мы все когда-то уйдем в пустоту, в космос, в бесконечность
но торопиться никому не хочется
и ты, увы, стал первым из нас...
страшно, жутко, но зато теперь точно известно, кто будет встречать нас у ворот ада)
Основная задача создания пары следующая : ещё большее раскрытие всех качеств человека, рождение личности, построение счастливой жизни, то есть - развитие.
Любовь, уважение и восхищение женщины даруют мужчине огромную творческую энергию. И здесь ведущую партию играет женщина! Ей дана интуиция и мудрость для того, чтобы тонко чувствовать саму себя, своего мужчину и Мир. Она способна идти по жизни так, чтобы её желания совпадали с желаниями мужчины, и всё это было в гармонии с Миром.
В одном мужчине можно найти проявление всех мужчин, а в одной женщине - всех женщин мира. И это возможно - всё зависит от уровня сознания.
Огромным заблуждением является понимание того, что сохранение именно формы отношений приносит детям счастье, и многие женщины ради сохранения брака на самом деле жертвуют счастьем своих детей.
В момент конфликта нарушаются энергетические структуры планов пары и семьи, и возникает множество проблем. Мысли, слова, чувства, эмоции - это всё энергия. Но как её распоряжаются? Чаще всего бесконтрольно и разрушительно.
Любовь не имеет ничего общего с сердцем – этим мерзким органом, насосом, качающим кровь. Любовь первым делом сдавливает легкие. Глупо говорить: «У меня разбито сердце», нужно выражаться точнее: «У меня сдавило легкие». Легкие – самый романтичный из человеческих органов.
Я где-то читал, что моржи остаются совершенно равнодушными, когда охотники, нападая на стадо, убивают дубинками их соседей, - и я видел, как во время войны целые народы вели себя совершенно так же.
А я лишь проживал день за днем, низко склонив голову к земле. Все, что отражалось в моих глазах, было лишь болото без края и конца. Я поднимал правую ногу и делал шаг, потом поднимал левую ногу и делал еще шаг. Я даже не понимал, где я точно нахожусь. Я не был даже уверен, в ту ли строну я иду. Я просто передвигался шаг за шагом, потому что не идти никуда было нельзя.
Вот как я есть Федор Кузьмич Каблуков, слава мне, Набольший Мурза, долгих лет мне жизни, Секлетарь и Академик и Герой и Мореплаватель и Плотник, и как я есть в непрестанной об людях заботе, приказываю.
Праздновать Праздник Новый Год.
Энтот праздник чтоб праздновался Первого Января навроде Майских Выходных.
Тоже выходной.
Значит никому на работу не ходить, пей-гуляй, что хочешь делай, но в меру, а не так как бывает другой раз что буяните и всё пожгете а потом разгребай.
Энтот Праздник Новый Год праздновать так: обрубить в лесу дерево так небольшое разлапистое, чтоб в избу влезло а кто хочет ставь во дворе. Вторнуть его дерево это в пол или куды придется, чтоб держалося, а на ветки понавесить всякой всячины что у кого есть. Можно нитки цветные крученые али так, можно орехи, огнецы или чего не жалко чего дома завалялося всякая дрянь по углам всегда бывает другой раз и сгодится. Покрепше там примотайте чтоб не падало сами знаете.
Свечки тоже зажгите чтоб светло и весело.
Всякой вкуснятины наварите-напеките не жалейте все равно скоро весна в лесу всего полно понавырастет.
Гостей зовите соседей, родню, всех угощайте, ничего не жалейте, не объедят, сами же тоже есть будете.
На дудках играйте кто сподручный, на колотушках, можно вприсядку у кого ноги в порядке.
На себя одежду хорошую наденьте, расфуфырьтесь, в волоса тоже повтыкайте чего ни попадя. Может кому помыться охота дак я велю бани открыть в дневное время пожалуйста заходи мойся но только дрова с собой приносите а то на вас не напасёсси.
Интересно будет вот увидите.
Столько же, сколько существует словесность, звучит и неотвязный мотив невозможности выразить нечто окончательное через язык.
Человек пишущий, для которого язык – и атмосфера обитания, и единственное орудие, рано или поздно обнаруживает бессилие, лживость речи, а то и преступную ее природу. О том, что «мысль изреченная есть ложь», помним мы все. «...Молчание речь мою караулит давно», – пишет современный поэт Сергей Гандлевский. «Автор преуспевает в молчании», – высказался однажды автор этих строк.
Silentium, молчание, чистый лист в разные времена возникают как разными смыслами заряженные метафоры, как короткое замыкание любого напряженного речевого опыта. От истошных призывов к тишине и впрямь можно оглохнуть. Но мы говорим и пишем. О том, что лучше бы помолчать. О том, что говорение – грех. О том, что текст умер, а автор и подавно. [...]
О том, что речь бессмысленна, письмо порочно, стих мертв, чтение отнимает свободу, высказывание репрессивно,– как говорить иначе, нежели не словами? И пока этот парадоксальный, навязчивый, как кошмар, разговор будет продолжаться, все будет нормально: будем писать, читать, говорить. Будем молчать.