В кон.16 — 17 вв. представление о дьяволе как «обманщике», творце иллюзий вновь начинает постепенно вытеснять веру в дьявола как материальную силу. В весьма сильной форме подобная концепция дьявола выражена в трактате ЭРАЗМА ФРАНЦИСКА «АДСКИЙ ПРОТЕЙ, ИЛИ ТЫСЯЧЕИСКУСНЫЙ ИЗОБРАЗИТЕЛЬ...», где ДЬЯВОЛ именуется «обезьяной бога», «адским фигляром», «ахеронским комедиантом» (ФРАНЦИСК. 92). Подобное воззрение, некогда, в эпоху Средневековья, уже главенствовавшее в демонологии, на этот раз, в эпоху становления научно-рационального мышления, принимает медицинско-психологический характер: дьявол-«комедиант» рассматривался отныне как творец опасных иллюзий и галлюцинаций, которые пагубно влияли на душу человека, вызывая некое подобие психического расстройства. Это представление было чревато для теологии большой опасностью, так как фактически снимало с ведьм ответственность за свои поступки, превращая их в «пациентов» (как в медицинском, так и в буквальном смысле — patiens: пассивный, претерпевающий), у которых дьявол своими «иллюзиями», представляющими все же психическую (но не физическую!) реальность, вызвал душевную болезнь. Решающее значение в этом вопросе имела дискуссия между Жаном Боденом, отстаивавшим тезис о реальности материальных дел дьявола и ведьм, об их «чудесном» вмешательстве в физическую причинность, и Иоганном Виром (или Вейером; варианты написания его имени: Weier, Weyer, Wierus, Piscinarius) — человеком, который впервые в демонологии занял в вопросе о ведьмах последовательно медицинскую точку зрения, вытекавшую, впрочем, из его же теологического воззрения на дьявола как на «обманщика», изводящего галлюцинациями душу. Если верить его трактату «ОБ ОБМАНАХ ДЕМОНОВ» (1563; КН. II, гл. 15), Вир побывал в Африке, где наблюдал местных колдуний. Вир различает магов (magus), которые предались дьяволу сознательно и потому несут за свои действия полную ответственность (эзотерическое учение магов-заклинателей об инфернальном царстве Вир предал гласности в трактате «Псевдомонархия демонов»; Книги дьявола), и ведьм (saga vel lamia) — несчастных женщин, которым дьявол морочит голову, пользуясь слабостью их духа и извращенной фантазией; наказание ведьмам должно быть пропорционально вреду, который они причинили (если им каким-то образом удалось его причинить). Трактат Вира многократно переиздавался, переводился на другие языки и имел огромное влияние на умы; отчасти благодаря ему к концу 17 столетия «апологии обвиненных в колдовстве» (каков, например, трактат ГАБРИЭЛЯ НОДЕ) стали достаточно обычным явлением. В текстах Жана Бодена, напротив, нашла наивысшее выражение ренессансная идея о материальной мощи дьявола. Боден, по сути дела, «распространил на дьявола божественную привилегию творения» (СЕАР, 100), прибегая при этом порой к весьма остроумной аргументации. «В природе мы видим немало удивительных вещей, полностью ускользающих от нашего понимания, — пишет Боден. — Так, небесные тела пробегают за один день 245 791 444 лье; и мы откажем дьяволу в способности уносить человека за сотню или пару сотен лье от его дома?». В конце концов, — выкладывал Боден свой главный козырь, — заимствованный, впрочем, у Августина (О ГРАДЕ БОЖИЕМ, 20:19), — кто решится утверждать, что все проделанное Сатаной с Иовом — иллюзия? (БОДЕН, О ДЕМОНОМАНИИ ВЕДЬМ, 114). Стремительное развитие естествознания в 17 в. отчасти поколебало веру в дьявола, отчасти же вызвало не более чем трансформацию его образа, адаптировавшегося к новому «рациональному» мышлению. Прин цип этого мышления — «не следует объяснять кознями дьявола те явления, которые можно объяснить естественными причинами» (формулировка медика Мареско по поводу дела ведьмы Марты Броссье; цит. по: СЕАР, 108), — привел, разумеется, к существенному умалению прерогатив дьявола; однако оказалось, что и самого дьявола можно осмыслить как одну из «естественных причин», как «явление природы», и тем самым включить его в «рациональность» новой науки: ибо само представление о «естественном» и «рациональном» в эту эпоху существенно отличалось от привычного нам. Например, лондонский врач Роберт Фладд (1574— 1637), известный розенкрейцер, видел в злых демонах, гнездящихся в планетах Солнечной системы, «естественную причину» болезней и разработал свою систему лечения, включавшую, например, такой пункт, как облачение в «доспехи божьи» (РОСКОФФ, II, 324-325). Переосмысление дьявола в духе новой рациональности состоит здесь в том, что дьявол рассматривается уже не как существо надмирного плана, вмешивающееся по собственному произволу в дела мира, но как фактор, заложенный внутрь структуры мира и имеющий точно такой же статус, как и «законы природы», — иначе говоря: «демоны планет» вызывают болезни не потому, что они этого хотят или потому что ненавидят род человеческий, но потому, что они включены в систему Космоса в качестве фактора, объективно неблагоприятного для человека.
Это цитата сообщения Элеонора_Алва Оригинальное сообщение
Стишок)))
Ну что, опять не получилось зелье?
Еще бы, Поттер. Спирта нет в составе.
А вас, я вижу, мучает похмелье.
Да и состав вы вряд ли прочитали.
А зелье вам придется все же выпить.
Ну что вы, Поттер, это не отрава.
Нельзя же просто так все взять и вылить...
И вам урок, и для меня забава.
Что с вами будет? Я откуда знаю.
Ведь вы же это зелье составляли.
Я вас, наверно, даже откачаю.
Надеюсь, вы вон то не добавляли?
Ах, добавляли? Пейте, Поттер, пейте...
