не повезло — распечатка для корректуры оказалась «поплывшей»: буквы нечёткие, в сереньких нимбиках (ой... буквы — маленькие серые человечки! — слабо светятся, выходя навстречу взгляду). постепенно размытость переползла на всё окружающее — карандаши, книги... Чех тоже стал нечётким контуром с невнятной формы ухами. всё время хочется проморгаться, даже сейчас, когда на экране сверхчёткие знаки.
теперь понимаю, что могут чувствовать персонажи плохо напечатанных книг — они бродят в буквенном тумане, принимая друг друга за фонарные столбы... по сюжету А и Б должны встретиться на трубе, а в тексте — не встретятся вовсе, пройдут мимо, не оглядываясь. труба постоит и развалится.

Внутренний демон

[показать]

Какой демон внутри тебя? via номад

прочитал, что в аттракционе «Ужасы Санкт-Петербурга» имеется ужоз «Совесть Раскольникова». душевно-то как!)))

***
волны в Хексберг синее, чем глубокие тени.
на камнях у причала мёрзлой коркою соль.
там зима: навсегда ли? на долгое время.
отпусти меня к морю и остаться позволь.
заскрипят под ногами снег с песком и ракушки...
будет ветер с заката в небе солнце студить.
отпусти меня в море от незыблемой суши:
волны «воле» созвучны, море — слову «любить».

почему призраки не отражаются в зеркалах
призраки похожи на воздух, а воздух тоже не отражается, я сколько раз проверял: всё видно, а воздух — нет. ещё призраки умеют внушать людям свою видимость, если хотят познакомиться или напугать. зеркала упрямые, у них твёрдый характер и никакой внушаемости, потому призраки и не могут отразиться, даже если очень захотят поглядеть на себя со стороны. они собираются вокруг зеркала и просят: покажи нас, зеркало в ответ говорит: «было бы что!» и обидно смеётся. оно не верит в призраков.

землеописание
земля бывает разная. мокрая и сухая. мокрая зелёная земля называется болотом. в болоте не живёт никто, кроме дядирокыхастера, потому что он привыкает быть морским огурцом, и для этого солит болотную воду из серебряной солонки с птичками.
ещё есть просто земля, она чёрная, жёлтая или даже белая, её можно носить в карманах и рыть тоже можно. из земли растёт трава, а из травы - деревья, а на деревьях растут яблоки и каштаны. по земле ходят. на земле лежат. и под землёй тоже. на этом всё, потому что дальше я не знаю.

свершилось, хастерокыалва очень качественно и достойно убил меня на дуэли. убиенный счастлив ^^
[199x244]

Настроение сейчас - ^________^

«бриг-китобой» = какая-нибудь подножка судьбы; вдруг возникшие неприятные обстоятельства; подстава, ухмыляющийся волк в овечьей шкуре.

(источник — песня «Драконя», душераздирающая история о доне Диего Вальдесе)

Петербург — город-дебри, неизведанный, с лоскутными крышами, ажурной ржавчиной, серьёзными (даже строгими!) кошками, с библиотекой и бестиарием в одном из коридоров, узенькими тротуарами с проступающими булыжниками, с несуществующей «Фонтанкой, 206», утренним Кронверкским проспектом и серым домом с египетскими птице-человеками.
Прага — второй город и первая любовь. что-то вроде Небесного Иерусалима для какого-нибудь старого рыцаря, который был, видел — и зачем-то вернулся домой в свои волчьи леса... и «сколько миль до Вавилона...». ощущение огромного расстояния и власти несбыточного.
Одесса — сперва «город у МОРЯ», теперь море без Одессы не мыслится, без всех перекрёстков, лестниц, улиц, виноградных переулков... мне там хорошо в любое время года... там отец, брат. город-настоящий-дом, за несколько лет очень к нему привязался, душа пустила корни, цветёт где-нибудь на склонах вишней или каштаном.

получил хорошего пинка от обстоятельств. что я за группа поддержки, если нет загранпаспорта. собираю бумажки. сверхзвукоскоростным в итоге не стану, но за трое суток добраться всегда успею, если буду нужен. мечта — пятьсотвесёлый поезд, срезающий углы Тёмным Путём. оружие против всего — возможность сказать «жди. буду.»

