Ты ангел слепой
Ты не ведаешь жизни…
Паришь в небе ты
Не замечая людей
И взмахом крыла
Разрушаешь ты души
Забвенье неся
В их эфемерный покой…
Жить, проклятьем обреченных,
Под гремящий звон оков
Не простившим, не прощенным
На закланье вышел срок…
Под смердящим ветром гнуться
До земли себя согнуть…
Жизнь покажет, Жизнь научит
Цепь судьбы не разомкнуть…
Нити жизни будут рваться
Жизнь и смерть переплетя
Снова повод будет драться
Чтобы жизнь начать с нуля…
Разбился об стену -
Мозгами хлюпни,
И кости в канаву -
Кричи не кричи.
Вы труп не видали:
Глаза на стекле,
Рука на педали,
Нога на руле.
Кошмар в извращенном аду!
Водил он машину
В различных краях,
Теперь, вот, и шины,
И жизнь потерял
В больнице распяли
Врачи на столе...
И все же собрали,
Но монстра уже
О ужас в извращенном аду!
Он сел за баранку,
Андроид такой,
И сразу на гонку -
Как будто живой
Машины сбивая,
Летел, как стрела,
И скорость убила
Его тормоза -
Кошмар в извращенном аду!
Хотел разогнаться
Еще он быстрей,
Но поршень сломался -
Спасайся скорей!
В натуре, ужасен
Был путь тормозной:
Его завершали
Сосна за сосной!
Его завершали сосна за сосной!
На тракторе по минам!
На тракторе за пивом!
На тракторе за водкой!
На тракторе по рожам!
На тракторе по бабам!
На тракторе по трупам!
На тракторе по шпалам!
На тракторе по небу!
На тракторе по лесу!
На тракторе по лужам!
На тракторе по струнам!
На тракторе по монстрам!
Учитесь в институте!
mp3 (1,9 мб.)
~ Лейла Гаджиева ~
Май. Москва. Жара заката.
Патриаршие пруды.
Красно-белый плащ Пилата.
Свежий холод от воды.
Берлиоз в очках огромных,
Разноглазый интурист,
Стихоплет Иван Бездомный,
Забияка-атеист.
Что написано, то будет,
И не спорь с судьбой, поэт,-
Мудрый Воланд всех рассудит,
Коль суда желает Свет.
Но над Светом суд - ужасен!
Как же так - распять Любовь?!.
…Тем бессмертья путь опасен,
Что луна вернется вновь.
Вновь она придет без стука,
Вновь беседа, рядом - Он…
Пробуждение есть мука.
Salve, храбрый игемон!
Но нисан его терзает,
И, мигренью оглушен,
Прокуратор пятый знает,
Что удел его решен.
Нет писателя, что сможет
Луны эти описать!
Только Мастер, с нервной дрожью
В силах точно угадать.
Март, тревожные мимозы,
Розы, грозы и весна.
Книги, книга, горе, слезы,
Пламя, пепел, и - она!
Муза? Ведьма! Всё сокрыто
В темных впадинах души!
Если любишь, Маргарита,
Плачь! Страдай! Лети! Круши!
Пусть приложатся к колену
Сотни мертвых палачей!
Смерть и зло не знают тлена
В полнолунье, в ночь ночей!
Пей за здравие мессира,
Королева, кровь-вино!
Пей за властелина мира
Тьмы! А зло добру равно!
Знай, что ночь не бесконечна,
А с тобою - мастер твой!
Впереди вас ждет ваш вечный
Романтический покой.
Несомненно, время лечит,
Будет жизнь - ни ночь, ни день.
Шуберт, свечи, вишни, вечер,
Всё равно - где свет, где тень.
Мир волнений, дум никчемных
Мастер не возьмет с собой.
Обретет свой Дом Бездомный,
Потеряв былой покой.
А под этим - город низкий,
Город мелочный, живой,
Отвратительный и близкий,
Столь знакомый, столь гнилой.
Здесь царя свои законы -
Бога нет, и дьявол - миф.
Здесь писаки- пустозвоны
Лицемерят, рты раскрыв.
МАССОЛИТ - оранжерея,
Где червивый зреет плод
С высочайшею идеей-
Чем наполнить свой живот.
Всё - гипноз: котище чёрный,
Ведьма рыжая в окне,
И в жокейке регент вздорный,
И клыкастый, - всё - во сне.
Сон у всех неодинаков -
Мы по-разному грешим.
Нет уж тех, за кем Булгаков
Наблюдал, тоской томим.
Мир, однако, так же полон
Могарычей и Босых,
И опять нам нужен Воланд
Для прозрения слепых.
…Вечна майская тревога,
Будет так, пока живем:
Ночью - лунная дорога,
Сумрак - днем, перед дождем.
Вальс безумный, видит Боже,
Стонет, рвется из души,
И неясность мучит, гложет,
И велит - твори! Пиши!
Вновь прочту я, как когда-то,
И растают в сердце льды:
"Май… Москва…Жара заката…
Патриаршие пруды…"