Теперь вы можете со всеми попрощаться.
Ну что вы плачете? О жизни не жалейте.
Малфой, не хорошо сейчас смеяться!
Вам наплевать? А вы ведь пили вместе.
И зелье ваше цвет имеет тот же.
Куда, Малфой? А ну стоять на месте!
Вы пейте, пейте. Вместе и положим...
Куда? В одну палату, не в кровать же.
Помучаетесь с месяц, может дольше.
Ах, вы хотели в гроб? Ну, это позже.
Но если хочется - вам Снейп всегда поможет.
[481x600]
Это цитата сообщения Элеонора_Алва Оригинальное сообщение
Подражание Горькому ;)
В подземелье мрачном Хога
Дети зелья изучают.
Меж кипящими котлами
Гордо реет Мастер зелий,
Птице коршуну подобный.
Оскудел родимый Хогвартс,
Черт-те-что вокруг творится,
Ладно маглов не набрали
На коммерческой основе, -
Богадельня, а не школа!
Дамблдор, директор мудрый,
Впав в маразм благополучно,
Объедается сластями,
И Макгонагалл-старушка,
Диссертацию забросив,
Знай себе мышей гоняет.
Поттер, наглая скотина,
Вечно шляется по девкам
В модной мантии волшебной
(«Где бы мне достать такую?» -
Думу думает профессор),
А Малфои – сын с папашей –
Гнусно строят ему козни,
Всякий раз безрезультатно.
Филч, нанюхавшийся хлорки,
Слег в больничку, ну а Хагрид
Шумно пьянствует с Сивиллой.
Только Северус, бедняга,
Сохранил еще рассудок, -
И того угробят дети
(Видимо, довольно скоро).
Гриффиндорцы хором стонут,
На учебник тупо глядя,
Как пигмей на холодильник.
Им, убогим, недоступна
Эта тонкая наука! -
Усмехается профессор.
Только Грейнджер что-то знает,
Да от этого не легче.
Ботаничка и зануда,
Шла б на кухню, щи варила!
То рукой мешая зелье,
То другой за чуб хватая
Зазевавшегося Рона,
Болтовнею занятого,
Снейп владения обходит,
Наблюдая за процессом.
Глупый Невилл робко прячет
Тело жирное под партой
От учительского взора,
Знать, чего-то вновь напутал,
Ой, наварит он, однако…
На котел злосчастный глядя,
Снейп командует поспешно
Гриффам: «Ахтунг! Все пригнитесь!»
Взрывом дверь срывает с петель
И разносит на хрен в щепки
Стол учительский дубовый,
Где заначена бутылка
И «Плейбой» за прошлый месяц,
Конфискованный у Драко,
Кабинет опять заляпан
Липкой мерзостью зеленой!
Заценив масштаб ущерба,
Снейп орет – и гриффы слышат,
Хоть и рады бы оглохнуть, -
«Гады! Чтоб вы провалились!»
В этом крике – шквал протеста,
Нерастраченная ярость,
Неотмщенные обиды,
Ненависть к детишкам в целом
И к конкретному студенту…
Приговор вполне серьёзный
К десяти годам расстрела
Слышит Невилл в этом крике!
И украдкою профессор
На часы глядит тоскливо:
Предстоит еще уборка
И урок у Пуффендуя…
Пусть скорее грянет ужин…
[640x365]
Осень все больше наступает на Хогв. Деревья по традиции еще держатся, они пожелтеют только к концу октября, но холод по утрам уже дает себя знать. Выходя на рассвете во двор, я вижу, как крупный песок, которым эльфы посыпают дорожки, покрыт сизыми каплями измороси.
Только на некоторые участки Запретного Леса осень не оказывает влияния. В заплетенном паутиной царстве Ар. деревья не потеряют листвы, им там нечего терять. Пауки выпили все соки из стволов и ветвей.
Хагр. принес мне на лечение детеныша гарпии. Гарпиенок недавно вылупился из яйца, а мать его исчезла, скорее всего, погибла. Детеныш отказывается от еды, постоянно орет и плюется, и Руб. испугался, что он болен. Притащил мне. Я начал разбираться, в чем дело, и понял, что гарпиенок здоров, но не хочет пить молоко, т.к. оно не пахнет матерью. Пришлось варить вонючий безвредный состав и смешивать его с молоком; в таком виде все пошло на лад. Теперь объевшийся детеныш ползает по письменному столу, сует в рот мои бумаги, царапает все когтями и уже подрался с одной книгой. Когти даже у маленьких гарпий чудовищные. Про клюв молчу. Он не закрывается ни на минуту, и из него постоянно несется мерзкий вопль: требование еды или выражение возмущения, почему я с ним не играю. Что за наказание мне – постоянно возиться с детьми?!
Скоро начнутся матчи по квиддичу. Наша команда уже тренируетсся.
Важным фактором, определявшим противоречивость расхожих представлений о дьяволе, было напряжение, существовавшее между ученой и фольклорной традицией: если монахи, инквизиторы и проповедники, с их вполне понятным желанием утвердить набожность паствы посредством запугивания, ставили акцент на ужасном, то фольклор "...представлял дьявола смешным и бессильным, возможно, с целью укротить его и ослабить напряжение страха. Не случайно период, когда присутствие дьявола ощущалось с особо ужасающей непосредственностью, — во время ведьмовских гонений 15-17 вв., — был в то же время периодом, когда он широчайшим образом фигурировал на подмостках в качестве шута... Общественное представление о дьяволе осциллировало между образами ужасного господина и дурака» (РАССЕЛЛ, ЛЮЦИФЕР, 63). Другое существенное расхождение между ученой и народной традицией определялось полным, поистине «демоническим» равнодушием последней к христианской иерархии существ: смешение человека и демона, образы «получеловека-полудемона — логическая возможность, которая полностью отвергалась научной, вышедшей из традиций августинианства демонологией» (ШМИТТ, 345), — тем не менее имели широкое хождение в народных поверьях, и как ни доказывала ученая демонология, что демоны не способны к деторождению и могут пользоваться лишь украденным семенем, легенды о полудемонах — детях людей и инкубов и суккубов — вызывали сочувствие настолько глубокое, что героям подобных историй (например, епископу Труа Гишару, 14 в. — ШМИТТ, 346) приходилось всерьез защищаться от этих обвинений.