Фредко ночное жЫвотное. создаёт звуковой фон: грызёт морковку, курлычет, трясёт клетку, пинает миски, рвёт и жуёт бумагу. когда слишком тихо, я просыпаюсь.
обнаружил, что легче всего поддерживаю разговор о зверях... везде. в Хогвартсе только о них и речь (белки! белки!), недавно 40 минут говорил по телефону — о том, что делать с расстройством желудка у котёнка, чем кормить, поить и всё такое прочее. нормальные «человеческие» темы для светских бесед... идут к закатным кошкам. тыц-тыц-тыц.
(ну почему... я ещё про выходцев могу и про болотных хмырей...)

...почтовый демон дедушкаконстантинмакарыч сидит на дереве и собирает письма (нужно кинуть письмо на ветер и сказать: на дерево дедушкеконстантинумакарычу), потом относит, как ему на душу ляжет — иногда письма случайно доходят до своего адресата. в этом случае дедушкеконстантинумакарычу нужно пожертвовать селёдку и огурец. во всех прочих случаях — сказать: «ничего, бывает...» и три раза махнуть рукой.

загадка: чем выше температура, тем яснее в голове, до лёгкого ледяного звона. а впав в 37 и 3, чувствую себя мятой позавчерашней газетой. ни уму, ни сердцу, какое-то подогретое болото.

на рабочем столе живёт файл «о луне и разуме» (он пока что пустой), работает украшением бытия. в бестиарии завелись редкая утка иногдак и зверь Нигдех, получившийся после взбалтывания Нидхёгга.

Настроение сейчас - температура

...путевые записки писать легко и можно плохим почерком с картинками. а ещё можно петь «нетопыря» — и никто не кинет в тебя какой-нибудь морковкой, потому что нет её — до самого горизонта нет. можно прыгать на одной ножке от такой радости.
а дядярокыхастер стал совсем злым и сказал, что мы с Мари и собакой Мальвой портим ему кровь... ну... немножко было... мы разводили тритонов в погребе, в дядихастерокиалвиной любимой бочке «чёрной крови», и ещё выращивали там же морской огурец (который спьяну ругался, как тысяча разрубленных змеев)... дядярокыхастер послушал огурца и сказал: «всё!» — огурец ведь ругался лучше его. дядярокыхастер ещё сказал что-то о последней капле (вот уж нет! в бочке полно капель и тритонов!) и отдал меня учиться уму на целых полгода в какой-то монастырь под названием Лаик, и Мари отдал тоже, куда-то далеко-далеко. дядярокыхастер сказал, чтобы мы честное слово не убегали из оттуда, не ломали ничего, не прикладывали никакими заклинаниями и даже БДЫЩ зельями не делали - иначе будет очень плохо (вообще-то дядярокыхастер ещё занимался коварным шантажом, но я не буду про это писать, это так грустно, что хочется чихать). дядярокыхастер правда-правда хочет, чтобы мы долго скучали и умерли — или стали шёлком. мы не знаем, что это такое, но когда снова можно будет колдовать, превратим дядюрокыхастера в кусок гайифского шёлка, розовенького в цветочек, пусть сам будет...
(страница обрывается)

***
(на клочке кое-как разлинованной бумаги)
...не путевые записки тоже писать легко, только не так весело, потому что тут четыре стены и только одно окно, но зато из него можно вылазить на крышу и влазить обратно, это хорошо, ведь на крыше воздух, а дверь запирают.
здесь тоже попросили сказать честное слово, что не буду, а потом честное слово, что буду...
вот интересно, можно не быть быть? или быть не быть? в любом случае про кошку там ничего не было, такая хорошая серая большая кошка пришла на крышу, а я взял себе, теперь её зовут Душа Моя и она демон, точно-точно демон — как в книжке пишут, только стесняется и сидит кошкой. демон живёт под кроватью и ест всё-всё-всё, если я отдам кошке кашу, она, наверное, вырастет большой, сильной и красивой и съест дядюрокыхастера вместе с сапогами, вот.
мне приходится писать понятными медленными буквами — из-за «нетопыря» всю ночь голос куда-то сорвался и не выходит. ещё я умею говорить знаками... даже могу показать знаком слова «стихосложение» и «не буду это есть».
(бумага неожиданно закончилась)

"...звезда Круга - маяк, зажженный его хозяином. Она разгорается, светит, пока не прогорят дрова, и гаснет". (В. Камша, Зимний Излом, т. 1)
звезда Круга
ёлка в Закате

[310x514]

