вернее, инициативе
Сначала маленькие, нервные, как натянутые струной нервы Эндрю, потом - настойчивые большие капли. Дождь. Волос прилипали к шее и лицу. Капли стекали по телу, будоража и бодря, но ничего не могло пробудить парней от алкогольной дремоты.
Дин подсел чуть ближе и грустно уставился на фонарь - вот там, в пятидесяти метрах. Но ночь была светлой, было видно почти все вокруг. Полумрак, дождь и два насквозь промокших пьяных парня
- Знаешь, - сказал Дин. - Я что-то чувствую. Скажу тебе честно, если бы я не был так пьян, я б ни за что этого не сказал.
- Я чувствую кое-то уже довольно продолжительное время, - тихо пробурчал Эндрю.
Дин опустил взгляд на промокшие ботинки. Наверное, он заболеет завтра. И будет больно курить. Нет, не то что курить - говорить будет больно. Так что надо сейчас и здесь. А лучше не сказать, а...
Дин рывком приблизился к Эндрю, одним движением ладони убрал с лица друга намокшие пряди и... поцеловал друга.. Так неожиданно, что голова у Эндрю закружилась от блаженства. Он оперся о лавочку, чтобы не упасть в приливах нежности того, кого он так нежно и страстно хотел. Надо было только подождать.
Тихие причмокивания, поцелуй передвигался от губ к шее и обратно. Это было неуловимо прекрасно, лучше, чем первый поцелуй, первая любовь, это было намного лучше и приятнее. Сейчас четыре часа утра и никто на улицу не высунется.
Эндрю немного задрожал - видимо, Дин это почувствовал и обнял друга. Совсем не по-дружески, не прекращая целовать. Эндрю одной рукой облокачивался о лавочку, чтобы не упасть, а другой медленно водил по спине... "друга"?
Через полчаса дождь закончился.
Завтра утром Эндрю не вспомнит что было. Откуда у него по всему лицу и шее засосы?
Зато Дин еще долго будет вспоминать это. Он был абсолютно трезв в ту ночь. И каждый раз, закуривая при Эндрю, он ждет... Ждет, пока друг начнет медленно перебирать пальцами волосы. Это уже как знак готовности ко всему... Такое будет продолжаться и Дина это вполне устраивало.

Бета - Eva_Eisernfrau

Глава 1
Я часто видела этот дом из своего окна – я жила на пятом этаже практически в центре индустриального города. Да, правильно, это такие города, в которых ночью небо оранжевое или ярко-фиолетовое, и никогда — черное. Но все же я рассказываю о доме.
Обычный трехэтажный дом с обычной крышей, с которой частенько сыпалась черепица. Что касается балконов, то они были немного смешные. Помню, один из балконов дома был ярко-зеленый, другой – белый, а третий и вовсе красный. Однако кладка дома – серо-коричневые кирпичи – придавала угрюмости атмосфере. Когда шел дождь, черепица осыпалась с особой силой, но, что странно, казалось, будто она вовсе не осыпается – крыша всегда была цела. На первом этаже когда-то был магазин «Премьер камин», но он уже несколько лет как был заброшен. В общем, дом, как дом – таких по нашему городу сотни. Но одно я знала точно – там никто не живет.
Никогда за все то время, пока я жила рядом, в окне не появлялся свет, на балкон не выходили люди. Дом смотрел на меня зияющими черными окнами и улыбался дверью магазина. Казалось, другие люди ничего не замечают, но я точно заметила.
Впервые я заметила, что в доме никто не живет, когда мне было 13. Мы только-только переехали, и я страдала бессонницей. Каждую ночь я сидела на подоконнике и разглядывала дом. Дни были пасмурными, но я отчетливо видела, что ни окна, ни двери на балкон не закрыты. Будто вот он, Чернобыль – люди бросали все и убегали прочь.
Я не горела желанием узнать побольше об этом доме, поэтому просто наблюдала за ним. До тех пор, пока мне не исполнилось 16.
Проснувшись летним пасмурным утром, я услышала голос. Тихий, мягкий, низкий.
- Я нашел тебя. Мы наконец-то встретимся.
Приняв это за сонный бред, я встала с кровати, не открывая глаз, ногами нащупала домашние тапочки, обула их и, силясь разлепить глаза, пошла на кухню.
Мать думала, что я уже взрослая – вот почему она уехала на месяц в Турцию со своим новым ухажером. Записку об этом я нашла на кухонном столе. Но, честно говоря, мне казалось, что она просто меня бросила, решив, что дальше в жизни я сама справлюсь. Так и оказалось позже.
Я включила электрический чайник, по привычке взяла сигарету. Многие пытались промыть мне мозг насчет курения – курить я начала с 14 лет. Правда, они не знали, что я пережила за 16 лет своей жизни. Это, конечно, было раем по сравнению с жизнью бездомных детей. Но это было адом для меня – некогда счастливой девочки, у которой есть почти все, кроме денег.
В общем, если бы я не курила, я бы давно сошла с ума.
Кофе был не таким горячим, как обычно. Пока я делала один за другим глотки, машинально включила телевизор. Новости. Диктор будничным голосом щебетала:
- …несколько часов назад. Видимо, тело пролежало в ванной несколько дней, а после было оставлено там, где его нашли. Труп увидела соседка, - я чуть не поперхнулась кофе. На экране была моя соседка снизу – глупая до невозможности девушка очень легкого, почти невесомого поведения.
- Я почувствовала ужасный запах, когда выходила из квартиры. Оглянулась и увидела тело на лестничной площадке.
- В руке умершего была найдена записка, - далее вещала диктор. – Она гласит: «Я не шучу, мы встретимся. Тебе лучше проверить дом». Почерк, как определило следствие, – жертвы. Все указывает на сердечный приступ, но вряд ли человек в здравом уме написал записку и одетый лег в ванную. Тем более, записка почти сухая, как и руки…
Я выключила телевизор и пошла в свою комнату. Интересно. Хотя эгоистично казалось, что записка предназначалась именно мне – а голос после пробуждения таки не был плодом моей больной фантазии.
На втором этаже в окне справа, возле угла дома, горел свет. Я могла различить только холодно-черную фигуру, И то на мгновенье – фигура, словно показавши «Вот, я тут», уплыла в глубь помещения. Свет начал пропадать, тускнеть, и вскоре совсем исчез.
Не зря я всю свою жизнь верила в сверхъестественное. Это все-таки произошло со мной. Меня охватили два чувства – горячее любопытство, размешанное ядовитым холодным страхом. В этот день я погрузилась в кошмар.

Глава 2
Обычно в рассказах пишут о том, как персонаж смотрит в зеркало и что он там видит. К сожалению, я не любила смотреть в зеркало. Ну разве что когда красилась. Так что могу немного рассказать о своей внешности, раз уж я начала писать о том, что со мной случилось – чтобы вы как можно ярче представили себе картину, которую я буду описывать.
Я часто экспериментировала с цветом волос, но в конечном итоге остановилась на натуральном – светло-русом, даже немного желтом. Всегда носила очки. Глаза у меня зеленые, обычный ровный нос и обычные чуть пухлые губы. Самая обычная внешность, но зеркала я любила только в моменты крайнего опьянения.
Стоя у входа в подъезд, я заметила, что подъезд такой же – тоже не отличается ничем от других. Серо-коричневый, как и кирпичная кладка. Штукатурка отваливалась, кое-где висела «на соплях». В доме вряд ли был свет. Я вошла в полумрак подъезда, и дверь за мной захлопнулась. Читать далее...