В демонологии раннего Средневековья (так, как она предстает в житиях святых) образ дьявола отличается живостью и конкретностью: дьявол — враг, способный для достижения своих целей принимать тысячи обличий; не случайно именно в текстах этой эпохи (в частности, знаменитое житие св. Антония, написанное Афанасием, 4 в.) разрабатываются в словесной форме иконографические типы дьявола, которые лишь значительно позднее найдут воплощение в пластической иконографии дьявола (также Обличия дьявола). Дьявол раннего христианства ведет со своими главными врагами — святыми (Святые и демоны) самую утонченную стратегическую игру (Борьба с дьяволом), которая имеет, однако, психологический характер и редко выливается в форму грубого материального вмешательства дьявола в мирские дела.
Главная проблема ранне-средневековой демонологии — проблема искушения, но никак не физического вреда, не тирании и насилия, вершимого дьяволом. В византийской демонологии этой эпохи (прежде всего Михаил Пселл, 11 в.) продолжают жить представления, восходящие к неоплатонизму, в частности, учение о высших и низших демонах (причем первые не вполне чужды добру, а последние свирепы, бессловесны, бесчувственны и порой подобны животным), которое трудно согласовать с христианской идеей падших ангелов, но которое позднее оказало влияние на неоплатоников Ренессанса. Восходящее к неоплатонизму представление о демонах как промежуточных между людьми и богами (богом) существах продолжало напоминать о себе еще в 13 в.: например, парижский схоласт польского происхождения Витело (Witelo, Vitellio) в своем трактате «О природе демонов» утверждал, что демоны — «средние силы» (mediae potestates), они выше человека, но ниже ангелов, состоят из души и тела, и смертны. Отголоски неоплатонизма видны и в ереси альбигойцев, среди которых бытовало верование, что наши души — демоны, вложенные в наши тела за свои преступления (КОЛЛЕН ДЕ ПЛАНСИ, 15).
В богословии схоластов 11-13 вв. (Ансельм Кентерберийский, Фома Аквинский, Петр Ломбардский и др.) дьявол из живой фигуры искусителя и лжеца все более превращается в отвлеченную аллегорию зла как такового: так, в трактате «О падении дьявола» АНСЕЛЬМ КЕНТЕРБЕРИЙСКИЙ занят в основном истоками зла, находя его в свободной воле дьявола, который отверг дар бога — благодать, и «пожелал нечто собственной, ничему не подчиненной волей» (О ПАДЕНИИ ДЬЯВОЛА, гл. 4); причина ала — свободная воля, ищущая собственного счастья (commodum) вне божественного порядка (justitia), — причем волеизъявление дьявола не имеет никакой причины (nulla causa praecessit hanc voluntatem; О ПАДЕНИИ ДЬЯВОЛА, гл. 27), оно абсолютно свободно.
В 15-17 вв., в эпоху массовых ведьмовских процессов, внимание демонологов явно переключается с самого дьявола на их слуг — ведьм; трактаты этого периода заполнены бесконечными дискуссиями о возможностях ведьм, о реальности или мнимости шабаша и ведьмовских полетов по воздуху и т. п. В эту эпоху укореняется вера в несомненную физическую реальность дьявольских деяний, а в результате происходит существенный сдвиг в образе самого дьявола: из хитрого искусителя он все больше превращается в кровавого тирана, палача (палача бога), преступления которого порой необъяснимо жестоки. Ульрих Молиторис («Диалог о ламиях и женщинах-прорицательницах», 1489), Ж. Боден, П. Ланкр, Дельрио, Н. Реми, Торребланка и др. теологи нисколько не сомневались в способности дьявола вмешиваться в физическую реальность, что
Эти направления существовали не в чистом виде, но в качестве тенденций, то сплетавшихся в единый конгломерат воззрений, противоречивость которого почти не осознавалась, то отчетливо разделявшихся и споривших друг с другом, причем верх брала то одна, то другая тенденция. В дуалистических ересях раннего и средневекового христианства представление о дьяволе-сотворце выражено очень ясно. Так, маркиониты (со 2 в.) считали дьявола (злой принцип) создателем здешнего материального мира (к которому относили всего человека — и тело, и, что удивительно, душу), а бога (добрый принцип) — создателем потустороннего, духовного мира; манихейцы (с 3 в.) разграничивали в вопросе творения аналогичным образом плоть и душу. Наиболее влиятельным (особенно в Византии и Восточной Европе) и разработанным дуалистическим учением была концепция богомилов (с 10 в.; позднее усвоена и развита катарами; с 12 в.), которые считали дьявола (Сатанаэль) богом тьмы и зла, не зависящим от бога света и добра; дьявол - старший сын бога, который создал плоть Адама и «второе небо со своими собственными ангелами, представляющее собой отражение божественного небесного порядка» (РОСКОФФ, II, 125). (В интерпретации Михаила Пселла богомилы верили в некое подобие Троицы, состоявшей из Отца, Сына и Дьявола; при этом отец владычествовал над вечными вещами, дьявол — над вещами этого мира, и сын — над вещами небесными — РАССЕЛЛ, ЛЮЦИФЕР, 44). В ослабленном виде это разграничение творческих компетенции бога и дьявола выступает в учении конкорценсов (партии внутри движения катаров, считавших, что чувственный мир сотворил «злой бог»), согласно которому материальный мир создан богом, но обустроен, организован Люцифером (РОСКОФФ, II, 127). Иногда ереси, отказывая дьяволу в творческих функциях, настаивали на вечности злого начала, сопоставимой с вечностью самого бога. Анонимный автор трактата «О ереси катаров в Ломбардии» (12-13 в.) свидетельствует об уникальном веровании, якобы исповедуемом последователями катарских епископов Калойанна и Гаратта: дьявол сам был совращен неким злым духом с четырьмя лицами (человека, птицы, рыбы и зверя), который не имеет начала (sine principio), обитает в хаосе, но не способен творить (СЕМКОВ, 355).