«бриг-китобой» уже приключился. осталось только свернуться в грецкий орех и не дать памяти себя разгрызать и погрызать. миллион раз сулю себе «хорошо», оно приходит и уходит, остаётся надежда, что вернётся. сидим с надеждой на подоконнике, смотрим на лиловое небо. оно и неплохо — когда небо занимает всю голову целиком. цвет, ощущения, фактура... фактура — снежинчатая, ощущения — кисельные.
где-нибудь небо черпают кружкой на завтрак, утром оно розовое, с белыми облачками... кто-то чайной ложкой перемешивает небо, пока облачка не растворятся. потом льёт варенье на хлеб...
вечернее небо пьют на крыльце или на зимнем подоконнике, молча... в небе плавают крупинки звёзд — они на вкус как мятные таблетки. выпьют небо, забудут кружки на перилах... а утром окажется, что кружки обросли фиолетовыми перьями, открыли жёлтые глаза — стали совами и улетели высоко за трубу, будут оттуда ночами ухать, смеяться над всеми разинями мира. у одной совы на пузе алая роза, у другой и вовсе смайл какой-то. кружки-зверюшки.
зимнее небо хрустящее, его не пьют, а отламывают по кусочку и грызут, уверяя, что это так мороз трещит, хрустит. небо? какое небо?

...один город был живым — настолько, что у него имелось сердце: обшарпанная дверь, выходящая в узкий переулок. к этой двери шли и шли люди, стучались и стучались, кто кулаком, кто костяшками пальцев, кто ногой... над переулком не смолкал стук. сердце города билось... точнее, в него били. иногда город раскрывал своё сердце кому-нибудь, впускал внутрь. побывавшие там говорят разное: за дверью сад, тропинки, ручьи; или — холодно, всюду пыль; третьи видели огромную гору плачущих камней. «дубины! — вещали четвёртые. — там целая квартира и большущий чёрный кот в придачу!»...
дворник, проходя переулком, вздыхал: заколотят сердце, как пить дать, заколотят.

сижу на работе в «ментальной пробке». бывают такие — когда мало того, что тормозишь, так ещё и по чайной ложке. дело к вечеру, а мне ещё страниц 60 на первую корректуру увидеть бы... и потом их же на вторую. но пробка есть пробка, всё сдвигается на ночь, потом на глубокую ночь... я уже плохо соображаю. полчаса думал, что такое «папелётки». оказалось — папильотки. гайифский император и тот — отдыхает.

[404x388]

видел рекламу: «надувные лодки» — от фирмы «Фрегат». всякая надувная лодка мечтает: «вот однажды проснусь — и стану фрегатом, спадёт эта оболочка, этот слоновый кокон. окажется, что у меня мачты, паруса, карта острова сокровищ...»
утром лодку грузят и привозят на озеро — где она плещется все выходные, созерцая стены камышей, слушая песни о камышах и кренясь от случайно пролитого стакана на правый борт.
ещё она подговаривает удочку поймать не рыбу, а сокровище, поэтому иногда на крючке оказывается незнакомая золотистая рыбка... поэтому же в мире постоянно пропадают резиновые лодки и появляются новые фрегаты.

дэдлайн заводится в местах, где люди связаны сроками выполнения чего-нибудь, чаще всего это офисы. присмотрев офис, дэдлайн прячется в коробке с позапрошлогодней документацией и спит до того дня, когда нужно что-то СДАВАТЬ. тут-то он и начинает глумиться и куражиться: принтеры ломаются или только что заправленные картриджи вдруг оказываются пустыми; летит связь; дохнет кофеварка; виснут намертво компьютеры, падают дизайнерские программы; согласование статей превращается в хождение по мукам, даже простой отмашки «в печать» от заказчика приходится ждать часами... а дэдлайн гуляет посреди вызванного им хаоса и поглаживает стащенный со стола (очень-очень нужный) документец... ещё у него есть обкусанный красный карандаш, которым он чертит «лайн», перечёркивая проекты. начертил «лайн» — всё, пиши пропало... то есть, всё, что пишется, куда-то девается. даже не «куда-то», а в «никуда».
дэдлайн похож на маленького сурового старичка с собачьими ушами, ходит в дерюжном кафтанчике и скрипучих, как старые модемы, сапогах. при нём всегда есть карандаш для «лайн», молот и серп, намекающие на нерадивость тружеников. обычно он невидим и отражается только в полностью белых кружках офисного люда — вот так соберёшься выпить чаю, а с бока кружки на тебя дэдлайн зыркнет. потому и редки кружки без рисунка.
зная о пробуждении дэдлайна, в офисах начинают его задабривать, чтобы не очень лютовал — оставляют на блюдце несколько канцелярских скрепок, горстку растворимой лапши, счастливый автобусный билетик, напёрсток кофе, коробочку с паззлом — чтобы дэдлайн играл, развлекался. глядишь, и сдадутся.