Есть граница, за которой ты никакой молве не по зубам. Все дело в размахе. Если дама за свою, скажем, любовь получит провинцию, ее никто и никогда не назовет шлюхой.
прости, Маркес,
но это твоё
«Я люблю тебя не за то, кто ты,
а за то, кто я, когда я с тобой»
воняет эгоизмом.
не приведи Господи
я когда-нибудь ещё раз
услышу это в свой адрес.
вытошнит.
это чертовски хреново,
знаешь ли,
сидеть в полуметре от тебя,
стоять в 20 сантиметрах
и ни разу не прикоснуться.
чертовски сложно
запрещать себе прикасаться
к тебе.
и ещё
чертовски непонятно
почему
когда я вижу,
как ты улыбаешься мне
я не могу улыбнуться в ответ.
больше всего меня
выводят из себя сомнения
по поводу того
правильно ли я сделал-сказал ту или иную вещь.
это ведь уже сделано
обратного пути нет
зачем лишний раз думать об этом?
сложнее всего
когда не можешь сам себя
заставить.
помнишь Отелло,
помнишь, как он её,
невиновную, ревнивец,
да как он мог?
глупый доверчивый мавр.
когда читал
думал
"нет, я бы так никогда"
любовь ведь она сильнее
она ведь прощает.
но сейчас
смог бы запросто.
знаешь, дорогая, тебя
смог бы запросто.
просто чтобы больше
никому.
Сын, женщина — она как бутылка пива. Хорошо пахнет, радует глаз, через собственную мать переступишь, чтобы до нее добраться. Но одной всегда мало. Тебе всегда будет хотеться выпить еще одну женщину.
на вопрос
"почему вы не изменяли своим женам?"
большинство мужчин
отвечают
"не было случая".
и я знаю
что и я
буду изменять.
что я не смогу
не делать этого.
Меня всегда умиляла реакция окружающих на расставание. Три варианта: неуверенное "А может оно к лучшему?", уверенное "Он козел/она дура - тебя не достоен(а)!", и тошнотворно-оптимистичное "А может все ещё наладится?". И хоть бы один сказал: "Да всё нормально! Это же жизнь".