Не одни только дуалистические ереси, но и любое признание за дьяволом какого-либо места в иерархии божественных сил приводило к парадоксам, подобным тезису английского реформатора Джона Уиклифа (14 в.), заявившего, что «бог должен подчиняться дьяволу» (Deus debet obcedire diabolo) на том основании, что все силы, сотворенные богом, от бога, причастны богу и им следует подчиняться.
Ортодоксальная демонология (понятие которой, разумеется, так же условно, как и понятие ереси, и которое можно определить лишь как «доктрину, не приемлемую для папства в данный момент» — РАССЕЛЛ, ЛЮЦИФЕР, 184), боровшаяся с ересями подобного рода, отвергала значимость дьявола в иерархии сил и не оставляла дьяволу не только творческих, но и организующих функций, в трудной проблеме происхождения зла попросту ссылаясь, подобно Жану БОДЕНУ (5), на книгу пророка Исаии: «Я Господь, и нет иного. Я образую свет и творю тьму, делаю мир и произвожу бедствия; Я, Господь, делаю все это» (Ис. 45:6-8). Именно поэтому церковь очень долго не признавала реальности деяний демономанов, прежде всего ведьм: ведь их признание означало бы признание реальности творческих усилий самого дьявола. Собор в Браге (563) — первый собор, давший в своих канонах развернутое определение дьявола (позднее с такой подробностью эту тему рассматривали лишь Четвертый Латеранский собор 1215 г., вернувшийся к вопросу о дьяволе в связи с распространением ереси катаров и утвердивший положение, что «дьявол и другие демоны от бога созданы благими, но сами по своей вине сделались дурными», и Трентский собор,
Это цитата сообщения Farkhoda_Bulsara Оригинальное сообщение
- Все споры о религии напоминают ссору двух мужчин из-за женщины,которую ни один из них не любит. (Джордж Савил, маркиз Галифакс)
- Слабые часто бывают жестокими, ибо они не остановливаются ни перед чем,дабы устранить последствия своих ошибок. (Джордж Сэвил, маркиз Галифакс)
- Едва ли поправится тот больной, кто сделал врача своим наследником. (Томас Фуллер)
- Мы религиозны ровно настолько,чтобы уметь друг друга ненавидеть. (Джонатан Свифт)
Гения сразу видно хотя бы потому,что против него объединяются все тупицы и бездари. (Джонатан Свифт)
В злословии, как и в краже, виноватым считается потерпевший. (Филип Дормер Стэнхоуп, лорд Честерфилд)
Учись опускаться до уровня тех, среди которых находишься. (Филип Дормер Стэнхоуп,л орд Честерфилд)
Я не знал ни одного хорошего человека, у которого бы не было многочисленных и непримиримых (ибо ничем не спровоцированных) врагов. Спровоцированную вражду можно погасить; но есть ли в природе средство умиротворить человека, который ненавидит вас за то,что вы желаете ему добра? (Эдмунд Берк)
Женщин и музыкальные произведения датировать не рекомендуется. (Оливер Голдсмит)
Тому, чьё лицо не даёт света, звездой не стать никогда. (Уильям Блейк)
Мертвец не мстит за свои раны. (Уильям Блейк)
Как быстро приходят на ум аргументы в пользу того, что нам нравится. (Джейн Остин)
Мужчина может быть счастлив с любой женщиной - при условии, что он её не любит. (Оскар Уайлд)
Пожалуйста, не стреляйте в пианиста - он делает всё,что в его силах. (Оскар Уайлд)
Публика на удивление терпима: она прощает всё, кроме гениальности. (Оскар Уайлд)
Общество часто прощает преступника. Но не мечтателя. (Оскар Уайлд)
Неинтересно вешать человека, если тот ничего не имеет против. (Джордж Бернард Шоу)
Если уж причинять вред соседу, то по возможности - непоправимый. (Джордж Бернард Шоу)
Человек может простить человеку всё, кроме плохой прозы. (Уинстон Черчилль)
Британцы - единственный народ на свете, который любит, когда им говорят, что дела обстоят хуже некуда. (Уинстон Черчилль)
От седины есть только одно средство. Изобрели его французы. Называется гильотина. (Пэлем Гренвилл Вудхаус)
Когда покупаешь рождественские подарки,г лавное - выбрать что-нибудь блестящее... Даже самый подозрительный и недоверчивый человек часто путает то, что блестит, с тем, что дорого стоит. (Пэлэм Грэнвилл Вудхаус)
Ничто так не омрачает праздничное настроение свадебной церемонии, как внезапное исчезновение жениха. (Пэлем Гренвилл Вудхаус)
Мертвецы не умирают. Они смотрят на нас и помогают, как могут. (Дэвид Герберт Лоуренс)
Все животные равны, но некоторые более равны, чем остальные.(Джордж Оруэлл)
- "Lucius, my slippery friend. I am told that you have not renounced the old ways, though to the world you present a respectable face. You are still ready to take the lead in a spot of Muggle-torture, I believe? Yet you never tried to find me, Lucius."
- —Lord Voldemort to Lucius Malfoy after his return
Lucius Malfoy (born in 1954) is a pure-blood wizard, the husband of Narcissa Black, and the father of Draco Malfoy. Lucius is an aristocratic man and Death Eater, and as such has an obsession with blood purity; he presumably indoctrinated his son Draco with the same ideals. The Malfoy family was initially loyal to Lord Voldemort during the First and Second Wizarding Wars, but defected at the conclusion of the latter.
History
Early Life
Lucius was born in 1954, and was the son of Abraxas Malfoy and his wife. In 1965, he began attending Hogwarts School of Witchcraft and Wizardry and was sorted into Slytherin house. While at Hogwarts, he was made a Slytherin prefect. At some point after his time at school, he married Narcissa Black; their son Draco was born in 1980.
Lucius eventually became a Death Eater, one of the followers of Lord Voldemort, but abandoned that side after the Dark Lord's first fall in 1981. Lucius claimed he had been bewitched by Voldemort through the Imperius Curse and had not meant to serve him. Though this explanation was accepted by the Ministry of Magic, some, such as Arthur Weasley, believed it was a lie. Lucius then went on to get a job at the Ministry of Magic as a school governor of Hogwarts.
Lucius knew Igor Karkaroff, headmaster of
Год скитаний по свету из-за ауроров, и я снова в Англии, так сказать, снова в строю.
Вижу, не все пережили уход Темного Лорда. Жаль, конечно, что много наших погибло, но согласитесь, что остались самые лучшие.
"Выживают сильнейшие",-сказал как-то один образованный маг. Так что остается только сплотиться, и продолжить наше общее дело.
Чернокнижники
Чернокнижники - в общем редкое в устной речи название колдующих людей. В сургутском крае считали, что чернокнижника можно узнать по внешнему виду - "такой колдун не стрежет ногтей, не чешет волос, не молится богу". Заговоры чернокнижников действуют год, их "подновляют" в Христову заутреню (нужно молча, не оглядываясь, прочесть все заговоры); если же в это время тронуть чернокнижника и сказать "Христос Воскрес!" - то он упадет мертвым.
В европейском же фольклоре - чернокнижниками называли попросту "начитанных" колдунов. Как правило, у них были большие библиотеки книг по магии. Чернокнижники чаще всего были злыми и приносили людям вред с помощью вызванных бесов или демонов. Нередко заключали договор с дьяволом.
Шаманы
Шаман - у некоторых народов Севера, сохраняющих веру в духов и возможность ритуального общения с ними, служитель культа: шаман способен приводить себя в состояние экстаза. Слово "шаман" переводится с тугусского, как возбужденный трансовый человек. У тюркоязычных народов Сибири эта профессия называлась кам, отсюда слово "камлать". У ненцев - тадибей, у бурятов - бо, у якутов - ойуун, юкагиров - альма и т.д.
Ритуальные действия профессиональных трансовых специалистов – камлание или шаманство состоит в том, что шаман одевает специапьныей костюм, делает специальный для данного ритуала грим и, взяв, необходимые принадлежности, условным сигналом собирает своих соплеменников. Разведя специальный костер, шаман, как правило, располагает всех вокруг огня. Произнеся положенную для данного ритуала речь, он после, принесения жертвы начинает плясать, петь и ударять в бубен. При этом его пляска носит особый трансогенный ритмичный характер. Язык танца – ритм, осуществляется специальным потряхиванием различных предметов на одежде. Ритм потряхиваний выдерживается за счет прыжков и своеобразных приседаний, и усиливается исступленными выкриками и ударами в бубен. Постепенно ритм голоса, потряхиваний и бубна возрастает. Шаман начинает окуривать соплеменников наркотическим дымом от костра. Дым образуется от сжигания специальных трав и сухих грибов, брошенных в огонь заранее. Постепенно все втягиваются в шаманский ритм и вначале шаман, а потом и все без исключения присутствующие входят в галлюциногенный экстатический транс. Далее в зависимости от назначения ритуала, начинается безумный трансовый обряд – лечебный, воинский, промысловый, тотемический, религиозно-мифологический и т. д.
Центральным моментом любого вида камлания является момент вступления шамана в контакт с духами. Мистическая способность шамана вступать в контакт с духами земли и неба вызывает у соплеменников суеверный страх и веру в могущество шамана. Иногда духи как бы вселяются в шамана, и тогда он говорит их языком, но чаще шаман просто ведет с ними переговоры, уговаривает их или воюет с ними, и изгоняет их из данного человека, помещения или места. Обряд может длиться от нескольких часов до нескольких суток непрерывно, поэтому шаман в конце обряда, сконцентрировавшись на одной главной мысли, впадает в глубочайший транс полуобморочного типа с полной потерей сознания и падением в конвульсиях на землю. Начинается его мистическое путешествие в мир иной – под землю или по небу. В этом путешествии шаман обязательно побеждает духов и различных мистических существ иного мира, достигает цели обряда и с победой возвращается опять на землю, то есть открывает глаза и обретает сознание.
ДРЕВНЯЯ СИБИРЬ
Считается, что сибирские шаманы обладают сверхъестественными способностями - могут предвидеть, прорицать и предсказывать, могут вселяться в других людей или животных (чаще орла), могут совершать чудесные исцеления, оживлять умерших и др.
Главным секретом шамана считается его таинственное мистическое наследство – некая безумная непреодолимая сила, которая вселяется в него в молодости по наследству от предков. Иногда эта сила имеет форму духа-покровителя, но чаще она формы не имеет.
ДРЕВНЯЯ ЧУКОТКА И АЛЯСКА
Наиболее распространенным видом трансовой культуры на Чукотке и Аляске было использование транса в воинском искусстве, особенно при подготовке и ритуальной имитации будущего сражения.
Шаманы (ангакок) были носителями всей культуры своего народа. Они хорошо знали воинское искусство, промысел и промысловные культовые обряды, лечение, методы управления погодой, способы трансового воздействия на человека и животных. Шаманы умели общаться с природой непосредственно и могли многое предсказывать и предвидеть.
Считалось, что весь мир
Оказывается, многих волнует, где я живу, а именно – где именно в Хогв. располагаются мои комнаты. Никогда не думал, что кого-то это может интересовать. Странно.
То, что Зелья исследуют в подземельях, сложилось исторически. По недостаточно проверенным данным, эту традицию положил еще сам Сал. Сл. Причем это, как всегда у основателя нашего факультета, было обусловлено чисто практическими причинами. В прохладе подвальных помещений все ингредиенты лучше сохраняются, наименее подвержены влиянию ветра и солнца, именно в подземелье удобней изолировать составляющие зелий (травы, части тел, минералы и т.п.) от крыс, мышей и насекомых. Толстые стены и слой камня и земли предохраняли бы от случайных взрывов. Раньше, лет пятьсот-семьсот назад, в подземельях даже пол был земляной: чтобы можно было зарывать в землю бочки с приготовленными составами. В то время еще случались магические войны, и защитники замка готовили составы для защиты от врагов и зелья, которые помогали бы им дольше продержаться. Ну а с третьей стороны, подземелья было всегда проще замуровать, отрезав путь ворвавшимся к путям бегства защитников или к стратегическим запасам зелий и запасов.
Что же касается моих апартаментов в подземельях, – то это выбрал я сам. Раньше преподаватели жили в других местах, и иногда поселялись в нижней части замка, но делали это редко. Но я выбрал специально. Во-первых, сильно увлекаюсь зельями еще со времени своего ученичества. Так что иногда ночью, например, когда мне не спится, могу пойти поработать, ради собственного удовольствия. Во-вторых, благодаря моим усилиям, Хогв. за последние 13 лет стал обладателем коллекции совершенно уникальных ингредиентов, некоторым из которых в магическом мире идет счет на унции. Поэтому я кровно заинтересован в их сохранности, и предпочитаю наблюдать за ней сам (правда, это не помешало каким-то мерзавцам стащить кусок шкуры бумсланга; теперь я бы этого не допустил). Здесь же я храню специальную литературу, которую нельяз достать даже в библиотеке.
Ну и еще несколько личных причин вроде любви к одиночеству и покою. Одна из них – моя жизнь "на два фронта". Я не хочу постоянно находиться на виду остальных преподавателей, которые не осведомлены о моей дополнительной работе. Мне не нужно, чтобы мен спрашивали, куда я делся, куда спешу, почему меня не было ночью и т.п. Так что даже директор поддержал меня в мысли не переселяться в другие комнаты, а остаться при подземельях. К тому же, здесь удобно и проводить встречи с глазу на глаз – например, с членами Ордена Ф.
Вот потому, в силу сех этих причин я и пишу эти строки, сидя в своем любимом уолтеровском кресле, а прямо перед моим лицом – стена подземелья, обтянутая старинным гобеленом. Может быть, тысячу лет назад здесь бывал и наш патрон – отец-Основатель. Но, думаю, он занимался здесь далеко не такими безобидными вещами.
Одна из немногих сентябрьских записей. Время идет, а заносить сюда что-то получается редко. Впрочем, я знал заранее, что летние записи отличались такой частотой потому только, что я был свободен. Но начался учебный год, и началась привычная работа.
В Хог. все, как всегда. Те же люди и те же лица. Первокурсники ввыглядят безмерно запуганными; но других выражений на своих лекциях я и не видел. Никаких способностей к науке, как я и предполагал. На Хаффлпаффе, правда, учится один мальчишка, обладающий твердой уверенной рукой и точным глазомером: впоследствии из него может получиться зельевар. Но это же Хаффлпафф... факультет растяп и неудачников. Вот куда стоило бы отправить Нев. Лонг.!
Почему-то все уверены, что главное мое пугало – это Г.П. Что я сплю и вижу, как бы досадить нашему драгоценному сокровищу. Ах да, еще я ненавижу Гриф. Согласен, этот факультет в любимчиках у меня не ходит. Но на самом деле мой ужас, который даже снится ночью (было такое пару раз) – это Лонг. В прошедшем июне мне привиделось, что я принимаю у него экзамен, он кладет в исчезающий порошок желчь саламандры, и распыляет его кругом себя. Меня охватил такой ужас, что я мгновенно проснулся, но еще долго видел перед собой тот шквал пламени, который охватил воздух. Этот дебил, Лон., способен и на такое, и на большее. Поэтому каждый раз, когда его курс приходит на Зелья, я жду беды. И почти всегда дожидаюсь.
На днях был совершенно идиотский случай. Он хорошо характеризует мои взаимоотношения учениками и отдельными факультетами. Др. М. поранился на одном из занятий, и не мог резать ингредиенты. Верней, все он мог, но я представлял, какой визг на уровне писем в Министерство подняла бы Нарц., если бы я заставил его трудиться с раненной рукой. Пришлось поручить это дело Уиз., который уже заканчивал нарезку, и П., который валял дурака, как всегда. За это время Герм. Гр. ухитрилась помочь Лон. в приготовлении уменьшающего зелья. Разумеется, я снял с Гриф. очки, в очередной раз получив порцию проклятий с этого факультета. Эти малолетние идиоты никак не способны взять в голову, что своей помощью отстающим они приучают их к незнанию. А что тот же Нев. будет делать, когда он сможет положиться только на себя, когда не будет рядом всезнайки Грейнд.? Но они не понимают. Они считают, что я просто вымещаю на них зло. Ну и черт с ними, пусть считают. Когда ударит беда по башке, вспомнят меня. Потому что вбитое с болью не забывается. А я не собираюсь нанчиться с ними все время, как делают некоторые.
Мне не нужно, чтобы меня любили, присылали на рождество и на пасху поздравительные открытки, чтобы старшекурсницы приглашали меня на танец. Пусть этим балуются другие. Гилд. это обожал, каждый раз перечислял, сколько ему прислали поздравлений. А мне это не нужно.
Греция
Эмпуза — человек с ослиными ногами — разгуливал по дорогам, нападая на припозднившихся путников, но никогда не заходил в дома.
Ламия — женщина с телом, покрытым змеиной кожей, и козьими копытами на ногах. Её интересовали только дети. Причина в том, что она сама когда-то была царицей Ливии и матерью большого семейства. Но ее дети все до одного умерли во время эпидемии, и безутешная Ламия прокляла богов и весь человеческий род. Рассерженые боги превратили прекрасную царицу в чудовище. С тех пор Ламия каждую ночь выходит на охоту, похищает детей и пьет их кровь.
Древний Рим
Стрикс. Стриксами становились после смерти колдуны или ведьмы. По ночам они превращались в сов, собирались стаями и летели на охоту за маленькими детьми. Ни взрослые, ни подростки их не интересовали. Стриксы буквально облепляли свою жертву и слизывали кровь из ранок, наносимых их острыми клювами и коготками. Убить стрикса считалось невозможным. Их можно было только отогнать от дома при соблюдении особых ритуалов.
Древние кельты
Ланнан ши — чудовище, являющееся своим жертвам (исключтельно мужчинам, молодым и неженатым) в образе прекрасной девушки с сияющей кожей и очень красным ртом. По-другому её называли «прекрасной возлюбленной». Ланнан ши не могла причинить вреда, пока жертва не влюблялась в нее.
Япония
Каппа — чудовище, обитающее в воде. Каппа становились утонувшие дети, они покрывались зеленой кожей, у них вырастали перепонки между пальцами и черепаший панцирь на спине. Во рту появлялось несколько рядов острых зубов. Каппе за ноги утягивали плавцов на дно и пили их кровь, прокусывая вену под коленом или через задний проход.
Вампиры в традиционном понимании, то есть люди, умершие злой, неестественной смертью и воскрешие для ночных кровопитий, в Японии так же существовали. Обадали способностью превращаться в кошку.
Филиппины
Асванга — существо, в которое преващается убитая молодая девушка. Днем асванги выглядят как прекрасные девушки с распущенными волосами, в венках из цветов. Они заманивают молодых охотников и детей в лесную чащу, куда не попадают лучи солнца, где связывают свою жертву лианами и пьют ее кровь.Ночью асванги превращаются в больших черных птиц. Они садятся на крыше домов и запускают в дымоход длинный и полый, как хоботок у комара, язык. Этим языком они
Завтра новый учебный год. Студенты уже начинают собираться, приехало несколько человек с моего факультета. Еще вчера вечером пришлось ввязаться и разнимать трех шестикурсников (моих), погрызшихся с хаффлп. Пригрозил всех отправить к А.Ф. Тот, уже довольный и заранее предвкушающий расправу, появился как из-под земли. Его кошка, счастливо спасенная полгода назад, теперь практически не отходит от него: сидит у завхоза на плече, словно сова. И как только держится? Наверное, он специальный наплечник носит.
Хотел бы я тоже завести кошку или кота. Большого и черного. Чтобы было с кем разговаривать по вечерам. Но директо прав: чем меньше вокруг меня будет личных привязанностей, тем менее я буду уязвим... для кое-кого. К тому же к любому животному можно попробовать подключиться, и наблюдать его глазами. Думаю, такое подключение я быстро распознал бы, но "быстро" и "мгновенно" – вещи очень разные. Так что еще долго придется тебе, Северус, любить свое одиночество.
Г.П. опять что-то напортачил там, у себя, в мире магглов. Взорвал кого-то из родственников, или раздул до состояния шара. Это у него наследственное. Дж.П. так тоже "пошутил" однажды, помню. Это произошло на одном из матчей, когда журналист "Пророка" как-то не так про него написал, или переврал его фамилию. Пророковца раздуло, подняло в воздух над полем, и обе команды ловили его минут двадцать. Тонкий юмор, ничего не скажешь! А теперь с "перспективным" сыном талантливого отца носится Министерство, потому что считает, что С.Б. должен на него напасть. Я в это не верю. Но с фактами приходится считаться. А факты – это дементоры, снующие вокруг. Завтра директор на торжественном ужине объявит ученикам об их присутствии. Представляю, как вытянутся у них лица.
А еще завтра приезжает Р.Л. Он, да С.Б. на свободе. Половина Мародеров в сборе.
Видел только что дементора. Практически столкнулся с ним, когда возвращался от Леса. Оказывается, ничего не забылось: ни ощущение леденящего холода в сердце, ни грызущая, сверлящая тоска. Как будто кто-то залез мне во внутренности, и копается в них холодными, неловкими пальцами.
Такое ощущение появилось еще на пороге Леса. А уж потом, когда я увидел фигуру в капюшоне, сразу вспомнилось все! Ужас заключения, ощущение, что отсюда не вырваться, чувство затравленного зверя. Вопли Белл. Лест. дальше по коридору: она сперова жутко боялась дементоров. Давящий на душу камень стен. Мысль, что все, все напрасно...
Воспоминания были настолько яркими, что я чуть было не сел прямо в траву, и лишь большим усилием подавил желание схватиться за голову. Только потом, через несколько секунд смог собраться с силами и выставить внутренний блок. После этого стало легче: все-таки защитой я владею неплохо. Тварь в капюшоне разочарованно отползла от меня, поняв, что больше здесь нечем поживиться, и исчезла в тумане. А я вернулся к себе и, признаюсь, выпил большую порцию неразбавленного бренди. Если так будет продолжаться и дальше, если воспоминания будут настолько сильными, то нас действительно ждет непростой год, к концу которого я неминуемо сопьюсь.
Пойду к Хаг., тот совсем не умеет ставить блоки. Если дементоры шастают вблизи его хижины, у него наверняка звери уже взбесились.
Сегодня директор сделал общее собрание преподавателей. С завтрашнего дня в Хог. начинают прибывать ученики, и нам будет уже не до того, чтобы обсуждать планы на грядущий год.
Прежде всего он обещает быть непростым. Министерство, к своему сожалению, так и не смогло уличить во мне главного виновника побега С.Б., и отыгралось на другом. Эти перестраховщики окружили школу кордоном из дементоров. Большинство преподавателей было в ошеломлении от этой вести.
"Помилуйте, Альбус, но ведь присутствие дементоров скажется на успеваемости!" – воскликнула Мин. МакГ., наша главная старательница по части хороших оценок.
"Надо приготовить побольше успокаивающих настоек" – пробормотала мадам Пом.
"Депрессии..." – сладко простонала Сиб. Тр. – "Начнутся сплошные депрессии, беспричинная тоска, возможно даже – попытки самоубийств..."
"Этого мы не допустим, – возразил А.Д. – А что касается присутствия этих... существ, то я до последнего был против."
"А я и сейчас против!" – взвилась М.МГ.
"Но на стороне Министерства здравый смысл, – убито продолжил директор (он у нас не большой любитель здравого смысла). – Пойми, Минерва, если в школе случится хоть что-то, нас первых обвинят родители, что мы не обеспечили достаточного надзора за детьми!"
"Лучше бы мы с первого курса учили их боевой магии" – сказал я.
Меня поддержала мадам Хуч, и это было удивительно. Обычно она обожает со мной спорить. Но, очевидно, все меняется. Зато мадам Пом., естественно, наслышанная, как меня допрашивали в Министерстве, кинула на меня опасливый взгляд. О да, для мирных обывателей я всегда останусь подозрительной личностью, которой не стоит до конца доверять!
После все разбежались по кабинетам, корректировать учебыне планы и писать предпреждающие воззвания. Час назад заходил Арг. Ф., просил наварить ему побольше эликсира зоркости. Собирается свирепствовать с соблюдением дисциплины. Спросил, как я отношусь к идее введения комендантского часа. Я сказал, что первый не буду его соблюдать, но для учеников считаю его вполне возможным. Хотя чего бы я точно отменил – это развеселые путешествия в Хогсм. Когда старшие курсы затемно, да еще и навеселе возвращаются оттуда через лес – это наводит на определенные мысли.
- - - - - -
А шотландская непогода сегодня докатилась и до нас. Небо обложено тучами, и к ночи пойдет дождь.
Что такое "оборотень"?
Оборотень – человек, способный трансформироваться (превращаться) в волка или любое другое животное (для каждой конкретной области наиболее распространенный в ней зверь или зверь, которого там боятся, является тем животным, в которое по местным верованиям превращается человек).
Что такое "ликантропия"?
Ликантропия – психическое состояние, при котором человек (ликантроп) считает себя оборотнем. При этом он не меняет своей физической формы, однако является в равной степени опасным, как и настоящий оборотень. В большинстве случаев нападений оборотней именно ликантропы являлись виновниками произошедшего. Если оборотень настоящий, то он может физически превращаться в волка. Это изменение может произойти как пожеланию оборотня, так и непроизвольно, вызванное, например, определенными лунными циклами или звуками (вой).
Большинство исследователей этого вопроса утверждают, что вой волков, фазы луны, запахи или окружающая обстановка влияют на сознание ликантропа, побуждая его к действию. Это воздействие можно охарактеризовать как многократно усиленное желание что-то сделать. В таком состоянии человек расщепляет своё сознание, подавляя в себе то существо, которое принято считать человеком. Такое состояние крайне обостряет чувства. Как следствие меняется восприятие. Этим объясняют большинство случаев проявления ликантропии.
Как стать оборотнем?
(примеры приведены в качестве информации, а не руководства к действию)
По различным поверьям и легендам существует несколько способов стать оборотнем. Наиболее известный из них – быть укушенным оборотнем. Так, если обычный человек был укушен оборотнем, то после этого он сам им становится. Есть предположения, что некоторые оборотни сознательно идут на подобные действия по отношению к близким людям, чтобы в период нахождения в волчьем обличье не оставаться в одиночестве. Другой способ – быть рождённым от оборотня. В данном случае оборотничество передаётся по наследству. Менее известны следующие способы: быть проклятым кем-то, кому вы причинили зло (проклятие Ликаония/Lycaeonia); сделать глоток воды из волчьего следа в земле или из водоема, из которого пила волчья стая; вкусить жареной волчьей плоти; носить одежду, сделанную из волка или родиться в канун Рождества. При этом стоит отметить, что человек, который стал оборотнем любым способом, не считается проклятым необратимо до тех пор, пока не попробует человеческой крови, т.е. до тех пор, пока он не совершит первое убийство независимо от цели такового. Согласно некоторым поверьям, если оборотень стал проклятым, то его душа будет проклята вечно и ничто не сможет его исцелить. Но даже если он после этого не будет пробовать человеческую кровь, его душа не сможет попасть в рай и человек останется на Земле до самой своей смерти, пока на нем лежит проклятие. До этого оборотень живёт и умирает как простой смертный.
Признаки человека-оборотня.
Превращение в оборотня происходит тайно, неявно, и человек всячески это скрывает. Поэтому необходимо обращать внимание на такие признаки в поведении, как повышенная импульсивность, агрессия, стремление к насилию, беспричинная ярость, бессонница, беспокойство и иные признаки необычного поведения. Но со временем эти признаки поддаются контролю, поэтому нельзя полагаться только на них.
Какая часть человеческой памяти сохраняется в памяти оборотня при трансформации?
Этот вопрос не имеет однозначного ответа. Если говорить о типе оборотня "волк", то они подразделяются на такие подтипы, как: "беспамятный" – превратившись в волка, оборотень ничего не помнит из своей жизни человека; "смутные воспоминания"– волк чувствует себя более безопасно в доме, где он живёт как человек, а также подсознательно чувствует родственные связи с людьми-близкими; "вся память" – все человеческие воспоминания сохраняются, но интерпретируются сознанием волка.